В объятиях Февраля Татьяна Михаль Её зовут Кира и однажды, девушка переместилась в другой мир, которым правит один из двенадцати месяцев – суровый Февраль. Февраль оказался красивым мужчиной с разбитым сердцем и сложным характером. Он желает вернуть Киру домой, но у девушки нет дома. Да и понравилось ей в гостях у грозного Февраля. Правда отмыть его дом нужно, отремонтировать, да и крышу починить не мешает… И сам Февраль не такой уж и грозный. Просто одинок… Татьяна Михаль В объятиях Февраля Пролог * * * – Брат, тебе не кажется, что ты нарушил все допустимые правила мироздания? Голос моего брата Марта звонкой капелью заполнил мой неуютный дом. – Твои ветра и морозы унесли невинные жизни, что не должны были покидать свои миры раньше срока… – добавил младший брат, Декабрь. Небрежно взмахнул кистью. В руке в то же мгновение из вороха снежинок возникла хрустальная чаша, наполненная терпким янтарным напитком, что своей жгучей смесью согревает и возвращает на миг воспоминания о жизни и её извечной боли. Братьям не предлагаю. Им не по вкусу. А я медленно делаю глоток… На несколько мгновений ощущаю взрыв вкуса и огня. Жгучей лавой опалённое горло сжимается в спазме. Но всё быстро исчезает и вновь погружает меня в безразличную тьму, лишая эмоций, вкуса и чувств. – Не кажется, – ответил я братьям сухо и безразлично. Повернулся в их сторону и, окинув стройные станы братьев быстрым взглядом, указал на свободные кресла и диваны. – Не стойте, братья. Как говорят у людей, в ногах правды нет… – Твой дом превращается в тлен, Февраль. Мебель прогнила и осыпается трухой… – заметил Март, не скрыв своей горечи и сожаления. – Брат, ты взлелеял своё горе и перенёс его на судьбы людей! – яростно молвил Декабрь. – Мы в ответе за них и не имеем права забирать тех, что должны жить… Пожал безразлично плечами. – Какая разница? Одной жизнью больше или меньше? Братья возмущённо переглянулись и сжали руки в могучие кулаки. – Ты забыл своё предназначение, Февраль, – жёстко сказал мой младший брат Март. – Напомни, – улыбнулся в ответ. Но глаза мои оставались такими же мёртвыми и безучастными. Март в два шага преодолел расстояние между нами и, склонившись, произнёс: – Ты же так важен для миров, брат! Неужели ты всё забыл? Ты тот, что очищает людские души от грехов, своими ветрами! Яростными метелями уносишь все их печали и невзгоды. Забираешь неприкаянные души и отправляешь туда, где им и место… Но ты всё забыл и своё дело превратил в хаос… Подошёл и Декабрь. – Столько неприкаянных душ, Февраль. Они страдают. А люди утратили веру. Они забыли, что именно ты, брат, очищаешь миры от скверны, избавляешь от горя… Почему? Ведь прошло столько столетий… – Аишу не вернуть, Февраль. Смирись уже с этим, а если не можешь, то хотя бы не перекладывай своё горе на вверенных нам людей! Посмотрел на своих братьев и на мгновение ощутил злость, гнев, но и они быстро исчезли. Чувства едва коснулись моего нутра и потухли. Нет во мне больше жизненного огня. – А то что? – спросил безразлично. – Нам придётся собрать совет, брат, где будем решать твою судьбу. – Нам придётся выбрать того, кто сможет выполнять твою работу, а ты… Ты будешь развеян, Февраль. Рассмеялся им в лицо – громко, но глухо. Безжизненный смех вызвал недовольные гримасы на лицах моих братьев. Когда прекратил свой издевательский смех, я сказал: – Давно пора это сделать. Я говорил об этом на прошлом совете. – Брат, послушай! Ты самое важное звено в нашем деле! Встряхнись! Возьми себя в руки! Ты нужен людям! – воскликнул звонко Март. – Мы даём тебе ещё два срока, если ты не изменишься, то… Декабрь не договорил, но эти слова прозвучали ранее. Я кивнул головой и развернулся к своему излюбленному занятию, которому посвятил уже бесчисленное количество лет – вновь стал смотреть на рыжие языки пламени, пожирающие сухие поленья. Огонь… я смотрю на него, слышу вой своей вьюги, что как верный пёс кружит у моего дома, дожидаясь ласки хозяина. …Смотрю и погружаюсь в себя. Оставляю мысли, время, саму жизнь где-то далеко, а сам ухожу… Растворяюсь, будто меня не было и нет… Устал… Не радуют больше миры, рождённые Создателем, которыми я когда-то восхищался. Не трогает больше людское горе, которое я забирал и уносил прочь, очищал людские души от скверны и грехов… Не слышу больше зов неприкаянных душ… Потому что меня тоже нет… – Пошли брат. Он нас больше не слышит… – Но что же нам делать, Март? Скоро вступит в свои права Январь! Люди так надеются, что всё плохое исчезнет! А он… Молодые мужчины посмотрели на когда-то красивого и статного брата, что после гибели своей невесты превратился в собственную тень… Братья покинули неприветливый дом. Миниатюрные сильфиды, сияющие в темноте дома белыми всполохами искр, выглянули из-за угла и зашептались: – Вы слысяли? Они развеют насего господина! – Нузьно стё-тё дь-елать! – Его надо спася-а-ать! – Но как? – Глупая! Любовью, конесьно… – И где зе мы возьмём любо-о-офь? Сильфиды переглянулись и в один голос запищали: – Нузьно найти девуську! – Красивую! Одна сильфида притопнула ножкой и сказала: – Господин будет недоволен. Он нас наказет! – Луцьсе пусть наказет, чем его развеют… – Отправимся в мир, где много свободных девусек! – Да-а-а! Сильфиды закрутились вокруг своей оси и превратившись в ворох снежинок, отправились в мир на поиски свободной красивой девушки. Февраль даже не догадывался, насколько быстро и насколько сильно изменится его жизнь. И привычному порядку увядания придёт конец. Глава 1 * * * Дую в варежку, стараясь своим тёплым дыханием согреть замёрзший нос. Отбиваю чечётку в прохудившихся сапожках, но ног не чувствую совсем. Не помогает чечётка. И маршрутный автобус что-то долго не приходит. Может колёса примёрзли к дороге у автобусика? Оглянулась вокруг и как назло ни одного павильона или магазина поблизости нет, чтоб погреться зайти… Уууу… как холодно! А ещё темнота такая, что вдвойне холодно. Одинокий фонарь тускло освещает покосившийся козырёк остановки и одну-единственную меня. Конечно, из этого района все на своих машинах разъезжают… Бррр… Подул ветер и пробрал до самых костей. Ещё мороз так кусает за щёки и пробирается через ткань, будто пытается заморозить меня до смерти! Раздался звонок моего телефона. С огромным нежеланием стянула с руки варежку и полезла в сумку. Деревянными пальцами еле вытащила наружу холодный прямоугольник, который высвечивал ненавистный мне номер. М-да… Маман моего друга, у которого я живу – последний человек, с кем бы я хотела пообщаться на холодной остановке. Но ответить нужно, а то ведь домой не пустит. Дом. Это ведь не мой дом. Пока нормальную и постоянную работу не найду, приходится прогибаться и терпеть закидоны неврастенички, которая именуется мамочкой моего бойфренда. Да, вы верно поняли, я живу со своим парнем вместе с его мамой. Квартира у них своя. И Ольга Алексеевна всячески поддразнивает меня и называет лимитой. А ещё очень надеется, что её сын, Игорь, меня вскоре разлюбит и бросит. И тогда она с полным правом сможет выставить меня за порог. А пока Игорёша увлечён, встаёт на мою защиту и грозит мамочке, что уйдёт вместе со мной из дома, если она не разрешит мне с ними жить. Честно скажу, если бы не моя ситуация с отсутствием жилья и достаточной суммы денег, то я бы ни за что не стала жить в этом доме! – Слушаю вас, Ольга Алексеевна, – произнесла под аккомпанемент зубной дроби. – Кира, дорогая моя… Эм, тут такое дело… – голос Ольги Алексеевны был подозрительно ласков и весел. Шмыгнула носом. Рука совершенно одеревенела, и телефон грозился выпасть прямо в мокрый снег. – Ольга Алексеевна, говорите скорее, я стою на остановке и жутко замёрзла. Что-то купить надо? – Ох, прости-прости. Нет ничего не нужно. Просто… как бы помягче сказать… Раздражает и бесит она меня! – Короче так, Кира, детка. Игорь встретил другую девушку. Он уже давно с ней общается, а тебе не знал как сказать. Всё твои чувства берёг. В общем, я уже позаботилась и твои вещи собрала. Ловите мою челюсть! – Ты не думай, я всё аккуратно сложила и ничего не забыла, – приторно-сладко пропела эта мымра! – Подождите… Этого не может быть, он сегодня меня как обычно проводил… И… И мне некуда идти! Совсем! Не мог так Игорь со мной поступить, не мог! – Это вы что-то придумали, да? – спросила у неё зло. – Значит так, я тебе всё сказала. Мне плевать, куда ты пойдёшь, и что будешь делать. Твоё шмотьё собрала и выставила на лестничную площадку. К Игорю даже на километр не смей подходить, поняла? А не послушаешь меня, я на тебя заявление напишу и скажу, что ты воровка! Ольга Алексеевна бросила трубку, а я встала с открытым ртом от шока и не заметила, как на мои губы падают холодные снежинки… Этого не может быть… Этого не может быть… Этого просто не может быть! Приехала наконец-то маршрутка и я еле передвигая замёрзшие ноги, с удовольствием нырнула в спасительное тепло громко урчащего автобуса. Села на свободное сиденье и дрожащими пальчиками нажала в телефоне на имя Игоря. Пошёл вызов и через секунду, мой звонок скинули. Я набрала его ещё раз – тот же результат. Ещё и ещё набирала его номер, но всё было бестолку! Меня игнорировали! Написала парню смс. «Что происходит? Мне звонила твоя мама и сказала, что у тебя есть другая и выгнала меня из дома! Ответь, пожалуйста!» Через несколько минут пришёл ответ. «Не звони мне больше. Мы расстались. Прощай.» Это конец! Я не могла в это поверить! Вот так вот просто он меня выкинул из своей жизни? С самого утра он как обычно проводил меня до остановки, поцеловал, пожелал терпения и умных учеников, а вечером всё изменилось… Но ведь так не бывает! Это всё его мамаша! Она что-то придумала! С неприятными мыслями и всевозможными догадками доехала до своей остановки. До дома, где жил Игорь было рукой подать. И я в тайне надеялась, что сейчас приду и, всё будет как обычно. Игорь встретит меня, поцелует в щёчку, спросит как прошёл мой день, а посетую ему, какие нынче ученики избалованные, на фортепиано научиться играть хотят, а приложить к этому усилий нет. И я очень надеялась, что Ольга Алексеевна и Игорь меня просто-напросто разыграли… Поднялась на третий этаж панельного девятиэтажного дома, где жил мой парень и поняла, что ничего не будет как раньше… Клетчатая китайская сумка стояла прямо возле мусоропровода, а сверху на ней лежал мой потёртый кожаный рюкзак. – Сволочи… – прошептала я и шмыгнула носом. И куда мне идти? Посмотрела на стальную дверь и хотела было пойти и позвонить, чтобы поплакаться и попроситься хотя бы на сегодняшнюю ночь остаться, но вдруг, дверь распахнулась и из квартиры вышел мой бывший Игорь вместе с нереальной красавицей – холёной и роскошной. Одета была красавица в белую норковую шубку, в белой меховой шапочке, а на указательном пальчике крутила брелок с ключами от автомобиля. Чёрные как вороново крыло длинные волосы блестящими локонами лежали на её плечиках. Алые губки были растянуты в счастливой улыбке и молвили: – Спасибо за вкусный чай и торт, Ольга Алексеевна! Обещаю, Игорёшу верну завтра в целостности и сохранности! Убиться можно от этой приторности в голосе! Мой бывший стоял сверху у своей квартиры и смотрел на меня. Мне показалось или лёгкая грусть промелькнула в его серых глазах? А я стояла как истукан и просто смотрела, как красоточка взяла под ручку моего парня и они направились вниз. Оба прошли мимо меня, и Игорь сделал вид, что даже не знает, кто я такая! Ни слова, ни жеста, ни взгляда! Ни-че-го. Послышался звук захлопнувшейся подъездной двери и я поняла – это действительно конец. – Ну что стоишь тут? – услышала я Ольгу Алексеевну. Женщина вышла на площадку, упёрла руки в свои худосочные бока и едко сказала: – Забирай свои манатки и топай отсюда. Я с грустью посмотрела на эту женщину, и создалось впечатление, будто я её впервые увидела: излишне худая; с искажённым от вечного недовольства и ворчания лицом; с выжженными гидроперитом жёлтыми тонкими волосиками; губы вечно опущены вниз; глаза подозрительно сощурены… Белобрысая ведьма! – Прощайте, Ольга Алексеевна, – сказала и улыбнулась ей. Подхватила свои немногочисленные пожитки и добавила: – Я молода и у меня вся жизнь впереди. И точно знаю, что никогда и ни за что не стану такой как вы. Мне жаль, что у Игоря такая мама… – Пошла вон! – крикнула озлобленная женщина. Я спокойным шагом начала спускаться вниз и даже не единого представления не имела, куда мне податься. Глава 2 * * * На автобусе добралась до железнодорожного вокзала. Здесь можно переночевать и сумку с вещами в камеру хранения убрать, совсем незадорого. Но что мне делать? Выпила горячего чаю из пластикового стаканчика и немного согрелась. Позвонила четырём однокурсницам с просьбой принять меня на пару ночей, но ото всех четверых получила вежливый и завуалированный отказ. Домой ехать в свой маленький городок не видела смысла. Там меня ждёт такой же приём, как и у Ольги Алексеевны. Отец давно променял меня на бутылку. Мачеха со своей ненаглядной дочерью меня ненавидит ещё больше, чем маман моего бывшего. Поэтому… Поэтому я не знаю, что мне делать… Устала сидеть на вокзале. Сдала сумку в камеру хранения. Купила пару бутербродов и пошла, куда глаза глядят. От невесёлых мыслей я даже перестала обращать внимание на мороз. Не заметила как набрела в безлюдный парк. Красивое место. Тишина ласково укрыла заснеженные деревья и редкие лавочки. Пушистый снежок неспешно падал… Поймала несколько снежинок языком, а потом запрокинула голову вверх и посмотрела на чёрное небо, откуда кто-то неведомый сыпал белый снег. Стряхнула белые пушинки с одной из скамеек и присела на самый край. Достала из сумки бутерброды, развернула салфетку и хотела было откусить первый кусочек, как откуда не возьмись, передо мной возник пёс – небольшой, грязный, со слипшейся сосульками шерстью, несчастными глазами и перебитой передней лапой. Он посмотрел на меня так жалобно, что я без раздумий, отдала ему один свой бутерброд. Пёс его не прожевал, а просто заглотил, я второй даже не успела развернуть. – Ого… Ну ты даёшь… – пробормотала озадачено и отломила кусок от второго бутерброда. Отдала его псу. Сама съела оставшийся кусочек. Пёс посмотрел на меня ещё немного, в надежде, что я как волшебник вытащу из закромов тонну сосисок и свеженьких стейков. Но очевидно понял, что я такая же бродяжка как и он сам, и тяжко вздохнул. Пёс, поджимая больную лапу, приблизился к моим ногам, лёг рядом и свернулся калачиком. Не удержалась и погладила его по лобастой голове, за что получила благодарственный взгляд. И мне так тоскливо стало, одиноко, что не заметила, как слёзы горячими ручейками потекли из глаз, чтобы сразу же замёрзнуть и оставить льдистые корочки на лице. * * * – Смотрите! Вот она подойдёт! – Ты сьто-о-о! Она страсьная такая! Протри глазья свои! – А вот эта? У неё реснички красивые… – На реснички Февраль не купиться! – Насла! Смотрите! Воть… ой, она узе занята… – И страсная как моя зызнь! – Ой, сестрички, смотри-смотрите! Летите скорее сюда! Сильфиды опустились на ветви берёзы и внимательно стали наблюдать за человеческой девушкой, что одиноко сидела на скамье и кормила брошенного пса. А тот, быстро проглотив её нехитрый ужин, не убежал, а остался рядом. – Вы слисите её мысли? – Да-а-а… – Грустно так… – Одиноко… – Больно… – Несправедливо… – Нузьно помочь… – Она смозет господина нашего оживить! – Ты думаесь? – А сьто? Посмотрите на собаку, он её не укусил, а рядом лезит и думает, сьто друга насёл, стаю… – Знаю! Мы дадим ей такую зе колбасу и она покормит насего господина! Он в один миг станет таким зе как был презьде! – Сестра! Это гениальная идея! – Полетели к ней? Сильфиды спорхнули с ветки, закружились как настоящие снежинки и подлетели к девушке, у которой были печальные глаза красивого шоколадного цвета. А сильфиды очень любили шоколад. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ИТ» Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию:https://tellnovel.com/mihal-_tat-yana/v-ob-yatiyah-fevralya