Холодные объятия Дженнифер Ли Арментроут Main Street. Коллекция «Аметист»Темные элементы #2 Лейла пытается справиться с болью от потери Рота, который, пожертвовав собой, погрузился в пучину Ада. Рядом с ней остается Зейн, ее детская и недостижимая любовь, который неожиданно признается совсем не в братских чувствах к девушке. Однако неожиданно возвращается Рот, и новости, которые он приносит, намного ужаснее, чем адское пекло. Читайте продолжение романа «Жаркий поцелуй». Дженнифер Арментроут Холодные объятия Jennifer L. Armentrout STONE COLD TOUCH © 2014 by Jennifer L. Armentrout © Литвинова И., перевод на русский язык © ООО «Издательство АСТ», 2015 * * * Посвящается тем, кто никогда не устает верить, надеяться и рисковать Глава 1 Как только миссис Клео вошла в класс биологии, включила проектор и погасила свет, Бэмби решила, что ей неуютно так долго обвиваться вокруг моей талии. На редкость шустрая демоническая змея-татуировка не любила подолгу задерживаться на одном месте, тем более во время нудной лекции по пищевым цепочкам. Я замерла, подавляя желание истерически захихикать, когда Бэмби, скользнув по моему животу, проползла между грудей и положила ромбовидную голову мне на плечо. Все это время Стейси таращилась на меня, удивленно вскинув брови. Я натянуто улыбнулась, зная, что Бэмби так просто не угомонится. То ли еще будет. Она высунула язычок, щекоча мне шею. Я зажала рот рукой, скрывая смешок, и заерзала на стуле. – Ты что, под кайфом? – понизив голос, спросила Стейси и смахнула густую челку с темных глаз. – Или у меня левая сиська вывалилась наружу? Как лучшая подруга, ты обязана сказать мне правду. Хоть я и знала, что ее грудь надежно спрятана под свитером, или, по крайней мере, надеялась на это, поскольку из такого глубокого выреза не грех чему-то и вывалиться, мой взгляд машинально скользнул к ее бюсту, и я опустила руку. – С твоей сиськой все в порядке. Я просто… нервничаю. Она сморщила нос и отвернулась к доске. Глубоко вздохнув, я молилась о том, чтобы Бэмби оставалась на облюбованном плече до конца урока. С тех пор как она поселилась на моей коже, я стала довольно дерганой, как будто страдала от тяжелой формы нервного тика. И когда ты дергаешься каждые пять секунд, от тебя тоже начинают шарахаться. К счастью, на улице заметно похолодало – приближался День благодарения, – и я могла прятать Бэмби под водолазками и длинными рукавами. Во всяком случае, пока она хотя бы не переползла мне на лицо. Что с удовольствием проделывала всякий раз, когда рядом оказывался Зейн, красавец Страж, представитель расы существ, которые при желании принимают человеческий облик, но их истинная сущность – это то, что люди называют горгульями. Стражи должны были защищать человечество, охотились на демонов по ночам… и даже днем. Я выросла вместе с Зейном и с самого детства была влюблена в него. Бэмби шевельнулась, пощекотав мне хвостом живот. Я до сих пор не могла понять, как Рот справлялся с тем, что Бэмби постоянно ползала по его телу. У меня перехватило дыхание, когда острая боль разлилась глубоко в груди. Рука сама потянулась к кольцу с треснувшим камнем, которое я носила на цепочке – на нем сохранилась кровь моей матери, той самой Лилит[1 - Лилит – в иудейском фольклоре женщина-демон, убивающая новорожденных; по некоторым версиям, первая жена Адама, возжелавшая быть лучше мужчин.]. Ощущение холодного металла в стиснутых пальцах успокаивало. И дело было вовсе не в кровных узах, поскольку я никогда не чувствовала родства с матерью; просто это кольцо вместе с Бэмби оставалось единственной ниточкой, связывающей меня с Астаротом, Кронпринцем Ада, который совершил самый не демонический поступок. Я потерял себя в тот момент, когда встретил тебя. Рот пожертвовал собой, когда удержал ублюдка Паймона, вознамерившегося спустить с привязи самую отвратительную расу демонов, в той самой дьявольской ловушке, которая отправляет пленников в Ад. Зейн пытался сам одолеть Паймона, но Рот… он занял место Зейна. И сгинул в пучине Ада. Наклонившись вперед, я оперлась локтями на прохладную парту, даже не пытаясь вслушиваться в то, что там бубнит миссис Клео. Слезы обожгли гортань, когда я уставилась на спинку впереди стоящего стула, который когда-то занимал Рот. Я закрыла глаза. Две недели. Без малого триста тридцать шесть часов прошло с той ночи в старом спортзале, но легче не становилось, ни на мгновение. Сердце все так же разрывалось от боли, словно все случилось только что, и я сомневалась в том, что через месяц и даже год что-нибудь изменится. И труднее всего давалась ложь. Стейси и Сэм засыпали меня вопросами о том, куда подевался Рот. Он так и не вернулся в школу после той ночи, когда мы отыскали «Малый ключ Соломона» (древнюю книгу, из которой я могла узнать все о своей матери), которая потом попала в руки Эббота (главы клана Стражей Округа Колумбия, удочерившего меня в детстве). Постепенно их любопытство угасало, а мой перечень секретов пополнился еще одним. Несмотря на нашу дружбу, никто из них не знал, что я – полудемон-полустраж. Как не догадывался и о том, что Рот вовсе не заболел мононуклеозом[2 - Острое вирусное заболевание, которое характеризуется лихорадкой, поражением зева, лимфатических узлов, печени, селезенки и своеобразными изменениями состава крови.] и не сменил школу. Хотя иногда мне и самой хотелось верить в то, что он учится в другой школе, а не оказался там, куда его отправили. В груди жгло все сильнее, и в жилах медленно закипала кровь. Желание забрать чью-то душу – проклятье, унаследованное от матери, – за эти пару недель тоже никуда не исчезло. Более того, оно как будто усилилось. Именно из-за своей способности вытягивать душу из любого существа, ею обладавшего, я и не смела приблизиться ни к одному из парней. Пока в моей жизни не появился Рот. Поскольку он оказался демоном, досадная проблема души исчезла сама собой. У демонов, как известно, нет души. И, в отличие от Эббота и почти всех остальных членов клана Стражей, включая даже Зейна, Рота ничуть не смущала моя дурная родословная. Он просто… принял меня такой, какая я есть. Вытирая глаза ладонями, я закусила щеку. Когда в квартире Рота я нашла свою починенную и начищенную цепочку – ее порвал напавший на меня Петр, один из Стражей, мой сводный брат, – во мне зажглась надежда, что Рот все-таки не угодил в чертоги Ада, что ему как-то удалось сбежать. Но с каждым прожитым днем эта надежда угасала, как свеча. Я ничуть не сомневалась в том, что, если бы Рот мог вернуться ко мне, он бы уже это сделал, так значит… В груди защемило, я открыла глаза и медленно выдохнула. Классная комната выглядела чуть размытой сквозь пелену непролитых слез. Я поморгала, откидываясь на спинку стула. Мелькавшие на экране слайды казались полной бессмыслицей. Что-то связанное с кругом жизни? Хотя нет, это из мультика «Король Лев»[3 - Песня «Круг жизни» (Circle of Life) из мультфильма «Король Лев».]. Все шло к тому, что биологию я завалю. Решив, что стоит хотя бы попытаться делать записи, я схватила авторучку и… Где-то впереди душераздирающе заскрежетали по полу металлические ножки стула. Парень, как ошпаренный, вскочил со стула, слабое желтое свечение – его аура – окутывало его. Только я могла ее видеть, но она как будто подрагивала, то вспыхивая, то угасая. Я обладала уникальной способностью различать человеческие ауры – отражения души, – и для меня это обычное дело. Ауры бывают самых разных цветов, зачастую сочетая в себе сразу несколько оттенков, но никогда еще мне не приходилось видеть таких вибраций. Я огляделась по сторонам, и в глазах зарябила мерцающая мозаика бликов. Что за черт? Миссис Клео нахмурилась, и ее рука зависла над проектором. – Дин Макдэниел, что такое… Дин резко повернулся и уставился на двух парней, сидящих сзади. Они развалились на стульях, откинувшись на спинки, сложив на груди руки, с одинаковыми ухмылками на лицах. Губы Дина вытянулись в тонкую линию, он вспыхнул от гнева. Разинув рот, я наблюдала за тем, как он оперся одной рукой о белую столешницу и заехал кулаком прямо в челюсть одному из парней. Звук удара эхом разнесся по классной комнате, сопровождаемый дружным хором изумленных возгласов. Ни фига себе! И тут я дернулась, потому что Стейси шлепнула руками по парте. – Черт побери, – прошептала она и ахнула, когда парень, получивший зуботычину, начал заваливаться на бок и плюхнулся на пол, как мешок с картошкой. Не сказать, чтобы я очень хорошо знала Дина. Да что греха таить, за четыре года в старшей школе я, пожалуй, не обменялась с ним и десятком слов, но он был спокойным и сдержанным, высоким и стройным, очень напоминая Сэма. Во всяком случае он никак не походил на того, который может отправить верзилу в нокаут. – Дин! – крикнула миссис Клео, бросаясь к стене, чтобы включить свет – ее пышная грудь от частого дыхания ходила ходуном. – Что ты себе позволяешь?.. Другой парень взвился стрелой, сжимая мясистые кулаки. – Какой бес в тебя вселился? – Он вылетел из-за парты, скидывая с себя толстовку с капюшоном. – Хочешь огрести по полной? Если парни начинали скидывать одежду, дело пахло мордобоем. Злорадно хихикая, Дин выступил в проход между рядами. Все задвигали стульями, освобождая ему дорогу. – О, мне прямо не терпится. – Ура, драка! – воскликнула Стейси и полезла в сумку за сотовым телефоном. Многие одноклассники рядом с нами последовали ее примеру. – Я должна запечатлеть это на камеру. – Мальчики! Прекратите немедленно. – Миссис Клео пошарила рукой по стене, нащупывая кнопку интеркома, прямой связи с дирекцией. Раздался звуковой сигнал, и она истошно прокричала: – Срочно охранника в кабинет два-ноль-четыре! Тем временем Дин кинулся на противника, опрокидывая его на пол. Сцепившись, они покатились под ножки соседнего стола. Мы со Стейси вскочили из-за парты, хотя находились в задней части класса и нам ничего не угрожало. Дрожь пробежала по моему телу, когда Бэмби переместилась без всякого предупреждения, скользнув хвостом по животу. Стейси приподнялась на цыпочки, выискивая лучший ракурс для съемки. – Это же… – Странно? – подхватила я и поморщилась, увидев, как парень ударился головой об пол, отбиваясь от Дина. Стейси удивленно вскинула брови: – Я бы сказала, потрясающе. – Но они же… – Я вздрогнула, когда дверь распахнулась настежь и грохнула об стену. Охранники вломились в класс и бросились разнимать дерущихся. Один из них – крепкий накачанный парень – схватил Дина и оттащил его в сторону, пока миссис Клео, словно испуганная колибри, носилась по комнате, вцепившись обеими руками в безвкусное колье из бисера. Пожилой охранник опустился на колени возле второго участника драки. И только тогда до меня дошло, что мальчишка так и не пошевелился с тех пор, как ударился об пол. Липкое чувство тревоги, никак не связанное с перемещениями Бэмби, разлилось у меня в животе, когда охранник склонился над лежащим на спине парнем, прижимаясь ухом к его грудной клетке. В следующее мгновение охранник резко поднял голову и потянулся к микрофону на плече. Его лицо стало белым, как бумага в моей тетрадке. – Срочно бригаду «Скорой». У меня подросток мужского пола, лет семнадцати-восемнадцати. Похоже, травма черепа. Он не дышит. – О боже, – прошептала я, хватая Стейси за руку. Тишина опустилась на только что гудевший класс. Миссис Клео замерла у стола, беззвучно шевеля губами. Стейси еле слышно ахнула, опуская мобильник. Впрочем, молчание длилось недолго – его нарушил Дин, который запрокинул голову и расхохотался, когда другой охранник поволок его за дверь. Стейси откинула назад черные длинные волосы. Она так и не притронулась ни к пицце, ни к банке с газировкой. Впрочем, как и я. Наверное, мы думали об одном и том же. Директор Блант и школьный психолог, которого я прежде никогда не замечала, разрешили всем, кто хочет, идти домой. Но меня некому было подвезти. Мориса, шофера клана Стражей, мастера на все руки и отличного во всех отношениях парня, отстранили от поездок со мной после того случая на дороге, когда за нами гнался одержимый водитель. И мне не хотелось будить ни Зейна, ни Николая – чистокровные Стражи обычно крепко спали днем, заключенные в свои непробиваемые оболочки. А Стейси и вовсе не тянуло домой, где ей пришлось бы сидеть с маленьким братом. Так что мы остались в школьном кафе. Но ни мне, ни Стейси не шел кусок в горло. – Я получила глубокую травму, – тяжело вздохнув, сказала она. – Серьезно. – Да будет тебе, парень вроде оклемался, – ответил Сэм, уплетая пиццу. Его очки в тонкой металлической оправе сползли на кончик носа. Пряди волнистых каштановых волос упали на лоб. Душа, в которой смешались желтые и голубые оттенки, мерцала и вибрировала точно так же, как и все другие сегодня утром, словно играла со мной в прятки. – Я слышал, его реанимировали в карете «Скорой». – И все равно это ничего не меняет. Человека с такой силой ударили в лицо, что он умер прямо на наших глазах, – не унималась она. – Или ты чего-то не понимаешь? Сэм проглотил кусок пиццы. – С чего ты взяла, что он умер? Даже если какой-то офицер полиции заявляет, что человек не дышит, это еще ничего не значит. – Он покосился на мою тарелку. – Ты есть будешь? Я покачала головой, совершенно сбитая с толку. – Это все твое. – Приятель, стрельнув в меня взглядом, тут же вцепился в кусок пиццы с кубиками пеперони[4 - Острая копченая колбаса.]. – Ты в порядке? – спросила я. Не отвлекаясь от пиццы, он кивнул: – Извини. Я знаю, что выгляжу толстокожим. – Неужели? – сухо пробормотала Стейси. Я почувствовала тупую боль в глазницах и потянулась за газировкой. Надо взбодриться кофеином. И неплохо бы разобраться, что, черт возьми, сегодня творится с аурами. Цветное свечение, окружавшее человека, выдавало его сущность: белым были окрашены самые чистые души, пастельные тона – они встречались чаще всего – обычно не вызывали подозрений, но, чем темнее становились цвета, тем более сомнительной казалась душа. И если человека не окружало сияние, это означало, что души у него нет. Иначе говоря, это демон. В последнее время я забросила свое занятие – ставить метки на бездушных и про?клятых. Этот особый дар тоже передался мне по наследству. Мое прикосновение к демону оставляет сияющий след на его теле, и Стражи без труда могут распознать его в толпе. Впрочем, с Верховными демонами этот номер не проходит. Ни в коем случае. Я прекратила ставить метки вовсе не потому, что мне это запретили после того, что случилось с Паймоном. Той ночью, в спортзале, Эббот разрешил мне снова вернуться к обычной жизни, но мне самой казалось неправильным охотиться на демонов, тем более теперь, когда я знала, что многие из них вполне безобидны. Раньше я помечала Притворщиков, поскольку они опасны и имеют привычку кусать людей, избегая преследовать демонов. По правде говоря, избавиться от этой привычки мне помог Рот. – Просто эти придурки достали Дина, – продолжил Сэм, прикончив пиццу в мгновение ока. – А человек может вспылить, это обычное дело. – Ты считаешь нормальным, когда кулаки становятся смертельным оружием? – возразила Стейси. Я отвлеклась на щебет мобильника и, нагнувшись, достала его из сумки. Уголки моих губ невольно поползли вверх, когда я увидела, что это сообщение от Зейна, хотя боль в глазах неумолимо усиливалась. Ник заедет за тобой. Встретимся в тренажерном зале дома. Вау, тренировка. В животе затрепетало, как бывало всякий раз, когда мне предстояло тренироваться с Зейном. Отрабатывая приемы самообороны, он потел и непременно скидывал рубашку. И, что уж греха таить, как бы я ни оплакивала в душе потерю Рота, перспектива увидеть Зейна с обнаженным торсом волновала меня несказанно. А Зейн… он всегда значил для меня весь мир и даже больше. Это не изменилось. И никогда не изменится. Когда меня впервые привели в клан Стражей, я так перепугалась, что сразу спряталась в шкафу. Это Зейн выманил меня из укрытия потрепанным плюшевым мишкой, которого я тотчас окрестила Мистер Снотти. С тех пор я всюду хвостом следовала за Зейном. Во всяком случае, пока не появился Рот. Зейн оставался моим единственным союзником; только он знал, кто я на самом деле, и только на него я могла опереться в эти последние две недели. – Ну, как тебе сказать… – протянул Сэм. Я успела отправить Зейну эсэмэску и убрала мобильник в сумку. – Ты знаешь, что когда змея рождается с двумя головами, эти головы дерутся за еду? – Что? – спросила Стейси, сердито сдвинув брови. Он кивнул, слегка ухмыляясь. – Да. Это что-то вроде битвы насмерть… с самим собой. Напряжение чуть отпустило меня, когда Стейси, подавив смешок, ответила: – Не перестаю восхищаться твоей тягой к бесполезным знаниям. – Это потому что ты меня любишь. Стейси заморгала, и ее щеки вспыхнули. Она бросила на меня взгляд, словно искала поддержки, не зная, что ей делать с недавно обнаруженной влюбленностью в Сэма. Но уж от меня меньше всего можно ожидать помощи в делах сердечных. За всю свою жизнь я поцеловалась только с одним парнем. Демоном. Так что… Она рассмеялась громко и радостно и потянулась за газировкой. – Думай, что хочешь. Я слишком холодна, чтобы в кого-нибудь влюбиться. – На самом деле… – Сэм, похоже, приготовился рассуждать о любви и температурах, когда в моей голове вспыхнула адская боль. Судорожно вздохнув, я прижала ладонь к глазам и зажмурилась, стараясь сдержать раскаленную лаву. Приступ – жестокий и молниеносный – закончился, едва начавшись. – Лейла? Ты в порядке? – спросил Сэм. Медленно кивнув, я опустила руку и открыла глаза. Сэм пристально смотрел на меня, но… Он склонил голову набок. – Ты что-то побледнела. Я уставилась на него, чувствуя, как накатывает головокружение. – Ты… – Я? Хм? – Нахмурившись, он быстро взглянул на Стейси. – Что я? Сэма ничего не окружало – не осталось и следа бледно-голубого или маслянисто-желтого свечения. Мое сердце замерло, когда я повернулась к Стейси. Зеленоватое облако ее ауры тоже растворилось. Это означало, что ни у Сэма, ни у Стейси нет… – не может быть, у них есть душа. Я точно знала, что есть. – Лейла? – тихо произнесла Стейси, коснувшись моей руки. Я завертелась, оглядывая переполненный зал кафетерия. С виду все казались обычными, только никого из присутствующих не окружала сверкающая аура. Куда делись их души? Я почувствовала, как участился пульс, а лоб покрылся испариной. Что происходит? Я поискала глазами Еву Хашер, чью ауру слишком хорошо знала, и увидела ее за столиком неподалеку, где она устроилась в окружении своих подпевал – «сучьей своры», как любовно называла их Стейси. Рядом с ней сидел Гарет, ее парень, с которым они то расставались, то снова сходились. Он наклонился вперед, скрестив руки на столе, и смотрел в пустоту красными остекленевшими глазами. Он любил тусовки, но я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела его под кайфом в школе. Вокруг него тоже не наблюдалось никакого свечения. Я перевела взгляд на Еву. Эту сексапильную брюнетку обычно окружала фиолетовая аура, означающая сомнительный статус души. Меня всегда так и подмывало поглотить эту душу. Но сейчас и она тоже исчезла. – О боже, – прошептала я. Стейси крепко сжала мою руку. – Что происходит? Я снова перевела на нее взгляд. Никакой ауры. Я с надеждой взглянула на Сэма. Тоже ничего. Я не могла различить ни одной души. Глава 2 Остаток дня прошел как в тумане. Как ни тяжело было это сознавать, но Стейси и Сэм, похоже, уже привыкли к моим резким перепадам настроения и внезапным исчезновениям. Никто из них не спрашивал меня о том, почему я так странно себя веду. Когда я увидела Николая у ворот школы, мне стало окончательно ясно, что мои уникальные способности к распознаванию демонов улетучились. У всех Стражей души чисты, как небесный свет, поэтому их окружает жемчужно-белое сияние. Даже у Петра, который был негодяем и пытался меня убить, душа казалась невинной. Но сегодня и Николая – Стража, которому я доверяла так же, как Зейну, – не окружало привычное белое сияние. Я забралась в черный «Кадиллак Эскалейд» и, совершенно сбитая с толку, хлопнула дверцей. Николай бросил на меня быстрый взгляд. С тех пор как во время родов он потерял жену и своего единственного ребенка, он редко улыбался. Обычно мне доставалось больше улыбок, чем остальным, но все изменилось с той ночи, когда клан застукал меня с Ротом. – Ты в порядке? – спросил Николай, глядя на меня такими же голубыми, как у Зейна, глазами. У всех Стражей яркие голубые глаза, цвета летнего неба перед бурей. Мне же достались глаза самого бледного серого оттенка, как если бы из них вымыли все цвета, и это тоже порождение моей демонической крови. Я таращилась на него, как тупая деревенщина, и по его красивому лицу пробежала легкая тень. – Лейла? Я моргнула, словно выходя из транса, и впилась взглядом в толпу прохожих. Небо хмурилось после недавнего холодного дождя, тучи наливались свинцом, и я по-прежнему не видела никаких следов человеческих душ. – Все хорошо, – тряхнув головой, ответила я. Мы молчали всю дорогу домой. Добираться до владений Эббота пришлось слишком долго, хотя его убежище располагалось сразу за мостом. Но пробки! Когда меня отвозил и привозил Морис, он тоже никогда не разговаривал за рулем, но я болтала за нас обоих. С Николаем такое было невозможно. Я до сих пор мучилась сомнениями, считает ли он по-прежнему, что я предала клан, помогая Роту отыскать «Малый ключ Соломона», и гадала, улыбнется ли он мне когда-нибудь снова. Казалось, прошло тридцать минут и десять лет, прежде чем «Эскалейд» плавно затормозил у крыльца особняка. Как обычно, я схватила свой рюкзак и распахнула дверцу. Я проделывала это так много раз, что даже не смотрела, куда ставлю ногу. Я знала, что ступлю на бордюр подъездной дорожки, ведущей к ступенькам крыльца. Но когда я выпрыгнула из машины, мои ноги не ощутили опоры. Потеряв равновесие, я взмахнула руками и полетела «рыбкой» вперед. Рюкзак отбросило в сторону, когда я приземлилась на ладони. Бэмби без предупреждения сместилась, обвиваясь вокруг моей талии – видимо, чтобы не оказаться раздавленной при падении. Спасибо за помощь. Я чудом не расквасила себе нос, пока скользила по щебенке. Ободранные ладони саднило. Николай выскочил из джипа и, громко выругавшись, бросился ко мне. – С тобой все в порядке, малышка? – Ай, – застонала я, вставая на колени и разглядывая изодранные в кровь руки. Если не считать того, что я проклинала себя за неуклюжесть, со мной все было в порядке. Вся красная от смущения, я закусила губу, сдерживая поток грязных ругательств. – Да, все нормально. – Ты уверена? – Он подхватил меня под руку, помогая подняться. Однако стоило Николаю прикоснуться ко мне, как Бэмби пришла в движение, и я почувствовала, как она скользнула по шее и показалась прямо под челюсть. Увидев это, Страж резко отдернул руку, кашлянул и посмотрел мне в глаза. – У тебя содрана кожа на ладонях. – Ничего, заживет. – Я знала, что пройдет несколько часов и от царапин не останется и следа. Хорошо бы еще, чтобы Бэмби к тому времени спустилась пониже и не маячила у всех на виду. Никому из Стражей не доставляло удовольствия видеть ее, и тому были причины. – Что случилось с бордюром? – Понятия не имею. – Николай нахмурился, разглядывая серый раскрошенный камень. – Должно быть, дождем размыло. – Странно, – пробормотала я, обнаруживая свой рюкзак в луже. Глубоко вздохнув, я подошла и достала его из грязной жижи. Николай последовал за мной вверх по ступенькам. – Ты уверена, что тебе не больно? Я могу попросить Жасмин, чтобы она осмотрела твои руки. Для меня оставалось загадкой, почему Жасмин, член нью-йоркского клана Стражей, до сих пор не уехала. И не то чтобы мы с ней не ладили. Другое дело ее младшая сестра Даника, прекрасная, полнокровная горгулья, которая хотела детей от Зейна. Хотя, если вспомнить все, что связывало меня с Ротом, вряд ли я имела право на ревность. Тем не менее каждый раз, когда я видела темноволосую красавицу, меня обжигало горечью. Двойная мораль вызывала отвращение, но я ничего не могла с собой поделать. – Честное слово, со мной все в порядке, – повторила я. Мы томились в ожидании, пока Джефф, скрытый где-то в чреве особняка, разблокирует дверь. – Очевидно, я просто неуклюжая. Николай не ответил, и – слава младенцу Иисусу и милым ангелам, – открылась входная дверь. Осторожно переступив порог, я бросила рюкзак и поспешила наверх к себе в комнату. Мне повезло. Я не упала с лестницы, и Бэмби решила убраться с моего лица и теперь снова обвивала мое тело. Из-за того, что мы так задержались, плюс это нелепое падение, я опаздывала на встречу с Зейном, но, уже скидывая сапоги, поймала себя на мысли, что вряд ли смогу сосредоточиться на тренировке, учитывая то, что творится у меня в голове. Почему я не могла видеть души? И что бы это значило? Мне хотелось поделиться с кем-то своими тревогами – возможно, с Зейном, но только не с его отцом. Я больше не доверяла Эбботу. Во всяком случае, после того, как обнаружила, что все это время он знал, кто мои мать и отец. К тому же я почти не сомневалась в том, что и он не доверяет мне до конца, опасаясь моей испорченной крови. Я достала из шкафа спортивные штаны и футболку и швырнула их на кровать. Прохаживаясь по комнате в носках, я расстегнула джинсы и стащила через голову свитер. Волосы наэлектризовались и встали дыбом. Зейн наверняка подскажет, что мне делать. С тех пор как Рот… Дверь спальни распахнулась, и ворвался Зейн. – Николай сказал мне… что за черт? Я застыла у кровати, и мои глаза увеличились, наверное, до размеров космического корабля. Вот черт! Свитер так и остался болтаться на руке, а из одежды на мне остались лишь лифчик – черный – и джинсы, наполовину расстегнутые. Не знаю, почему я так зациклилась на цвете лифчика, но сути это ничего не меняло – полураздетая, я стояла, хватая воздух. Зейн замер на месте, и я опять, как в случае с Николаем, не увидела привычного жемчужного свечения. Но куда больше меня беспокоило то, что видел Зейн: меня, стоящую перед ним в одном лифчике – черном лифчике. Его красивые голубые глаза были широко распахнуты, зрачки казались почти вертикальными. Волнистые белокурые волосы, которые он недавно подрезал, все еще оставались довольно длинными и закрывали широкие скулы. Полные губы приоткрылись. Десять лет я росла рядом с Зейном. Он на четыре года старше меня, и я боготворила его, как любая младшая сестренка, но чувства, которые я испытывала к Зейну, по крайней мере, последние пару лет, нельзя назвать сестринскими. Я хотела его с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы оценить четко очерченные кубики мышц на его животе. Но Зейн всегда был и будет для меня вне досягаемости. Он полнокровный Страж, и, пусть я не могла увидеть его душу прямо сейчас, я знала, что она у него есть и что она чиста. Хотя в прошлом ничто не мешало нашей с ним близости, отношения с кем-то, имеющим душу, слишком опасны, потому что я могу выпить ее, как ароматный сок. Его отец рассчитывал, что они с Даникой непременно станут парой. Гадость. Впрочем, в эту минуту его многодетное будущее с Даникой на повестке дня явно не стояло. Зейн уставился на меня так, будто увидел впервые. Да я и сама не могла припомнить, чтобы когда-нибудь щеголяла перед ним в купальнике, а тем более в лифчике. Я старалась не думать о красных трусиках в горошек, проглядывающих в расстегнутой ширинке джинсов. И тут до меня дошло, куда устремлен его взгляд. Румянец вспыхнул на моих щеках и следом за его взглядом спустился к шее и еще ниже. Я чувствовала, как у меня на спине подергивает хвостом Бэмби. Она свернулась вокруг талии; ее длинная шея вытянулась между моих грудей, а голова покоилась, как на подушке, на выпуклой возвышенности справа, прямо под цепочкой с кольцом. Взгляд Зейна скользнул по всей длине татуировки, и я съежилась, а румянец на щеках заполыхал еще жарче. Что он должен думать при виде Бэмби, которая нарочито выставилась напоказ как напоминание о том, что я другая? Нет, лучше этого не знать. Он сделал шаг вперед и снова остановился, в то время как его пристальный взгляд бродил по моему телу, и я ощущала его как физическую ласку. Что-то шевельнулось во мне, и смущение сменилось пьянящей теплотой. Тяжесть поселилась в груди, заломило внизу живота. Я знала, что надо натянуть свитер или хотя бы сделать попытку прикрыться, но в том, как он смотрел на меня, было что-то необъяснимо притягательное, что мешало мне пошевелиться, и я… я хотела, чтобы он видел меня. Видел, что я уже не та маленькая девочка, которая прячется в шкафу. – Боже, – произнес он, наконец, голосом глубоким и низким, больше похожим на урчание. – Какая ты красивая, Лейла. Очаровательная. Мое сердце исполнило сальто, но слух, должно быть, меня обманывал, потому что не мог он такое сказать. В прошлом он бы назвал меня симпатичной, но не красивой – и уж точно не очаровательной. Во всяком случае, не бывает красавиц с такими белесыми, почти бесцветными, волосами, которые, скорее, подходят глуповатым пупсам Кьюли[5 - Большеглазая, белокурая кукла-голыш; создана на основе опубликованного в журнале «Лэдис хоум джорнал» в 1909 г. рисунка Розы О’Нил, на котором был изображен прелестный малыш Купидон. Его уменьшительное имя стало названием игрушки.], и глазами и ртом, слишком крупными для моего лица. Не хочу назвать себя уродиной, но я уж точно не Даника. С глянцевыми черными волосами, высокая и изящная, эта девушка ослепительно хороша. А я только что кубарем вывалилась из машины и издалека могла сойти за альбиноса. – Что? – прошептала я, прижимая свитер к груди. Качая головой, он подошел – нет, прошествовал – ко мне. Каждый его шаг был наполнен уверенностью и врожденной грацией, которой позавидовал бы любой танцор. – Ты прекрасна, – сказал он, и в его глазах блеснула синева. – Кажется, я никогда не говорил тебе об этом. – Нет, но я н… – Не говори, что ты не красивая. – Его взгляд снова скользнул туда, где лежала голова Бэмби, и я еле слышно выдохнула сквозь приоткрытые губы. На этот раз демоническая татуировка не шелохнулась. – Потому что это не так, Лейла. Ты прекрасна. На кончике моего языка уже вертелось спасибо, которое казалось самым подходящим ответом, но слова умерли, когда он поднял руку. Бретелька лифчика сползла вниз, и он подхватил ее двумя пальцами. От этого прикосновения мелкая дрожь пробежала по моему телу. Во мне вдруг проснулась собственница. Потребность заявить свои права на него пронзила меня так глубоко и так сильно, что от слабости подкосились ноги, и перехватило дыхание. Когда он вернул бретельку на место, его пальцы коснулись моей кожи, и страстное желание лишь укрепилось во мне, хотя что-то в нем казалось чуждым. Да, я чувствовала голод, но… Наши взгляды встретились, и теперь его зрачки стали четкими вертикалями. У меня пересохло во рту, и на какое-то безумное мгновение показалось, что он поцелует меня. Я напряглась каждой клеточкой, отчего хвост Бэмби заерзал по моей спине. Тысячи фантазий, в которых присутствовал Зейн, так и не подготовили меня к этому моменту. Зейн… он значил для меня целый мир, и прежде чем Рот… Рот. Горло сдавило при мысли о золотоглазом демоне. Его образ тотчас возник перед глазами – волосы темные, как обсидиан, высокие и угловатые скулы, губы, изогнутые в хитрой улыбке, которая меня бесила и в то же время волновала. Как я могла стоять рядом с Зейном, грезить о поцелуе – а я действительно хотела, чтобы он поцеловал меня, – когда совсем недавно я потеряла Рота? Но Рот никогда не принадлежал мне по-настоящему, а целовать Зейна я не могла. С видимым усилием он оторвал от меня взгляд и оглянулся. Боже правый, дверь осталась открытой. Кто бы ни прошел мимо, мог увидеть меня, застывшую перед Зейном, в одном лифчике. Меня снова окатило теплой волной, я отступила назад и поспешно натянула свитер через голову. Потом отвернулась и пригладила руками наэлектризованные волосы. Лицо горело так, будто я валялась самом солнцепеке, и мысли путались, пока я застегивала джинсы дрожащими пальцами. Зейн откашлялся, но, когда заговорил, его голос прозвучал глубже и грубее обычного: – Наверное, мне стоило постучаться, да? Сосчитав до десяти, я повернулась и заставила себя непринужденно пожать плечами. Он по-прежнему таращился на меня, словно я все еще была без одежды. – Я и сама вламываюсь к тебе без стука. – Да, но… – Он вскинул брови, потирая рукой подбородок. – Извини за вторжение… и за то что так пялился на тебя. Теперь меня как будто впечатали лицом в солнце. Я села на край кровати и закусила губу. – Все в порядке. Просто лифчик, да? Эка невидаль. Он опустился рядом и, склонив голову набок, посмотрел на меня. Густые золотистые ресницы прикрывали его глаза. – Да, ты права. – Он помолчал, и я почувствовала, что он отвел взгляд. – Я пришел, потому что Николай сказал, ты упала на улице. О боже. Я совсем забыла про свое унизительное падение. – Ты в порядке? Я подняла руки и показала ему исцарапанные красные ладони. – Ага. Я-то в порядке. А вот бордюр – нет. Ты не знаешь, что с ним случилось? – Нет. – Он потянулся и взял мою правую ладонь. Нежно погладил царапины большим пальцем. – Сегодня утром, когда я пришел домой с охоты, все было, как обычно. – Он взмахнул ресницами. – Ты попросила Жасмин осмотреть твои руки? Каким бы приятным ни было его прикосновение, я со вздохом высвободила руку. Жасмин обладала природным талантом знахарки и лечила раны целебными травами и всякими снадобьями. – Не волнуйся так. К утру от этих царапин и следа не останется. Он на мгновение задержал на мне взгляд и откинулся на кровать, опираясь на локоть. – Потому я и прибежал. Подумал, что ты пострадала сильнее, чем говоришь, и потому до сих пор не спустилась в спортзал. Я повернула голову. Он потянулся к Мистеру Снотти и усадил медвежонка между нами. Я усмехнулась. – Еще Николай сказал, что ты странно вела себя в машине, – добавил он после короткой паузы. Стражи порой напоминали мне старых сплетников на еженедельных посиделках за игрой в бинго[6 - Игра, в которой обычно разыгрываются призы; современный вариант лото.], но у них действительно были причины остерегаться меня. Я заправила волосы за уши. – Кое-что сегодня все-таки случилось. Его большая рука замерла на плюшевом мишке, и наши глаза встретились. – Что? Я отбросила в сторону все мысли о лифчике и полуобнаженной натуре, решив, что подумаю об этом позже, придвинулась к нему и, памятуя об открытой двери, произнесла вполголоса: – Не знаю, как и почему это случилось, но на уроке биологии у меня начались странности со зрением. Зейн насупился. – А поподробнее? – Это связано с душами. На биологии я заметила, что ауры как будто… мигают, а потом, в обед, они и вовсе исчезли. – Полностью? Я кивнула. Зейн выпрямился одним плавным движением. – Ты не видишь души? – Нет, – прошептала я. – Даже моей? – Я не вижу ни одной души. – Мой пульс подскочил и забился в бешеном ритме. – Ни у кого. Это как с демонами. Вокруг них ведь тоже пустота. Он поджал под себя ногу и, наклонившись ко мне, понизил голос: – И это произошло совсем недавно. Они мигали, а потом полностью гасли? Я опять кивнула, чувствуя, как в животе затягиваются узелки страха. – За обедом я ощутила острую боль в глазницах и зажмурилась. Когда я снова открыла глаза, все ауры исчезли. Вот так. – И больше ничего не произошло? – Когда я покачала головой, он потер грудь прямо над сердцем. – Ты не вступала в контакт… с демонами? – Нет, – поспешно произнесла я. – Что ты, я бы сразу сказала тебе. На какое-то мгновение напряженный взгляд замер на его лице, и у меня в груди шевельнулась тревога. Конечно, он не рассчитывал на мою откровенность. Я врала ему про Рота целых два месяца. – У тебя есть все основания не верить мне… ведь я обманывала тебя раньше. – Я тяжело сглотнула, когда он отвел взгляд. На его скулах заиграли желваки. – Прости меня за это, но я думала… – Ты думала, что все делаешь правильно, не рассказывая нам о нем и продолжая поиски «Малого ключа», – тихо произнес он, не называя его имени. – Я понимаю. И пытаюсь не злиться. Я подтянула колени к груди. – Я знаю. Он взглянул на меня, и выражение его лица смягчилось. – Ладно. Так больше ничего не случилось? Хорошо, если так. – Он шумно выдохнул и покачал головой. – Не знаю. Больше и некого просить. Не осталось ни одного… – Демона? – Ну да. Ни одного демона, кто мог бы делать то, что умеешь ты, так что нам последнее время и делать нечего. Моя мать видела души, по крайней мере, так сказал Рот. Впрочем, обратиться к ней я не могла, поскольку она до сих пор томилась в заточении в Аду. – Может, со временем это пройдет, – сказал он, откидывая с лица упавшую прядь светлых волос – почти таких же белых, как мое лицо. – Так что давай не будем паниковать, пока не узнаем все наверняка. Договорились? Я машинально кивнула, хотя уже начинала психовать. – Я не смогу ставить метки. Зейн склонил голову набок. – Нашла, из-за чего переживать, Букашка Лейла. Ты в последнее время этим и не занималась. – Ты ведь не скажешь Эбботу, правда? – Нет, если ты просишь. – Он помолчал. – Но почему ты не хочешь, чтобы он знал? Я пожала плечами, не испытывая никакого желания говорить об его отце. Зейн любил отца и доверял ему. Зейн задержал на мне взгляд, а потом раскинулся на кровати во весь рост. Он протянул ко мне руку и хитро улыбнулся. – Хочешь пропустить тренировку? Я сознавала всю важность тренировок. Они позволяли мне не ударить в грязь лицом при встрече с демонами, но я кивнула. Положив ладонь в его руку, я позволила ему завалить меня на кровать. Мы полежали немного – я на спине, Зейн на боку. Он держал мою ладонь в своей руке, стараясь не задевать содранную кожу. – Как у тебя с аппетитом в последнее время? Я вздохнула. – Все так же. Последовала пауза. – Питаешься нормально? Нахмурив брови, я откинула голову назад, чтобы видеть его лицо. – Почему ты об этом спрашиваешь? Зейн ответил не сразу. – Ты похудела, Лейла. Я пожала плечами: – Ну, может, это и неплохо. – Тебе совсем не нужно терять вес. – Легкая улыбка промелькнула на его губах, но не коснулась глаз. – Я знаю, последние две недели выдались тяжелыми. Грудь сдавило, и клубок самых разных чувств застрял комом в горле. Эти две недели были сотканы из мгновений тепла и света и бесконечных часов тьмы и утрат. Мне никогда еще не доводилось терять близких – во всяком случае, ничего подобного я не припоминала. Я не умела скорбеть и не знала, как переживают горе. Когда от меня оторвали Рота, передо мной словно захлопнулась дверь в ту жизнь, о которой я и не смела мечтать. Каково ему сейчас? Мучают его или пытают? Возможно ли, что с ним все хорошо? Я столько раз задавала себе эти вопросы, что они, казалось, постоянно звучали у меня в голове. – Я знаю, ты переживаешь из-за него, – сказал Зейн, вплетая свои пальцы в мои. – Но не забывай про меня. Я здесь, с тобой. И всегда буду. У меня перехватило дыхание, и в горле застряли рыдания. Он опустил голову, и в следующее мгновение его губы коснулись моей щеки. Только Зейн, знавший о том, что я могу сделать с тем, у кого есть душа, осмеливался так приближаться ко мне. – Хорошо? – Хорошо, – прошептала я, зажмуриваясь от уже знакомой жгучей боли в глазах. – Не забуду. Глава 3 К обеду следующего дня я по-прежнему не видела ни одной души, но на уроке литературы, пока я делала вид, будто внимательно слушаю лекцию о последствиях безрассудной любви Ромео и Джульетты, у меня возникла идея. Вот уже несколько дней я не встречала демонов, и, может быть, с ними тоже произошли какие-то изменения. Такое предположение казалось не лишенным смысла. Если люди вдруг утратили души, возможно, я увижу что-то новое и в демонах, бездушных по природе своей? Пока Стейси выкладывала на тарелке смайлик из брокколи, я скинула Николаю эсэмэску с просьбой забрать меня на Дюпон Сёркл. Я знала, что он прочтет ее, когда проснется, и не сочтет странной, ведь он не знал, что со мной происходит. Другое дело – Зейн, но его я собиралась посвятить в подробности, когда уже вернусь домой. – Как сегодня прошла биология, без потрясений? – спросил Сэм, цепляя кусочек брокколи пластиковой вилкой. Стейси покачала головой. – Как обычно, только миссис Клео не было. – Бедную женщину, наверное, хватил удар. – Я макнула овощи в кашицу мяса неизвестного происхождения. – Ее сегодня заменял мистер Такер. Стейси ухмыльнулась, поглядывая на меня. – Молодой и горячий. – В самом деле? – уточнил Сэм. Прежде чем она успела ответить, он потянулся через стол и провел большим пальцем по ее щеке. Стейси замерла. Я оцепенела. Сэм усмехнулся и снова потер пальцем ее скулу. – Поймал. – Он откинулся на спинку стула. – Поймал? – пробормотала Стейси. Мои губы растянулись в улыбке. – Ресница, – объяснил он, не отрывая от нее глаз. – Ты знала, что ресницы оберегают глаза от пыли? – Угу. – Стейси кивнула. Он усмехнулся. – Врешь, не знала. – Да, – прошептала она. Перехватив взгляд Сэма, я рассмеялась. Слава богу, Сэм наконец-то начал проявлять уверенность в отношениях со Стейси. Не секрет, что он по уши влюблен в нее вот уже два года. И это натолкнуло меня на мысль: раз демонические способности на время оставили меня, было бы неплохо вернуться в обычную жизнь и сделать что-нибудь… нормальное. – Ребята, чем вы заняты в этот уик-энд? Стейси моргнула, откидывая со лба густую челку. – Все выходные работаю нянькой, присматриваю за младшим братцем. А что? – Я подумала, может, в кино сходим или еще что. – Я буду свободна в каникулы на День благодарения. – Она на удивление застенчиво улыбнулась Сэму. – А ты? Сэм вертел в руках крышку от пластиковой бутылки. – Я свободен в любое время. – Его темные глаза устремились на меня. – Почему бы тебе не пригласить Рота? Я почувствовала, как сердце ухнуло вниз, и открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Это шутливое предложение обожгло меня сильнее пощечины. Приятель перевел взгляд на Стейси. – Хм, кажется, я опять облажался. Вы что же, больше не встречаетесь? Я просто подумал, может, он перешел в новую школу или что-то в этом роде? Видит Бог, как я хотела, чтобы так оно и было. – Я… мы давно не общались. Сэм явно чувствовал себя неловко. – О. Извини. – Он уставился на свою пустую тарелку. Стейси быстро перевела разговор на тему кино. По дороге в класс мы остановились у шкафчиков раздевалки, и она, сочувственно поджав губы, шепнула мне: – Ну, ты же знаешь, Сэму порой не хватает навыков общения. Я фыркнула, доставая из своего шкафчика учебник истории. – По-моему, он делает успехи. – Первые шаги. – Она хихикнула, но ее улыбка тотчас померкла. – Я все надеялась, ты расскажешь мне, что случилось, но моему терпению приходит конец. Что произошло между тобой и Ротом? Вы были такой сладкой парочкой. Ты же собиралась провести с ним ночь, напиться и… – Давай не будем об этом, – оборвала ее я, закрывая дверцу шкафчика. Вокруг сновали школьники. Странно было видеть их без мерцающих аур. Я расправила невидимую складку на своих черных колготках. – Не подумай, будто я что-то скрываю, просто… – Тяжело? Слишком рано что-то говорить? Поняла. – Она склонила голову набок и глубоко вздохнула. – Тогда посплетничаем про Сэма?.. Оказавшись на безопасной территории, я улыбнулась. – Почему бы нет? – Ладно. – Она наклонилась ко мне. Волна неожиданно возникшей надежды вдруг обрушилась на меня. Ее напор оказался настолько сильным, что я отшатнулась. Радостное предчувствие померкло, когда я увидела, что это зажглись темные глаза Стейси. – Скажи, мне это только кажется, или Сэм все-таки запал на меня? Я тряхнула головой, отгоняя странное чувство. – Думаю, запал. – С кино это ты здорово придумала. – Она зашагала рядом со мной. – Горжусь тобой. – Не понимаю, почему бы тебе просто не пригласить его на свидание. – Я замедлила шаг, приближаясь к кабинету истории. – Раньше у тебя никогда не было с этим проблем. – Знаю. – Она дернула головой и нахмурилась. – Но он другой. Он – Сэм. Его интересуют компьютеры, книги и всякая заумь. Я засмеялась. Сэм действительно зануда – хотя и очень милый. – А ты что скажешь? Она вздохнула, а потом широко улыбнулась: – Меня он интересует. – Выходит, все остальное уже не важно, верно? – Думаю, да. – Придирчиво оглядев себя, она одернула красный топ, надетый под длинный кардиган, подчеркивая все свои прелести. – И на искусствоведении он обнаружит, что его интересуют мои сиськи. Пожелай мне удачи. – Удачи. – Я окинула взглядом ее декольте. – Хотя у тебя и так все получится. Она подмигнула. – Я знаю. Стейси ускакала на свой урок, а я свернула к кабинету истории, но вдруг остановилась как вкопанная. Мои брови поползли на лоб. Прямо у туалета парень и девушка занимались… Я не видела их лиц и не могла сказать, как давно это началось, но они стояли, прижавшись к стене. Девушка обвивала его за талию одной ногой, а его бедра упирались в… вау. Их намерения были вполне очевидны. Обоим грозили крупные неприятности. Публичная демонстрация чувств была категорически запрещена в школе. Администрация косо смотрела даже на тех, кто осмеливался ходить за ручку. Но… тренер Динкертон, признанный лидер нашей бесславной футбольной команды, спокойно прошел мимо них. Не моргнув и глазом. Он ничуть не смутился, когда парочка проскользнула в туалет для девочек. Что, черт возьми, происходит? После занятий, ежась от холода в тонкой водолазке, я брела по запруженным тротуарам в сторону Дюпон Сёркл. Куртка мне явно не помешала бы. Джинсовая юбка и колготки не спасали от холодного и сырого ветра, но кто знал, что мне взбредет в голову тащиться пешком? Вокруг меня туда-сюда сновали прохожие. Ни у кого из них я не видела души. Вот уже два часа длился мой спонтанный эксперимент, и я уже объявила его гигантским провалом. Мне показалось, что я засекла нескольких демонов, болтавшихся у телефонного столба – демоны обожают выводить из строя технику и электронику, часто промышляют на стройплощадках, устраивают пожары, – но не могла сказать наверняка. Они не готовили никаких каверз, и ничто не выделяло их из толпы. Вполне возможно, что это обычные люди, ожидающие сигнала светофора, чтобы перейти улицу. Ночь уже вползала в город, заставляя мерцать фонари, бросая недружелюбные тени на кварталы новых и старых домов, выстроившихся вдоль дорог. Прижимая к себе сумку, я поспешила в сторону парка, старательно держась поближе к витринам. Противно в этом признаваться, но паранойя по-прежнему оставалась моей верной спутницей. Раньше я всегда могла рассчитывать на свою врожденную способность к распознаванию демонов, и мне не приходилось, как другим Стражам, оттачивать природный инстинкт, чтобы учуять их. Время от времени странная дрожь пробегала по затылку, но я не знала, связано ли это с присутствием демонов поблизости. Скорее, это было ощущение, что за мной следят. Любой прохожий мог оказаться Притворщиком или Верховным демоном. Может, я просто не могла чувствовать демонов, как другие Стражи? А вот это уже хреново. Мне нужно было срочно выяснить, в чем дело, но где я могла найти компанию демонов, да еще таких, которые не попытаются меня убить? Я едва не споткнулась, когда очередная идея вдруг пришла мне в голову. Дом Рота на Палисайд. Вот где полно демонов, но могу ли я туда вернуться? И справлюсь ли с эмоциями, которые неизбежно нахлынут, когда я окажусь так близко к тому месту, где он жил? Этого я не могла сказать наверняка, но точно знала, что попробовать стоит. Может быть, завтра после школы мне удастся уговорить Зейна пойти со мной? Он, конечно, будет не в восторге, но сделает это… ради меня. А, может быть, завтра я проснусь и снова увижу души. Господи, как часто я жалела о том, что не родилась нормальной по меркам Стражей. И вот теперь, когда я приблизилась к своей мечте, изводила себя сомнениями… Неясный силуэт, больше похожий на густую тень, вдруг выплыл ниоткуда, двигаясь так быстро, что я даже вскрикнуть не успела. Только что я шла по улице, а в следующее мгновение меня затянули в темный узкий переулок. Вспышка агрессии обожгла меня изнутри, сменившись ледяным ужасом, когда сильная хватка ослабла. Меня швырнуло в сторону. Рюкзак впечатался в мусорный бак, и я плюхнулась задницей на холодную землю. Ошеломленная, я посмотрела наверх и сквозь пелену белесых волос увидела ярко-голубые глаза с вертикальными зрачками, устремленные на меня. – Демон, – прошипел он, поднимая зажатый в руке зазубренный нож. – Готовься к возвращению в Ад. Глава 4 Пресвятая Богородица. На какое-то мгновение я оцепенела. Передо мной стоял Страж в человеческом обличье – во всяком случае, почти человеческом, – которого я прежде никогда не видела. Я уже знала, куда он собирается вонзить нож. Удар в сердце – обычно так Стражи отправляли демонов обратно в Ад. Правда, иногда и головы отрубали. Парализующий страх уступил инстинкту. Разом включились навыки, полученные на многочасовых тренировках по самообороне. Я вскочила на ноги, забыв о боли в пояснице. Убийственно острое лезвие ножа выписало дугу в воздухе, когда я метнулась в сторону. – Постой! – крикнула я, отпрыгивая, когда он снова ринулся на меня. – Я не демон. Страж презрительно усмехнулся. Он выглядел молодо, но его лицо было мне незнакомо, и это означало, что он не из клана Округа Колумбия. – Думаешь, я тупой? Да от тебя разит демоном. Неужели я воняю? Поборов желание обнюхать себя, я спряталась за зеленым мусорным баком, надеясь, что мне удастся уговорить Стража. – Я наполовину демон. Меня зовут Лейла Шоу. Я живу вместе с… Он бросился вперед, и я резко развернулась. Нож опустился, прорезая ткань свитера и вспарывая кожу на моем предплечье. Я дико закричала от огненной боли, которой взорвались нервные окончания. Все произошло так быстро, что я попросту не успела увернуться. Инстинкт самосохранения взял верх, и моя кожа натянулась, потревожив спящую Бэмби, которая тотчас подскочила и взмыла ввысь. Сгусток крошечных черных точек завис между Стражем и мной. Эффект дежавю ошеломил меня. Точки опустились на землю, закрутились спиралью, образуя густую массу, которая поднялась в воздух, принимая форму змеи. Никогда еще я не видела Бэмби такой огромной. Выше меня и толщиной со Стража, Бэмби зашипела, как паровой двигатель, и откинулась назад, готовясь к атаке. Страж выругался и, отступив в сторону, присел на корточки. Он начал обращаться, и рубашка разъехалась на его широкой груди. – Наполовину демон? У тебя есть фамильяр[7 - Сверхъестественное существо, которое служит своему хозяину. Большую часть жизни проводит в облике животного.]. – Да, но это не то, что ты думаешь. – Кровь сочилась из раны, но я поползла к Бэмби. Сердце отчаянно заколотилось, когда она открыла рот, обнажая клыки размером с мою руку. Я бросила взгляд в начало переулка. В любую минуту здесь могли появиться прохожие, и, если присутствие Стража еще поддавалось объяснению, змея величиной с «Хаммер» вызвала бы нешуточный переполох. – Пожалуйста. Позволь мне объяснить. Я – не зло. – Ты не первый демон, который клянется в этом. – Страж описал круг возле Бэмби, и его кожа приобрела темно-серый оттенок. Бэмби предприняла новую атаку, и Страж чудом избежал прямого удара. – Бэмби! Не надо! – крикнула я. Змея отступила, ее мощное тело напряглось. – Не ешь Стража! – тяжело дыша, выдавила я сквозь боль. – Мы должны… Страж увернулся от Бэмби, когда она снова бросилась на него, и вынырнул уже в другом обличье – наполовину человек, наполовину горгулья. Я увидела сверкнувший в воздухе нож. Оттолкнувшись от земли, я встала и, пошатываясь, двинулась на него. Я прошмыгнула под его рукой, когда он резко ударил ножом сверху вниз. Развернувшись, я со всей силой толкнула его ногой в спину. Страж, споткнувшись, рухнул на одно колено. – Пожалуйста, остановись, – выдохнула я, все еще пытаясь положить конец этой неразберихе. – Мы же одной… Страж снова двинулся на меня. Но ему помешали. Змея – быстрая, как пуля – метнулась вперед, целясь ему в голову. – Бэмби! Слишком поздно. Словно последняя трусиха, я крепко зажмурилась, едва услышав пронзительный визг. Меня чуть не вырвало, когда переулок наполнился тошнотворным хрустом. Я старательно смотрела в сторону улицы. Мимо проходили люди, даже не догадываясь о том, что происходит в нескольких шагах от них. Раздался громкий чавкающий звук, от которого меня снова едва не вывернуло наизнанку. Я зажала рану на левом предплечье, морщась от невыносимой боли. Кровь, хотя и не заметная на темной ткани свитера, темной струйкой стекала по руке. Закусив губу, я закрыла глаза, и меня накрыло волной головокружения. Кажется, в переулках мне катастрофически не везет. Бэмби ткнулась носом в мою ногу. Глубоко вздохнув, я повернулась к змее. Она высунула красный раздвоенный язык и снова пихнула меня. Мой взгляд скользнул по темному переулку. Кроме нас с Бэмби да крыс – никого. – Боже мой, – еле слышно произнесла я, неловко поглаживая Бэмби по голове. – Ты только что съела Стража. И только что моя жизнь стала намного сложнее. Мне удалось найти старый шелковый шарф на дне сумки. Я вытерла окровавленные ладони, скатала его в шар и держала под рукой, чтобы не испачкать кожаные сиденья в машине Николая. Я ничего не сказала ему – да и что я могла сказать? Меня пытался убить Страж. Я чуть не истекла кровью в этом переулке. Да, и кстати, Бэмби съела Стража на ужин. Это признание уж точно произвело бы эффект разорвавшейся бомбы. Поэтому, когда появился Николай, я сосредоточилась на том, чтобы не грохнуться в обморок, решив, что, как только вернусь домой, разыщу Зейна и… одному Богу известно, чем все обернется. Мне необходимо попасть под программу защиты свидетелей убийства Стража. Стиснув зубы, чтобы не стонать от боли всякий раз, когда мы попадали в выбоину, я продержалась до самого дома, хотя и чувствовала себя не ахти. Рана не могла быть настолько глубокой. По крайней мере, я на это надеялась, но, черт возьми, левая рука постепенно немела, превращаясь в холодный кусок мяса. Я поспешила внутрь и остановилась в холле. Низкие мужские голоса раздавались по всему дому. Сбитая с толку, я заглянула в гостиную. Там стояла Жасмин, обнимая высокого Стража с густыми волнистыми золотисто-каштановыми волосами. Он держал на руках их дочь, Изи. Двухлетняя малышка была в человеческом обличье, но темные рожки пробивались сквозь ее рыжие кудри, а через прорези розовой рубашки на спине торчали крылья. Дрейк, брат-близнец Изи, подпрыгивал и кряхтел, карабкаясь вверх по ноге отца. Дез вернулся. И это означало, что Жасмин и Даника очень скоро отправятся домой, поскольку возвратились члены их клана, и больше не было необходимости держать женщин под охраной Эббота. Ура. Странное выражение промелькнуло на его красивом лице, когда он скользнул взглядом по сторонам. Он увидел меня, и его плечи немного расслабились, но в лице сохранилось напряжение. – Лейла, – с улыбкой произнес он и передал Изи Жасмин, а сам наклонился, подхватывая Дрейка и прижимая его к своей широкой груди. – Рад тебя видеть. Я медленно моргнула и поставила сумку рядом со столиком в холле. Комкая в руке шарф, я вымученно улыбнулась. – Привет. Как… как ты? – Хорошо. Ты выглядишь… Голоса зазвучали ближе, и в следующее мгновение распахнулись двери библиотеки Эббота. Как в тумане, я обернулась. Еще один незнакомый Страж вышел из комнаты и замер, увидев меня. Он был такой же молодой, как тот парень из переулка и как Дез. На вид лет двадцати пяти. – Какого?.. – пробормотал он и потянулся рукой за спину. О, ради всего святого, если он достанет нож, мне уж точно придется попрощаться с жизнью. – Мэддокс. – Дез шагнул вперед, прижимая к себе Дрейка, который уже успел вцепиться ему в волосы своими пухлыми пальчиками. – Это Лейла. В голосе Деза отчетливо звучало предупреждение, что заставило Мэддокса неестественно выпрямиться, как будто его позвоночник налился сталью. Он коротко кивнул и обошел меня стороной, словно я несла в себе какую-то порочную болезнь. – Ты не видел Томаса? – спросил Мэддокс, искоса поглядывая на меня. – Он уехал в город. Не знаешь, он вернулся? – Нет, – сказал Дез, подкидывая Дрейка в воздух. Жасмин хмурилась, глядя на меня. Я знала, ее обостренное чутье подсказывает, что «рядом раненая птица». Она была прирожденной знахаркой. Сейчас я позарез нуждалась в ее помощи, но знала, что надо убраться отсюда, и поскорее. – Уверен, что он скоро вернется, – добавил он. Недоброе предчувствие охватило меня, когда я подумала о том, кем может быть… или был когда-то Томас. О боже. Я начала отступать в сторону лестницы, но глубокий, хриплый смех Зейна привлек мое внимание. Вместе с Зейном в библиотеке были Джефф, наш технический бог, его отец и некоторые другие члены клана. Эббот сидел за столом, катая незажженную сигару между пальцами. Он никогда не курил сигары; казалось, ему просто нравится крутить их в руках. Зейн стоял спиной к двери рядом с красивой темноволосой женщиной-Стражем – такие красавицы даже в лучшие времена повергали меня в уныние, заставляя чувствовать себя серой мышкой. Даника прижималась к нему, и улыбка играла на ее губах – один из членов клана рассказывал какую-то историю. У меня никогда не было шанса услышать хотя бы одну. Меня никогда не приглашали на такие посиделки. Да и в библиотеку Эббота приводили только за тем, чтобы прочитать мне какую-нибудь лекцию. Стоя в холле, я чувствовала, что с ногами творится что-то неладное. – Зейн? – Мой голос тоже звучал странно. Шарф в руке, казалось, промок насквозь. Зейн обернулся, и улыбка застыла на его лице. – Лейла? Я знала, что, наверное, выгляжу как смерть – словно меня хорошенько прожевали и выплюнули обратно. Я нервно покосилась на Данику, не осмеливаясь взглянуть на Эббота. – М-можно с тобой поговорить? Наедине? – Да. Подожди минутку. – Он повернулся к Данике, а потом посмотрел на отца, который, скорее всего, ответил ему взглядом: Даже не смей уходить от Даники, матери твоего будущего ребенка. – Я вернусь. Закусив губу, она кивнула. – Хорошо. Как ты? Этот вопрос она адресовала мне, и, кажется, я что-то ответила. Не дожидаясь, пока меня догонит Зейн, я поплелась обратно мимо Деза, который так и стоял с Жасмин и тем парнем. Мне казалось, что если я сейчас не сяду, то попросту свалюсь. Ухватившись за перила здоровой рукой, я начала подниматься по лестнице. Зейн уже поравнялся со мной и, низко опустив голову, спросил: – Ты в порядке? – М-м… – Еще несколько шагов. Еще несколько шагов. – Не совсем. Наклонившись еще ниже ко мне, он втянул носом воздух. – Я чувствую запах крови. У тебя идет кровь. – Вроде того, – пропищала я. Он уже собрался бежать назад и бить тревогу, но я остановила его: – Ничего пока не говори. Пожалуйста. – Но… – Пожалуйста. Зейн выругался себе под нос, но продолжал подниматься вместе со мной по ступенькам. – Насколько серьезно? – Хм… Мы добрались до лестничной площадки второго этажа, и, как только скрылись из виду, Зейн нагнулся и взял меня на руки. В любое другое время я бы возмутилась, но вся эта история «с кровотечением и болью» выжала из меня последние соки. – Я хочу знать подробности, – сказал он, направляясь прямо к своей комнате – не моей – а своей. Я заметно смутилась, когда он прижал меня к груди, открывая дверь. – Расскажи мне все, Лейла. Иначе я сойду с ума. Когда он ногой закрыл за нами дверь, я заставила себя пошевелить языком. – Кажется, меня ударили ножом. – Тебе кажется?! – закричал он. Я поморщилась. – Ладно. Меня действительно пырнули ножом. – Господи. – Он усадил меня на край кровати. За его спиной маячил забитый книгами шкаф высотой до потолка. – Куда? Где рана? – Но он уже и сам искал ее глазами и руками. Когда он подобрался к предплечью, я заскулила. – Черт. – Он отнял руку, и на его пальцах блеснула кровь. – Почему ты не сказала Николаю? – Все не так плохо, верно? – Я посмотрела на рукав, но черная ткань надежно скрывала повреждения. Зейн выхватил у меня окровавленный шарф и бросил его на деревянный пол. – Я не знаю. Мне нужно снять с тебя свитер. Я вытаращила на него глаза. Он невозмутимо посмотрел на меня и откинул волосы с лица. – И ты должна рассказать мне, как это произошло. – Я была неподалеку от Дюпон Сёркл и… неужели обязательно снимать свитер? – спросила я, когда он потянулся к подолу. Зейн поднял взгляд, и я заметила, что его голубые глаза полыхают решимостью, а золотистая кожа стала на пару оттенков бледнее. – Да. Он мешает. – Но… – Я только вчера видел тебя в лифчике. Забыла? – Как только он напомнил об этом, мои призывы к скромности показались неубедительными. – Ты была возле Дюпон? Я кивнула, с трудом сглотнув, когда он задрал на мне свитер. – Я искала демонов. Ну, чтобы выяснить, способна ли я видеть что-то особенное вокруг них. – Черт возьми, Лейла, ты хотя бы меня попросила. Я бы пошел с тобой. Хорошо, что в этот момент он стягивал свитер через голову и не мог видеть выражения моего лица. – Я не собиралась вступать в схватку с демоном. – Да, это спорный вопрос, поскольку демон, судя по всему, схватился с тобой. – Он даже не оценил мой кружевной розовый бюстгальтер, пока осторожно спускал рукав с больной руки. Я судорожно вздохнула, когда он добрался до раны. – Извини, – проворчал он. – Демон не нападал на меня. – Рана представляла собой отвратительное кровавое зрелище, и я заставила себя отвести взгляд, сосредоточив его на макушке Зейна. – Я даже не уверена, что видела демона. Он притих, поглощенный процессом раздевания. Сняв, наконец, свитер, он схватил одеяло и прикрыл мне грудь. – Тогда кто это сделал? Я подняла здоровую руку и потянулась пальцами к цепочке на шее. – Страж. Он резко вскинул голову, и его губы приоткрылись. – Это сделал Страж? – Да. Я никогда раньше не видела его, – сказала я, глубоко дыша, пока он осторожно осматривал рану. – Он настиг меня, когда я возвращалась, чтобы встретиться с Николаем. Я ничем его не провоцировала. Он просто появился ниоткуда, и я пыталась убедить его в том, что не представляю угрозы, но он совсем озверел. – Черт. Это был железный клинок. – Зейна трясло от напряжения, когда он отстранился, разглядывая кровь на своих пальцах. – Ты не могла поменять форму? – Я отпрыгнула в сторону, когда он бросился на меня с ножом, но… Бэмби соскочила с меня и… о боже, Зейн, я пыталась остановить ее, но Страж… он не хотел меня слушать. Он замер, и наши глаза встретились. – Что случилось со Стражем? Я медленно покачала головой, не в силах произнести страшную правду. Живот скрутило. – Бэмби… она его съела. Зейн уставился на меня. – Съела? – Целиком. Сожрала с потрохами. – У меня вырвался сдавленный смех, и я опустила голову. Пряди волос упали мне на лицо. – Боже мой, это ужасно. Я думаю, что это Страж из нью-йоркского клана. Томас? Они говорили о нем внизу. Интересно, сколько незнакомых Стражей бродит сейчас по Вашингтону? Выходит, Дез его знает, и это, наверное, его друг, а мне нравится Дез. Он всегда был добр ко мне, и вот теперь моя любимица, демоническая змея, съела его друга, и я… – Эй, остынь, Букашка Лейла. Ладно? Возможно, это был он, но мы уже ничего не можем изменить. Он напал на тебя, Бэмби тебя защищала. И хватит об этом. – Да. – Я вздохнула, зная, что другие Стражи посмотрят на это иначе. – Оставайся здесь. А куда я могла пойти – раздетая, вся в крови? Зейн исчез в ванной и быстро вернулся с двумя влажными полотенцами. Он молча вытирал кровь, и эта сцена… заставила вспомнить, как Рот приводил меня в порядок у себя дома, отчего в груди разлилась жгучая боль, а вся ситуация стала выглядеть в тысячу раз хуже. – Сильно болит? – Очень жжет. – Я неотрывно смотрела на него, любуясь тем, как играют его мышцы под рубашкой. – Где сейчас Бэмби? – спросил он, поглядывая на прикрытые одеялом грудь и живот. – На мне. Он повел бровью. – Она что, стала невидимкой? Я усмехнулась. – Сейчас она обвивает мою ногу. Думаю, она прячется. – Или у нее расстройство желудка. У меня вырвался полуистерический смех, и его губы изогнулись в легкой улыбке. Ничего смешного в его словах не было, но если бы я не засмеялась, то, наверное, зашлась бы в крике. – Я пыталась остановить ее. Так же, как пыталась объяснить все Стражу. Клянусь, Зейн. Он просто не хотел меня слушать. Он сказал, что от меня пахнет демоном. Это что, правда? Он приоткрыл рот, но ничего не сказал и сжал губы. Бросил окровавленное полотенце на пол, туда, где валялся мой свитер. – Порез не заживает, да и вряд ли сам затянется после железного лезвия, и это чертовски… – Опасно для демонов. Здорово. Лучше и быть не может. – Я уставилась на него, одной рукой придерживая одеяло на груди. – Я действительно пахну, как демон? – Позволь мне позвать Жасмин… – Нет. Она расскажет Эбботу, а тот Страж, вероятно, из нью-йоркского клана. Эббот обвинит во всем меня. – Нет, не обвинит. В животе тревожно заныло. – Я обратилась к тебе, потому что доверяю. Обещай, что не расскажешь своему отцу. Пожалуйста. Его плечи напряглись. – Тогда разреши мне позвать Данику. Не смотри на меня так, будто ты только что глотнула кошачьей мочи. – Фу, – застонала я. – Она умеет держать язык за зубами, а в знахарстве соображает не хуже Жасмин. – Он наклонился вперед, обхватывая мои ноги. – Данике можно доверять. Могу поспорить, мое лицо выглядело так, будто я проглотила мочу хомяка. Зейн оказался совсем близко, прижимаясь лбом к моему лбу. Я попыталась отстраниться, но он удержал меня. Я закрыла глаза, стискивая зубы, когда настойчивое желание утолить голод возобладало над болью и ледяным чувством паники. – Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, – сказал он, сжимая мои колени. – Мы вылечим твою руку, а потом подумаем, что делать дальше. Но если ты доверяешь мне… Я попыталась отвернуться, но он коснулся пальцами моих щек и заставил смотреть ему в глаза. – Зейн. – Если ты доверяешь мне, то должна верить, что с Даникой ты в безопасности, – продолжал он. – Я сам не могу наложить швы. Просто не умею. Так мы договорились? Ты согласна? Затаив дыхание, я кивнула. Не знаю, что стало причиной моего согласия. То ли я просто хотела, чтобы он отпустил меня, прежде чем я наделаю глупостей, то ли на самом деле была готова вверить свою судьбу Данике – хотя меньше всего мне хотелось видеть ее своей спасительницей. Зейн поднял голову и поцеловал меня в лоб, отчего мое сердце едва не вырвалось из груди. – Я скоро. Через пару минут он вернулся с Даникой. Пока его не было, я успела убедить себя в том, что отец разоблачил его и вынудил раскрыть правду. Жуткий страх, подобный гнилой пище, разъедал меня изнутри. Зейн вошел в комнату, тихо закрывая дверь за Даникой. Она держала небольшую сумочку, как будто с набором для шитья. О боже. Они собирались латать мою кожу. Безумными глазами я посмотрела на Зейна. Он сел рядом со мной, выдерживая мой взгляд. – Я рассказал ей все. – Я ничего не скажу. – Даника поставила сумку и сразу же начала в ней рыться. – Поверь, я рада, что ты сидишь здесь и Бэмби хорошо поужинала. Я изумленно уставилась на нее. Она изящно пожала плечиком. – Не люблю тех, кто считает себя всегда и во всем правым, ни среди людей, ни среди Стражей, и, если это был Томас, то он как раз из этой братии. – Т-ты знала его? Кивнув, она осмотрела мою рану и цокнула языком. – Это определенно было железо, – сказала она Зейну. – Видишь, края как будто сожжены? Моя кожа сожжена? – Даже если бы она поменяла форму, ее бы это не спасло. Но все заживет, когда мы наложим швы, – продолжала она, и краем глаза я увидела нечто напоминающее нить. – Будь она чистокровным демоном… – Она полукровка, – сказал Зейн, и я чуть не рассмеялась. Тоже мне, Капитан Очевидность. – Я знаю, – спокойно ответила Даника. – Могу понять, почему ты не хочешь, чтобы об этом узнал Эббот. Должно быть, ты здорово напугана. Я не могла смотреть на Данику и не знала, как относиться к ее сочувствию. Когда я увидела, что она продевает нить в иголку, меня сковал дикий ужас. Но тут она взяла в руки какую-то баночку. – Это смесь камфоры и спилантеса[8 - Лекарственное растение, огородный анестезиолог.]. Поможет обезболить кожу, хорошо? Стиснув зубы, я кивнула. Даника размазала пахнущую мятой грязь по всей руке. Я слегка дернулась от жгучего прикосновения, но смесь постепенно остывала, просачиваясь сквозь кожу в мышцы. Убрав баночку обратно в сумку, она взяла инструменты, сулящие невообразимую боль, и посмотрела на меня. Ее ослепительно красивое лицо с идеально высокими скулами, прямым носом и полными губами как будто лишилось всех красок. Это не очень-то обнадеживало. – Все равно будет больно, – тихо сказала она Зейну. – Тебе, наверное… лучше подержать ее. Я сглотнула. Зейн крепко обнял меня за талию и уложил на бок, а сам свернулся калачиком и закинул на меня ногу. Мои глаза расширились, и я едва не лишилась чувств. Помню, так же мы лежали с Ротом после того как… Он прижал мое лицо к своей груди и крепко держал раненую руку. – Я чувствую, как бьется твое сердце, – глухо произнес он. Его голос тонул в моих волосах. – Попробуй сделать пару глубоких вдохов. Мое сердце уже готовилось выпрыгнуть из груди. Меня трясло от близости его тела и страха, рожденного прикосновениями холодных пальцев Даники. – Я все сделаю быстро, – пообещала она. – Это займет считаные секунды. Закрыв глаза, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. – Ладно. Я справлюсь. Я смогу. – Конечно, сможешь. – Зейн потерся щекой о мою голову. – Ты такая сильная, Лейла. У тебя все получится. Я почти поверила ему. Когда игла пронзила кожу, я вытянулась как струна. Огонь просочился сквозь крошечную дырочку, воспламеняя все мое тело, словно меня сжигали на костре. – Это нормально, – пробормотал Зейн, вплетая пальцы в мои волосы. – Все закончится, прежде чем… – Он крепче прижал меня к груди, заглушая крик, который вырвался из моего горла. – Прости, – прошептала Даника. Ее руки слегка тряслись. – Я бы дала тебе обезболивающее посильнее, но Жасмин может заметить пропажу. Огонь поднимался по моей руке, и я попыталась вырвать ее, но Зейн держал меня мертвой хваткой. С моего языка сорвались самые грязные ругательства, на что Зейн хрипло рассмеялся. – Я даже не догадывался, что ты их столько знаешь, – сказал он. – Плевать. Я хочу, чтобы она это прекратила. Сейчас же. – Я снова попыталась вырваться, но он лишь усилил хватку. – Остановись. Пожалуйста. – Мы не можем остановиться, детка. Скоро все закончится. Уже полдела сделано, – утешал меня Зейн. Я вдруг почувствовала, как Бэмби заскользила вверх по моему бедру. Еще не хватало, чтобы она спрыгнула с меня и съела Данику. Но вот змея замерла. Может, Зейн прав, и у нее расстройство желудка? – И будешь само совершенство, – добавил он. – Я не совершенство. – Все мое тело пульсировало, как одна зияющая свежая рана. Господи, что же я за слабак такой? Никакой терпимости к боли. Хотя, если подумать, мне сшивали кожу почти без заморозки. – От меня п-пахнет демоном. – Не выдумывай. – Он как будто задержал дыхание, когда я снова крикнула ему в грудь. – Ты пахнешь, как… фрезия. – Фрезия? Я… пахну кровью и демоном, – хрипло прошептала я и, когда Даника сделала еще один стежок, сжала его руку так, что хрустнули кости. – Извини, – задыхаясь, выпалила я. – Все нормально. – Зейн вжался в меня, и наши тела как будто слились в единое целое. – Ты не пахнешь кровью. Я застонала, когда Даника потянула нить. – Ты самый большой обманщик. – Готово, – сказала она, издавая рваный вздох. – Я очень, очень сожалею. – Я… да ладно, проехали. – Я уткнулась в грудь Зейна, вдыхая знакомый аромат морозной мяты. Пальцы ломило от боли – так крепко я вцепилась в его руку и рубашку. – С-спасибо. Она глубоко вдохнула и быстро перевязала рану. – Отдохни немного, чтобы организм пришел в себя, и еще помог бы глубокий сон, так ты быстрее восстановишься после кровопотери. Глубокий сон означал заточение в каменную оболочку, где можно было отдохнуть на клеточном уровне, но я никогда еще так не спала. Если бы сегодня Бэмби не пришла мне на помощь, я бы, наверное, сменила облик, хотя не занималась этим с той ночи в спортзале. Но уснуть в обличье горгульи – я сомневалась, что у меня получится. Не знаю, как долго мы лежали после операции. Все это время Даника сидела на краю кровати. Зейн гладил меня по спине, пока не утихла дрожь и не успокоилось в животе. Только потом он убрал с меня свою ногу. – Ты в порядке? – спросил Зейн. Когда я кивнула, он слегка отстранился и провел рукой по моим влажным щекам. – Хочешь попробовать сесть? Не уверенная в том, что могу говорить, я снова кивнула. С помощью Зейна я поправила на груди одеяло и приподнялась. Голова чуть закружилась, и перед глазами поплыли темные пятна. – Я могу принести болеутоляющие средства, – сказала Даника, вытирая руки от крови. Ее голос звучал как будто издалека. – Жасмин этого не заметит. – Когда она обернулась, ее взгляд остановился на руке Зейна, лежавшей на моем плече. – Я могу захватить и что-нибудь из одежды. – Там… там должна быть толстовка на кровати. Даника ушла и быстро вернулась с толстовкой, и, пока они оба отвернулись, я осторожно надела ее, стараясь не сбить повязку. Когда я застегнула молнию, они повернулись ко мне. – Спасибо, – снова сказала я. – Как ты себя чувствуешь? – Даника подсела ко мне на кровать. – Думаю, что не стошнит. – Увидев облегчение в ее взгляде, я попыталась скрыть слабую усмешку, но Зейн ее заметил, и его глаза сразу просветлели. – Это было… отстойно. – Ты держалась молодцом. – Она взглянула на Зейна. Он стоял передо мной, сложив руки на груди. Его лицо было сосредоточенным и строгим. – Что будем делать? Мой мозг совсем расплавился, и я решила, что мне нужен сахар. Много сахара. Он помогал справиться с демоническим голодом. И еще неплохо бы вздремнуть. Часок-другой. Просто потому, что хочется. А уж потом можно завалиться в постель на всю ночь. Зейн тяжело вздохнул. – Не знаю. Думаю, еще не время. – Она должна знать. Это очевидно. Мгновенно насторожившись, я подняла голову, и мой взгляд заметался между ними. – Знать что? Зейн как будто хотел возразить, но вместо этого шагнул ко мне и сел рядом. – Дело в том, что я кое-что уловил в тебе в последние пару дней. – Выкладывай. – Руку невыносимо жгло, но охвативший меня ужас вытеснил боль. – От меня пахнет демоном? – Ты пахнешь, как обычно. Этот… говнюк не должен был бросаться такими словами, но я… – Он шумно выдохнул, потирая рукой подбородок. – Я почувствовал, что в тебе стало больше демонического начала. Мой и без того ослабленный желудок откликнулся болезненной схваткой. – Это бывает, когда чуешь демона, – сказала Даника, сплетая руки. – Только на этот раз мы как будто чувствуем присутствие особого демона – Верховного. Воздух со свистом вырвался из моих легких, когда я повернулась к Зейну и жалобно застонала. Верховные демоны считались самыми мощными и опасными. – Я бы предпочла пахнуть, как обычный демон. Он ничего не сказал, но страдальческая гримаса исказила его лицо. Прошло мгновение. Минута. Кажется, до меня так и не дошел смысл сказанного. То, что они видели во мне черты Верховного демона, звучало сомнительным комплиментом. – Почему ты мне сразу не сказал? – Как я мог? Ты бы подумала самое худшее, а я не хотел тебя волновать. К тому же это не имеет никакого значения, потому что ты наполовину Страж. Ты по сути своей… Низкий гул пронесся по всему дому, захлопнулись стальные экраны на окнах, и мы с Даникой испуганно подпрыгнули. Снова что-то ухнуло, и Зейн вскочил с кровати. Я никогда не видела, чтобы с окнами творилось нечто подобное, но знала, чем это вызвано. Зейн заметался по комнате, и Даника побледнела. – Демоны, – сказал он, сжимая кулаки. – Здесь демоны. Оставайтесь тут. Вы обе. Он был уже за дверью спальни. Мы с Даникой обменялись взглядами и, поднявшись в едином порыве, последовали за ним вниз. Все, что они мне сказали, могло подождать. Если срабатывала автоматика на окнах, это означало, что мы подверглись нападению. Двое Стражей охраняли вход в гостиную, где, насколько я знала, пряталась Жасмин с младенцами. Парадная дверь дома была открыта, и это сбило меня с толку. На входе тоже имелась стальная защита, но почему дверь открыта, словно нам нечего бояться? Ночной воздух просачивался внутрь, принося с собой узнаваемый аромат. Мой пульс резко подскочил, во рту пересохло. Мэддокс заблокировал вход и повернулся, с прищуром оглядывая нас. – Даника, тебе лучше держаться подальше. – Что происходит? – решительно спросила она, и зрачки в ее глазах встали вертикально. – Там демоны. Я их чувствую. – Мы в курсе. Эббот с ними, – нехотя ответил он. – И его люди тоже там. Это не твоя забота. Даника напряженно застыла на месте. Я ни черта не понимала, что происходит, но этот запах – о боже, этот запах. Волоски на моем теле встали дыбом, и я вслепую двинулась вперед. – Лейла. – Даника бросилась следом за мной. – Тебе не стоит выходить. Мэддокс даже не попытался меня остановить, когда я прошла мимо него. Запах усилился, как только я ступила в ночную прохладу. Мурашки побежали по коже. Сладкий мускусный аромат щекотал мои ноздри. Загнанное сердце заколотилось еще сильнее, и настоящая буря эмоций поднялась во мне. Я увидела Зейна на подъездной аллее, рядом с ним стояли его отец, Джефф, Дез и другие, но меня манил темный силуэт, маячивший вдали, возле лужайки у кромки леса. Ноги задрожали, когда я, набирая скорость, помчалась вниз по ступенькам. Зейн обернулся и поднял руку, словно хотел остановить или поймать меня. Его рот сжался в жесткую линию, и всем своим видом он выражал запрет. – Лейла… Я не остановилась. Ничто в этом мире не могло меня остановить. Усталость и боль были забыты. Зейн чуть отступил в сторону, поворачиваясь ко мне лицом. И тут я увидела его. Слезы обожгли мои глаза, и сердце замерло в груди, а потом забилось в бешеном ритме. Отчаяние, боль, смятение – все, что терзало меня последние пару недель, – исчезли в тот самый миг, когда мои глаза встретились с этим золотистым взглядом. – Рот, – прошептала я. Глава 5 Он был высок и ослепительно красив, как и положено принцу. И выглядел он так же, как в первый раз, когда я увидела его. Мягкие пряди иссиня-черных волос падали на лоб, сливаясь с такими же темными, изогнутыми бровями. Скулы, широкие и высокие, выделялись на лице; глаза, слегка раскосые, притягивали блеском золота и янтаря, придавая его облику неземную красоту. И эти губы – нижняя чуть более полная, чем верхняя, – были приоткрыты. Черная футболка обтягивала грудь, невероятно хорошо сложенную – мне ли не знать? – и накачанный живот, перед которым меркнут любые «кубики». Джинсы низко сидели на бедрах, подхваченные ремнем с металлическими заклепками. Ему не хватало только Бэмби, и она уже извивалась на моей коже, ерзая вверх-вниз. Но главное – что Рот жив и он здесь. Его глаза слегка расширились. Может, это играло мое воображение, но я была готова поклясться, что разглядела металлический отблеск гвоздика на языке, когда он лизнул губы. Его скулы напряглись, на лице промелькнуло какое-то непонятное выражение, и я забыла обо всем на свете. Мое сердце разбухло, словно его накачали воздухом, и я чувствовала, что могу воспарить прямо к звездам. Прозвучал чей-то голос, но слова потонули в грохоте моего сердца и бурлящем потоке крови. Рот сделал шаг в мою сторону, и его взгляд вдруг метнулся вправо. Он остановился, сверкая глазами цвета насыщенного янтаря. Я почувствовала чью-то хватку на своем предплечье, чуть ниже повязки. Мой шаг сбился, и я проглотила крик. Зейн двинулся вперед одновременно с Ротом, но Эббот склонил ко мне голову. – Осторожно, девочка. Неважно, что он сделал для нас, но не забывай, что он все-таки демон. – Вообще-то я – принц, – поправил его Рот своим глубоким, густым, как шоколад, голосом, от которого волна мурашек прокатилась по моей спине. А я-то думала, что мне уже не суждено снова услышать этот голос. – И лучше тебе этого никогда не забывать. Эббот напрягся, и его пальцы крепче сжали мою руку, когда я попыталась вырваться. – И еще было бы неплохо, если бы ты отпустил ее, – продолжил Рот, чуть вскидывая подбородок. – Чтобы мы могли начать размахивать белым флажком дружбы, не проливая крови. – Не проливая крови – это неинтересно. – Рядом с Ротом стоял демон, в котором я сразу узнала Адского Правителя. Он широко улыбался, показывая прямые белые зубы. Кайман считался демоном среднего звена. А вот кто третий демон, стоявший у них за спиной, – для меня оставалось загадкой. – А тебе хорошо бы вспомнить, что ты находишься на моей территории. – Эббот все-таки убрал руку, и я бы помчалась вперед, но взгляд Рота предостерег меня от этого. Сбитая с толку, я сделала глубокий вдох и попыталась унять сердцебиение. К черту его предостерегающий взгляд, я хотела броситься к нему. Просто чтобы прикоснуться, убедиться, что он живой и настоящий, но не стоило забывать, где я нахожусь. Добрая половина моего клана стояла во дворе, и, хотя Рот пожертвовал собой – во всяком случае, так это выглядело, – ради благой цели, никому из Стражей не доставило бы удовольствия видеть, как я вспрыгиваю на него подобно обезумевшей паукообразной обезьянке. Я смотрела на него, постепенно осознавая, что Рот действительно здесь и в полном порядке, но все-таки не могла понять, как так получилось, что я вижу его. Иначе говоря, как ему удалось выбраться из адских чертогов? Ведь говорят же, что это невозможно. А еще хотелось бы знать, почему он здесь. Эббот выпрямился в полный рост. – И между нашими родами никогда не будет «белого флага дружбы». Рот положил руку на грудь. – Ох, прощайте, мои надежды и мечты об общих плясках под радугой. Вены вздулись на лбу Эббота. Он повернулся ко мне: – Ты должна вернуться в дом, Лейла. С какой стати? Но, прежде чем я успела произнести это вслух, Рот наклонил голову: – Нет, она должна остаться здесь. Я появился здесь не просто так, хотя мы немного отклонились от курса. От какого еще курса? Как давно Рот здесь? Я откинула волосы с лица, и у меня возникло такое чувство, будто мой мозг отчаянно тормозит. Я покосилась на Зейна, но он неотрывно смотрел на Рота, и в его взгляде угадывалось желание отправить его обратно в Ад. Уголки моих губ опустились. Мне стало окончательно ясно, что Зейн и Рот никогда не станут лучшими друзьями, но неужели Зейн забыл, что Рот сделал для него? Мэддокс вышел из дома и встал рядом с молчаливым Дезом. В какой-то момент Мэддокс, должно быть, успел сменить обличье, потому что теперь предстал в своем истинном виде. Его кожа приобрела цвет гранита, а крылья в размахе достигали около двух с половиной метров. С плоскими ноздрями и яростно сверкающими желтыми глазами он оскалил клыки. – Не вижу никакой причины позволять им находиться здесь. – Он повернулся к Эбботу, и его когтистые руки сжались в кулаки: – Томас пропал, и держу пари, что это их рук дело. Хм… Бэмби свернулась у меня на животе, а потом лениво потянулась, словно предаваясь счастливым воспоминаниям о предвечерней трапезе. – Я понятия не имею, кто такой Томас, – ответил Рот, и его губы – губы, которые навсегда отпечатались в моей памяти, – изогнулись в ухмылке. – Опять же вы, Стражи, все на одно лицо. Мэддокс зашипел. – А себя ты, наверное, считаешь красавцем? – Нет, себя я нахожу сексуальным. – Ухмылка стала шире, но не коснулась его холодных глаз цвета охры. – И еще со мной не соскучишься. Дез и остальные Стражи напряженно замерли. Похоже, они думали, что Рота смутит их многочисленная рать, но Рот… чем отчаяннее казалась ситуация, тем более дерзким становился он. Кайман подмигнул мне и с важным видом шагнул вперед. Мои брови поползли вверх. Происходящее казалось нереальным. Быть может, я потеряла слишком много крови, отключилась и теперь все это мне просто снится? – Мы можем перейти к делу? – игриво спросил Кайман. – Время дорого. Эббот шумно выдохнул, раздувая ноздри, но кивнул. – У нас гигантская проблема, – сказал Рот, обращаясь к главе клана. Ухмылка медленно сползла с его лица, и холодок скользнул по моей спине. – Лилин возродились. Все Стражи уставились на него так, словно он снял штаны и пустился в пляс. Я смотрела на него, разинув рот, лихорадочно переваривая его слова. Да нет, наверное, мы ослышались. Невозможно, чтобы Лилин – раса демонов, которые забирают души одним лишь прикосновением, – вновь появились на свет. Эти твари настолько отвратительны, что, забирая души, они не просто убивают человека или Стража, но превращают их в мстительных духов, заточенных на разрушение. Стражи были созданы, чтобы стереть Лилин с лица земли еще во времена Евы и того чертова яблока. – Этого не может быть, – прорычал Зейн. – Что за чушь ты пытаешься нам впарить? Рот перевел на него взгляд, и его лицо стало застывшей маской. – Я ничего не пытаюсь впарить, и поверь мне, фантазии у меня гораздо более увлекательные. – Это не может быть правдой, – заявил Эббот, складывая мощные руки на своей широкой груди. – Мы знаем, что нужно для возрождения Лилин, и эти условия не были выполнены. Не говоря уже о том, что Паймона остановили, прежде чем ритуал был завершен. – Демон пытается нас обмануть? – фыркнул Дез. Прохладный ветерок растрепал его волосы. – Эка невидаль. Злость, способная сокрушить целые города, вспыхнула в глазах Рота. Он приготовился ответить, но я его опередила. – Как такое возможно? Вы… мы знаем, что так не бывает. Рот пристально смотрел на Зейна. – Бывает. – Откуда ты знаешь? – не унималась я. Страж хохотнул, бормоча: – Жуть как охота услышать эту историю. Губы Рота скривились в усмешке. – Как все вы, должно быть, знаете, если читали свои умные книжки о том, как происходит конец света, Лилит удерживают в Аду на четырех цепях. Я кивнула. Я знала, что Лилит, моя далекая и незнакомая мать, закована в Аду, но не могла понять, при чем здесь это. – Две цепи были разорваны, когда Паймон пытался провести ритуал, так что теперь она сидит только на двух цепях, – продолжил он. – Третья… – Подожди. – Эббот жестом остановил его. – Как именно были разорваны две цепи? Паймона мы остановили, а невинность Лейлы – залог успешного ритуала – никуда не делась. Так что в твоих словах нет правды. Боже мой… Опять эта тягомотина с невинностью. Я с трудом сдержала стон, и рука машинально потянулась к цепочке на шее. Для того чтобы ритуал возрождения Лилин свершился, необходимо наступление сразу нескольких событий. Должна пролиться кровь Лилит, и это уже произошло, когда разбили кольцо, которое я до сих пор носила на шее. Моя кровь тоже пролилась, но последние два условия до сих пор оставались невыполненными. Я должна забрать душу и лишиться невинности, в библейском смысле. Только Зейн и Рот знали, что я уже забрала душу, но Эбботу нельзя было об этом говорить, иначе он не простил бы меня. А что до последнего условия… Я все еще была девственницей, и это ставило крест на успехе ритуала. – Паймон добился того, что пролилась и мертвая, и живая кровь, – сказал Рот, словно читая мои мысли. Он не смотрел на меня, пока говорил, но от его острых, как бритва, слов у меня в животе затягивался тугой узел. – Ее порезали. Я сам видел. Ума не приложу, как он умудрился во время схватки разглядеть крошечный порез на моей руке. – Да. Паймон пролил мою кровь, но… – Тотчас ожили воспоминания о той страшной ночи. После того как Рот и Паймон оказались в демонической ловушке и сгинули в огненной пучине, на полу остался опаленный круг, а в том месте, где лежала связанной я, образовалась дыра. Эббот сурово сдвинул брови. Он открыл рот и повернулся, буравя меня пронзительным взглядом, в котором читалось обвинение. Я невольно отшатнулась. Неужели он узнал правду о Петре? О том, что я забрала душу Стража, защищая свою жизнь? Я уже чувствовала, как петля затягивается на моей шее. Зейн придвинулся ближе ко мне, и в моих легких будто кончился воздух. – Твоя невинность, – произнес Эббот тихим, обманчиво спокойным голосом. – Ты клялась, что до сих пор невинна, Лейла. Клялась? – Я не лгала тебе. – Тогда как же разорвались цепи? – спросил он. – Теперь он верит нам, – сказал Кайман, качая головой. – Как быстро он засомневался в Лейле. Хотя меня и задело это меткое замечание, я решила не обращать внимания на слова Адского Правителя и обвела взглядом демонов и Стражей. Николай отвернулся, когда наши глаза встретились. Дез и Мэддокс уставились на меня так, словно им наконец-то открылась вся правда. На Зейна я даже боялась смотреть – вдруг и он поспешил сделать выводы? Утешало лишь то, что, кажется, никто из них не подумал о загубленной мною душе. Вместо этого они предпочли поверить, что кто-то залез ко мне в трусы. Я сжала губы, разрываясь между желанием разубедить их в том, о чем они подумали – тем самым признавшись в том, что натворила на самом деле, – и необходимостью держать рот на замке. Зейн шумно выдохнул. – Лейла сказала нам, что она… ну, ты знаешь, что она сказала. У нас нет причин сомневаться в ней, но у нас есть все основания не доверять вам. Облегчение, которое я сразу испытала, оказалось недолгим. Рот удивленно выгнул красивую бровь: – Если вспомнить, что я спас твою задницу, угодив вместо тебя в ловушку, думаю, ты мог бы доверять мне чуть больше. Я закрыла глаза. Все шло к тому, что этот разговор закончится ссорой. – И я благодарен тебе, – сдержанно ответил Зейн. – Но это не меняет твоей сути, как и того, что Лейла по-прежнему… Тепло хлынуло к моим щекам. – Ладно. Прекратите. Все вы. Мне бы не хотелось продолжать этот обмен сплетнями о моей девственности. – Мне тоже, – пробормотал Дез. – Но когда я проверяла в последний раз, девственная плева была на месте, и это означает, что я невинна. – Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, когда у Рота брови полезли на лоб. – Думаю, теперь мы можем закрыть эту тему? – Что ж, если ты говоришь правду, выходит, демон лжет, – со злостью произнес Эббот. – Демон? – с издевкой переспросил Рот. – Правильнее будет «Ваше Высочество». – Ладно. – Кайман скользнул вперед, поднимая руки в притворной капитуляции перед Стражами, уже обнажившими клыки. – Никто не лжет – ни наш Кронпринц, ни наша умница, драгоценная, целомудренная Лейла. Я метнула на него неодобрительный взгляд. Демон усмехнулся. – Как это обычно бывает, в тексте ритуала нет ни слова о том, как и при каких обстоятельствах Лейла должна потерять невинность. – Я бы попросила тебя замолчать, – пробормотала я, потирая лоб. Голова уже раскалывалась от боли. – Невинность – это не вещь, которую можно вот так запросто «потерять» или случайно положить не на то место и забыть. Эббот сузил глаза. – Хорошее замечание. – Кайман сунул руки в карманы джинсов, раскачиваясь взад-вперед на каблуках своих сапог, и по ликующему выражению его лица я вдруг с ужасом догадалась, что загнала себя в угол. – Потеря невинности – это плотский грех, но совсем не обязательно заниматься сексом, чтобы испытать удовольствие от греха. Верно? Кровь отхлынула от моего лица, и, шокированная, я открыла рот. Ах, какое удовольствие я испытала с Ротом. Кровь снова прилила к лицу, стоило мне вспомнить о том, чем мы занимались, прежде чем отправились на поиски «Малого ключа». Рот и я… мы не дошли до самого конца, но были близки к этому. Его рука блуждала… о боже, только не думай сейчас об этом, одернула я себя. Невозможно длинные ресницы Рота опустились, когда слова Каймана медленно дошли до всех присутствующих. Стражи по очереди посмотрели на меня так… словно я убила целый выводок младенцев, а затем радостно искупалась в их крови. – Что? – сказала я, переминаясь с ноги на ногу, и взглянула на Зейна. На его скуле дергалась жилка. Кайман вскинул голову. – Иными словами, все, что ей нужно было испытать, так это оргазм. – О боже, – простонала я, закрывая руками пылающее лицо. Я бы предпочла снова оказаться в переулке, где меня порвал бы на куски тот Страж. Все лучше, чем находиться здесь. – И, скорее всего, с чьей-то помощью, – добавил Кайман. – Пожалуй, это единственное объяснение. Кто-нибудь, убейте меня сейчас. Зейн выругался себе под нос, и мне показалось, что я расслышала слово шлюха, брошенное кем-то в глубине арахисовой аллеи позади меня, но я не могла сказать с уверенностью, потому что никто не отреагировал на этот тихий шепот. Несложно было догадаться, с кем я испытала «удовольствие греха». И если вспомнить, что мне заказано приближаться к тем, у кого есть душа, возможных кандидатов – раз-два и обчелся. – Ну… – протянул Рот. – Как-то неловко это обсуждать. Я медленно опустила руки. – Ты думаешь? Он не смотрел на меня. – Что ж, теперь, когда мы это выяснили… – А как же загубленная душа? – всполошился Николай. Волоски поднялись у меня на загривке. Я должна была испытать облегчение от того, что мы сменили тему, но на душе стало еще тревожнее. Рот пожал плечами: – Если ты помнишь, «Малый ключ» – древний текст. Это означает, что расшифровать его не так-то легко. Очевидно, что мы все толкуем его неправильно, в том числе и я, хотя и обладаю сверхспособностями. «Малый ключ» у вас. Посмотрите, может, вам и удастся выяснить, что к чему. Стражи, казалось, приняли его доводы, но Эббот метнул на меня взгляд, в котором читалось, что мы поговорим об этом позже и разговор будет не из приятных. – Но вернемся к насущному вопросу – три цепи сорваны, и это означает, что Лилин возродились. Снова-здорово. – Подожди. – Я сделала глубокий вдох. – Я не знала, что цепи разрываются с рождением Лилин. – Беспокойство шевельнулось у меня в животе, когда я взглянула на Эббота и Зейна, а потом перевела взгляд обратно на Рота. – Никто… никто из вас ни слова об этом не сказал. Вы уверяли меня, что если Лилин возродятся, все силы будут брошены на их поимку, и до Лилит уже никому не будет дела. – Не было никакой необходимости посвящать тебя в подробности, – отрезал Эббот. Тревога уступила место обжигающей злости, когда я повернулась к человеку, в котором некогда видела второго отца. Я так устала от лжи. Эббот долго скрывал от меня, что Лилит моя мать; что Илья – Страж, который вел себя так, словно ненавидел меня только за то, что я появилась на свет, – на самом деле мой отец. – В самом деле? Не было никакой необходимости, учитывая, кто она для меня? – Справедливое замечание, – признал Рот. – Ты тоже мне ничего не сказал, – огрызнулась я в ответ. Его губы сжались в твердую линию, и я мысленно призывала его посмотреть на меня, объяснить, почему он умолчал об этом. Он так и не поднял взгляд, и мрачное предчувствие шевельнулось глубоко во мне. – Значит, если четвертая цепь оборвется, Лилит окажется на свободе? Третий демон, который до сих пор хранил молчание, покачал головой. – Лилит не выйдет на свободу. Босс держит ее под замком, и, скорее, Ад покроется льдом, прежде чем она вырвется на волю. – Он рассмеялся своей шутке, и я удивленно выгнула бровь. Эббот расправил плечи. – Даже если Лилит все еще в плену, возродившиеся Лилин представляют для нас огромную проблему. – Пока родилась только одна из них. Будь их больше, вы бы уже знали об этом. Все вокруг кишело бы призраками. Но даже одна Лилин способна превратить этот город в свою персональную игровую площадку для высасывания душ, – сказал Рот. – Лилин могут забрать душу сразу, одним прикосновением руки, а могут присасываться к людям, медленно вытягивая из них души, изменяя их внутренний моральный кодекс. Лилин могут искусить и Стража, если он попадется им в руки. О, это гораздо хуже. Караул. – И они единственные, кто может контролировать призраков, – добавил Кайман. – Если они заберут душу целиком, созданное ими мстительное существо будет подчиняться только Лилин. Это вдвойне опасно. Любое существо, прежде имевшее, а потом потерявшее душу, превращалось в призрака. Они не доставались ни Аду, ни Раю. Призраки застревали на Земле, и горькая ненависть зрела в них. Очень скоро они становились опасными и могущественными, так что их отношения с людьми нельзя было назвать дружественными. Иногда они охотились за теми, кого знали при жизни. А случалось, что и не делали никаких различий и нападали на всякого, кто встречался на их пути. – Знаете, что-то мне подсказывает, что Альфы – ваши небесные монстры – не очень-то обрадуются. – Рот скрестил руки на груди. – Поэтому мы должны найти Лилин, прежде чем Альфы надумают вмешаться. Иначе нам всем не поздоровится, в том числе и Стражам. Альфы решают все. Ангелы. Моя полудемоническая задница еще ни одного не видела. – Почему ты считаешь, что опасность грозит и Стражам? – недоуменно спросила я. Мне ответил Кайман. – Альфы не самые большие поклонники Стражей, хотя сами их и создали. Верно, бесстрашный лидер? – Не дождавшись ответа от Эббота, Адский Правитель усмехнулся. – Альфы воспримут существование Лилин как доказательство никчемности Стражей, их полной бесполезности. И в качестве наказания сотрут их с лица земли, заодно со всеми остальными. Боже мой, Альфы действительно не станут церемониться. – Поэтому мы должны действовать сообща, – заявил Рот. Мэддокс недобро засмеялся. – Стражи заодно с демонами? Ты что, обкурился? – Как я уже говорил, Босс запрещает баловаться наркотой во время работы. – Лицо Рота приняло невозмутимое выражение. – И вам придется переступить через свои предрассудки и нетерпимость. Мы находимся в городе, где более полумиллиона жителей, и это не считая пригородов. Масштаб ущерба, который может причинить даже одна Лилин, астрономический. – Значит, возвращаемся к тому, что мы имели два месяца назад? – сказал Зейн. – Только вместо влюбленного демона у нас теперь Лилин? Лилин, которая может вытягивать душу из человека… – Постой. – Мэддокс повернулся, наконец, отрывая взгляд от демонов. – Если ритуал состоялся и родилась Лилин, тогда выходит, что Лейла – ее мать? Демон рожден ее кровью. – Фу. – Я сглотнула, ощутив во рту привкус крови. – Уж к новорожденной Лилин я точно не имею никакого отношения. Даже не пытайтесь мне это приписать. – Лилин родилась и от крови Лилит, так что… – Рот вздохнул, качая головой. – Это не имеет значения, ты все равно отпадаешь. – Прошу прощения? – прорычал Мэддокс. Рот проигнорировал Стража. – Зато пригодишься для борьбы с Лилин и им подобными, – пробормотал Эббот себе под нос. Я нахмурилась. Что это значит, черт возьми? Он покачал головой. – Мы должны найти и остановить Лилин. – Мы уверены, что Лилит не может выйти на свободу? – спросила я, так до сих пор и не разобравшись в своих чувствах к матери, закованной в Аду. – Босс не допустит этого. – Рот наблюдал за Эбботом с натянутой улыбкой. Напряженность между ними казалась ощутимой, и чутье подсказывало мне, что их конфликт гораздо глубже и вызван не только тем, что они враги. – Дело в том, что мы толком ничего не знаем о Лилин. Я почувствовала, что мне нужно сесть. – Не знаете? – Нет. Возможно, какая-то информация скрыта в «Малом ключе», но… – Рот повернулся к Эбботу. – «Малый ключ» у вас. – И он останется с нами, так безопаснее, – ответил Эббот. – Безопасность – понятие субъективное, – пробормотал Рот. – Мы уже знаем, что говорит «Малый ключ» о Лилин, – вмешался Николай. – Не хочешь поделиться? – ухмыльнулся Рот. – Это всегда полезно. Эббот переступил с ноги на ногу. – Там нет ничего нового. Только смутные ссылки на времена, когда они правили Землей. Ничего заслуживающего внимания. Дело серьезное, – выдержав паузу, добавил Эббот. – Достаточно серьезное, так что мы не будем мешать вашему расследованию. Имелось в виду, что Стражи не станут охотиться на Рота и его команду, и это уже многое значило. Мэддокс и другие Стражи зароптали, но Эббот жестом заставил их замолчать. – Как Глава клана Округа Колумбия я сам принимаю решение, – сказал он, бросая свирепый взгляд на своих подчиненных. – Мы не можем допустить, чтобы Лилин взяли верх над нами. – Он перевел убийственный взгляд на демонов. – Но если я хотя бы заподозрю какой-то подвох, то лично истреблю каждого из вас. Рот пожал плечами: – Все, что нам нужно, это чтобы вы все проявляли особую бдительность во время вашей… охоты. – Не могу поверить, что мы вступаем в сговор с демонами, – сказал Мэддокс, пятясь назад. Мне тоже не верилось, но борьба с Лилин стоила того. – Ничего не поделаешь, – с тяжелым вздохом произнес Эббот. – Мы будем следить за любыми подозрительными сигналами. Наши контакты в отделах полиции и больницах очень пригодятся. Кайман кивнул в знак согласия, и одно то, что между нами состоялся довольно цивилизованный разговор, уже было эпохальное событие. – Мы будем присматривать и за тем, что творится на земле. Лилин, скорее всего, станет разыскивать других демонов. Ну, чтобы сблизиться и подружиться. Надеюсь, хотя бы один вызовет у нее доверие. – Хорошо, – сказал Эббот, расправляя плечи. – А теперь убирайтесь к черту из моих владений. Облачко пара вырвалось из моего рта, и сердце ухнуло куда-то вниз. Нельзя допустить, чтобы они вот так ушли. Я шагнула вперед, не обращая внимания на колющие взгляды Стражей. Мне было все равно. Пусть засунут свои фанатичные идеалы куда подальше… – Мы уже уходим, но… – Рот, наконец, повернулся ко мне. Наши взгляды столкнулись, и словно тисками мне сдавило грудь. – Нам нужно поговорить. Глава 6 Я чуть не бросилась прямо на Рота, готовая задушить его в объятиях, но низкое рычание послышалось за моей спиной. Сначала я приняла его за ответ Эббота, но, когда догадалась, что звук исходит от Зейна, застыла как вкопанная. Рот склонил голову набок, наблюдая за мной, и плутовская улыбка медленно расползалась по его губам. – Ты… всерьез рычишь на меня, Каменный? – Я готов пойти и дальше. Рот усмехнулся. – И это твоя благодарность? Я повернулась к Зейну, и мое сердце заколотилось где-то в горле, не давая произнести ни звука. Он впился в Рота устрашающим взглядом, и это казалось особенно странным после того, что Рот для него сделал… Я покачала головой. – Все в порядке, – вмешался Эббот, к моему немалому удивлению. – Пусть поговорят. Постой-ка. Что я слышу? Он не против, чтобы я поговорила с Ротом? Благосклонность Эббота словно столкнула меня с мертвой точки. Мое сердце сделало еще один кульбит. Зейн открыл было рот, но тут же плотно сжал губы. Наши взгляды встретились и задержали друг друга на мгновение, а потом он покорно кивнул. – Я подожду тебя. Я хотела сказать, что это ни к чему, но странность его заявления лишила меня дара речи. Глубоко вздохнув, я повернулась к Роту. – Давай пройдемся? – предложил он. Холод, сквозивший в его словах, вселил в меня беспокойство. Я сказала себе, что его, конечно, же смущает присутствие Стражей, и на ватных ногах шагнула к нему. Вдохнула его неповторимый запах, и мне стало жарко даже в ночной прохладе. Он повернулся, когда я подошла ближе, и двинулся по тропинке, которую мы с Зейном протоптали за многие годы, пока ходили к нашему домику на дереве в соседнем лесу. Чувствуя, как от волнения покалывает кожу, я бросила взгляд в сторону особняка, и еле слышный вздох вырвался у меня из груди. Стражи по-прежнему толпились у входа, но Эббота я не увидела. Зейн сидел на широких ступенях, прислонившись к одной из белых мраморных колонн. Кайман и другие демоны уже удалились. Видимо, они больше не боялись за безопасность Рота. Или им было все равно. Я повернулась, и у меня перехватило дыхание, когда я увидела профиль Рота. Головокружительное облегчение снова обрушилось на меня, стоило вспомнить, что он жив, что он рядом со мной. Мы прошли мимо осыпающейся каменной стены, окружавшей ухоженный газон, и нырнули под толстые голые ветви, которые трещали на ветру, как сухие кости. Столько всего захотелось сказать, но я не могла говорить. Тяжелый ком стоял в горле. Повинуясь внезапному безрассудному порыву, я забежала вперед. Рот остановился, и я сделала то, о чем мечтала с той минуты, как увидела его сегодня. Словно мини-ракета, я устремилась к нему. Рот попятился назад, когда я обвила руками его шею. Как только мое тело прикоснулось к нему, грудь сдавило. Я крепко зажмурилась, сопротивляясь нахлынувшим чувствам. Они настолько перепутались, сплелись между собой – облегчение и страх, отчаяние и решимость, глубокая страсть, соперничающая с чувством долга, и тревога, – что я не могла в них разобраться, как и осознать, что способна на такие переживания. Прижимаясь к нему, я чувствовала, как колотится его сердце, а потом до меня дошло, что его руки висят плетьми. Легкая нервная дрожь охватила меня, когда я подняла голову, находя в темноте его глаза, но они были закрыты, и густые ресницы веером лежали на высоких скулах. Его лицо казалось бледным в серебристых полосках лунного света, пробивающегося сквозь ветви; губы вытянулись в тонкую линию. Нервная дрожь снова пробежала по моему телу. Я начала отстраняться, чувствуя, как страх, подобно сорняку, разрастается внизу живота, но тут его руки наконец – наконец-то – обняли меня. Он крепко прижал меня к себе, и наши разгоряченные тела слились в единое целое, напоминая мне о той ночи, когда мы отыскали «Малый ключ». Тяжесть разлилась в животе, как только его рука поднялась по моей спине, запутываясь в волосах. Бэмби потянулась следом за ласкающим прикосновением, как будто стремилась приблизиться к своему истинному хозяину. В этих объятиях было столько тепла, что тревожные мысли разом улетучились. Я зажмурилась, млея от нежности. Я не знала, чем вызвано его возвращение, что оно значит для нас, но сейчас это казалось совсем не важным. Он опустил голову и что-то пробормотал на незнакомом мне языке глубоким, гортанным голосом. – Ты ранена, – хрипло произнес он. Я лишь покачала головой, стискивая в кулаках его рубашку. Меня обуревали противоречивые эмоции. Они родились во мне, но в них как будто присутствовало чужое начало. Он скользнул пальцами под рукав моей толстовки, и я закусила губу. – Что с рукой? – сказал он, очерчивая контур моего локтя. – Как это случилось? – На меня напал Страж, – ответила я и потерлась щекой о его грудь, как сытая кошка, готовая свернуться клубочком, и со вздохом продолжила: – Он сказал, что от меня пахнет демоном. Рот отстранился и опустил голову. Темные брови сомкнулись на переносице. – Это сделал Страж? Железным клинком? Я кивнула, но говорить хотелось не об этом. – Рот… – Но Бэмби? – спросил он, убирая руку из моих волос. – Она должна была защитить тебя. – Бэмби – молодец. – Я выдавила из себя улыбку, но черты его лица не смягчились. – Она съела Стража. Его брови взметнулись вверх. – Да ладно… – Да, – медленно протянула я. Мне следовало бы спросить его, почему Стражи вдруг учуяли во мне Верховного демона, но, как бы меня ни волновал этот вопрос, не он казался главным. – Даже не знаю, с чего начать. Как ты вообще здесь оказался? Золотистые глаза Рота задержались на мне, а потом он отвел взгляд. Моя душа застонала, лишившись его тепла. – Ну, есть такие штуки, называемые порталами, и я выскочил… – Я не об этом. – Прежде его нахальные ответы действовали мне на нервы, но сейчас даже они приносили облегчение. – Ты угодил в дьявольскую ловушку вместе с Паймоном. И отправился в огненную пучину. – Да, было дело. – Он сложил руки на груди и отступил еще на шаг. – Приятного мало, если тебя это интересует. Я поморщилась. – Я и не думала, что это будет весело, но все равно не понимаю. Говорят же, что из чертогов Ада не выбраться. Он пожал плечами: – Так и есть, но я – любимчик Босса и к тому же сделал то, чего хотел Босс – остановил возрождение Лилин. Или, по крайней мере, мы думали, что это удалось. – Так тебя выпустили за хорошее поведение? – Через день или два. Босс не торопился с решением. Ничего удивительного. У меня сжалось сердце. – Но в преисподней, должно быть… – Мой голос дрогнул, и я тряхнула головой. – Скажу прямо: это были не каникулы, малышка. Представь только, что с тебя сдирают кожу и поджаривают в течение двух суток. – Он снова пожал плечами, будто не видел ничего особенного в том, чтобы гореть заживо, и смахнул со лба прядь темных волос. – Но могло быть и хуже. Тупица Паймон до сих пор там жарится. Значит, и Рот мог остаться там. Два дня ада – в прямом смысле – это, конечно, жесть, но если его выпустили так быстро… – Где же ты был все это время? Он обвел взглядом голые ветви деревьев. – Неподалеку. – Неподалеку? – В моем голосе звенело недоверие. – Мотался туда-сюда. – Уголок его губ дернулся вверх, но усмешке не хватало искренности. – В общем, как-то проводил время. Я уставилась на него. – Почему же ты не пришел ко мне? – Этот вопрос прозвучал как гимн всех разозленных брошенных девушек, только проблема в том, что я не была его девушкой. Он выгнул брови и открыл рот, но ничего не сказал. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но он отшатнулся. На его скуле задергалась мышца. Вернулись недавние холодность и скованность. – Я так волновалась, – сказала я, прижимая руку к груди. – И скучала по тебе. Я оплакивала тебя. Но надеялась, что ты в порядке. Это… – Я вытащила цепочку с кольцом. Треснутый камень выглядел печальным свидетелем. – Я нашла цепочку в твоей квартире, на крыше. Ведь это ты ее туда положил, не так ли? После того, как выбрался наружу. Ты… – Ну, я. И что? – Что? – прошептала я, чувствуя себя эхом, звучащим в пустоте. – Почему ты это сделал, но не пришел ко мне? Он промолчал. Ледяной холод разлился по моим жилам. – Ты хоть представляешь, в каком я была состоянии? Я чувствовала себя потерянной без… – Ты не чувствовала себя потерянной, – оборвал он, снова впившись в меня взглядом. – У тебя был Зейн. – Да, но это не… – У тебя был он, – повторил Рот, глубоко вздыхая. – Почему, как ты думаешь, я занял его место в ловушке? Чтобы он остался с тобой. Видимо, я соображала медленнее, чем обычно, потому что совсем не понимала, к чему он клонит. – Я знаю, что ты сделал это ради меня, и мне не хватит слов, чтобы выразить благодарность, но я не хотела тебя терять. Никогда не хотела. – Я разразилась словесным поносом в самом худшем его проявлении из всех известных человечеству, ангелам или демонам. – Я не знаю, как назвать то, что между нами было, но я дорожу этим, и оно очень много значит для меня. Он задержал на мне взгляд, и целая буря эмоций промелькнула на его выразительном лице, прежде чем он покачал головой. – Тебе пришлось многое пережить в последнее время. Я понимаю, что ты расстроена, но, как я уже сказал, я тебе не нужен. Едкая злость обожгла меня. – Рот, я… – Молчи. – Он остановил меня жестом. – Не говори этого. – Но ты даже не знаешь, что я собиралась сказать! – Черт, я и сама не представляла, какие слова сорвутся с моих губ. – Я не хочу этого знать. – Рот быстро и нервно пробежался пальцами по волосам. – Вот почему нам нужно было объясниться. Я вернулся сюда из-за угрозы Лилин, но это единственное, что меня держит здесь. Ты понимаешь, что я говорю? Мой мозг еще соображал, но сердце отказывалось слушать. Для этой глупой мышцы слова Рота были полной бессмыслицей. Картинка не складывалась. – Нет. Не понимаю. Его ресницы опустились, и он тихо выругался. – Послушай, когда я был с тобой… – Он слегка тряхнул головой и как будто с трудом выдавил из себя остальное. – Это было прикольно, малышка. – Прикольно? – тупо повторила я. Он сухо кивнул. – И не более того. Все было просто здорово, пока это было. Я дернулась назад, как будто мне залепили пощечину. – Для меня это было не просто прикольно. – Конечно, нет. – Рот отвернулся, оглядывая ствол дерева, как будто хранивший все тайны жизни. – У тебя не было никакого опыта в таких делах. Ты даже ни с кем не целовалась до этого. Совершенно естественно, что у тебя возникли чувства. Боль лизнула мою грудь. – Но для тебя это не естественно? – Нет. И тому есть несколько причин. Многие из них покажутся банальными, но они логичны. Я – Кронпринц Ада, черт возьми, не то что твой Каменный. – Но ты не просто очередной Кронпринц! Ты – особенный. Так что давай не будем опять начинать этот дурацкий разговор. – Рот видел себя всего лишь одним из сотен принцев, своих предшественников. Он даже слегка комплексовал из-за этого, и я старалась не задевать его чувств, но уже теряла контроль над собой, гнев и боль уступали место отчаянию, и становилось неловко. Я протянула ему кольцо. – Вот доказательство, что для тебя это был не просто прикол. Ты починил цепочку и оставил ее там для меня, чтобы я могла найти. – И это что-то доказывает? – мягко спросил он. – Да! – Холодный металл впился в мою ладонь. – Зачем бы ты стал это делать, если тебе было плевать на меня? Его плечи напряглись. – Я не говорил, что мне плевать на тебя, малышка. – Тогда какого черта ты несешь эту чушь? – То, что между нами было, больше не повторится. Вот что я хочу сказать. Я резко вдохнула, и воздух застрял в горле. – Но цепочка… Он развернулся так быстро, что я попятилась назад. В его лице появилось что-то зловещее, и даже кожа натянулась так, что проступили кости. – Неужели так важно, почему я ее оставил, Лейла? Это всего лишь глупое украшение. – Бред! Ты знал, как много она значит для меня. – Цепочка – единственное, что связывало меня с матерью – с моими корнями, и Рот знал, как она мне дорога. – Все это не имеет значения. – Он шагнул вперед, и усилием воли я заставила себя остаться на месте. Его зрачки начали расширяться. – Я не собираюсь возрождать бессмысленное увлечение. Тебе достаточно такого объяснения? Теперь ты понимаешь? Я – демон, Лейла. Полнокровный демон, который не стыдится того, что он делает. А ты всего лишь наполовину демон. Ты хочешь быть такой же, как твои драгоценные Стражи и Каменный. Рядом со мной ты должна испытывать отвращение. Почему же ты хочешь стоять здесь, не говоря уже о том, чтобы быть со мной? Боль разливалась в груди, просачиваясь в кости. – Так вот, значит, чем это было для тебя? Игрой? Я все равно не верю! – Я твердо стояла на своем, дрожащей рукой сжимая кольцо. – Ты хочешь, чтобы я считала тебя обычным демоном, но то, как ты целовал меня, все, что ты говорил мне, прежде чем угодил в ловушку, доказывает обратное. – Ты такая наивная. Поцелуй? Несколько сентиментальных слов, произнесенных в тот миг, когда я думал, что обречен на вечную пытку? Ты не можешь судить обо мне, вспоминая лишь эти минутные слабости, Лейла. Кто я на самом деле – вот что важно. – Он стоял в шаге от меня, опустив руки, сжатые в кулаки. – Я – Кронпринц, нравится тебе это или нет. – Это ничего не значит! – крикнула я, стискивая кольцо – доказательство того, что передо мной не просто демон. У него есть совесть… и сердце. – Ты лжешь, и тому должна быть причина. Он повернул голову, теперь уже обеими руками взъерошивая волосы. – Ты знаешь, кто я. Я говорил тебе. Меня прельщают красивые вещи. Я не прочь позариться на чужое. – Тут он посмотрел на меня и улыбнулся. От его холодной улыбки мурашки побежали по моей коже. – Ты действительно думала, что я неравнодушен к тебе? Я хотел тебя, Лейла. Ты скрашивала мою скуку. Вот и все. Я попятилась назад. Как бы мне хотелось притвориться, что эти слова ничего не значат для меня, но они хлестали слишком больно и жестоко. В какое-то мгновение до меня вдруг дошло, что нельзя было так заблуждаться. Я должна была знать, к чему это может привести. В конце концов, он прав. Я совсем неопытна в таких делах – с парнями и отношениями. Если я… если я что-то значила для него, он бы пришел ко мне раньше: ведь если бы мы поменялись местами, я бы первым делом бросилась к нему. Как же все это грустно. – Я и сам не знаю, о чем думал. Обычно я не связываюсь с девственницами. С ними столько хлопот. Скажем, твоя одноклассница Ева гораздо более привлекательная и к тому же опытная в этом деле. Она все еще в городе? – Он вздохнул, небрежно пожав плечами, но на его скуле дернулась жилка. – Как я уже сказал, мне надо было сразу подумать о том, что ты можешь влюбиться, малышка. Моя вина. Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Ласковое прозвище резануло слух после всего, что он наговорил. – Не называй меня так. – Как скажешь. – Рот отступил в сторону. Его спина казалась неестественно прямой и напряженной. – Бэмби останется с тобой. Я сглотнула слезы, не позволяя им скатиться из глаз. – Я не… – Меня не волнует, хочешь ты этого или нет. Она остается с тобой. Я уставилась ему в спину, задыхаясь от обиды. – Какая же ты сволочь. Он обернулся. Его лицо застыло суровой маской в лунном свете. – Прощай, Лейла. И он исчез. Глава 7 Даже не помню, как я дошла до дома. В груди разливалась боль, сравнимая с той, которую я испытала, когда увидела Рота в дьявольской ловушке. В этой боли смешались огонь и лед, и меня бросало то в жар, то в холод. Тугой ком так и стоял в горле, и глаза жгло от рвущихся наружу слез. Слова Рота не просто опалили мое сердце – мучительная тяжесть в груди подсказывала, как сильно я разрушена. Я и не догадывалась, насколько глубоки мои чувства к нему. Обычно я не связываюсь с девственницами. Боже, неужели я настолько глупа и так ошибалась в нем? Мои щеки снова ошпарило, когда в памяти всплыли его слова. Едкие и хлесткие, они достигли своей цели, искалечив душу. Мои руки задрожали, когда я прижала их к груди, не обращая внимания на боль от швов. Но его объятия… и то, как он крепко прижимал меня к себе? Неужели для него это ничего не значило? Я не могла так легко принять это. Как и то, что его признание, вырвавшееся на пороге Ада – признание, которым я так дорожила, – шло не от сердца. Но, возможно, я и впрямь слишком наивна. Влюбилась? Да, он прав. Я познала это чувство и купалась в нем. И что получила? Под покровом душевной боли глубоко во мне разлилась палящая жажда. Я чувствовала ее в каждой клеточке, даже на кончиках зубов. И тотчас возникло непреодолимое желание утолить ее, подогреваемое распаленными чувствами. Ступив на подъездную аллею, я со злостью вытерла щеки. Стражи все еще толпились у парадных дверей – в своем истинном обличье, со сложенными на спине крыльями, – но никто не обратил на меня внимания, когда я прошмыгнула мимо. Я не видела их души, но ощущала вкус их чистоты. На какое-то мгновение я позволила себе представить, как тепло этих душ стекает вниз по горлу, облегчая холодную боль от слов Рота. Мне ничего не стоило полакомиться чьей-нибудь душой. Стражи не доверяли мне, но и не ожидали, что я могу неожиданно напасть на кого-то из них. И, распробовав одну душу, я бы уже не остановилась… Я прогнала эти мысли прочь, с ужасом осознавая, что застыла на месте. Я стояла у лестницы и смотрела на поникшую златовласую голову Зейна, и мой рот наполнялся слюной. От зверского желания исполнить сладкую фантазию желудок свело судорогой. Он уперся локтями в колени, поднял голову и уже в следующее мгновение был на ногах, раскидывая руки в стороны. – Лейла? – Я устала. – Мой голос даже мне показался странным. Слишком напряженным, слишком сдержанным. Сейчас я не могла находиться рядом с Зейном, как и с кем-либо еще. – Я пойду… спать. Блеск его кожи потускнел, когда он повернулся и последовал за мной в дом, тихо притворив дверь. Верхний свет в холле был погашен, и только лампы небольших настенных светильников разбрасывали мягкое свечение по всей поверхности пола. Из гостиной доносился голос Жасмин, и я ускорила шаг. Каждая ступенька лестницы давалась мне с трудом, высасывая последние силы. На лестничной площадке второго этажа я уже была готова без чувств рухнуть на руки Зейна. Зейн встал передо мной, загораживая дверь спальни. – Поговори со мной. Медленно я подняла взгляд. Не знаю, что он увидел в моем лице, но его рука потянулась ко мне. Я отступила назад, избегая его прикосновения – в таком состоянии я могла наломать дров, чего не простила бы себе до конца дней. С гулко бьющимся сердцем, я покачала головой. – Я не хочу говорить. Он склонил голову набок. – Ты неважно выглядишь. У меня перехватило дыхание. Зейн стиснул зубы. – Он причинил тебе боль? – Нет, – выдавила я через силу, шумно выдыхая через нос. – Я не имею в виду физически. Он обидел?.. – Я не могу сейчас об этом говорить. Пожалуйста, – прошептала я, и в его округлившихся глазах промелькнуло понимание. – Мне нужно побыть одной. Раздувая ноздри, он отошел в сторону. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания. – Тебе что-нибудь нужно? Меня уже тошнило от бешеного биения пульса. – Апельсиновый сок? Он кивнул и быстро скользнул по коридору. Я прошла в свою спальню, не включая свет. Да в этом и не было необходимости. Я провела здесь слишком много времени, так что могла перемещаться по ней и вслепую. Я подошла к широким окнам, жалея о том, что не могу их открыть и впустить прохладный ночной воздух – окна были забиты гвоздями, когда меня «наказали на всю жизнь». Эббот, наверное, боялся, что я выпущу крылья и улечу на свидание со своей демонической ордой. Крепко зажмурившись, я вдруг поймала себя на мысли, что именно этого мне сейчас и хочется. Не тусоваться с демонами, а просто улететь ко всем чертям. Сегодня вечером я уже была близка к тому, чтобы сменить обличье. Может, мне удастся сделать это снова. Я ощутила покалывание во всем теле. Кожа натянулась на спине. Я открыла глаза, медленно выдыхая воздух. Я почти почувствовала нежное прикосновение ночного воздуха. Мне стало интересно, как высоко я могу взлететь и станет ли полет таким же сладким, как поглощение души. Эббот, наверное, с ума сойдет, если я покину особняк, да и для меня это приключение было бы рискованным. За себя я не боялась, просто своим безрассудством я бы поставила под угрозу жизнь других невинных людей. Присутствие Зейна заполнило комнату. Я обернулась и впервые с тех пор, как потеряла способность различать души, обрадовалась тому, что не вижу сейчас его ауру. Он поставил большой стакан с соком на письменный стол, между тетрадками и стопкой бумаги для принтера. Он взглянул на меня, и беспокойство отпечаталось на его красивом лице. – Если тебе что-нибудь понадобится, позвони или напиши мне. Я кивнула. – Обещай мне. – Он не подошел ближе, но его взгляд по-прежнему не отпускал меня. – Обещаю, – поклялась я, сглотнув ненавистный ком. Иногда – нет, всякий раз – я думала, что не заслуживаю его. – Спасибо. Его ресницы дрогнули, когда он на мгновение закрыл глаза. – Не благодари меня, Букашка Лейла. Во всяком случае, за это. – Его глаза поразили меня глубоким оттенком синевы, когда наши взгляды снова встретились. – Ты знаешь… что я все для тебя сделаю. Слезы прорвались наружу, и я молча кивнула. Его губы изогнулись в слабой улыбке, и он вышел из комнаты. Я потянулась к стакану с соком и жадно осушила его. Жгучая кислота облегчила жажду, и, когда я ставила стакан на стол, краем глаза уловила какое-то движение. Я повернулась, вытирая влажные руки о джинсовую ткань юбки. Белые занавески на закрытом окне как будто трепыхались в неподвижном воздухе. Я удивленно вскинула брови. В комнате не было ветра. Центральный кондиционер пока не включали. Я бы слышала, как рокочет этот зверь, да к тому же в такой холод кондиционер был ни к чему. Когда я двинулась к окну, штора качнулась, медленно оседая на стену. Допустим. Хотя и странно все это. Холодок пробежал по моей спине. Мне стало жутковато, но Бэмби проснулась и отвлекла меня, заскользив вверх по левой ноге. Ее движение все еще было болезненным напоминанием, но сейчас оно служило иной цели. Ты скрашивала мою скуку. Я судорожно глотнула воздух, и у меня подкосились ноги. Отвернувшись от окна, я расстегнула толстовку и, аккуратно стянув ее, бросила на пол. Взглянув на свою руку, я поморщилась, когда увидела темное пятно на белой повязке. Какая ужасная ночь. Кусая губы, я сорвала с себя одежду и надела пижамные шортики. Прежде чем я успела натянуть рубашку с длинным рукавом, Бэмби соскочила с моей кожи. В темноте она казалась не более чем тенью, когда приняла форму. Вместо того чтобы отправиться на охоту или, как брошенный домашний питомец, бежать обратно к Роту, она поползла к кукольному домику, который построил для меня Эббот, когда я была маленькой. Я выместила всю свою злость на этой детской игрушке, пока сидела под замком после исчезновения Рота. Неделю назад домик вновь появился в моей спальне с починенной крышей и восстановленными стенами. Я предположила, что это постарался Зейн, хотя и не знала, зачем он это сделал и почему меня так обрадовало возвращение домика. Очевидно, я нелегко расставалась с вещами. Бэмби удалось разместиться на верхнем этаже – она свернулась в кольцо и положила голову на миниатюрную кровать. Похоже, ей было… уютно. И это казалось странным. Прошли минуты, а я все смотрела на демоническое создание. Холод разливался в моей груди, вытесняя обжигающую боль. Почему Рот отдал мне змею? Ведь Бэмби – его фамильяр, а не мой, и он всегда относился к ней с любовью. Это не укладывалось у меня в голове, но, наверное, тоже не имело никакого значения. Когда-то он сам признался в том, что частенько совершает нелепые поступки. И, как оказалось, я тоже одна из этих нелепостей. Я забралась в кровать, и, хотя лежала на неповрежденной руке, боль не отпускала. Я крепко зажмурилась. Было еще не так поздно, но мне казалось, что с сегодняшнего утра прошла целая вечность. Удивительно, как все изменилось в течение нескольких часов. От меня пахло Верховным демоном. Рот вернулся, целый и невредимый. Родилась Лилин. Апокалипсис не за горами. И Рот… он равнодушен ко мне. Для него я – просто работа. И ничего больше. Голова ныла так, будто я всю ночь билась об стену, что было бы более увлекательным и плодотворным занятием, нежели чем тупое созерцание потолка и проигрывание событий прошлого, в котором остался Рот. Я все искала роковой изъян в наших псевдоотношениях, и мои усилия оказались столь же продуктивными, как попытки натаскать воды дырявым ведром. Рот – демон. Демон-мужчина. Мужчина-демон, который обожает зариться на красивые вещи. И я, неопытная, как монашка, конечно же, напридумывала себе бог весть что, приписывая великий смысл каждому его слову и взгляду, каждому прикосновению и поцелую. Я думала, все это что-то да значит, и тем сильнее была обида, горький вкус которой я до сих пор ощущала во рту. Странно, но слезы, обжигающие горло и глаза, так и не пролились. А я бы хотела поплакать. Для меня это стало бы очищением. Когда пришло время подниматься и идти в школу, я плотнее укуталась в тяжелое, теплое одеяло. Я ждала, что кто-то придет и скажет, что пора вставать, но расслышала только шаги Николая, который был готов везти меня в школу. Он не открыл дверь и не заглянул ко мне. Через несколько секунд его шаги уже удалялись по коридору. Я закрыла глаза, еще не зная, то ли мне радоваться, что никому нет до меня дела, то ли обижаться на такое равнодушие. Прежде, когда в моей жизни еще не было Рота… и клан не знал о его существовании и наших отношениях, Эббот или кто-то другой уже тащил бы меня из постели. Или, по крайней мере, пришел бы убедиться в том, что я не стала жертвой Фредди Крюгера[9 - Фредерик «Фредди» Чарльз Крюгер – вымышленный маньяк-убийца, главный отрицательный персонаж киносериала ужасов «Кошмар на улице Вязов».]. А что теперь? Положение мое незавидное. Больше, чем когда-либо, я чувствовала себя загостившейся приживалкой, злоупотребившей добротой хозяев. Пока я дремала, мой мозг напряженно работал. В памяти вдруг всплыл старый план, к которому я не возвращалась в последнее время. Мой сонный взгляд скользнул к столу. Пустой стакан прижимал стопку бланков заявлений для поступления в колледж. Я совсем про них забыла, и сейчас уже, наверное, слишком поздно всерьез задумываться о зачислении будущей осенью, но, возможно, именно этим я и займусь. К черту их всех – Лилин, Рота, Стражей. Я могла бы поступить в колледж, уехать далеко отсюда и прикинуться… кем? Обычной девчонкой? Да запросто. У меня же это здорово получалось. Я бы растворилась среди людей, и все, что произошло со мной в последнее время, стало бы далеким воспоминанием. Пожалуй, решение эгоистичное, но мне все равно. Я хотела быть эгоисткой, я больше не хотела оставаться в этом доме, в этом теле, вязнуть в этих проблемах. Хорошо хоть, что я не увижу его в школе. Роту незачем туда возвращаться. В какой-то момент я снова провалилась в дрему и проснулась, когда почувствовала, что кровать прогнулась под чьей-то тяжестью и дернулось одеяло. Я растерянно заморгала спросонья. Сердце учащенно забилось, и я обернулась. На меня смотрели два глаза цвета лазури. Глава 8 Зейн неотрывно смотрел на меня, хотя сквозь пелену белокурых волос его лицо казалось слегка размытым. Он устроился на боку, подтянул одеяло к груди, и я затаила дыхание. Мой взгляд невольно скользнул вниз. Серая хлопковая рубашка натянулась на его плечах, когда его рука забралась под одеяло. Он обхватил меня за талию и нежно прижал к своей груди. Я напряглась каждой клеточкой, когда его тело с непринужденной легкостью изогнулось, сливаясь с моим, отчего голова у меня пошла кругом. Нас разделяли лишь тонкие слои одежды, и они не спасали от его горячего тепла. И это тепло… ох. Оно просачивалось в мои мышцы, ослабляло стянутые узлы и облегчало боль. Я тут же размякла, прижимаясь щекой к подушке. Кровать превратилась в облако, и я почувствовала себя героиней пошловатых рекламных роликов про матрасы, над которыми всегда потешались Стейси и Сэм. Но Зейн своей властью надо мной сумел превратить обычный матрас в волшебную перину. Я закрыла глаза, отдаваясь несказанному блаженству. Я уже ни о чем не думала, и это было потрясающе. Он убрал пряди волос с моего лица, и я ощутила его теплое дыхание на своем затылке. Мурашки волной прокатились по коже. Внизу живота разлилась приятная истома, и я старалась дышать ровно, а не так, будто только что пробежала стометровку. Я уже и забыла, когда Зейн залезал отдохнуть на мою кровать, вместо того чтобы погрузиться в глубокий сон. Во всяком случае, тогда мы были намного младше, и привычка валяться в одной постели считалась безобидной и невинной игрой, не вызывая ни у кого косых взглядов. Но сейчас меня сковал ужас. Я никак не ожидала от него такой смелости, особенно после прошлой ночи. Ведь он почувствовал, что я близка к утолению природной жажды. По правде говоря, рядом со мной он всегда находился в опасности. В любой момент я могла повернуться, и наши рты оказались бы в сантиметрах друг от друга. И мне ничего не стоило забрать его душу. – Как твоя рука? – спросил он. Когда он заговорил, его голос словно завибрировал во мне. Я кашлянула и поморщилась от неприятного шероховатого звука. – Все хорошо. – Надо будет посмотреть потом. – Он сдвинул руку, и она оказалась у меня на животе, чуть ниже пупка. От неожиданности я дернулась, но он не отстранился и даже не пошевелил рукой. – Ты ведь не поэтому прогуливаешь школу? Проглотив вздох, я открыла глаза. Светящийся зеленым циферблат часов на прикроватной тумбочке показывал 9:01 утра. В это время я уже должна быть на биологии. – Нет. – Хочешь поговорить об этом? Меньше всего на свете мне хотелось говорить о Роте, лежа в кровати с Зейном. – Нет. Молчание повисло между нами, и спиной я чувствовала его глубокое и ритмичное дыхание. Даже в таком состоянии покоя я остро ощущала близость его тела, каждый его вздох и спазм мышц. В этой тишине гадкая мысль закралась мне в голову. Неужели он так же лежал с Даникой? Я не имела никакого права на едкую ревность, что обожгла мою кровь, но она уже поселилась во мне, и это было неправильно, потому что с Даникой он мог позволить себе куда больше, чем со мной. – Прости, – произнес он так тихо, что мне показалось, будто я ослышалась. Я закрыла глаза. – За что? Последовала еще одна долгая пауза. – Я знаю, что ты страдаешь, и мне хочется убить этого сукина сына. Мое сердце перевернулось. От Зейна ничего не скроешь. Он знал меня лучше, чем мне бы хотелось. Я не нашлась с ответом. Да, я бы с радостью придушила Рота или заехала ему спин-киком[10 - Один из наиболее эффективных ударов в тхэквондо.] прямо в пах, но у меня возникло подозрение, что Зейн действительно хочет его убить, и, как любая девчонка, я бы, конечно, разревелась, исполни он свою угрозу. – Он – демон, – сказал Зейн. – И не важно, что иногда он способен на великое сострадание, потому что внутри он остается таким, каков он есть. Я закусила нижнюю губу. – Но и я такая же. – Нет. – Зейн чуть приподнялся, отчего его рука соскользнула с моего живота на бедро. – Ты не только демон, Лейла. Ты еще и Страж. Я не к тому, что тебе нельзя быть и тем, и другим одновременно, и… – И? – Я повернулась на спину, опираясь на локти, и его рука снова переместилась на живот, а его длинные пальцы коснулись резинки моих пижамных шортиков. Наши взгляды встретились. – И что? Он ответил не сразу. Его взгляд скользил по моему лицу, потом спустился к воротнику рубашки. Одеяло сползло с моей груди. Он тяжело сглотнул и снова лег на бок. Когда он заговорил, его голос прозвучал необычно низко. – И почему ты не можешь взять лучшее от обоих миров? Объединить в себе лучшие качества и демона, и Стража? – Лучшие качества обоих? – пробормотала я. – Ты хочешь сказать, что в демонах есть что-то хорошее? – В тебе – да. – Его щеки вспыхнули, и я удивленно моргнула, но румянец стал медленно угасать. – Ты – наполовину демон. Я уже сказал в тот вечер, в кафе-мороженое, мы поступали неправильно, приучая тебя ненавидеть часть самой себя. Я помнила. Эти слова затерялись в гуще страшных событий той ночи – появление Паймона и дьявольская ловушка, – но я их запомнила. – Каждая часть тебя хороша – даже демоническая. – Он помолчал. – И в ту ночь я увидел тебя, настоящую. Лежа на спине, я сделала глубокий вдох. – Что ты имеешь в виду? Он склонился надо мной, и пряди волос упали ему на щеки. – Ты не была похожа на нас, когда сменила обличье, но и на демона не походила. В тебе смешалось и то, и другое. – Выходит, я выглядела фриком? – Нет. – Его рука снова пришла в движение и легла на мою талию. – Кожа у тебя стала черно-серой, как крапчатый мрамор. Это было красиво. Ты воплотила в себе лучшее, что есть в демонах и Стражах. Приятное тепло разлилось по моим щекам, и усилием воли я заставила себя выдержать его горящий взгляд. – В последнее время ты часто это произносишь. – Что? – Слово «красиво». Его губы дрогнули в легкой улыбке. – Да, пожалуй. – Что-то с головой? Он закатил глаза. – Как бы то ни было… – Его палец выписывал ленивые круги на моем животе. Словно и не замечая этого, он мягко ухмыльнулся. – Я что-то потерял нить беседы. О чем мы говорили? Я улыбнулась. – Мы говорили о том, какая я крутая. – И это правда. – Он вернулся в прежнюю позу и как будто еще ближе придвинулся ко мне. Наши бедра соприкасались, и его большой палец все еще вычерчивал невидимый круг под моим пупком, вызывая прилив уже знакомого мне тепла. – Я тут подумала, – сказала я наконец, глядя на него. С закрытыми глазами, он выглядел гораздо моложе двадцати одного года. – О чем? – произнес он после короткой паузы. – Может, все-таки отправить в колледж заявление? Вдруг повезет и меня зачислят на последнем этапе? Он открыл один глаз, и его большой палец замер. Опять пауза. – Это из-за него? Я открыла рот. – Ты знаешь, что я всегда поддерживал твою идею поступления в колледж. – Теперь он смотрел на меня широко раскрытыми глазами. – Думаю, для тебя это было бы здорово, но не принимай такие серьезные решения под влиянием сиюминутных чувств. Я хотела возразить, сказать, что мой внезапный интерес к колледжу никак не связан Ротом, но это была бы жалкая ложь. Кого я хотела обмануть? Ведь раньше я всерьез не задумывалась о том, чтобы уехать отсюда и поступить в колледж, но сейчас эта идея не отпускала меня, и родилась она спонтанно, по совсем не правильным причинам. Зейн все смотрел на меня, и его глаза светили ярко, как солнце в летний полдень. Мне стало неловко, и я заерзала под одеялом. – Ты его?.. – Он сделал глубокий вдох, и я затаила дыхание. – Ты любила его, Лейла? О боже. Мои глаза расширились, и щеки заполыхали сильнее. Его вопрос застал меня врасплох. Он отвел взгляд и покачал головой: – Черт бы тебя побрал, Букашка Лейла. – Нет! – выпалила я, и, когда он снова повернул ко мне голову, мое сердце забилось в горле. – Сама не знаю, что я чувствую. – Жестокая правда рвалась наружу. – Я не знаю, Зейн. Он очень дорог мне, и он… – Меня как будто душили. – Я не знаю. И я не лгала. Любовь – странное чувство. Порой кажется, что ты все про нее знаешь и понимаешь, но потом обнаруживаешь, что всего лишь попробовала ее на вкус. Любовь бывает разной – даже я в этом убедилась, только вот не знала, в какую категорию отнести мое чувство к Роту. Зейн задержал на мне взгляд, а потом кивнул головой. – Ладно. Я понимаю. – Он убрал руку с моего живота и, прежде чем я успела почувствовать укол разочарования, отыскал мою руку, и наши пальцы сплелись. – Я действительно понимаю. Он сжал мою руку, и я ответила ему тем же, но для меня оставалось загадкой, как он мог понять, если я сама ровным счетом ничего не понимала. Зейн проспал со мной целый день и покинул мою постель, только когда в доме зашевелились другие Стражи. Я проводила его взглядом, и мои щеки вспыхнули от смущения и стыда – слишком интимной казалась эта сцена, когда он осторожно выскользнул из моей комнаты, как будто мы… занимались чем-то неприличным. После его ухода я осталась в постели, пытаясь разобраться в причине странного покалывания в груди. На моих губах играла легкая улыбка, потому что Зейн… в общем, он вернул меня к жизни, но потом я вспомнила все, что сказал Рот накануне вечером, и улыбку тотчас смыло, так что от нее не осталось и следа. Пожалуй, мне стоило привыкнуть к резким перепадам настроения. Лишь только после ужина я решила, что пора соскрести с себя грязный осадок вчерашнего дня. Я осторожно сняла повязку, с радостью обнаружив, что рана затягивалась. Значит, долой бинты. Руку еще саднило, но кровь Стража быстро справлялась с последствиями удара железным клинком. Переодевшись в свежую пижаму, я решила вернуться в реальную жизнь и подошла к письменному столу, где оставила свой сотовый телефон. Он молчал весь день, и, когда я постучала пальцем по экрану, меня ничуть не удивил вал сообщений от Стейси. Где ты? Прогуливаешь, бессовестная? Минутой позже: Твой шкафчик скучает по тебе. Что, слегла с герпесом? Боже мой. Я громко рассмеялась и, со счастливой улыбкой, продолжила листать ее сообщения. Наш биолог-стажер все-таки секси. Ты многое пропускаешь. На биологии одиноко. Мои сиськи по тебе тоскуют. Это ли не странно? На самом деле странно, хотя и не удивительно. Если у меня отберут мобильник, ты будешь виновата. Черт, Лейла, где ты?!? Воздух вышибло из моих легких, когда я прочитала следующий текст и все остальные эсэмэски. Ни за что не догадаешься, кто сейчас пришел на биологию!!! Рот здесь! Черт бы тебя побрал, почему ты не здесь и не можешь это видеть? Он говорит, что болел мононуклеозом. Серьезно? Разве этим еще болеют? И с кем это он целовался? Секундой позже: Целовался? Я не то хотела сказать. Поправочка. Другое сообщение пришло минут через пятнадцать после «поправочки». Он спросил, где ты. Я сказала, что ты вступила в секту. И засмеялась. А он – нет. И, наконец, последней эсэмэской она умоляла меня позвонить, если я еще жива. – Какого черта? – Я швырнула сотовый на кровать, раскрыв рот от изумления. Злость ворвалась в меня, словно в дверь, открытую ногой, и я даже испытала облегчение – настолько это ощущалось лучше, чем горькая обида и смятение… и ощущение потерянности. Рот вернулся в школу? Но это… это невероятно. Ему незачем просиживать за партой, хотя он с легкостью мог сойти за восемнадцатилетнего. Но вряд ли школа всерьез его интересует, да и охотиться на Лилин там бесполезно. А что, если он вернулся не из-за Лилин? Разве не он спрашивал о Еве? Как только эта мысль проявилась в моей голове, у меня вырвались проклятья, и я бросилась вон из спальни. Я понятия не имела, куда меня несет, но мне нужно было куда-то бежать. Может быть, даже крушить, ломать. Да, хорошо бы. Потому что его возвращение в школу – это просто жестоко. Я спустилась на первый этаж, прошмыгнула мимо библиотеки и, наверное, шагала бы дальше, куда глаза глядят, в своей пижаме в горошек, когда услышала его имя. Мои маленькие ножки тотчас остановились, и я повернулась в сторону приоткрытой двери. – А как быть с Ротом? – Это говорил Дез. – Разумеется, мы не можем полностью доверять ему, – ответил Эббот, и я мысленно представила его сидящим за столом, с неизменной сигарой между пальцами. – Надо присматривать за ним. – Сделаем, – ответил Николай. Последовала пауза, а потом Эббот сказал: – И с Лейлы глаз не спускайте. Я стиснула зубы, и руки невольно сжались в кулаки. Не спускать с меня глаз? Он понизил голос, когда продолжил: – Вы знаете, с чем нам, возможно, придется иметь дело. Всем нам. Следует проявлять особую осторожность, потому что, если это то, что я подозреваю, мы бу… Порыв ледяного ветра залетел в коридор, поднимая мои влажные волосы и разбрасывая их по лицу. Испуганный вздох вырвался из моей груди, и я резко повернулась, когда оглушительный треск разнесся по всему зданию. От эха этого грома задрожали развешанные по стенам картины с ангелами. Напротив меня, в атриуме, прямо посередине треснуло огромное окно. Я отпрянула назад, и на моих глазах стекло раскололось, взрываясь россыпью осколков. Глава 9 Вскрикнув, я отвернулась и прикрыла голову руками, прежде чем меня забросало стеклами. Крошечные осколки отскакивали от меня, не причиняя никакого вреда, и с мелодичным звоном дверных колокольчиков ложились на пол. – Боже правый, – прошептала я и подпрыгнула, когда у меня за спиной хлопнула дверь библиотеки и Стражи высыпали в холл. Эббот вышел первым. – Что здесь происходит, черт возьми? – Не знаю. – Я выпрямилась и обернулась. Три огромных окна зияли пустотой. – Вау. – Ты в порядке? – спросил Дез, подходя ко мне. Не слишком близко, но достаточно для того, чтобы я могла разглядеть его расширенные зрачки. Я посмотрела под ноги. Прогулка босиком представлялась рискованной. Осколки покрывали всю поверхность пола и в свете ламп поблескивали, как мелкие бриллианты. – Да. Даже не царапнуло. Николай и Джефф подошли к выбитым окнам. Джефф, наш эксперт по безопасности, выглядел обеспокоенным, когда высунулся в окно, и не без оснований. – В этих окнах стояли армированные стекла. Чтобы их выбить, нужна ракета, но я ничего подобного не вижу. Ни один датчик движения или брелок не сработал на проникновение. – И внутри ничего. – Николай нахмурился, оглядывая холл. – Ни кирпичей, ни булыжников. Эббот повернулся ко мне, и по его плотно сжатым челюстям я догадалась, что он далеко не в восторге от происходящего. Мой взгляд упал на его руки. В одной он держал небольшой флакон с молочно-белой жидкостью. – Что здесь случилось, Лейла? – спросил он, прежде чем я успела поинтересоваться содержимым флакона. – Не знаю. Я шла по коридору, и вдруг окна… они просто треснули, а потом взорвались. – Я помотала головой, вытряхивая из волос осколки. Здорово. Теперь так и буду трясти башкой, чтобы избавиться от этого стекла. Я осторожно шагнула в сторону. Эббот вскинул брови. – Значит, это не ты? Я вскинула голову. – Конечно, нет! Я вообще ни при чем. – Тогда как получилось, что окна вылетели, если мы не видим никаких орудий преступления? Я забыла про стекло в волосах и уставилась на Эббота. Холодный воздух врывался в окна, но не он вызвал у меня внезапный озноб. – Понятия не имею, но я говорю правду. Я ничего не делала. Джефф стоял перед нами, скрестив руки на груди. Ямочка на его подбородке еле просматривалась. – Лейла, здесь нет ничего, чем можно было разбить окна. – Но все равно это не я. – Мой взгляд заметался между ними. Никто из Стражей, даже Дез и Николай, судя по выражению их лиц, мне не верил. – Зачем мне бить окна? Эббот вздернул подбородок. – Почему ты оказалась в коридоре? – Я не знаю. – От злости начало покалывать кожу. – Может, шла на кухню или в гостиную. Или в одну из комнат здесь, внизу? Его глаза сузились. – Не повышай на меня голос, Лейла. – Я не повышаю! – Но мой голос взвился. – Вы обвиняете меня в том, чего я не совершала! – Но окна сами по себе не бьются. – Его глаза загорелись яркой синевой. – Если это была случайность, я бы предпочел, чтобы ты сказала мне правду. Хватит лжи. – Хватит лжи? Особенно приятно слышать это от тебя, – огрызнулась я. Слова сорвались с моих губ прежде, чем я смогла все обдумать, и это было равносильно тому, чтобы оказаться одной ногой в могиле. – Тем более, когда ты приказываешь не спускать с меня глаз. Его грудь поднялась в глубоком вздохе, и он приблизился, угрожающе нависая надо мной. – Значит, ты была здесь и подслушивала, когда разбились окна? – Нет! – Не совсем. По крайней мере, я спустилась сюда вовсе не для того, чтобы подслушивать, но сейчас это не имело значения. – Я просто проходила мимо и услышала свое имя. Дверь была приоткрыта. И не похоже, чтобы вы таились. Дез шагнул ко мне. – Лейла… Подняв руку, Эббот заставил замолчать молодого Стража. – И что ты слышала? Я сложила руки на груди и молчала. На меня накатило неожиданное упрямство. Я не проронила ни слова, хотя и слышала только концовку разговора. Он опустил голову, словно показывая, что совсем меня не боится, и этот жест почему-то принес мне облегчение. Когда он заговорил, его голос прозвучал тихо и пугающе спокойно: – Что ты слышала, Лейла? Собрав все свое мужество, я заставила себя встретить его взгляд. – А почему тебя это волнует? Что, по-твоему, я должна была услышать? Его ноздри раздулись, когда он тяжело выдохнул. – Девочка, я вырастил тебя как родную дочь. Ты будешь говорить со мной уважительно и ответишь на мой вопрос. Я задрожала от страха. С одной стороны, мне хотелось сказать ему, что я ничего толком и не слышала, мне хотелось порадовать человека, заменившего мне отца. Я всегда искала его одобрения, стремилась заслужить его похвалу, но сейчас… он был несправедлив ко мне, и я не могла допустить, чтобы он вытирал об меня ноги. И не только он. В атриуме воцарилось напряженное молчание. Стражи неловко топтались на месте. – Просто ответь ему, – тихо произнес Николай. Решимость наполнила мои мышцы сталью, и я выдержала взгляд Эббота. – Что происходит? – Зейн бежал вниз по лестнице, перемахивая сразу через три ступеньки. На его мокрых волосах блестели капли воды, черная рубашка местами прилипла к телу. Свежий после душа, аромат морозной мяты наполнил воздух. Взгляд Зейна устремился к окнам. Его брови поползли на лоб. – Отец? Эббот еще какое-то время смотрел мне в глаза, потом повернулся к сыну: – Как говорит Лейла, окна волшебным образом разбились. – Я этого не делала, – сказала я, подавив желание топнуть ногой и добавить себе еще порезов от стекла. – Окна на самом деле взорвались. Я не знаю, как это произошло, но точно не по моей вине. – Если она говорит, что не делала этого, значит, не делала. – Зейну это казалось очевидным. Он верил мне, и, видит бог, он был моим героем в тот момент. Его взгляд скользнул по полу. – Господи, осторожнее. Ты же босиком. Я улыбнулась и уже хотела броситься к нему, но Эббот двинулся с места и прошагал мимо нас. – Иди в свою комнату, Лейла. – Стекло захрустело под его сапогами. Увидев, что я не шелохнулась, он остановился, и его сердитый взгляд пронзил меня насквозь. – Сейчас же. – Я ничего не сделала! – вырвалось у меня. – Почему я должна идти… – Сейчас же! – крикнул он, и я дернулась в сторону. Зейн поймал мою руку и удержал меня, чтобы я не наступила на стекло. Он бросил выразительный взгляд на отца. Эббот повернулся к Стражам. Они двинулись к нему, но он жестом остановил их: – Только Джефф. Остальные свободны. Джефф обменялся взглядом с остальными, но последовал за Эбботом в библиотеку. Дверь за ними захлопнулась, и меня снова охватило недоброе предчувствие. Я посмотрела на Николая и Деза и повторила: – Я этого не делала. Они оба отвернулись, и смутная тревога вспыхнула во мне, как лесной пожар, когда Николай вышел из холла. Дез вздохнул. – Пойду, поищу Мориса, попрошу его помочь прибраться. И займемся окнами. – Он тоже ушел, оставляя меня наедине с Зейном. – Кажется, он не в духе, – спокойно рассудил Зейн, помогая мне выбраться из моря осколков. – С тех пор, как Ро… демоны объявились вчера вечером. Может быть, поэтому Дез вел себя так странно, будто его что-то мучило, но я подозревала, что дело не только в визите демонов. Мы подошли к лестнице, и я заговорила: – Эббот был в библиотеке с другими Стражами. Я слышала, что он говорил. Зейн уставился на пол, пряча глаза. – Ты уверена, что не порезалась стеклом? – Уверена. Послушай меня, – сказала я, дергая его за рукав рубашки. Он посмотрел на меня, вскинув брови. – Он сказал Стражам, чтобы они не спускали с меня глаз. – Ну хорошо, – медленно произнес он. – Хорошо? Послушай! Он просил их следить за мной. Зейн взял меня за руку и повел вверх по лестнице. – Теперь… когда вернулся, сама знаешь кто… конечно же, он хочет быть уверен, что ты в безопасности. Я пропустила эти слова мимо ушей. – Все было совсем не так, Зейн. Он говорил что-то еще, но слишком тихо, и я не разобрала. А потом он заговорил о том, что подозревает кое-что. – Что именно? – Я не знаю. – Расстроенная, я резко выдернула руку. – Я не расслышала, да еще эти дурацкие окна повылетали. – Я обернулась и посмотрела вниз. Осколки стекла поблескивали на полу, как капли дождя. – Но я действительно ничего не делала. – Я тебе верю. Мой взгляд отыскал его глаза. – И я не доверяю твоему отцу. – Лейла, – вздохнул он, отступая назад. – Между вами возникли очевидные проблемы, и я все прекрасно понимаю. Он очень многое утаивал от тебя. – Это точно, – пробормотала я. Он переминался с ноги на ногу. – Но если он просит кого-то из ребят присматривать за тобой, так только потому, что беспокоится о тебе. – И потому, что не доверяет мне. – И это тоже, – признал он. – Послушай, ты должна понять. Ты… – Соврала. Я знаю. Но он тоже обманывал меня, и куда серьезнее. Зейн уставился на меня так, будто собирался объяснить, что злом зла не поправишь, а потом снова вздохнул: – Ладно, проехали. Я стащил за ужином кусок жареной курицы. Холодной, как ты любишь. – Кажется, мне приказали идти в свою комнату, – сказала я раздраженно. Он закатил глаза и потянулся, чтобы схватить меня. Я отпрыгнула назад, и он проказливо усмехнулся: – Идем, или я отнесу тебя на руках. – Господи, ты с возрастом становишься деспотом. Зейн подмигнул мне: – Ты еще не знаешь, на что я способен. Даю тебе две секунды. – Две секунды? А как же твое фирменное «Марш за мной»? – Я завизжала, когда он снова попытался меня схватить. – Ладно. Я пойду сама. Его ухмылка стала шире. – Я знал, что ты умница. Я показала ему язык, и он рассмеялся, но я все-таки пошла за ним по коридору в его спальню. Живот заурчал в предвкушении холодной жареной курицы, но мои мысли все еще витали в атриуме на первом этаже, и по какой-то неясной причине я думала о флаконе с молочно-белой субстанцией. Мне хотелось знать, что это было. * * * Бабочки-паразиты свили колючее гнездо у меня в животе и теперь пытались прогрызть себе путь на волю. Никогда еще я так не боялась школы. – Ты уверена, что тебе уже лучше? – спросила Стейси, вышагивая вокруг меня, пока я доставала учебники из своего шкафчика в раздевалке. – У тебя такой вид, будто ты сейчас грохнешься в обморок. – Я прекрасно себя чувствую. – Перекидывая сумку через плечо, я выдавила из себя улыбку – наверное, наводящую ужас. Рана, которую нанес Страж, почти не напоминала о себе, хотя из головы не шел Томас, который так и не объявился. Бэмби растянулась вокруг моего живота. Плохая девочка. – Так ты рада? – спросила Стейси, подхватывая меня под руку. У меня в горле будто застрял комок шерсти. – Ты о чем? – Ну, что Рот вернулся? – Стейси взвизгнула так, что у меня заложило уши. Смертоносные бабочки снова принялись за работу. События последних двух дней и страх перед возвращением в школу вызвали приступ бессонницы, и мне так и не удалось сомкнуть глаз. Втайне я надеялась, что Зейн пропустит охоту на демонов и останется со мной, но он этого не сделал, а просить не хотелось. Это уж слишком. – И, пожалуйста, не злись на меня, потому что я действительно не знаю, что между вами произошло, но вчера он выглядел чертовски сексуально. Мое сердце сжалось от боли. Прекрасно. Надеюсь, мои надежды на то, что его физиономию разнесло от герпеса, оправдаются. – Никакого восторга я не испытываю, – ответила я наконец. Она затихла, пока мы шли по коридору. Странное ощущение, вызванное тем, что я не видела мерцающих душ учеников, отвлекало меня от надвигающейся встречи с Ротом. – Хочешь, я найму кого-нибудь, чтобы ему вмазали как следует? – вдруг предложила Стейси. – Среди моих знакомых киллеров нет, но я уверена, что Сэм сможет подыскать нам подходящую кандидатуру по Интернету. Я громко рассмеялась. – Наверное, сможет, но я против. Все нормально. – Ну, если передумаешь… – Она забежала вперед, открывая дверь в кабинет биологии. Еще не переступив порог, я уже знала, что его нет в классе. – Дамы вперед и все такое. Улыбаясь через силу, я заняла свое место на задней парте. Миссис Клео до сих пор не оклемалась, так что за учительским столом восседал мистер Такер, старательно игнорируя обожающие взгляды девчонок, устроившихся в первом ряду. Стейси села рядом со мной, и я достала учебник. Класс постепенно заполнялся. Я увлеченно рылась в пенале, выбирая авторучку, и остановилась на фиолетовой, которая выглядела так, будто ее искупали в блестках… в общем, как Кеша[11 - Кеша Роуз Себерт (1987 г.р.), более известная как просто Кеша (англ. Kesha, стилизовано как Ke$ha) – американская певица и автор песен.]. Прежде всего я уловила запах. Порочный, сладковатый аромат словно дразнил обоняние. Мои пальцы сжали авторучку, когда атмосфера в классе изменилась. Нет, не от напряжения; я как-то раньше не обращала на это внимания, но Рота всегда сопровождало это томное чувство пофигизма. Крошечные волоски на моем затылке уже стояли дыбом – свидетельство того, что он рядом. Не только потому, что Стейси напряглась рядом со мной. Во мне говорило шестое чувство, которое распознавало его на глубинном, интимном уровне. Я даже глаз не подняла, когда услышала, как заскрежетали по полу ножки стула перед нашей партой, но он был так близко, и чертовски пронзительная боль снова вцепилась в горло и грудь. Я не хотела страдать из-за него; скорее, согласилась бы промотать пленку жизни вперед и оказаться в будущем, где от жгучей боли останется лишь легкое недомогание. – Приятно видеть, что ты с нами, а не в секте. При звуке его глубокого бархатистого голоса дрожь пронеслась по моей коже. Я сделала глубокий вдох и тотчас пожалела об этом. Его запах был повсюду, и я практически ощущала его вкус. Я невольно подняла голову, и остатки разума улетели в соседнее окно. Рот смотрел на меня сверху вниз своими янтарными глазами в обрамлении густых черных ресниц. Его волосы разметались в художественном беспорядке, касаясь арок бровей. Полные губы, вопреки моим ожиданиям, не изогнулись в усмешке, когда он заговорил со мной. Я промолчала, и через несколько секунд его губы сжались в тонкую линию, и он отвернулся, усаживаясь за парту. У меня в груди закололо, когда я уставилась ему в спину. Под светло-голубой рубашкой его плечи были неестественно напряжены, и мне бы следовало испытать удовлетворение от сознания того, что ему неуютно. Кто бы мог подумать, что Кронпринцу Ада бывает неуютно? Но от этого открытия мне почему-то не стало легче. Стейси потянулась ко мне и нацарапала «киллер?» в моей тетрадке. Я улыбнулась и покачала головой. Она пожала плечами и переключилась на красавчика биолога, который возился с проектором. Я тоже попыталась сосредоточиться на привлекательном преподавателе с каштановыми волосами и мальчишеской ухмылкой, но думала только о том, что Рот сидит передо мной, словно его не отправляли в Ад пару недель назад и словно ничего нас не связывало. Слава Богу и «Макдоналдсу» по соседству, что сегодня пятница. Впереди выходные, и я смогу прийти в себя после встречи с Ротом, потому что этот урок биологии оказался самым длинным в моей жизни, даже хуже, чем история. Когда прозвенел звонок, я взвилась с места, как мини-ракета, затолкала учебники обратно в сумку и выскочила из класса. Стейси плелась сзади, и мне хотелось думать, что она не обидится на меня за это поспешное бегство. В дальнем конце коридора, у фонтанчика для питья я заметила Сэма и вздохнула с облегчением, когда он поднял голову и, улыбаясь, помахал мне рукой. Я немного удивилась тому, что он не облился водой с ногой до головы, как бывало всякий раз, когда он пытался попить из фонтанчика, и пулей помчалась к нему. Мне удалось преодолеть только полпути. Дверь в кабинет химии распахнулась, едва не заехав мне по лицу. Я попятилась назад, и глаза заслезились от едкого запаха тухлых яиц, вырвавшегося в коридор. – Только не это! – воскликнул какой-то парнишка, зажимая рот ладонями. Я не поняла, имеет ли он в виду зловоние зомби, забредшего в нашу бойлерную с месяц тому назад, или то, что случилось с демоном Раумом после того, как Рот превратил его в облако вонючего дыма в тот вечер в спортзале, но это не имело значения. Учитель выскочил в коридор, жадно заглатывая воздух и обмахивая лицо руками. В следующее мгновение из класса выбежала учительница. Кончики ее светлых волос обгорели и покрылись черной копотью. Хуже того, у нее исчезли брови. Серые пятна покрывали ее багровое лицо. – Замечательно, – пробормотал Рот, который каким-то образом – скорее всего, по закону подлости, – оказался рядом со мной. Черт. – Что называется, горячая заварушка. Я метнула на него уничтожающий взгляд и отошла в сторону, испытывая желание подышать канцерогенным дымом, валившим из класса. Но он схватил меня за свитер и потянул назад. Я отскочила от его каменной груди и развернулась, чтобы заехать ему кулаком в живот, что доставило бы мне истинное наслаждение. Да и момент казался удобным – безбровая учительница неслась вперед сквозь дым. Рука Рота скользнула вверх по моей спине. – Осторожно, малышка, она сейчас не в себе. – Не трогай меня. – Отшатнувшись, я заметила, как дрогнули его губы. – И не называй меня так. – Я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как учительница настигла кого-то летящим прыжком. – Какого?.. Она оседлала химика. Иначе говоря, запрыгнула ему на спину и повалила на пол. Посреди коридора, на глазах у толпы ошалевших школьников и преподавателей. Поставив его на колени, она заломила ему руку за спину и с силой заехала чуваку прямо между ног. Глава 10 – Я начинаю думать, что мы учимся в самой психопатической школе Северной Америки, – выдала Стейси за ланчем, впиваясь в куриный наггет накрашенными черным лаком ногтями. – Если уже учителя кидаются друг на друга, как бешеные, прямо в коридоре. Сэм поморщился, уронив сморщенную дольку жареного картофеля на поднос. – Да, полный дурдом. Дурдом – это мягко сказано. В последние пару дней явно что-то происходило. Сначала драка на биологии, теперь это представление. А парочка, которая на моих глазах чуть ли не совокуплялась в коридоре? Я задумчиво пощипывала наггет, надеясь, что мои подозрения не оправдаются, но Лилин как будто возродилась, а один из очевидных признаков ее присутствия – это странное поведение, не так ли? Если Лилин спровоцировала бешенство Дина, поведение той парочки в коридоре и учительницы сегодня, выходит, эти четверо близки к тому, чтобы стать призраками. Ужас возможной катастрофы убил мой аппетит. Я обвила глазами столовую, жалея о том, что по-прежнему не могу видеть ауры. Пострадавшие от Лилин, с их загнивающими остатками души, должны выглядеть иначе. Но я ничего не видела, и это означало, что я стала совсем никчемной. Сердце замерло, когда я положила недоеденный наггет на тарелку. Может, моя внезапная потеря способности видеть души как-то связана с Лилин? Это означало, что я тоже попала в их орбиту. Нет. Это невозможно. Я бы почувствовала рядом с собой существо, в котором течет наша с матерью кровь. Должна быть другая причина, но, пока я возила по тарелке несчастный наггет, желудок снова скрутило. – Девчонки, что делаете после школы? – спросил Сэм. Я подняла взгляд и увидела, что он уже опустошил свою тарелку. Об аппетите этого парня впору легенды складывать. – Я подумал, мы могли бы где-нибудь поесть. Втроем. Я улыбнулась. Стейси с надеждой посмотрела на меня. – Завтра я нянчусь с братцем, так что сегодня совершенно свободна. Лейла? Учитывая, как повел себя Эббот прошлой ночью, он, вероятно, предпочтет, чтобы я сразу приехала домой. А этого мне хотелось меньше всего. – Да, только отправлю эсэмэску Зейну, предупрежу его. – С Николаем я не переписывалась. – Думаю, проблем не будет. – Ты должна пригласить его! – Она захлопала в ладоши, как тюлень ластами. Брови Сэма взметнулись над стеклами очков, и я почти отвергла эту идею, но тут же схватила свой сотовый, решив: какого черта? В худшем случае Зейн скажет «нет». Не в первый раз. – Я спрошу. Стейси метнула на Сэма удивленный взгляд, когда я отправила сообщение. Стейси и Сэм предлагают перекусить после школы. Не присоединишься к нам? Я положила сотовый на стол возле своей тарелки, не ожидая быстрого ответа. Зейн, должно быть, спит. Бывали дни, когда он пропускал послеобеденный сон, но кто знает? – Ты думаешь, он придет? – спросил Сэм, играя вилкой. Я пожала плечами: – Скорее всего, нет. – Ну, а если придет, обещай, что не станешь приставать к нему с интервью. – Стейси замахнулась на него бутылкой с водой. – И не будешь вести себя, как восторженный поклонник. Это может его спугнуть, и он больше никогда не придет к нам. Сэм усмехнулся. – Обещаю. Я в этом сомневалась. Пару раз, когда Сэму случалось оказаться рядом с Зейном, он впивался в него обожающим взглядом. Я не могла винить его за это. Стражи редко общались с людьми. Горожане в большинстве своем даже не подозревали, что самые обычные люди, которых они встречают на улицах, в магазинах или ресторанах, на самом деле – Стражи. Стейси хихикнула. – Есть какие-то идеи, где… – Я? – раздался глубокий голос, который заставил мое сердце пропустить удар и одновременно ухнуть куда-то вниз. – Я здесь. Нет, ни за что на свете Рот не должен находиться за нашим столиком. Эффект дежавю, подобный злой насмешке судьбы, ошеломил меня. Когда-то точно так же Рот появился в моей жизни, и я не могла поверить, что ему хватит наглости присоединиться к нам за ланчем. И вот все повторяется. Мои губы сжались в тонкую линию, когда он сел рядом со мной без приглашения или ответа. Вместо оранжевого пластикового подноса он держал в руке пакет из «Макдоналдса». Уголок его губ дернулся вверх, когда он достал маленький белый лоток. – Картошки? Я сделала глубокий вдох. – Нет. – А я не откажусь. – Сэм потянулся через стол и схватил пару долек. – Рад, что ты вернулся. Мо-но – отстой. Помню, я тоже болел, когда мне было… ой! – Его глаза расширились, когда он повернулся к Стейси. Она бросила на него многозначительный взгляд. Ничуть не смутившись, Рот поставил лоток с картошкой на стол и достал гамбургер. – Да, моно – это ад. Все равно что быть прикованным к постели цепями. Я чуть не подавилась. Завибрировал мой мобильник, и на экране высветилось сообщение от Зейна. Я не успела схватить трубку – ловкие пальцы Рота опередили меня. – «Я заберу тебя из школы, и поедем». – Он выгнул бровь. – Вместе? Мысленно извергая поток ругательств, я выхватила сотовый из его рук. – Это неприлично – читать чужие сообщения. – В самом деле? – Да, – подтвердила Стейси. – Но я рада слышать, что Зейн присоединится к нам за ужином. Губы Рота изогнулись, и после короткой паузы он произнес: – Я тоже. Не в силах сдержаться, я фыркнула. Его глаза сузились, когда он посмотрел на меня. – Ужин? – Сэм нахмурился. – Я думал, мы поедем сразу после школы? У меня на примете был итальянский ресторанчик – тут, по соседству. Не то чтобы ужин… – Сэм, – вздохнула Стейси. Рот ухмыльнулся. – Ну да ладно, вернемся к моей персоне. Я выздоровел и вернулся. – Он скользнул по мне хитрым взглядом, от которого мне захотелось исколошматить его, вместо того чтобы по-детски плакать в подушку. – Уверен, что по мне скучали. – Он откусил большой кусок гамбургера и улыбнулся набитым ртом. – Очень. Не знаю, что случилось, но меня переклинило. Обида, рожденная тем, что он от меня отказался, переросла в ярость – бешеную, ядовитую, от которой кружилась голова и хотелось блевать. Я уже ничего не соображала, когда протянула руку и вырвала у него гамбургер чуть ли не изо рта. Перегнувшись через стол, я со всей силой швырнула гамбургер на пол. Смачный шлепок, брызги кетчупа и майонеза, отвратительное месиво, в которое превратилась лепешка, вызвали у меня широкую улыбку. Стейси разразилась истерическим хохотом. Рот посмотрел на то, что осталось от гамбургера, и медленно перевел взгляд на меня. Его глаза широко распахнулись. – Вообще-то я хотел его съесть. – Тебе не повезло. – Я еле удержалась от того, чтобы не захихикать, как дурочка. – Твоя картошка полетит следом, если ты не уберешься с глаз моих долой. – Ни фига-а-а себе, – пробормотала Стейси, сотрясаясь от беззвучного хохота. Мы сцепились взглядами и застыли, глядя друг другу в глаза, пока его губы не дрогнули в подобии улыбки. И, черт возьми, меня это лишь раззадорило. Он взял пакет с картошкой. – Думаю, нам надо поговорить. – Не надо. Он сжал челюсти. – Нет, надо. Я покачала головой. Рот пристально смотрел на меня, и что-то… что-то изменилось в его лице. С него как будто сошла суровость. – Лейла. – Хорошо, – ответила я, схватив свою сумку. Мне в голову пришла совсем уж глупая мысль. Может, он хотел извиниться за то, что вел себя как придурок? Хотя вряд ли. Я повернулась к заметно повеселевшим Стейси и Сэму. – Напишите мне, где встречаемся после школы. – Непременно. – Она выдержала паузу. – Только не обижай картошку. Это уже кощунство. – Ничего не обещаю. – Я направилась к выходу, не дожидаясь Рота, и меня прямо-таки распирало от гордости. Та Лейла, которой я была два месяца тому назад, не осмелилась бы устроить сцену, но теперь я стала другой. И я все отчетливее сознавала это. Когда я проходила мимо туалетных комнат, распахнулась дверь мужского туалета, и оттуда вышел Гарет с компанией хихикающих футболистов. Хихикающих. От них разило марихуаной. Обкуренные, они потянулись в кафетерий. – Я готов убить за «Читос»[12 - Торговая марка чипсов.], – сказал Гарет. Один из его дружков рассмеялся. – А я за булочку с корицей швырну младенца под колеса автобуса. Вау. Это уже перебор. Ребята тусовались с Гаретом, но отморозками их не назовешь. Однако сейчас они вели себя очень странно, словно слетели с катушек. Может, и они… заражены? Рот догнал меня. Рюкзака при нем не было. Только он сам и его идиотская жареная картошка. – Я удивлен. Вынужден признать. Ты меня поразила. – Неужели? – Я грубо засмеялась, взбешенная его реакцией. – А ты подумал, что после всего, что ты мне наговорил, я буду счастлива тебя видеть? Серьезно? Он сунул в рот дольку картофеля и стал медленно жевать, как будто и вправду задумался. – Да. Я в этом уверен. Я остановилась в конце коридора и посмотрела на него. – Кажется, ты бредишь. – До этого я еще не дошел. – В рот отправилась следующая долька. – У тебя завышенная самооценка. Он усмехнулся. – На самом деле я очень ценный экземпляр. Будучи Крон… Я выхватила у него пакет с картошкой и швырнула его в мусорное ведро. Повернувшись, я широко улыбнулась. – Вот что я думаю о бесценном наследном принце. Рот тяжело вздохнул. – Я – растущий организм, и мне необходимо питание. Теперь я останусь голодным, и только ты будешь в этом виновата. – Да мне плевать. – Я сложила руки на груди. Он уставился на меня, а потом откинул голову назад и засмеялся. Я задрожала, не подготовленная к этому звуку. Я уже и забыла, какой глубокий и сочный, какой заразительный у него смех. Но он быстро стих, сменившись на удивление угрюмым взглядом. – Ох, малышка, ты все усложняешь… – Что я усложняю? И не называй меня малышкой. Он покачал головой: – Пойдем, нам действительно нужно поговорить. Где нам никто не помешает. – Он шагнул к облезлым двойным дверям, и я уже знала, куда он направляется – на нашу лестничную клетку. Нам, школьникам, не разрешали туда выходить, да никто и не рвался. Лестница вела в старый спортзал, где пахло плесенью, но когда-то это было наше место. Вот почему меня совсем туда не тянуло, но Рот уже спускался вниз по ступенькам. Я расправила плечи и последовала за ним. Ничего не изменилось на этом пятачке лестничной площадки размером десять на десять. Облупленная серая краска на цементных блоках. Ржавые перила. Тусклый свет пробивался через крошечное окошко над лестницей, и было заметно, как кружится пыль в воздухе. Забытое временем место. Рот повернулся ко мне и прислонился к стене. Он поднял руки над головой и потянулся. Рубашка с длинными рукавами задралась, обнажив соблазнительную полоску живота с татуировкой дракона – Тампера[13 - Тампер (англ. Thumper (Топотун)) – заяц из мультипликационного фильма «Бэмби» студии Уолта Диснея.]. Его голубовато-зеленая чешуя переливалась, как и прежде. Рот сказал однажды, что дракон оживает только в критической ситуации, когда хуже и быть не может. Я плохо представляла, что такое критическая ситуация в понимании Рота, если он не использовал дракона в ночь схватки с Паймоном. Дракон сейчас отдыхал, плотно прижимаясь крыльями к животу, а его хвост исчезал под поясом темных джинсов Рота. Учитывая, как низко сидели джинсы, разглядывание длинного хвоста Тампера вгоняло меня в краску. – Лейла… Я медленно и неохотно подняла взгляд и судорожно вздохнула, когда увидела, как ярко горят его глаза цвета охры. – Нравится то, что ты видишь? Мои руки сжались в кулаки. – Нет. Ни капельки. – Врешь. – Ухмылка появилась на его губах. – Ты все такая же отчаянная врушка. Призывая себя к терпению, я уронила сумку на пол. – Почему ты здесь, Рот? Он ответил не сразу. – Хочешь правду? Я закатила глаза. – Нет. Я хочу лжи. Как ты сам-то думаешь? Он мягко рассмеялся. – Вообще-то, мне нравится школа. У нас там, в преисподней, таких заведений нет. – Он пожал плечом. – Нормальное место. Что-то сжалось у меня в груди. Я любила школу по той же самой причине – здесь все было нормальное, и я чувствовала себя обычной девчонкой, – но я отказывалась признавать, что мы с ним и мыслим одинаково. – Ты не должен здесь находиться. Он выгнул бровь. – Из-за тебя? Мне хотелось крикнуть «да, господи, да»! – Потому что твое присутствие здесь не имеет смысла. – Я бы так не сказал. – Он наконец опустил руки, и я мысленно поблагодарила Всевышнего, потому что могла отвлечься от этого умопомрачительного живота. – Ты не убедишь меня в том, что сегодняшняя смертельная схватка в коридоре – обычное дело. Я промолчала. – И вряд ли это первый странный инцидент за последнее время, верно? – Он смотрел на меня, полуприкрыв глаза. Мне очень хотелось сказать ему «нет», просто чтобы не видеть самодовольное выражение его лица, но это было бы глупо. Я не могла забыть очевидную и крайне опасную проблему, с которой мы столкнулись. – Да, было кое-что еще. Дин – прежде безобидный парнишка – так жестоко ударил одноклассника, что едва не убил его. А потом я видела парочку, они лизались… – В этом как раз нет ничего плохого, – ответил он, ухмыляясь. Я сощурилась. – Не считая того, что у нас строго-настрого запрещены всякие обнимашки, а учитель спокойно прошел мимо них, даже когда они нырнули в туалет для девочек. – Я откинула волосы назад и рукой нащупала кольцо, болтавшееся на цепочке. – Так ты думаешь, что Лилин уже здесь? Он кивнул. – Это выглядит логично – в конце концов, здесь она была создана. Вот почему нам необходимо поговорить. Ты могла бы распознать Лилин или, по крайней мере, любых странных демонов. – Хм… – Я отвернулась, теребя цепочку на шее. Мне не хотелось говорить ему, но, возможно, как демон он знал, что со мной случилось. – Это вряд ли. Оттолкнувшись от стены, он выпрямился и теперь был весь внимание. – Что ты имеешь в виду? – Я больше не могу видеть ауры. Вообще ничего. Это началось несколько дней назад. Он склонил голову набок. – Подробнее. Я вздохнула. – Поначалу ауры стали какими-то слабыми, вспыхивали и гасли за ланчем, а потом я почувствовала острую боль в глазах и с тех пор ничего не различаю. Так что я практически в темноте. Я не чувствую других демонов, как Стражи – ну, во всяком случае, не так сильно. Раньше мне не приходилось так напрягаться. – Слишком много совпадений. – Чего я и боялась. – Я отпустила кольцо. – И все надеялась, что это никак не связано с Лилин. Рот не ответил. Сдвинув брови в глубокой задумчивости, он окинул меня изучающим взглядом, от которого мне захотелось съежиться. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/dzhennifer-armentrout/holodnye-obyatiya/?lfrom=201227127) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Сноски 1 Лилит – в иудейском фольклоре женщина-демон, убивающая новорожденных; по некоторым версиям, первая жена Адама, возжелавшая быть лучше мужчин. 2 Острое вирусное заболевание, которое характеризуется лихорадкой, поражением зева, лимфатических узлов, печени, селезенки и своеобразными изменениями состава крови. 3 Песня «Круг жизни» (Circle of Life) из мультфильма «Король Лев». 4 Острая копченая колбаса. 5 Большеглазая, белокурая кукла-голыш; создана на основе опубликованного в журнале «Лэдис хоум джорнал» в 1909 г. рисунка Розы О’Нил, на котором был изображен прелестный малыш Купидон. Его уменьшительное имя стало названием игрушки. 6 Игра, в которой обычно разыгрываются призы; современный вариант лото. 7 Сверхъестественное существо, которое служит своему хозяину. Большую часть жизни проводит в облике животного. 8 Лекарственное растение, огородный анестезиолог. 9 Фредерик «Фредди» Чарльз Крюгер – вымышленный маньяк-убийца, главный отрицательный персонаж киносериала ужасов «Кошмар на улице Вязов». 10 Один из наиболее эффективных ударов в тхэквондо. 11 Кеша Роуз Себерт (1987 г.р.), более известная как просто Кеша (англ. Kesha, стилизовано как Ke$ha) – американская певица и автор песен. 12 Торговая марка чипсов. 13 Тампер (англ. Thumper (Топотун)) – заяц из мультипликационного фильма «Бэмби» студии Уолта Диснея. Текст предоставлен ООО «ИТ» Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию:https://tellnovel.com/ru/dzhennifer-armentrout/holodnye-obyatiya-kupit