Исчезнувшие Анжела Марсонс Детектив 2.0: мировой уровеньИнспектор полиции Ким Стоун #3 Романы Анжелы Марсонс стали безусловными международными бестселлерами, уступившими по продажам только «Девушке в поезде» Полы Хокинс. В английском городке Брирли-Хилл, неподалеку от Бирмингема, похищены две девочки. Похитители сработали профессионально, не оставив после себя никаких следов. Полиция срочно начала операцию по поиску преступников и их жертв. Мать одной из похищенных девочек настояла на том, чтобы расследование возглавила ее давняя знакомая, инспектор Ким Стоун. Родители и полицейские на нервах: похитители ведут себя странно, не выдвигают никаких условий и шлют странные смс-сообщения… Анжела Марсонс Исчезнувшие Angela Marsons Lost Girls Copyright © Angela Marsons, 2016 © Петухов А. С., перевод на русский язык, 2016 © Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017 * * * Благодарности Эта книга посвящается Мэри Форрест, любовь и щедрость которой коснулась столь многих, включая и меня. Мэр, ты научила нас многому, и твои уроки навеки остались в наших сердцах. Меня всегда интересовало, как обстоятельства могут влиять на поведение человека. И насколько непредсказуемо мы будем вести себя под давлением чрезвычайных обстоятельств. Окажемся ли мы в данной ситуации такими же, какими представляем себя сами, или верх возьмет какой-то унаследованный от далеких предков примитивный инстинкт? Мне показалось, что порассуждать об этом будет лучше всего на примере самого, наверное, базового инстинкта – желания защитить, особенно собственного ребенка. И я надеюсь, что мне удалось выполнить поставленную перед собой задачу. Я никогда не смогу найти достойные слова, чтобы отблагодарить свою компаньонку Джулию. Ее откровенность и вера сопровождают меня на всем протяжении моей литературной деятельности. Она – мой резонатор, мой первый читатель, мой самый непримиримый критик и мой самый большой поклонник. Двадцать лет бесконечных отказов вызывали у нее всегда одну и ту же реакцию: «Они многое теряют», – после чего следовало ободрение с заверением, что в следующий раз «обязательно будет прорыв». У каждого в жизни должна быть своя Джулия. Как и всегда, я хочу поблагодарить команду «Букотур» за их непреходящую поддержку Ким Стоун и историй, происходящих с ней. Оливер Родс ведет себя как настоящий волшебник, когда совместно с Клэр Борд поддерживает книги и авторов «Букотур», постоянно вдохновляя и воодушевляя их. Мой редактор, Кешини Найду, невероятно талантлива, эрудированна и привносит в книги гораздо больше, чем она сама думает. Ким Нэш продолжает опекать, поддерживать, защищать и одобрять всю семью «Букотур», подставляя свое самое теплое в мире плечо. Благодарю вас за все. Вы заставляете меня стараться изо всех сил. Хочу также поблагодарить других авторов «Букотур». Каждый из них талантлив и уникален и вносит свою лепту в создание атмосферы взаимовыручки, взаимопонимания и веселья. Моя закадычная приятельница Каролина Митчелл начала свою карьеру одновременно со мной и всегда готова поддержать меня мудрым советом и невероятно смешными рассказами. Линдсей Дж. Приор невероятно талантлива и полна задушевности. Ренита Д’Сильва – одна из самых прекрасных людей, с которыми мне приходилось сталкиваться в жизни. Все они – мои коллеги по писательскому цеху, которые превратились в очень близких друзей. Мои искренние благодарности Ма и Па, которые каждому встречному рассказывают о моих книгах, независимо от того, интересуют ли те их собеседников или нет. Их энтузиазм и поддержка достойны восхищения. Моя самая теплая благодарность всем блогерам и критикам, которые нашли время прочитать и отрецензировать книги о Ким Стоун. Эти прекрасные люди должны получить свою долю восхищения не потому, что это часть их работы, но потому, что это их непреходящая страсть. Я никогда не устану благодарить эту часть общества за поддержку как меня, так и моих произведений. Спасибо вам всем. И, наконец, моя искренняя благодарность Ди Уэстон, моему ангелу-хранителю, которая обеспечивает мне свою поддержку и дружбу в трудную минуту. Пролог Февраль 2014 Эмили Биллингхэм попыталась закричать, не обращая внимания на руку, которая зажимала ей рот. Но тонкие и сильные пальцы крепко держали ее нижнюю челюсть. Ей удалось издать звук, который отразился от руки, и откинуть голову назад, чтобы освободиться от захвата. Затылком она уперлась во что-то твердое – скорее всего в ребро. – Даже не думай, сучка, – сказал мужчина и потащил ее назад. Из-за шума в ушах Эмили почти не услышала этих слов. Она чувствовала, как сердце хочет вырваться у нее из грудной клетки. Из-за повязки на глазах девочка ничего не видела вокруг себя, но почувствовала гравий под ногами. С каждым шагом Эмили все больше удалялась от Сьюзи. Она взбрыкнула еще раз. Попыталась освободиться от захвата, используя предплечья, но мужчина только еще крепче прижал ее к себе. Девочка постаралась вывернуться из его рук, но те сжались еще сильнее. Она не хотела никуда идти. Ей надо освободиться. Необходима срочная помощь. Папочка знал бы, что делать. Он освободил бы их обеих… Она услышала скрип двери. Хотя нет, это звук машины. Эмили собрала все силы для крика. Ей совсем не улыбалось вновь оказаться в фургоне. – Прошу вас… не надо… – крикнула Эмили, не оставляя попыток вырваться из захвата мужчины. И тут же получила болезненный удар под коленку. Нога девочки дернулась, и она стала падать вперед, но мужчина не позволил ей свалиться на землю, крепко схватив за волосы. Он чуть не сорвал с нее скальп, и слезы потоком хлынули у Эмили из глаз. Одним движением мужчина забросил ее в заднюю часть фургона и захлопнул дверь. Машина издавала все тот же резкий металлический звук, который Эмили слышала, когда шла в школу. Ее класс казался ей сейчас невероятно далеким, и она совсем не была уверена, что вновь увидит своих однокашников. Фургон резко сдал назад, и девочку бросило на задние двери. Она почувствовала нестерпимую боль в затылке. Изогнувшись, Эмили постаралась восстановить равновесие, но фургон двигался очень быстро, и ее бросало от стены к стене. Девочка оцарапала щеку о деревянный пол машины, когда та ускорилась еще больше. В ногу ей впился гвоздь, и она содрогнулась от боли. Дорожка теплой крови протянулась к ее коленке. Сьюзи сказала бы ей, что надо быть сильной. Как тогда, когда она растянула кисть на физкультуре. Помнится, Сьюзи взяла ее тогда за другую руку, изо всех сил сжала, делясь с ней своей силой, и сказала, что все будет в порядке. И все действительно было в порядке. Но на этот раз Сьюзи ошиблась бы. – Я не могу, Сьюзи. Мне очень жаль, – прошептала Эмили, и ее рыдания перешли в глухие всхлипывания. Она хотела быть смелой ради своей подружки, но дрожь, которая началась у нее сначала в ногах, сейчас уже охватила все ее тело. Эмили подтянула колени к подбородку и попыталась превратиться в самый крохотный и незаметный комочек на свете, но дрожь все не прекращалась. Она почувствовала капельку мочи между бедрами. Потом эта капля превратилась в струю, но ее тело ничего не могло с этим поделать. Раздался душераздирающий звук, и Эмили взмолилась, чтобы ее мучения закончились как можно скорее. А потом внезапно фургон остановился. – М-ма-мамочка, умоляю тебя, забери меня отсюда, – прошептала Эмили, почувствовав, что вокруг установилась зловещая тишина. Она лежала неподвижно, прислонившись спиной к двери. Дрожащие конечности отказывались двигаться. У нее больше не было сил для борьбы, и она просто ждала, что же будет дальше. Когда ее похититель открыл дверь, у Эмили в горле от страха встал ком. Глава 1 Черная Страна[1 - Территория в Западном Мидленде к северу и западу от Бирмингема; во времена индустриальной революции считалась наиболее развитой в индустриальном плане частью Англии.], март 2015 Ким Стоун чувствовала, как закипает от гнева. От той точки в ее мозгу, где он начался, гнев со скоростью электрической волны распространился до самых кончиков пальцев на ногах, а потом вернулся в исходную точку, замкнув круг в ее теле. Если бы рядом с ней оказался ее партнер Брайант, то он бы уже уговаривал ее успокоиться… Подумать, прежде чем действовать… Вспомнить о карьере и о заработке… Так что хорошо, что сейчас она одна. Спортивный комплекс «Пьюар Джим» располагался на Левел-стрит в Брирли-Хилл и занимал территорию между торговым центром «Мерри-Хилл» и офисным комплексом с баром «Уотерфронт». Воскресным днем вся стоянка была забита машинами. Ким объехала ее всю и нашла-таки машину, которую искала, после чего остановила свой «Ниндзя»[2 - Ким Стоун предпочитает передвигаться на спортивном мотоцикле «Кавасаки Ниндзя».] прямо перед входом в клуб. Она не планировала задерживаться надолго. Войдя в фойе, Ким подошла к конторке администратора. Симпатичная молодая женщина с лицом, покрытым слоем тона, приветливо улыбнулась ей и протянула руку. Ким поняла, что женщина ждет, когда вошедшая протянет ей карточку члена клуба… Но у нее была своя собственная карточка – полицейское удостоверение. – Я не член вашего клуба, но мне нужно перекинуться парой слов с кем-то из руководителей. Женщина оглянулась вокруг, как будто в ожидании подсказки. – Полиция, – произнесла Ким. «Вроде как», – добавила она про себя. Женщина кивнула. Стоун посмотрела на указатели и сразу же поняла, куда идти. Она повернула налево и оказалась за тремя рядами спортивных снарядов, на которых люди шагали, бежали и поднимались по ступеням. Перед взглядом Ким предстали тыловые части тел любителей, тративших свою энергию на путешествие в никуда. Та, которую она искала, поднималась и спускалась по ступенькам в дальнем углу зала. Ее выдали длинные белые волосы, забранные сзади в конский хвост. А то, что на дисплее перед нею лежал мобильный телефон, оказалось последним аргументом. Найдя свою цель, Ким полностью отключилась от звуков спортивного зала и от любопытных взглядов, которые бросали на нее как на единственного полностью одетого человека в помещении. Сейчас ее волновала только роль, которую эта женщина сыграла в смерти девятнадцатилетнего юноши по имени Дивэйн. Ким остановилась перед снарядом. Шок, появившийся на лице Трейси Фрост, практически успокоил ее гнев. Но не совсем… – Поговорим, – предложила Ким, хотя это было вовсе не предложение. Женщина чуть не споткнулась, а это было довольно опасно. – Как, черт возьми, вы… – Трейси оглянулась вокруг. – Только не говорите мне, что воспользовались своим удостоверением, чтобы войти сюда. – С глазу на глаз? – продолжила Стоун. Трейси продолжала упражнение. – Я ведь и здесь могу это сделать, – повысила голос Ким. – Я-то этих людей больше в жизни не увижу. Она чувствовала, что половина присутствовавших не сводит с них глаз. Трейси сошла с тренажера и протянула руку за телефоном. Ким удивил рост женщины. Она решила, что в ней было в лучшем случае пять футов и два дюйма[3 - Фут – мера длины, равная приблизительно 30 см.]. Просто раньше она никогда не видела Фрост без шестидюймовых[4 - Дюйм – мера длины, равная приблизительно 2,5 см.] шпилек, с которыми та никогда не расставалась. Ким ворвалась в фойе перед женским туалетом и здесь пришпилила Трейси к стене. При этом головой женщина чуть не врезалась в фен, висевший на стене. – Что это такое ты из себя воображаешь, сука? – взвизгнула Стоун. Дверь одной из кабинок открылась, и оттуда вышла девочка-подросток, которая быстро покинула помещение. Теперь они остались одни. – Как вы смеете… Ким отступила назад, и теперь между ними была только узкая полоска свободного пространства. – Как ты, сука безмозглая, умудрилась опубликовать эту историю? А теперь Дивэйн Райт мертв. И умер он именно из-за тебя. Трейси Фрост, репортер местной газеты и главная сплетница в городе, хлопала глазами, пока слова Ким доходили до нее. – Но… моя… статья… – Твоя статья его убила, курица ты безмозглая. Трейси затрясла головой. – И не сомневайся, – кивнула Стоун. Дивэйн Райт был юнцом, жившим в районе муниципальной застройки Холлитри. Последние три года он был членом местной банды, которая называлась «Бандюги из Холлитри», а теперь решил с ними расстаться. Банда озверела и сильно его избила, оставив валяться на земле. Они подумали, что забили его до смерти, но какой-то прохожий выступил в качестве реаниматолога, и вот тогда-то Ким и вызвали для расследования попытки убийства. Первым делом она распорядилась не сообщать никому о том, что он выжил, за исключением членов его семьи. Стоун понимала, что если бандиты об этом узнают, то найдут способ закончить начатое. Ту ночь она провела на стуле рядом с его постелью, в надежде, что вопреки всем врачебным прогнозам он начнет дышать самостоятельно. Ким держала его за руку, пытаясь своей энергией поддержать его силы. На нее произвела впечатление смелость юноши, решившего поменять свою жизнь и не побоявшегося выступить навстречу ударам судьбы. Ей хотелось получше узнать смельчака, который решил покончить с жизнью в уличной банде… Ким наклонилась и пронзила Трейси взглядом. От таких глаз не скроешься. – Я же умоляла тебя ничего не публиковать, но тебе же было невтерпеж, правда? Ведь самое главное – это быть первой? Неужели тебе так хочется, чтобы тебя заметили в крупных изданиях, что ради этого ты готова пожертвовать жизнью мальчика? – Ким кричала прямо в лицо Трейси. – Будем надеяться, что они тебя действительно заметят, потому что здесь тебе больше не жить. Уж я об этом позабочусь. – Но это не потому, что… – Именно потому, что сделала ты! – рявкнула Ким. – Не знаю, как тебе удалось выяснить, что он все еще жив, но сейчас он мертв. Действительно мертв. Лицо Стоун исказилось от ярости. Идиотка попыталась что-то сказать, но не могла найти слов. Да Ким и не стала бы ее слушать. – Ты же знаешь, что он пытался уйти из банды, правда? Что Дивэйн был приличным парнем, который просто не хотел умирать? – Но не я же во всем этом виновата, – произнесла Трейси, и ее бледность стала постепенно исчезать. – Нет, Трейси, именно ты, – произнесла Ким с нажимом. – Кровь Дивэйна Райта лежит на твоих загребущих ручонках. – Я просто делала свою работу. Люди имеют право на информацию. Стоун подошла на шаг. – Клянусь господом богом, Трейси, я не успокоюсь до тех пор, пока единственной работой в газете, доступной для тебя, не станет доставка подписки по адресатам… Ее прервал звонок мобильного телефона. Журналистка воспользовалась случаем и отошла от Ким подальше. – Стоун, – произнесла та в трубку. – Вы нужны мне на базе. И немедленно. Хотя старший детектив-инспектор Вудворд и не был самым милым начальником на свете, обычно он начинал разговор с какого-то подобия приветствия. Ким стала быстро соображать. Шеф звонит ей во время ланча в воскресенье, после того как сам настоял на том, чтобы она взяла выходной. И чувствуется, что его что-то уже успело завести. – Уже бегу, Стейси. И закажи мне бокал белого сухого, – ответила Ким и отключилась. Если шеф ошарашен тем, что она назвала его «Стейси», то она успеет все объяснить позже. И ни за что на свете она не покажет, что получила срочный вызов от начальства, стоя в шаге от самого презренного репортеришки, с которым ей приходилось встречаться в жизни. Одно из двух – или она опять во что-то влипла, или произошло что-то действительно серьезное. Ни то ни другое этой чмошницы абсолютно не касалось. – Не думай, что я с тобой закончила. – Ким вновь повернулась к Трейси Фрост. – Я найду способ заставить тебя заплатить за то, что ты натворила. Слово даю. – И она открыла дверь из туалета. – Ну и расстанешься с работой! – крикнула ей вслед Трейси. – Заглохни, – бросила ей Стоун через плечо. Девятнадцатилетний парень умер ночью ни за что ни про что. Явно не лучшая ночь в ее жизни. И что-то подсказывало ей, что день будет еще хуже. Глава 2 Ким припарковала «Ниндзя» за полицейским участком Хэйлсовен. Полиция области Западного Мидленда обслуживала 2,9 миллиона жителей в таких городах, как Бирмингем, Ковентри, Вулверхэмптон, и всю территорию Черной Страны. Силы полиции были разделены на 10 территориальных управлений, включая управление в Дадли, в котором работала Ким. Девушка прошла в офис на третьем этаже. Постучав в дверь, она вошла и замерла на пороге. Удивило ее не то, что Вуди сидел рядом с внушительной фигурой своего собственного босса – суперинтенданта[5 - Звание старшего офицерского состава полиции, второе после комиссара полиции.] Болдуина. И не то, что он был одет в простую рубашку-поло вместо своей обычной белой сорочки с погонами Службы. От самой двери Ким увидела капли пота на его лысом черепе цвета жженого сахара. Он явно не мог скрыть своего волнения. Теперь она тоже заволновалась. Ей еще никогда не доводилось видеть потеющего Вуди. Когда Ким закрыла дверь, взгляды присутствовавших обратились на нее. Стоун не могла вспомнить ничего из своих поступков, что могло бы настолько вывести их из себя. Суперинтендант Болдуин руководил Службой из Ллойд-хаус в Бирмингеме, и Ким довольно часто его видела. По телевизору… – Сэр? – вопросительно произнесла она, глядя на единственного мужчину в комнате, который для нее что-то значил. Шефа невозможно было рассмотреть, не заметив на стене сразу за ним фотографии его двадцатидвухлетнего сына в парадной форме морского пехотинца. Вуди встретил гроб с его телом через два года после того, как было сделано это фото. – Присаживайтесь, Стоун. Ким прошла вперед и уселась на одинокий стул, стоявший прямо посередине кабинета. Она внимательно осмотрела сидящих, надеясь хоть что-то понять из их поведения. Обычно ее беседы с Вуди начинались с того, что тот начинал сжимать резиновый мяч для снятия стресса, который всегда лежал на столе перед ним. И обычно это было хорошим знаком того, что между ними всё в порядке. Сейчас мяч лежал на столе. – Стоун, сегодня утром было совершено преступление. Похищение. – Это точно, сэр? – немедленно уточнила Ким. Часто люди просто терялись и появлялись через пару часов. – Да, точно. Она терпеливо ждала. Даже если похищение подтверждено, Ким все равно не могла понять, почему сидит сейчас перед своим шефом и начальником Службы. К счастью, Вуди не относился к категории людей, которые любят держать в напряжении других, поэтому он сразу же перешел к делу: – Похищены две девочки. Ким зажмурила глаза и с силой втянула воздух. Теперь она могла догадаться, что же происходит сейчас в недрах их системы. – Как и в прошлый раз, сэр? Хотя тринадцать месяцев назад она не принимала участия в расследовании, каждый сотрудник полиции Западного Мидленда интересовался его ходом, а многие внесли свою лепту в последующие поиски. Ким многое знала о том случае, но сейчас ей в голову мгновенно пришло самое главное: одну из девочек тогда так и не нашли[6 - Об этом рассказывается в романе А. Марсонс «Немой крик».]. Голос Вуди вернул ее в настоящее. Наверняка еще ничего не известно. Хотя и сильно напоминает предыдущий случай. Девочки были лучшими подругами, и последний раз их видели у Центра досуга «Олд-Хилл». Мать одной из них должна была забрать обеих в 12:30, но ее машина оказалась сломанной. – В 12:20 обе матери получили СМС-сообщение с информацией о том, что их дочери похищены. На часах было четверть второго. То есть девочек похитили меньше часа назад, но наличие эсэмэски говорило о том, что нет никакого смысла опрашивать соседей и знакомых, так же как нет никакой надежды на то, что они просто где-то загулялись. Ким перевела взгляд на суперинтенданта. – А что пошло не так в прошлый раз? – Простите? – удивленно переспросил тот. Он явно не ждал, что к нему обратятся напрямую. Ким следила за выражением лица Болдуина, пока он мысленно формулировал свой ответ. Идеально подготовлен к беседам со средствами массовой информации – ни морщин, ни капелек пота на линии волос. Да это и не удивительно – у него было на кого свалить вину. Взгляд Болдуина ничего не выражал, кроме предупреждения Ким держать свой рот на замке. – Нашли всего одну девочку – так что же случилось? – продолжила она. – Не думаю, чтобы детали… – Сэр, для чего меня пригласили? – спросила Ким, поворачиваясь к Вуди. Двойное похищение относилось к сфере ответственности центрального аппарата, а не территориального управления. Раскрытие подобного преступления будет разделено на множество более мелких расследований. Отдельные группы займутся поисками улик, опросом жилого сектора, изучением жизни девочек, камерами наблюдения и прессой. Вуди ни за что на свете не назначит ее ответственной за связь со средствами массовой информации. Вудворд и Болдуин обменялись взглядами. Ким почувствовала, что ответ ей не понравится. Сначала пришло в голову, что ее группу придают кому-то как вспомогательную. И им придется забыть о куче нападений сексуального характера, случаях мошенничества и домашнего насилия, так же как и попытках убийства, над которыми они сейчас работают, не говоря уже об оформлении официальных документов по делу Дивэйна Райта. – Вы хотите, чтобы моя группа занялась поисками… – Никаких поисков, Стоун, – сказал Вуди. – Для средств массовой информации устанавливается режим полного молчания. – Сэр? Для случаев похищения это было неслыханно. Обычно пресса узнает о них в течение нескольких минут. – Никто не участвовал ни в каких радиопереговорах. Родители тоже хранят молчание. Ким с пониманием кивнула. Если она не ошибается, нечто подобное попытались применить и в последний раз, но новости стали достоянием публики на третий день. В тот же день выжившего ребенка обнаружили, когда она шла вдоль обочины дороги, а второй так и исчез бесследно. – Все-таки я не совсем понимаю, что… – Кое-кто требует, чтобы вы возглавили расследование, Стоун. Следующие десять секунд Ким ждала хоть какого-то объяснения, но его не последовало. – Сэр? – Вы сами понимаете, что это невозможно, – вмешался Болдуин. – У вас недостаточно квалификации, чтобы возглавить расследование такого объема. Хотя Ким была с ним согласна, она еле сдержалась, чтобы не напомнить суперинтенданту о крествудском деле, когда она со своими ребятами арестовала убийцу четырех девочек-подростков. Стоун повернулась в кресле так, чтобы видеть только Вуди. – И кто же это требует? – Одна из матерей. Она назвала ваше имя и не хочет слышать ни о ком другом. Мы хотели бы, чтобы вы зафиксировали первичные факты, пока мы формируем команду. Закончив работу, вы немедленно вернетесь сюда и передадите материалы ответственному офицеру. Ким кивнула в знак того, что процедура ей понятна, но Вуди так полностью и не ответил на ее вопрос. – Сэр, могу я узнать имена девочек и их родителей? – Девочек зовут Чарли Тимминс и Эми Хансон. Именно мать Чарли требует вашего участия в расследовании. Ее зовут Карен, и она говорит, что она ваша подруга. Ким безучастно покачала головой. Это было невозможно. Она не знала никакой Карен Тимминс, да и подруг у нее никогда не было. Вуди сверился с запиской, лежавшей у него на столе. – Простите, Стоун. Вы могли знать эту женщину под ее девичьей фамилией. Тогда ее звали Карен Холт. Спина Ким напряглась. Это было имя из прошлого. Из того прошлого, в которое она так не любила возвращаться. – Судя по вашему лицу, Стоун, вы действительно раньше знали эту женщину. Ким встала и развернулась таким образом, чтобы стоять лицом только к Вуди. – Сэр, я соберу первичную информацию и передам ее назначенному руководителю расследования, но хочу заверить вас, что эта женщина никогда не была моей подругой. Глава 3 Ким направила «Ниндзя» наперерез транспортному потоку, стоявшему на светофоре, и оказалась в самом начале очереди. Как раз прежде, чем зажегся желтый свет, она поддала газу и вихрем пересекла перекресток. У следующего островка безопасности ее колено коснулось асфальта уже на скорости сорока миль[7 - Миля – единица длины, равная приблизительно 1,6 км.] в час. Двигаясь на юг, Стоун покинула сердце Черной Страны, названной так за тридцатифутовые слои железной руды и угольной породы, выходившие то тут, то там на поверхность. Исторически сложилось так, что многие жители этого района имели небольшие земельные наделы, но подрабатывали на стороне в качестве кузнецов и гвоздарей[8 - Производители гвоздей.]. В 1620 году в округе с радиусом десять миль возле замка Дадли проживали 20  000 кузнецов. Адрес, которым ее снабдили, удивил Ким. Она никак не ожидала, что Карен Холт живет в одном из лучших районов Черной Страны. Более того, Стоун была несколько удивлена, что она вообще жива. По мере приближения к Пэдмору дома все дальше отодвигались от дороги. Участки становились больше, деревья – выше, и расстояние между домами увеличивалось. Изначально на территории располагалась деревня в Уорчестершире, но сейчас она слилась со Сторбриджем благодаря бурному строительству, которое велось здесь в период между двумя войнами. Ким свернула с шоссе Редлейк и поехала по подъездной аллее, покрытие которой хрустело под колесами ее мотоцикла. Она подъехала к дому и мысленно присвистнула. Невидимый с дороги дом в викторианском стиле состоял из двух идеально симметричных крыльев. Казалось, что его белые кирпичные стены только что выкрашены. Ким остановила мотоцикл перед украшенным орнаментом портиком, на котором располагался балкон с балюстрадой. По обеим сторонам от входа сияли окна с эркерами. Такой дом говорил о том, что его хозяева многого добились в жизни. У Ким сразу же возник вопрос, что Карен Холт совершила такого, чтобы жить в таком доме. Если бы Брайант был сейчас с нею, они сыграли бы с ним в свою обычную игру под названием «определи стоимость дома», и ее первая ставка была бы не меньше полутора миллионов фунтов. Рядом с домом были припаркованы «Рейнджровер» серебристого цвета и ничем не примечательный «Воксхолл Кавальер». Быстро осмотрев окружающую местность, Ким поняла, что дом виден практически с любой точки. Двигаясь вперед, она делала мысленные заметки, чтобы сообщить их тому, кого Вуди назначит руководить расследованием. Переднюю дверь ей открыл констебль, с которым она уже встречалась во время одного из предыдущих расследований. Ким вошла в холл, выложенный минтоновской плиткой[9 - Плитка, производимая на фабрике в городе Сток-он-Трент, основанной в последнем десятилетии XVIII в. Томасом Минтоном.], один вид которого убивал наповал. Центр помещения занимал громадный круглый дубовый стол, на котором возвышалась самая большая ваза для цветов, которую Ким видела в своей жизни. Парадные комнаты располагались по обеим сторонам холла. – И где она? – спросила Стоун у офицера. – На кухне, мэм. И мать второй девочки тоже здесь. Кивнув, Ким двинулась мимо извилистой лестницы, которая вела на второй этаж. На полдороге ее встретила женщина. Понадобилось какое-то время, прежде чем на лице Стоун появились признаки узнавания, хотя было очевидно, что женщина узнала ее мгновенно. Карен Тимминс мало чем напоминала Карен Холт. Джинсы с прорехами, которые раньше обтягивали все выпуклости ее тела, сменились на стильные прямые брюки. Узкие топы с низким вырезом, которые едва скрывали ее внушительный бюст, сменил джемпер с V-образным вырезом, который шепотом только намекал на прелести, скрытые под ним, вместо того чтобы громко кричать о них. Выкрашенным перекисью белым волосам вернули их естественный каштановый цвет, и теперь они элегантно обрамляли лицо хозяйки, приятное, но не поражающее своей красотой. Женщина явно прибегла к косметической хирургии – ничего серьезного, но достаточно для того, чтобы сильно изменить лицо. Ким решила, что переделке подвергся нос хозяйки – Карен всегда ненавидела его, и он действительно этого заслуживал. – Слава богу, Ким… Спасибо, что приехала. Спасибо тебе. Стоун позволила ей сжать свою руку на целых три секунды, прежде чем забрала ее назад. Рядом с Карен появилась еще одна женщина. Ужас в ее глазах постепенно сменился надеждой. – Ким, это Элизабет, мама Эми, – представила женщину Карен, делая шаг в сторону. Стоун кивнула женщине, глаза которой были окружены черными кругами от размазанной туши. Ее золотисто-каштановые волосы были подстрижены в гладкий боб[10 - Короткая женская прическа.]. Она была тяжелее Карен на несколько фунтов[11 - Мера веса, равная приблизительно 450 г.] и одета в свободные брюки кремового цвета и вишневый джемпер. – А ты, значит, мама Чарли? – уточнила Ким, и Карен с готовностью кивнула. – Вы уже нашли их? – выдохнула Элизабет. Ким покачала головой и заставила женщин вернуться на кухню. – Я здесь, чтобы собрать первичную информацию для… – И ты не примешь участия в расследовании? – Нет. В настоящее время, Карен, они формируют следственную бригаду. А я приехала, только чтобы зафиксировать первичную информацию. Карен хотела было начать спор, но Ким подняла руку и ободряюще улыбнулась. – Могу заверить вас, что с вами будут работать самые лучшие офицеры, у которых гораздо больше опыта в раскрытии подобных дел. Чем быстрее вы сообщите мне все детали, тем быстрее я смогу передать их по команде, и ваши дети смогут целыми и невредимыми вернуться домой. Элизабет согласно кивнула, но глаза Карен сделались узкими, как щелки. Ким сразу же вспомнила этот взгляд. И проигнорировала его так же, как делала всегда, когда они были еще подростками. – Вы получили СМС-сообщения? – задала она вопрос. Обе женщины протянули ей свои мобильные телефоны. Ким решила начать с телефона Карен. В нем стандартным черным шрифтом было написано: Торопиться не надо. Сегодня Шарлотты дома не будет. И это не розыгрыш. Ваша дочь у меня. Ким вернула телефон и взяла трубку Элизабет. Сегодня Эми дома не будет. И это не розыгрыш. Ваша дочь у меня. – О’кей. Расскажите мне подробно, как все произошло, – попросила Стоун, возвращая телефон. Женщины устроились около барной стойки для завтраков. Карен глотнула кофе и начала: – Я высадила их около Центра досуга сегодня утром… – Во сколько? – В десять пятнадцать утра. Занятия начинаются в десять тридцать и заканчиваются в двенадцать пятнадцать. В половине первого я всегда на месте, чтобы забрать их. Ким видела, как она борется с эмоциями и пытается не разрыдаться. Элизабет дотронулась до руки Карен и заставила ее продолжать. – Я вовремя вышла из дома, чтобы успеть забрать девочек, – Карен сглотнула. – Они всегда ждали меня возле стойки администратора. Но тут моя машина отказалась заводиться, а потом пришло это сообщение. – В доме есть камеры наружного наблюдения? – поинтересовалась Ким. Приходилось исходить из того, что машину сломали намеренно, а сделать это можно было только проникнув на участок. – А зачем они нам? – Карен отрицательно покачала головой. – Не трогай больше машину, – распорядилась Стоун. – Возможно, экспертам удастся что-нибудь раскопать. – Возможно, но совсем необязательно. – Похитители были хорошо знакомы с вашим расписанием. – Их что, было несколько? – подняла голову Элизабет. – Я так думаю, – кивнула Ким. – Девочкам по девять лет. С такими нелегко справиться. А драку между одним взрослым и двумя детьми было бы невозможно скрыть – слишком много шума. Элизабет издала чуть слышный всхлип, но здесь Стоун ничего не могла поделать. Слезами горю не поможешь. Если б такое было возможно, то Ким с удовольствием пролила бы парочку слезинок. – А кто-нибудь из вас не замечал в последние дни что-нибудь странное? Какие-то назойливые лица или машины? Или, может быть, ощущение, что за вами наблюдают? Обе женщины отрицательно покачали головами. – А девочки вам ни о чем таком не рассказывали? Может быть, к ним приставали какие-то незнакомцы? – Нет, – хором ответили женщины. – А что с отцами девочек? – Возвращаются с поля для гольфа. Нам удалось связаться с ними как раз перед твоим приездом. Это рассказало Ким о многом. Обе семьи были полными, и вопросы об опекунстве отпадали сами собой. Кроме того, Ким поняла, что обе семьи очень близки. – Ответьте, только честно: вы ни с кем больше не связывались? С друзьями или родственниками? Обе отрицательно замотали головами. – Офицер полиции, к которому мы обратились, запретил нам делать это, – добавила Карен, – до тех пор, пока с нами не свяжутся. Хороший совет, и дали его только потому, что в похищении не было никакого сомнения. Девочки не потерялись. Их именно похитили. – Что же нам делать, инспектор? – спросила Элизабет. Ким знала, что их естественные инстинкты требуют начать что-то делать – двигаться, искать, действовать. Девочки пропали всего около полутора часов назад. Очень скоро женщинам станет гораздо хуже. – Ничего. – Она покачала головой. – Сейчас мы понимаем, что похищение было спланировано, и спланировано людьми, которые знают, что делают. Они выяснили график ваших рутинных ежедневных передвижений и внимательно за вами наблюдали. Девочек могли увести от входа в Центр досуга тремя способами: с помощью человека, которого они хорошо знали; с помощью человека, которого они рассматривали как заслуживающего доверия; и, наконец, с помощью каких-то обещаний. – Обещаний? – переспросила Карен. – Девочки слишком взрослые, чтобы их можно было приманить конфетами, – кивнула Ким. – Так что скорее всего это мог быть котенок или щенок. – О боже, – с трудом выдохнула Элизабет. – Эми уже много месяцев клянчит у меня котенка. – Немного детей смогли бы устоять перед таким соблазном, – предположила Ким. – Именно поэтому это работает… – Она глубоко вздохнула. – Послушайте: для средств массовой информации вводится режим абсолютного молчания во всем, что касается этого происшествия. Ким решила не объяснять причину этого. Чем меньше они будут знать о предыдущем случае – тем лучше. – Никаких массированных поисков не будет. В этом нет никакого смысла, – продолжила она. – Такие люди в облавы не попадаются. Преступление было спланировано, и они уже вышли на контакт с вами. Девочки не сидят где-то под кустиком в ожидании, пока их найдут. – Но что им нужно? – спросила Карен. – Уверена, что они скоро об этом сообщат. А до этого момента вам надо хранить молчание. Даже члены семьи ничего не должны знать о случившемся. И никаких исключений. Если пресса об этом узнает, это здорово повлияет на ход расследования. Сотни людей, которые рыщут по округе, ваших девочек не вернут. Ким видела их колебания и знала, что скоро это будет проблемой уже совсем другого человека, но в данный конкретный момент ей необходимо было уговорить их хранить молчание. Хотя бы до тех пор, пока она не вернется на базу и дело не передадут кому-то другому. – Это ваше естественное желание, чтобы все принимали участие в поисках, так же как вы сами с удовольствием бы бросились в поле, но до добра это не доведет. – Ким встала. – Скоро здесь появится руководитель следственной группы. А вы пока займитесь составлением списков людей, которых должны будете предупредить о том, что ваши дочери – или вы сами – будут отсутствовать в течение нескольких ближайших дней. – Но я хочу… – Карен выглядела ошеломленной. – Разве ты не… – Здесь нужен человек, который имеет больше опыта в расследованиях похищения людей, – покачала головой Ким. – Но я хочу… Как по мановению волшебной палочки, из соседней комнаты донесся плач младенца. Элизабет встала, отодвинув стул. Стоун тоже встала и направилась к входной двери. – Умоляю, Ким… – Карен схватила ее за руку. – Карен, я не могу вести данное расследование. У меня нет соответствующего опыта. Мне очень жаль, но я могу пообещать, что назначенный офицер сделает все, что в его силах… – Это все потому, что тогда, раньше, ты меня ненавидела? Эти слова потрясли Ким. В них была доля правды, но она ни за что не позволила бы возобладать этим чувствам в то время, когда жизнь двух девочек подвергалась риску. Стоун почувствовала, как внутри у нее растет разочарование из-за того, что она не может помочь отчаявшейся женщине, но ее начальники были с ней предельно откровенны. – Но почему, Карен? Почему именно я? – А ты помнишь, как нас поместили в семью Прайсов, – с полуулыбкой произнесла Карен, – а подошвы кроссовок Мэнди превратились в одну сплошную дырку? Тогда ты еще попросила у Дианы новую пару, а она тебе отказала? Мэнди была застенчивой, тихой девочкой, которая редко открывала рот. Ее ступни были стертыми и грязными из-за того, что она шаркала ими по гальке. – Конечно, помню, – ответила Ким. Для нее это была приемная семья № 7. Ее последняя. – А я помню, что ты тогда сделала. Выяснила, сколько они получали за каждую из нас, и стала аккуратно записывать их расходы на провизию, аренду дома и так далее. Ким действительно внимательно изучала, что они привозили из магазина каждую субботу, а потом шла в супермаркет и подсчитывала стоимость купленного. Раз в месяц она долго не ложилась спать и подробно разбирала расходы на содержание дома. – А потом через месяц ты показала им бумагу, которую собиралась отправить в Службу социальной опеки. Семейство Прайсов профессионально занималось опекунством и всегда брало к себе старших детей, за которых платили больше всего. – Я до сих пор помню, что произошло, когда ты открыто на них наехала, – сказала Карен с улыбкой, которая была у нее на губах, но не в глазах. – Новые кроссовки возникли прямо из воздуха. – Она покачала головой. – Тогда мы ничего о тебе не знали, Ким. Ты ведь ни с кем не говорила о своем прошлом – ты вообще редко говорила, – но в тебе ощущалась готовность идти до конца. – Так ты хочешь, чтобы я занялась этим расследованием, чтобы получить пару новеньких кроссовок? – спросила Стоун с мимолетной улыбкой. – Нет, Ким. Я хочу, чтобы ты занялась этим, потому что знаю, что если ты согласишься нам помочь, то я увижу свою дочь живой и здоровой. Глава 4 Когда Ким через двадцать минут вернулась на базу и, постучав, вошла в кабинет Вуди, он был один. – Сэр, я хочу участвовать, – сказала она. – Что вы хотите, Стоун? – уточнил он, откинувшись на спинку стула. – Преступление. Я хочу руководить этим расследованием. Вуди потер подбородок. – А вы что, не слышали, что сказал суперинтендант? – Я все отлично слышала, но он ошибается. Я могу вернуть этих детей домой, так что если вы скажете мне, кого я должна ублажить, чтобы получить это назначение… – Этого не потребуется, – сказал шеф, протягивая руку к мячу для снятия стресса. Черт, она проиграла, еще не начав настоящей игры. Но в прошлом ей удавалось вырвать победу и из челюстей поражения. – Сэр, я женщина настойчивая, целеустремленная, управляемая… Вуди склонил голову набок. – Занудная, упрямая… – Вот это в самую точку, Стоун, – согласился с ней начальник. – Обещаю не есть, не пить, не спать, пока… – Ладно, Стоун, приступайте. – Никто не сможет работать больше, чем… Простите, сэр, что вы сказали? Вуди выпрямился в кресле и выпустил антистрессовый мяч из рук. – После того как вы ушли, мы с суперинтендантом долго общались на ваш счет. Я употребил почти все эти ваши эпитеты. Помимо всех прочих. И убедил его, что если кто-то и может вернуть этих детей, то это вы. – Сэр, я… – Мы оба кладем свои головы на плаху, Стоун. Суперинтендант не собирается отвечать ни за какие провалы. Особенно после прошлого раза. У нас с вами нет права на ошибку. Малейшая неудача – и нас вышвырнут на улицу, как котят. Вы хорошо меня понимаете? Ким была благодарна Вуди за то доверие, которое он к ней испытывал, и не собиралась его подводить. Она попыталась представить себе беседу между шефом и суперинтендантом. Человек, сидящий напротив нее, должен был использовать все свое искусство, чтобы убедить Болдуина. – Что вам сейчас потребуется? – спросил Вуди, беря в руки ручку. Ким глубоко вздохнула. – Полная информация по прошлому преступлению. Чтобы я смогла понять, как велось расследование. – Делается. Еще? – Я хочу, чтобы со мной работал тот же офицер-психолог, что и на прошлом расследовании. Это требование шеф записал. Выполнить его будет непросто, но для Ким оно имело первостепенное значение. Офицер-психолог будет находиться с пострадавшими постоянно и сможет сообщать ей внутреннюю информацию о происходящем – особенно о сходстве и различии прошлой и нынешней ситуаций. – Попробую. Что еще? – Я хотела бы развернуть базу в доме Тимминсов. Руководить расследованием я буду оттуда. – Стоун, это не совсем… – Сэр, это необходимо. Я все время должна быть рядом. Первое сообщение о похищении было письменным. Мы не знаем, будут ли они продолжать в том же духе, но я должна присутствовать там постоянно, готовая среагировать на любое развитие событий. Вуди задумался. – На это надо будет получить разрешение суперинтенданта Болдуина, но это моя проблема, а не ваша. От вас я ожидаю постоянного поступления надежной информации, а дальше мы уже выходим на мой уровень общения, а не на ваш. – Естественно, – согласилась Ким и встала, поглядывая в сторону двери. – Мне надо собрать команду. – Они уже наверху и ждут вас. – Сэр, – нахмурилась Стоун, – я же только что попросила вас назначить меня на это расследование. – Я собрал их, как только вы уехали. Они ничего не знают, так что брифинг я оставляю вам. – А откуда взялась такая уверенность? – Ким склонила голову набок. – Вам сказали, что это невозможно, а я знаю, как вы относитесь к подобным отказам. Стоун открыла было рот и вновь закрыла его. С этим она не стала спорить. Глава 5 Ким вошла в отдел и закрыла за собой дверь. Вся команда повернулась в ее сторону. Как всегда, дверь закрылась с трудом. – Добрый день, командир, – поздоровались все хором. Она осмотрела присутствующих. Вуди не соврал, когда сказал, что вызвал всех. Детектив-сержант Брайант все еще был в свитере для регби после тренировки, и под его левым глазом красовалось грязное пятно. Хотя его комплекция вполне подходила для игры, которой он занимался, ему было уже больше сорока пяти, поэтому Брайант редко уходил с поля без повреждений. И его жена, и Ким постоянно указывали ему на это. Детектив-сержант Доусон выглядел так же безукоризненно, как и всегда. Приняв однажды за аксиому тот факт, что о человеке судят по его внешнему виду, Доусон всегда старался, чтобы его тело высотой пять футов одиннадцать дюймов было одето в соответствии с ситуацией. Даже в выходной день его безупречная одежда подчеркивала, что ее хозяин не чурается посещений спортивного зала. Ким решила, что он уже успел сегодня поиграть в сквош, принять душ и переодеться для ланча с выпивкой со своими приятелями. Ничего, перетопчется. В отличие от мужчин, на детективе-констебле Стейси Вуд была надета рабочая одежда, состоявшая из синих брюк и простой белой рубашки, – это говорило о том, что ее скорее всего вытащили из дома, где она была погружена в компьютерную битву между магами и гоблинами, – «Мир Уоркрафта». Ким уселась на край свободного стола, который прилегал к столу Брайанта. – И что же мы все натворили, командир? – спросил Доусон, глядя на закрытую дверь. – Что касается тебя, то я наверняка что-то обнаружу позже, но сейчас это тот редкий случай, когда мы ни в чем не виноваты. – Слава тебе господи, – произнес Брайант. – Слава, слава! – подхватила Стейси. – Ладно. Прежде всего – как у нас с алкоголем? Был воскресный день, но сейчас они находились на работе. – Трезва как стеклышко, – откликнулась Стейси. – Ни капли, – ответил Брайант. – Самую малость, – простонал Доусон. Сама Ким не прикасалась к алкоголю с шестнадцати лет, так что они могли приступать. – Ну хорошо. Я знаю, что Вуди ничего вам не сказал, но собрали вас здесь не просто так. – Ким глубоко вздохнула. – Пару часов назад рядом с Центром досуга «Олд-Хилл» похитили двух девятилетних девочек. Факт похищения не вызывает сомнений. Девочки – лучшие подруги. Их семьи тоже дружат между собой. Она сделала паузу, чтобы все смогли переварить информацию. – Режим полного молчания и для прессы, и для Службы, командир? – уточнил Брайант, взглянув на закрытую дверь. – Знают об этом всего четыре человека, – кивнула Ким, – и они все поклялись хранить тайну. Переговоры по радио запрещены. Мы не можем позволить этому делу выйти наружу. – Чем подтверждено само похищение? – уточнил Доусон. – Обе матери получили СМС-сообщения. – Черт меня побери совсем, – прошептала Стейси. – Значит, полномасштабной поисковой операции не будет? – уточнил Брайант. Как отец девочки-подростка, он инстинктивно рвался в поле, чтобы начать поиски. – Нет. Здесь мы имеем дело с профессионалами. Сейчас мы знаем, что девочек должны были забрать из центра в двенадцать тридцать. Эсэмэски пришли в двенадцать шестнадцать, а с машиной мамы, которая должна была забрать девочек, что-то сделали. – Командир, все это выглядит очень знакомо. – Согласна. Все мы знаем, что того, кто совершил похищение в прошлом году, так и не поймали. Это могут быть те же самые люди, или кто-то может под них маскироваться. – А нам как лучше? – спросила Стейси. Ким не знала. Если это те же самые люди, то прошлый год их многому научил. Их действия стали более тонкими. Теперь у них наверняка есть резервные планы и стратегия выхода из любой ситуации. Но во всем этом было и нечто положительное – Ким могла ознакомиться с их методами на основе информации о предыдущем похищении. – Командир, а что не срослось в предыдущий раз? – поинтересовался Брайант. – Не знаю, но уверена, что скоро мы обо всем узнаем, – Стоун вновь сделала глубокий вдох. – Послушайте, ребята. Работа нам предстоит нелегкая. Базу мы устроим в доме Тимминсов и будем находится рядом с обезумевшими родителями столько, сколько потребуется для того, чтобы вернуть девочек домой. – То есть то, что мы вернем их, даже не обсуждается, да, командир? – уточнил Доусон. – Так точно, Кев. Я же ясно сказала: столько, сколько потребуется для того, чтобы вернуть… – Ким внимательно посмотрела на Доусона. Тот кивнул и отвернулся. Она не будет думать о поражении еще до того, как они начнут расследование. Прошлая команда выполнила свою работу наполовину, да и то по чистой случайности. Похитители просто отпустили одну девочку. Ким не могла позволить членам своей команды войти в дом похищенных с мыслями о том, что все потеряно. – Все члены семьи будут от вас что-то требовать. Они будут считать, что вам известно больше, чем им. А им будет хотеться узнать все. Всем нам придется соблюдать дистанцию. Мы не обязаны становиться членами их семьи или друзьями. И мы для них не психотерапевты и не священники. У нас только одна цель – найти их дочерей. – Тут Ким взглянула прямо в глаза Доусону. – Причем обеих. Тот кивнул в знак понимания. – Итак, Стейси, сделай список мобильного и стационарного оборудования и постарайся предугадать все, что нам может понадобиться. Список передай Вуди. Он позаботится о том, чтобы нам все выделили. Стейси кивнула и застучала по клавишам компьютера. – Кев, я хочу, чтобы ты отправился в Ллойд-хаус и надоедал там всем до тех пор, пока не получишь материалы по предыдущему преступлению. Вуди их запросил, но они срочно нужны нам – как воздух. – Все понятно, босс. – Брайант, ради всего святого, отправляйся домой, прими душ и переоденься. Собери мысли в кучку и возвращайся помочь Стейси с оборудованием. Брайант встал, и Стейси с Доусоном расхохотались. Ким проследила за их взглядами и ужаснулась. – Ну и шуточки у тебя, Брайант, – произнесла она. Сделав шаг от стола, тот выставил напоказ ноги в черных шортах. Место таким ногам было в Зоологическом саду. – Приказ Вуди был «явиться безотлагательно», командир. – Иди уже, Брайант. – Ким спрятала улыбку и отвернулась. Он был возле самой двери, когда она заговорила вновь: – Да, и надеюсь, все вы понимаете, что об этом никто не должен знать. Все вы знаете, что я имею в виду. Каждый из них кивнул в знак того, что услышал ее. Иногда даже членам семьи нельзя сообщать о своей работе. Ким вошла в «кутузку» – конструкцию из стекла и дерева в правом углу помещения, которая, как считалось, служила ей собственным кабинетом. По размеру она больше походила на лифт средних размеров, и Ким использовала ее в основном для «промывки мозгов» провинившимся членам команды. Бо?льшую часть своего времени в офисе Ким проводила на краю свободного стола в комнате своих сотрудников. Она оглянулась и увидела, как сотрудники принялись за дело. Сомнения – это не про них. Любые колебания – это ее удел. Глава 6 Стоун вернулась в дом Тимминсов, когда уже спускались сумерки – такая задержка явно не улучшила моральное состояние родителей. Ранние мартовские дни изо всех сил старались заставить мир забыть о февральских холодах. Каждый день заканчивался долгим вечером, который начинался практически в середине дня. Постучав, Ким вошла в дом. Констебль сидел сразу за дверью. – Какие новости? Мужчина вытянулся, как будто рапортовал сержанту: – Прибыли мужья. Слышались крики и очередные рыдания. Стоун кивнула и направилась на кухню. В холле ее перехватила Карен, крепко прижимавшая руки к груди. – Ким, ты… – Руководитель следственной группы, – закончила за нее та с полуулыбкой. Карен благодарно кивнула и повела ее на кухню. – Давно пора, инспектор, черт меня побери. Вы уже нашли мою дочь? – Стивен… – запротестовала Карен. – Всё в порядке, – сказала Ким, поднимая руки. Теперь ей постоянно предстоит сталкиваться с эмоциями членов семей, и ярость среди этих эмоций будет не на последнем месте. Она быстро покачала головой. Казалось, что в комнате существуют два совершенно независимых потока времени. Для нее последние несколько часов пролетели совершенно незаметно, а родители прожили за это время целую жизнь. Стоун ожидала столкнуться с яростью и разочарованием. Потом последуют обвинения и ей перестанут доверять, но Ким была к этому готова. До определенного предела. Она посмотрела на говорившего мужчину. У него были такие же черные, как и у нее, волосы, в которых не было ни одного седого. В нем имелось фунтов двадцать лишнего веса, ногти были тщательно наманикюрены. Представляя мужчин, Карен бросила на него уничтожающий взгляд. – Ким, это Стивен Хансон, муж Элизабет, а это Роберт, мой муж. Ким постаралась скрыть свое удивление. Росту в Роберте Тимминсе было не менее шести футов с дюймом. Ким знала, что Карен ее ровесница, значит, ей сейчас тридцать четыре, а Роберт выглядел значительно старше. Его нельзя было назвать непривлекательным, и было видно, что он следит за собой. Седые виски хорошо дополняли его открытое и честное лицо. Правой рукой он обнимал жену, как будто хотел защитить ее от невзгод. Роберт совершенно не походил на человека, которого Ким представляла себе в качестве спутника жизни Карен. Подростком ее привлекали в основном «плохие мальчики». Так что у ухажеров Карен обязательно должны были быть татуировки, пирсинг и хотя бы один привод в полицию за злостное нарушение общественного порядка. Особенно ей подходил один персонаж – парень из другого приюта, встречи с которым она не смогла избежать. Подростками они сходились и расходились бесчисленное количество раз. И каждый раз, когда он ее поколачивал, Карен клялась, что никогда больше к нему не вернется. После пятого раза ей просто перестали верить. – Рада с вами познакомиться. А теперь к делу. Я встретилась со своей командой, которая появится здесь в течение ближайших нескольких… – Когда, черт побери, начнутся широкомасштабные поиски? Где поисковые бригады, вертолеты?.. – воскликнул Стивен Хансон, направляясь к ней. Ким не отступила ни на дюйм, и он остановился, не пересекая границы ее личного пространства[12 - У европейских народов это круг с радиусом около 90 см. Отсюда и выражение «держать на расстоянии вытянутой руки».]. – Чтоб мне пусто было, и это всё, что они нам прислали? – прорычал он, осмотрев Ким с ног до головы. Хотя Элизабет хватило такта опустить глаза, Стоун почувствовала, что все они в глубине души надеются, что его ор каким-то образом поможет вернуть девочек. – Мистер Хансон, для прессы установлен режим абсолютной тишины во всем, что касается этого преступления. О том, что вашу дочь похитили, знает считаное количество людей. На фоне ее спокойного, размеренного голоса глаза Хансона метали молнии. – То есть ничего еще не сделано? – Мистер Хансон, я умоляю вас успокоиться. То, что это станет достоянием прессы, не поможет вернуть вашего ребенка. Остальные трое внимательно следили за их беседой. С каждой минутой Ким все лучше и лучше понимала ту роль, которую играл каждый из членов этой группы. Стивен Хансон отводил себе роль героя. Ким понимала, что его главными инстинктами со времен еще каменного века были защищать и контролировать. – Как, черт побери, широкомасштабный поиск может навредить? Если публика узнает о происшествии, то все попытаются поделиться информацией. – Какой же, например? – Например, о мужчине, который заталкивал двух девочек в машину, – пояснил Стивен так, как будто говорил с младенцем. – А вы не считаете, что об этом мы и так узнали бы? – ответила Ким, приподняв бровь. – Ну, это я для примера, – заколебался мужчина. – Иногда люди не придают значения тому, что видели, пока об этом не заговорят на каждом углу. – Максимум, что могут сообщить нам свидетели, – это то, что видели девочек около места похищения. Для нас эта информация бесполезна, так как сам факт похищения не вызывает сомнения. Бесполезна, если только свидетель не готов сообщить номер машины, описание нападавшего и направление, в котором машина уехала. Все остальное не стоит затраченных усилий. – Простите, но я с вами совершенно не согласен, – покачал головой Хансон. – И я намерен вернуть свою дочь, даже если для этого мне придется информировать о ее похищении самую захудалую газетенку в этой стране. С этими словами он достал мобильный телефон. – Я не могу запретить вам делать то, что вы считаете необходимым, но, сделав этот звонок, вы, скорее всего, подпишете приговор своей дочери. Заявление Ким прозвучало очень взвешенно. На мгновение мужчина заколебался, а обе женщины затаили дыхание. Роберт Тимминс сделал шаг вперед. – Стивен, убери телефон. У него был спокойный, негромкий голос привыкшего распоряжаться человека. Он, как нож сквозь масло, прошел сквозь напряжение, которое все еще царило в комнате. – Послушай, Роб, ты же не можешь согласиться… – Стивен повернулся к своему другу. – Я думаю, что мы должны выслушать все, что инспектор имеет нам сказать. После твоего звонка пути назад уже не будет, хотя и о звонке можно будет подумать на досуге. – К тому времени дети, черт меня подери, могут быть уже мертвы! – взорвался Стивен. Было ясно, что он не любит, когда ему говорят, что надо делать. Но номер набирать он не стал. – Они и сейчас могут быть уже мертвы, – невозмутимо произнес Роберт. Элизабет и Карен зарыдали в голос. Тимминс успокаивающе сжал плечо жены. – Я, правда, так не думаю, но мне не приходит в голову ни один сценарий, при котором мы выигрываем от того, что «Скай ньюс»[13 - Крупнейший новостной канал в Великобритании.] развернет у нас на лужайке перед домом свой корпункт. Ким чувствовала, как от Стивена исходят потоки плохо контролируемой ярости. – Послушайте меня, – вмешалась она в беседу. – Ваши дочери живы. Это не какое-то случайное, спонтанное похищение. Оно было тщательно спланировано, и скоро мы узнаем условия похитителей. Вы помните, как в прошлом году похитили двух маленьких девочек в Дадли? – Обе женщины кивнули. – Пока все очень похоже на то похищение. Подробностей мы еще не знаем, но тогда вернулась только одна девочка. Тело второй так и не было найдено. Тогда для прессы был тоже введен режим полного молчания, но информация дошла до публики на третий день. Вполне возможно, что это заставило преступников заторопиться. Сейчас нам такое не нужно. Похитители уже вышли на контакт. Так что теперь вы знаете, что похищение совершено с некоей целью, а не просто каким-нибудь случайным прохожим-педофилом. Ким проигнорировала ужас, появившийся на лицах родителей похищенных девочек. Они должны знать всю правду, а она здесь не для того, чтобы разливать чай для задушевных друзей. – Они выйдут на связь. Им что-то нужно от одного из вас или от всех вместе. Самое логичное – деньги, но нельзя исключать и чего-то другого. Наконец-то они все внимательно слушают ее. – У кого-то из вас есть враги, имена которых сразу приходят на ум? Какие-то неудовлетворенные сотрудники, клиенты, члены семьи? Здесь никого нельзя упускать. – А вы можете себе представить, скольким людям я порчу настроение в течение недели? – в свою очередь задал вопрос Стивен Хансон. «Наверняка я тебя обгоню», – подумала Ким. – Я – королевский обвинитель по делам, связанным с организованной преступностью. В другой ситуации Ким сказала бы ему, что он вполне мог бы портить настроение и большему количеству людей. Стоун знала, что его Служба отделена от той Службы, которая работала с делами, относящимися к ее компетенции, и именно поэтому они никогда не встречались. Тем не менее отношения между королевскими обвинителями и офицерами полиции были, мягко говоря, слегка натянутыми. Хуже нет, чем работать над расследованием недели, месяцы, а иногда и годы, а потом наблюдать, как обвинение закрывает дело, ссылаясь на недостаточную доказательную базу. – И сколько ваших бывших клиентов способны организовать нечто подобное? – поинтересовалась Ким. – Ведь это не кирпичом в окно швырнуть, мистер Хансон. – Я составлю список. Его отношение изменилось, как только запахло возможностью сделать что-то реальное. Мысленно Ким сказала себе, что Стивена Хансона надо чем-то постоянно занимать. – А как насчет вас, миссис Хансон? Женщина беспомощно пожала плечами. – Я всего лишь его помощница, но я подумаю. – Мистер Тимминс? Пока тот размышлял, его лицо покрылось глубокими морщинами. – Мне принадлежит транспортная компания, и семь месяцев назад мне пришлось уволить несколько человек, но я не думаю… – Мне понадобятся их имена. Всех их необходимо проверить. В помещении наступила тишина. – Карен? Женщина покачала головой. – Ничего не приходит в голову. Я простая домохозяйка, – и она пожала плечами, как будто это все объясняло. – А в прошлом? – уточнила Ким. – Абсолютно ничего, – ответила Карен – правда, чуть-чуть поспешно и категорично. Поняв это, она добавила: – Но я обещаю тоже подумать. – И последнее на сейчас – списки лиц, которых вы должны предупредить о том, что ваших дочерей завтра не будет. Вы должны будете придерживаться одной версии, чтобы никто ничего не заподозрил. Это понятно? Все закивали, и Ким вздохнула с облегчением. Пока все согласны сотрудничать. Но это пока… Долго так продолжаться не будет. Сейчас им всем есть чем заняться, есть что обдумать, что может помочь вернуть их детей, но по мере того, как они все это переживут, крайними окажутся она и ее ребята. Ким вышла в холл, чтобы глотнуть свежего воздуха, – и в этот момент на весь дом затрезвонил звонок входной двери. Ким направилась к входной двери, которую уже открыл констебль. Здесь она встретила женщину средних лет с пепельными волосами. Посетительница была слегка полновата, но несла себя с видом человека, привыкшего властвовать. На ней были светлые джинсы, а из-под тяжелого зимнего пальто виднелся толстый вязаный свитер. Не обращая внимания на констебля, женщина улыбнулась прямо Ким. – Хелен Бартон. Вы хотели, чтобы я приехала. Стоун смотрела на нее непонимающими глазами. – Офицер-психолог. – Женщина протянула руку инспектору. – Слава тебе господи, – сказала Ким, пожимая протянутую руку. Наконец-то появился специалист по чаю и задушевным компаниям. Глава 7 – Проклятие, – сказала Ким, когда Брайант остановил машину перед Центром досуга, в окнах которого стояла абсолютная темнота. Они оставили Стейси разгружать компьютерное оборудование в доме Тимминсов, в то время как Доусон был на полпути к дому с файлами по прошлогоднему делу. Природная нетерпеливость заставила Ким покинуть дом и направиться к первому и пока единственному месту, связанному с преступлением. Она вылезла из машины и осмотрела окрестности. Дорога огибала здание Центра досуга, расположенное на вершине холма, прежде чем начать спускаться по другую его сторону. Рядом с Центром находилась строительная площадка, образовавшаяся после разрушения здания местного совета. Справа находился вход в парк. Парк и Центр разделяла грунтовая дорога. По другую сторону дороги располагались частные жилые дома, которые начинались на каком-то расстоянии от тротуара и поднимались вверх по склону холма. Группа только что построенных домов закрывала дорогу, которая вела к небольшому району муниципальной застройки, который располагался прямо за ними. – Слишком много возможных путей отхода, – заметила Ким. Она подозревала, что похитители припарковались на грунтовой дороге между Центром досуга и парком. Достаточно далеко, чтобы можно было быстро слинять, но недостаточно близко, чтобы вызвать подозрения, если девочки окажут сопротивление. Удобно расположенная береза закрывала это место от окон окружающих домов. Брайант проследил за ее взглядом. – Ты думаешь, что все произошло именно здесь? – Если они хорошо подготовились, то да. Ким прошла по дорожке к входу в Центр и, почти прислонившись лицом к стеклу, посмотрела внутрь. Там все было тихо. – Нам нужны данные камер наружного наблюдения, Брайант. – Э-э-э… но мне кажется, что они уже закрылись на ночь. – Полная дурь, – ответила Ким, внимательно рассматривая дверь. – Кстати, просто для сведения, шеф, – взлом и проникновение в здание считаются преступлением. – Да, да… Брайант, вернись к машине и настройся на полицейскую волну. – Черт! Что ты… – Делай что говорят, – приказала Ким. Сержант запыхтел и направился к машине. Стоун нагнулась, чтобы осмотреть нижнюю часть двери. Она не заметила никакого замка, а только контакты звуковой сирены, которые были прикреплены к наличникам. То же самое она уже заметила и наверху. Сам замок располагался посередине двери. Ким ударила по металлической полосе, которая шла по ее нижней части. Ничего не произошло. Она ударила еще раз, стараясь не задеть стеклянную панель. Опять ничего. Тогда инспектор отвела назад правую ногу и ударила уже с размаха. Раздался оглушающий вой сирены, и над головой у нее замигали огни стробоскопа. Она вернулась к машине и села в нее. Голова Брайанта лежала на рулевом колесе. – Командир, почему нельзя было просто… Его прервала информация из диспетчерской. Ближайшие экипажи вызывались на проверку возможного взлома Центра досуга. – Ответь, Брайант. Мы же совсем рядом. Сержант покачал головой и связался с диспетчером. Теперь оставалось только ждать. Охранная компания сообщила о сработавшей сирене в первую очередь в полицию. Их второй звонок должен быть владельцу. – А потерпеть немножко нельзя было? – спросил Брайант. Ким проигнорировала вопрос. На то, чтобы найти нужного человека вечером в воскресенье, потребовалась бы куча времени, после чего его пришлось бы уговаривать показать данные камер. Нет, так все получится значительно быстрее. Владелец уже на подходе, и ей даже не пришлось никому угрожать. Вуди это наверняка «понравится». – Потерпеть? Да брось ты, Брайант. Даже ты уже давно не ждешь от меня терпения. Глава 8 – Это, должно быть, он, – сказала Ким, когда рядом с ними остановился «Фольксваген Поло». Брайант уже сообщил в диспетчерскую, что вокруг все спокойно, но охрану надо было включить по новой. Ким вылезла из машины и лицом к лицу столкнулась с мужчиной лет двадцати пяти с высветленными волосами. – Вы управляющий? – спросила она. Мужчина кивнул. – Брэд Эванс, – представился он, сделав официальный поклон. – Дежурные офицеры. Взломщика нигде нет, – сообщила Ким. – Ну-у-у… спасибо, конечно… но почему… – Мужчина улыбнулся. Пока он шел к входу в Центр, Ким пристроилась сбоку. – Это может показаться странным, но дело в том, что мы как раз ехали сюда, когда получили сигнал тревоги. Добравшись до двери, Эванс повернулся к Ким. Сирена уже замолчала, а вот мигающий синий свет над дверью с удовольствием демонстрировал свою яркость. – Действительно странно. Брайант покашлял у Стоун за спиной. Эванс отпер дверь и вошел в фойе. Лампы зажглись автоматически. Чтобы войти во вторую дверь, надо было набрать код. Ким посмотрела на потолок и заметила камеру наблюдения. Вслед за Брэдом она прошла в зону ожидания и вдохнула запах хлорки. Рядом располагалось обширное кафе, заполненное пластиковыми столами и стульями. Вдоль левой стены стояли торговые аппараты. За кафе находилась дверь в кабинки для переодевания. Дальше всего от входа возвышалась стеклянная перегородка, за которой был виден мелкий бассейн. Пока Ким изучала обстановку, Брайант успел объяснить управляющему, что цель их визита – отсмотр данных камер видеонаблюдения в связи с инцидентом на дороге. – А в рабочее время это сделать нельзя? – спросил Брэд. – Нет, – просто ответила Ким. Брайант пожал плечами в знак согласия. Лицо Брэда напряглось, но Ким это нисколько не волновало. Ему придется изменить свои воскресные планы. – Прошу вас пройти за мной, – предложил управляющий, направляясь в сторону от бассейна. Они прошли мимо гимнастического зала, располагавшегося справа от них, и туалетов, находившихся слева. В конце коридора оказалась дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен». Брэд ввел код и подключился к компьютерной системе. Ким с облегчением увидела, что здесь стояло цифровое оборудование – это здорово облегчит работу Брайанта. – Камеры сканируют каждый дюйм помещения, за исключением раздевалок, по вполне понятным причинам, – пояснил Брэд, – но все входящие и выходящие из них фотографируются. Он вывел систему на передний экран и, подняв руку, взглянул на часы. Это нарочитое движение не ускользнуло от внимания Ким. – Так что же вы хотите увидеть? – Знаете, дальше мы уже сами, – предложил Брайант. – У нас есть описание вероятного преступника. – Что ж, в этом есть определенный смысл. Если вы дадите мне описание, то я смогу… – Брэд не сделал ни малейшей попытки встать из-за стола. Ким так и не поняла, в чем был «определенный смысл», но Брайант продолжал настаивать. – Нам может понадобиться какое-то время, так что вы можете пока заняться переустановкой охранной системы, – сказал детектив, постукивая по спинке стула. Прежде чем нехотя подняться, Брэд внимательно осмотрел их с ног до головы. – Мне потребуется время, чтобы осмотреть здание. – Тут он со значением посмотрел на Ким. – Хотя я полагаю, что с ним все в порядке… – Но лучше убедиться во всем самому, – сказала Ким, освобождая ему дорогу. Брэд указал на внутренний телефон и поднял свой мобильный. – Нажмите «ноль», и вы соединитесь прямо со мной. Это на тот случай, если вам понадобится что-то еще. – Спасибо, Брэд, – с улыбкой поблагодарила его Стоун. Брайант уселся за клавиатуру и выслушал инструкции Ким. – Сначала посмотри фото на выходе из раздевалок. Я хочу быть уверена, что, когда они выходили, рядом никто не крутился. Брайант ввел в компьютер дату и время. На экране появились девять статических изображений – все они замерли точно в 12:05. – Начинай с верхнего в правом углу и выводи их все на весь экран, пока мы не узнаем девочек. Брайант нажал кнопку, и изображения задвигались в реальном времени. Полицейские молча наблюдали. Прошло две минуты, прежде чем девочки появились на выходе из раздевалки. На Эми были розовые джинсы и синий свитер. Чарли была одета в черные легинсы и длинную футболку. В руках у обеих – куртки и ранцы. – Перейди на пятую камеру, – попросила Ким. Несколько нажатий кнопок – и Стоун смогла определить девочек на камере, которая покрывала девяносто процентов всего пространства Центра. Они прошли к торговым аппаратам и поставили вещи на пол. После этого внимательно изучили витрины всех автоматов, прежде чем сделать окончательный выбор. Эми выбрала картофельные чипсы, а Чарли – пакетик сладостей. Обе девочки купили по горячему напитку. После этого они, скрестив ноги, уселись возле автомата с кока-колой, как будто были на пикнике. Ким внимательно изучала пространство вокруг них, чтобы понять, не обращает ли кто-то на девочек особого внимания. У нее было странное ощущение, что она наблюдает последние несколько минут жизни девочек. Однако ее внутренний голос не соглашался с этой мыслью, а так как для нее он был самым надежным предсказателем, то Ким не оставалось ничего, кроме как тоже отбросить эту мысль. Даже на секунду она не позволит себе подумать, что девочки мертвы. Она вернет их домой живыми. Изменившимися, но живыми. – Последние минуты детства, а, шеф? – спросил Брайант, повторяя ее мысли. Оба они были абсолютно уверены, что дети уже никогда не будут смотреть на мир теми же глазами. Каким бы ни был результат поисков. В 12:23 обе встали. Чарли выбросила мусор в урну, и они надели свои куртки. Эми просунула левую руку в лямку ранца, но в куртке она никак не могла дотянуться до правой лямки. Чарли взялась за лямку и потянула ее назад, накинув на руку подруги. Даже этот маленький жест многое рассказал о дружбе девочек. Они прошли в фойе и подошли к входной двери. Чарли почему-то оглянулась назад, но не остановилась. – Переключайся на внешние камеры, – велела Ким, хотя уже знала результат. – Черт, он стоит прямо под камерой, а она смотрит вдоль дорожки, а не на тропку, протоптанную посетителями. – Остановись и отмотай назад всего пару кадров. Брайант сделал как она велела, и они увидели, как Чарли поднимает голову, чтобы посмотреть в лицо какому-то взрослому. Но в глаза Ким бросилось еще кое-что. – Брайант, отмотай еще немного назад. Теперь последние сомнения исчезли. Стоун взяла внутренний телефон и нажала «0». – Брэд, вы мне нужны. И немедленно. Глава 9 – Ведь это вы торопитесь здесь через фойе? – уточнила Ким. Брэд бросил беглый взгляд на экран и пожал плечами. – Дело в том, что мы все носим… Боже, неужели так трудно вспомнить! – Брэд, это было время ланча, и вы почти бежите… – А, ну да, ну да, это я. У нас тогда женщина потеряла сознание. А в мои обязанности входит встретить «Скорую помощь» и быстро провести их в нужное место… – Мужчина помолчал, глядя на экран. – Но какое это имеет отношение к нападению на дороге? Черт возьми, бог дал этому парню и красоту, и отличные мозги. Ким переглянулась с Брайантом. Перед ними стоял человек, которой прошел как раз мимо похитителя. – Брэд, а вы не обратили внимания на человека, который разговаривал вот с этими девочками? – Обратил, – лицо мужчины стало жестким, – и хочу вам сказать, что ему надо прочистить мозги. – Расскажите, как он выглядел. Управляющий на минуту задумался и еще раз оглядел Ким с ног до головы. – Где-то вашего роста, может быть, на дюйм повыше. Весит стоунов[14 - Традиционная британская единица измерения массы, равная приблизительно 6,35 кг.] тринадцать-четырнадцать. Лицо такое… обычное. Нос немного длинный. И говорил он мягким и негромким голосом без признаков местного акцента. Ким нахмурилась. – А откуда вы знаете, как он говорил? В конце концов, этот Брэд лишь пролетел мимо похитителя. – Я попросил его помочь. Объяснил, что нам необходимо оказать первую помощь посетительнице, но он наотрез отказался. Все вполне цивильно, только я немного психанул. Можно подумать… – Брэд, вы не могли бы подъехать в полицейский участок в Хэйлсовене и поработать там с художником? Нам необходимо узнать, кто этот человек. Брэд нахмурился и издал нервный смешок. – Вы что, шутите? Ким покачала головой, чувствуя, как у нее в животе поднимается волна тошноты. – Вы что, не можете посмотреть в своей собственной системе? – Это с какого перепугу? – спросил Брайант, но Ким уже знала ответ. – Да с такого, что этот парень, с которым я говорил, – он «фараон». Глава 10 – Спасибо, Брэд, – поблагодарил Брайант. – Мы свяжемся с вами, если понадобится. – А… здесь вы еще долго? – спросил управляющий. – Совсем нет. Мы закончим через минуту. Брэд потихоньку убрался из комнаты. – Черт побери, Брайант, – простонала Ким. Он точно знал, что она сейчас ощущает. Преступники, выступающие под маской офицеров полиции, вызывали и у него, и у нее стойкое отвращение. – Ну что, мы закончили? – спросил Брайант, отодвигая стул и вставая. Ким была уже готова сказать «да», но неожиданно ей в голову пришла мысль. – Секундочку… Мы увидели, как девочки выходят из раздевалки в двенадцать ноль девять. Вернись на двенадцать ровно и дай мне вид с камеры, которая смотрит на зону ожидания. Брайант ввел время и выбрал третью камеру. На экране появились движущиеся изображения. Ким внимательно изучила ту часть зоны ожидания, которая находилась ближе всего к детскому бассейну. Тщательно изучая каждую фигуру, через полторы минуты Стоун нашла то, что искала. – Стоп, – произнесла она, и картинка замерла. Ким указала на правый верхний угол изображения. – Нажми воспроизведение и внимательно смотри на нее. У меня такое впечатление, что через минуту ей станет плохо. Они оба уставились на экран, не отрываясь глядя на затылок женской головы со светлыми волосами. Приблизительно каждые двадцать секунд голова слегка поворачивалась. – Она следит за выходом из раздевалок, – заметил Брайант. – Не отвлекайся. Действо продолжалось, при этом наблюдательница несколько раз подняла руку. Проверяет время. В 12:09 в левом нижнем углу экрана появились девочки, выходящие из раздевалки. Фигура отвернулась и почесала левый висок, при этом рука полностью закрыла лицо. Потом она слегка изменила положение, так что зона ожидания осталась прямо перед ней, а торговые аппараты оказались где-то на периферии ее взгляда. Рука продолжала закрывать лицо от Эми и Чарли. Когда девочки встали, чтобы уйти, Ким увидела, как женщина достала из сумки мобильный телефон. Провозившись с ним несколько мгновений, она вновь убрала его. Когда Эми и Чарли направились к выходу, женщина встала и вышла из зоны ожидания. Сделав всего три шага, она упала на пол. С этой камеры Ким увидела, что Чарли обернулась на шум за спиной, но девочка была слишком далеко, чтобы что-то увидеть. – Отвлекающий маневр, – заметил Брайант. Ким кивнула. Неплохо придумано. Все обернутся на упавшую. Такова человеческая натура. Зрители не будут смотреть на двух девочек, выходящих из здания. А вот Чарли, обернувшись назад, не стала останавливаться, потому что знала, что на улице их ждет ее мама. – Умные негодяи, – пробормотал Брайант. Вот именно, подумала Ким. Именно этого она и боялась больше всего. – И знаешь, что еще, Брайант? Когда девочки вышли из раздевалки, женщина закрыла лицо рукой, чтобы они ее не увидели. – Черт. – Сержант покачал головой. Он хорошо понимал, что это должно значить. Женщина, которая намеренно вызвала всю эту суматоху, была знакома девочкам. Глава 11 Пока Брайант вновь вызывал Брэда в комнату с записывающей аппаратурой, Ким уже поняла, что у них на руках реальная проблема. Дело было абсолютно секретным, и она не имела права сообщать детали кому бы то ни было. Сгорающий от нетерпения управляющий засунул голову в комнату. – Ну что еще? – Насчет словесного портрета, – начала Ким милым голосом. – А вы не могли бы отправиться с нами прямо сейчас, чтобы начать его составлять? Глаза мужчины расширились, и Ким поняла, что нарушила все разумные границы его терпения. – Мне жаль, но это невозможно, – покачал он головой. – У меня есть свои планы, офицер. – Брэд, мне необходимо, чтобы вы поехали с нами в участок. Речь не идет о нападении на дороге. Все гораздо серьезнее, и получается, что теперь вы в этом замешаны. Брэд по очереди посмотрел на нее и Брайанта. Затем побледнел. – Но… Я ничего не понимаю. Ведь тот парень был «фараоном». – Нет, он им не был, – покачала головой Ким. – Он маскировался под офицера полиции, чтобы сделать то, что хотел, и опознать его можете только вы. И мне кажется, что сейчас ваша жизнь находится под угрозой. К этому моменту Брэд уже полностью вошел в комнату. – И что же он натворил? Убил кого-то? – Ну… знаете, мы не можем… – Инспектор, я наизусть знаю все ваши стандартные отговорки. Вы ничего не можете мне сказать, но хотите, чтобы я отказался от своих планов? Ким была поражена той драмой, которая прозвучала в его словах. Отказ от нескольких кружек пива мало походил на конец света. И это вовсе не самая большая жертва, которую приходится приносить в жизни. – Брэд, я могу только попросить вас… – Вы закончили? – спросил управляющий, и его лицо обрело нормальный оттенок. – Ну хорошо, как хотите, – Ким выудила из кармана свою карточку. – Если с вами произойдет что-то необычное – звоните. Это понятно? Брэд положил карточку в карман, даже не взглянув на нее. Он придержал дверь, чтобы полицейские могли выйти из здания. Ким задержалась, поравнявшись с ним. – Брэд, просто послушайте… – Офицер, позвольте мне закрыть здание и заняться своими делами. Стоун заколебалась, но Брайант подтолкнул ее вперед. – Будь все проклято, – пробормотала Ким, толкая автоматическую входную дверь, прежде чем та открылась сама. Сержант следовал за ней по пятам, пока она пробиралась к машине. – Как бы вы ни хотели этого, всех вы защитить все равно не сможете, шеф. Правильно, но постараться все равно надо. Ким повернулась к зданию как раз в тот момент, когда Брэд закрывал дверь, и произнесла с, как она надеялась, извиняющейся улыбкой: – Мне очень жаль, но надо осмотреть еще кое-что. – Это что, шутка такая? – Лицо управляющего потемнело. – Не грубите, Брэд, прошу вас, – Ким сделала шаг в его сторону. – Ведь я же вам не грублю. Мне просто нужно… – Я вам, черт побери, не грублю. Я просто говорю, что… Стоун сделала еще один шаг вперед. – И не надо ругаться, прошу вас. Согласно Акту об общественном порядке от одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года, это серьезное нарушение… – Она вообще нормальная? – обратился управляющий к Брайанту. – А вы не его спрашивайте, Брэд. Вы поговорите со мной. Или вы хотите оскорбить меня, не снисходя до разговора «с женщиной», да? – Да вы просто ненормальная. – Брэд отошел к стене – больше ему отступать было некуда. Ким сделала еще один шаг и теперь вторглась в его личное пространство. Ее лицо находилось всего в паре сантиметров от лица управляющего. – Я только попросила вас о помощи и взаимодействии… – Поосторожнее, офицер, – сказал мужчина, толкая ее в плечо. Ким с улыбкой повернулась к Брайанту. – Надень на него наручники и зачитай ему его права. Вуди будет от этого «в восторге», но это единственное, что она могла сделать, чтобы обеспечить безопасность Брэда. Хотя бы на короткий промежуток времени. Сейчас Ким надеялась, что этого будет достаточно. Глава 12 – Надеюсь, ты понимаешь, что творишь, – произнес уголком рта сержант, захлопывая заднюю дверь машины. «Надеюсь, что мы оба это понимаем», – подумала Ким, направляясь к пассажирской двери. – Садись за руль. Я пока свяжусь с диспетчерской «Скорой помощи». Температура на улице упала на пару градусов и теперь была чуть выше нуля по Цельсию. Езда на машине после мотоцикла всегда напоминала Ким покорение горной вершины с двадцатифунтовым рюкзаком за плечами. Обилие металла и отделки делало поездку невероятно тягостной. Свой собственный убитый «Гольф» Ким использовала только для того, чтобы отвезти Барни в Клент-Хиллс или когда дороги покрывались льдом. – Детектив-инспектор Стоун, – представилась она по телефону. – Надеюсь, что вы сможете мне помочь. – Попробую, – ответил женский голос на другом конце провода. – Бригаду неотложной помощи вызывали сегодня к женщине, которая потеряла сознание в Центре досуга «Олд-Хилл». Где-то в районе ланча… На другом конце провода повисла тишина, пока диспетчер вводила информацию в компьютер. – Да, я могу это подтвердить. – Не подскажете, куда ее увезли? – поинтересовалась Ким. – Пациентку отвезли в больницу «Рассел-Холл». – А имя ее вы можете назвать? – Нет, прошу прощения, но такую информацию я сообщить не могу. – Я понимаю, что существуют правила защиты информации, но нам действительно необходимо выяснить, кто эта женщина. – Инспектор, мне очень жаль, но я не имею права сообщать такие детали… Ким зарычала. Им действительно необходимо выяснить, была ли женщина замешана в похищении, но иногда закон о защите информации был совершенно непреодолим. – Послушайте, – закричала Ким в трубку, – нам необходимо… – Я не могу дать вам этой информации, – голос диспетчера звучал очень холодно, – потому что у меня ее попросту нет. Женщина, о которой вы говорите, так и не добралась до больницы. Как только двери «Скорой помощи» открылись, она испарилась. Глава 13 Ким пролетела по холлу и ворвалась в помещение, которое им выделили под штабную комнату. Стейси соединяла провода двух лэптопов и сетевого адаптора. Доусон сгружал в угол уже четвертую пластиковую коробку. – И что, это всё? – спросила Стоун, осматривая документы из Ллойд-хаус. Она ожидала гораздо большего. Ведь речь шла о двойном похищении и убийстве. Доусон кивнул. – Ладно, Брайант вам все расскажет. Я пойду поговорю с родителями. Она прошла в одну из гостиных, которая превратилась в место неформальных встреч. Все сидящие в ожидании смотрели на нее. – Ну что же, господа. Мои ребята прибыли, и столовая теперь становится нашей штаб-квартирой. Так что прошу вас держаться от нее подальше. Трое согласно кивнули, но Стивен не отрывал от нее взгляда. Она смело встретилась с ним глазами. – В дверь будет врезан замок – так, на всякий случай. Сейчас вы все согласны не входить в помещение, но через несколько дней, если мы все еще будем здесь, ваше мнение может измениться… Все вы уже познакомились с Хелен, которая будет проводить с вами бо?льшую часть времени, а мы будем то появляться, то исчезать. Однако в любое время у двери будет дежурить сотрудник полиции. Итак, что вы надумали? – Пищевое отравление, – в унисон произнесли Роберт и Элизабет. – С утра каждый из нас позвонит в школу. Никого это не удивит. Девочки проводят все время вместе. – А что с семьями? – То же самое. Я в ближайшее время отвезу Николаса к своим родителям и расскажу им ту же историю, – пояснил Стивен. Ким заметила, как Элизабет с трудом сглотнула. Было видно, что она не согласна с таким решением, и инспектор ее понимала. Потеряв дочь, женщина никак не могла смириться с тем, что ее второй ребенок будет не у нее на глазах, но она явно решила не спорить с мужем. Ким подумала, что это решение неправильное. Наличие малыша было бы хорошим отвлекающим фактором для всех. В ее обязанности не входило выяснять отношения между этими парами, но каждый проведенный с ними час давал ей все больше и больше информации. – На обратном пути я захвачу одежду и личные вещи из дома. Мы тоже будем жить здесь, – продолжил Стивен. – Неплохая идея, – похвалила Ким. То, что они все будут в одном месте, значительно облегчит ей жизнь. – Так мы сможем поддерживать друг друга. На взгляд Ким, это пояснение было лишним, и для нее оно прозвучало неискренне. Вполне возможно, что он использовал этот аргумент для своей жены, но у Ким создалось впечатление, что Стивен просто хочет быть как можно ближе к расследованию. На его месте она поступила бы точно так же. – Я пока приготовлю одну из свободных комнат, – встала Карен. Было видно, что ей неймется чем-то заняться. – Подожди, у меня есть еще кое-что. Мы имеем все основания полагать, что в похищении ваших детей участвовала женщина. Она создала неразбериху в точке похищения, якобы потеряв сознание. И мне кажется, что кто-то из вас ее знает. Ким вытащила фото из кармана и подняла его вверх. Элизабет мгновенно судорожно вздохнула и прикрыла рот рукой. Сначала на лице у нее появился шок, который потом сменился недоверием. Уставившись на фотографию, она стала качать головой. Ким взглянула на Стивена, ожидая разъяснений. У того оказалось совершенно белое лицо. – Здесь какая-то ошибка. Она… – Кто это, мистер Хансон? – Это Инга, бывшая няня нашей дочери. Глава 14 Инга Бауэр чувствовала, как толпа вокруг нее становится все реже. Последние одиннадцать часов были самыми долгими в ее жизни. Влюбленные парочки и большие компании покидали бар, довольные тем, что смогли с пользой провести последние несколько часов уик-энда перед тем, как разойтись по домам. А вот Инга в свой возвратиться уже не могла. До того, как ее попросили из закрывающегося торгового центра, она наблюдала за толпами людей, сгибавшимися под пакетами, полными покупок. Они смеялись, разговаривали и отхлебывали из стаканчиков кофе, которое покупали по несуразным ценам. Они ели ланч, перекусывали на ходу и тратили деньги. А потом уходили из центра. И все это время Инга находилась среди них. Стараясь не умереть. Она поудобнее уселась возле аппарата, торгующего фруктами. В этом баре Инга умудрилась оставаться незамеченной последние несколько часов, но понимала, что здесь становится небезопасно. В помещении осталась только парочка самых стойких посетителей, на дне кружек которых не было ничего, кроме остатков пивной пены. Бармены мыли посуду и прибирались, готовясь закрыть бар на ночь. Но она еще не могла уйти. Ей надо было еще немного времени. Ее тело ныло от усталости, и только нервное напряжение заставляло ее держаться. Ей надо поспать. Ей надо расслабиться. Ей надо избавиться от страха. Хотя бы на какое-то время. Инстинкт подсказывал ей, что надо оставаться в толпе. Но в воскресенье вечером найти толпу было сложно. Они наверняка уже ищут ее. В этом она была уверена. Она не до конца выполнила план. Ей надо было оставаться в больнице до тех пор, пока Эми и Чарли не спрячут понадежнее. А потом ее тоже забрали бы. Двое мужчин, сидевшие возле стойки, вышли из бара, и теперь Инга осталась в одиночестве. Бармен – тот, что был пониже, – многозначительно посмотрел на нее. Она все поняла. Инга вышла из бара навстречу холодному ветру, от которого она мгновенно перестала чувствовать щеки. Мимо ее ног ветер пронес пакет, и сердце пропустило удар. Инга направилась на многоуровневую парковку, где надеялась спрятаться от ветра и обдумать ситуацию. Море машин на парковке освещалось несколькими желтыми фонарями, вделанными в потолок. Бродя между ними, Инга поняла, что попытаться спастись она может двумя взаимоисключающими способами. Или смешаться с толпой и вести себя как ее часть – или найти себе тихий, темный, неприметный уголок. Инга ощутила уверенность, что где-то неподалеку должна быть норка, в которую она сможет забраться и где ее никто не увидит. Всего на несколько часов, чтобы отдохнуть и подумать. В дальнем правом углу площадки она увидела лифт. С такого расстояния он выглядел темным и зловещим, то есть таким местом, которое одинокая женщина предпочтет обойти стороной. Инга направилась прямо к нему. Подойдя ближе, она поняла, что там негде спрятаться. Вокруг самой шахты лифта вилась пологая пешеходная дорожка, и все кругом хорошо просматривалось. Как только она решится закрыть глаза, опасность может появиться откуда угодно. Инга покинула парковку, внимательно оглядывая близлежащие строения и темные переулки в поисках надежного убежища. Дорога, выходившая из парковки, проходила мимо еще одной стоянки для машин, на самом краю которой располагалась игровая площадка, окруженная зеленой ячеистой сеткой, доходившей Инге до груди. Неожиданно она кое-что вспомнила и направилась к разноцветным фигурам на площадке. Появился белый автомобиль охраны. Инга пригнулась. Прижавшись к стене и затаив дыхание, она ждала, когда машина проедет. Если патрульная машина объезжает территорию по расписанию, сообразила женщина, то у нее есть добрых десять минут до того, как она появится еще раз. Прокравшись в тени, Инга присела за контейнером для мусора. Сидя неподвижно, она впитывала окружающие ее звуки. Почти полная тишина убедила ее в том, что она может двигаться дальше. Женщина забралась на контейнер и перебралась через сетку. По другую сторону нащупала ногой деревянную скамейку. Кровь стучала у нее в висках. Сейчас она пересечет границу частных владений. Если ее поймают, то могут задержать до прибытия полиции. От этой мысли Инга почувствовала новый приступ ужаса. Но она уже зашла слишком далеко, чтобы останавливаться. Очень осторожно, дюйм за дюймом женщина преодолела деревянную поверхность скамьи и направилась к деревянной же конструкции для лазания. По форме она представляла собой целый замок с веревками, ступеньками и приставными лестницами. На самом его верху находилась башенка – небольшая, тесная, но безопасная. Инга забралась на самый верх и втиснулась в башенку. Опершись спиной о деревянную стену, она наконец смогла выдохнуть. Двухсантиметровые щели между деревянными планками не смогут обеспечить ее теплом, но сквозь них она будет видеть все окрестности. И заметит, если кто-то приблизится к ней. Инга на мгновение прикрыла глаза. Она в безопасности. По крайней мере сейчас. Страх, наполнявший ее тело, сменился изнеможением. Она была втиснута в крохотное деревянное строение на высоте шести футов от земли. Здесь ее никто не найдет. Эта мысль окончательно успокоила женщину, и она расслабилась. О стратегии отхода она подумает позже. Впереди у нее часы, чтобы обдумать свой план, а сейчас, хоть на несколько минут, она может дать отдых и своему телу, и своему мозгу. Усталость заставила Ингу закрыть глаза. Она чувствовала, как куда-то уплывает. Ее мысли отделились от ее сознания и побежали сами по себе. Перед ее глазами, как отрывок из фильма, пронеслось воспоминание, которое привело ее к этой башенке. Эми, забирающаяся на за?мок. Эми, раскачивающаяся на параллельных брусьях. Эми, машущая ей рукой из веревочной петли. Эми, цепляющая шнурком за башенку и падающая на землю. Эми, крепко обнимающая ее. Ужас мгновенно исчез, и Ингу захлестнула волна вины за то, что она наделала. По щекам ее покатились слезы. – Боже мой, Эми, что же я натворила? Глава 15 Уилл Картер удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Первый день прошел по плану, за исключением нескольких мелких деталей, которые, он был в этом уверен, будут исправлены в ближайшем будущем. Раз и навсегда. Инга, эта глупая сучка, должна была ждать в больнице, пока они не вернутся и не заберут ее. Задание проще простого. А теперь она умрет. Раньше, чем планировалось. Она должна была продолжить играть свою роль и провести несколько часов в отделении неотложной медицины. Уилл заверил, что Симз заберет ее, как только подойдет время, и что она будет ухаживать за детьми до тех пор, пока не будет произведен обмен. Все это было абсолютной ерундой, и Симз прикончил бы ее, как только они покинули бы больницу. Ее побег оказался довольно неожиданным, но на такие случаи у него и был Симз. – Да пошли же ты уже этот гребаный текст, – раздался голос Симза у него за спиной. Уилл не обратил на него никакого внимания и произвел калибровку всех трех мониторов. Один был соединен с внешней камерой и два – с внутренними. Стол перед ним напоминал пульт управления звездным крейсером «Энтерпрайз»[15 - Звездный крейсер из культового теле- и киносериала «Звездный путь». Капитан Кирк – его командир.], хотя сам Уилл и не был капитаном Кирком. Этот Кирк – слабак, лицемерный моралист, который мотается по Вселенной, спасая инопланетные расы и галактики. А должен был бы огнем и мечом проложить свой путь через Вселенную, сжигая и уничтожая все на своем пути. И тогда сорокаминутные серии были бы гораздо интереснее. – Да пошли же ты его, чтоб тебе пусто было. А потом расслабимся. – Пошлю, когда придет время. Все должно идти по плану. Симз сплюнул в угол, и Уилл почувствовал, как все у него внутри перевернулось. Это уже слишком. – Кто это назначил тебя гребаным начальником? – прорычал Симз. Нормальное образование, чуть не ответил Уилл, но решил держать рот на замке. Тупица Симз был простым наемником. Бандитом, которого наняли за его врожденные способности и таланты. Души у него не было. А это должно пригодиться им в самые ближайшие дни. Уилл понимал, что так разочаровало Симза. Ему обещали подарок, а потом отобрали его. Но у Уилла в рукаве был еще один козырь. Всему свое время. Что касается Уилла, то для него главное – это стратегическое планирование. И в этом месте он оказался после почти двух лет подготовки, которая завершилась провалом. Он жаждал успеха и почти чувствовал на губах вкус свободы. Он будет держать себя в руках, чтобы достичь максимального эффекта. Есть расписание, и он будет его придерживаться. – Послушай, оглядись-ка вокруг, а когда вернешься, время и подойдет. Симз распрямил свою тушу и вышел из комнаты. Высказывания Симза вообще ничего не значили. Он был рожден солдатом, а ему, Уиллу, надо отдавать приказы и следить за их выполнением. Он включил левый от себя монитор. Симз не знал, что эта часть коридора просматривается камерой наблюдения. Он думал, что единственная камера, расположенная в коридоре, смотрит на дверь, за которой находились девочки. Придурок считал, что небольшая выпуклость на потолке – это датчик дыма. На кой черт им нужен здесь датчик дыма? За ним надо следить повнимательнее. Да, у них были определенные договоренности, и Уилл был готов выполнить их до последней запятой, но ему вовсе не хотелось, чтобы придурок потерял терпение и слишком рано забрал свою награду. Поэтому Уилл следил за тем, как Симз выполняет свои задания. Тот был человеком, который находил удовольствие и развлечение в жестокости, но, честно говоря, Уилла это не очень волновало до тех пор, пока не влияло на выполнение их плана. На этом этапе для них самым важным было не отклоняться от него. Услышав, как Симз взбирается по ступеням лестницы, Уилл посмотрел на разделенный на четыре части экран, на котором был виден периметр здания. Вниз он спустится попозже, когда Симз заснет. У всех них есть свои маленькие секреты. А его секрет не знал никто в мире. Уилл встал и перешел к столу, стоявшему в углу помещения. На нем лежали с десяток мобильных телефонов, которые заряжались от целого ряда адаптеров. Машинально мужчина погладил телефон с отключенным звонком, который лежал у него в кармане. Этот – самый важный. Своего рода страховка. – Эники, беники, ели вареники… – Уилл договорил считалку до конца, и его палец остановился на третьем телефоне с левого края. Это будет послание № 2. – Ну что, собираешься посылать? – спросил Симз, с шумом усаживаясь на софу. Уилл не мог понять, почему Симз так дергается. Это было не то послание, которое могло изменить жизнь семей девочек на веки вечные. И не то послание, которое могло потрясти до основания само существование семей и нанести им непоправимый ущерб, – всему этому придет черед завтра, и Уилл просто умирал от нетерпения. – Все будет послано в заранее оговоренное время, – спокойно ответил он и, обернувшись, взглянул на идиота у себя за спиной. – Ну а теперь сосредоточься. У меня есть для тебя работенка. Глава 16 – У тебя все в порядке, Стейси? Стеклянный стол в столовой был закрыт простыней, и Стейси расположилась за ним как можно дальше от входной двери. Два компьютерных монитора были поставлены таким образом, чтобы их не могли увидеть любопытные глаза. Почти вся мебель была вынесена – в комнате остались только стол длиной в шесть футов и шесть обитых кожей стульев. – Да, командир. Пытаюсь настроиться на самый сильный сигнал. – Замок в дверь врезан, – доложил вставший Брайант. Раздался мягкий стук в дверь. Сержант открыл ее. На пороге, с усталой улыбкой на лице, стоял Роберт, ожидая разрешения войти в собственную столовую. Но Ким не стала его приглашать. Домашние должны понять раз и навсегда, что эта территория теперь принадлежит полиции Западного Мидленда и для них закрыта. – М-м-м… я подумал, что это может вам пригодиться. – С этими словами Роберт подтащил к двери большое кресло, обитое красным велюром, которое раньше стояло в углу официальной приемной. – В нем вам будет удобнее… Ким была благодарна ему за беспокойство. – Спасибо, мистер Тимминс, – сказала она, а Брайант стал затаскивать кресло в комнату. – Прошу вас, называйте меня Робертом. – Роберт, а мы можем убрать со стен картины? – кивнула в сторону Ким. Это можно было посчитать жестом доброй воли – изначально она никого не собиралась спрашивать. – Пожалуйста, пожалуйста. Если вы дадите картины мне, я уберу их подальше. Брайант стал снимать со стен акварельные пейзажи с изображением береговой линии и остановился перед портретом, на котором было запечатлено все семейство. – Я его заберу, офицер, – сказал Роберт, протягивая руки. – И можете вешать на стенах все, что вам заблагорассудится. Стоун кивком поблагодарила его. Он предупредил ее следующую просьбу. – А комната Чарли? Можем мы… – Ну конечно, – ответил мужчина, кивая; на лице его была ясно видна боль. – Четвертая дверь по правую руку. Ким поблагодарила его до того, как он, собрав все картины, удалился. – Вы слышали его, Брайант, – сказала она, поворачиваясь. – Используйте вашу дрель по максимуму. – Знаете, если б я хотел стать плотником, то я им и стал бы, – простонал полицейский. – А если б я хотела стать школьной учительницей… – сказала Ким, подтаскивая одну из маркерных досок к стене за дверью. При таком расположении никто не сможет увидеть того, что на ней будет написано. – Ну что, мы уже все распаковали? – спросила она, оглядывая комнату. – Там еще одна коробка под столом, – сказал Брайант, заканчивая сверлить вторую дырку. Наклонившись, Стоун вытащила коробку на свет божий, открыла ее и улыбнулась. В коробке находились абсолютно новая кофемашина, стопка разовых стаканчиков и четыре пачки «Колумбийского золота»[16 - Сорт кофе.], ее любимого. – Брайант, хотите, я выйду за вас замуж и нарожаю вам детей? – Не получится, командир. Моя женушка говорит, что я уже давно и счастливо женат. Стейси выпрямилась и заглянула через край стола. – Классно! Я сбегаю за водой. Она вышла из комнаты, и Брайант повернулся к Ким. – И как твой внутренний голос? Стоун улыбнулась. Они работали вместе уже около трех лет, так что Брайант, наверное, больше всего походил на человека, которого она могла бы назвать своим другом. – Мой внутренний голос почему-то упорно молчит, – честно призналась Ким. – Думаю, что скоро он запоет. А как тебе нравятся эти родители? – Некоторые отношения в этой группе очень интересны, – Ким пожала плечами. – Стивен пытается выставить себя забиякой, но пока не очень успешно. – Типичный обвинитель, – заметил Брайант. – Роберт выглядит вполне милым человеком, но мне кажется, что он многое скрывает. Элизабет подчиняется желаниям Стивена, как любимая ложка Ури Геллера[17 - Ури Геллер (р. 1946) – один из самых известных иллюзионистов XX в. В одном из своих номеров сгибал столовую ложку взглядом.], а Карен ничем не похожа на девочку, которую я помню. – По детскому дому? – И по приемной семье номер семь. – Боже, сколько же их было всего? – спросил Брайант, опуская дрель. Это было ярким свидетельством того, что даже самый близкий ей человек в мире практически ничего не знал о ее прошлом. Ну и отлично. Звонок ее мобильного, раздавшийся именно в эту секунду, оказался очень кстати. Правда, потом она увидела, кто звонит. – Стоун, – произнесла Ким в трубку. – Какого черта вы там творите? – Она чуть не оглохла от голоса Вуди. – Простите, сэр? Брайант молча качал головой. – У меня в участке сидит мальчишка, которого арестовали якобы за нападение на вас. Это так? – Да, сэр. Он дотронулся до меня. – Только не надо делать из меня идиота. Мне нужна правда. И немедленно. Про себя Ким громко застонала. Она знала, что этот разговор неизбежен, но надеялась, что он состоится завтра. – Брэд видел одного из похитителей в лицо, сэр. Мне кажется, что он в опасности. – А вы ему об этом сказали? – спросил Вуди. Удивительно, но его ярость, казалось, передавалась по воздуху прямо ей в ухо. – Естественно. – И тем не менее решили, что сможете обеспечить его безопасность только в участке? – Мне кажется, что он не совсем понимает, в какой опасности оказался, а я не имею права раскрывать перед ним все карты. – Как хотите, Стоун, но я не собираюсь держать здесь этого паренька, основываясь на ваших дурацких измышлениях. Да и Служба не будет поддерживать вас в возможных последующих судебных разбирательствах. Как только он закончит работать с художником по составлению словесного портрета, я велю доставить его туда, куда он скажет, и принести ему глубочайшие извинения от полиции Западного Мидленда. На мгновение Ким прикрыла глаза. – Я знаю, что он… – А если вы позволите себе еще раз нечто подобное, то Болдуину не придется снимать вас с этого расследования, потому что я сам сделаю это с превеликим удовольствием. И линия замолчала. – Да уж… – сказала Стоун, бросая телефон на стол. – Ну, ты должна была ожидать нечто подобное, – заметил Брайант. Она пожала плечами. Конечно, но от этого ей не было легче. – Черт побери, командир, – сказал Доусон, открывая дверь. – На улице уже минус два. Ким подождала, пока он снимет куртку. Она отправляла его по адресу проживания Инги, который было нетрудно установить после того, как Элизабет Хансон узнала ее. К сожалению, ничего больше семейство Хансонов сообщить не смогло. Они ничего не знали ни о друзьях своей бывшей работницы, ни о ее молодом человеке, ни о ее семье. А если даже Инга и рассказывала об этом, они все пропускали мимо ушей. А Стейси не смогла найти никаких указаний на семьи, в которых она работала раньше, так что попытаться проследить ее связи было невозможно. – Ну и?.. – спросила она у Доусона. – Ее жилище выглядит так, как будто по нему проехал громадный грузовик. И не один раз, а дважды. Дверь была открыта, поэтому я, естественно, заглянул внутрь. Тот, кто там что-то искал, явно не в себе. Все было разнесено по кусочкам – действительно все, включая мебель, украшения, картины, тарелки… – Это что, предупреждение? – Точно. Она должна молиться, чтобы мы нашли ее первыми. – Или это предупреждение, или это значит, что искавший совершенно не может себя контролировать, – сказала Ким, потирая подбородок. – Или и то и другое вместе, – вставил Доусон. Стоун согласно кивнула. – Кто-нибудь из соседей описал искавшего? – На первом этаже дома сидит старик с деменцией[18 - Деменция – старческое слабоумие.], который описал мне его в мельчайших деталях. Сказал, что в мужчине было около пяти футов двух дюймов, черные вьющиеся волосы, очки и голубая рубашка. – И?.. – И в тот момент вышел его сын, чтобы посмотреть, что мне надо. И догадайтесь, что случилось? Вот именно. В нем было пять футов два дюйма, у него были черные вьющиеся волосы, голубая рубашка и… – Очки, – закончила за него Стейси. Ким застонала. – Хорошо, Кев. Инга Бауэр – твоя первоочередная задача… Ее фразу прервал громкий, пронзительный крик, заполнивший весь дом. Глава 17 Симз ждал, прячась в тени. Эта глупая сука, Инга, лишила его обещанного вознаграждения. Теперь он разыщет ее, и когда это произойдет, она об этом пожалеет. Она заплатит за все, и с процентами. А сейчас ему неожиданно повезло. Он знал, что его вид приводит людей в ужас, и получал от этого удовольствие. Сначала они обращали внимание на его рост и мускулы. Потом уже шел выбритый череп, а за ним – татуировки, завершавшие общую картину. Которая получалась достаточно точной. Но он знал, что дело не только в его внешнем виде. Выражение его глаз заставляло любого, кто имел наглость встретиться с ним взглядом, опускать глаза. По его глазам любому было сразу понятно, что он, Симз, готов к драке. Вот и сейчас рядом с ним стояла группа мужчин с бокалами пива и с сигаретами в руках, но ни один из них не решался посмотреть ему в глаза. Но так было не всегда. Все дело в том, что к моменту, когда он научился такому взгляду, его истинный враг был уже мертв. Его отец позволял себе бить его и вытирать о него ноги, только пока он был ребенком. Каждый гран ненависти, которую мужчина испытывал по отношению к ушедшей жене, отражался на мальчике. Если б только его отец знал, что Симз сам уже давно ненавидит свою мать, они вполне могли бы понять друг друга. Еще ребенком Симз обнаружил, что ему становится легче, когда он причиняет боль кому-то другому. Такого облегчения и эйфории он никогда больше не испытывал. Он просто переносился в совсем другое место. Это было больше, чем сексуальное наслаждение, – в этом было что-то от религии, и в своей чистоте и непорочности это чувство заслуживало того, чтобы ему поклонялись. Периферическим зрением он заметил какое-то движение и осмотрел фигуру мужчины с ног до головы. Ну что ж, пора начинать молитву. Глава 18 – Новое текстовое сообщение, мэм, – сообщила Хелен, просовывая голову в дверь. Ким уже догадалась об этом по крику Карен. Протиснувшись в дверь мимо офицера-психолога, она обнаружила четверых родителей сидящими в комфортабельном холле. Вот только происходящее совсем не соответствовало расслабленной атмосфере помещения. В отличие от официальной приемной, которая располагалась через прихожую, эта комната была оформлена в мягких бежевых тонах и обставлена мягкой мебелью и диванами, которые все смотрели на камин и большой экран телевизора. Понятно было, что это место предназначалось для вечерних сборов всей семьи. Но сейчас, когда Ким вошла в комнату, она почувствовала, что в любой момент напряжение, заполнявшее помещение, может закончиться эмоциональным взрывом. Стивен мерил шагами пространство за софой. Роберт стоял возле окна, покусывая костяшки пальцев. Карен и Элизабет сидели, прижавшись друг к другу, и не сводили глаз с экранов своих мобильных телефонов. – Какого черта все это значит? – проревел Стивен. Ким протянула руку в сторону Карен, которая с облегчением отдала ей свою трубку. Инспектор мгновенно заметила, что номер, с которого было послано сообщение, отличался от того, с которого была послана первая эсэмэска. Она взяла телефон Элизабет и увидела, что послания ничем не отличаются друг от друга. Пока ваша дочь в безопасности. Игра начнется завтра. – Скажите же нам, инспектор, что все это значит? – Стивен кипел от ярости. Ким покачала головой. Она не представляла, с чем им пришлось столкнуться. А еще она никак не могла понять смысла послания. В нем никто ни о чем не просил. Оно было совершенно пустым и больше напоминало попытку спровоцировать их на что-то. – Вы ожидали нечто подобное? – спросил Стивен. – И что же прикажете нам делать? Что отвечать? – В настоящий момент мы не станем отвечать вообще, мистер Хансон. Это послание не требует ответа. – Голос Ким звучал успокаивающе. – Вы что, инспектор, собираетесь вот так вести все расследование? Ни на что не отвечая? Ким постаралась не реагировать на то, что, очевидно, было просто вызванной страхом тирадой, но ей стало ясно, что теперь ярость Стивена будет нацелена прямо на нее. Она уже открыла было рот, но тут подала голос Хелен. – Постарайтесь сосредоточиться на первой части послания. Ваши дочери в безопасности, – произнесла она, оглядывая родителей. Дамы уставились на доброжелательную женщину, которая уселась на краешке софы. Элизабет тщетно пыталась сдержать слезы, а Карен позволила им свободно литься по щекам. Хелен взглянула на Ким, как бы спрашивая позволения продолжать. Та чуть заметно кивнула ей. Ее знаний здесь явно не хватало. – Давайте рассуждать логически. Кем бы ни были эти люди, им что-то нужно от вас. Так что причинять вред девочкам – это совсем не в их интересах. Все смотрели только на Хелен. Ее теплый, успокаивающий голос превращал их в ее доверчивую паству. Это была работа настоящего профессионала. Роберт сел рядом с Карен и нежно взял ее за руку. Бессознательно она прижалась к нему. Слезы постепенно прекратились, но супруги все еще не отрывали глаз от Хелен. Ким потихоньку выбралась из комнаты и вернулась в столовую, плотно прикрыв за собой дверь. – Итак, ребята, сегодня здесь делать больше нечего. Поэтому отправляйтесь-ка домой и возвращайтесь завтра свежими и выспавшимися. Мы начинаем в шесть утра. Не могу обещать, что у нас не будет бессонных ночей, пока мы ведем это расследование, но сегодня не тот случай. – А вы сами поедете домой, командир? – спросил Брайант. Ким отрицательно покачала головой. Свою постель она сегодня устроит здесь. – Тогда я не понимаю, почему мы должны… – Потому что я так сказала, Брайант. – По ее тону было ясно, что спорить бесполезно. Стейси и Доусон медленно собрали свои вещи и испарились из комнаты. У них было всего семь часов для того, чтобы добраться до дома, поспать и вернуться назад. Брайант задержался. – А как же Принц? – спросил он со все понимающей ухмылкой. Ким подняла брови. Так Брайант называл ее собаку, Барни. А называл он ее так потому, что Ким относилась к ней как к особе королевских кровей. – Я уже позвонила Дон. Она приедет ко мне. Ким взяла Барни из приюта после того, как его хозяин был жестоко убит, за несколько месяцев до происходящих событий. Собака была специфической – ни с кем не сходилась, не любила толпы, и было ясно, что ее характер уже не изменится. Но друг другу они с Ким подходили практически идеально[19 - Об этом рассказывается в романе А. Марсонс «Немой крик».]. Правда, был еще один человек, к которому Барни благоволил, – администратор в салоне стрижки собак. Барни всеми фибрами души ненавидел самого парикмахера, но привязался к девятнадцатилетней девушке, которая жила с родителями и которой нравилась та свобода, которую она время от времени получала, когда сидела с Барни. – Надеюсь, что она с успехом прошла все проверки, – сказал Брайант. – На моей памяти она – единственная собачья няня, которой пришлось пройти тест на совместимость… Ким на это ничего не ответила, но он был недалек от истины. – Пока, Брайант, – попрощалась она, со значением поглядывая на дверь. Он отсалютовал ей и исчез. Стоун стала доставать содержимое своего рюкзака. Она аккуратно сложила смену одежды и положила ее под кресло. Затем вытащила туалетные принадлежности, а журнал о мотоциклах оставила в рюкзаке. В дверь кто-то негромко постучал. Это оказалась Хелен. – Я убедила их всех лечь в постель, мэм. Не знаю, смогут ли они заснуть, но несколько часов сна им явно не помешают. – Спасибо, Хелен. Вы можете ехать домой. – Ким посмотрела на часы. – Сможете вернуться к девяти утра? – Нет, я вернусь тогда же, когда и все остальные, – покачала головой Хелен. – Тогда в шесть, – улыбнулась Стоун. – До встречи, – сказала женщина, отходя от двери. Неожиданно она притормозила: – Постарайтесь хоть немного отдохнуть, мэм. Ким кивнула и уселась за обеденный стол. Она услышала, как закрылась входная дверь. Хелен – совершенно бесценное приобретение для следственной группы. Она будет настоящим мостом между командой и родителями. Будет успокаивать их, не вдаваясь в подробности, а Ким сможет полностью сосредоточиться на расследовании. Инспектор подумала о том, что Хелен надо всячески оберегать. Иначе она сломается под грузом окружающих ее уныния, страха и бесконечных ожиданий. А может быть, даже и горя, прошептал тонкий голосок на ухо Ким. Она не стала его слушать и вышла из комнаты. Лукас кивнул ей, когда она стала подниматься по лестнице. Идя по холлу, Стоун услышала разговор в одном его конце и приглушенные рыдания в другом. Подойдя к четвертой двери по правой стороне, она осторожно вошла в комнату. Закрыв дверь, начала шарить по стене в поисках выключателя. У левой стены находилась кровать. С плаката, висевшего на стене, на лоскутное одеяло и наволочку с диснеевскими рисунками смотрели пятеро ребят. В одном месте на покрывале виднелся след, как будто там кто-то сидел. На подушке была аккуратно сложена пижама с изображениями обезьянок, ожидающая возвращения Чарли. Ким уселась на тот след, который, как она подозревала, оставила Карен, и осмотрела комнату маленькой девочки. Белая антикварная мебель с поцарапанной кое-где поверхностью. Украшенный узорами книжный шкаф с милыми игрушками и несколькими книгами. На комоде в углу – небольшой телевизор. На туалетном столике – зеркало в рамке из цветных лампочек. Куда бы ни посмотрела, везде Ким натыкалась на индивидуальность дочки Карен. Браслеты, колечки, цветные вставки для волос… Несколько обручей для волос, набор разноцветных подтяжек, которые можно комбинировать с любыми джинсами… Перед платяным шкафом стоит целая коллекция кроссовок: с огоньками, колесиками, а рядом лежат разноцветные шнурки, которые можно комбинировать как душе угодно. Ким включила прикроватную лампу. На потолке немедленно появилась и начала вращаться модель Солнечной системы. Стоун улыбнулась. Когда она протянула руку, чтобы выключить лампу, то наткнулась на фотографию в рамке, которая стояла лицом к кровати. Простая серебряная рамка со вставленной в нее газетной вырезкой, с которой прямо в камеру улыбались обе девочки с влажными волосами. В заголовке говорилось, что они победили на национальном празднике плавания. Было ясно, что Чарли нравится смотреть на это фото перед тем, как заснуть. Ким вернула рамку на ее место на прикроватной тумбочке, и тут у нее в заднем кармане зазвонил мобильный. Резкий звук звонка нарушил покой комнаты, и ей захотелось немедленно отключить его. Номер звонившего был ей незнаком. – Стоун, – ответила она. – Инспектор Тревис из управления Западной Мерсии. – Слушаю. – Ким нахмурилась. Было время, когда они с Тревисом обращались друг к другу по имени и вместе работали в Западном Мидленде. До того момента, пока ей не присвоили звание инспектора раньше, чем ему. Он перевелся в соседнее управление, которое было значительно меньше и спокойнее, чем то, в котором они служили вместе, и исчез, прихватив с собой свою ненависть. – У меня здесь труп, – заявил Тревис. Ким очень развлекало то, что он никогда не обращался к ней по званию. – И?.. – спросила Стоун. Что она должна сделать по этому поводу? Устроить вечеринку? – Вы, возможно, знаете убитого… Тревожное чувство, которое преследовало ее вот уже несколько часов, получило свое объяснение. – Продолжайте. – Ким приготовилась к тому, что – она была в этом уверена – должно было последовать. – Светловолосый мужчина, на вид чуть больше двадцати – и ваша служебная карточка в кармане. Глава 19 Двигатель «Ниндзя» стих, когда она остановилась перед полицейской лентой, огораживающей место преступления. Ким сняла шлем и повесила его на руль мотоцикла. «Литтелтон армз» был гастропабом[20 - Сочетание паба и ресторана, в котором предлагается пиво и еда высокого класса.], расположенным на Бромсгроув-роуд в Хэгли, всего в какой-нибудь миле от границы, разделяющей зоны ответственности полиции Западного Мидленда и Западной Мерсии. Сам паб был последним зданием перед тем местом, где шоссе сужалось до ширины однорядной дороги, по обеим сторонам которой росли живые изгороди. Тревис стоял в пятидесяти футах от бара, предупрежденный о ее приезде грохотом мотоцикла. Весь транспорт был остановлен на уровне островка безопасности, поэтому вокруг царила тишина. Расстояние между ними освещалось только светом его фонаря. – Я должна забрать себе это убийство, – сказала Ким без всякой преамбулы. Они почти не общались друг с другом вот уже три года. – Не выйдет, – ответил Тревис, качая головой. – Помню, я говорил тебе нечто похожее не так далеко отсюда, и ты послала меня куда подальше, потому что первая приехала на место преступления. Да, она очень хорошо это помнила. Тогда было обнаружено тело Терезы Уайатт, что положило начало крествудскому расследованию[21 - См. роман «Немой крик».]. – Не принимай все так близко к сердцу, Тревис. Сейчас не время мне мстить, – сказала Ким, делая шаг в сторону, чтобы обойти полицейского. Но тот продолжал загораживать ей проход. – Почему у него в кармане оказалась твоя карточка? – Его зовут Брэд, и она оказалась у него потому, что я ее ему дала. – Ким сделала шаг влево. И опять он преградил ей дорогу. – Да что с тобой такое, черт побери? – прорычала женщина. – Ты ничего не получишь, Стоун. – Ради всего святого! Уж не думаешь ли ты, что я сверну в рулон место преступления и исчезну с ним, а? Дай мне просто взглянуть. По-видимому, инструкция Вуди о том, что вести себя надо хорошо, глубоко укоренилась у нее в мозгу. До сих пор она еще ни разу не обругала Тревиса. – У тебя есть пять минут, Стоун. Я даю тебе целых пять минут на месте моего преступления. Ким покачала головой и наконец прошла мимо него. Она с трудом сдержалась, чтобы не высказать ему все, что она о нем думает. – Мне все еще интересно, откуда ты знаешь этого парня, – не отставал Тревис, шагая рядом с ней. – Ну так и продолжай мучиться, – сказала она в тот момент, когда в ее сторону повернулись лучи сразу трех фонарей. Прикрыв рукой глаза, Ким продолжила свой путь. Еще два фонаря освещали мертвое тело Брэдли Эванса. Стоун собрала все силы, чтобы взглянуть на последнее выражение на его лице. Всего несколько часов назад это был спортивный, подвижный мужчина, который помогал ей и Брайанту, горя в то же время желанием как можно быстрее встретиться со своими приятелями. А теперь он был мертв. Мурашки, пробежавшие по ее коже, не имели никакого отношения к температуре окружающей среды. А ведь она могла спасти его от смерти. В этом Ким была уверена. Только не совсем понимала, что должна была сделать, но шанс на спасение у него точно был. В свете фонаря блеснули ключи от Центра досуга. Они то ли выпали из кармана убитого, то ли их вытащил Тревис. – Патологоанатом еще не появился? – уточнила Ким. – На подходе, – ответил Тревис. – А когда его нашли? – Двадцать минут первого, – сообщил полицейский. Уже больше часа, а патологоанатома все еще нет. Если б она отвечала за расследование, то не стояла бы сейчас среди этой толпы никому не нужных офицеров полиции, а не отрывала бы мобильный от своего уха, угрожая самой передвинуть тело жертвы, если эксперты не появятся как можно скорее. В этот короткий и неопределенный промежуток времени улики могут быть утеряны, свидетельства уничтожены, а свидетели могут оказаться очень далеко. Ведь расследование не может продолжаться, пока не прибудут судмедэксперты. Но не надо забывать, что это не ее преступление. – Разрешите? – попросила она, протягивая руку к ближайшему полицейскому. Тот отдал ей свой фонарь, и Ким направила его луч на землю. Единственная дорожная полоса переходила в канаву в тех местах, где дорожное покрытие соприкасалось с почвой, на которой росла зеленая изгородь. Тело Брэда, присыпанное листьями, лежало на боку. Луч фонаря двигался по затянутой в черное фигуре, которая почти сливалась с окружающей темнотой, пока не дошел до плеч трупа. – Боже правый, – прошептала Ким. Его голова превратилась в бесформенный ком. Исчезла аккуратная окружность нормального черепа. Казалось, что его заменил сдутый футбольный мяч. Посветив лучом фонаря вокруг, Ким заметила следы крови в тех местах, где Брэда буквально колотили головой по дорожному покрытию. На том месте, где сейчас находился его череп, растекалась лужа крови, смешанная с частичками мозговой ткани, которая виднелась в одной из многочисленных ран. Если б на нем не была надета та же одежда, Ким не узнала бы мужчину. Он больше ничем не напоминал Брэда. Он вообще больше ничем не напоминал человека. – У кого-то был хороший зуб на этого парня, – заметил стоявший рядом Тревис. Стоун не стала заморачиваться с ответом. Тот, кто это совершил, вообще не знал Брэда. Просто парень оказался не в том месте и не в то время, да еще умудрился попросить кое-кого о помощи. Ким вернула фонарь офицеру, стоявшему справа от нее. С нее довольно. Она сделала несколько шагов от трупа и двинулась по дороге. – Черт побери, Стоун. Если верить моим часам, у тебя осталось еще полторы минуты! – презрительно крикнул Тревис ей в спину. Не стоило тратить на него свою энергию. Тревису придется заниматься этим делом в одиночку. Найти он никого так и не сможет, но, уходя, Ким дала себе слово, что убийца Брэда заплатит ей за все. Когда она подошла к своему мотоциклу, то громко застонала, увидев, как погасли фары у знакомой машины. Она подошла к полицейской ленте как раз в тот момент, когда с другой стороны к ней приблизилась Трейси Фрост. – А тебе какого черта здесь надо? – произнесла Ким вместо приветствия. По-другому с Трейси говорить было невозможно. Да и инструкции Вуди «вести себя хорошо» наверняка на нее не распространялись. Даже Вуди предполагал, что у терпения Ким могут быть свои пределы. Честно сказать, Стоун совсем не удивилась тому, что репортер появилась на месте убийства так быстро. Она была уверена, что эта сучка занимается радиоперехватом полицейских разговоров. – Я просто делаю свою работу, инспектор, – сказала женщина, снимая кожаную перчатку. – Да, и оставляешь за собой след, как слизняк, – Ким взглянула Трейси за спину. Женщина достала и включила диктофон. – Гораздо важнее, что вы делаете здесь, инспектор? Ведь это территория управления Западной Мерсии. Ким подошла к полицейскому, который притворялся, что ничего не слышит из их разговора. – Не позволяйте этой женщине заходить за ограждения. Если понадобится – стреляйте на поражение. – Она повернулась к Трейси и посмотрела на ее машину. – Надеюсь, что тебе все ясно. Стоун хотела пройти мимо журналистки, но та не отставала от нее. Неужели ее носорожью шкуру ничем не прошибешь? – Расскажите же мне хоть что-нибудь, инспектор, – попросила она с улыбкой. Удивительно, если вспомнить, что сегодня утром Ким прижимала ее к стене туалетной комнаты и угрожала ей. – Лучше не выводи меня из себя, Трейси, – посоветовала Ким, надевая мотоциклетный шлем. К сожалению, он не был звуконепроницаемым. – Я хотела поговорить с вами о других делах. – Полагаю, что ты имеешь в виду смерть молодого человека по имени Дивэйн Райт, – повернулась к ней Ким, – и свой вклад в это событие. – Ну да, вроде того, – сказала Трейси, облокотившись на свою машину. – А мне больше нечего тебе сказать. – Когда вы поймете, что ошибались, то будете чувствовать себя полной дурой, – жеманно улыбнулась репортер. – А я не ошибаюсь по твоему поводу, Трейси. Я отлично знаю, что ты есть на самом деле и какими методами действуешь. – Думайте что хотите, но я вас предупредила, – пожала плечами Трейси. – Правильно, а сейчас я предупреждаю тебя. Брысь с моей дороги, а не то я… – Что ж, хорошо. – Трейси отошла в сторону, чтобы дать Ким пройти. – Только не думайте, что это наша последняя встреча. Господи, если б у нее было одно волшебное желание… Ким забросила ногу на седло и стала ждать, когда Трейси подойдет к офицеру, стоящему в оцеплении. Теперь она будет головной болью управления полиции Западной Мерсии. Оглянувшись, Ким посмотрела на то, что происходило на узком и темном отрезке дороги. Сейчас ее занимала мысль о том, что человек, который сотворил такое с Брэдом, может находиться рядом с Эми и Чарли. Если это так, то да поможет им бог. Глава 20 Ким негромко постучала во входную дверь, чтобы привлечь внимание полицейского, который находился внутри дома. Дверь открылась, и она неожиданно поняла, что тот находится на посту уже больше двенадцати часов. – Отдохните немного на софе, Лукас, – предложила она, снимая шлем. Полицейский покачал головой, но глаза у него были усталые и красные. – Идите, идите, – настойчиво повторила инспектор. – Смена будет здесь утром. – Не надо снимать меня с расследования, мэм, – умоляюще попросил полицейский. – Я и не собираюсь, но работать сутками без перерыва вы не можете. Констебль кивнул и на цыпочках прошел через фойе в холл. Ким тоже передвигалась на цыпочках. Дорогая плитка на полу разносила звуки шагов по всему дому. Проходя мимо кухни, Ким достала ключ от столовой. В темноте кухни она заметила тень, и ее сердце забилось сильнее. – Боже, Карен, я думала, что ты уже давно в постели. – Ты где была? Я стучала в столовую. – Карен сделала глоток воды из стакана. Стоун включила свет. – Иногда по ночам я гоняю на мотоцикле. Здорово прочищает мозги. Это не было ложью. Она действительно часто так делала. Только не сегодня ночью. Ким была рада, что ключ от штабной комнаты лежал у нее в кармане. – Ты что, занимаешься еще каким-то расследованием, потому что моя дочь… – Карен, я ничем больше не занимаюсь. Это мое единственное задание до тех пор, пока Чарли и Эми не окажутся дома. – Слово? Совершенно детский вопрос в устах женщины, которая отчаянно пытается сохранить свою семью. – Слово, – подтвердила Ким и склонила голову набок. – А ты что делаешь здесь в полном одиночестве? – Надоело делать вид, что сплю. Роберт все время вертится, а через холл до меня доносятся рыдания Элизабет. Спустилась, чтобы взять стакан воды, и… осталась здесь. Она дотронулась до экрана своего мобильного. Ким попыталась определить, с точностью до сотни, сколько раз она повторяла это движение за сегодняшний день. – Я все смотрю на него. Хочу, чтобы он зазвонил, – и в то же время жутко боюсь этого. Ким уселась напротив нее. В доме стояла абсолютная тишина. – Мне все время кажется, что если я достаточно сосредоточусь, то смогу повернуть время вспять и не позволю им отправиться в Центр досуга. Ким подозревала, что это ничего бы не изменило. Похищение было спланировано, семьи выбраны, так что оно все равно рано или поздно произошло бы. – То меня переполняет ярость, что кто-то похитил мою малышку, а уже через мгновение я готова предложить им себя в обмен на жизнь моей девочки. Я уже мысленно помолилась всем возможным богам и поклялась, что исправлюсь и стану гораздо лучше. Я готова на все, только б Чарли вернулась. В ней весь смысл моей жизни. Карен протянула руку за спину и поставила фотографию девочек возле телефона. – Хочешь забрать ее в вашу штабную комнату? Просто на всякий случай? Ким покачала головой. Ей не нужно было никаких напоминаний, но фото она рассмотрела очень внимательно. Чарли была более загорелой, чем Эми, немного выше ее и отличалась от подруги копной светлых вьющихся волос. Над верхней губой у нее были усы из мороженого. Глаза светились ярко-синим цветом. Прическа Эми представляла собой темное каре с торчащей челкой. Обе девочки смотрели в объектив камеры, вытянув шейки и сложив руки на груди. Их физиономии искажали гримасы. Карен дотронулась до изображения светловолосого ребенка. – Они здесь притворяются, что превратились в сурикатов. Мы были в сафари-парке и не могли оторвать их от этих существ. Даже карусели не помогли. Они пытались каждому из них дать имя, но эти животные не сидели на одном месте. – А какая она, Чарли? – спросила Ким, глядя на копну кудрей. – С характером, – улыбнулась Карен, – сказать так, наверное, будет правильнее всего. Посмотри на эти волосы – из-за них на нее обращали внимание еще в детском саду. Ее обзывали «шваброголо?вой» и другими именами, но она так и не согласилась состричь их или даже привести в порядок. Ей ее волосы нравятся, а все остальное не считается. Только не пойми меня превратно. Она совсем не избалована. Роберт любит потакать ей, но он кремень, когда речь идет о правилах приличия. Он позволяет Чарли самовыражаться, но никогда не смирится с вульгарным или недоброжелательным поведением. Он любит ее больше всех на свете. Всегда первый начинает кататься с ней по полу или охотиться за ней в саду, издавая животные звуки… Ким с удовольствием сидела и слушала Карен. Заснуть она точно не сможет, пока перед глазами у нее стоят картинки с места убийства Брэда. – А у тебя есть дети? – спросила Карен. Стоун отрицательно покачала головой. Заметив, что Карен опечалил ее ответ, она решила ничего ей не объяснять. Для самой Ким это было осознанное решение. Гены ее матери умрут вместе с ней. – Ты многое теряешь, Ким. Только материнскую любовь можно назвать настоящей. Все остальные виды меркнут по сравнению с ней. Все правильно, но все равно не стоит продолжать именно эту кровную линию, подумала про себя Ким. И решила ничего не говорить. Хотя могла бы рассказать о сотнях случаев детской жестокости и пренебрежения по отношению к родителям, которые совсем не соответствовали клубнично-сиропному взгляду Карен. Черт возьми, она могла бы рассказать и свою историю, но не стала. – В детстве ты не очень меня любила, да? Ким удивилась столь внезапному изменению темы разговора. Заявление было слегка мрачноватым, но она просто кивнула. – А почему? – Сейчас не время… – Прошу тебя, Ким, поговори со мной о чем-нибудь отвлеченном. Я не могу бесконечно думать об одном и том же. Эти картины, которые постоянно возникают у меня в голове, сводят меня с ума. Расскажи мне, как тебе вспоминается наше прошлое? Более реально, чем тебе, подумала Стоун. Нет смысла возвращаться к нему. Это – прошлое, и изменить его невозможно. – Я знаю, что мы не были очень близки, но между всеми нами существовала какая-то связь, – продолжала Карен. – Мне это напоминает сестринские отношения. Все мы берегли друг друга. – Ты действительно так это помнишь? Открытое и правдивое выражение лица Карен было ей ответом. Ким уже сталкивалась с этим раньше. Некоторые люди предпочитают переписывать свое прошлое. Создавать нечто абсолютно новое, чтобы как можно дальше отодвинуть от себя реальные факты. Стоун же предпочитала раскладывать факты по ячейкам и больше к ним не возвращаться. – Карен, никаких сестринских отношений между нами не было, и никто никого не берег. – Я знаю, что в те времена была немного агрессивной, но все это из-за… – Ты была эгоисткой, которая хотела иметь все, что было у других девочек, – честно призналась Ким. Честно говоря, она с бо?льшим удовольствием оставила бы воспоминания Карен в покое – пусть себе живет в этом созданном ею самой мирке, – но та сама завела этот разговор, а Ким никогда не любила прятать голову в песок. Детство у всех у них было тяжелым. Некоторые дети сбивались в шайки – им важно было чувствовать свою принадлежность, пусть даже и к подобию семьи. Ким к ним не принадлежала. Она никогда не устанавливала длительные отношения и крепкие связи с кем бы то ни было. А вот задир и забияк ненавидела всей душой. Начиная с шести лет ее жизнь время от времени пересекалась с жизнью Карен, и ей сложно было назвать эти моменты приятными. Но только в последней приемной семье им пришлось соединиться надолго. – Ты помнишь такую индийскую девочку Шафилею, которую у нас все презирали? – спросила Ким. Карен задумалась. – Ах да, ну конечно. Она была смешная, правда? Если я правильно помню, у нее была большая голова. Да, у нее действительно была большая голова и очень маленькое тело. Ее отобрали у родителей, которые до этого месяцами морили ее голодом, потому что на ней в клочья изорвались слишком тесные для нее джинсы. Ким слышала, как приемные родители жаловались на жесткую диету и специальное меню, которых им приходилось придерживаться, чтобы постепенно нарастить девочке мышечную массу. Пару раз Стоун пыталась поговорить с Шафилеей, но даже визиты к врачу три раза в неделю не заставили девочку разговориться. – А ты помнишь напитки, которые она пила после чая? – Конечно. Мы все еще не могли понять, почему ей дают молочный коктейль, а нам – нет, – улыбнулась Карен. Ким с трудом смогла скрыть свое удивление этими извращенными воспоминаниями. Она никак не могла понять, где была она сама, когда их тогдашний дом неожиданно превратился в волшебный дворец, полный бабочек и эльфов. Ведь в реальности дом ее последней приемной семьи был строением из двух объединенных муниципальных коттеджей, в котором кроватей было больше, чем в магазине «ИКЕА». – Это был протеиновый напиток, сделанный для того, чтобы укрепить ее истощенное голодом тело. – А я и не знала… – Так вот, я поймала твою лучшую подругу, когда та, засунув голову Шафилеи в унитаз, держала ее там до тех пор, пока девочка не отдала ей свой напиток. Карен с сомнением посмотрела на Ким и стала качать головой. – Девочке было десять лет. На лице Карен появилось выражение ужаса. Всего на год старше ее собственной дочери. – Нет, ты ошибаешься, – сказала она, хотя в ее словах не было уверенности убежденного человека. – А разве твоя подружка не вплетала себе в волосы розовые блестящие ленты? – огрызнулась Ким. – Боже мой, так, значит, это была ты? – Рука Карен метнулась к ее рту. Ким промолчала. – Значит, это ты избила Элайн. Ни она, ни ты ничего об этом не говорили, но я все хорошо помню. И теперь, задним умом, я понимаю, что она действительно тебя ненавидела. Наконец-то, подумала Ким, у тебя хоть что-то проясняется в мозгу. Она совсем не гордилась тем, что сделала в тот день, но иногда с забиякой приходится говорить на его собственном языке. Обе женщины замолчали, как будто погрузились в воспоминания о прошлом. – А знаешь, Ким, ты, наверное, была права тогда. Но сейчас меня волнует только вопрос, когда я смогу увидеть Чарли. Стоун кивнула в знак понимания, а Карен прикрыла рот ладонью, стараясь подавить зевок. – Почти три часа. – Ким взглянула на часы. – Постарайся поспать хоть пару часов, хорошо? Карен кивнула и еще раз дотронулась до своего телефона. Подавшись вперед, Ким накрыла руку Карен своей. Испуганные глаза впились в нее. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. – Я верну твою детку домой. Карен кивнула в ответ и сжала руку Ким. Затем, еще раз зевнув, вышла из кухни. В любых ситуациях организму необходим отдых – и хотя стресс, страх, беспокойство и выброс адреналина могут долго поддерживать тело в функциональном состоянии, рано или поздно наступает изнеможение. Правда, до Ким оно еще не добралось. Пора было возвращаться в штаб. Она протянула руку и взяла фотографию. Глава 21 Ким выбросила использованный фильтр в мусорное ведро. Влажный комок кофе с глухим звуком упал на дно. После этого она поместила в машину белый хрустящий треугольник и насыпала в него четыре полные ложки кофе. Потом, подумав, добавила еще одну. Она сидела за столом и ждала, не отрывая глаз от фотографии на стене. Ее потрясла чистота и непорочность девочек. Обе улыбались в камеру – мгновенный снимок застывшей навсегда радости. Две юных души в защищенном мире, окружающем их и состоящем из их семей, их друзей, их невинности. Ким пыталась вспомнить, был ли в ее собственной жизни момент, когда можно было бы сделать подобную фотографию. Возможно, что в возрасте от десяти до тринадцати ее еще можно было заснять улыбающейся. С Эрикой по одну сторону от нее и с Китом по другую, она чувствовала себя в безопасности в приемной семье № 4. Правда, доброта этих людей так и не смогла стереть в ее памяти прошлое. Она не могла думать о Ките и Эрике, не вспоминая Мики. В ячейке ее памяти под маркировкой «потери» хранились воспоминания о всех них. На мгновение Ким закрыла глаза. Как бы изменилась их жизнь, если б их матерью была Эрика? Ким быстро отогнала эти мысли прочь. Погружение в глубины воспоминаний напоминало ей бег по минному полю. Стоит задержаться на мгновение, и тебя разорвет на мелкие кусочки. Хоть ей этого и не хотелось, но она была вынуждена признаться себе, что слова Карен вывели ее из себя. Описание материнской любви в ее устах было совсем далеко от того, что Ким испытала в своей собственной жизни. И эта всепоглощающая привязанность к ребенку, о которой говорила Карен, была Ким непонятна. У нее не было никакой точки отсчета, поэтому она не могла постичь эту мысль. И с матерью у нее не было никакой волшебной связи. Ким слишком много времени тратила на то, чтобы они с Мики просто выжили. Разговор с Карен вернул ее в прошлое, и теперь Ким не могла от него избавиться. Оно было совсем рядом. Здесь, в этой комнате. Стоун оттолкнула кресло, открыла дверь и осторожно вышла в холл. – С вами все в порядке, мэм? – раздалось из угла. – А я думала, что вы спите, – сказала Ким Лукасу, который уже вернулся на свой пост. – Пару часиков прихватил. Теперь все будет в порядке до самой смены, – ответил молодой констебль. Ким кивнула и открыла тяжелую дубовую входную дверь. В тех местах, где ее кожа была обнажена, в нее немедленно впился мороз. Она радостно шагнула ему навстречу, засунула руки в карманы и, высоко подняв голову, повернулась навстречу холодному ветру. Он кружился вокруг ее головы и попытался отморозить ей уши, прежде чем толкнул ее на куст, который передал движение дальше, так что весь ряд хвойных кустарников наклонился в правую сторону. Ким еще глубже засунула руки в карманы и двинулась вдоль этой живой изгороди. Неожиданно ветер прекратился, и теперь в воздухе раздавались только ее шаги, когда она ступала на ветки, ставшие ломкими от покрывшего их льда и разбросанные ветром по земле. Ким обернулась, когда неожиданный порыв ветра приподнял крышку на мусорном баке, а потом вновь опустил ее. Она пошла было дальше, но тут услышала хруст, несмотря на то что ветви кустарников не двигались. Реакция ее организма была мгновенной, и все ее чувства обострились до предела. Она замерла в надежде услышать этот звук еще раз. Тишина. Здесь до нее не доходил свет электрических ламп, освещавших подъездную аллею. Единственный свет, горевший в доме, шел из холла, скрытого тяжелой дубовой дверью, которую прикрыл Лукас. Ее нос почувствовал какой-то аромат. Пахло петунией, хотя вокруг не было ни одного цветущего цветка. Ким слегка повернула голову в направлении хруста. По ветвям кустарников пробежал порыв ветра, который открыл какую-то темную массу по другую сторону плотной живой изгороди. Запах становился сильнее по мере того, как масса медленно двигалась влево. Сейчас Ким была с ней на одной линии, и разделял их только ряд кустарников. Женщина слышала громкий стук своего сердца. Если она сейчас вернется в дом, то так никогда и не узнает, кто крадучись пробирался в тени, наблюдая за ней. Ким добралась уже до середины живой изгороди. Даже если она сейчас со всех ног бросится вперед или назад, пытаясь обежать ее, то просто потеряет драгоценное время. Инспектор замерла на мгновение, а потом с силой просунула руку сквозь кустарник. Ее рука натолкнулась на толстую грубую материю, в которую тут же вцепилась. Ветер затих, и Ким услышала сначала, как кто-то резко вдохнул. А потом рассмеялся. – Кто, черт побери?.. – спросила Ким, вытаскивая куртку из кустов. Перед ней оказалась человеческая фигура, хозяйка которой пыталась очистить лицо от паутины. – Опять взялись за свои старые шуточки, Стоун? Все секретничаете? Ким показалось, что ее ударили током. Трейси Фрост попыталась убрать ее руку со своей куртки, но Ким не поддавалась. Добром это все точно не кончится. – Какого черта ты здесь делаешь? – вырвался у Ким вопрос, но она уже знала неутешительный ответ. – Я могу задать вам тот же самый вопрос, – ответила Трейси, склоняя голову набок. – Только я на него не отвечу, и тебе это прекрасно известно. Ким судорожно обдумывала создавшееся положение. Этой женщине она не уступит ни пяди. – Я знаю, что происходит что-то серьезное… – Вот именно, и можешь так и написать в своей «Дадли стар» завтра утром, – ответила Ким, твердо стоя на своем. – А что, тебе совсем нечем заняться, кроме как следить за мной? – Может получиться отличная статья. – Ты что, следишь за мной от самого места преступления? Трейси пожала плечами. Было видно, что она очень довольна собой. – Какого черта тебе надо? – спросила Стоун. Она быстро теряла последние остатки терпения. Беседа с любым человеком на морозе в четыре часа утра никому не могла доставить удовольствие, а уж если этим человеком оказывалось подобное насекомое, то это становилось непереносимым. – Сдается мне, что речь идет о похищении, – с улыбкой заявила Трейси. Ким почувствовала, как ее накрывает волна отвращения. Только вот такое жалкое подобие женщины может говорить об этом с улыбкой. – Думай что хочешь, – ответила она, отворачиваясь. Сердце ее колотилось как сумасшедшее. Она понимала, что влипла. – Режим полной тишины и для прессы, и для Службы. Похоже на то, что вы боитесь облажаться еще раз. – Давай не будем об этом, Трейси. – Ты что, действительно все еще веришь, что это моя вина? – Я это знаю, – Ким скрипнула зубами. – Ты опубликовала историю Дивэйна Райта, и это стоило ему жизни. Трейси покачала головой. – Я здесь ни при чем. – У нее был такой голос, как будто она уже устала объяснять всем и каждому одно и то же. А Ким устала выслушивать эту ерунду, в которую не верила. – Ты же сама знаешь, что всему виной твое желание держать все в секрете. – Трейси, давай-ка вали… – отвернулась от нее Ким. – Я обязательно выясню, что здесь происходит, Стоун. И когда я это сделаю… – Ты будешь держать свой гребаный язык за зубами, бессердечная сука, а если нет, то горько об этом пожалеешь. – А если я все-таки не буду молчать? – Трейси смело приняла брошенный ей вызов. – Тогда я организую утечку своей собственной истории. Уверена, что публику заинтересует информация о том, что ты любишь выпить. И не просто выпить, а напиться до поросячьего визга. И что однажды ты набралась до такой степени, что избила мужчину, который пытался тебя сфотографировать. И только благодаря одному из моих сотрудников тебя не арестовали. Доусон вполне мог «закрыть» тебя за нахождение в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения и за нарушение общественного порядка. До кучи можно было добавить несколько нарушений Пятой статьи[22 - Имеется в виду пятая статья Закона об охране общественного порядка от 1986 г., в которой говорится о таких нарушениях, как действия досаждающего характера, словесные и другие угрозы, ложный вызов полиции и завладение чужим имуществом.] и сексуальные посягательства. Трейси отступила на шаг. – Ты что, действительно думала, что я об этом не узнаю? Доусон, конечно, не подарок, но в лояльности ему не откажешь. Я даже знаю, что во время этой стычки ты умудрилась залезть к нему в штаны. Классный заголовок для статьи о криминальном репортере, правда? Твой редактор с удовольствием ее напечатает. Сразу же после того, как подпишет твое заявление об уходе. Трейси достаточно хорошо знала Ким, чтобы понять, что это не блеф. Но только одна из них знала, как сложно будет претворить эту угрозу в жизнь. Так как режим молчания для прессы никто не отменял, а Трейси была человеком в своей среде известным, то Ким совсем ни к чему было, чтобы она делилась даже своими подозрениями. – Несколько дней. Я подожду несколько дней, – сказала Трейси, сдаваясь. – После этого начну копать. Ким почувствовала волну облегчения. Последнее, чего ей не хватало в жизни, – это Трейси, крутящейся вокруг расследования именно сейчас. Отойдя на добрый десяток футов, журналистка обернулась. – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Стоун, и не собираюсь повторяться. Но вместо того, чтобы постоянно винить меня в том, что произошло, я бы посоветовала тебе еще раз проверить график времени и поразмышлять над тем, что ты там обнаружишь. Вместо ответа Ким повернулась и скрылась в доме. Ей ничего не надо проверять. Трейси Фрост виновата в смерти Дивэйна Райта, и точка. А заявление Трейси о виновности самой Ким есть не что иное, как попытка отвести обвинение от себя. Черт возьми, она еще раз проверит все записи и раз и навсегда убедится в том, что права. Глава 22 Чарли Тимминс сидела, прислонившись спиной к стене. Это было чуть ли не единственное место, которое ей удалось отыскать, не покрытое холодной, влажной слизью, здо?рово вонявшей. Верхнюю часть ее ног свело судорогой, но она изо всех сил старалась не двигаться. Это походило на игру в «замри», в которую она играла с родителями. Только там мамочка останавливала музыку, и Чарли с папочкой приходилось стоять не двигаясь столько, сколько хватало сил. Чарли обожала эту игру. Правда, она заметила, что, когда думает о том, что ей надо стоять неподвижно, ей мгновенно начинает хотеться двигаться. Казалось, что ее тело начинает зудеть, и ей приходилось на чем-то сосредотачиваться, чтобы отвлечься от игры. Этим она и пыталась заниматься сейчас, пока ее руки бессознательно поглаживали волосы на голове, которая погрузилась в сон у нее на коленках. Чарли не знала, был ли сейчас день или ночь и сколько времени они уже провели в этой вонючей темноте. Полицейский сказал, что его послала мамочка, потому что у нее сломалась машина. Папочка велел ей никогда не заговаривать с незнакомцами, но это ведь был полицейский… Мысли о папочке заставили разболеться горло. По привычке Чарли постаралась сдержать слезы. Если Эми расстроится, то испугается еще больше. Тогда ее лицо станет неподвижным, и она начнет очень смешно дышать. Чарли уже дважды удалось успокоить ее, всякий раз начиная новую игру. Она проглотила слезы. Пока они ей так и не помогли. Мамочка и папочка не появились. Сначала она злилась на них, но постепенно поняла, что они даже не знают, где она находится. Чарли знала, что они давно появились бы, если б смогли. По ее телу пробежала дрожь, но не от того, что ей было холодно. Ощущения совсем не походили на те, которые она испытывала, когда папочка взял ее с собой кататься на коньках. В тот день у нее от холода стучали зубы и замерзло все тело. Но в ту же минуту, когда они ушли с катка, ее дрожь немедленно прекратилась. Девочка постаралась спрятать свой страх как можно глубже и сказала себе, что не боится. Когда она размышляла обо всем, что с ними произошло, дрожь успокаивалась. В комнате был один двуспальный матрас и ведро. Чарли поняла, зачем оно нужно, на несколько секунд раньше, чем Эми. Единственная лампа без абажура свисала с потолка и освещала помещение желтым светом. Чарли постаралась сконцентрироваться на том, что знала. Мужчин было двое. Они не входили в комнату, но девочка знала это наверняка, потому что шаги у них были разными. Их с Эми кормили уже дважды, причем один из мужчин оставлял еду прямо у порога, а второй толкал ее по полу в их сторону. Оба раза еда была одинакова: сэндвич в целлофановом пакете, пакет картофельных чипсов и упаковка сока. Последний раз еду приносил тот, кто толкал ее. Чарли заставила Эми замолчать, и они, замерев, слушали, как шаги спускались по лестнице, а после этого мгновенно открылась их дверь. Потом дверь закрылась, и шаги удалились. Недалеко открылась и вновь закрылась еще одна дверь. А потом шаги еще раз прошаркали мимо их двери, прежде чем подняться наверх. Она еще поразмышляет об этом, когда немного отдохнет. Может быть, ей стоит откинуть голову и немного поспать? Глубокое сонное дыхание Эми заставляло ее расслабиться. Может быть, ей удастся заснуть всего на минутку, пока спит Эми, и не обращать внимания на пружину матраса, впившуюся ей прямо в бедро. Голова девочки откинулась к неровной, холодной стене. Даже ощущение твердого кирпича под затылком не заставило ее глаза открыться. Чарли чувствовала, как на нее спускается плотная темнота. И ей это нравилось. Она хотела полностью укрыться ею. Темнота выглядела вполне безопасной, и, может быть, когда она проснется, мамочка и… – Как у вас дела, маленькие девочки? – послышался голос по ту сторону двери. Чарли толчком выпрямилась. Изнеможение погрузило ее в сон, и она пропустила те сигналы опасности, которые так хотела выучить. – Чар… что?.. – Эми зашевелилась и подняла голову, разбуженная резким движением Чарли. – Ш-ш-ш-ш, – успокоила ее подруга. – Сегодня, девчонки, я был занят. Вы же знаете Брэда из Центра досуга? Эми схватила Чарли за руку и крепко сжала ее. Голос звучал почти мило. Мягкий, но без теплоты. Приятный, но не дружеский. – Кто такой Брэд? – прошептала Эми. – Он иногда брал у нас деньги за конторкой, – прошептала Чарли. А один раз он заклеил мизинчик на ноге Эми пластырем. – Отвечайте мне, девчонки! – раздалось из-за двери. – Д-да, знаем, – крикнула Чарли в ответ, а Эми еще сильнее прижалась к ней. – Я с ним сегодня встретился, и мы поиграли в одну игру. Я люблю играть в игры. Эми глубоко вздохнула и посмотрела на Чарли. Та чувствовала, что ее глаза становятся все шире и шире, пока она смотрит на дверь. – В игре надо было определить, сколько раз я смогу ударить его по голове, пока она не взорвется. Смешно было, когда его нос расплющился под моим ботинком. А потом я ударил его еще раз, и у него из глазницы вывалился глаз. – Чарл… – прошептала Эми, – пусть он… – Закрой уши руками, – посоветовала ей Чарли. Сама она сделала именно так. – Не могу, – ответила Эми, не желая, видимо, отпускать руку подруги. – Двигайся ближе, – сказала Чарли и поместила сплетенные руки между их головами, как будто они слушали один наушник. – А теперь вот так, – она подняла свободную руку подруги и прижала ее к свободному уху. – … рыдал как младенец и умолял… прекратить… ударил его еще раз. Хороший регбийный удар… голова могла оторваться… шеи. Хотя голос звучал приглушенно, Чарли все-таки могла расслышать большинство слов, и этого было достаточно, чтобы у нее в голове сформировалась ужасная картина. Она крепко зажмурила глаза, стараясь ничего не видеть и не слышать. – …треснула, и кровь потекла из… ушей. Зубы попадали… пол. Эми негромко захныкала, и Чарли прижала ее к себе. – …вытекал мозг… кончено. – Чарли, – выдохнула Эми. Чарли не могла заставить его замолчать. Она только еще крепче зажмурила глаза и сморщила лицо, пытаясь остановить этот словесный поток. – …нравится, детки. Люблю… мгновение этого… расплата, понимаете ли. Не интересуют… деньги… причинить боль. Делаю… очень… мои милашки. Даже этих отрывков, доносившихся до Чарли хватило, чтобы у нее заболел живот. А вот последнюю фразу она услышала совершенно ясно: – Жду не дождусь, когда смогу поиграть с вами. Глава 23 Ким уже сидела с прямой спиной за обеденным столом, когда появился первый член ее команды. Сегодняшний брифинг будет очень коротким, да и настроение у нее было не самым лучшим. Она не любила ночных посетителей и в особенности ненавидела лгунов. А Трейси была и тем и другим. – Доброе утро, командир, – поздоровался Брайант, снимая пальто. Свободная форма одежды осталась в прошлом. За окном был понедельник, первый рабочий день, а он был детективом. Это означало темно-серый костюм, белую сорочку и галстук. Первые две части туалета даже не обсуждались, тогда как третья давала ему некоторое пространство для маневра. Для Брайанта распоряжение прибыть на работу в штатском не значило «прибыть на работу пятничным разгильдяем»[23 - В офисах некоторых компаний по пятницам допускается ношение одежды в свободном стиле.]. Хотя ему исполнилось всего сорок семь, он был человеком старой закалки. – Кофе готов, – предложила Ким. Полицейский взял чашку и наполнил ее кофе. – А Хелен у нас ранняя пташка, нет? Ким кивнула. Офицер-психолог постучала во входную дверь ровно в пять сорок пять. – А у дверей дежурит тот же самый паренек, что и вчера? – Да, – ответила Ким. – Его сменщик заменит его во время дневной смены, а Лукас вернется ночью. – Уже говорила с Вуди? – Послала ему письменный отчет. Брайант взял чашку кофе в руки и стал рассматривать фото на стене. – Симпатичные девчушки, – заметил он. – А эта так просто без ума от своих волос. Ким улыбнулась, увидев, что в комнату вдвоем вошли Доусон и Стейси. Она сразу же заметила, что Доусон решил по полной использовать отдаленность их штаб-квартиры от Управления и был одет в джинсы цвета индиго, производства «Джи-Стар»[24 - Авангардная голландская дизайнерская компания, основанная в 1989 г. В дизайне одежды из грубой джинсовой ткани присутствуют военные мотивы.], дополненные свитером с эмблемой какого-то университета. – Сильно торопился, Кев? – спросила Ким, не отрывая взгляда от его ног. Из всей команды он был единственным, кому иногда удавалось вывести ее из себя. – Нет, командир, я просто… Она уставилась на него тяжелым взглядом. Выдержал он его всего пять секунд, а потом отвернулся. – Надеюсь, мне не придется возвращаться к этому вопросу. А теперь – марш к доске. Стейси устроилась во главе стола и включила свою аппаратуру. – Итак: заголовок сверху – Чарли и Эми. С левой стороны укажи дату и время похищения. В следующей колонке – тексты обоих письменных сообщений, причем слово в слово. На второй доске укажи направления поиска. Ким замолчала. Доусон изо всех сил старался успеть за ней, но все еще писал на доске содержание второго послания. – Первое направление – камеры наружного наблюдения. Рядом пометь: Инга. Второе – телефонные номера, с которых были посланы сообщения. Третье – документы предыдущего расследования и четвертое – списки возможных врагов от родителей. Как у обвинителя, у Стивена этот список должен быть самым длинным и, наверное, самым значимым. Затем идет список Элизабет, а потом – Роберта. Ким подождала, пока Доусон все это запишет. – Последний столбец должен быть обозначен буквами «ЧС». И с ним мы должны быть особенно аккуратны. То, что мы начнем изучать членов их семей, может отдалить родителей от нас, так что я хочу, чтобы это делалось в полной тайне. – Инспектор повернулась к Стейси. – Я хочу, чтобы ты покопалась в их друзьях, знакомых, родственниках и финансах. – Но если вы не хотите, чтобы они знали об этом, то как… – Здесь нам поможет Хелен, – прервала Ким Доусона. – Она сможет выяснить некоторые имена и детали, не вызывая подозрения. – Но, командир… – Я слушаю тебя, Кев. – Ким повернулась лицом к сержанту. – А что, если это те же самые люди, что и прошлый раз? И действуют они теми же методами? Тогда все вот это – просто потеря времени. – Знаешь, Кев, жаль, что эта мысль не пришла в голову мне самой. Я тебя поняла – можешь стереть все написанное, а я, когда в следующий раз буду говорить с похитителями, спрошу их, не они ли работали в прошлом году. Так что все оставайтесь на местах – будем ждать, пока они выйдут на связь. Ким знала, что она несколько перегибает палку, но иногда Доусон реально выводил ее из себя. – Кев, даже если это те же самые похитители, все равно эти две семьи были выбраны по какой-то причине, и здесь должна быть какая-то связь. Мужчина кивнул в знак согласия. – Итак, я хочу, чтобы ты продолжил поиски Инги. Поговори с соседями, друзьями, да с кем угодно, лишь бы тебе дали наводку, где она может сейчас находиться. Мы знаем, что она в этом деле замешана – именно через нее узнали подробности расписания девочек. Мы также знаем, что она испугалась и решила соскочить. В твоем списке Инга на первом месте. – Понял, – ответил Доусон. – Отлично. Стейси, что мы можем выяснить по телефонным номерам? – Не слишком много, – с гримасой произнесла девушка. Именно этого Ким и боялась. Она ждала объяснений. – По текстовым сообщениям мы не можем определить, в какой сети работают телефоны. Я думаю, что у него их целая куча, и все безлимитные и незарегистрированные. И если он умнее, чем мы хотели бы думать, все они будут работать в разных сетях, так что к провайдерам обращаться практически бесполезно. – А мы что, не можем просто отследить эти номера? – задал вопрос Доусон. Для полицейского он слишком любит смотреть телевизор. Стейси отрицательно покачала головой. – Мобильное позиционирование – это технология, которая используется телефонными компаниями для того, чтобы установить приблизительное местонахождение мобильного телефона. Она поставила свою чашку кофе на стол, чашку Брайанта расположила в десяти дюймах от нее, а между ними положила ручку. – Технология основывается на измерении излучения вышек, потому что любой мобильный телефон постоянно обменивается информацией с ближайшей вышкой. Сложная система указывает на сектор, в котором находится искомый телефон, и позволяет приблизительно определить расстояние от него до вышки. В городских условиях иногда с точностью до пятидесяти метров. – Но ведь с этого вполне можно начать? – не унимался Доусон. Стейси сдвинула чашки на разные края обеденного стола, не трогая карандаша. – В сельской местности расстояние между вышками сможет составлять несколько миль, поэтому даже если определить саму вышку, в точном обнаружении телефона это мало поможет. – Но у нас же есть номера этих телефонов. – Доусон был на удивление настойчив. Стейси закатила глаза и повернулась к Ким. – Командир? – Все телефоны отключены, Кев, – вступила в разговор Стоун. – А никакая технология не позволит обнаружить выключенный телефон. – А мы уверены?.. – Я проверила их вчера вечером, – ответила Ким. – Оба выключены, а может быть, уже разбиты, и обломки выброшены на улицу. Брайант взял свою «мобильную вышку» и сделал глоток кофе. Было видно, что они так и не убедили Доусона. Иногда это его упорство было совершенно бесценным, но периодически оно направлялось явно не туда. – А вот я читал статью, в которой люди получили доступ к внутреннему микрофону мобильника и так прослушивали разговоры. – Начнем с того, что никто не даст тебе разрешение на подобное, – заговорила Стейси. – Да и пользы от этого будет мало. Готова поспорить, что аккумуляторы хранятся отдельно от телефонов. – Так что же, ничего нельзя сделать? – Ну почему же, Кев, – вздохнула Стейси. – Мы можем получить разрешение на отслеживание телефонов в чрезвычайных ситуациях, но совершенно очевидно, что для каждого контакта похититель будет использовать новый телефон, который он будет включать по необходимости. Все, что я могу, – это разослать электронные письма четырем основным провайдерам и выяснить, согласятся ли они на такого рода поиск, – но это может занять дни, если не недели, и при этом каждый из них выкатит нам счет на несколько тысяч фунтов. Стейси повернулась к Ким, как бы ожидая ее поддержки. – Но сделать это надо – никогда не знаешь, что может сработать. – Стоун не колебалась. – Мы обязаны использовать все шансы, которые у нас есть. В комнате установилась тишина, и Ким смогла услышать звуки на кухне, которая располагалась за стеной. Она отодвинула стул. – Все свободное время должно тратиться на изучение документов предыдущего расследования. Может быть, нам повезет и мы наткнемся на что-то, что раньше пропустили. Ким все еще не определила задания для себя и Брайанта. У нее было ощущение, что им предстоит трудиться на выезде. Глава 24 Выбираясь на тротуар, Инга споткнулась о торчащую бетонную плиту. Ей удалось незамеченной выбраться с детской площадки. Ночь, проведенная в деревянном замке, была холодной и неудобной, но замок обеспечил ей безопасность на несколько часов. Условия не позволили ей погрузиться в глубокий и долгий сон, но она смогла подремать урывками, просыпаясь только от света фар машины с охраной, которая совершала свои рутинные объезды. Только в машине «Скорой помощи» Инга поняла, как нагло и безжалостно ее использовали. Она лежала в ней неподвижно и прислушивалась к разговору незнакомцев, которые действительно волновались о ее здоровье, и старалась их обмануть. Из-под крепко сжатых век у нее текли слезы, и она никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. За исключением, может быть, одного раза. Она еще раз восхитилась тем, как профессионально ее заставили сделать нечто, что никак не отвечало ее моральным принципам. Манипулировать ее собственными фантазиями и закомплексованностью было совсем просто, так что задача перед преступниками стояла несложная. Все и каждая из слабостей Инги были использованы против нее. Ей дали то, чего она жаждала больше всего на свете, но ей пришлось отдать за это гораздо больше. Ей пришлось отдать им Эми. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=25919679&lfrom=201227127) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. notes Примечания 1 Территория в Западном Мидленде к северу и западу от Бирмингема; во времена индустриальной революции считалась наиболее развитой в индустриальном плане частью Англии. 2 Ким Стоун предпочитает передвигаться на спортивном мотоцикле «Кавасаки Ниндзя». 3 Фут – мера длины, равная приблизительно 30 см. 4 Дюйм – мера длины, равная приблизительно 2,5 см. 5 Звание старшего офицерского состава полиции, второе после комиссара полиции. 6 Об этом рассказывается в романе А. Марсонс «Немой крик». 7 Миля – единица длины, равная приблизительно 1,6 км. 8 Производители гвоздей. 9 Плитка, производимая на фабрике в городе Сток-он-Трент, основанной в последнем десятилетии XVIII в. Томасом Минтоном. 10 Короткая женская прическа. 11 Мера веса, равная приблизительно 450 г. 12 У европейских народов это круг с радиусом около 90 см. Отсюда и выражение «держать на расстоянии вытянутой руки». 13 Крупнейший новостной канал в Великобритании. 14 Традиционная британская единица измерения массы, равная приблизительно 6,35 кг. 15 Звездный крейсер из культового теле- и киносериала «Звездный путь». Капитан Кирк – его командир. 16 Сорт кофе. 17 Ури Геллер (р. 1946) – один из самых известных иллюзионистов XX в. В одном из своих номеров сгибал столовую ложку взглядом. 18 Деменция – старческое слабоумие. 19 Об этом рассказывается в романе А. Марсонс «Немой крик». 20 Сочетание паба и ресторана, в котором предлагается пиво и еда высокого класса. 21 См. роман «Немой крик». 22 Имеется в виду пятая статья Закона об охране общественного порядка от 1986 г., в которой говорится о таких нарушениях, как действия досаждающего характера, словесные и другие угрозы, ложный вызов полиции и завладение чужим имуществом. 23 В офисах некоторых компаний по пятницам допускается ношение одежды в свободном стиле. 24 Авангардная голландская дизайнерская компания, основанная в 1989 г. В дизайне одежды из грубой джинсовой ткани присутствуют военные мотивы. Текст предоставлен ООО «ИТ» Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию:https://tellnovel.com/ru/anzhela-marsons/ischeznuvshie-kupit