Не для тебя моя роза цвела Алёна Русакова …Она пригладила тонкую ткань-чулок, полюбовалась на себя в мутном зеркале.– Красивая. Любви хочу.Сгребла все свои платья в рюкзак и выпрыгнула в окно. Твёрдо решив так: она за любимым на край света пойдет, если надо._______________________Немолодая деревенская библиотекарша Верочка играет грустные мелодии на пианино и ждёт своего принца.Быть может это сосед Демид, по которому она сохла целых десять лет?Ждала его и дождалась: мужчина разводится с женой и ходит ночами у окна, признается в любви.А на другом конце деревни тоже жизнь кипит: из города приехала красавица Зина.За плечами Зины – развод.И уж совсем не до любви.Но разве любовь будет спрашивать, когда ей прийти?Веселый легкий рассказ с любовным треугольником. Алёна Русакова Не для тебя моя роза цвела Глава 1 – Ай, Семеновна. Говорят, сын твой разводится? – кричала баба у колонки, куда Ирма Семеновна с флягой шла. Ирма с флягой остановилась на полпути, постояла, кусая губы, да и повернула назад. Баба с колонки перестала лить воду и закрыла свою флягу на защелку. Удивленно вслед Ирме посмотрела и крикнула: – Ты куда пошла, Семеновна? А как же вода? На, набирай, я уж закончила. Да что ж ты будешь делать, нежные мы какие, ничего не спроси… Ирма вернулась домой и первым делом отёрла слезы с щек. Сын, 36-летний Демид, уже проснулся оказывается и сидел у стола. Подперев щеку. – Проснулся? Давай договоримся, сынок. Пока у меня находишься, чтоб больше не пил! – потрясла указательным пальцем перед сыном женщина. – Мать. Ты хоть на нервы не капай, а. Ирма обиженно сомкнула губы и отошла к плите. – Я кашу сварила, овсяную. Позавтракай давай. – Отвык завтракать. – Оттого исхудал? Губы женщины вдруг задрожали, а руки прижали к груди хлебный каравай. – Я ж… Зинку твою, научила готовить то. Пироги девка стряпать стала лучше меня! А какие у нее наваристые получались борщи… Скоко сил моих в Зинку вложено, скоко нервов! Чего разбежались то? Ты хоть скажи! Женщина села на стул и разревелась, раскрыв рот: – Мне стыдно на улицу выходить, всяк встречный-поперечный про тебя спрашиват! Про развод твой! А чтоб вас всех, да раз так! – Ну мать, мать! – терпеливо встал около матери и принялся массировать плечи родительницы Демид. – Хорош уже реветь, а? Отвлекающим манёвром Демид озадачил мать настряпать шанешки. Та делом занялась и слёзы лить перестала. Сам вышел во двор. Постоял, пооглядывался и.., сиганул за забор. Там, по другую сторону забора продрался через колючие заросли соседского малинника, пробрался к дому соседей и встал на углу. Свистнул пару раз. Занавеска в окне колыхнулась. – Дёма? – тихонько воскликнул женский голос. – Дёма, Дёма… Давай выходи. – У меня родители дома, Дёмушка, – медленно проговорила маленькая женщина, с прической калачиком. Демид выпустил ее из объятий. – Тогда давай вечером встретимся. – Но так ведь нельзя… Это всё так неправильно. Вот что мы как воры, прячемся? Демид скривил лицо. – А что делать, не могу без тебя. Во сне ты мне снишься, везде тебя вижу… А хочешь, поженимся. Со своей вот щас разведусь. Маленькая женщина прижалась к мужчине. Отлипла, отстранилась, вытянула руки перед собой. – Сначала разведись, – стало строгим ее лицо. – Один раз ты меня уже обманул. – Ну… Зачем ты ворошишь прошлое, Верунька… – зашептал мужчина. – И на работу ко мне больше не ходи. Люди заметят. И так ты у всех деревенских на повестке дня. – Ой, да пусть чё хотят болтают, Верунька… Я душу готов за тебя отдать. Глава 2 …Ирма кусты помидоров в огороде подвязывала, когда собака залаяла. – Ну кто там, – проворчала женщина. Легкой походкой к плетню подошла женщина. Смуглая, статная, пышнотелая. Темные волосы облачком вьются вокруг лица. – Зинка. Ой, Зинка, – всплеснула руками Ирма. – Зараза такая! Чего ты припёрлась? И не стыдно тебе показываться мне на глаза?! – Тёть Ирма, – натянуто улыбнулась гостья. – Ну что вы так, грубо… Я к вам, посоветоваться. – В дом не пущу, – прошла мимо бывшей невестки Ирма. Обернулась, сверкнула глазами: – Не ожидала от тебя такого предательства, Зинка. Ты же в душу мне плюнула! Так нельзя. Что стоишь? Разворачивайся и шагом марш отседа пошла! Вздёрнув нос, Ирма Семеновна проследовала в дом и выглянула из окна. Из глаз привычно потекли слёзы. «Бывшая» так и маячила за окном. Ирма увидела, как она вошла в огород и принялась довязывать брошенные Ирмой помидоры. – Вот ведь кака проклятущая, – вышла из дома Ирма. И крикнула: – Чего надо? А ну пошла! Женщина словно не слышала обидных слов и продолжала копаться в огороде. – Ладно ужо, проходи, – сдалась Ирма. – Пей чай, в последний раз наливаю. По памяти хорошей, той, что о тебе была, – строго сверкнула ненавистью в сторону Зинки Ирма. – В следующий раз не пущу. Пей сказала! Зина мешала ложкой чай. Лицо ее было виноватым-виноватым. – Ирма Семеновна, я с мужем мириться приехала, – наконец, заговорила Зина. – Приехала не одна. Мальчишки в машине ждут. Ирма Семеновна заёрзала, услышав сие. – Да что ж ты сразу не сказала то? Держишь дитяток в духоте! Сама чай пить уселася! Ух, проклятущ-щая! Выбежав из дома, пожилая женщина рванула за ворота. И вернулась с двумя мальчишками. – Сёмочка, – наглаживала она мальчишек по волосам. – Кирюша. Мои сладкие. Настрадались. Идите я вам сливы помою… После того как внуки убежали в комнату смотреть телевизор, Ирма Семеновна вздёрнула подбородок. Почувствовала себя хозяйкой положения. Невестка (бывшая) смотрела на нее с прежней покорностью, к какой ее Ирма и успела приучить. Ить девчонкой совсем, в семью свою взяла. – Ну? Чего ты там говорила то? – Ирма Семеновна. Мама… Квартиру нашу я освободила. Всё-равно делить будем, если закончим бракоразводный процесс… Я домой приехала. В дом моей бабушки. Все-равно он стоит, с заколоченными то окнами. Жить в нем будем. Дети в местную школу пойдут. Ирма Семеновна похлопала глазами. – Вот те на… Игру каку-то затеяла, проклятуща? Что-то сладко поёшь, да жёстко спать. Говори, чего нахимичила. Почему мой Дёмка от тебя ушел? Выгнала? А он у меня парень гордый! Коль выгнала, и ушел! – Я пойду, мама Ирма, – вскочила из-за стола Зинаида. – Не ругайтесь. – Иди иди! – махнула наотмашь рукой Ирма. – Пацанов не отдам! У меня поживут, пока там устроишься. На деревню опускался закат. Заблестели намытые Зинаидой окна в старом бабушкином доме, а вечерами там был включен свет. Оттого и заглянул в этот дом, живущий по соседству Скворцов. – Кто тут хозяева? – раздался его приятный голос. – Я тут, – обернулась Зинаида. Белила печь, оттого вся заляпанная в белой краске-водоэмульсионке. – Ба, Зинаида? Ты ли это? Ну и дела. – Я, я. Проходи, раз зашел. Как-раз я перерыв собиралась делать. Чай вместе попьём. Зинаида встала с корточек и отложила кисть. – Слышал я, что с Демидом разводитесь, – завел речь гость. – Хм вот как? Ну и болтают кто чего, – закусила губу Зинаида, поставила чайник на маленькую плиту. Мужчина смотрел на нее. На гладком лице ее, приятной округлости, ярко выделялись глаза и очерченный рот. Залюбовался Скворцов. И как такую шикарную женщину, бросить возможно было, проносилось в его голове. – Поругались мы, с кем не бывает, – соврала с ходу Зинаида. – В городе знаешь же, жить после деревни тяжко. Сидишь в квартире, ни по траве босиком не побегать, ни в снегу после баньки поваляться. Тоска, одним словом, непривычно всё. Только и остается делов, что друг с другом ругаться. – И такое бывает, – согласился Скворцов. -Ты зови Зинаида, коль чего приколотить надо, дак сразу приду. – А ты то сам? Женился на ком? Детишки? – Нет никого, ни жены, ни детей. Мать и то схоронил шесть лет назад, с тех пор так и живу один, как бирюк. А это что у тебя, Зинаида? – встал со стула мужчина и легонько тронул розетку. Та держалась на честном слове. Отвёртка есть? – М-м… Наверное нет. – Домой схожу, за отверткой, – подорвался Скворцов. – Через минуту вернусь. Глава 3 Демид стоял, уткнувшись в книжку у стеллажа. А когда посетители, две девчоночки, набрав и оформив у библиотекаря книжки, ушли, хлопнув дверью, Демид оказался за столом около Веры. – Иди сюда, Верка. – Нельзя. Вдруг кто зайдет. – А что я как дурак тут полчаса с книжкой зря стоял? Дай обнять хоть тебя. – Ах ладно, только осторожнее. Боюсь я, Дёмушка. Неправильно всё. – Заладила. Сказал же, в ЗАГС с тобою пойдем. Женщина с прической «калачиком» вырвалась и отбежала, натужно дыша. – Говорят, Зинаида в деревню приехала. С сыновьями твоими. – Приехала. Ну и что. – Так за тобой же, понятно. Вернуть тебя хочет. Почему дети живут у твоей матери? Они что, с тобой останутся? Ну, я так не смогу, извини. Демид попытался поймать в свои объятия женщину, та снова отбежала и не далась. Тогда мужчина рассердился. – Что за глупости ты говоришь? Когда хоть одна мать, боле-менее нормальная, от собственного ребенка отказывалась? С Зинкой они останутся, с Зинкой. А будешь недотрогой от меня бегать, уйду. Чай не мальчик уже, со мной таки штучки не пройдут! Вера постояла у окна, надув губы. – Своими словами, Дёмид Степанович, вы перечеркиваете сейчас все то хорошее, что между нами имеется! Демид постоял, ошарашенно раскрыв рот. – Ну Верка, – восхищенно усмехнулся он. – Какая ты! Оттого ж и люблю! Ты ж не Зинка, накось-выкось разговаривать. Та то что, рот раскроет и видно издалека в ней, повариху столовки. Услышав сие, библиотекарь Вера приосанилась. На щеках румянец появился. – Но смотри, – добавил Демид. – Одними речами такого волка как я, сама понимашь, не накормишь. Потому смею просить тебя, Вера Григорьевна, айда сегодня ко мне на свидание! Адрес встречи – дубовая рощица. Не придешь – пить начну, так и знай. Хлопнув дверью, мужчина был таков. А Вера прижала к груди свою недочитанную книгу. Жеманно вздохнула и плечиком повела. – Давишь, давишь ты на меня! – плакала она потом навзрыд из окна, когда разъяренным примчался прямо из дубовой рощи мужчина. – А чего я там два часа комаров собой кормил ради просто так? Могла бы просто сказать, что не придешь! – Что два часа! – раскинула руки и прорыдала тихо, чтобы не услышали в соседней комнате старенькие родители, Верочка. – О каких двух часах может идти речь, коли я ждала тебя десять долгих, мучительных лет?! Женщина прислонилась к оконной раме и принялась рыдать тихонечко, аккуратно промакивая глаза платочком, стараясь не размазать тушь. Демид удивленно почесал ногтями в затылке: – Что-то у нас отношения не успели начаться, а уже я стал от вас, Вера Григорьевна, уставать. Вера тут-же перестала рыдать, поглядев на мужчину. Осторожненько ступила ногой на подоконник, желая спуститься через окно в объятия Дёмушки… Однако тот остановил ее жестом руки: – Погоди, Верунь. Я пока в лесу настоялся, прямо чего-то так жрать захотел. Обожди немного, сбегаю, там мамка пельмени лепила… Приду как поем. И был таков. Вера поморщилась. «Однако же! Мужчину привести в порядок, манерам и нормальному разговору поучить придется. Ничего. Справимся. Мы перевоспитаем!» – запахнула она на себе халат. …А в доме матери ели пельмени уже без него. Демид обеспокоенно пошарил глазами по столу: много осталось ли. Обидно то как! Мать же с утра ему про эти пельмени все уши прожужжала. Мол, сама тесто сделает! И парное мясо теленка на мясорубке покрутит. А тут на тебе, его ждать не стали и сели есть эти пельмени без него! Мальчишки, Кирюшка и Сёмочка, стучали вилками наперегонки. И пока Демид второпях мыл руки, искал полотенце, да вилку, на большом круглом блюде осталось только две пельмешки. Демид сглотнул полный рот слюны. Завис над столом с вилкой. Смотрел и глазам своим не верил. – Что, Дёмка? – смотрела на мужчину недовольно мать. – Говорят, возле библиотекарши Верки крутишься? Демид потерял дар речи и потрясенно посмотрел на мать. – Откуда… – А люди добрые донесли! – улыбнулась Ирма Семеновна. – Что ж ты, «папашка» страдательный… Схватила и скрутила в руках полотенце. На нервах отбросила его и ухватила скалку, отчего глаза сына и внуков стали огромными. – По бабам гуляешь то? – замахнулась от всей души Ирма. – Что же ты, страмота невоспитанная, меня и жену на людях позоришь? А теперь иди к своей библиотекарше, у нее и проси еды! – Мать с рельсов сошла, – с выпученными глазами бежал из дома мужчина. Аппетит напрочь отшибло. На деревню опускался закат. Дом изнутри Зинаида привела в порядок в два счета. Да и что там работы то, на сорока двух квадратах? Домыв пол в сенях, вышла тереть тряпкой на крыльцо. Такой и увидел ее сосед, Скворцов. Точнее, попал в ситуацию: с газонокосилкой во двор зашел, а там – Зинка, головой книзу стоит, всё обтянуто гетрами, сама тряпкой ступеньки трёт. – Доброе утро. – Ой, – улыбнулась Зинаида. – Здравствуйте. А вы траву косить к нам? Как хорошо то, не откажусь. Заплачу как положено. – Да какой «заплачу», скошу по-соседски вам, – выдал улыбку Скворцов. Зинаида улыбнулась тоже. И он почувствовал жар, подступивший к щекам. Глава 4 Вера бежала от почтальонки домой, прижимая к груди посылку. Ой как посылку ждала! Там же трусики-бельё, пеньюар. Итальянское, по почте себе выписала. На работе в библиотеке ей компьютер поставили, к нему приладили интернет. Вот Вера и начала бороздить просторы интернета в рабочее время. Хорошее место, теплое. – Верка? Верунь? – повстречалась у дома соседка, Ирма Семеновна. Взглядом пронзительным обожгла, мол «я все про вас с сыном Дёмочкой знаю». – А ты не хочешь мне ничего сказать? – загородила Ирма Семеновна собою калитку. – А что я должна вам сказать? – включила Верочка "дурочку". – А что сыну моему голову кружить вздумала. Коза ты такая. Это же из-за тебя Зинку он бросает? – Мама! – по инерции выкрикнула Верочка. Всегда в непонятной ситуации маму зовёт. Та тут-же высунулась в открытое, прикрытое только шторками окно. В полной боевой готовности. – Чего к ребенку пристала? – сразу кинулась на защиту мать. – У тебя сын есть? С им и разговаривай, а с дочерью своей я сама разберусь! И называй ее по имени-отчеству. Выросла она из «Веруньки». Для тебя – Вера Григорьевна! Верка – домой! Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ИТ» Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию:https://tellnovel.com/ru/rusakova_alena/ne-dlya-tebya-moya-roza-cvela