Зюзюка, или Как важно быть рыжей Екатерина Николаевна Вильмонт Неожиданно найденная старая, еще от бабушки, талисман-игрушка Зюзюка в корне меняет жизнь Даши. Новый дом, прическа, а главное – новая любовь – и это только начало! Екатерина Вильмонт Зюзюка, или Как важно быть рыжей © Вильмонт Е. © ООО «Издательство АСТ, 2015 * * * – Ну что, Дашка, когда новоселье? – Когда разберусь и все устрою. – Скучная ты, вообще-то новоселье принято праздновать прямо в день переезда… – Не знаю, у кого-то, может, и принято, а у меня нет. – А я вот помню, когда отцу на работе квартиру дали, так прямо в день переезда гости нагрянули. На полу сидели, на газетах ели, а весело было… – Это в незапамятные времена, а теперь все по-другому. Но, думаю, через месяц можно будет всех собрать. – А кошка? – Кошку надо бы… – Хочешь, я тебе перса подарю? У моего троюродного брата кошка на сносях… – Нет, перса не хочу. И не надо дарить, я сама найду… – А кто тебе при переезде помогать будет? – Никто. Я сама… – А хочешь, я приеду? – Да нет, не стоит, спасибо, конечно… Пойми, Кристинка, я хочу всем устроить сюрприз. Я же начала новую жизнь… Полгода назад я вдруг решила кардинально поменять свою жизнь. И начала с продажи огромной родительской квартиры в престижном Доме на Набережной. К сорока годам я сообразила, что вряд ли мне понадобится в будущем четырехкомнатная квартира, к тому же у меня не хватало денег на содержание этих хором. В паркете образовались щели, рамы на окнах рассохлись, сантехника пришла в негодность, а на кухне поселилась мышка, маленькая и хорошенькая. Я бы не возражала против ее присутствия, но как-то ко мне зашла подружка, увидела ее и чуть в обморок не хлопнулась… И еще – меня бросил любовник, это оказалось последней каплей. Я рыдала, билась головой о трухлявую стенку, на меня сыпалась побелка и штукатурка… А бросил он меня после того, как во время… ну, сами понимаете во время чего, под нами сломалась кровать. – Так недолго и импотентом стать! – вопил он, – что тут смешного? Ты все смеешься, дурища, а я больше не желаю видеть этот дом Эшеров! – он натянул штаны и ушел. Навсегда. Он был красивый, умный, читал Эдгара По и был неотразим в постели… В этом качестве он себя ну очень высоко ценил и боялся травм. Я вдогонку посоветовала ему застраховать драгоценное орудие на кругленькую сумму, но он не оценил юмора, и я осталась одна. Поплакав несколько дней, я стряхнула с себя побелку со штукатуркой и позвонила бывшей коллеге, которая нынче держала риэлторскую контору. Когда она назвала мне предположительную цену моих хором, я сперва даже не поверила. – Чудачка, сейчас квартиры в Москве бешеных денег стоят, а уж с видом на Кремль… Тебе надо тоже подыскать достойное жилье в приличном районе, ты же в какое-нибудь захолустье не поедешь, правда? И ремонт, наверное, придется делать нешуточный. Та к что если две трети суммы сбросить, все равно сможешь несколько лет безбедно жить и не работать. А новую жизнь начинать полезно, это я тебе как риэлтор говорю! Я думала это долгая история, но покупатель нашелся буквально через неделю, а еще через две я увидела свою будущую квартиру и сделка состоялась. На всякие формальности ушел еще месяц, но загвоздка была в том, что моя новая квартира тоже требовала ремонта, а покупатель хотел, чтобы я как можно скорее освободила жилплощадь. Но и тут помогла Алка: нашла мне съемную однокомнатную хату, а вещи я вывезла к ней на дачу с условием, что большую часть мебели оставлю ей. Я с восторгом согласилась, мне не хотелось брать в новую жизнь ничего, кроме старинного секретера красного дерева и туалетного столика. Они принадлежали еще моей бабушке, в которой я души не чаяла. Я хотела переехать окончательно, когда в квартире все уже будет готово. К тому же я уволилась с работы, новая жизнь во всем должна быть новой, тем более сейчас у меня есть возможность оглядеться в поисках лучшей доли. Новая жизнь так новая жизнь. В плане стояла еще смена машины и собственного имиджа. Короче говоря, новоселье я устрою, когда сочту, что изменилась полностью! Пусть все ахнут! Я так спешно освобождала родительскую квартиру, что многое просто пихала в огромные пластиковые мешки и сумки. Теперь же я действовала так: завозила энное количество сумок и разбирала. Что-то выкидывала сразу, что-то размещала в многочисленных стенных шкафах, что-то складывала в сумки, чтобы отдать тем, кто в этом нуждается. Вот и сегодня я завезла с Алкиной дачи бабушкин сундучок и шесть огромных челночных сумок. Знаете, такие пластиковые, в клеточку? И принялась разбирать их под песенки Хулио Иглесиаса. Люблю я его, что поделаешь. Сумки я разобрала быстро, почти все шло просто на выброс, а вот сундучок… Там хранились альбомы с фотографиями, старые и даже старинные, бархатные, плюшевые, с фигурными прорезями для уголков, бабушкины… Это я сохраню, хотя добрую половину фотографий я уже не могла бы «атрибутировать», как говорит мой приятель, великий знаток истории русского дворянства. Сидя на полу, я стала просматривать альбомы, между страницами которых попадались засушенные цветочки, открытки, письма… Рядом со мной лежал маленький автомобильный пылесос – не разводить же пыль в новой квартире. Даже если это пыль веков. А вот и любимая шкатулка моего детства. Она стояла у бабушки на туалете. Туалет я отреставрировала, а шкатулка имеет прямо-таки плачевный вид, на туалет не поставишь… Я открыла ее, и оттуда вылетела моль! И вдруг меня как что-то стукнуло в сердце. Зюзюка! Неужто любимую игрушку моего детства сожрала моль? Вот она! Не сожрана, но побита молью. – Зюзюка, милая моя! Я осторожно вынула ее из шкатулки. Ничего, я ее починю. Зюзюка представляла собой странный и очень забавный чехольчик для бабушкиной золотой пудреницы. Пудреница по-прежнему лежала в чехольчике. Круглая, красивая, хоть и потускневшая от времени. Я открыла ее. На меня пахнуло детством, бабушкиными духами, счастьем, уютом большой семьи, от которой осталась только я, а после меня уже никого… Замочек на пудренице сломан, зеркальце потускнело, пуховка свалялась… Как давно я не брала все это в руки и даже не вспоминала… Лет двадцать пять, наверное. А вот Зюзюка была все такой же мягкой и нежной. Ее, по словам бабушки, связала ее прапрабабушка, связала не для пудреницы, а для чего-то другого, но бабушка так любила Зюзюку, что только ей доверила дорогую безделку, подаренную одним из ее многочисленных поклонников. По-видимому, даритель был особенно дорог бабушкиному сердцу. Зюзюка, связанная из чудесной мягчайшей темно-серой шерсти, напоминала ежика. Вместо глаз черные бусинки, носик из черной кожи, а ротик обшит красной шерстяной ниткой. Почему этот чехольчик носил имя Зюзюка, бабушка не помнила. Как-то в детстве у меня разболелся зуб, я стонала, даже плакала, а бабушка дала мне в руки Зюзюку и велела приложить к щеке, через полчаса боль прошла. С тех пор я особенно полюбила Зюзюку. Но потом заболела и умерла бабушка, потом папа ушел от мамы, через два года вернулся с повинной головой, но семейная жизнь уже больше не склеилась, старший брат погиб в горах, а я выросла, у меня началась бурная жизнь, я вышла замуж, развелась, через три года еще раз попытала счастья, и опять неудачно, вернулась к родителям, которые постоянно ссорились, мама не могла простить отцу его уход, хотя сейчас мне сдается, что не прощала она ему его возращения… Одним словом, миром в нашем доме уже и не пахло… Может, именно потому я так легко, без душевных терзаний, рассталась с родительской квартирой, не только из-за денег. А вот Зюзюка… Я внимательно ее осмотрела, даже обнюхала. От нее пахло пылью и нафталином. И на спинке красовалась дыра. – Ничего, моя дорогая Зюзюка, я тебя выстираю и починю, мне еще бабушка велела хранить тебя как зеницу ока. Я вскочила и побежала в ванную. Налила в раковину немного воды, добавила капельку шампуня и осторожно опустила Зюзюку в воду… Когда шерсть намокла, любимая игрушка моего детства превратилась в жалкий серый комочек. Я боялась, что старая шерсть просто расползется в воде, но нет. Несколько раз я меняла воду, потом надела Зюзюку на руку, как варежку, и прополоскала холодной водичкой. Слегка отжала и уложила на махровое полотенце. – Высохнешь, я тебя починю, будешь как новая. А у тебя даже довольный вид. Я тебе еще носик постным маслом протру, – пообещала я подруге детства. – А теперь спи! Что это, совсем я, что ли, рехнулась, разговариваю с кусочком шерсти… Да, одиночество до добра не доведет. Ну да ничего, я скоро начну совсем новую жизнь и уже не буду одна, я найду себе любимого мужчину, только буду все-таки держать на расстоянии, пусть это даже будет брак, но, как нынче модно, гостевой. Та к хорошо, так удобно. Детей-то заводить мне уже поздно. Вышла я из репродуктивного возраста. Кажется, это так называется? Я довершила все разборки, убрала пыль и мусор и, оставив Зюзюку сохнуть, поехала на свою временную квартиру собирать очередную порцию вещей… Вечером позвонила Кристина. – Привет, как дела? – Идут! Надеюсь, дней через десять перееду. – Чего так долго? – Кристинка, это уже сказка про белого бычка. А что у тебя? – Понимаешь, тут такое дело… – Что-то случилось? – Тебе работа нужна? – Ну, в принципе… А что за работа? – Прямо противоположная твоей прежней. – То есть? – Ага, заинтересовалась! – Конечно, мне уже не столько лет, чтобы можно было делать большие перерывы. – Занята будешь с утра до вечера, но не всегда. – Кристинка, не темни! – Понимаешь, одна моя знакомая держит контору по организации всяких торжеств, ну, свадеб, юбилеев, поминок. – Поминки – это тоже торжество? – Ну, в некоторых случаях еще какое, – рассмеялась Кристина. – Так вот, этой знакомой нужен человек с представлениями о приличиях, манерах, этикете и просто хорошем вкусе. – Консультант, что ли? – Фиг тебе, консультант! Организатор! И чем в большую сумму обойдется заказчику мероприятие, тем больше будет твое вознаграждение. Ты будешь получать определенный процент, причем выглядеть это вымогательство должно так, словно ты всячески стараешься сэкономить каждый цент заказчика. – Ты думаешь, я справлюсь? – А почему нет? У тебя очень честный и порядочный вид, предки, фамилия, язык подвешен, чувство юмора… Думаю, это как раз для тебя. – А эта твоя знакомая… Она что из себя представляет? – Жутко ушлая и вполне умная тетка. У нее хватило ума понять, что тут не нужны двадцатилетние девахи, которые вместо того, чтобы организовать свадьбу богатого мужика, начнут отбивать его у невесты. А дама около сорока – самое оно. Да еще с манерами и образованием… – То есть, с ней можно иметь дело? – Вполне. Ну, книжек она, конечно, мало читала, но для того она тебя и берет… – То есть ты ей обо мне уже рассказала? – А ты как думала? Я буду тут тебе все расписывать, не поговорив с ней? – Знаешь, по-моему, это интересное предложение, но я смогла бы приступить не раньше, чем перееду… – О, вот это уже меня никаким боком не касается. Я дам тебе ее телефон… – Нет, лучше дай ей мой телефон. – Почему это? – Потому что я позвоню ей, она не сразу вспомнит, кто я такая, возьмет неверный тон, я как-то не так отреагирую… И вообще, лучше, когда тебе делают деловое предложение, чем когда ты просишь работу… – Дашка, супер! Уверена, она будет в отпаде, это именно то, что ей требуется. Просто идеальный тест на профпригодность! Сейчас же звоню ей! Мне вдруг безумно захотелось получить эту работу. Это вам не в нотариальной конторе сидеть… И, главное, наверняка не нужно ходить на работу к определенному часу. Это Зюзюка, ее заслуга! – возликовала я, но тут же одернула себя. Погоди радоваться, может, эта тетка не позвонит. Но тетка позвонила. – Дарья Константиновна? – Да. – Меня зовут Виктория Аркадьевна, вам про меня говорила Кристина, это насчет работы… – Да, да, я понимаю. – Знаете, надо бы нам встретиться, поговорить, если вас это в принципе интересует. – В принципе интересует, просто я на днях переезжаю на другую квартиру… – Знаете, если мы договоримся, вы сможете приступить к работе через неделю. Управитесь? – А давайте сначала встретимся… – Точно! Завтра с утра можете приехать ко мне в офис? – Во сколько и куда? – В девять утра на Покровку, Девяткин переулок знаете? – Найду. – Отлично. Договорились. Запишите мой телефон на всякий случай. И мобильный тоже. Тетка явно деловая, и голос не противный, с утра пораньше уже сама сидит в офисе… И дает мне неделю на устройство дел… Надо попробовать! Первое, что бросилось мне в глаза в офисе, рекламный плакат фирмы со словами: «Все будет мило и радостно!» Я засмеялась. Дело в том, что моя фамилия Милорадова. Висели там и другие плакаты, обещавшие немыслимую роскошь, гламур и массу удовольствий. Я так поняла, что это все в зависимости от кошелька заказчика: кому-то гламурненько, а кому-то мило и радостно. В офисе находился только охранник, просивший меня подождать минут пять, так как Виктория Аркадьевна попала в пробку. Офис был очень приличный, современный и даже красивый. Буквально через две минуты появилась женщина лет пятидесяти, в шикарной шубе, с располагающим лицом простой русской бабы. – Дарья? – Да. – Умничка, не опоздала. Прости, но я угодила в пробку. – Ничего, что я на ты? Мне так проще. Огляделась уже? – Более или менее. – Снимай куртку и пошли в кабинет. Кофе-чаю хочешь? – Да нет, спасибо. – Вот и славно, а то секретарша в десять приходит, а я страсть как не люблю возиться. Садись. Кабинет был маленький, она протиснулась в свое начальственное кресло. – Ну, в общих чертах Кристина тебе твои задачи обрисовала? – В общих чертах да. Но этого мало. – Понимаю. Но чего я зря буду разводить ля-ля тополя, если тебя это может не устроить. Хотя скажу честно, я бы хотела, чтобы ты у нас работала. В тебе явно есть то, что я ищу… – Как вы могли это понять за две минуты? – Жизненный опыт. Но ты мне подойдешь, а вот подойдет ли тебе такая работа… Ты с людьми умеешь? Ладишь? – Смотря с кем… – Да, иной раз такая шваль попадается… Но работать все равно нужно. Клиенты – наш хлеб. Вот для примера тебе расскажу, чтоб ты в курсе была, что тебя ожидать может. В прошлом году обращается к нам одна девица, мурка-гламурка эдакая, во всех журналах светится, из себя просто супердаму корчит, ну да не в том дело. Книжку она, видите ли, написала, ну сейчас кто только книжек не пишет, жук и жаба. И желает она презентацию устроить. Желание клиента – закон. Ну, мы с издательством связались, оно там многое оплачивало… Ресторан клевый сняли, приглашения напечатали, вечеруха крутая предстояла. Вдруг приходит ко мне девочка из издательства что-то там утрясать, я смотрю, ее буквально колотит… Оказалось, наша светская львица потребовала, чтобы от издательства ей подарок преподнесли. – Потребовала подарок? – удивилась я. – Ага! Ну, подарки в таких случаях приняты, у них даже статья расхода такая есть – на подарки авторам. Но фишка не в том. Знаешь, что она в подарок потребовала? – «Мерседес»? – Ну, «мерседес» ей фиг кто подарит, разве что хахаль. Нет, она захотела… фаллоимитатор! – Что? – поперхнулась я, не поверив своим ушам. – Что слышала! – хмыкнула она. – Каково? – И что? Подарили? – Ага! – Они что, больные? – Похоже на то. Но это еще не все! Она потом, после презентации, позвонила и сказала, что не пользовалась им, он ей больше не нужен и они могут его забрать. – Так им и надо! – сказала я в сердцах. – Это же все чудовищное хамство, чудовищное… И я просто уверена, что книжка бездарная… Ужас! – Ты вот тоже не понимаешь! У них это называется – прикол! Прикольно в ихней гламурщине, что выходит представитель издательства и дарит искусственный хер! Ничего особенного, просто прикол. А мы, видать, устарели, чтобы понимать такие приколы. – Да уж… И часто у вас подобные клиенты бывают? – Случается… Правда, у нашей конторы к ней претензий не было, просто очень уж она противная. – А хоть красивая? – Да ну, так себе. Вся сделанная. – Черт с ней, Виктория Аркадьевна. Хотелось бы понять, что я должна делать? Она долго объясняла мне суть моих обязанностей и для начала поручила организовать банкет на пятьдесят персон в честь серебряной свадьбы родителей одной чемпионки по теннису. Там требовалось, чтобы все было тонко, изысканно, без показной роскоши, но все-таки роскошно. Звезда тенниса хотела сделать сюрприз родителям. Отец у нее первая скрипка в знаменитом оркестре, а мать в прошлом балерина. – Люди приличные, с представлениями, фаллоимитаторы не запросят, дочка отстегивает на банкет кругленькую сумму, торжество состоится через полтора месяца, так что, надеюсь, ты справишься. Тут можешь теннисистку хорошо раскрутить, девка с миллионами. Разговаривать будешь с ее представителем, он же ее двоюродный брат, знает все привычки и предпочтения родителей… – А вдруг я не справлюсь? – Почему это? – Ну мало ли… – Ерунда, подумаешь, банкет для приличных людей за большие деньги… Тут любая коза справится! Представь себе, что ты это организуешь для себя. И потом я никогда не откажу тебе в советах. Приходи, спрашивай. Ты в ресторанах ориентируешься? – Нет, не очень. – Ладно, я с тобой займусь. И она начала читать мне лекцию о московских ресторанах и рестораторах, о том, как организуют подобные мероприятия, что входит в мои обязанности. В результате мне показалось, что, пожалуй, я смогу с этим справиться. – Значит, так, даю тебе неделю на предварительный проект, покажешь мне и потом свяжешься с двоюродным братом. Если он все одобрит, займешься этим вплотную. А не выйдет у тебя, значит, успею поручить кому-то другому или, на худой конец, займусь сама. Справишься, возьму тебя в штат. И еще запомни – учитывать надо все! Например, в ресторане не должно быть душно, когда пятьдесят человек за стол сядут и все наверняка принесут цветы… Сортиры должны быть не на одно очко, а то есть симпатичные заведения, где пятьдесят задниц разместить можно, а сортир один. И что тогда? – Господи, мне бы и в голову не пришло… – Но теперь ты это знаешь. Вперед и с песней! Значит, через неделю жду тебя с предложениями. Да, а как твоя фамилия? – Милорадова. – Обалдеть! Ты небось видала у нас плакат? Мило и радостно? Вот сейчас у нас как раз тот случай, когда все должно быть мило и радостно, усекла? – Кажется, да. Я вышла из офиса в приподнятом настроении, но уже через полчаса оно сменилось глубокой растерянностью. Да, я имею кое-какие представления о хороших манерах, и я, что называется, из бывших, предки по отцу были дворянами, но после революции кто-то эмигрировал, кто-то тщательно скрывал родство с эмигрантами, кого-то посадили, кто-то погиб на войне и в блокаду, короче говоря, то, что застала я, уже называлось советской интеллигенцией… А я и вовсе уже никто, так, дамочка с воспитанием, обнищавшая в перестройку, менявшая одну работу за другой в поисках пропитания, а поскольку я была еще довольно молода, то искала себе партнера, руководствуясь представлениями юности, вернее, бабушки, вот и осталась одна. В последнее время я работала в частной нотариальной конторе помощником нотариуса и дохла с тоски. Поэтому представления о сегодняшней жизни людей, которые в состоянии позволить себе заказывать банкеты в шикарных заведениях, у меня нет. Я знаю, как накрыть стол, но вдруг сегодня эти правила поменялись? Если светская львица просит не у подружки, а у почтенного учреждения фаллоимитатор, и учреждение на это идет… значит, я ничего не понимаю в этой жизни, а следовательно, вряд ли могу потрафить сегодняшним вкусам. К тому же в ресторанах я бываю крайне редко. Тот любовник, который читал Эдгара По, случалось, приглашал меня в рестораны, но в скромные, недорогие, что называется «на одно очко». О заграничной кухне могу судить разве что по передаче «Едим дома», сама же я готовлю хоть и вкусно, но по старинке и не имею понятия, что такое «масло первого отжима». Короче, я совсем пала духом. Но потом вспомнила, что, собственно говоря, сейчас я вполне могу себе что-то позволить… Хотя, с другой стороны, тратить деньги на всякие пустяки страшновато. Да, я легко и радостно обставляла и благоустраивала квартиру, но ведь это покупается надолго, может, и до конца жизни… Наверное, надо поскорее переехать и начать эту новую жизнь. Попробую все-таки справиться с заданием, я вообще-то человек обучаемый, надо, вероятно, почитать какие-нибудь гламурные журналы, может, что-то почерпну… И в Интернете порыться следует. У меня, правда, еще нет компьютера, ну ничего, схожу несколько раз в Интернет-кафе… А вообще-то, надо купить компьютер, пока есть такая возможность… Короче, еще не поздно попытаться догнать время… Я поехала на съемную квартиру, собрала еще несколько сумок и на пути к новому жилищу вдруг вспомнила про Зюзюку. Недалеко от моего нового дома находится магазин «Рукоделие». Я заехала туда и обалдела. Чего там только нет! Но вот шерсти, похожей на Зюзюкину, не было. Я перерыла весь магазин, и в результате девушка-продавщица, которой, видимо, было смертельно скучно, решила мне помочь и отыскала-таки моток серой пушистой шерсти, правда, значительно светлее, чем я хотела. – Ничего, освежите вашу подружку детства, – очаровательно улыбнулась девушка. – Знаете, у меня бабушка классно вяжет, она говорит, что шерсть этой фирмы самая лучшая. Она, конечно, здорово дорогая, но поскольку остался всего один моток, я вам сделаю хорошую скидку. Берите, не пожалеете. От общения с милой девушкой и от прикосновения к дорогой шерсти я опять воспряла духом. И первое, что сделала, войдя в необжитую квартиру, я побежала в ванную. Зюзюка по-прежнему лежала на стиральной машине и, бедненькая, совсем скукожилась. Я опять надела ее на руку. После стирки один глаз повис на ниточке, носик еще больше сморщился, а красная нитка совсем полиняла. Да, жалкий вид имела моя подружка. Ну да ничего! Я неплохо вяжу и вышиваю. И оставив сумки неразобранными, я уселась в новое кресло и занялась рукоделием. Много времени это не потребовало, я аккуратненько заштопала дырки, и получилось мило – на темно-сером фоне светло-серые горошки. А чтобы они не выглядели заплатками, вышила еще несколько горошков. Потом быстренько распустила красную варежку, черт с ней, мне красные варежки уже не по возрасту, – и сделала ротик. Укрепила бусинку и намазала жирным кремом нос. Моя подружка стала как новая. Я полюбовалась делом рук своих и поцеловала Зюзюку. А пудреницу решила отдать в починку одному приятелю, ювелиру по профессии, работающему консультантом в фирме по продаже заграничной дорогой бижутерии. Почему-то мне казалось безумно важным привести в порядок бабушкино наследство. И вдруг я словно услышала бабушкин голос: «Данюша, ты береги пудреницу и особенно Зюзюку. Вырастешь, обязательно носи ее в сумочке, это твой талисман». Я почистила пудреницу и засунула в Зюзюку. Потом положила ее в сумочку. Может, этот забытый талисман принесет мне счастье? Да не счастье, какое счастье в моем возрасте, а просто удачу… Потом я быстро разобрала сумки и поняла, что, собственно, через три дня смогу окончательно переехать. Вечером я, едва живая от усталости, включила телевизор и сразу наткнулась на какую-то «гламурщину», как выражается Виктория. И одним из персонажей была та самая особа с фаллоимитатором. Она рассказывала, как следует одеваться на вечеринку в непринужденной обстановке. Она была красивая, но при этом какая-то совершенно безликая. Я бы в жизни не обратила на нее внимания, если бы не рассказанная Викторией хохма. А впрочем, хохма даже не смешная, а гадкая. На другом канале выступал Жванецкий, вот тут были хохмы! Утешало лишь то, что Жванецкий был на Федеральном канале, а мурка-гламурка на дециметровом. Когда я наконец легла спать и уже закрыла глаза, мне вдруг стало нестерпимо стыдно, что я оставила Зюзюку одну в новой необжитой квартире, дело в том, что сумочка у меня была маленькая и объемистая пудреница в вязаном чехле занимала там слишком много места. И я тут же решила с утра поехать и купить ту черную сумку, на которую на днях облизывалась в универмаге «Москва». Сумка была очень дорогая, и я не решилась потратить столько денег, хоть они у меня и были. В той сумке было много отделений, и одно словно специально предназначалось для такого вот талисмана. Приняв благое решение, я сразу уснула. А с утра помчалась на Ленинский. К счастью, сумка там была, и я с восторгом и уже без всякого страха ее купила. Кстати, бабушка когда-то учила меня – пока ты молодая и тебе чего-то очень сильно хочется, и ты можешь это купить, не влезая в долги, покупай! Что я и сделала! Настроение сразу поднялось, и я решила что… В этот момент зазвонил телефон. Виктория! – Алло, Дарья? – Я! – Даш, тут вот какое дело… Клиент твой того… – Умер? – ахнула я. – Да нет, живехонек, только он жену бросил… Та к что сама понимаешь, серебряная свадьба накрылась медным тазом. – Ни фига себе! Седина в бороду… Та к может, надо организовать ему просто свадьбу, а? – Мне нравится твой подход, но пока еще рановато. – Есть другие заказы? – деловито осведомилась я. – В данный момент нету. Но если приведешь клиента, ради бога. Ты там пошукай по знакомым, никто ничего такого не планирует? – Да вроде нет, вот разве что кто-то помрет мило и радостно… Виктория Аркадьевна, я так понимаю, что пока могу быть свободна… – Пока да. А если что, я тебя найду… – Понятно. Всего наилучшего. Очень, очень странно. То она принимает меня с распростертыми объятиями, то даже не очень деликатно дает понять, что я ей не нужна. Или она сумасшедшая? Интересно, теннисисткин папа и впрямь схильнул от супруги или… Надо посмотреть в Интернете. Но если честно, я даже обрадовалась. Зачем мне в чужом пиру похмелье, и кто может гарантировать, что я не налечу на гламурную компашку с ее приколами? Не хотелось бы! Ладно, найду я себе работу по душе, это ерунда, что сорокалетние никому не нужны! Чушь собачья! В своей новой жизни я буду нужна всем! Не знаю пока, в каком качестве и на какую зарплату, но… Одно я точно знаю – в нотариальную контору не вернусь! Итак, сегодня мне не надо заниматься поисками ресторана «на много очков». Первым делом я помчалась на новую квартиру за Зюзюкой, а по дороге накупила кучу бытовой химии, туалетную бумагу в цветочек, бумажные полотенца, салфетки. В результате образовалось два неподъемных громоздких пакета, которые я едва доволокла до лифта. Когда на моем этаже лифт открылся, я остолбенела: там стоял мужчина… Красивый, роскошный, с такой улыбкой, что хотелось умереть от счастья. – Вы собираетесь выходить? – засмеялся он. – Ой, простите, я не ожидала. Я сейчас… – Вам помочь? О, вы нагрузились! Вы что, моя новая соседка? – Да, по-видимому… – Отлично, я рад! Он поставил пакеты у моей двери. – Извините, я спешу! До свиданья! С новосельем! Обалдеть! Его лицо показалось мне знакомым… Актер он, что ли? Но каков… Глаза черные, волосы черные, улыбка смертельная… И он сказал «моя новая соседка». Моя, не наша! Наверное, он живет один… Идиотка, опомнись, что ты застыла у запертой двери, ему от силы лет тридцать пять, а тебе уже сорок. Ну и что? Я ж не замуж хочу, я любви хочу… Да зачем такому роскошному сорокалетняя безработная… А тебе он зачем? Не по чину берешь, подруга… У него небось вереницы баб, одна краше другой… Помечтала, и будет. Просто приятно, когда такой сосед… А что в этом приятного? Не походишь дома распустехой. Мало ли, вдруг он придет за перцем? На фиг тебе такой перец? Тебе больше сгодится немолодой, утомленный жизнью, недокормленный… А этот наверняка сам себе жарит огромные куски мяса с перцем… Перец с перцем. – Зюзюка, я пришла! Я прижала к щеке мягкую шерсть и сразу как-то успокоилась. В самом деле, чего я взбутетенилась, как говорил папа, при виде красивого мужика? А что, имею право хоть изредка взбутетениться, правда? Первым делом я положила в новую сумку Зюзюку с пудреницей. Они так уютно легли в просторном шелковом кармашке. Прошло два дня, и я окончательно переехала в новую квартиру. Мне так все здесь нравилось, что я даже спать нормально не могла, вскакивала и начинала обход своих владений. На утро было назначено следующее мероприятие по обновлению жизни – поход в салон красоты. Его мне рекомендовала одна знакомая, волшебно преобразившаяся без пластических операций. Ей сделали такую стрижку, что я едва ее узнала. Это было уже довольно давно, но впечатление не потускнело. – Вы хотите новый облик? – спросил меня милый и явно голубой хозяин салона. – Да, и пусть это будет что-то смелое, может, асимметричное, словом эдакое… – Вы мне доверяете? – О да! – Отлично, доверие уже залог успеха, а макияж будем менять? – Все будем! Не годится только лысая башка и розовый цвет! – Хорошо, работаем! Расслабьтесь. Я расслабилась. И даже в какой-то момент задремала, пока он возился с моей головой. Часа через два мне показали меня. Но это была не я! – Нравится? Я даже не могла ответить, настолько неожиданным был результат. Я, конечно, понимала, что увижу себя преображенной, но… Из зеркала на меня смотрела ярко-рыжая зеленоглазая… стерва лет тридцати от силы, незнакомая и прекрасная. – Это я? – Ну не я же! – рассмеялся мастер. – Вы дали мне карт-бланш, и я рискнул, мне показалось, это ваше… – Круто… – У вас в роду не было рыжих? – Были! Моя бабушка была рыжей, я, правда, помню ее уже седой… – Вот видите, я угадал, у вас генетическая предрасположенность к рыжему цвету, смотрите, глаза как заиграли, и белая кожа теперь оправданна, не кажется, что вы бледная, просто белокожая. Я все еще потрясенно таращилась в зеркало. Я и вправду стала похожа на бабушкины фотографии в молодости. – А ваша бабушка прожила хорошую жизнь? – Ну, по-разному бывало, но… скорее да, хорошую, в ее жизни было много любви… – Вот увидите, у вас теперь тоже будет много любви. – Дима, знаете, я сперва ошалела, а теперь я в восторге. – Может, по чашечке кофе с коньяком? – Можно, но без коньяка, я за рулем. – Мои клиентки, как правило, за рулем, а я вот не люблю водить машину, меня это слишком напрягает. – Дима, учтите, я теперь ваша постоянная клиентка! Пока мы пили кофе, я то и дело косилась в зеркало, и в душе постепенно нарастал восторг. Это и впрямь начинается новая жизнь! И не стану я устраивать никакого новоселья. Слишком хорошо знаю, какую жгучую зависть может вызвать подобное преображение. Я всегда физически ощущаю зависть и боюсь ее. Конечно, я позову Кристинку, и пока больше никого… Новая жизнь так новая жизнь. Единственный человек, которому я просто жаждала бы продемонстрировать все обновления, это тот мой хахаль, который читал Эдгара По. Хочется утереть ему нос. Но сначала надо найти ему замену, и уж тогда… А что, в новом обличье это будет несложно. Но одно я знаю точно – первым делом надо купить новую помаду. Моя прежняя к рыжей голове не подходит. Сказано – сделано. Дима порекомендовал мне определенную фирму и два номера, дневной и вечерний. Купив ее, я прямо в машине полезла за зеркальцем, чтобы попробовать дневную, и сразу наткнулась на Зюзюку. – Зюзюшенька, милая моя, это ведь благодаря тебе! – Я прижала ее к щеке, потом поцеловала в кожаный носик. По пути домой я, видимо, так замечталась о новой жизни, что не заметила, как меня подрезал какой-то «мерс». Я резко вывернулась, и тут же сзади меня ударила другая машина. Не знаю, как я успела затормозить, меня несло в сторону, я кого-то стукнула и от ужаса замерла. – Эй, ты что, о…ела? – раздался чей-то нестерпимо грубый голос. – Баба за рулем! Эй, ты жива? Открой дверь, сука! Если я слышу эту ругань, значит, жива. Но открывать дверь я не собиралась. Меня и так трясло от страха. – Чего орешь, козел? Сам виноват, я видел, как ты ее подрезал. Дамочка, не бойтесь! Вам нужна «скорая»? Этот второй голос был совсем другой, мягкий, приятный… Я открыла окно. Судьба, что ли, стучалась в него? Это был такой здоровенный, такой красивый мужик лет сорока в кожаной куртке с пушистым меховым воротником… – Вы целы? – Кажется, да… – Откройте, я вас осмотрю. – Вы врач? – Нет, но кое-что понимаю в этом деле… – Слесарь-гинеколог? – проговорил тот первый хамский голос. – Открой, открой, я предлагаю по-простому: ты даешь мне штуку баксов, и разойдемся мирно, без этих гаишных жлобов. Время поджимает. – Значит, так – ты даешь даме пятьсот баксов, и мы мирно разъезжаемся. – Ага, сам ей в задницу вмазал, а виноват во всем я? А ты ей сколько дашь? Или натурой расплачиваться будешь? Бабье таких кобелей любит, а эта еще вполне, так что и кайф словишь, и бабки сэкономишь! Что произошло дальше, я не заметила, хам упал, но тут же вскочил и ринулся было на моего принца, но тут откуда ни возьмись появился гаишник. Обычно, когда их вызываешь, они могут приехать через пять часов. Однажды я так простояла чуть не всю ночь на окружной, а тут… Еще одно чудо? Я вылезла из машины. Красавец на джипе здорово изуродовал мне зад, сам же остался почти невредим, как, впрочем и «мерседес». Больше всех пострадал мой «жигуленок». Теперь, похоже, настал черед и машину менять… Ну да ладно, главное – сама цела, а железо будет… Кончилось все тем, что галантный незнакомец посадил меня в свой невредимый джип, предложил отвезти в больницу. Я отказалась, тогда он ощупал мою голову, как настоящий врач, заглянул в глаза и сказал: – Слава богу, все обошлось, хотя я бы все-таки советовал показаться врачу. – А вы разве не врач? – Нет. Просто я воевал, есть опыт. Он был немногословен и прекрасен. – А вы рыцарь… – Не преувеличивайте, просто хамов ненавижу. Ну и помочь женщине в такой ситуации вполне естественно. – Да? А вот скажите, как бы вы поступили, если бы в доме вашей… дамы под вами в самый интересный момент сломалась кровать? – сама не знаю зачем вдруг спросила я. Он посмотрел на меня с веселым изумлением. – А он что сделал? – Я первая спросила. – Ну, наверное, разозлился бы, но потом починил бы кровать, если бы она поддавалась восстановлению, а нет, купил бы новую… ну и наверстал упущенное, только и всего. – Понятно. Вас надо занести в Красную книгу. – Ну уж прямо… Но вы прелесть, Даша. – Откуда вы знаете, что я Даша? – Здрасте, приехали. Мы же только что оформляли документы. А как меня зовут? – Простите, я была так ошарашена всем… – Меня зовут Герман. – Жаль, что я не Лиза… – У меня первая жена была Лиза. Воспоминание не из приятных. Вряд ли он читал «Пиковую даму», не говоря уж об Эдгаре По. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ИТ» Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию:https://tellnovel.com/ru/ekaterina-vilmont/zyuzyuka-ili-kak-vazhno-byt-ryzhey