Купити аудіокнигу Копчёная селёдка без горчицы

— Жизнь может убить тебя, только если ты позволишь.

Меня всегда удивляет, когда после очередной семейной ссоры я обнаруживаю, что мир остался прежним. В то время как страсти и эмоции, накапливающиеся в доме, словно ядовитые газы, как будто конденсируются и пристают к стенам, как старая копоть, на улице такого не может быть. Природа, кажется, не способна аккумулировать…

- Ты врёшь, как цыганка. - Это хорошо? Или плохо? - Это значит, что ты проживешь долгую жизнь.

Лучшее, что можно сделать, когда слезы подступают к глазам без особых причин, – это сменить тему.

Как я обожаю этого человека! Вот мы здесь, вдвоём, погружены в интеллектуальную шахматную игру, и каждому известно, что другой обманывает. Повторяю, как же я обожаю этого человека!

Говорили, что даже в нескольких милях от эпицентра людей тошнило от запаха и лошадям становилось плохо на улицах. Как жаль, что меня там не было, чтобы посмотреть на это!

— Любовь — это не широкая река, которая течет и течет себе вечно, и если ты в это веришь, ты дура бестолковая. Ее может запрудить плотина, и тогда ничего не останется, кроме тонкой струйки… — Или она совсем иссякнет, — добавила я.

Я начала сердиться. Вот этот человек — человек в обычном деловом костюме, даже без значка полицейского — прогоняет меня с места преступления, которое я начала считать своим собственным. В конце концов, разве не я первая обнаружила это? Марию Кюри тоже прогоняли после открытия полония? Или радия? Кто-то говорил ей: иди…

Не так много вещей на свете я терпеть не могу, но пенка на молоке - главнейшая из них. Ненавижу ее страстно.

Нет лучшего способа замаскировать ложь, чем завернуть её в эмоциональный поток правды.

Это Офелия, старшая из моих двух сестер. Фели семнадцать, и она считает себя не ниже Пресвятой Девы Марии, хотя я готова побиться об заклад, что главное отличие между ними заключается в том, что Дева Мария не проводила двадцать три часа в сутки, разглядывая себя в зеркале и обрабатывая физиономию пинцетом.

Святые на лыжах!

Я могу быть любезной, когда у меня есть настроение.

Когда глаза закрыты, не так темно.

Когда человек достигает определенного возраста, он колеблется, взваливать или не взваливать на себя новый груз забот.

Между нами повисло то роскошное молчание, которое является частью наших бесед с Доггером: молчание настолько долгое, глубокое и драгоценное, что кажется непочтительным нарушать его.

Когда я в обществе других людей, часть меня чуть-чуть съеживается. Только когда я в одиночестве, я могу в полной мере наслаждаться собственным обществом.

Почему месть так остро ранит? Бессмыслица какая-то. Это неправильно. Месть должна быть сладкой - как и победа!

Я снова одна. Как это было вначале, есть сейчас и будет всегда, без конца. Аминь.

Это была откровенная ложь - одна из моих специализаций.

Я научилась тому, что между друзьями улыбка может быть лучше хохота.

Я не знаю, что ищу, но пойму, если найду.

Самые лучшие люди, они такие, да. Они не пристают к тебе, как липучки для мух.

Прямо передо мной табличка с кроваво-красными буквами на остове мебельного фургона предупреждала: «Осторожно, собак», как будто упомянутое животное перегрызло художнику горло до того, как он успел дописать «а».

Я не пошевелила ни мускулом, но мысленно распушила перья.

— Что-нибудь подвернется, — жизнерадостно заметила Даффи. — Так всегда бывает. — Только у Диккенса, Дафна, — сказал отец. — Только у Диккенса.

Поразит тебя Господь проказою египетскою, почечуем, коростою и чесоткою, от которых ты не возможешь исцелиться... Как будто проказы недостаточно, еще речь идет о почечуе, то есть о геморрое, - идеальный штрих, я полагаю.

Не надо дуться. В мире и так много обиженных, ни к чему пополнять их число.

Никогда не знаешь: кто то может подглядывать из за занавесок, и важно казаться безвредной.

Неделями после этого было слышно: «Карл то», «Карл сё», Фели без конца щебетала о мутной Миссисипи, ее длине, изгибах и поворотах и как правильно написать название реки, не выставив себя дурочкой. У нас появилось отчетливое ощущение, что именно Фели лично задумала и создала эту великую реку, а Бог беспомощно стоял на…

В дверях гостиной я остановилась, чтобы быстренько помолиться: «Благослови меня Господь и сохрани меня, и пусть его лик воссияет надо мной; пусть он наполнит меня великой привлекательностью и молниеносной сообразительностью».

Дело в том, – повторил отец, возвращая меня к настоящему, – что вы, девочки, не понимаете серьезность ситуации.

— Любовь – это не широкая река, которая течёт и течёт вечер, и если ты в это веришь, ты дура бестолковая. Ее может запрудить плотина, и тогда ничего не останется, кроме тонкой струнки... — Или она совсем иссякнет, – добавила я

У меня появился неприятный привкус во рту, когда миссис Мюллет вынесла к столу то, что заставило меня обозвать наш дневной рацион О.Я.Т.Ф. – омерзительная ядовитая тухлая фигня. Овсянка Яблочный сок Финики Тосты