Читати онлайн “Домби и сын” «Чарльз Диккенс»
- 01.02
- 0
- 0
Сторінка 1
Домби и сынЧарльз Диккенс
Произведение дается в дореформенном алфавите.
«Домби сид?лъ въ углу закрытой комнаты въ большихъ креслахъ подл? постели, a сынъ, тепло закутанный, лежалъ въ плетеной корзинк?, осторожно поставленной на соф?, подл? камина, передъ самымъ огнемъ.
Домби-отцу было около сорока восьми л?тъ; сыну – около сорока восьми минутъ. Домби былъ немножко пл?шивъ, немножко красенъ, мужчина вообще очень статный и красивый, хотя слишкомъ суровый и величавый. Сынъ былъ совершенно пл?шивъ, совершенно красенъ, ребенокъ, нечего сказать, прелестный и милый, хотя немножко сплюснутый и съ пятнами на т?л?. Время и родная сестра его забота – эти безжалостные близнецы, безъ разбору опустошающiе свои челов?ческiя влад?нiя – уже проложили на чел? Домби н?сколько роковыхъ зам?токъ, какъ на дерев?, назначенномъ для срубки; лицо сына было исковеркано множествомъ небольшихъ складокъ, но коварное время тупой стороной своей гуляющей косы готовилось выравнять и выгладить для себя новое поле, чтобы впосл?дствiи проводить по немъ глубокiя борозды…»
Чарльз Диккенс
Домби и сын
Часть первая
Глава I. Домби и Сынъ
Домби сид?лъ въ углу закрытой комнаты въ большихъ креслахъ подл? постели, a сынъ, тепло закутанный, лежалъ въ плетеной корзинк?, осторожно поставленной на соф?, подл? камина, передъ самымъ огнемъ.
Домби-отцу было около сорока восьми л?тъ; сыну – около сорока восьми минутъ. Домби былъ немножко пл?шивъ, немножко красенъ, мужчина вообще очень статный и красивый, хотя слишкомъ суровый и величавый. Сынъ былъ совершенно пл?шивъ, совершенно красенъ, ребенокъ, нечего сказать, прелестный и милый, хотя немножко сплюснутый и съ пятнами на т?л?. Время и родная сестра его забота – эти безжалостные близнецы, безъ разбору опустошающiе свои челов?ческiя влад?нiя – уже проложили на чел? Домби н?сколько роковыхъ зам?токъ, какъ на дерев?, назначенномъ для срубки; лицо сына было исковеркано множествомъ небольшихъ складокъ, но коварное время тупой стороной своей гуляющей косы готовилось выравнять и выгладить для себя новое поле, чтобы впосл?дствiи проводить по немъ глубокiя борозды.
Домби отъ полноты душевнаго наслажденiя самодовольно побрякивалъ золотою часовою ц?почкой, св?сившейся изъ-подъ синяго фрака, котораго пуговицы, при слабыхъ лучахъ разведеннаго огня, св?тились какимъ-то фосфорическимъ блескомъ. Сынъ лежалъ въ своей люльк? съ поднятыми маленькими кулаками, какъ будто вызывая на бой самоуправную судьбу, подарившую его неожиданнымъ событiемъ.
– Домъ нашъ съ этихъ поръ, м-сь Домби, – сказаль м-ръ Домби, – не по имени только, a на д?л? будетъ опять: Домби и Сынъ, Домби и Сынъ!
И эти слова им?ли на родильницу такое успокоительное д?йствiе, что м-ръ Домби противъ обыкновенiя пришелъ въ трогательное умиленiе и р?шился, хотя не безъ н?котораго колебанiя, прибавить н?жное словечко къ имени жены: "не правда ли, м-съ моя… моя милая?"
Мимолетный румянецъ слабаго изумленiя проб?жалъ по бл?дному лицу больной женщины, не привыкшей къ супружескимъ н?жностямъ. Она робко подняла на мужа глаза.
– Мы назовемъ еiо Павломъ, моя мил… м-съ Домби, не правда ли?
Больная въ знакъ согласiя пошевелила губами и снова закрыла глаза.
– Это имя его отца и д?да, – продолжалъ м-ръ Домби. – О, если бы д?дъ дожилъ до этого дня!
Тутъ онъ немного прiостановился и зат?мъ снова повторилъ: "Доммби и Сынъ"!
Эти три слова выражали идею всей жизни м-ра Домби. Земля сотворена была для торговыхъ операцiй Домби и Сына. Солнце и луна предназначены для осв?щенiя ихъ д?лъ. Морямъ и р?камъ повел?но носить ихъ корабли. Радуга обязывалась служить в?стницей прекрасной погоды. Зв?зды и планеты двигаются въ своихъ орбитахъ единственно для того, чтобы въ исправности содержать систему, центромъ которой были: Домби и Сынъ. Обычныя сокращенiя въ англiйскомъ язык? получали въ его глазахъ особое значенiе, выражая прямое отношенiе къ торговому дому Домби и Сынъ. A. D. вм?сто Anno Domini[1 - Отъ Рождества Христова. Прим?чанiе ред.], м-ръ Домби читалъ Anno Dombey and Son.
Какъ раньше его отецъ на пути жизни и смерти возвысился отъ Сына къ Домби, такъ и онъ теперь былъ единственнымъ представителемъ фирмы. Вотъ ужъ десять л?тъ онъ женатъ; его жена, какъ говорили, не принесла въ приданое д?вственнаго сердца: счастье б?дной женщины заключалось въ прошедшемъ, и, выходя замужъ, она над?ялась успокоить растерзанную душу кроткимъ и безропотнымъ исполненiемъ суровыхъ обязанностей. Впрочемъ, эта молва никогда не достигала до ушей самодовольнаго супруга, да, еслибъ и достигла, м-ръ Домби ни за что на св?т? не пов?рилъ бы безумнымъ и дерзкимъ сплетнямъ. Домби и Сынъ часто торговали кожами; но женскiя сердца ни разу не входили въ ихъ коммерческiя соображенiя. Этотъ фантастическiй товаръ оставляли они мальчикамъ и д?вочкамъ, пансiонамъ и книгамъ. Насчетъ супружеской жизни понятiя м-ра Домби были такого рода: всякая порядочная и благоразумная женщина должна считать для себя величайшею честью брачный союзь съ такой особо
Сторінка 2
, какъ онъ, представитель знаменитой фирмы. Надежда произвести на св?тъ новаго сочлена для такого дома должна подстрекнуть честолюбiе всякой женщины, если только есть въ ней честолюбiе. М-съ Домби, заключая брачный контрактъ, вполн? понимала вс? эти выгоды и потомъ съ каждымъ днемъ на д?л? могла вид?ть свое высокое значенiе въ обществ?. Она за столомъ сид?ла всегда ыа первомъ м?ст? и вела себя, какъ подобаетъ знатной дам?. Стало быть, м-съ Домби совершенно счастлива. Иначе и быть не можетъ.Но, разсуждая такимъ образомъ, м-ръ Домби охотно соглашался, что для полноты семейнаго счастья требовалось еще одно весьма важное условiе. Вотъ уже десять л?тъ продолжалась его супружеская жизнь; но вплоть до настоящаго дня, когда м-ръ Домби величаво сид?лъ подл? постели въ большихъ креслахъ, побрякивая тяжелою золотою ц?почкой, высокiе супруги не им?ли д?тей.
То есть, не то, чтобы вовсе не им?ли: есть y нихъ дитя, но о немъ не стоитъ и упоминать. Это – маленькая д?вочка л?тъ шести, которая невидимкой стояла въ комнат?, робко забившись въ уголъ, откуда пристально смотр?ла на лицо своей матери. Но что такое д?вочка для Домби и Сына? ничтожная монета въ огромномъ капитал? торговаго дома, монета, которую нельзя пустить въ оборотъ, и больше ничего.
Однако-жъ, на этотъ разъ чаша наслажденiя для м-ра Домби была уже слишкомъ полна, и онъ почувствовалъ, что можетъ уд?лить изь нея дв?-три капли, чтобы вспрыснуть пыль на тропинк? своей маленькой дочери.
– Подойди сюда, Флоренса, – сказалъ о. нъ, – и посмотри на своего братца, если хочешь, да только не дотрагивайся до него.
Д?вочка быстро взглянула на синiй фракъ и б?лый стоячiй галстухъ отца, но, не сказавъ ни слова, не сд?лавъ никакого движенiя, снова вперила глаза въ бл?дное лицо своей матери.
Въ эту минуту больная открыла глаза и взглянула на дочь. Ребенокъ мгновенно бросился къ ней и, стоя на цыпочкахъ, чтобы лучше скрыть лицо въ ея объятiяхъ, прильнулъ къ ней съ такимъ отчаяннымъ выраженiемъ любви, какого нельзя было ожидать отъ этого возраста.
– Ахъ, Господи! – сказалъ м-ръ Домби, посп?шно вставая съ креселъ. – Какая глупая ребяческая выходка! Пойду лучше, позову доктора Пепса. Пойду, пойду. – Потомъ, остановившись y софы, онъ прибавилъ: – мн? н?тъ надобности просить васъ, м-съ…
– Блоккитъ, сэръ, – подсказала нянька, сладенькая, улыбающаяся фигурка.
– Такъ мн? н?тъ надобности просить васъ, м-съ Блоккитъ, чтобы вы особенно заботились объ этомъ юномъ джентльмен?.
– Конечно, н?тъ, сэръ. Я помню, когда родилась миссъ Флоренса…
– Ta, та, та, – сказалъ м-ръ Домби, нахмуривъ брови и наклоняясь надъ люлькой. – Миссъ Флоренса – совс?мъ другое д?ло: все хорошо было, когда родилась Флоренса. Но этотъ молодой джентльменъ призванъ для высокаго назначенiя: не такъ ли, мой маленькiй товарищъ?
Съ этими словами м-ръ Домби поднесъ къ губамъ и поц?ловалъ ручку маленькаго товарища; но потомъ, испугавшись, по-видимому, что такой поступокъ несообразенъ съ его достоинствомъ, довольно неловко отошелъ прочь.
Докторъ Паркеръ Пепсъ, знаменитый придворный акушеръ, постоянный свид?тель приращенiя знатныхъ фамилiй, ходилъ по гостиной взадъ и впередъ, съ сложенными назадъ руками, къ невыразимому наслажденiю домового врача, который въ посл?днiя шесть нед?ль протрубилъ вс?мъ своимъ пацiентамъ, прiятелямъ и знакомымъ, что вотъ того и гляди м-съ Домби разр?шится отъ бремени, и его, по поводу этого событiя, пригласятъ вм?ст? съ докторомъ Паркеромъ Пепсомъ.
– Ну, что, сэръ, – сказалъ Пепсъ звучнымъ, басистымъ голосомъ, – поправилась ли сколько-нибудь ваша любезная леди при вашемъ присутствiи?
– Ободрилась ли она? – прибавилъ домовой врачъ и въ то же время наклонился къ знаменитому акушеру, какъ-будто хот?лъ сказать: "извините, что я вм?шиваюсь въ разговоръ, но случай этотъ важный".
М-ръ Домби совершенно потерялся отъ такихъ вопросовъ! Онъ почти вовсе не думалъ о больной и теперь не зналъ, что отв?чать. Опомнившись, онъ проговорилъ, что докторъ Пепсъ доставитъ ему большое удовольствiе, если потрудится взойти наверхъ.
– Ахъ, Боже мой! – сказалъ Паркеръ Пепсъ. – Мы не можемъ больше отъ васъ скрывать, что ея св?тлость герцогиня – прошу извинить: я перем?шиваю имена, – я хот?лъ сказать, что ваша любезная леди чувствуетъ чрезм?рную слабость и во всемъ ея организм? зам?тно всеобщее отсутствiе эластичности, a это такой признакъ, котораго мы…
– Не хот?ли бы вид?ть, – перебилъ домовый врачъ, почтительно наклонивъ голову.
– Именно такъ, – сказалъ Паркеръ Пепсъ, – этого признака мы не хот?ли бы вид?ть. По всему зам?тно, что организмъ леди Кенкеби, – прошу извинить, я хот?лъ сказать организмъ м-съ Домби, – но я всегда перем?шиваю фамилiи пацiентовъ.
– Еще бы, при такой огромной практик?! – бормоталъ домовый врачъ. – Мудрено тутъ не см?шивать. Докторъ Паркеръ Пепсъ знаменитый, велик…
– Очень вамъ благодаренъ, – прервалъ докторъ. – Такъ я хот?лъ зам?тить, что организмъ нашей пацiентки выдержалъ такое потрясенiе, отъ котораго, быть можетъ, она освободится; но для з
Сторінка 3
ого необходимо съ ея стороны болыiюе, кр?пкое и…– Могучее, – добавилъ домовый врачъ.
– Именно такъ, – продолжалъ докторъ, – и могучее усилiе. М-ръ Пилькинсъ, по своему положенiю врачебнаго сов?тника въ этомъ дом?, a я ув?ренъ, никто лучше его не можеть выполнить этого назначенiя
– Охъ! – пробормоталъ домовый врачъ. – Удостоиться такой похвалы отъ знаменитаго придворнаго доктора Паркера Пепса!
– Вы слишкомъ добры, – возразилъ Паркеръ Пепсъ. – М-ръ Пилькинсъ, говорю я, по своему положенiю домашняго врача, очень хорошо знаетъ организмъ пацiентки въ ея нормальномъ состоянiи, – a такое знакомство весьма важно въ настоящемь случа?. Мы оба теперь такого мн?нiя, что натура должна сд?лать могучее усилiе, и если, сверхъ чаянiя, наша интересная пацiентка графиня Домби, – прошу извинить, – если м-съ Домби не…
– Не въ состоянiи будетъ, – перебилъ домовый врачъ.
– Именно такъ. Если м-сь Домби не выдержитъ этого усилiя, то въ такомъ случа? можеть произойти опасный, очень опасный кризисъ, и посл?дствiя его будутъ гибельны.
Н?сколько секундъ эскулапы не говорили ни слова, опустивъ глаза въ землю. Потомъ, по н?мому движенiю доктора Пепса, они пошли на верхъ. Домовый врачъ почтительно отворялъ двери передъ знаменитымъ собратомъ.
Мы будемъ несправедливы къ м-ру Домби, если скажемъ, что мн?нiе врачей не произвело на него никакого влiянiя. Правда, онъ былъ вовсе не такой челов?къ, чтобы могъ когда-либо и отчего бы то ни было испытывать сильныя ощущенiя; но если бы – чего Боже избави! – жена его вдругъ захворала и умерла, н?тъ сомн?нiя, м-ръ Домби былъ бы очень огорченъ: тогда бы онъ почувствовалъ, что въ его хозяйств? недостаетъ одной изъ самыхъ драгоц?нныхъ мебелей, и потеря ея была бы для него крайне чувствительна. Но само собою разум?ется, печаль его была бы холодная, спокойная джентльменская.
Между т?мъ, какъ м-ръ Домби разсуждалъ объ этомъ предмет?, размышленiя его были прерваны посп?шной ходьбой и шумомъ платья на л?стниц?. Вдругь вб?жала въ комнату женщина бол?е ч?мъ солидныхъ л?тъ, но перетянутая въ ниточку и од?тая по посл?дней мод?, какъ молодая дама въ полномъ расцв?т? юности и красоты. Лицо ея и вся фигура обличали сильное волненiе. Она стремительно бросилась къ нему на шею и сказала трогательнымъ голосомъ:
– Павелъ, милый мой Павелъ! В?дь онъ настоящiй Домби!
– Что-жъ тутъ мудренаго? – возразилъ братъ, – м-ръ Домби былъ братъ вб?жавшей лэди. – Фамильное сходство должно быть. Но отчего ты такъ встревожена, Луиза?
– Охъ, я знаю, что это глупо, – отв?чала Луиза, усаживаясь на стулъ и вынимая платокъ изъ ридикюля, – но онъ настоящiй вылитый Домби. Въ жизнь я не видала такого сходства.
– Но въ какомъ положенiи Фанни? – сказалъ м-ръ Домби. – Съ нею что д?лается?
– Ничего, милый Павелъ, – отв?чала Луиза, – р?шительно ничего, пов?рь мн?, такъ-таки иросто ничего. Небольшое изнуренiе, истощенiе силъ, но ничего такого, что я вытерп?ла съ моимъ Жоржемъ или Фридерикомъ. Стоитъ ей немножко потерп?ть, – вотъ и все. О, если бы Фанни была Домби! Но я не сомн?ваюсь и даже ув?рена, что она сд?лаетъ это усилiе, котораго отъ нея требуютъ: в?дь она знаетъ, какъ это необходимо. – Ахъ, милый Павелъ, я вся взволнована, и дрожь проняла меня съ ногъ до головы: это глупо, очень глупо; но что д?лать? Ужъ я такъ создана. Вели мн?, пожалуйста, дать рюмку вина и перекусить что-нибудь. Я думала, что совс?мъ упаду на л?стниц?, когда выб?жала отъ Фанни и посмотр?ла на нашего крошечнаго п?вунчика.
За этими словами, вызванными жив?йшимъ воспоминанiемъ о ребенк?, послышалась скромная походка, и кто-то слегка постучался въ дверь.
– М-съ Чиккъ, – проговорилъ ласковый женскiй голосъ, – какъ вы себя чувствуете, моя милая?
– Любезный Павелъ, – тихонько сказала Луиза, вставая со стула, – это миссъ Токсъ, прекрасная, преинтересная д?вица: мн? никогда бы не быть безъ нея зд?сь! Миссъ Токсъ, рекомендую вамъ – братъ мой, м-ръ Домби; Павелъ, милый Павелъ, – рекомендую: моя искренняя прiятельница, мой лучшiй другъ – миссъ Токсъ.
Отрекомендованная интересная д?вица была длинная, сухощавая фигура съ такимъ увядшимъ лицомъ, какъ-будто щеки ея были когда-то натерты линючей краской, и эта краска мгновенно сб?жала отъ д?йствiя воды и солнечныхъ лучей. Зато ее можно было назвать настоящей розой учтивости и добродушiя. Отъ продолжительной привычки вслушиваться во все, что при ней говорили, и внимательно всматриваться въ физiономiю собес?дниковъ, какъ-будто было y ней нам?ренiе неизгладимо запечатл?ть въ душ? ихъ портреты, голова ея совершенно склонилась на одну сторону. Ея руки получили судорожную привычку подниматься сами собою въ знакъ невольнаго удивленiя; въ глазахъ постоянно отражалось это же чувство. Голосъ ея былъ самый н?жный и вкрадчивый; на самой переносиц? ус?лась y нея небольшая шишка, и огромный орлиный носъ ея, по этой причин?, никогда не вздергивался кверху.
Миссъ Токсъ од?валась богато и даже по мод?, но въ ея плать? всегда зам?тна была какая-то скудость и оборванность. На шляпк? или чепчик? y ней вс
Сторінка 4
гда красовались разнокалиберные цв?точки, и волосы иной разъ убирались странными букетами. Любопытные глаза зам?чали также, что на ея воротникахъ, манжетахъ, косынкахъ и вообще на всемъ, гд? долженъ быть узелъ, два конца никогда не сходились вм?ст? какъ сл?дуетъ, a торчали какъ-то страннымъ образомъ. Зимой носила она разные м?ховые наряды, налантины, боа, муфты; но все это никогда не приглаживалось, и м?хъ по обыкновенiю таращился въ разныя стороны. Она любила носить маленькiе кошельки съ замочками, стр?лявшими на подобiе пистолетовъ всякiй разъ, когда она ихъ запирала или когда они запирались сами собою; эти и другiя подобныя принадлежности въ ея костюм? сод?йствовали къ распространенiю мн?нiя, что миссъ Токсъ дама независимая во вс?хъ отношенiяхъ, и такое мн?нiе она при всякомъ случа? старалась обратить въ свою пользу. Ея мелкая, жеманная походка была также очень для нея выгодна: она разд?ляла обыкновенный шагъ на дв? или на три части, и это, какъ думали, происходило оттого, что миссъ Токсъ привыкла изъ каждой вещи д?лать возможно большее употребленiе.– Ув?ряю васъ, – сказала миссъ Токсъ, – я всегда считала за величайшую честь быть представленной м-ру Домби; но, признаюсь, никакъ не думала удостоиться такой чести въ эту минуту. Любезная, милая м-съ Чиккъ… или ужъ позвольте назвать васъ просто Луизой.
М-съ Чиккъ кр?пко пожала руку миссъ Токсъ, поставила рюмку вина, отерла слезу и трогательнымъ голосомъ произнесла: – благодарю, благодарю васъ!
– Милая Луиза, – продолжала миссъ Токсъ, – дорогой мой, неоц?ненный другъ, какъ вы себя чувствуете?
– Теперь немного лучше, – отв?чала м-съ. Чиккъ, – выпейте вина, моя милая; вы почти такъ-же взволнованы, какъ я, – вамъ надобно подкр?питься.
М-ръ Домби началъ подчивать.
– Вотъ что, любезный Павелъ, – продолжала м-съ Чиккъ, взявъ подругу за руку, – зная, съ какимъ нетерп?нiемъ дожидалась я этого дня, несравненная миссъ Токсъ приготовила для Фанни небольшой подарокъ, который я об?щалась ей передать. Подарокъ этотъ – маленькая подушечка для булавокъ; но я должна сказать теб?, милый Павелъ, миссъ Токсъ обнаружила тутъ всю деликатность н?жнаго сердца. На подушечк? вышито: "пожалуйте сюда, крошечка Домби"! Каково?
– Это девизъ? – спросилъ братъ.
– Да, девизъ, – отв?чала Луиза.
– Но вы должны оправдать меня, милая Луиза, – сказала миссъ Токсъ тономъ покорной просьбы, – только лишь – ахъ, какъ бы это сказать? – неизв?стность этого случая заставила употребить такую свободу. Мн? бы гораздо приличн?й было выразиться: "пожалуйте сюда, господинъ Домби"! Но какъ могли мы знать, что дождемся такого ангельчика? Иначе бы я никакъ не позволила себ? эту непростительную фамильярность, ув?ряю васъ.
Говоря это, миссъ Токсъ сд?лала очень грацiозный книксенъ, и м-ръ Домби отв?чалъ ей тоже очень грацiознымъ поклономъ. Надобно сказать, братъ въ совершенств? понималъ свою сестру, считая ее слабой и пустой женщиной; т?мъ не мен?е м-съ Чиккъ им?ла надъ нимъ большое влiянiе именно потому, что очень искусно подд?лывалась подъ его характеръ, толкуя безпрестанно о Домби и Сын?.
– Вотъ теперь, – сказала м-съ Чиккъ, сладко улыбаясь, – я готова за все простить Фанни, за все!
Посл? этого припадка христiанской любви къ ближнему, на душ? м-съ Чиккъ сд?лалось очень легко. Собственно говоря, ей вовсе не за что было прощать свою нев?стку, потому что та ни въ чемь передъ ней не провинилась: преступленiе ея состояло только въ томъ, что она осм?лилась выдти замужъ за ея брата, да еще разв? въ томъ, что за шесть л?тъ передъ этимъ б?дная женщина родила д?вочку вм?сто сына, котораго отъ нея ожидали.
Въ эту минуту м-ръ Домби посп?шно былъ отозванъ въ спальню жены, и дамы остались одн?. Миссъ Токсъ немедленно настроила себя на восторженный ладъ.
– Я знала, – зам?тила м-съ Чиккъ, – что братъ мой вамъ понравится. Я говорила, что вы будете ему удивляться.
Руки и глаза миссъ Токсъ выразили глубокое удивленiе.
– A какъ онъ богатъ, моя милая!
– Ужъ и не говорите! – съ глубокимъ вздохомъ произнесла миссъ Токсъ.
– Да, намъ не пересчитать его миллiоновъ.
– Но каково его обращенiе, милая Луиза! – зам?тила миссъ Токсъ. – Какая осанка, какой благородный, величественный видъ! Много мужчинъ, много джентльменовъ видала я на своемъ в?ку; но ни въ комъ и наполовину не нашла такихъ достоинствъ. Что-то этакое, знаете, какая-то въ немъ сановитость, прямота, и грудь такая широкая! Это настоящiй финансовый герцогъ Іоркскiй, никакъ не мен?е: такъ бы и хот?лось называть его: "Ваша финансовая св?тлость"!
– Что съ тобою, милый Павелъ? – вскричала сестра, увид?въ вошедшаго брата. – Ты такой бл?дный! Что тамъ случилось?
– Я ужасно разстроенъ, Луиза: доктора сказали, что Фанни…
– О, не в?рь имъ, милый Павелъ, не в?рь! Положись на мою опытность, мой другъ, я знаю въ чемъ д?ло: Фанни должна сд?лать надъ собой усилiе, вотъ и все тутъ. Но къ этому усилiю, – продолжала сестра, снимая шляпку и хлопотливо над?вая перчатки, – ее надобно поощрить, побудить и даже принудить въ случа? нужды
Сторінка 5
Пойдемъ со мной.Ha этотъ разъ м-ръ Домби д?йствительно пов?рилъ своей сестр?, какъ опытной женщин?. Онъ н?сколько успокоился и молча пошелъ за ней въ комнату больной.
Родильница, какъ и прежде, лежала въ постели, прижавъ къ груди маленькую дочь. Д?вочка, какъ и прежде, плотно прильнула къ матери, не поднимая головы, не отнимая щекъ отъ ея лица. Она не обращала никакого вниманiя на окружающихъ, не говорила, не шевелилась, не плакала.
– Ей д?лается хуже безъ этой д?вочки, – шепнулъ докторъ м-ру Домби. – Мы нарочно ее оставили.
Вокругъ постели господствовала торжественная тишина. Врачи смотр?ли на безжизнениое лицо съ такимъ состраданiемъ, съ такою безнадежностью, что м-съ Чиккъ хот?ла сначала оставить свое нам?ренiе. Вскор? однако-жъ, призвавъ на помощь свою храбрость и то, что называлось y ней присутствiемъ духа, она подс?ла къ постели и тихонько проговорила такимъ голосомъ, какъ-будто хот?ла разбудить спящую:
– Фанни! Фанни!
Никакого отв?та! Торжественная тишина нарушалась только громкимъ боемъ карманныхъ часовъ м-ра Домби и доктора Паркера Пепса.
– Фанни, милая Фанни, – повторяла м-съ Чиккъ съ принужденною веселостью, – зд?сь м-ръ Домби, онъ желаетъ вид?ть тебя. Не хочешь ли говорить съ нимъ? Надо сюда положить твоего ребенка, Фанни, твоего сына, моя милая; ты еще не видала его? A в?дь нельзя его положить, пока ты не привстанешь. Ну, моя милая, понатужься немножко; ну же?
Она нагнулась ухомъ къ постели и прислушивалась, значительно въ то же время посматривая на зрителей, поднявъ палецъ вверхъ.
– Ну же, ну! – повторила она. – Что ты говоришь, Фанни? Я не разслышала.
Н?мое, упорное молчанiе, ни мал?йшаго звука въ отв?тъ. Часы м-ра Домби и Пепса б?жали взапуски, стараясь, по-видимому, перегнать другъ друга.
– Что-жъ ты, въ самомъ д?л?, милая Фанни? – говорила нев?стка, перем?няя положенiе и принявъ серьезный тонъ. – Я разсорюсь съ тобой, если ты не встанешь. Теб? необходимо сд?лать усилiе, быть можетъ, бол?зненное, мучителыюе усилiе; но ты знаешь, Фанни, на этомъ св?т? ничего не достается даромъ, и мы не должны унывать, когда такъ много зависитъ отъ насъ. Ну же, милая Фанни, попробуй, попытайся, не то я право разсержусь на тебя.
Б?готня часовъ при сл?дующей пауз? доходила до свир?паго неистовства: казалось, они сталкивались и колотили другъ друга.
– Фанни! – продолжала Луиза, осматриваясь вокругъ съ возрастающимъ безпокойствомъ. – По крайней м?р?, взгляни на меня. Открой глаза и покажи, что ты слышишь и понимаешь меня: не такъ ли? – Ахъ, силы небесныя! Ну что тутъ д?лать, господа?
Врачи значительно пом?нялись взорами черезъ постель. Акушеръ, нагнувшись, шепнулъ что-то на ухо ребенку. Не понявъ содержанiя словъ, д?вочка обратила на доктора свое совершенно безцв?тное лицо и глубокiе темные глаза; но ни на сколько не изм?нила своей позы.
Докторъ повторилъ свои слова.
– Маменька! – сказала д?вочка.
Знакомый любимый голосокъ пробудилъ лучъ сознанiя въ угасающей душ?. Больная открыла глаза, и легкая т?нь улыбки показалась на ея устахъ.
– Маменька! – кричалъ ребенокъ, громко рыдая. – Милая мама! Охъ, милая мама!
Докторъ тихонько отнялъ локоны д?вочки отъ лица и губъ матери. Увы! Какъ спокойно они тамъ лежали! Какъ мало было дыханiя въ этихъ устахъ, чтобы пошевелить ихъ!
И б?дная мать, кр?пко ухватившись за эту слабую в?тку, въ ея объятiяхъ, поплыла далеко по темному и нев?домому морю, которое волнуется вокругъ всего св?та.
Глава II
Изъ которой видно, какъ въ благоустроенныхъ фамилiяхъ заран?е принимаютъ м?ры противъ всего, что можетъ случиться
– Ахъ, какъ я рада, что за все простила б?дную Фанни! В?дь вотъ оно что, – кто бы могъ предвид?ть такой случай? Ужъ подлинно, самъ Богъ меня надоумилъ. Ну, теперь что бы ни случилось, a это всегда будетъ для меня ут?шенiемъ.
Такъ говорила м-съ Чиккъ, воротившись въ гостиную отъ модистокъ, занятыхъ наверху шитьемъ фамильнаго траура. Это зам?чанiе она сд?лала въ назиданiе своего супруга, м-ра Чикка, толстаго, пл?шиваго джентльмена съ широкимъ лицомъ, съ руками постоянно опущенными въ карманы. М-ръ Чиккъ им?лъ маленькую слабость насвистывать и нап?вать разныя арiи везд?, гд? бы ни привелось ему быть, и теперь, въ дом? с?тованiя и печали, ему трудно было удержаться отъ любимой привычки.
– Не суетись такъ, Луиза, – зам?тилъ въ свою очередь м-ръ Чиккъ, – съ тобой, пожалуй, опять сд?лаются спазмы. Тра-ла-ла! Фи, чортъ побери, все забываюсь. – Какъ, подумаешь, коротка жизнь-то челов?ческая!
М-съ Чиккъ бросила сердитый взглядъ и продолжала свою назидательную р?чь:
– Над?юсь, – говорила она, – этотъ трогательный случай для вс?хъ послужитъ урокомъ, какъ необходимо вставать и д?лать усилiя, когда этого отъ насъ требуютъ. Во всемъ есть нравоученiя: ум?й только ими пользоваться. Сами же будемъ виноваты, если выпустимъ изъ виду такой страшный урокъ.
Въ отв?тъ на эту сентенцiю м-ръ Чиккъ очень некстати затянулъ совершенно неприличную арiю "Ужъ какъ жилъ поживалъ сапожникъ" и вдругъ, остановивъ себя,
Сторінка 6
ъ н?которымъ смущенiемъ зам?тилъ, что, конечно, наша вина, если мы не пользуемся такими несчастными случаями.– Ты могъ бы, я думаю, говорить объ этомъ, не насвистывая своихъ гадкихъ п?сенъ, – возразила м-съ Чиккъ, сд?лавъ своему супругу очень непрiятную мину.
– Что д?лать, душа моя, – отв?чалъ м-ръ Чиккъ, – привычка!
– Глупость, a не привычка, мой милый. Умный челов?къ постыдился бы такъ оправдываться! Привычка! Если бы я, наприм?ръ, привыкла ходить вверхъ ногами по потолку, какъ мухи, тогда, я знаю, не перестали бы толковать объ этомъ.
М-ръ Чиккъ не счелъ нужнымъ оспаривать, что такая привычка д?йствительно получила бы н?которую гласность.
– Ну, что, Луиза, каковъ ребенокъ? – спросилъ онъ, чтобы перем?нить разговоръ.
– О какомъ ребенк? говоришь ты? – возразила м-съ Чиккъ. – Сегодня въ столовой было ц?лое стадо д?тей.
– Стадо д?тей! – бормоталъ м-ръ Чиккъ, съ безпокойствомъ озираясь вокругъ.
– Тутъ нечего и толковать, – продолжала м-съ Чиккъ, – н?тъ б?дной матери, такъ надо прiискать кормилицу.
– Охъ! Ахъ! – говорилъ м-ръ Чиккъ. – Тра-ла-ла! Жизнь-то наша, подумаешь. Ты ужъ, в?роятно, нашла кормилицу, моя милая?
– Покам?стъ н?тъ еще, – отв?чала м-съ Чиккъ, – a между т?мъ ребенокъ…
– Отправится къ чорту, – зам?тилъ глубокомысленно м-ръ Чиккъ, – я ув?ренъ въ этомъ.
Сердитый взглядъ почтенной супруги напомнилъ ему всю неум?стность этой выходки. Чтобы поправить такой промахъ, онъ прибавилъ:
– Нельзя ли, по крайней м?р?, ч?мъ – нибудь помочь до времени б?дному сиротинк??
Эта н?жная заботливость о б?дномъ сиротинк? была, сверхъ чаянiя, ув?нчана вожделенн?йшимъ усп?хомъ. М-съ Чиккъ, не сказавъ ни слова своему супругу, величественно встала, подошла къ окну и съ большимъ вниманiемъ смотр?ла черезъ стору на подъ?зжавшiй экипажъ. М-ръ Чиккъ, тоже не сказавъ ни слова, началъ ходить по комнат?, покоряясь судьб?, которая, на этотъ разъ, была противъ него. Не всегда, однако-жъ, терп?лъ онъ такую невзгоду. Случалось, на его улиц? тоже бывалъ прадзникъ, и тогда онъ жестоко наказывалъ Луизу. Говоря вообще, это была самая согласная, чудесно подобранная, другъ для друга сотворенная чета. Когда разгоралась между ними ссора, заран?е никакъ нельзя было угадать, на чьей сторон? будетъ верхъ. Иной разъ м-ръ Чиккъ уже совс?мъ, по-видимому, готовъ былъ сдаться, какъ вдругъ ни съ того, ни съ сего вскакивалъ онъ съ м?ста, хваталъ стулья, стучалъ безъ милосердiя надъ самымъ ухомъ озадаченной суируги и бросалъ все, что ни подвертывалось подъ руку. Но если окончательная поб?да была на сторон? м-съ Чиккъ, супружеская размолвка принимала какой то нер?шительный характеръ, полный жизни и одушевленiя.
Когда экипажъ остановился y подъ?зда, въ комнату вдругь со вс?хъ ногъ вб?жала миссъ Токсъ, едва переводя духъ.
– Луиза, милая Луиза, – говорила она, – м?сто еще в?дь не занято?
– Какъ вы добры, мой безц?нный другь, – отв?чала м-съ Чиккъ, – н?тъ еще, мой ангелъ.
– Въ такомъ случа?, милая Луиза, – продолжала миссъ Токсъ, – я над?юсь и ув?рена… но погодите, я тотчасъ приведу.
Черезъ минуту миссъ Токсъ снова вб?жала въ комнату, сопровождаемая ц?лымъ конвоемъ гостей, которыхъ она высадила изъ наемной кареты. Это были: полная, круглолицая, краснощекая, здоровая молодая женщина, съ толстымъ ребенкомъ на рукахъ, за ней – молодая женщина, не такая полная, но тоже краснощекая и круглолицая, какъ наливное яблоко; она вела двухъ мальчиковъ, очень полныхъ и совершенно круглолицыхъ; позади, самъ собою, шелъ еще мальчикъ, круглолицый и очень полный. Наконецъ, посл? вс?хъ выступалъ изъ-за двери толстый и круглолицый, какъ яблоко, мужчина съ полнымъ и совершенно круглолицымъ ребенкомъ на рукахъ; онъ поставилъ его на полъ и сказалъ сиплымъ голосомъ; "держись кр?пче за братца Джонни".
– Милая Луиза, – сказала миссъ Токсъ, – зная ваше безпокойство и желая помочь горю, я отправилась въ родильный домъ королевы Шарлотты и спросила, н?тъ ли тутъ кормилицы въ хорошiй домъ? Мн? сказали, что н?тъ. Посл? этого отв?та, вы не пов?рите, моя милая, я пришла въ совершенное отчаянiе на вашъ счетъ. Но къ счастью, надо же такъ случиться: одна дама, услышавъ, въ чемъ д?ло, сказала, что знаетъ женщину очень хорошую во вс?хъ отношенiяхъ. Едва я это услыхала, я взяла адресъ, моя дорогая, и тотчасъ отправилась.
– Какъ вы добры, какъ услужливы, моя милая, – сказала Луиза.
– Погодите, погодите, еще не все, – возразила миссъ Токсъ. – Когда я вошла въ домъ – какая чистая комната, моя милая, вы могли бы кушать на полу! – Все семейство сид?ло за столомъ и, какъ мн? показалось, что никакая рекомендацiя не сравнится съ т?мъ, что я увид?ла, то я р?шилась вс?хъ ихъ привести съ собою, чтобы лично представить вамъ и м-ру Домби. Вотъ этотъ джентльменъ, – продолжала миссъ Токсъ, указывая на толстаго круглолицаго мужчину, – отецъ семейства. Не угодно ли вамъ, сэръ, подойти поближе?
Круглолицый мужчина, повинуясь приказанiю, неповоротливо выступилъ впередъ и оскалилъ зубы.
– А вотъ это его жена, – продолжала миссъ Токсъ, обращаясь
Сторінка 7
къ молодой женщин? съ ребенкомъ. – Какъ ваше здоровье, Полли?– Слава Богу, сударыня, благодарю васъ, – отв?чала женщина.
Миссъ Токсъ говорила какъ со старыми знакомыми, которыхъ не видала около двухъ нед?ль.
– Очень рада, очень рада, – продолжала она. – A эта другая молодая женщина – ея незамужняя сестра, она живетъ съ ними и ходитъ за ихъ д?тьми. Ее зовутъ Джемимой. Какъ вы поживаете, Джемима?
– Очень хорошо, сударыня, благодарю васъ, – отв?чала Джемима.
– Ну, слава Богу, очень рада, – сказала миссъ Токсъ. – Над?юсь, и всегда будетъ хорошо. Пятеро д?тей. Младшему шесть нед?ль. Вотъ этотъ прелестный мальчикъ съ прыщикомъ на носу старшiй сынъ. Отчего y него прыщикъ? – продолжала миссъ Токсъ, обращаясь съ вопросительнымъ взглндомь къ почтенному семейству.
– Отъ утюга, – пробормоталъ сквозь зубы яблочный мужчина.
– Извините, сэръ, что вы сказали?
– Отъ утюга, – повторилъ глава семейства.
– Ахъ, да, я и забыла, – продолжала миссъ Токсъ. – Именно такъ, отъ утюга. Ребенокъ, въ отсутствiи матери, дотронулся до горячаго утюга. Вы совершенно правы, сэръ. Когда я была y васъ, вы мн? сказали также, что ваше ремесло…
– Кочегаръ, сударыня.
– Да, кочегаръ, – повторила миссъ Токсъ.
– Кочегаръ, сударыня, на паровой машин?.
– Ну, да, кочегаръ на парахъ, – сказала миссъ Токсъ, по-видимому не совс?мъ хорошо понимая значенiе этого ремесла. – A какъ оно вамъ нравится?
– Что, сударыня?
– Ваше ремесло.
– Славнае ремесло, сударыiя. Только иной разъ пепелъ входитъ сюда, – онъ указалъ на грудь, – и отъ этого голосъ становится сиплымъ. Я, вотъ видите, хриплю, сударыня, но это отъ пепла, не отъ чего другого.
Миссъ Токсъ, по-видимому, такъ мало понимала это объясненiе, что не знала, какъ продолжать разговоръ. Между т?мъ м-съ Чиккъ подробно разспрашивала жену кочегара о д?тяхъ, о домашнемъ жить?-быть?, о брачномъ свид?тельств?, и такъ дал?е. Когда молодая женщина съ честью выдержала этотъ экзаменъ, м-съ Чиккъ отправилась съ донесенiями въ комнату брата, взявъ съ собой двухь особенно полныхъ краснощекихъ мальчиковъ, какъ блистательное дополненiе къ своей рекомендацiи.
М-ръ Домби по смерти жены безвыходно оставался въ своей комнат?, погруженный въ глубокiя размышленiя относительно младенчества, юности, воспитанiя и будущей судьбы своего сына. Тяжелое и холодное бремя лежало на его душ?; но онъ горевалъ больше о лишенiяхъ сына, ч?мъ о собственной своей потер?. Какая опасность, какiя огорченiя ожидаютъ его при самомъ вступленiи въ св?тъ! Жизнь только что начинается, – и вотъ нужно прiискивать чужую, постороннюю женщину, отъ которой будутъ завис?ть первыя впечатл?нiя, первое развитiе ребенка: какое горестное униженiе для Домби и сына! Мысль, что наемная женщина должна будетъ на время выполнять вс? обязанности матери, была такъ противна, такъ огорчительна для гордой и ревнивой души его, что онъ чувствовалъ явное удовольствiе всякiй разъ, когда отказывалъ кандидаткамъ, которыхъ ему представляли. Но пришло наконецъ время, когда нужно прекратить борьбу между этими двумя чувствованiями. Передъ нимъ стояли прекрасныя д?ти будущей кормилицы, безукоризненной во вс?хъ отношенiяхъ, блистательно отрекомендованной родною сестрой и услужливою миссъ Токсъ.
– Д?ти очень здоровы, – сказалъ Домби, – но когда я подумаю, что со временемъ они, н?которымъ образомъ, сд?лаются роднею моего Павла… Отведи ихъ, Луиза! Пусть войдетъ женщина съ своимъ мужемъ.
Черезъ минуту неуклюжая чета остановилась передъ очами м-ра Домби.
– Я понимаю, – сказалъ онъ, поворачиваясь въ креслахъ, какъ заведенная безжизненная машина, a не какъ существо изъ плоти и крови; – вы б?дны и вы желаете заработать деньжонокъ чрезъ воспитанiе дитяти, моего сына, который такъ рано понесъ нич?мъ незам?нимую потерю. Я съ своей стороны не прочь пособить вамъ. Судя по всему, вы годитесь для моего сына. Но прежде ч?мъ вы войдете въ мой домъ, я долженъ предложить два-три условiя, и отъ васъ будетъ завис?ть принять или не принять ихъ. Какъ ваша фамилiя?
– Тудль, – отв?чала молодая женщина.
– Во все время, как вы пробудете y меня, – продолжалъ м-ръ Домби, – вы должны прозываться «Р_и_ч_а_р_д_с_ъ»: это обыкновенная и очень приличная фамилiя. Принимаете ли вы это условiе? Посов?туйтесь съ мужемъ.
Но почтенный супругъ только скалилъ зубы и безпрестанно подносилъ ко рту правую руку, отчего ладонь была y него очень мокра. М-съ Тудль толкнула его два или три раза; но такъ какъ это его нисколько не образумило, она учтиво сд?лала книксенъ и сказала, что, в?роятно, дадутъ ей особую плату, если она перем?нитъ свою фамилiю.
– Само собою разум?ется, – отв?чалъ м-ръ Домби. – Но объ этомъ р?чь впереди. Теперь вотъ еще условiе: во все время, какъ станете вы, за изв?стное вознагражденiе, воспитывать моего сиротку, я желаю, чтобы вы какъ можно р?же вид?лись со своимъ семействомъ. Потомъ, какъ скоро услуги ваши сд?лаются безполезными и денежные счеты будутъ между нами кончены, я хочу, чтобы съ того времени прекратились вс? сношенiя между нами. Поним
Сторінка 8
ете ли вы меня?М-съ Тудль, по-видимому, не совс?мъ вникла въ смыслъ этого условiя, a супругъ ея попрежнему скалилъ зубы, вовсе не обращая вниманiя на разговоръ.
– У васъ есть свои д?ти, – продолжалъ м-ръ Домби. – Въ нашу торговую сд?лку отнюдь не входитъ, что вы обязаны полюбить моего сына или чтобы мой сынъ со временемъ полюбилъ васъ. Я не ожидаю и вовсе не желаю чего-нибудь въ этомъ род?. Совс?мъ напротивъ. Какъ скоро вы отойдете, торгъ нашъ оконченъ, условiя выполнены, и вы не должны больше знать моего дома. Ребенокъ перестанеть васъ помнить и вы, если угодно, можете совершенно забыть моего сына.
Яркiй румянецъ покрылъ и безъ того красныя щеки м-съ Тудль. Она потупила глаза и отв?чала:
– Над?юсь, сэръ, я знаю свое м?сто.
– Конечно, конечно, – продолжалъ мръДомби, – я ув?ренъ, что вы отлично понимаете свое м?сто. Иначе и быть не можетъ: это такъ просто и обыкновенно! Любезная Луиза, уговорись съ этой женщиной насчетъ жалованья, и скажи, что она можетъ получить деньги когда ей угодно. Теперь съ вами, м-ръ – какъ ваше имя? – пару словъ.
Задержанный такимъ образомъ на порог? при выход? изъ комнаты вм?ст? съ женой, Тудль воротился и очутился одинъ на одинъ съ мромъ Домби. Это былъ дюжiй, широкоплечiй, косматый, неуклюжiй мужчина въ растрепанномъ плать?, съ мозолями на рукахъ, съ четыреугольнымъ лбомъ, съ густыми волосами, съ черными усами и бакенбардами, еще бол?е вычерненными дымомъ и копотью. Онъ представлялъ во вс?х;ь отношенiяхъ поразительный контрастъ съ м-ромъ Домби, принадлежавшимъ къ пород? т?хъ гладко обритыхъ и выстриженныхъ купцовъ-капиталистовъ, y которыхъ голова лоснится, какъ новая банковая ассигнацiя, и которые, по-видимому, вспрыснуты золотымъ дождемъ.
– Есть y васъ сынъ? – спросилъ м-ръ Домби.
– Четыре, сэръ. Четверо сыновей и одна дочь. Вс? живехоньки.
– Вамъ, я думаю, довольно трудно содержать ихъ? – продолжалъ м-ръ Домби.
– Трудновато, сэръ; но еще было бы трудн?е…
– Что такое?
– Потерять ихъ, сэръ.
– Ум?ете вы читать? – спросилъ м-ръ Домби.
– Не бойко, сэръ.
– A писать?
– М?ломъ, сэръ?
– Ч?мъ-нибудь.
– М?ломъ немножко маракаю, когда мн? показываютъ, – сказалъ Тудль посл? н?котораго размышленiя.
– A в?дь вамъ, я думаю, будетъ около тридцати двухъ или трехъ л?тъ.
– Да, около этого, сэръ, – отв?чалъ Тудль, подумавъ немного побольше.
– Отчего же вы не учитесь? – спросилъ м-ръ Домби.
– Я ужъ подумываю объ этомъ, сэръ. Вотъ видите ли, одинъ изъ моихъ мальчугановъ скоро будетъ ходить въ школу, и тогда мы станемъ учиться вм?ст?… то есть, онъ будетъ мн? показывать,
– Хорошо! – сказалъ м-ръ Домби, внимательно и не совс?мъ благосклонно посмотр?въ на своего собес?дника, который между т?мъ, разиня ротъ, осматривалъ комнату, особенно потолокъ. – Вы слышали, что я сказалъ вашей жен??
– Полли все слышала, сэръ, – сказалъ Тудль, указывая черезъ плечо шляпой къ дверямъ, съ видомъ совершенн?йшаго дов?рiя къ дражайшей половин?. – Все будетъ ладно.
– Такъ какъ вы во всемъ полагаетесь на свою жену, – продолжалъ м-ръ Домби, обманутый въ нам?ренiи ясн?йшимъ образомъ изложить свои условiя мужу, какъ главному лицу въ этой сд?лк?, – то я думаю, мн? не о чемъ больше толковать съ вами.
– Совершенно не о чемъ, сэръ, – отв?чалъ Тудль. – Полли все слышала, a ужъ она не дастъ промаху.
– Такъ я не хочу дольше васъ удерживать, – сказалъ м-ръ Домби, озадаченный неожиданнымъ отв?томъ. – A гд? вы работали?
– Сперва, сэръ, подъ землею, пока не былъ женатъ. A теперь работаю наверху. Я хожу на жел?зныя дороги, когда ихъ совс?мъ отд?лываютъ.
Какъ посл?дняя соломенка подавляетъ своей тяжестью спину навыоченнаго верблюда, такъ это посл?днее изв?стiе о подземельной работ? окончательно разстроило гордую дуiиу м-ра Домби. Онъ молча указалъ на дверь будущему кормильцу своего сына, и тотъ вышелъ, по-видимому, очень охотно. Потомъ, заперевъ комнату, м-ръ Домби началъ ходить взадъ и впередъ, погруженный въ горькое раздумье. Несмотря на непоколебимое достоинство и ум?нье влад?ть собою, слезы невольно текли изъ его глазъ, и часто въ сильномъ волненiи онъ повторялъ: "б?дное, б?дное дитя"! Этой горести, этого разстроеннаго вида м-ръ Домби ни за что въ св?т? не обнаружилъ бы передъ другими людьми.
Довольно характеристическая черта въ гордости нашего героя, что онъ въ своемъ сын? жал?лъ самого себя. "И такъ", говорилъ онъ, "я принужденъ вв?рить своего сына жен? грубаго рабочаго, всю жизнь работавшаго подъ землею!.. A между т?мъ смерть ни разу не постучалась въ двери этого рабочаго, a за столомъ его ежедиевно об?даютъ четверо сыновей. Что будетъ съ тобою, б?дное дитя мое"?
Эти слова шевелились на его губахъ, какъ вдругъ пришло ему въ голову, – и зд?сь опять новое доказательство притягательной силы, по которой вс? его надежды, опасенiя, мысли постоянно стремились къ одному общему центру, – что эта женщина подвергалась въ его дом? великому искушенiю. Собственный ея ребенокъ былъ еще въ пеленкахъ: что, если она задумаетъ подм?нить его на м?сто маленькаго Д
Сторінка 9
мби?Хотя эту мысль онъ тотчасъ же отвергнулъ какъ романическую и нев?роитную, – впрочемъ безспорно возможную, – однако, воображенiе его невольно продолжало рисовать картину такого подм?на. Что мн? д?лать, думалъ онъ, если обманъ откроется, когда ребенокъ уже вырастетъ? Въ состоянiи ли буду я, посл? многихъ л?тъ, лишить обманщика своей заботливости, дов?рiя и привычной н?жности, и перенесть все это на родного сына, который между т?мъ сд?лается для меня совершенно чужимъ?
Впрочемъ, это необыкновенное волненiе скоро прошло, и опасенiя совершенно исчезли. Т?мъ не мен?е м-ръ Домби р?шился на всякiй случай строго присматривать за кормилицей, не давая ей этого зам?тить. На душ? y него стало легко, и теперь былъ онъ очень радъ, что заран?е выговорилъ условiе, отстранявшее т?сную связь между этой женщиной и его сыномъ.
Между т?мъ условiя между м-съ Чиккъ и Ричардсъ, при сод?йствiи миссъ Токсъ, были заключены, и Ричардсъ съ большими церемонiями, какъ будто давали ей орденъ, получила маленькаго Домби, передавъ въ то же время, посл? многихъ слезъ и поц?луевъ, своего ребенка Джемим?. Потомъ принесли вина, чтобы развеселить печальныхъ гостей.
– Не хотите ли рюмку вина, сэръ? – сказала миссъ Токсъ, когда вошелъ Тудль.
– Благодарствую, сударыня, – отв?чалъ кочегаръ, – почему же н?тъ? Выпить можно, когда подносятъ.
– Не правда ли, вамъ очень прiятно оставить свою милую жену въ такомъ почтенномъ дом?? – продолжала миссъ Токсъ, лукаво прищуривая глаза и кивая головой въ его сторону.
– Вовсе н?тъ, сударыня, – отв?чалъ Тудль, – мн? прiятн?е было бы увезти ее назадъ.
При этомъ Полли заплакала навзрыдъ. М-съ Чиккъ, по женскому инстинкту, поняла, что такая неум?ренная печаль можетъ сд?латься вредною для маленькаго Домби, и немедленно посп?шила на выручку.
– О чемъ тужить, моя милая? – сказала она. – Вашъ ребенокъ вырастетъ безъ горя и безъ нужды подъ надзором? тетушки Джемимы, и вы зд?сь будете совершенно счастливы. Что д?лать? Безъ горя на этомъ св?т? ничего не бываетъ; надо влад?ть собою. Не сняли ли съ васъ м?рку, Ричардсъ, для траурнаго платья?
– Сняли, сударыня, – рыдая отв?чала Полли.
– A платье будетъ чудесное, – продолжала м-съ Чиккъ, – эта мадамъ шьетъ и для меня. Безподобная матерiя!
– Вы будете такъ хороши, – прибавила миссъ Токсъ, – что и мужъ васъ не узнаетъ: не правда ли, сэръ?
– Неправда, – угрюмо возразилъ Тудль, – я угадаю ее везд? и во всемъ.
Ясно, кочегаръ отъ рукъ отбивался.
– Что касается до кушанья, Ричардсъ, – сказала м-съ Чиккъ, – самыя лучшiя блюда будутъ въ вашемъ распоряженiи. Вы сами станете заказывать об?дъ, и все, чего ни захотите, мигомь для васъ приготовятъ.
– О, разум?ется! – сказала миссъ Токсъ, усердно поддерживая подругу. – И пива она можетъ также пить сколько душ? угодно. Не правда ли, Луиза?
– Конечно, конечно, – отв?чала м-съ Чиккъ такимъ же тономъ. – Только вамъ нужно будетъ, моя милая, немножко воздержаться отъ зелени.
– И еще, можетъ быть, отъ соленаго, – подхватила миссъ Токсъ.
– A кром? зелени и соленаго, – продолжала Луиза, – вы будете получать все, что хотите, безъ всякаго ограниченiя.
– Вы знаете, разум?ется, – сказала миссъ Токсъ, – что она горячо любитъ своего собствеинаго ребенка, и вы, я ув?рена, Луиза, не станете ее бранить за это?
– О, безъ сомн?нiя! – благосклонно отв?чала м-съ Чиккъ.
– Но ей, конечно, – продолжала миссъ Токсъ, – нужно обратить все вниманiе, всю заботливость на своего маленькаго воспитанника. Она должна считать величайшимъ счастьемъ, что этртъ херувимчикъ, такъ т?сно связанный съ высшимъ обществомъ, будетъ на ея глазахъ расцв?тать съ каждымь днемъ. Не правда ли, Луиза?
– Безъ всякаго сомн?нiя! – сказала м-съ Чиккъ. – Вы видите, душа моя, она ужъ совершенно успокоилась и думаетъ только, какъ бы съ веселымъ сердцемъ и улыбкой проститься со своей сестрицей Джемимой, съ д?тками и съ честнымъ мужемъ. Не такъ ли, моя милая?
– Ну, да, – вскричала миссъ Токсъ, – видно по глазамъ, что ей хочется проститься.
Б?дная Полли съ отчаянiемъ въ душ? обняла вс?хъ членовъ семейства и потомъ хот?ла скрыться въ своей комнат?, чтобы изб?жать горестной разлуки съ д?тьми. Но хитрость не удалась: младшiй сынъ, угадывая нам?ренiе матери, ухватился за ея платье и поб?жалъ вм?ст? съ ней, между т?мъ какъ старшiй, прозванный въ семейств? котломъ, въ воспоминанiе паровой машины, забилъ ногами яростную тревогу, и его прим?ру посл?довали прочiе члены семейства.
Н?сколько апельсиновъ и мелкихъ денегъ усмирили маленькихъ Тудлей, и семейство немедленно отправилось домой въ наемной карет?, дожидавшейся y подъ?зда. Д?ти, подъ надзоромъ Джемимы, стали y окна и бросали оттуда апельсины и деньги. Самъ м-ръ Тудль расположился на запяткахъ, считая этотъ родъ ?зды удобн?е вс?хъ другихъ.
Глава III
Мистеръ Домби, какъ челов?къ и отецъ, является главою домашняго департамента
Когда похороны покойной леди были окончены къ совершенному удовольствiю гробовщика и вообще вс?хъ сос?дей, очень взыскательныхъ на этотъ сче
Сторінка 10
ъ и готовыхъ обижаться за всякiя упущенiя при такихъ церемонiяхъ, различные члены въ хозяйствеиномъ департамент? м-ра Домби заняли свои м?ста по домашнему управленiю. С_е_й м_а_л_ы_й м_i_р_ъ – увы! – какъ и большой, отличался похвальною способностью скоро забывать своихъ мертвецовъ. Когда кухарка сказала, что покойница – в?чная ей память! – была очень тихаго характера, a ключница прибавила, что таковъ есть общiй жребiй вс?хъ челов?ковъ; когда буфетчикъ сказалъ: "кго бы могъ это подумать!", a горничная съ лакеемъ проговорили, что имъ все это мерещится какъ будто во сн?; тогда назидательный предметъ совершенно истощился, и вс? единодушно р?шили, что траурное платье слишкомъ скоро износилось.Что касается до кормилицы Ричардсъ, заключенной наверху въ качеств? почетной пл?нницы, заря новой ея жизни, казалось, разсв?тала холодно и угрюмо. Огромный домъ м-ра Домби стоялъ на т?нистой сторон? высокой, темной и во вс?хъ отношенiяхъ модной улицы между Портлендской площадью и Брайэнстонскимъ скверомъ. Это былъ угольный домъ, занятый внизу погребами съ жел?зными р?шетками и кривыми дверями, искоса поглядывающими на мусорныя ямы, печальный домъ съ круглыми флигелями назади, содержащими ц?лый рядъ парадныхъ комнатъ, обращенныхъ на дворъ, устланный щебнемъ, гд? торчали два тощихъ дерева съ почерн?вшими пнями и в?твями, съ закопт?лыми листьями, которые немилосердно трещали при мал?йшемъ дуновенiи в?тра. Л?тнее солнце появлялось на улиц? только во время завтрака вм?ст? съ водовозами, ветошниками, починщиками старыхъ зонтиковъ, цв?точниками и продавцами ст?нныхъ часовъ, возв?щавшими о своемъ появленiи звонкой трелью колокольчика. Но скоро дневное св?тило исчезало, a за нимъ выступали на сцену бродячiя труппы музыкантовъ, шарманщики съ куклами и обезьянами, продавцы б?лыхъ мышей, a иногда, для довершенiя спектакля, появлялся балагуръ, промышлявшiй ежами. Въ сумерки, когда вся эта компанiя съ дневной добычей убиралась во свояси, выходили къ воротамъ лакеи, если господа ихъ об?дали не дома, и фонарщикъ, по заведенному обычаю, употреблялъ суетныя усилiя осв?тить улицу газомъ.
Огроменъ и пустъ былъ домъ м-ра Домби снаружи и внутри. Тотчасъ же, посл? похоронъ негоцiантъ приказалъ накрыть чехлами всю мебель – быть можетъ, для того, чтобы сберечь ее для сына – и физiономiя комнатъ изм?нилась, за исключенiемъ т?хъ, которыя оставлены были для самого хозяина въ нижнемъ этаж?. Среди уединенныхъ залъ и гостиныхъ явились таинственныя фигуры изъ стульевъ и столовъ, собранныхъ въ одну кучу и нахлобученныхъ большими саванами. На колокольчикахъ, столахъ, зеркалахъ, окутанныхъ газетными и журнальнвми листами, мелькали отрывочныя изв?стiя о смертях? и страшныхъ убiйствахъ. Каждая люстра, обернутая въ голландское полотно, казалась огромной чудовищной слезою, вис?вшей изъ потолочнаго глаза. Изъ каждаго камина несло сыростью и затхлымъ воздухомъ, какъ изъ могильнаго склепа. Умершая и похороненная леди смотр?ла изъ картинной рамы, какъ страшное привид?нiе въ б?ломъ саван?. В?теръ между т?мъ безпрестанно разв?валъ полусгнившiе клочки соломы, настланной подл? дома, когда хозяйка была больна: эти клочки, по какому-то невидимому притяженiю, постоянно лет?ли къ порогу противоположнаго грязнаго дома, который отдавался внаймы, и, казалось, посылали оттуда печальную р?чь къ окнамъ м-ра Домби.
Комнаты, назначенныя негоцiантомъ для собственнаго употребленiя, примыкая къ большой зал?, состояли изъ кабинета, библiотеки и столовой, въ которую превращена маленькая стекляная горница, обращенная окнами къ означеннымъ сухопарымъ деревьямъ, гд? по обыкновенiю разгуливали кошки. Библiотека была въ то же время и гардеробною, такъ что запахъ веленевой бумаги, пергамента, кожи и русскаго сафьяна см?шивался въ ней съ запахомъ ваксы и сапоговъ. Эти три комнаты соединялись бдна съ другого. Поутру, когда м-ръ Домби изволилъ кушать свой обыкновенный завтракъ, и вечеромъ, когда онъ возвращался домой къ об?ду, мадамъ Ричардсъ должна была, по звону колокольчика, являться въ стекляную комнату и расхаживать взадъ и впередъ со своимъ маленькимъ питомцемъ. Бросая по временамъ украдкой б?глые взоры на м-ра Домби, который сид?лъ въ далекомъ углубленiи и безмолвно посматривалъ на ребенка изъ-подъ темной тяжелой мебели – домъ былъ прад?довскiй, старомодный и угрюмый – кормилица мало-по-малу начала приходить къ заключенiю, что хозяинъ ея очень похожъ на арестанта въ тюремномъ замк?, или на странное привид?нiе, на выходца съ того св?та безъ способности говорить и понимать языкъ живыхъ людей.
Уже н?сколько нед?ль кормилица вела такую жизнь и носила маленькаго Павла. По временамъ выходила она со двора, но отнюдь не одна: по обыкиовенiю въ хорошую погоду заходила за ней м-съ Чиккъ въ сопровожденiи миссъ Токсъ: он? приглашали ее съ ребенкомъ осв?житься чистымъ воздухомъ, или, другими словами, церемонно ходить по мостовой взадъ и впередъ на подобiе погребальнаго конвоя. Разъ, когда посл? одной изъ такихъ процессiй Ричардсъ возвратилась къ себ? наверхъ и с?ла съ ребенкомъ подл? окн
Сторінка 11
, дверь въ ея комнату потихоньку отворилась, и на порог? остановилась черноглазая маленькая д?вочка.– Это, в?роятно, миссъ Флоренса воротилась отъ своей тетки, – подумала Ричардсъ, еще не видавшая хозяйской дочери. – Что вамъ угодно, миссъ?
– Это мой братъ? – спросила д?вочка, указывая на ребенка.
– Да, моя красавица, – отв?чала Ричардсъ, – подойдите, поц?луйте его.
Но д?вочка, не двигаясь съ м?ста, задумчиво посмотр?ла на лицо кормилицы и сказала:
– Что вы сд?лали сь моей мамой?
– Господи, помилуй! – вскричала Ричардсъ, – Какой печальный вопросъ! Что я сд?лала? Ничего, миссъ
– Что о_н_и сд?лали съ моей мамой? – повторила Флоренса.
– Въ жизнь не видала такой жалости! – проговорила Ричардсъ, невольно поставивъ себя въ положенiе покойной леди и вспоминая о собственныхъ д?тяхъ. – Подойдите поближе, моя милая, не бойтесь меня!
– Я не боюсь васъ, – отв?чала д?вочка, входя въ комнату, – но мн? надобно знать: что они сд?лали съ моей мамой?
– Голубушка, – скааала Ричардсъ, – это черное платьице вы носите въ воспоминанiе о своей маменьк?.
– Я могу помнить свою маменьку во всякомъ плать?, – проговорилъ ребенокъ со слезами на глазахъ.
– Но ужъ такъ заведено над?вать черное платье, когда отходятъ.
– Куда отходятъ?
– Сядьте зд?сь, моя милая, – сказала растроганная женщина, – я раскажу, какъ и что однажды случилось.
Въ живой ув?ренности получить отв?тъ на свой вопросъ, Флоренса положила шляпку, которая до сихъ поръ была y нея въ рукахъ, с?ла на маленькую скамейку y ногъ кормилицы и пристально уставила на нее глаза.
– Жила-была, – начала Ричардсъ, – одна леди, очень добрая леди, и была y ней маленькая дочь, и эта дочка н?жно любила ее.
– Очень добрая леди, и маленькая дочка н?жно любила ее, – повторила Флоренса.
– И угодно стало Богу, чтобы захворала добрая леди, захворала и умерла.
Ребенокъ вздрогнулъ.
– И умерла добрая леди, и никто не увидитъ ее зд?сь, и похоронили добрую леди въ сырой земл?, гд? деревья растутъ.
– Въ сырой земл?! – проговорила д?вочка, затрепетавъ вс?мъ т?ломъ.
– Н?тъ, н?тъ, я ошиблась: не въ сырой, a въ теплой земл?, гд? дурныя, грязныя с?мена превращаются въ прекрасные цв?точки, и въ траву, и въ колосья, и ужъ не знаю, во что еще, гд? добрыя души превращаются въ св?тлыхъ ангеловъ и улетаютъ на небеса!
Ребенокъ, опустившiй передъ этимъ головку, поднялъ ее опять и внимательно началъ смотр?ть на разсказчицу.
– Ну, такъ… дай Богъ память! – сказала Полли, сильно взволнованная этимъ пытливымъ взоромъ, своимъ желанiемъ ут?шить дитя внезапнымъ усп?хомъ и слабымъ дов?рiемъ къ собственнымъ силамъ. – Ну, такъ когда эта добрая леди умерла, куда бы ни д?вали ее, гд? бы ни положили, она отошла къ Богу! И она молится Ему, эта добрая леди, – продолжала Полли, растроганная до глубины души, – чтобы онъ научилъ ея маленькую дочку в?рить, что она счастлива на небесахъ и любитъ по прежнему свое дитя, – научилъ над?яться. – Охъ, всю жизнь над?яться, – что и она, эта маленькая дочка, свидится съ нею на небесахъ, свидится и не разстанется никогда, никогда, никогда!
– Это моя мама! – закричала д?вочка, вскочивъ съ м?ста и обиимая кормилицу.
– И сердце этого дитяти, – говорила Полли, прижимая Флоренсу къ своей груди, – сердце этой маленькой дочки наполнилось такою н?жностью, такою в?рою, что даже когда она услышала объ этомъ отъ чужой посторонней женщины, не ум?вшей хорошенько разсказывать, но которая сама была б?дная мать и больше ничего, – она нашла ут?шенiе въ ея словахъ, перестала чувствовать себя одинокою, зарыдала и прижалась къ груди этой женщины, н?жно прильнула къ младенцу, что на ея кол?няхъ, и – тогда, тогда, тогда, – продолжала Полли, лаская кудри д?вочки и обливая ихъ слезами, – тогда, мое милое, б?дное дитя…
– Эй, миссъ Флой? Куда вы затесались? Разв? не знаете, какъ папаша будетъ сердиться? – закричалъ y дверей громкiй, пронзительный голосъ, и всл?дъ за т?мъ вошла низенькая, смуглая, курносая д?вочка л?тъ четырнадцати, съ выразительными черными глазами, сверкавшими какъ бусы. – В?дь вамъ кр?пко-накр?пко запрещено сюда таскаться! Зач?мъ вы тормошите кормилицу?
– Она нисколько не безпокоитъ меня, – отв?чала изумленная Полли, – я очень люблю д?тей.
– Не въ томъ д?ло, не въ томъ д?ло, м-съ Ричардсъ, – возразила черноглазая д?вчонка съ такимъ колкимъ видомъ, какъ будто хот?ла проглотить свою жертву, – прошу извинить – какъ бишь васъ? – м-съ Ричардсъ; я, вотъ видите ли, м-съ Ричардсъ, очень люблю бисквиты, да в?дь мн? не подаютъ ихъ къ чаю.
– Не въ этомъ д?ло, – сказала въ свою очередь Полли.
– A въ чемъ же этакъ, по вашему, любезная моя м-съ Ричардсъ? Не худо бы вамь зарубить хорошенько на носъ, что вы ходите за м-ромъ Павломъ, a миссъ Флой подъ моимъ надзоромъ.
– Къ чему же намъ ссориться? – возразила Полли.
– Не къ чему, совершенно не къ чему, несравненная моя м-съ Ричардсъ, вотъ-таки р?шительно не къ чему, – скороговоркой отв?чала Выжига, – я вовсе не желаю ссориться; миссъ Флой y меня всегда, м-ръ Павелъ y васъ н
Сторінка 12
время.Выжига выражалась сжато и сильно, употребляя по-видимому, только запятыя, и выстр?ливая одной сентенцiей, не переводя духу, все, что верт?лось у нея на язык?.
– Миссъ Флоренса только что воротилась домой: не правда ли? – спросила кормилица.
– Ну, да, м-съ Ричардсъ, она только что воротилась домой, a вы, миссъ Флой, не усп?ли повернуться, и ужъ нашли время выпачкать дорогое траурное нлатье, которое м-съ Ричардсъ носитъ по вашей матери.
Съ этими словами Выжига, которой настоящее имя было Сусанна Нипперъ, оторвала д?вочку отъ ея новаго друга съ такимъ сильнымъ и крутымъ порывомъ, какъ будто вырывала зубъ. Но все это, казалось, д?лала она не столько по обдуманной злости, сколько отъ усерднаго желанiя выполнить свою обязанность надзирательницы.
– Теперь, когда миссъ Флоренса воротилась домой, – сказала Полли, бросая ободрительную улыбку на здоровое лицо д?вочки, – она будетъ совершенно счастлива и увидитъ нынче своего милаго папеньку.
– Что-оо? Что вы сказали, м-съ Ричардсъ? – закричала во все горло Сусанна Нипперъ. – Она увидитъ милаго папеньку? Вотъ новости! Хот?ла бы я посмотр?ть, какъ она его увидитъ!
– Почему же н?тъ? – спросила Полли.
– Да потому… ахъ, какая вы странная, м-съ Ричардсъ! У папеньки ея теперь есть кого вид?ть; да и прежде, какъ ник?мъ онъ не былъ занятъ, миссъ Флой никогда не была его любимицей, такъ какъ, вотъ видите ли, м-съ Ричардсъ, женщина въ этомъ дом? ничего не значитъ, право ничего.
Д?вочка быстро взглянула на собес?дницъ, какъ будто понимала и чувствовала этотъ разговоръ.
– Вы удивляете меня! – сказала Полли. – Неужели м-ръ Домби не видалъ ее съ т?хъ поръ?
– Не видалъ, не видалъ, – прервала Сусанна Нипперъ. – Да и прежде того онъ не видалъ ее м?сяцевъ пять-шесть, и если бы передъ т?мъ онъ встр?тился съ ней на улиц?, онъ не угадалъ бы въ ней миссъ Флой, да и что тутъ толковать? Встр?ть онъ ее хоть завтра, право, не узнаетъ, что это его дочь. Такъ-то, м-съ Ричардсъ! Ну, и что касается до меня, – продолжала Выжига, не переводя духу и помирая со см?ху, – бьюсь объ закладъ, м-ръ Домби вовсе не знаетъ, что живетъ на св?т? Сусанна Нипперъ Выжига, его покорная слуга.
– Б?дненькая! – сказала Ричардсъ, думая о маленькой Флоренс?.
– Такъ-то, любезная моя Ричардсъ! – продолжала Сусанна Нипперъ. – Нашъ хозяинъ настоящiй великiй моголъ, который живетъ отъ насъ за тридевять земель въ тридесятомъ царств?, право, такъ. Ну, прощайте, Ричардсъ! A вы, миссъ Флой, идите-ка со мной, да смотрите, впередъ ведите себя хорошенько, не такъ, какъ невоспитанная, глупая д?вчонка, что вс?мъ в?шается на шею.
Ho, несмотря на строгiй выговоръ, несмотря даже на опасность вывихнуть правое плечо, если Сусанна Нипперъ по-прежнему рванетъ за руку, маленькая Флоренса вырвалась отъ своей надзирательницы и н?жно поц?ловала кормилицу.
– Прощайте, – говорила д?вочка, – прощайте. моя добрая! Скоро я опять къ вамъ приду, a не то вы приходите ко мн?. Сусанна намъ позволитъ вид?ться: не правда ли, Сусанна?
Собственно говоря, Выжига въ сущности была довольно добрая д?вушка и вовсе не злого характера; только она принадлежала къ разряду т?хъ воспитателей юношества, которые думаютъ, что надобно толкать и трясти д?тей, какъ звонкую монету, чтобы они сохранили свой первоначальный блескъ. Когда Флоренса обратилась къ ней съ умоляющимъ и кроткимъ взоромъ, она сложила свои коротенькiя руки, покачала головой, и большiе, открытые черные глаза ея приняли ласковое выраженiе.
– Напрасно вы объ этомъ просите, миссъ Флой. Отказать вамъ, вы знаете, я не могу, вотъ мы посмотримъ съ кормилицей, что надобно д?лать; мн? бы хот?лось съ?здить въ Чансю, да только не знаю, какъ оставить Лондонъ; хорошо, если бы м-съ Ричардсъ на это время согласилась за вами смотр?ть.
Полли согласилась на предложенiе.
– Въ этомъ дом? веселье никогда не ночевало, – продолжала Выжига, – и намъ было бы глупо съ своей стороны дичиться другъ друга и увеличивать скуку. Если бы какая-нибудь Токсъ, или какая-нибудь Чиккъ вздумала для пот?хи вырвать y меня два переднихъ зуба, я была бы дура, когда бы подставила ей всю свою челюсть.
Полли не сочла нужнымъ опровергать этой сентенцiи.
– И выходитъ, – заключила Сусанна Нипперъ, – что мы должны жить но прiятельски, м-съ Ричардсъ, пока вы возитесь y насъ съ маленькимъ Павломъ, только, разум?ется, не надо нарушать порядка, который тутъ заведенъ. Эй, миссъ Флой, вы еще по сю пору не разд?лись? Ахъ, вы глупое, неразумное дитя, ступайте домой!
Съ этими словами Выжига схватила свою воспитанницу и вышла изъ комнаты.
На лиц? и во вс?хъ движенiяхъ б?дной сиротки выражалось столько грусти и кроткаго, безропотнаго самоотверженiя, что кормилица маленькаго Домби почувствовала глубокое состраданiе, когда осталась опять одна. Сердце несчастной д?вочки гор?ло пламеннымъ желанiемъ любви – и некого было любить ей! Ея душа проникнута была бол?зненной тоскою – и никто не разд?лялъ ея горя! Никто не брался облегчить бремя ея страданiй! Все это какъ нельзя лучше постигало материнско
Сторінка 13
сердце м-съ Ричардсъ, и она почувствовала, что съ этой поры между ней и безпрiютной сироткой утверждается родъ дов?ренности, важной и необходимой для об?ихъ. Флоренса, въ свою очередь, инстинктивно поняла это искреннее участiе, такъ неожиданно встр?ченное въ незнакомой женщин?.Несмотря на высокое мн?нiе кочегара о своей супруг?, его Полли, такъ же, какъ и онъ, не им?ла никакого понятiя о житейскомъ благоразумiи. Но она представляла изъ себя простой, безыскусственный образецъ т?хъ женскихъ натуръ, которыя въ общей масс? жив?е, благородн?е, в?рн?е, возвышенн?е чувствуютъ и гораздо дол?е сохраняютъ въ душ? всю н?жность и сожал?нiе, самоотверженiе и преданность, нежели грубыя натуры мужчинъ. Быть можетъ, при всей необразованности, ей удалось бы своевременно забросить лучъ сознанiя въ черствую душу м-ра Домби, и это сознанiе впосл?дствiи не поразило бы его подобно яркой молнiи.
Но мы удаляемся отъ предмета. Полли въ это время думала только о томъ, какъ бы пот?сн?е сблизиться съ бойкой Сусанной и повести д?ла такъ, чтобы можно было вид?ться съ маленькой Флоренсой безъ бунта и на законномъ основанiи. Случай представился въ тотъ же вечеръ.
Въ обыкновенное время кормилица, по звону колокольчика, явилась въ стеклянную комнату и начала ходить взадъ и впередъ съ младенцемъ на рукахъ, какъ вдругъ, къ величайшему ея изумленiю и страху, м-ръ Домби нечаянно вышелъ изъ своей засады и остановился передъ ней.
– Добрый вечеръ, Ричардсъ.
И теперь это былъ тотъ же суровый, угрюмый, неподвижный джентльменъ, какимъ она вид?ла его въ первый день. Онъ уставилъ на воспитательницу своего сына холодный и безжизненный взоръ, и б?дная женщина, въ одно и то же время, по невольному движенiю, потупила глаза и сд?лала книксенъ.
– Здоровъ ли м-ръ Павелъ, Ричардсъ?
– Совершенно здоровъ, сэръ, и растетъ очень скоро.
– Это зам?тно, – сказалъ м-ръ Домби, съ большимъ участiемъ разсматривая крошечное личико, открытое для его наблюденiя. – Над?юсь, вамъ даютъ все, что нужно?
– Покорно благодарю, сэръ, я очень довольна.
Но вдругъ, посл? этого отв?та, на лиц? ея выразилось такое тревожное колебанiе, что м-ръ Домби, уже повернувшiй въ свою комнату, оборотился опять и устремилъ на нее вопросительный взглядъ.
– Я думаю, сэръ, ребенокъ былъ бы жив?й и весел?й, если бы вокругъ него играли другiя д?ти, – сказала Полли ободрившись.
– Когда вы пришли сюда, Ричардсъ, – отв?чалъ м-ръ Домби, нахмуривъ брови, – я, кажется, говорилъ вамъ, чтобы д?тей вашихъ не было въ моемъ дом?. Можете продолжать свою прогулку.
Съ этими словами м-ръ Домби скрылся въ свою комнату, и Полли им?ла удовольствiе вид?ть, что онъ совершенно не понялъ ея нам?ренiя, и она ни за что ни про что попала въ немилость.
Вечеромъ на другой день, когда она сошла внизъ, м-ръ Домби расхаживалъ по стеклянной комнат?. Озадаченная этимъ необыкновеннымъ вид?нiемъ, она остановилась y дверей и не знала идти ей или воротиться назадъ. Домби далъ знакъ войти.
– Если вы точно думаете, что н?которое общество необходимо для моего сына, – посп?шно сказалъ онъ, какъ-будто ни минуты не прошло иосл? ея предложенiя, – то гд? же миссъ Флоренса?
– Ничего не можетъ быть лучше, какъ миссъ Флоренса, – съ жаромъ отв?чала Полли, – но я слышала отъ ея д?вушки, что не…
М-ръ Домби позвонилъ и молча продолжалъ ходить по комнат?, пока не явился слуга.
– Сказать, чтобы миссъ Флоренсу пускали къ Ричардсъ когда она хочетъ, чтобъ она ходила съ ней гулять, сид?ла въ ея комнат?, и такъ дал?е, Сказать, чтобы д?ти были вм?ст?, когда потребуетъ Ричардсъ.
Жел?зо было горячо, и Ричардсъ съ усердiемъ принялась ковать. См?ло продолжала она доброе д?ло, хотя инстинктивно и боялась м-ра Домби.
– Миссъ Флоренс?, – сказала она, – не худо бы по временамъ заходить и сюда, въ эту комнату, чтобы она привыкала любить братца.
Когда слуга ушелъ передавать приказанiе господина, кормилица притворилась, будто няньчитъ ребенка, но въ то же время ей показалось, что физiономiя м-ра Домби совершенно изм?нилась и лицо его побл?дн?ло. Онъ посп?шно оборотился назадъ, и какъ-будто хот?лъ уничтожить вс? эти распоряженiя, да только стыдъ удерживалъ его.
И она не ошиблась. Онъ вид?лъ въ посл?днiй разъ отвергнутое дитя въ печальныхъ объятiяхъ умирающей матери, и эта сцена служила для него вм?ст? откровенiемъ и упрекомъ. Какъ ни были его мысли исключительно заняты сыномъ и его блистательною будущностью, т?мъ не мен?е онъ не могъ забыть этой поразительной сцены. Не могъ онъ забыть, что зд?сь, въ этомъ предсмертномъ прощаньи матери и дочери, для него не было никакой доли. Передъ нимъ, передъ его глазами, были два прекрасныя созданiя, т?сно заключенныя въ объятiя другъ друга, a онъ стоялъ подл? нихъ какъ отторженный постороннiй зритель, и не позволили ему принять участiя въ этомъ св?тломъ проявленiи глубокой истины и безпред?льной н?жности!
Такъ какъ вс? эти образы, со вс?мн мрачными отт?нками, невольно прот?снялись въ его гордую душу, и никакая сила неспособна была удалить отъ него этихъ воспоминанiй
Сторінка 14
прежнее его равнодушiе къ маленькой Флоренс? изм?нилось теперь въ какое-то странное, необыкновенное безпокойство. Онъ почти чувствовалъ, какъ-будто она наблюдаетъ его, не дов?ряетъ ему, какъ-будто въ рукахъ ея ключъ отъ той задушевной тайны, въ которой онъ и самъ не отдавалъ себ? яснаго отчета. Ему казалось, наконецъ, будто въ ней таится врожденное понятiе объ этой неправильно-настроенной струн? его души, и будто могла она однимъ дыханiемъ привести ее въ движенiе.Его отношенiя къ дочери, съ самаго ея рожденiя, им?ли отрицательный характеръ. Онъ никогда не чувствовалъ къ ней отвращенiя, но зато никогда и не думалъ о ней. Она прежде не была для него положительно непрiятнымъ иредметомъ; но теперь онъ чувствовалъ изъ-за нея какую-то неловкость, и она возмутила покой его души. Онъ желалъ бы вовсе о ней не думать, да только не зналъ какъ. Быть можетъ, – кто разр?шитъ эти тайны челов?ческаго сердца! – онъ боялся, что со временемъ принужденъ будетъ ненавид?ть ее.
Когда маленькая Флоренса робко вошла въ стеклянную комнату, м-ръ Домби пересталъ ходить, остановился и взглянулъ на свою дочь. Если бы посмотр?лъ онъ на нее съ большимъ участiемъ и глазами отца, онъ прочелъ бы въ ея св?тлыхъ взорахъ разнообразныя впечатл?нiя нер?шительности, надежды и страха. Онъ увид?лъ бы въ нихъ страстное желанiе поб?жать къ нему, броситься въ его объятiя и воскликнуть: "отецъ! попытайся любить меня! У меня никого н?тъ кром? тебя!". И вм?ст? онъ прочелъ бы опасенiе быть оттолкнутой, страхъ показаться слишкомъ см?лою и оскорбить отца, умилительную потребность въ ободренiи и успокоенiи, и, наконецъ, онъ увид?лъ бы въ этихъ ясныхъ глазахъ, съ какимъ тревожнымъ безпокойствомъ ея переполненное юное сердце отыскивало естественнаго прiюта для своей н?жности и подавляющей печали. Но онъ увид?лъ только, какъ она нер?шительно остановилась y дверей и взглянула на него. Больше ничего не увид?лъ м-ръ Домби!
– Войди, – сказалъ онъ, – войди; чего ты боишься?
Она вошла, и, посмотр?въ вокругъ себя, съ нер?шительнымъ видомъ, остановилась y дверей, и кр?пко сложила руки.
– Подойди сюда, Флоренса! – холодно сказалъ отецъ. – Знаешь ли, кто я?
– Знаю, папа.
– Не хочешь ли сказать что-нибудь?
Флоренса подняла на отца заплаканные глаза и слезы ея оледен?ли на щекахъ, когда она встр?тила суровое выраженiе на его лиц?. Она опять опустила голову и робко протянула дрожащую руку.
М-ръ Домби небрежно взялъ руку д?вочки и безмолвно простоялъ н?сколько минутъ сь опущенной головой. По-видимому, онъ такъ же, какъ и она, не зналъ, что д?лать или говорить.
– Ну, будь же доброй д?вочкой, – сказалъ онъ наконецъ, потрепавъ ее по головк? и какъ будто украдкой бросая на нее тревожный и сомнительный взглядъ. – Ступай къ Ричардсъ, ступай!
Но Флоренса еще съ минуту простояла на одномъ м?ст?. По-видимому, ей все еще хот?лось броситься въ объятiя отца, и она не переставала над?яться, что онъ возьметъ ее на руки и поц?луетъ. Она еще разъ взглянула на его лицо. М-ръ Домби нашелъ, что физiономiя ея получила точно такое же выраженiе, какъ и въ гу роковую ночь, когда она смотр?ла на доктора. Онъ машинально выпустилъ ея руку и отворотился.
Нетрудно понять, что Флоренса своею наружностью и обращенiемъ произвела на отца очень невыгодное впечатл?нiе. Не только въ ея душ?, но и во вс?хъ ея движенiяхъ выказывалось принужденiе, и она совершенно утратила естественную живость и грацiозность. Полли между т?мъ съ надеждой продолжала смотр?ть на эту сцену, и, судя о м-р? Домби по самой себ?, она много разсчитывала на н?мой языкъ траурнаго платьица маленькой Флоренсы. "Не жестоко ли будетъ, – думала она, – если онъ обратитъ всю привязанность на одного сына, тогда какъ другое дитя, д?вочка-сиротка, стоитъ передъ его глазами!".
Полли какъ можмо дол?е продержала д?вочку на глазахъ отца и распорядилась такъ, что маленькiй Павелъ д?йствительно повесел?лъ въ присутствiи сестры. Когда пришло время идти на верхъ, она хот?ла послать Флоренсу въ комнату отца, чтобы пожелать ему доброй ночи; но д?вочка робко отступила назадъ, и, когда кормилица начала ее принуждать, она поднесла об? руки къ глазамъ, какъ-будто скрывая отъ себя собственное униженiе, и сказала: "о н?тъ! н?тъ! онъ не хочетъ меня! онъ не хочетъ меня!".
Этотъ маленькiй споръ обратилъ на себя вниманiе м-ра Домби, который между т?мъ сид?лъ за столомъ и пилъ вино.
– Что тамъ такое? – спросилъ онъ.
– Миссъ Флоренса, – отв?чала Ричардсъ, – желаетъ съ вами проститься, да только боится васъ обезпокоить.
– Ничего, ничего, – возразилъ м-ръ Домби. – Пусть идетъ не смотря на меня.
Выслушавъ этотъ двусмысленный отв?тъ, Флоренса проворно ускользнула изъ комнаты, прежде ч?мъ кормилица усп?ла оглянуться.
Какъ бы то ни было, добрая Полли чрезвычайно радовалась усп?ху своей хитрости и обо всемъ тотчасъ же разсказала Выжиг?, когда та пришла въ ея комнату. Но, сверхъ ожиданiя, миссъ Нипперъ довольно холодно приняла это доказательство дружеской дов?ренности, и вовсе не пришла въ восторгъ, когда м-съ Ричардсъ о
Сторінка 15
ъявила, что съ этой поры имъ можно вид?ться во всякое время.– Я думала, вамъ будетъ это прiятно, – сказала Полли.
– Мн? очень прiятно, очень прiятно, м-съ Ричардсъ, покорно благодарю, – отв?чала Сусанна, вдругъ вытянувшись въ струнку, какъ-будто вставили новую кость въ ея корсетъ.
– Этого однако-жъ не видно, – зам?тила Полли.
– Я живу зд?сь всегда, м-съ Ричардсъ, a не на время, какъ вы, – отв?чала Сусанна, – мн? было бы глупо болтать все, что ни подвернется подъ языкъ. Сос?днiй домъ можетъ быть очень хорошъ, в?роятно, даже лучше, ч?мъ зд?шнiй; но y меня н?тъ никакой охоты бросать свое м?сто и идти куда бы то ни было. Такъ-то м-съ Ричардсъ!
Глава IV
Зд?сь выступаютъ на театръ приключенiй новыя лица
Контора Домби и Сына находится въ Сити, въ главной торговой части Лондона, тамъ, гд? слышенъ звонъ баустритскихъ колоколовъ, если не заглушаетъ его ученый шумъ. Гогъ и Магогъ, дв? знаменитыя городскiя статуи, отстояли отъ нея минутъ на десять обыкновенной ходьбы; королевская биржа еще ближе, a великол?пнымъ сос?домъ ея былъ англiйскiй банкъ съ его подземными подвалами, набитыми золотомъ и серебромъ.
На углу улицы возвышался богатый домъ остиндской компанiи, котораго имя напоминало драгоц?нные камни и ткани, тигровъ, слоновъ, гуки, зонтики, пальмовыя деревья, паланкины, и смуглыхъ, разод?тыхъ князьковъ, съ важностыо зас?дающихъ на коврахъ въ своихъ золотыхъ туфляхъ. Почти тутъ же кое-гд? видн?лись картины кораблей, плывущихъ на вс?хъ парусахъ во вс? части св?та; магазины со вс?ми возможными товарами, готовые нагрузить въ полчаса всякой всячиной всякую денежную душу, и, наконецъ, тутъ же, для полноты эффекта, на дверяхъ лавокъ съ навигацiонными инструментами выставлены были маленькiе деревянные мичманы въ старинныхъ морскихъ мундирахъ, какъ-будто для наблюденiй за про?зжающими экипажами.
Одна изъ такихъ деревянныхъ выв?сокъ представляла фигуру въ чудовищномъ камзол? въ башмакахъ съ пряжками, съ огромнымъ оптическимъ инструментомъ передъ правымъ глазомъ. Творецъ и единственный властитель этого мичмана, пожилой джентльменъ въ валлiйскомъ парик?, справедливо гордившiйся своимъ произведенiемъ, уже очень давно платилъ квартирныя, гильдейскiя и пошлинныя деньги, такъ давно, что еще до рожденiя самаго стараго изъ вс?хъ мичмановъ, a изв?стно, что въ англiйскомъ флот? н?тъ недостатка въ мичманахъ очень почтеннаго возраста.
Лавка этого пожилого джентльмена наполнена была хронометрами, барометрами, телескопами, компасами, секстантами, квадрантами и всякаго рода инструментами, необходимыми въ навигацiонномъ д?л? для управленiя кораблемъ, морскихъ вычисленiй и открытiй. М?дныя и стеклянныя вещи въ строгой симметрiи разложены были въ ящики и на полки, такъ что непосвященному въ тайны этихъ инструментовъ никогда бы не удалось ни отгадать ихъ употребленiя, ни уложить по м?стамъ, если бы вздумалось ихъ вынуть и разсмотр?ть. Каждая вещь укладывалась въ футляръ краснаго дерева такъ плотно, что мал?йшiй уголокъ ея кр?пко прижимался къ выр?зк?, обклеенной сукномъ, – и все это было заперто для предохраненiя отъ порчи или безпорядка при морской качк?. Относительно сбереженiя м?ста и плотн?йшей укладки инструментовъ взяты были такiя необыкновенныя м?ры, – такъ много нужнаго для практическаго мореплаванiя было уложено и заперго въ каждомъ ящик?, что лавка, какъ самые инструменты, им?ла удивительно-компактный характеръ и скор?е походила на пловучiй футляръ, которому недоставало только морской воды, чтобъ безопасно пуститься на какой-нибудь отдаленный, необитаемый островъ.
Подробности домашней жизни почтеннаго хозяина морскихъ инструментовъ, гордаго своимъ деревяннымъ мичманомъ, еще бол?е подтверждали эту мысль. Обширный кругъ его знакомыхъ состоялъ изъ однихъ шкиперовъ, кушавшихъ за его столомъ настоящiе корабельные сухари и копченое мясо. Соленые припасы подавались въ кувшинахъ съ надписью: "торговля корабельной провизiей", a горячiе напитки обыкновенно приносились въ низенькихъ, съ короткими горлышками бутылкахъ, употребляемыхъ только на мор?. По ст?намъ, въ симметрическомъ порядк?, вис?ли рисунки кораблей, съ алфавитнымъ описанiемъ ихъ мистерiй; каминъ украшенъ былъ р?дкими раковинами, мохомъ и морскими растенiями; a небольшая контора позади лавки осв?щалась, на подобiе корабельной каюты, стекляннымъ люкомъ.
Хозяинъ лавки, шкиперъ этого пловучаго футляра, жилъ одинъ одинехонекъ только съ однимъ племянникомъ, Вальтеромъ, четырнадцатил?тнимъ мальчикомъ, который для полнаго довершенiя м?стной характеристики, совершенно похожъ былъ на гардемарина. Зато самъ Соломонъ Гильсъ, или, какъ обыкновенно его называли, старикъ Соль – р?шительно не им?лъ принадлежностей истиннаго моряка. Онъ былъ челов?къ медлительный, молчаливый, угрюмый, и въ своемъ валлiйскомъ парик?, гладкомъ и упругомъ, какъ только можетъ быть валлiйскiй парикъ, всего меньше походилъ на корсара. Красные глаза мелькали y него, какъ два минiатюриыя солнца сквозь туманъ, и взглядъ его былъ такъ мутенъ, какъ будто онъ сряду три или четыре дн
Сторінка 16
постоянно смотр?лъ въ сильныя стекла оптическихъ инструментовъ и потомъ вдругъ, обративъ глаза. увид?лъ вс? предметы въ зеленомъ св?т?. Перем?ны въ его костюм? не было почти никакой: изр?дка только перем?нялъ онъ свою кофейную пару платья съ св?тлыми пуговицами на другую, тоже кофейнаго цв?та, но уже съ брюками изъ св?тлой нанки. Его шея была стянута высокими, стоячими воротничками, лобъ украшался парой лучшихъ очковъ, a въ карман? лежалъ y него огромный хронометръ, и старикъ такъ в?ровалъ въ д?йствительность его показанiй, что скор?е готовъ былъ заподозрить въ заговор? вс? ст?нные и карманные часы во всемъ город? и даже самое солнце, нежели усомниться въ драгоц?нномъ хронометр?. Такъ прожилъ онъ многiе годы въ своей лавк? и маленькой контор? за своимъ деревяннымъ мичманомъ; онъ спалъ всякую ночь на чердак?, вдали отъ другихъ квартиръ, гд?, по временамъ, къ его наслажденiю, свист?лъ в?теръ и бушевала буря, между т?мъ какъ почтенные жильцы нижнихъ этажей не им?ли ни мал?йшаго понятiя о погод?.Читатель познакомился съ Соломономъ Гильсомъ въ осеннiй день, въ половин? шестого часа пополудни, въ то самое время, когда старикъ вынулъ изъ кармана свой безукоризненный хронометръ. Городскiя улицы начинали пуст?ть, народныя толпы отхлынули въ разныя стороны, густыя тучи нависли надъ горизонтомъ, и дождь, казалось, располагался идти ц?лую ночь. Вс? барометры въ лавк? упали, и дождевыя капли уже накрапывали на лакированную шляпу деревяннаго мичмана.
– Куда это запропастился Вальтеръ? – сказалъ Соломонъ Гильсъ, еще разъ посмотр?въ внимательно на хронометръ. – Вотъ ужъ полчаса, какъ об?дъ готовь, a его все н?тъ да н?тъ.
Повернувшись за конторкою на своемъ стул?, м-ръ Гильсъ нагнулся къ окну и посмотр?лъ сквозь инструменты, не идетъ ли его племянникъ. Но племянника на улиц? не было. Мимо его лавки тащились запоздалые п?шеходы съ вымоченными зонтиками, да еще мальчишка, разнощикъ афишъ, л?ниво плелся въ своемъ засаленномъ клеенчатомъ картуз? и, остановясь передъ дверьми, чертилъ пальцемъ свое имя на м?дной доск?, гд? красовалась фамилiя м-ра Домби.
– Еслибъ я не зналъ, что онъ меня горячо любитъ и никогда не р?шится безъ моего согласiя уйти на корабль, его отсутствiе очень встревожило бы меня, – проворчалъ м-ръ Гильсъ, постукивая пальцами о стекла двухъ или трехъ барометровъ, – да, очень встревожило бы. Вс? барометры упали! Какая мокрота на улицахъ! Мн? кажется, – продолжалъ онъ, сдувая пыль со стекла компаснаго ящика, – эта стр?лка не такъ постоянна, какъ привязанность Вальтера!
– Дядюшка!
– А, это ты, мой милый! – вскричалъ мастеръ морскихъ инструментовъ, быстро поворачиваясь назадъ. – Насилу-то воротился!
Въ комнату вб?жалъ веселый, быстроглазый, кудрявый мальчикъ, съ лицомъ, покрасн?вшимъ отъ посп?шной ходьбы на дожд?.
– Ну, дядюшка, что ты безъ меня под?лывалъ? Готовъ ли об?дъ? Мн? ужасно хочется ?сть.
– Что под?лывалъ? – добродушно сказалъ Соломонъ. – Разв? мн? нечего д?лать безъ такого пов?сы, какъ ты? Об?дъ ужъ съ полчаса готовъ, и я тоже проголодался!
– Такъ идемъ, дядюшка, – вскричалъ мальчикъ, – да здравствуетъ адмиралъ.
– Пропади онъ совс?мъ! – возразилъ Соломонъ Гильсъ. Ты в?рно хот?лъ сказать о лордъ-мер??
– Вовсе н?тъ! – Да здравствуетъ адмиралъ! Да здравствуетъ адмиралъ! Маршъ впередъ!
При этой команд? валлiйскiй парикъ и его хозяинъ безъ сопротивленiя были втиснуты въ маленькую контору. Дядюшка Соль и племянникъ усердно принялись за холодное, им?я въ перспектив? отличное блюдо жаркого.
– Да здравствуетъ лордъ-меръ, любезный Валисъ! – сказалъ Соломонъ. – На что намъ адмиралы! Теперь твой адмиралъ – лордъ-меръ.
– A кто это пов?силъ на гвоздь мою серебряную кружку? – спросилъ молодой челов?къ.
– Я, – отв?чалъ дядя, – она теперь не нужна; мы сегодня станемъ пить изъ стакановъ, Вальтеръ, какъ люди д?ловые, какъ граждане. Не такъ ли? В?дь съ нын?шняго утра мы вступили съ тобой на широкую дорогу жизни.
– Хорошо, дядюшка, – сказалъ мальчикъ, – я буду пить за твое здоровье изъ чего угодно и сколько могу. Да здравствуетъ дядюшка Соль и…
– Лордъ-меръ! – прервалъ старикъ.
– Да здравствуетъ лордъ-меръ и вся городская дума! – вскричалъ мальчикъ.
Дядя съ величайшимъ удовольствiемъ кивнулъ головой.
– Ну, теперь раскажи-ка намъ про свой торговый домъ! – прибавилъ Соломонъ Гильсъ.
– О, дядюшка, про него нечего много разсказывать, – отв?чалъ мальчикъ, усердно работая ножемъ и вилкой, – контора ужасно темна и угрюма; въ той комнат?, гд? сижу я, – высокiй каминъ, жел?зная касса, н?сколько картъ, календарь, пюпитры, стулья, чернильница, книги, коробки и пропасть паутины, такъ что одна густая гряда прямехонько виситъ надъ моей головой.
– И больше ничего? – спросилъ дядя.
– Ничего, кром? старой кл?тки, – не знаю, какъ она туда попала! – да еще корзинки съ углями.
– A счетныя, вексельныя, долговыя книги и другiя принадлежности коммерческихъ оборотовъ богатаго дома? – сказалъ старикъ, внимательно взглянувъ на племянника сквозь туманъ, постоянно помрачавшiй
Сторінка 17
го глаза, и придавая особенное выраженiе словамъ.– О, этого добра я думаю, очень много, – отв?чалъ безпечно мальчикъ, – но в?дь все это лежитъ въ комнатахъ м-ра Каркера, м-ра Морфина или м-ра Домби.
– Былъ сегодня въ контор? м-ръ Домби? – спросилъ дядя.
– О, да! Онъ очень часто приходилъ и уходилъ.
– Съ тобой, разум?ется, ничего не говорилъ?
– Н?тъ, говорилъ. Проходя мимо меня – какой суровый, жестокiй челов?къ! – онъ сказалъ: – "а, ты сынъ м-ра Гильса, мастераморскихъ инструментовъ?" – Племянникъ, сэръ, – отв?чалъ я. – "Ну, да, любезный, я и говорю, племянникъ", – возразилъ онъ. A право, дядюшка, онъ назвалъ меня твоимъ сыномъ, a не племянникомъ.
– Ты ошибся, мой другъ, – вотъ и все. Да впрочемъ небольшая б?да.
– Конечно, небольшая. Только непрiятно, что онъ такъ гордъ и грубъ. Потомъ м-ръ Домби сказалъ, что ты говорилъ съ нимъ обо мн?, что онъ нашелъ мн? м?сто въ своей контор?, что я долженъ быть прилеженъ, аккуратенъ и… уменъ. Кажется, я не слишкомъ ему понравился.
– Ты хочешь сказать, – зам?тилъ старикъ, – что онъ не слишкомъ теб? понравится.
– Можетъ быть, и такъ, дядюшка, – отв?чалъ улыбаясь мальчикъ, – только я объ этомъ не думалъ.
Посл? об?да Соломонъ развеселился и отъ времени до времени посматривалъ на племянника. Когда убрали со стола и сняли скатерть, – кушанье было принесено изъ сос?дняго трактира, – онъ спустился въ погребъ въ сопровожденiи мальчика, который со св?чею въ рукахъ остановился на сырой л?стниц?. Порывшись н?сколько времени въ разныхъ углахъ, онъ воротился со старой, заплеснев?лой бутылкой, покрытой пылью и пескомъ.
– Что ты д?лаешь, дядюшка, – вскричалъ мальчикъ, – в?дь это твоя зав?тная мадера? Ея всего дв? бутылки.
Старикъ Соль значительно кивнулъ своей головой, давая знать, что понимаетъ въ чемъ штука, и съ торжественной важностью вытащилъ пробку. Потомъ онъ налилъ два стакана и поставилъ бутылку на столъ вм?ст? съ третьимъ пустымъ стаканомъ.
– Другую бутылку, Валли, – сказалъ онъ, – мы разопьемъ, когда ты составишь свою карьеру, то есть когда сд?лаешься ты порядочнымъ, почтеннымъ, счастливымъ челов?комъ, – то есть когда путеводная зв?зда новой, сегодня начатой тобой жизни, – о, если бы Богь услышалъ мою молитву! – выведеть тебя на ровный, гладкiй путь того поприща, на которое ты вступилъ. Благословляю тебя отъ всей души!
Туманъ, постоянно вис?вшiй на глазахъ старика, какъ-будто опустился ему на горло: голось его сд?лался хриплымъ и рука дрожала, когда онъ начиналъ чокаться съ племянникомъ, Но лишь только онъ попробовалъ вина, тяжелое бремя свалилось съ его плечъ, и ясная, спокойная улыбка показалась на лиц?.
– Любезный дядюшка, – сказалъ растроганный мальчикъ, стараясь улыбнуться сквозь слезы, – приношу теб? мою глубокую благодарность за честь… и прочая, и прочая, и прочая! Теперь позволь мн? предложить тостъ. Vivat, м-ръ Соломонъ Гильсъ! Да здравствуетъ онъ сто тысячъ разъ! ура!.. Ты отплатишь мн?, дядюшка, когда разопьемъ съ тобой посл?днюю бутылку: не правда ли?
Они опять чокнулись. Вальтеръ, бережливый на вино, только обмочилъ губы и, поднявъ стаканъ, принялся разсматривать его съ напряженнымъ вниманiемъ. Н?сколько минутъ дядя безмолвно смотр?лъ на племянника, и потомъ, когда глаза ихъ встр?тились, Соломонъ громко продолжалъ свою мысль, какъ будто не переставалъ говорить:
– Ты видишь, Валли, – сказалъ онъ, – я совершенно сроднился со своимъ мастерствомъ. Я такъ къ нему привыкъ, что не могу и жить безъ этихъ занятiй. И между т?мъ д?ла идутъ дурно, очень дурно. Когда носили вотъ эти мундиры, – прибавилъ онъ, указывая на деревяннаго мичмана, – такъ можно было заниматься д?ломъ и стоило! A теперь… конкурренцiи, новыя изобр?тенiя, моды… св?тъ перегналъ меня. Не знаю, куда д?вались мои покупатели, да и самъ я Богъ знаетъ гд?.
– Полно, дядюшка, не думай объ этомъ.
– Съ т?хъ поръ, какъ ты воротился изъ пансiона, a этому ужъ десять дней, – продолжалъ Соломонъ, – я помню, только одинъ челов?къ и заглянулъ въ нашу лавку.
– Н?тъ, двое, дядюшка! Разв? ты не помнишь? Сперва приходилъ мужчина разм?нять червонецъ…
– Ну, да, – и больше никого.
– Какъ, дядюшка! A разв? ты забылъ женщину, помнишь, что входила спросить, гд? пройти въ Тернпэйкъ?
– Да, я и забылъ. Точно, двое.
– Но, в?рно, они ничего не купили? – вскричалъ мальчикъ.
– Разум?ется, не купили ничего! – спокойно отв?чалъ Соломонъ.
– Да, кажется, имъ ничего и не нужно было?
– Конечно, иначе они купили бы въ другой лавк?, – проговорилъ Соломонъ т?мъ же тономъ.
– Но все же приходило двое, a ты говоришь, что одинъ! – проговорилъ мальчикъ торжествующимъ тономъ, какъ будто открытiе забытой пос?тительницы было важною находкой.
– Эхъ, Вальтеръ, – началъ старикъ, помолчавъ немного, – в?дь мы не дикари на пустомъ острову Робинзона Крузо. Ну, что толку, что одинъ разм?нялъ y насъ червонецъ, a другая справилась о дорог?: будешь ли съ этого сытъ? Право, св?тъ перегналъ меня и не подъ силу мн? идти за нимъ. Все теперь не то, что прежде: и мастера не такiе, и
Сторінка 18
ченики не такiе, и д?ла не т?, и товары не т?. Инструменты мои вышли изъ моды, и я старый торговецъ въ старой лавк?… куда и къ чему я пригоденъ? Улица наша тоже не та… все р?шительно не такъ, какъ прежде. Да, я отсталъ отъ времени и поздно, очень поздно догонять его. Шумъ жизни тревожитъ меня…Вальтеръ хот?лъ отв?чать, но дядя остановилъ его.
– Вотъ почему, Валли, мн? хот?лось бы поскор?й пристроить тебя на этомъ д?ловомъ св?т?. Я ужъ не д?лецъ, a такъ себ?, только т?нь д?лового челов?ка: умру – и т?ни не будетъ. Это плохое для тебя насл?дство! Хорошо еще, что могъ употребить въ твою пользу почти единственный остатокъ моихъ старыхъ связей. Сос?ди думаютъ, что я богатъ. Желалъ бы для твоего счастья, чтобъ это была правда. Во всякомъ случа?, поступивъ въ контору Домби, ты выбралъ прекрасную дорогу. Будь д?ятеленъ, дитя мое, трудись, устраивай свою карьеру, и… Господь благословитъ тебя!
– Постараюсь вс?ми силами оправдать твои надежды, любезный дадюшка, и не забуду твоихъ сов?товъ, – съ твердостью отв?чалъ мальчикъ.
– Знаю и не сомн?ваюсь въ этомъ, – отв?чалъ Соломонъ и съ возрастающимъ удовольствiемъ принялся за второй стаканъ мадеры. – Ну, a что касается до морской службы, Валли, – продолжалъ онъ, – такъ это довольно хорошо въ воображенiи, въ мечтахъ, a на д?л? не годится, совс?мъ не годится! Разум?ется, глаз?я на эти снаряды, ты привыкъ мечтать о мор?, – но все это вздоръ, другъ мой, то есть р?шительный вздоръ!
Однако-жъ Соломонъ Гильсъ, говоря о мор?, потиралъ руки съ тайнымъ удовольствiемъ и смотр?лъ на свои морскiе инструменты съ невыразимымъ наслажденiемъ.
– Вотъ, наприм?ръ, это вино, – продолжалъ старикъ, – оно Богъ знаетъ сколько разъ прогуливалось въ Остъ-Индiю взадъ и впередъ и даже совершило путешествiе вокругъ св?та, – вид?ло ночи, черныя какъ смоль, слышало свистъ в?тровъ, ревъ моря…
– Громъ, молнiю, дождь, градъ, – всевозможныя бури! – съ живостью вскричалъ мальчикъ.
– Да, – сказалъ Соломонъ, – это винцо прошло по вс?мъ мытарствамъ. Вообразь, мой милый, какъ скрипятъ и трещатъ корабельныя мачты, какъ воетъ в?теръ между канатами и снастями.
– Какъ матросы б?гаютъ взапуски и карабкаются на реи, какъ сп?шатъ укр?пить паруса, a корабль между т?мъ летитъ и прыгаетъ, какъ б?шеный! – вскричалъ племянникъ.
– Все, все видала старая бочка съ этой почтенной мадерой, – сказалъ Соломонъ. – Когда "Прекрасная Салли" отплыла…
– Въ Балтiйское море, въ темную ночь! Помню, помню… Она погибла въ самую полночь, четырнадцатаго февраля тысяча семьсотъ сорокъ девятаго года! – вскричалъ Вальтеръ съ большимъ одушевленiемъ.
– Да, именно такъ! – отв?чалъ Соломонъ. – На корабл? было пятьсотъ бочекъ съ этимъ виномъ, и весь экипажъ, за исключенiемъ перваго мачтоваго, перваго лейтенанта, двухъ матросовъ и одной дамы, которые перес?ли въ лодку, – бросился къ бочкамъ, разбилъ ихъ, напился мертвецки пьянъ и, торжественно расп?вая "Rule Britannia", пошелъ ко дну, вм?ст? съ кораблемь, при адскихъ крикахъ и проклятiяхъ.
– A помнишь, дядюшка, какъ страшный в?теръ прибилъ "Георга Второго" къ берегамъ Корнвалиса, за два часа до захода солнца, четырнадцатаго марта семьдесятъ перваго года? На корабл? было до двухсотъ лошадей: испуганныя бурей, он? сорвались, б?гали подъ палубой взадъ и впередъ, топгали другъ друга, ржали, стонали и подняли такой невыразимый гвалтъ, что экипажъ вообразилъ, будто кораблемъ овлад?ли тысячи чертей. Лучшiе матросы, потерявъ присутствiе духа, побросались въ море и только двое остались въ живыхъ, чтобъ разсказать о происшествiи.
– A помнишь, – сказалъ старикъ Соль, – когда "Полифемъ"…
– Торговый вестиндскiй транспортъ Онерса, Виггса и K°, въ триста пятьдесятъ тоннъ, капитанъ Джонъ Броунъ изъ Дептфорта? – вскричалъ Вальтеръ.
– Тотъ самый, – отв?чалъ Соломонъ. – Когда на немъ въ четвертый день плаванiя показался огонь…
– Да, на корабл? были тогда два брата! – прервалъ племянникъ съ живостью и одушевленiемъ. – Въ единственномъ корабельномъ бот?, набитомъ людьми, оставалось только одно м?сто, и ни одинъ изъ братьевъ не хот?лъ занять его до т?хъ поръ, пока старшiй не бросилъ туда младшаго насильно. Тогда этотъ юноша, поднявшись въ лодк?, закричалъ: "Любезный Эдуардъ! подумай о своей нев?ст?! Я еще мальчикъ, и никто не ждетъ меня дома. Ступай скор?й на мое м?сто!" – и съ этими словами онъ бросился въ море.
Вальтеръ, воодушевленный разсказомъ, вскочилъ со стула; его блестящiе глаза и живой румянецъ, казалось, напомнили Соломону что-то такое, о чемъ онъ совершенно забылъ. Вм?сто того, чтобы продолжать любимые анекдоты, онъ сухо откашлялся и сказалъ: – Поговоримъ-ка о другомъ, Валли!
Д?ло въ томъ, что тайная страсть къ чудесному и необыкновенному, развитая въ Соломон? самымъ ремесломъ, перешла во всей полнот? и къ его племяннику. Напрасно старались дать другое направленiе его наклонностямъ: никакiя м?ры не помогали, и препятствiя, казалось, еще бол?е раздражали эту страсть. Изв?стно, что вс? книги и сказки, какiя пишутся и разсказываются д?тямъ съ ц?лью привязать
Сторінка 19
хъ къ земл?, им?ютъ совершенно обратное д?йствiе и неотразимо влекутъ ихъ къ морской стихiи.Между т?мъ маленькое общество увеличилось новымъ лицомъ. Это былъ мужчина въ синемъ плащ?, съ густыми черными бровями, y котораго вм?сто правой кисти торчалъ изъ рукава крюкъ, a въ л?вой рук? была голстая палка, шишковатая, какъ и его носъ. На ше? красовался y него огромный черный шелковый платокъ, a высокiе воротники рубашки были такъ толсты и грубы, что скор?е походили на парусъ. Ясно, что это былъ гость, для котораго поставленъ третiй стаканъ, и онъ, по-видимому, хорошо это зналъ. Пов?сивъ за дверью на гвоздь свой плащъ и жесткую клеенчатую шляпу, отъ которой на лбу его оставалась красная полоса, какъ будто отъ жел?зныхъ тисковъ, – онъ взялъ стулъ, придвинулъ къ столу и с?лъ прямо передъ стаканомъ. Этого пос?тителя называли капитаномъ; в?роятно, былъ онъ штурманъ или шкиперъ, а, можетъ быть, и то и другое вм?ст?.
Лицо его, загор?лое и суровое, прояснилось, когда онъ пожалъ руку дяд? и племяннику; но, по-видимому, онъ былъ не слишкомъ разговорчивъ и выражался лаконически.
– Ну, что? – спросилъ онъ.
– Ладно! – отв?чалъ Соломонъ, подвигая вино.
Гость приподнялъ бутылку и, осмотр?въ внимательно, сказалъ съ особымъ выраженiемъ:
– Ta?
– Ta самая! – отв?чалъ продавецъ морскихь инструментовъ.
Капитанъ налилъ стаканъ и, насвистывая какую-то мелодiю, казалось, размышлялъ о необыкновенномь праздник?.
– Вальтеръ, – сказалъ онъ, приглаживая своимъ кркжомъ р?дкiе волосы и указывая на Соломона: – "Чти дядю твоего и воспитателя твоего со страхомъ и трепетомъ, да благо ти будетъ, и долгол?тенъ будеши на вод?". Отыщи этотъ текстъ въ своей книг? и загни листокъ. Да благословитъ тебя Богъ!
Онъ такъ былъ доволенъ приведенной цитатой, что повторилъ ее опять, говоря, что ужъ л?тъ сорокъ не читалъ этого.
– Я никогда не затруднялся, если мн? нужны были правила въ жизни, – зам?тилъ онъ. – Я не тратилъ словъ, какъ другiе.
Эта сентенцiя напомнила ему, что теперь они былъ не совс?мъ бережливъ на слова. Онъ задумался и молчалъ до т?хъ поръ, пока старикъ Соль не вышелъ въ лавку за св?чей; тогда, обратясь къ Вальтеру, гость, безъ всякаго предварительнаго введенiя, сказалъ:
– Мн? кажется, онъ могъ бы сд?лать часы, если бы захот?лъ?
– Непрем?нно, – подтвердилъ мальчикъ, – я не сомн?ваюсь въ этомъ, капитанъ Куттль.
– И какъ бы они пошли! – сказалъ гость, выводя своимъ крюкомъ воздушные фантастическiе зигзаги. – Чортъ побери! какъ бы они пошли!
Дв? или три минуты капитанъ Куттль, казалось, былъ погруженъ въ созерцанiе своихь идеальныхъ часовъ, и смотр?лъ неподвижно на мальчика, какъ-будто лицо его служило циферблатомъ.
– Да, онъ напичканъ познанiями, – продолжалъ капитанъ, указывая на инструменты. – Посмотри, чего тутъ н?тъ? Земля, воздухъ, вода – все ему покорно. Хочешь подняться къ облакамъ на аэростат?, спуститься на дно моря подъ водолазнымъ колоколомъ, – все къ твоимъ услугамъ! Задумай, пожалуй, достать и взв?сить полярную зв?зду, онъ и тутъ къ твоимъ услугамъ!
Ясно, почтенный капитанъ питалъ глубокое уваженiе къ морскимъ инструментамъ, и его философiя вовсе не знала или находила очень небольшое различiе между продажей и изобр?тенiемъ этихъ вещей.
– Ахъ, – сказалъ онъ съ глубокимъ вздохомъ, – хорошо понимать эти штуки, хорошо и не понимать! Не знаю, что лучше. Прiятно сид?ть зд?сь и знать, что тебя могутъ взв?сить, вым?рить, намагнитизировать, наэлектризировать, на… и чортъ знаетъ, что еще, – и не понимать, какимъ образомъ!
Удивительная мадера, соединяясь съ благопрiятнымъ случаемъ, развязала языкъ капитана, и онъ со славой произн. есъ эту назидательную р?чь. Но, казалось, почтенный морякъ никакъ не могъ себ? растолковать, какимъ образомъ высказалъ онъ то, что бродило y него въ голов? ц?лые десятки л?тъ, всякiй разъ какъ по воскресеньямъ об?далъ онъ въ этой лавк?. Онъ снова задумался и замолчалъ.
– Послушай, Недъ, – вскричалъ Соломонъ Гильсъ, входя опять въ комнату, – не лучше ли намъ опорожнить эту бутылку прежде, ч?мъ примемся за грогъ?
– Идетъ! – отв?чалъ капитанъ, наливая свой стаканъ. – A что же твой племянничекъ?
– Выпьетъ и онъ, – отв?чалъ Соломонъ. – Выпьемте вс? за благосостоянiе торговаго дома Вальтера, за будущую его контору! Кто знаетъ? Сэръ Ричардсъ Виттингтонъ женился же на дочери своего хозяина.
– Прими-ка это къ св?д?нiю, Вальтеръ! – сказалъ улыбаясь капитанъ.
– Хотя y м-ра Домби и н?тъ дочери… – началъ Соль.
– Есть, есть, дядюшка! – закричалъ мальчикъ, покрасн?въ и засм?явшись.
– Есть? – воскликнулъ старикъ. – Въ самомъ д?л?, я думаю, должна быть.
– О, я нав?рное знаю, – отв?чалъ мальчикъ. – Объ этомъ я слышалъ сегодня въ контор?. Говорятъ, – продолжалъ онъ, понизивъ голосъ, – отецъ не любитъ ея. У него только и на ум?, какъ бы поскор?е присоединить сына къ торговому дому, хотя тотъ еще не вышелъ изъ пеленокъ. Онъ высчитываетъ балансъ – и думаетъ о сын?, любуется своими кораблями – и съ восторгомъ воображаетъ, что вс? эти сокровища принадлежатъ
Сторінка 20
ему вм?ст? съ сыномъ. Вотъ что говорятъ. Впрочемъ я не знаю.– Э! да молодецъ ужъ все пров?далъ о ней! – сказалъ Соломонъ.
– Полно, дядюшка! – отв?чалъ мальчикъ, см?ясь и красн?я бол?е прежняго. – Что-жъ д?лать когда я слышалъ это!
– Боюсь, Недъ, какъ бы этотъ сынъ не загородилъ намъ дорогу! – прибавилъ старикъ, съ улыбкой посматривая на племянника.
– Очень можетъ статься, – отв?чалъ капитанъ.
– Но мы все-таки выпьемъ за его здоровье, – продолжалъ Соль. – Да здравствуютъ Домби и Сынъ!
– Прекрасно, дядюшка! – весело вскричалъ мальчикъ. – Но тостъ необходимо надобно изм?нить. Вы говорите, что я все пров?далъ о дочери моего хозяина, и заран?е меня съ ней соединяете, сл?довательно… Да здравствуетъ Домби и Сынъ – и дочь!
Глава V
Крестины Павла
Рабочая кровь Тудлей пошла въ прокъ маленькому джентльмену. Благородный сынъ м-ра Домби съ каждымъ днемъ зам?тно выросталъ и укр?плялся. Миссъ Токсъ также съ каждымъ днемъ сильн?е привязывалась къ Павлу, и ея почти набожная къ нему любовь до такой степени под?йствовала на м-ра Домби, что онъ началъ считать ее женщиной съ большими природными дарованiями и при многихъ случаяхъ раскланивался съ ней совершенно особеннымъ образомъ. Онъ даже торжественио признался въ своемъ благоволенiи передъ сестрой и не разъ изволилъ говорить ей: – "Луиза! скажи миссъ Токсъ, что я ей весьма обязанъ!" Это необыкновенное вниманiе производило глубокое впечатл?нiе на леди, удостоившуюся такого отличiя.
Миссъ Токсъ часто ув?ряла м-съ Чиккъ, что ничто не можетъ сравниться съ участiемъ, какое она принимаетъ въ развитiи милаго ребенка, и безпристрастный наблюдатель могъ зам?тить, что поступки ея въ полной м?р? согласовались съ словами. Она съ невыразимымъ наслажденiемъ смогр?ла на невинные об?ды юнаго джентльмена, какъ будто насыщенiе его столько же завис?ло отъ нея, сколько и отъ кормилицы. – Съ такимъ же, если еще не большимъ энтузiазмомъ она присутствовала при маленькихъ церемонiяхъ купанья и туалета, a медицинская часть – наблюденiе за здоровьемъ ребенка – находилась въ полномъ ея распоряженiи. – Однажды, въ припадк? скромности, она принуждена была спрятаться въ шкапъ, когда м-ръ Домби вошель въ д?тскую съ сестрой полюбоваться, какъ сынъ его, ложась въ постель, будеть въ коротенькой рубашечк? разгуливать по платью своей кормилицы. – Но миссъ Токсъ никакъ не выдержала, и въ избытк? н?жнаго восторга закричала: "какъ онъ милъ, м-ръ Домби! какой купидончикъ!" – и тутъ же, опомнившись, она за дверью чуть не упала въ обморокъ отъ стыда и зам?шательства.
– Луиза, – сказалъ однажды м-ръ Домби своей сестр?, – я точно думаю, что, по случаю крестинъ ГІавла, нужно твоей прiятельниц? сд?лать какой-нибудь подарокъ. – Она съ самаго начала приняла такое горячее участiе въ ребенк? и ум?ла хорошо понять свое положенiе, – a это въ нашемъ св?т?, къ сожал?нiю, большая р?дкость. Мн? очень бы хот?лось отличить ее ч?мъ-нибудь.
Въ глазахъ м-ра Домби это значило, что миссъ Токсъ ум?ла вести себя совершенно приличнымъ образомъ въ отношенiи къ его особ?.
– Любезный Павелъ, – отв?чала сестра, – ты отдаешь справедливость миссъ Токсъ, чего разум?ется и должно ожидать отъ челов?ка съ такимъ проницательнымъ умомъ. – Если въ англiйскомъ язык? есть три слова, къ которымъ она питаетъ глубочайшее уваженiе, такъ эти слова – Домби и Сынъ.
– В?рю, – сказалъ м-ръ Домби. – Это д?лаетъ честь почтенной миссъ Токсъ.
– И всякiй подарокъ, любезный Павелъ, – продолжала м-съ Чиккъ, – все, что ни вздумалъ бы ты предложить, миссъ Токсъ, н?тъ сомн?нiя, приметъ отъ тебя съ благогов?нiемъ, какъ святыню. Но я знаю, милый Павелъ, ч?мъ бы ты могъ выразить свою признательность къ миссъ Токсъ… да, это было бы для нея очень, очемь лестно, если бы ты захот?лъ.
– Что такое? – спросилъ м-ръ Домби.
– Разум?ется, крестный отецъ и крестная мать, – продолжала миссъ Чиккъ, – необходимы въ св?т? для связей и покровительства.
– Не знаю, почему они должны быть необходимы для моего сына, – холодно сказалъ м-ръ Домби.
– Что правда, то правда, любезный Павелъ, – перебила миссъ Чиккъ съ необыкновенной живостью, – ты неизм?нно в?ренъ самому себ?. Я не могла ожидать отъ тебя ничего другого, и очень хорошо предвид?ла твои мысли на этотъ счетъ. Можетъ быть, – и м-съ Чиккъ немного прiостановилась, какъ бы не зная, что говорить дальше, – можетъ быть, именно поэтому ты и не станешь противиться, чтобъ миссъ Токсъ сд?лалась крестной матерью нашего ангельчика, или, по крайней м?р?, зам?нила ее на крестинахъ. Нечего и говорить, что она приметъ эту честь за величайшее счастье.
– Луиза, – сказалъ м-ръ Домби посл? минутнаго молчанiя, – нельзя не согласиться…
– Конечно, – вскричала миссъ Чиккъ, сп?ша предупредить отказъ, – я и не сомн?ваюсь въ этомъ.
М-ръ Домби съ нетерп?нiемъ посмотр?лъ на сестру.
– Не противор?чь, любезный Павелъ, – вскричала м-съ Чиккъ, – мн? это очень вредно. Я еще не опомнилась съ т?хъ поръ, какъ скончалась наша б?дная Фанни.
М-ръ Домби искоса взглянулъ на носовой платокъ, который сес
Сторінка 21
ра держала передъ глазами, и прибавилъ:– Нельзя не согласиться, говорю я…
– A я говорю, – прервала м-съ Чиккъ, – что я не сомн?валась въ этомъ.
– Боже мой, Луиза! – вскричалъ м-ръ Домби.
– Н?тъ, любезный Павелъ, – возразила она съ достоинствомъ, между т?мъ какъ на глазахъ ея навертывались слезы, – дай мн? договорить. У меня н?тъ той силы уб?жденiя, ума, краснор?чiя, какими отличаешься ты. Я очень хорошо это знаю, и т?мъ хуже для меня. Но если ты хочешь выслушать мои посл?днiя слова – a посл?днiя слова должны быть для насъ священны, Павелъ, посл? кончины любезной Фанни – такъ я скажу только, что никогда не сомн?валась въ этомъ. И что еще бол?е, – прибавила м-съ Чиккъ съ возрастающимъ достоинствомъ, какъ будто она берегла къ концу самое уб?лительн?йшее доказательство, – я никогда не думала усомниться въ этомъ.
М-ръ Домби съ нетерп?нiемъ прошелъ по комнат? взадъ и впередъ.
– Нельзя не согласиться, Луиза, – продолжалъ онъ, не обращая вниманiя на м-съ Чиккъ, которая съ неистовствомъ продолжала кричать: "я не сомн?ваюсь въ этомъ! я не сомн?ваюсь въ этомъ!" – нельзя не согласиться, что многiя особы им?ли бы въ этомъ случа? больше права – еслибъ я только обращалъ вниманiе на право – нежели миссъ Токсъ. Но это вздоръ: мн? н?тъ д?ла до правъ. Торговый домъ подъ фирмой "Домби и Сынъ" будетъ держаться самъ собою, безъ посторонней помощи. Я не нуждаюсь ни въ какомъ и ни въ чьемъ кумовств?. Над?юсь, я стою вьшiе толпы. Довольно, если д?тство и юность Павла протекутъ благополучно безъ потери времени, и онъ приготовится вступить съ честью на ожидающiй его путь. Впосл?дствiи онъ можетъ, если сочтетъ нужнымъ, избрать могущественныхъ друзей, чтобы поддержать, a въ случа? надобности, и увеличить кредитъ торговаго дома. До т?хъ поръ я одинъ буду для него все и не хочу, чтобы другой сталъ между нами. Я готовъ выразить признательность твоей обязательной прiятельниц? и соглашаюсь на предложенiе. Другихъ воспрiемниковъ зам?нимъ мы твоимъ мужемъ.
Въ этой р?чи, произнесенной съ необыкновеннымъ, истинно-вельможнымъ величiемъ, м-ръ Домби высказалъ свою задушевную тайну. Неописанная недов?рчивость ко всякому, кто бы могъ стать между нимъ и сыномъ, гордая боязнь нажить соперника или участника въ любви и почтенiи ребенка, жестокiй ударъ, такъ недавно нанесенный его всемогущей власти надъ другими, и жестокiй страхъ при мысли о возможности другого, жесточайшаго удара, – вотъ что наполняло въ это время его душу. Во всю жизнь онъ не им?лъ друга: его холодная, отталкивающая натура никогда не искала и не встр?чала друзей. И теперь, когда эта натура сосредоточилась съ такою силою въ одну только страсть родительской любви и гордости, то ея ледяной потокъ, вм?сто того, чтобъ вскрыться подъ благотворнымъ влiянiемъ этого чувства и свободно катить свои ясныя воды, казалось, растаялъ только на минуту для того, чтобъ снова замерзнуть въ твердую, непроницаемую массу.
Такимъ образомъ самое ничтожество миссъ Токсъ послужило къ возвышенiю ея въ крестныя матери маленькаго Павла, – и съ этого часа она была избрана и предназначена къ великой должности. М-ръ Домби тутъ же изъявилъ желанiе, чтобъ торжество, такъ долго откладываемое, совершилось безъ замедленiя. Сестра, одержавъ такую блистательную поб?ду, превосходившую ея самыя см?лыя ожиданiя, отправилась съ прiятной новостью къ дорогой подруг?, и м-ръ Домби остался одинъ въ библiотек?.
Въ д?тской была ужасная скука. Тамъ сид?ли и бес?довали м-ръ Чиккъ и миссъ Токсъ, къ величайшей досад? миссъ Сусанны Нипперъ, которая была такъ разсержена ихъ присутствiемъ, что при всякомъ удобномъ случа? д?лала за дверью преуморительныя гримасы: надо же было хоть ч?мь-нибудь выразить свою досаду. Какъ странствующiе рыцари старинныхъ временъ облегчали сердце, выр?зывая имена возлюбленныхъ въ пустыняхъ, въ л?сахъ и другихъ неприступныхъ м?стахъ, гд?, в?роятно, никому не случалось читать ихъ, – такъ и миссъ Сусанна Нипперъ вздергивала носъ на ящики и комоды, высовывала языкъ на шкапы и моргала глазами на посуду, мимоходомъ ворча на каждомъ шагу.
Между т?мъ собес?дницы, въ блаженномъ нев?д?нiи того, что вокругъ нихъ происходило, внимательно наблюдали сцену разд?ванья, кормленья и укладыванья въ постель маленькаго Павла. По окончанiи вс?хъ этихъ церемонiй, он? ус?лись за чайный столикъ передъ каминомъ, и теперь только, обернувшись къ д?тскимъ кроваткамъ, он? вспомнили о миссъ Флоренс?, которая тоже, благодаря настойчивости Полли, съ н?котораго времени спала въ одной комнат? съ братомъ.
– Какъ она кр?пко спитъ! – сказала миссъ Токсъ.
– В?дь вы знаете, моя милая, – отв?чала м-съ Чиккъ, – она слишкомъ много р?звится съ маленькимъ Павломъ: устала!
– Это зам?чательная д?вочка, – продолжала миссъ Токсъ.
– Вылитая мать! – возразила м-съ Чиккъ, понизивъ голосъ.
– Б?дняжка, – сказала миссъ Токсъ. – О, Боже мой!
Эти слова миссъ Токсъ произнесла съ глубокимъ сожал?нiемъ, хотя сама не знала для чего.
– Флоренса никогда, никогда не будетъ Домби, – сказала м-съ Чиккъ, – проживи она хоть тысяч
Сторінка 22
л?тъ!Миссъ Токсъ возвела очи свои гор?, и духъ ея, видимо, сокрушался отъ полноты сердечной скорби.
– Меня ужасно безпокоитъ ея будущность, – сказала м-съ Чиккъ съ видомъ благочестивой кротости и смиренiя. – Я не могу безъ ужаса вообразить, что станется съ нею, когда она вырастетъ? Б?дняжка! какое м?сто займетъ она въ св?т?? Во мн?нiи отца она стоитъ невысоко, да иначе и быть не можетъ: въ ней ничего н?тъ общаго съ Домби!
Физiономiя миссъ Токсъ выразила ясно, что противъ такого уб?дительнаго аргумента нечего и возражать.
– Этотъ ребенокъ, – продолжала м-съ Чиккъ, съ искренней дов?ренностью, – вылитая покойная Фанни! Она неспособна ни къ какому усилiю, ручаюсь въ этомъ. Ни къ какому! Она никогда не пробьется въ сердце отца, никогда не обовьется около него, какъ…
– Какъ плющъ? – прибавила миссъ Токсъ.
– Какъ плющъ! – подтвердила м-съ Чиккъ. – Она никогда не бросится и не приникнетъ въ родительскiя объятiя, какъ…
– Робкая серна? – прибавила миссъ Токсъ.
– Какъ робкая серна! – сказала м-съ Чиккъ. – Никогда! Б?дная Фанни! A какъ я, однако-жъ, любила ее!
– Не разстраивайте себя, моя милая, – сказала миссъ Токсъ умоляющимъ тономъ. – Успокойтесь, вы такъ чувствительны.
– Мы вс? им?емъ недостатки, – скязала м-съ Чиккъ, проливая слезы и покачивая головой, – да, y насъ y вс?хъ есть недостатки. Я очень хорошо вид?ла ея пороки, но никогда не давала этого зам?тить. Сохрани Богь! A какъ я любила ее!
Покойная м-съ Домби точно им?ла свои слабости и недостатки – увы! кто ихъ не им?етъ! – но она была ангеломъ женской кротости и ума, если сравнить ее съ м-съ Чиккъ, съ этой пустой, надутой бабой, которая теперь съ такимъ же нахальствомъ хвасталась своимъ мнимымъ покровительствомъ, съ какимъ во время оно при всякомъ удобномъ случа? обнаруживала передъ нев?сткой свое гордое снисхожденiе и терпимость. Какъ прекрасна терпимость, когда проистекаетъ изъ чистаго сердца, и какъ отвратительна, когда ею маскируется злой и, гордый характеръ!
М-съ Чиккъ еще продолжала въ сердобольномъ умиленiи вытирать сухiе глаза и знаменательно качать головою, какъ вдругъ кормилица осм?лилась зам?тить, что миссъ Флоренса проснулась и сидитъ на кроватк?. Въ самомъ д?л? она проснулась, какъ говорила кормилица, и на р?сницахъ ея сверкали слезы. Но никто, кром? Полли, не видалъ ея мокрыхъ глазокъ, никто не шепнулъ сиротк? ут?шительнаго слова, никто не слыхалъ, какъ билось и стучало ея сердце!
– Няня, – сказала малютка, пристально смотря на кормилицу, – я пойду къ братцу, позволь мн? лечь подл? него.
– Зач?мъ, голубушка? – спросила Ричардсъ.
– Ахъ, мн? кажется, онъ любитъ меня! – вскричала почти въ безпамятств? малютка. – Пусти меня къ нему. Пожалуйста, няня!
М-съ Чиккъ обратилась къ ребенку сь материнскими наставленiями и зам?тила, что доброй д?вочк? стыдно капризничать. Но Флоренса, не сводя съ доброй няни испуганныхъ глазъ, еще повторила просьбу, соединенную на этотъ разъ съ громкимъ плачемъ и рыданiемъ.
– Я не разбужу его, – сказала она, опустивъ голову и закрывъ руками глаза. – Я только положу къ нему руку и усну. Ахъ, сд?лайте милость, позвольте лечь съ нимъ; я знаю, онъ любитъ меня!
Ричардсъ, не говоря ни слова, взяла д?вочку на руки и положила на кроватку, гд? спалъ младенецъ. Малютка плотно придвинулась къ брату и, слегка обнявъ его шейку, сомкнула заплаканные глаза и успокоилась.
– Б?дная крошка, – сказала миссъ Токсъ, – в?рно, ей что-нибудь пригрезилось!
Это незначительное происшествiе прервало назидательный разговоръ, и уже трудно было его возобновить. М-съ Чиккъ, по-видимому, совершенно была утомлена созерцанiемъ доблестныхъ подвиговъ высокой своей нравственности. Прiятельницы посп?шно допили чай и немедленно отправили слугу за фiакромъ. Наемъ извозчика для миссъ Токсъ былъ д?ломъ первой важности, и она приступала къ нему не иначе, какъ съ большими приготовленiями, въ которыхъ соблюдалась строжайшая система.
– Потрудитесь, пожалуйста, Таулисонъ, – сказала миссъ Токсъ, – взять съ собою чернильницу съ перомъ и хорошенько запишите номеръ.
– Слушаю, сударыня, – отв?чалъ Таулисонъ.
– Да потрудитесь, пожалуйста, Таулисонъ, – продолжала миссъ Токсъ, – перевернуть въ фiакр? подушку. Она обыкновенно, – прибавила миссъ Токсъ, обращаясь къ мгъ Чиккъ, – по ночамъ бываетъ сыра, моя милая. Да еще я побезпокою васъ, Таулисонъ, – продолжала миссъ Токсъ, – потрудитесь взять вотъ эту карточку и шиллингъ. Скажите, что онъ долженъ ?хать по этому адресу и что ему больше шиллинга не дадутъ. Не забудьте, пожалуйста.
– Не забуду, – отв?чалъ Таулисонъ.
– Да еще, – мн? сов?стно, что я васъ такъ безпокою, Таулисонъ, – сказала миссъ Токсъ, нер?шительно посматривая на лакея.
– Ничего, сударыня, – отв?чалъ Таулисонъ.
– Такъ потрудитесь, пожалуйста, Таулисонъ… но н?ть, ужъ такъ и быть, ступайте, Таулисонъ. Мн? право очень сов?стно…
– Ничего, ничего, сударыня, – возразилъ услужливый лакей.
– Такъ вотъ что, – сказала, наконецъ, миссъ Токсъ не совс?мъ р?шительнымъ тономъ, – вы этакъ какъ-нибу
Сторінка 23
ь мимоходомъ намекните извозчику, что леди, съ которой онъ по?детъ, не то что какая-нибудь этакъ… что y ней есть знатный дядя, сильный и строгiй челов?къ, что онъ засадитъ въ тюрьму всякаго, кто оскорбитъ его племянницу. Вы можете даже, любезный Таулисонъ, разум?ется, какъ-будто мимоходомъ, невзначай, по-дружески, разсказать, что ужъ одного дерзкаго грубiяна, который недавно умеръ, такъ проучили за это, что онъ всю жизнь не забывалъ.– Слушаю, сударыня, – отв?чалъ Таулисонъ.
– Теперь доброй ночи моему премиленькому, распремиленькому крестничку, – сказала миссъ Токсъ, посылая сладенькiе поц?луи при каждомъ повторенiи прилагательнаго, – a вы, дружочекъ Луиза, дайте слово, что напьетесь на ночь бузины и успокоите себя.
Черноглазая Сусанна Нипперъ съ величайшимъ трудомъ удерживалась въ присутствiи м-съ Чиккъ; но когда д?тская опуст?ла, она посп?шила достойнымъ образомъ вознаградить себя за долговременное принужденiе.
– Если бы на меня нед?ль на шесть над?ли какую-нибудь чумичку, – сказала она, – и тогда бы я не б?силась, какъ теперь. Ну, слыханное ли д?ло?… Ахъ, чучелы, чучелы!
– И говоритъ, что этому ангельчику пригрезилось! – сказала Полли.
– Кр-р-р-р-расавицы, черти бы васъ побрали! – вскричала Выжига, съ гримасой прис?дая передъ дверью, откуда вышли предметы ея ярости. – Никогда не будетъ Домби! И слава Богу, что никогда не будетъ! Довольно и одной.
– Не разбудите д?тей, Сусанна, – сказала Полли.
– Чувствительн?йше благодарю, м-съ Ричардсъ, – вскричала Сусанна, готовая въ сердцахъ на комъ-нибудь выместить свою досаду, – какъ мулатка и невольница, я должна съ почтенiемъ выслушивать ваши приказанiя. М-съ Ричардсъ, не угодно ли вамъ еще что-нибудь зам?тить? Говорите, пожалуйста, не церемоньтесь съ вашей покорной слугой.
– Что за вздоръ вы несете, моя милая?
– Какой вздоръ, помилуйте, сударыня! Гд? вы изволили родиться, – вскричала Сусанна, – разв? вамъ неизв?стно, что вы, какъ временная гостья, можете помыкать мною, какъ угодно? Но гд? бы вы ии родились, Ричардсъ, – продолжала Выжига, быстро замахавъ головой, – когда бы вы ни родились, – a вы должны знать, что давать приказанья и исполнять приказанья – дв? вещи не очень похожiя одна на другую. Вы, наприм?ръ, можете приказать мн? броситься внизъ головой изъ пятаго этажа на мостовую, a я, наприм?ръ, могу поберечь свою шею и не послушаться васъ, м-съ Ричардсъ. Вотъ оно какъ.
– Что-жъ я вамъ сд?лала, Сусанна? – Вы накинулись на меня за то, что обижаютъ миссъ Флоренсу! Вы очень добрая д?вушка; но в?дь я же не виновата, моя милая.
– Да, вамъ хорошо этакъ разсуждать, – возразила Сусанна, н?сколько смягчившись, – когда за вашимъ ребенкомъ ухаживаютъ, какъ за князькомъ, ц?луютъ его и милуютъ, какъ чортъ знаетъ кого; a что бы вы сказали, если бы затаптывали его въ грязь, какъ эту милую, прелестную сиротку, о которой эти в?дьмы говорили, какъ о пропавщей твари?… Прр-р-р-роклятыя!.. Да что, какая намъ забота! Не капризничайте, миссъ Флой! Спите, негодная шалунья! A вотъ я сейчасъ позову съ чердака домового и велю съ?сть васъ живьемъ. Спите!
Эти слова миссъ Нипперъ произнесла съ особымъ выраженiемъ, какъ-будто въ самомъ д?л? ее слышалъ домовой, готовый по первому знаку броситься на исполненiе ея лютыхъ приказанiй. Она посп?шила успокоить свою маленькую воспитанницу, закутавъ ей головку од?яломъ и хлопнувъ сердито трм или четыре раза по подушк?. Потомъ она сложила руки, сжала роть, с?ла передъ каминомъ и въ этомъ положенiи провела весь остатокъ вечера, не сказавь бол?е ни одного слова,
Хотя въ д?тской ув?ряли, что маленькiй Павелъ начинаетъ понимать и даже д?лать наблюденiя, ири всемъ томъ онъ вовсе, по-видимому, не зам?чалъ, что его собираются крестить на сл?дующiй день и что съ необыкновенной хлопотливостью приготовляютъ парадное платье какъ для собственной его особы, такъ и для всей свиты. Даже въ самый торжественный день, онъ, сверхъ чаянiя, нич?мъ не показалъ, что понимаетъ важность церемонiи; напротивъ, въ самую роковую минуту ему вдругь заблагоразсудилось уснуть кр?пкимъ сномъ счастливой невинности, и потомъ онъ былъ очень недоволенъ, когда его разбудили и начали од?вать съ особеннымъ старанiемъ.
Пасмурно-с?рый осеннiй день, съ р?зкимъ восточнымъ в?тромъ, вполн? согласовался и съ этимъ торжествомъ и съ холодною фигурой м-ра Домби. Онъ стоя принималъ въ библiотек? гостей, и на все смотр?лъ сентябремъ. Когда, подходя къ окнамъ, онъ заглядывалъ въ маленькiй садъ и смотр?лъ на деревья, сухiе и пожелт?вшiе листья съ трескомъ начинали осыпаться, какъ-будто отъ его взора. Темныя и холодныя комнаты, казалось, облеклись въ трауръ, какъ и самые жильцы. Книги, разставленныя по ранжиру и вытянутыя въ строй, какъ солдаты, стояли неподвижно въ своихъ мрачныхъ, холодныхъ, однообразныхъ мундирахъ, – и если, какъ y солдатъ, была въ нихъ какая-нибудь мысль, такъ это только мысль о холодной погод?. Книжный шкафъ за стеклами, кр?пко запертый на ключъ, отталкивалъ всякое желанiе прикоснуться къ параднымъ переплетамъ. На верху шкафа угрюмо стоя
Сторінка 24
ъ бронзовый бюстъ Вилльяма Питта, не одушевленный ни одною чертой живого сходства, и, какъ заколдованный мавръ, сторожилъ зав?тный складъ. По бокамъ его дв? пыльныя урны, изъ какой-то древней гробницы, казалось, пропов?дывали о бренности и сует? зд?шняго мiра; a зеркало, вд?ланное надъ каминомъ, отражая вм?ст? и м-ра Домби и его портреты, казалось, погружено было въ самыя меланхолическiя размышленiя. Закопт?лая, холодная р?шетка y камина была чрезвычайно похожа на самого м-ра Домби, облеченнаго въ свой синiй, застегнутый до верху фракъ, б?лый стоячiй галстухъ и модные сапоги съ величественнымъ скрипомъ, съ дополненiемъ къ этому туалету неизб?жной золотой ц?пи, выглядывавшей изъ подъ фрака. Но это случайное родство каминной р?шетки съ хозяиномъ могло быть допущено только за отсутствiемъ его родственниковъ, м-ра и м-съ Чиккъ, которые при этой оказiи не замедлили явиться собственными особами.– Любезный Павелъ, – прошептала м-съ Чиккъ, обнимая брата, – нын?шнiй день, я над?юсь, будетъ началомъ многихъ веселыхъ дней.
– Благодарю, Луиза, – отв?чалъ съ пасмурнымъ видомъ м-ръ Домби, – какъ ваше здоровье, м-ръ Джонъ?
– Какъ ваше здоровье, сэръ? – отв?чалъ Чиккъ.
Онъ протянулъ руку м-ру Домби съ такою медленностью, какъ будто опасался электрическаго удара. М-ръ Домби дотронулся до его руки съ такою осторожностью, какъ-будто прикасался къ рыб? или морскому растенiю, или вообще къ чему-нибудь мокрому и клейкому.
– Не нужно ли приказать, Луиза, развести для тебя огня? – спросилъ м-ръ Домби, поворачивая голову въ своемъ высочайшемъ галстух?, какъ въ жел?зныхъ тискахъ.
– О, н?тъ, мой милый, – отв?чала м-съ Чиккъ, скорчиваясь въ три погибели отъ ужаснаго холода, – для меня все равно.
– A вамъ не холодно, м-ръ Джонъ? – продолжалъ хозяинъ.
М-ръ Чиккъ, который уже усп?лъ засунуть оба кулака въ широкiе карманы своихъ панталонъ и собирался свистнуть одну изъ своихъ любимыхъ арiй, прiостановился и отв?чалъ, что ему очень хорошо. Потомъ онъ уже и затянулъ: "у_ж_ъ к_а_к_ъ ж_и_л_ъ п_о_ж_и_в_а_л_ъ т_р_я_п_и_ч_н_и_к_ъ", но вдругъ вошелъ Таулисонъ и громко доложилъ:
– Миссъ Токсъ!
Прелестная д?ва на сей торжественный случай облеклась въ легкое газовое платье, украсивъ чело, власы и шею всею роскошью своего туалета. Лицо ея посин?ло, и она дрожала, какъ осиновый листъ.
– Какъ ваше здоровье, миссъ Токсъ? – сказалъ м-ръ Домби.
Миссъ Токсъ, прис?дая на вопросъ м-ра Домби, который сд?лалъ два или три шага ей на встр?чу, опустилась въ свой пышный газъ и кружева, какъ мгновенно сдвинутая зрительная трубка.
– Я никогда не забуду этого дня, сэръ! – н?жно сказала миссъ Токсъ, – о, никогда! Любезная Луиза, я почти не см?ю в?рить своимъ чувствамъ!
Если бы миссъ Токсъ в?рила по крайней м?р? одному изъ своихъ чувствъ, то узнала бы, что день былъ очень холодный. Съ этимъ, конечно, нельзя было не согласиться. Она воспользовалась первымъ удобнымъ случаемъ возстановить задержанное холодомъ кровообращенiе на кончик? своего носа и усердно принялась тереть его платкомъ, опасаясь, в?роятно, чтобы слишкомъ низкая температура не произвела непрiятнаго впечатл?нiя на ребенка, когда она станетъ его ц?ловать.
Наконецъ явился и герой с_е_г_о п_р_а_з_д_н_е_с_т_в_а, несомый на рукахъ м-съ Ричардсъ; въ аррiергард? его свиты шла Флоренса, подъ стражей неутомимой Сусанны Нипперъ, замыкавшей торжественное шествiе. Хотя на этотъ разъ компанiя, прибывшая изъ д?тской, находилась не въ глубокомъ траур?, однако въ наружности д?йствующихъ лицъ не было ничего праздничнаго. Младенецъ, можетъ быть, испуганный посин?лымъ носомъ крестной матери, началъ кричать, и этимъ пом?шалъ м-ру Чиккъ обласкать Флоренсу, къ которой онъ уже подступалъ съ этимъ нам?ренiемъ. М-ръ Чиккъ вообiце не слишкомъ жаловалъ породу Домби, быть можетъ, оттого, что слишкомъ коротко знакомъ былъ съ одной особой, которая н?когда им?ла честь носить эту фамилiю; но маленькую Флоренсу онъ очень любилъ и не скрывалъ своей привязанности. Вотъ почему и теперь онъ хот?лъ подойти къ б?дной сиротк?; но дражайшая половина при крик? ребенка остановила супруга.
– Чего ты смотришь, Флоренса? – прервала съ живостью тетка. – Подойди къ братцу, ут?шь его.
Температура сд?лалась или должна была сд?латься еще холодн?е, когда м-ръ Домби обратился съ холоднымъ вниманiемъ къ своей маленькой дочери, которая, хлопая ручонками и приподнимаясь на цыпочки, манила къ себ? маленькаго брата, стараясь обратить на себя его вниманiе. Ребенокъ въ самомъ д?л? услышалъ привычный голосокъ, посмотр?лъ внизъ и замолчалъ. Быть можетъ, искусные маневры м-съ Ричардсъ тоже сод?йствовали къ успокоенiю благороднаго насл?дника м-ра Домби. Флоренса спряталась за кормилицу – ребенокъ нетерп?ливо сл?дилъ ее глазами; она выглянула опять съ веселымъ крикомъ – онъ запрыгалъ и улыбался отъ радости; наконецъ, когда сестра подб?жала къ нему, малютка громко засм?ялся и опустилъ ручку въ ея локоны, между т?мъ какъ она съ н?жностiю осыпала его поц?луями.
Прiятно ли это было м-ру Домби? Иеторiя молчитъ; но онъ не
Сторінка 25
ыразилъ удовольствiя ни мал?йшимъ движенiемъ. Впрочемъ, всякое наружное выраженiе чувствъ было не по его натур?. Если бы какъ-нибудь солнечный лучъ прокрался въ комнату и осв?тилъ играющихъ д?тей, онъ отнюдь не прояснилъ бы его лица. Оно было такъ неподвижно и холодно, что даже посл?днiй теплый лучъ померкъ въ веселыхъ глазкахъ маленькой Флоренсы, когда она случайно встр?тилась съ глазами отца.День былъ с?рый, пасмурный, настоящiй осеннiй, и въ этотъ промежутокъ минутнаго молчанiя листья печально падали съ деревьевъ.
– М-ръ Джонъ, – сказалъ м-ръ Домби, посмотр?въ на часы и взявъ шляпу, – потрудитесь вести сестру; моя рука сегодня принадлежитъ миссъ Токсъ. Ричардсъ, ступайте впередъ съ мромъ Павломъ, да будьте осторожн?е.
Въ карет? м-ра Домби отправились: Домби и Сынъ, миссъ Токсъ, м-съ Чиккъ, Ричардсъ и Флоренса; въ маленькой карет? м-ра Чиккъ по?хали Сусанна Нипперъ и самъ м-ръ Джонъ. Сусанна безпрестанно глаз?ла въ окно, чтобъ избавиться отъ печальной необходимости смотр?ть на широкое лицо джентльмена, и всякiй разъ, когда что-нибудь звен?ло, ей казалось, будто м-ръ Чиккъ завертываетъ деньги и хочетъ угостить ее подаркомъ.
Дорогой, на пути къ церкви, м-ръ Домби хлопнулъ однажды въ ладоши, чтобъ позабавить сына, – и миссъ Токсъ пришла въ неописуемый восторгъ при этомъ изъявленiи родительской н?жности. Больше ничего не сд?лалъ и не сказалъ м-ръ Домби, и веселый по?здъ на крестины отличался отъ похоронной процессiи только особымъ цв?томъ экипажа и лошадей.
У церковныхъ дверей карету посп?шилъ встр?тить сторожъ съ какой-то злов?щей физiономiей. М-ръ Домби вышелъ прежде вс?хъ, чтобы принять дамъ, и когда онъ остановился, его тоже можно было принять за сторожа, разум?ется, не церковнаго, но за суроваго с_т_р_а_ж_а челов?ческихъ д?лъ и помышленiй.
Миссъ Токсъ съ трепетнымъ благогов?нiемъ подала руку м-ру Домби и начала съ нимъ взбираться по ступенямъ церковной паперти. Въ церкви совершалась другая торжественная церемонiя, и миссъ Токсъ ясно разслышала слова: "Охотой ли идешь за него Лукрецiя?" – «Да» – отв?чалъ другой голосъ.
– Потрудитесь скор?е внести ребенка, – ска залъ сторожъ, отворяя церковную дверь.
– Въ могилу? – могъ бы спросить маленькiй Павелъ вм?ст? съ Гамлетомъ, – такимъ холодомъ и сыростью пов?яло изъ церкви! Большая зав?шенная ка?едра и покрытый налой, страшные ряды порожнихъ скамеекъ, угрюмыхъ галлерей, возвышавшихся до самаго потолка и пропадавшихъ въ т?ни огромнаго нахмуреннаго органа, пыльныя рогожи и холодный полъ, вымощенный каменными плитами, пустые стулья въ переднихъ углахъ и страшная сырость въ заднемъ углу, гд? стояли катафалки, гробовыя носилки и н?сколько лопатъ, корзинъ и кое-какой дряни, перевязанной гробовыми веревками, странный, неестественный запахъ и погребальный св?тъ: такова была англiйская церковь, гд? собирались совершить священный обрядъ.
– Теперь y насъ свадьба, сказалъ сторожъ, – но ее сейчасъ кончатъ. Не угодно ли вамъ пожаловать въ прид?лъ?
При этихъ словахъ, показывая дорогу въ прид?лъ, сторожъ поклонился м-ру Домби съ легкой улыбкой, давая знать, что уже им?лъ честь познакомиться съ его милостью при похоронахъ его супруги, и над?ется, что съ т?хъ поръ почтенный джентльменъ былъ въ добромъ здоровьи.
Физiономiи новобрачныхъ отнюдь не обнаруживали пламенныхъ восторговъ удовлетворениаго сердца, и вся свадебная процессiя им?ла необыкновенно печальный видъ. Нев?ста была очень стара, женихъ очень молодъ; какой-то устар?лый франтъ, съ однимъ настоящимъ и другимъ подд?льнымъ глазомъ, велъ молодую. Вся компанiя дрожала отъ холода. Въ прид?л? дымился огонь, и старый дьякъ "наводилъ справку", ощупывая пальцемъ огромные листы фолiанта, исписаннаго именами покойниковь. Надъ каминомъ вис?лъ планъ церковныхъ склеповъ, и м-ръ Чиккъ, б?гло читая вслухъ реестръ усопшихъ и погребенныхъ особъ, невзначай произнесъ также и имя Фанни.
Черезъ н?сколько минутъ явился староста, низенькiй, худенькiй старичекъ, одаренный сильной одышкой; онъ почтительно поклонился и доложилъ, что купель приготовлена. Однако-жъ все еще должно было дожидаться, пока записывались свадебные свид?тели, и между т?мъ угрюмый, задыхавшiйся староста ходилъ взадъ и впередъ и безпрестанно кашлялъ, частью отъ слабости, частью для того, чтобы напомнить о своей особ? жениху и нев?ст?, выходившимъ изъ церкви. Потомъ пришелъ пономарь, единственное веселое лицо во всей церкви; онъ принесъ кружку теплой воды и пробормоталъ, что не м?шало бы напередъ согр?ть купель, хотя очень хорошо зналъ, что купель не нагр?ютъ теперь и миллiоны ведеръ кипятку. Наконецъ явился и самъ пасторъ, любезный молодой челов?къ съ улыбающимся лицомъ; но его фигура должна была наводить ужасъ на маленькихъ д?тей, напоминая одного изъ т?хъ страшныхъ сказочныхъ пугалъ, которыя, какъ изв?стно, всегда являются въ б?ломъ саван?, – a ризы почтеннаго пастыря англиканской церкви были очень похожи на б?лый саванъ. Д?йствительно, при одномъ вид? его, Павелъ закричалъ благимъ матомъ и до т?хъ поръ не переставалъ, покуда его не увезли
Сторінка 26
прочь. Даже и посл?, во все продолженiе обряда, раздавался въ церкви крикъ ребенка то громкiй, то тихiй, поперем?нно возвышаясь и понижаясь самымъ непрiятыымъ образомъ. Это до такой степени разстроило чувствительныхъ дамъ, что м-съ Чиккъ безпрестанно оборачивались и посылала старосту къ кормилиц? съ разными порученiями, a миссъ Токсъ забыла даже закрыть молитвенникъ въ то самое время, когда священникъ читалъ заклинательную молитву.Во все это время м-ръ Домби ни разу не изм?нилъ своей безстрастной, джентльменской физiономiи и оттого, можетъ быть, въ церкви сд?лалось еще холодн?е, такъ что при чтенiи пасторомъ молитвъ, паръ изъ его устъ видимо распространялся предъ очами благочестивыхъ слушателей. Только одинъ разъ, когда пасторъ, въ заключенiе церемонiи, давая наставленiе воспрiемникамъ касательно ихъ будущихъ обязанностей въ отношенiи къ духовному чаду, взглянулъ случайно на м-ра Чикка; лицо м-ра Домби приняло необыкновенновеличественное выраженiе, какъ-будто онъ хот?лъ сказать, что крестный отецъ долженъ поберечь себя отъ такого сов?та.
Когда все было кончено, онъ опять подалъ руку миссъ Токсъ и проводилъ ее въ прид?лъ, гд? объяснилъ священнику, что почелъ бы большимъ счастьемъ пригласить его къ себ? откушать хл?ба-соли, еслы бы хозяйство не было y него въ плачевномъ состоянiи. Когда метрическая книга была подписана, деньги за крестины заплачены, староста, дьячекъ и пономарь нм?ст? со сторожемъ получили на свой пай, небольшое общество снова ус?лось въ кареты и въ томъ же порядк? двинулось въ обратный путь.
Дома почтенную компанiю встр?тилъ бронзовый Вильямъ Питтъ, который, по-видимому, отворачивалъ носъ отъ холодныхъ блюдъ, приготовленныхъ скор?е для поминокъ, ч?мъ для радостнаго торжества. По возвращенiи изъ церкви, миссъ Токсъ подарила своему крестнику серебряную кружку, a м-ръ Чиккъ ложку, вилку и ножикъ въ особомъ ящик?. Съ своей стороны м-ръ Домби поднесъ миссъ Токсъ браслетъ, и миссъ Токсъ приняла с_е_й д_а_р_ъ съ б_л_а_г_о_г_о_в_?_й_н_ы_м_ъ и_з_л_i_я_н_i_е_м_ъ глубокаго чувства п_р_и_з_н_а_т_е_л_ь_н_о_с_т_и.
– М-ръ Джонъ – сказалъ м-ръ Домби, – не угодно ли вамъ садиться за столъ? Что y васъ тамъ?
– Холодная говядина, сэръ, – отв?чалъ м-ръ Чиккъ, потирая одну о другую свои окочен?вшiя руки, – a y васъ что тамъ?
– Холодная телятина, кажется, – возразилъ м-ръ Домби. – A тамъ вонъ холодная дичь, ветчина, пирогъ, салатъ, раки. Миссъ Токсъ! Позвольте просить васъ виномъ! Шампанскаго, миссъ Токсъ!
Кушанья были такъ холодны, что при одномъ взгляд? на нихъ зубамъ становилось больно. Шампанское, казалось, вовсе замерзло, и миссъ Токсъ чуть не вскрикнула, когда прикоснулась къ бокалу. Холодныя и жаркiя принесены были изъ такого ледяного буфета, что отъ одного прикосновенiя къ нимъ y м-ра Чиккъ окостен?ли пальцы. Только одинъ м-ръ Домби былъ непоколебимъ по прежнему.
Господствующее настр?енiе отразилось даже на м-съ Чиккъ: она уже не льстила брату, не болтала съ прiятельницей и думала только о томъ, какъ бы укротить б_у_й_с_т_в_о зубовъ, н_а_ч_и_н_а_в_ш_и_х_ъ противъ ея в_о_л_и колотить очень непрiятную тревогу.
– Ну, сэръ, – сказалъ м-ръ Чиккъ, наливая стаканъ хересу и д?лая неожиданный скачекъ посл? продолжительнаго молчанiя, – съ вашего позволенiя, за здоровье нашего маленькаго Павла!
– Даруй ему Боже вс?хъ возможныхъ благъ! – пропищала миссъ Токсъ, прихлебывая вино.
– Миленькiй Домби! – прошептала миссь Чиккъ.
– М-ръ Джонъ, – сказалъ м-ръ Домби съ суровой важностью, – мой сынъ не преминулъ бы отблагодарить васъ, если бы понималъ, какую д?лаютъ ему честь. Впосл?дствiи, я над?юсь, онъ сум?етъ опред?лить свои отношенiя къ родственникамъ и друзьямъ и пойметъ, какiя обязанности къ обществу св?тъ налагаетъ на каждаго достойнаго гражданина.
Эти слова были произнесены такимъ тономъ, что всякое возраженiе казалось неум?стнымъ, даже дерзкимъ, и потому м-ръ Чиккъ погрузился опять въ прежнее велер?чивое молчанiе. Миссъ Токсъ слушала м-ра Домби еще съ большимъ вниманiемъ противъ обыкновеннаго, наклонивъ къ нему голову съ напряженнымъ любопытствомъ, и когда онъ кончилъ, она нагнулась черезъ столъ къ м-ру Чиккъ и прошептала:
– Луиза!
– Что, мой другъ? – спросила м-съ Чиккъ.
– Какiя обязанности къ обществу св?тъ… Какъ это сказано, я не понимаю.
– Возлагаетъ на всякаго челов?ка! – отв?чала м-съ Чиккъ.
– Извините, мой другъ, – возразила миссъ Токсъ, – мн? кажется не такъ. Это было сказано какъ-то плавн?е, деликатн?е… Какiя отношенiя къ родственникамъ и друзьямъ и какiя обязанности къ обществу св?тъ налагаетъ на достойнаго гражданина!
– Налагаетъ на достойнаго гражданина. Точно такъ! – повторила м-съ Чиккъ.
Миссъ Токсъ съ торжествомъ сложила свои н?жныя руки и, поднявъ глаза къ потолку, прошептала: – Какое краснор?чiе!
М-ръ Домби приказалъ, между т?мъ, позвать м-съ Р_и_ч_а_р_д_с_ъ. Черезъ н?сколько минутъ кормилица явилась въ залу, но уже одна, безъ ребенка, потому что ребенокъ спалъ кр?пкимъ сномъ посл? тревожнаго дня. М-ръ Домби подалъ ей стаканъ вина и началъ
Сторінка 27
сл?дующую р?чь, которую миссъ Токсъ приготовилась слушать съ напряженнымъ вниманiемъ, стараясь не проронить ни одного слова.– Въ продолженiе пяти или шести м?сяцевъ, проведенныхъ въ моемъ дом?, м-съ Ричардсъ, вы исполняли добросов?стно свои обязанности въ отношенiи къ любезн?йшему моему сыну. Желая достойнымъ образомъ вознаградить васъ при этомъ благополучно совершившемся торжеств?, я обдумывалъ, какъ это сд?лать соотв?тственн?е моему званiю и сов?товался на сей конецъ съ возлюбленн?йшею моею сестрой, м-съ…
– Чиккъ! – перервалъ джентльменъ, носившiй эту фамилiю.
– О, не прерывайте, сд?лайте милость! – сказала миссъ Токсъ.
– Я хот?лъ сказать вамъ, Ричардсъ, – началъ опять мрь Домби, бросивъ строгiй взглядъ на м-ра Чиккъ, – что я въ особенности руководствовался при этомъ первымъ разговоромъ съ вашимъ супругомъ, отъ котораго я узналъ, въ какихъ печальныхъ обстоятельствахъ находится ваше семейство, и въ какомъ глубокомъ нев?жеств? косн?ютъ ваши д?ти,
Ричардсъ вздрогнула.
– Я очень далекъ отъ того, – продолжалъ м-ръ Домби, – чтобъ быть на сторон? дерзкихъ вольнодумцевъ, распространяющихъ вздорную мысль о необходимости всеобщаго образованiя. Но считаю также необходимымъ, чтобы низшiй классъ понималъ свое положенiе и, руководимый истиннымъ просв?щенiемъ, благовременно, по собственному чувству чести и долга, поучался бы смиренiю, послушанiю, повиновенiю и другимъ подобнымъ доброд?телямъ, составляющимъ истинную, незыблемую, непреложную основу гражданской ц?лости и невозмутимаго спокойствiя. Съ этой, и только съ этой стороны, я одобряю училища.
Зд?сь м-ръ Домби величаво окинулъ глазами собранiе, и, довольный благогов?йнымъ вниманiемъ, съ какимъ его слушали, продолжалъ:
– Им?я право назначать одного кандидата въ заведенiе, изв?стное подъ названiемъ "Благотворительнаго Точильщика", гд? д?ти получаютъ не только воспитанiе, соотв?тственное своему назначенiю, но и пользуются безб?днымь содержанiемъ, я, сообщивъ предварительно о моемъ нам?ренiи чрезъ м-съ Чиккъ вашему семейству, представилъ вашего старшаго сына на им?ющуюся вакансiю, и онъ сегодня, какъ изв?стили меня, принятъ уже въ число воспитанниковъ. Номеръ вашего сына – заключилъ м-ръ Домби, обращась къ сестр? и говоря о мальчик?, какъ будто р?чь шла о наемномъ фiакр?, – кажется; сто сорокъ седьмой. Луиза, потрудись передать ей.
– Сто сорокъ седьмой, – сказала м-съ Чиккъ. – Форма y нихъ, Ричардсъ: теплая фризовая куртка и фуражка синяго цв?та съ желтой выпушкой, красные шерстяные чулки и узкiе кожаные брюки. Это можно носить самимъ, – прибавила м-съ Чиккъ съ энтузiазмомъ, – да еще похваливать.
– Ну, Ричардсъ, – сказала миссъ Токсъ, – поздравляю васъ. Благотворительный Точильщикъ! каково?
– Много обязана вамъ, сэръ, – робко отв?чала кормилица, обращаясь къ м-ру Домби, – никогда не забуду вашихъ благод?янiй. Дай вамъ Богъ много л?тъ здравствовать.
Въ это время Котелъ – читатель не забылъ прозвище старшаго кочегарова сына – въ полномъ наряд? воспитанника Благотворительнаго Точильщика представился съ такой поразительной живостью воображенiю Ричардсъ, что она не могла удержаться отъ слезъ.
– Я очень рада, что нахожу въ васъ столько чувствительности, Ричардсъ! – сказала миссъ Токсъ.
– Посл? этого можно над?яться, – прибавила миссъ Чиккъ, обрадовавшись случаю блеснуть своимъ познанiемъ челов?ческаго сердца, – что на св?т? есть еще души, ум?ющiя чувствовать благодарность.
Ричардсъ кланялась и благодарила за ласки, но не находя средствъ выйдти изъ зам?шательства, въ которое приводила ее мысль увид?ть сына въ драгоц?нныхъ кожаныхъ штанахъ, она понемногу начала пятиться къ дверямъ и была очень рада, когда, наконецъ, удалось ей ускользнуть изъ комнаты.
Температура, которая немного смягчилась въ присутствiи кормилицы, съ ея уходомъ перем?нилась опять, и морозъ началъ свир?пствовать съ прежней жестокостью. М-ръ Чиккъ два раза принимался насвистывать, но вм?сто веселой п?сни выходилъ y него какой-то погребальный маршъ. Маленькое общество съ каждой минутой становилось холодн?е и холодн?е, какъ будто превращалось въ твердую оледен?лую массу вм?ст? съ блюдами, передъ которыми сид?ло. Наконецъ, м-съ Чиккъ взглянула на миссъ Токсъ, a миссъ Токсъ взглянула на м-съ Чиккъ и, кивнувъ утвердительно головами, об? леди сказали, что пора домой. Такъ какъ м-ръ Домби не сд?лалъ никакого возраженiя, честная компанiя посп?шила откланяться и немедленно отправилась въ сопровожденiи м-ра Чиккъ, который, лишь только лошади сдвинулись съ м?ста, запустилъ руки въ карманы, вальяжно развалилея въ карет? и принялся насвистывать: "К_а_к_ъ п_о_ш_л_и н_а_ш_и, п_о_?_х_а_л_и д_о_м_о_й" съ такой мрачной и ужасной досадой, что м-съ Чиккъ во всю дорогу ни разу не осм?лилась остановить и обезпокоить его.
Ричардсъ, при всей приверженности къ своему питомцу, не могла забыть и своего первенца. Она чувствовала, что это не совс?мъ сообразно съ чувствомъ благодарности; но этотъ день им?лъ влiянiе даже на "Благотворительнаго Точильщика", и б?дной матери показалось, что ол
Сторінка 28
вянный значекъ и сто сорокъ седьмой номеръ были тоже необходимою принадлежностью крестинъ. Она не разъ заговаривала въ д?тской о форменномъ плать? и особенно о милыхъ штанахъ, которые безпрестанно представлялись ея воображенiю.– Богь знаетъ, чего бы я не дала, – сказала Полли, – чтобы хоть разокъ взглянуть на б?днаго малютку, покуда онъ не привыкъ.
– Ну, такъ что-жъ, м-съ Ричардсъ? – сказала Нипперъ, посвященная въ ея тайну, – отъ васъ зависитъ съ нимъ повидаться.
– М-ръ Домби не позволитъ, – сказала Полли.
– Вотъ пустяки! Почему не позволитъ? – возразила Нипперъ, – мн? кажется охотно позволитъ, если попросить.
– Я думаю, вы ни за что не согласились бы просить его? – сказала Полли.
– Разум?ется, – утвердительно отв?чала Сусанна, – но погодите, вотъ въ чемъ штука: наши прелестныя надзирательницы говорили, кажется, что завтра не пожалуютъ къ должности. Такъ знаете ли что? Мы возьмемъ съ собой миссъ Флой, выйдемъ со двора и зададимъ такое гулянье, какого и не снилось вс?мъ этимъ Чиккъ и Токсъ.
Сначала Полли съ твердостью отказалась; но мало-по-малу она начала привыкать къ дерзкому предложенiю, соединяя его съ мыслью о миломъ Котл?. Наконецъ, уб?дившись, что не большая б?да одинъ разъ безъ спросу отлучиться изъ дому, она согласилась, что выдумка Сусанны была очень благоразумна.
Когда д?ло было слажено, маленькiй Павелъ принялся кричать, какъ-будто предчувствовалъ, что зат?я къ добру не поведетъ.
– Что это съ ребенкомъ? – спросила Сусанна.
– Кажется, онъ продрогъ, – сказала Полли, расхаживая съ нимъ по комнат? взадъ и впередъ и убаюкивая его на рукахъ.
День былъ пасмурный, настоящiй осеннiй день. Когда кормилица, укачивая ребенка, заглядывала по временамъ въ заплаканныя стекла окна, на двор? дико жужжалъ пронзительный в?теръ, поблекшiе листья съ шумомъ падали съ чахлыхъ деревьевъ, и ей становилось страшно, и сердце ея судорожно сжималось, и она кр?пко прижимала къ груди трепещущаго младенца.
Глава VI
Второе лишенiе Павла
Горькое раздумье взяло робкую Полли, когда поутру на другой день она сообразила всю опасность дерзкаго предпрiятiя. Б?дная мать уже р?шалась было со страхомъ и трепетомъ предстать предъ грозныя очи м-ра Домби и умолять его о позволенiи повидаться съ номеромъ сто сорокъ седьмымъ; но черноокая подруга ея и слышать не хот?ла объ этомъ нам?ренiи. Что д?лать? Ужъ такова была натура Сусанны Нипперъ, Выжиги, что если ей разъ чего захот?лось, это – что называется – тотчасъ же сл?довало вынуть, да положить. У ней доставало довольно твердости духа хладнокровно смотр?ть на чужiя б?ды и неудачи, зато она терп?ть не могла, когда сама попадалась въ просакъ, или просто, когда ей въ чемъ-нибудь прекословили. На этотъ разъ она столько придумала непреоборимыхъ препятствiй къ выполненiю законнаго нам?ренiя м-съ Ричардсъ, и вм?ст? такъ уб?дительно доказывала необходимость противозаконной выходки, что едва только м-ръ Домби вышелъ изъ-за воротъ, какъ неразумный сынъ его лет?лъ уже безъ оглядки по направленiю къ садамъ Стаггса.
Пресловутые сады Стаггса находились въ захолустьи, которое окрестнымъ жителямъ было изв?стно подъ именемъ Кемберлинскаго Города, или Кемденскаго тожъ. Сюда-то направили стопы свои дв? быстроногiя няньки м-ра Домби вм?ст? со своими питоi?щами: Ричардсъ, разум?ется, несла на рукахъ Павла, a Сусанна вела за руку маленькую Флоренсу, по временамъ, порядка ради, давая ей пинки и толчки, что она считала совершенно необходимымъ для здоровья своей воспитанницы.
Въ эту самую пору первый ударъ страшнаго землетрясенiя совершенно разрушилъ въ Лондон? ц?лый кварталъ, и св?жiе сл?ды этой ужасающей грозы видн?лись на каждомъ шагу. Высочайшiе дома со всего размаху шарахнулись внизъ и запрудили своими развалинами ц?лыя улицы съ ихъ переулками. Зд?сь образовались глубокiя ямы и каналы; тамъ возникли огромные холмы изъ глины и земли. Зд?сь опрокинутыя и перековерканыыя т?л?ги въ безобразномъ хаос? лежали при подошв? крутого неестественнаго холма; тамъ, въ какомъ-то чудовищномъ пруду мокли и ржав?ли перепутанныя полосы жел?за. Откуда-то явились мосты, ни къ чему ненужные, переулки, по которымъ никто не проходилъ, временные дома и ограды изъ толстыхъ бревенъ и досокъ въ самыхъ нев?роятныхъ положенiяхъ; вавилонскiя башни разнокалиберныхъ трубъ съ оторванными наконечниками, остовы постоялыхъ дворовъ, обломки неоконченныхъ ст?нъ и арокъ, площади, загроможденныя кирпичами, известью, м?ломъ; подмостки, л?са, гигантскiя формы крановъ, треножники, в?сы и прочее. Тутъ были сотни тысячъ неокоыченныхъ фигуръ, безъ лица и образа, торчавшихъ на боку и вверхъ ногами, въ земл?, въ воздух?, въ вод?: хаосъ непостижимый для ума, какъ страшпый сонъ, какъ дикая мечта! Кипучiе ключи и огненныя изверженiя, необходимые спутники землятрясенiи, съ яростью врывались на различные пункты грозной сцены. Клокочущая вода шип?ла и волновалась въ разрушенныхъ ст?нахъ, откуда въ то же время, какъ изъ кратера вулкана, съ яркимъ блескомъ и громкимъ ревомъ, исторгалось пожирающее пламя. Все при
Сторінка 29
ло въ безпорядокъ, все изм?нило зд?сь свои законы, постановленiя, привычки.Еще неоконченная и неоткрытая жел?зная дорога была въ работ?, и изъ самой сердцевины этого страшнаго безпорядка уже видн?лись ея рельсы, – новый могучiй в?стникъ цивилизацiи и усп?ховъ челов?ческаго разума.
Между т?мъ сос?днiе жители еще съ н?которымъ сомн?нiемъ посматривали на жел?зную дорогу. Двое см?лыхъ спекуляторовъ зат?яли проложить н?сколько улицъ, и одинъ уже началъ постройку домовъ, но принужденъ былъ остановиться среди грязи и пепла. Другой прожектеръ выстроилъ съ молотка новый трактиръ подъ выв?ской: "Гербъ Жел?зной Дороги"; тутъ не было риску; трактирщикъ во всякомъ случа? над?ялся продавать вино работникамъ и мастеровымъ. Распивочная лавочка, для вящщей важности, переименовалась въ "Домъ Перепутья Землекоповъ"; a содержатель колбасной лавочки прив?силъ огромную выв?ску: "Съ?стной Домъ Жел?зной Дороги". Появилось тоже н?сколько гостиницъ и постоялыхъ дворовъ; но все это не значило ничего, и вообще дов?рiе публики къ новымъ рельсамъ было покам?стъ еще очень слабо. Около самой дороги паслись коровы, свиньи, пом?щались хл?вы, стойла торчали навозныя ямы, мусорныя кучи, строились плотины, сады, бес?дки, фабрики, валялись устричныя раковины въ устричный сезонъ, раковая шелуха въ раковую пору, куски разбитой посуды и завядшiе листья капусты во всякое время года. Ограды, перила, столбы съ разными приказами, наказами, запрещенiями, неуклюжiя лачужки съ неуклюжими угодьями, – все это гордо стояло на прежнихъ м?стахъ и какъ будто изд?валось надъ суетливой д?ятельностыо см?лыхъ антрепренеровъ. Ничто не улучшалось и не думало улучшаться отъ новой дороги, и если бы опустошенная, взрытая и перерытая земля отличалась завиднымъ даромъ см?ха, она съ презр?нiемъ захохотала бы вм?ст? съ окрестными жителями, которые вдоволь пот?шались на свой пай.
Упомянутые сады Стаггса питали особенное презр?нiе къ жел?зной дорог?. Это былъ небольшой рядъ домовъ съ грязною окрестностью, отгороженною старыми воротами, обручами изъ бочекъ, парусинными лоскутьями, плетнемъ, жестяными котлами съ выбитымъ дномъ и м?стами перержав?лой жел?зной р?шеткой, втиснутой въ разныя щели. Зд?сь садовники Стаггса с?яли турецкiе бобы, разводили куръ, гусей, кроликовъ, строили гнмлыя бес?дки изъ старыхъ лодокъ, сушили платья, курили трубки. Н?которые думали, что сады Стаггса получили свое имя отъ покойнаго капиталиста, н?коего господина Стаггса, который выстроилъ домики для собственнаго удовольствiя. Другiе, особенно любившiе эту окрестность, были того мн?нiя, что имя «Стаггса» произошло отъ стада оленей (stags), которые въ незапамятныя времена паслись въ т?нистыхъ рощахъ этого предм?стья. Какъ бы то ни было, весь околотокъ считалъ сады Стаггса священной рощей, которая не увянетъ ни отъ какого забавнаго изобр?тенiя, и такова была общая ув?ренность въ ея долгов?чности, что одинъ трубочистъ, жившiй на углу, челов?къ въ н?которомъ смысл? политическiй между окрестными жителями, публично и торжественно объявилъ, что въ случа? открытiя жел?зной дороги, если только она откроется, двое мальчишекъ вскарабкаются по его повел?нiю на кровлю, и съ вершины трубы, съ метлами въ рукахъ, громогласно ошикаютъ вагоны и предскажутъ безразсудной компанiи неизб?жное паденiе.
И въ этотъ богоспасаемый прiютъ, котораго самое имя до сихъ поръ тщательно скрывали отъ м-ра Домби, судьба и м-съ Ричардсъ занесли маленькаго Павла.
– Вотъ мой домъ, Сусанна! – сказала Полли, указывая на одну изъ лачужекъ,
– Неужели?
– Да. A вонъ y воротъ стоитъ сестра Джемима съ моимъ ребенкомъ на рукяхъ. Рекомендую.
И при вид? сестрицы Джемимы, Полли пустилась б?жать со вс?хъ ногъ, прискакала къ воротамъ, пром?няла въ мгновенiе ока благороднаго питомца на своего сына, къ невыразимому изумленiю молодой женщины, которой показалось, будто маленькiй Домби прилет?лъ къ ней съ облаковъ.
– Какъ? ты ли это, Полли? – кричала Джемима. – Охъ, какъ ты меня напугала! Кто бы могъ подумать? Пойдемъ, пойдемъ! Д?ти съ ума сойдутъ отъ радости, когда увидятъ тебя. Какъ ты похорош?ла, Полли!
Д?ти точно переб?сились, если судить по тому гвалту, съ какимъ они взапуски бросились на мать и поволокли ее къ низенькому стулу, гд? она, окруженная розовыми малютками, ус?лась какъ пышная зр?лая яблоня, обремененная наливными вкусными плодами, которые очевидно вс? разрослись отъ одного общаго дерева. Впрочемъ, Полли возилась сама не мен?е д?тей, и уже тогда только, какъ совершенно выбилась изъ силъ, когда волосы ея въ безпорядк? растрепались по румяному пылающему лицу, и когда новое крестильное платье совс?мъ было измято, суматоха немного прiутихла, и почтенное семейство пришло въ память. Но и тутъ еще младшiй Тудль, сид?вшiй на кол?няхъ, обхватилъ об?ими руками ея шею, между т?мъ какъ другой постарше сзади вскарабкался на стулъ, и д?лалъ отчаянныя усилiя поц?ловать мать въ затылокъ.
– Посмотрите-ка, вотъ со мной пришла хорошенькая миледи, – сказала Полли. – Какая она скромная, смирненькая! Прекрасная барышня, не правда
Сторінка 30
и?Это обращенiе къ Флоренс?, которая, притаившись y дверей, пристально смотр?ла на трогательную сцену, обратило на нее вниманiе маленькихъ Тудлей. Въ это же время посл?довало формальное представленiе миссъ Нипперъ, которая уже начинала безпокоиться, что ее совс?мъ забыли.
– Ахъ, душенька Сусанна, пойдите сюда, моя милая, посидите немножко! – проговорила Полли. – Вотъ моя сестра Джемима, – рекомендую, сестрица; не знаю, что бы я стала д?лать, если бы не добрая Сусанна Нипперъ: в?дь безъ нея мн? бы не быть зд?сь.
– Прошу покорно садиться, миссъ Нипперъ, – сказала Джемима.
Сусанна съ важнымъ и церемоннымъ видомъ сд?лала книксенъ, и прис?ла на край стула.
– Мн? съ вами чрезвычайко прiятно познакомиться, миссъ Нипперъ, – продолжала Джемима, – въ жизнь никого я не видала съ такимъ удовольствiемъ, какъ васъ.
Сусанна немного приподнялась со стула и прив?тливо улыбнулась.
– Сд?лайте одолженiе, скиньте вашу шляпку, миссъ Нипперъ, будьте какъ дома, – говорила Джемима. – Зд?сь, какъ видите, все очень б?дно; но, над?юсь, вы не осудите насъ.
Черноглазая д?вушка такъ разн?жилась отъ этого почтительнаго обращенiя, что взяла къ себ? на кол?ни маленькую Тудль, которая къ ней подб?жала.
– A гд? нашъ б?дный Котелъ? – сказала Полли. – Я в?дь для того и пришла, чтобы посмотр?ть, каковъ онъ въ своемъ новомъ плать?.
– Ахъ, какъ жаль! – вскричала Джемима, – онъ пропадетъ съ тоски, когда узнаетъ, что мать была зд?сь. Теперь онъ въ школ?, Полли.
– Уже?
– Да. Вчера онъ поб?жалъ туда въ первый разъ: б?дняжка ужасно боится пропустить, что тамъ y нихъ учатъ. Но сегодня тамъ какой-то полупраздникъ, и посл? об?да ученья не будетъ. Если бы ты крошечку подождала, Полли: онъ скоро придетъ домой. Миссъ Нипперъ, в?роятно, вы будете такъ добры, что не станете торопить сестру?
– О, конечно, миссъ Тудль! – отв?чала Сусанна, очарованная лаской хозяйки, – для васъ я все готова сд?лать.
– A каковъ онъ теперь, Джемима? – пролепетала Полли. – Б?дняжка!
– Ничего, сестрица, – отв?чала Джемима, – онъ теперь парень хоть куда, не то, что прежде.
– Творецъ небесный! – вскричала Полли съ большимъ волненiемъ, – y него ножки должны быть слишкомъ коротки.
– Коротеньки, сестрица, особенно сзади; но они вытягиваются съ каждымъ днемъ, и авось, Богъ дастъ, со временемъ вытянутся.
Слабое, ненадежное ут?шенiе; но веселый тонъ и радушiе, съ какимъ оно было произнесено, придавали ему большую важность въ глазахъ б?дной матери. Черезъ минуту Полли спросила уже гораздо спокойн?е:
– A гд? отецъ, милая Джемима?
М-ръ Тудль былъ вообще изв?стенъ въ семь? подъ этимъ патрiархальнымъ именемъ.
– И его н?тъ, – отв?чала Джемима. – Ахъ, какъ это жаль! Сегодня отецъ съ собою взялъ об?дъ и не воротится домой до вечера. Онъ всегда говоритъ о теб?, Полли, и со мною и съ д?тьми. Что за добрая душа, если бы ты знала! Въ ц?ломъ св?т? не сыщешь такого смиренника.
– Спасибо, Джемима! – простодушно сказала Полли, обрадованная отзывомъ о муж?, и вм?ст? опечаленная его отсутствiемъ, – благодарю тебя, моя милая.
– Не за что, Полли, – отв?чала Джемима, напечатл?въ звонкiй поц?луй на щек? сестры и весело припрыгивая съ маленькимъ Павломъ. – Я то же самое по-временамъ говорю о теб? и ужъ, разум?ется, не лгу.
Несмотря на отсутствiе кочегара и его первенца, визитъ быстроногихъ нянекъ м-ра Домби далеко не пропалъ даромъ. Сестры разговаривали о семейныхъ д?лахъ, о Котл?, о вс?хъ его братьяхъ и сестрахъ, между т?мъ какъ черноглазая гостья, совершивъ неоднократныя путешествiя по вс?мъ направленiямъ комнаты, внимательно разсматривала мебель, ст?нные часы, шкафъ, каминъ, комодъ съ красными и зелеными стеклами, и особенно пару черныхъ бархатныхъ котятъ, которые въ живописномъ положенiи стояли y камина, держа во рту ридикюли своей хозяйки, къ несказанному изумленiю вс?хъ садовниковъ Стаггса. Какъ скоро разговоръ сд?лался общимъ, Сусанна въ припадк? откровенности разсказала Джемим? всю подноготную, что только было ей изв?стно о м-р? Домби, о его планахъ, замыслахъ, характер?, о его родственникахъ. Всл?дъ зат?мъ черноокая пов?ствовательница наиподробн?йшимъ образомъ исчислила разныя принадлежности своего собственнаго гардероба, и, наконецъ, описала въ главныхъ чертахъ характеры своихъ родственниковъ и друзей. Облегчивъ душу такой откровенностью, она съ удовольствiемъ выкушала добрый стаканъ портеру и обнаружила пламенное желанiе дать клятву въ неизм?нной и в?чной дружб?.
Флоренса тоже съ своей стороны не пропустила случая воспользоваться новымъ знакомствомъ. Обозр?въ грибы и другiя р?дкости знаменитаго сада, подъ руководствомъ маленькихъ Тудлей, она душой и сердцемъ вошла съ ними въ проектъ провести плотину черезъ зеленую лужу, накопившуюся въ одномъ углу. Она уже и приступила къ работ? со вс?мъ усердiемъ добраго товарища, какъ вдругъ, къ общему неудовольствiю, проектъ былъ остановлень на всемъ ходу суетливостью взбалмошной Сусанны. Отыскавъ свою воспитанницу, черноокая повелительница не преминула дать ей подзатыльникъ, и потомъ, вымыва
Сторінка 31
ея руки и лицо, прочла очень назидательное наставленiе относительно того, какъ неприлично умной д?вочк? д?лать глупости, и какъ даже можетъ она свести въ гробъ с?дые волосы почтеннаго родителя, если только, сохрани Боже, онъ узнаетъ, ч?мъ занимается его д?тище. Вообще Сусанна, всегда в?рная своей педагогической тактик?, поступила очень строго, несмотря на челов?колюбивое влiянiе прохладительнаго напитка. Наконецъ, посл? непродолжительной аудiенцiи между сестрами, толковавшими кой-о-чемъ насчетъ финансовыхъ обстоятельствъ, пос?щенiе окончилось. Полли взяла отъ сестры маленькаго Домби, передавъ ей своего сына, и дорогiе гости собрались домой.Но напередъ нужно было спровадить куда-нибудь маленькихъ Тудлей, чтобы не сд?лать ихъ участниками прощальной сцены. Посл? предварительнаго сов?щанiя ихъ отправили въ ближайшую мелочную лавку купить на гривну пряниковъ; когда дорога этой хитростью была совс?мъ очищена, Полли и Сусанна еще разъ поц?ловались съ Джемимой и быстро отправились въ путь. Джемима кричала вдогонку, что если он? свернутъ немного въ сторону и пойдутъ по главной дорог? въ Сити, то непрем?нно встр?тятся съ Котломъ.
– А, какъ вы думаете, Сусанна, можно ли сд?лать небольшой крюкъ? – спросила Полли, остановившись перевести духъ.
– Почему же н?тъ? разум?ется, можно, – отв?чала миссъ Нипперъ съ полной ув?ренностью.
– Да в?дь намъ, вы знаете, непрем?ино надо посп?ть къ об?ду домой, – возразила Полли.
– Что-жъ за б?да? посп?емъ.
И компанiя повернула на большую дооогу въ Сити.
Жизнь б?днаго Котла, по милости форменнаго платья, сд?лалась со вчерашняго дня невыносимою во многихъ отношенiяхъ, Уличные мальчишки терп?ть не могли костюма "Благотворительнаго Точильщика", и всякiй бродяга, при первомъ взгляд? на него, считалъ своей обязанностью броситься на беззащитнаго парня и сд?лать ему какую-нибудь пакость. По своему общественному существонанiю, онъ скор?е сталъ похожимъ на презр?ннаго жида среднихъ в?ковъ, ч?мъ на невиннаго ребенка девятнадцатаго стол?тiя. Его сталкивали въ помойныя ямы, въ канавы, приплющивали къ столбамъ, забрызгивали грязью, забрасывали каменьями, и тотъ, кто вид?лъ его первый разъ, считалъ за особое удовольствiе сорвать съ него желтую шапку долой и полюбоваться, какъ мелькнетъ она на воздух?. Его кривыя ноги послужили неистощимымъ предметомъ для ругательствъ: ихъ ощупывали, дергали, кололи, и каждый з?вака вдоволь пот?шался надъ колченогимъ воспитанникомъ. Нын?шнимъ утромъ, на дорог? въ школу, ему совершенно неожиданно вставили фонари подъ глаза, и учитель его же наказалъ за это самымъ жестокимъ образомъ; этотъ почтенный старый педагогъ получилъ м?сто школьнаго учителя въ заведенiи "Благотворительнаго Точильщика" по той причин?, что ничего не зналъ, ни къ чему не былъ способенъ, и особенно потому, что р?звые мальчики могли питать безпред?льное уваженiе къ ею толстой сучковатой палк?.
Такимъ образомъ, б?дный Котелъ, по возвращепiи домой, принужденъ былъ выбирать немноголюдныя улицы и глухiе переулки, чтобы изб?жать своихъ мучителей; но все же ему никакъ нельзя было миновать главной дороги, и лишь только онъ выбрался на болыпую улицу, злосчастная судьба прямо наткнула его на ц?лую стаю ребятишекъ, которые, на этотъ разъ предводительствуемые молодымъ зв?рообразнымъ мясникомъ, уже давно искали благопрiятнаго случая позабавиться на чей-нибудь счетъ. Благотворительный Точильщикъ", внезапно очутившiйся посреди шайки, былъ для нея самою вождел?нною находкой: озорники подняли оглушительный гвалтъ и со вс?хъ сторонъ бросились на несчастнаго горемыку съ самымъ неистовымъ остервен?нiемъ.
Случилось, что въ это самое время Полли, безнадежно озирясь во вс? стороны и уже готовая поворотить на прямую дорогу, вдругъ, къ величайшему изумленiю, сд?лалась свид?тельницею ужасн?йшаго зр?лища. Б?дная мать, испустивъ пронзительный крикъ, въ мгновенiе ока передала ребенка Сусанн? и стремглавъ бросилась на выручку несчастнаго сына.
Б?да, какъ изв?стно, никогда не приходитъ одна. Изумленную Сусанну Нипперь и ея двухъ питомцевъ вытащили чуть не изъ-подь самыхь колесъ про?зжавшаго экипажа, и они еще не усп?ли опомниться, какъ со вс?хь сторонъ поднялась ужасная кутерьма и раздались крики: "Б?шеный быкъ! б?шеный быкъ!"
День былъ базарный. Толкотня сд?лалась непом?рная. Толпа б?жала взадъ и впередъ, кричала и давила другъ друга; экииажи сталкивались, оирокидывались; б?шеный быкъ пробирался все дальше и дальше; между мальчиками завязалась остервен?лая драка; кормилица каое мгновенiе подвергалась опасности быть истерзанной въ куски. При вид? вс?хъ этихъ ужасовъ, Флоренса, сама не помня что д?лаеть, закричала и опрометью поб?жала впередъ. И долго б?жала, и громко кричала она, приглашая Сусанну сл?довать за собой; но, наконецъ, силы совершенно изм?нили б?дной д?вочк?: она остановилась и всплесиула руками, вспомнивь, что кормилица осталась въ толп?. Но кто опишетъ ея изумленiе, ужасъ, когда, обернувшись назадъ, она увид?ла, что и Сусанны не было сь ней! Одна, совершенно одна!
– Сусанна! Сусан
Сторінка 32
а! – кричала Флоренса, хлопая руками, какъ пом?шанная. – Ахъ, Боже мой, гд? они! гд? они!– Какъ гд? они? – брюзгливымъ голосомъ прошип?ла старуха, прихрамывая и ирипрыгивая съ возможной скоростью съ противоположной стороны переулка. – Зач?мъ же ты отъ нихъ уб?жала.
– Я испугалась, – отв?чала Флоренса, – я и сама не знала, что д?лаю. Я думала, что они со мной. Да гд? же она?…
– Пойдемь, я теб? ихъ покажу, – отв?чала старуха, взявъ ее за руку.
Это была совершенно безобразная старуха, съ красными закраинами вокругъ глазъ, со ртомь, который чавкалъ и мямлилъ самъ собою, когда она переставала говорить. Она была въ самой гадкой одежд?, и надъ рукой ея торчали какiе-то кожаные лоскутья. По всему было видно, что она уже давно догоняла Флоренсу, потому что совершенно выбилась изь силъ, и когда остановилась перевести духъ, ея горло и желтое морщинистое лицо начали кривляться сами собою пребезобразнымъ образомъ на вс? возможныя манеры.
Флоренс? сд?лалось страшно, и она сь трепетнымъ колебанiемъ начала озираться во вс? стороны; но м?сто было совершенно пустое: во всемъ переулк? ни одной живой души, кром? ея ужасной старухи.
– Теб? нечего меня бояться, – сказала старуха, кр?пко удерживая ее за руку. – Пойдемь со мной.
– Я, я не знаю васъ. Какъ васъ зовутъ? – сiфосила Флоренса.
– Я м-съ Браунъ. Меня зовутъ доброю бабушкою.
– A он? недалеко отсюда? – спросила Флоренса, насильно увлекаемая впередъ.
– Сусашна близехонько, a другiя почти подл? нея, – отв?чала добрая бабушка.
– Никого не ушибли? – вскричала Флоренса.
– Никого: вс? ц?лехоньки, – отв?чала добрая бабушка.
Флоренса при этомъ изв?стiи заплакала оть радости и охотно пошла за ней, хотя по временамъ, украдкой взглядывая на ея лицо и особенно на чудод?йственный роть, не могла надивиться страшной фигур? доброй бабушки, и невольно задавала себ? вопросъ: какая же должна быть злая бабушка, если таковая существуетъ на б?ломъ св?т?.
Н?сколько времени он? шли по глухимъ, безлюднымъ м?стамъ, проходя по дворамь, гд? выжигали кирпичи и д?лали черепицу. Наконецъ, старуха повернула въ темный и узкiй переулокъ, гд? грязь лежала глубокими выбоинами среди дороги. Она остановилась передъ скаредной избушкой съ трещинами и скважинами со вс?хъ сторонъ, но кр?пко-накр?пко запертой большимъ замкомъ. Вынувъ изъ кармана ключъ, она отворила дверь, впихнула ребенка въ заднюю комнату, гд? въ безпорядк? на полу разбросаны были кучи разноцв?тныхъ лохмотьевъ, груды костей и прос?янной пыли или пепла. Ст?ны и полъ казались вычерненными сажей, и во всей комнат? не было никакой мебели.
У д?вочки отъ страху отнялся языкъ, и она чуть не упала въ обморокъ.
– Что ты такъ вылупила глаза? – сказала добрая бабушка, толкая ее въ бокъ. – Не бойся, я тебя не задушу. Садись на лоскутья.
Флоренса повиновалась и съ умоляющимъ видомъ подняла кверху сложенныя руки.
– Ты мн? не нужна, и больше часу я не задержу тебя, – сказала старуха. – Понимаешь, чго я говорю?
Д?вочка съ большимь затрудненiемъ выговорила: "да".
– Такъ смотри же, – продолжала старуха, усаживаясь на кучу костей, – не разсерди меня. Если не разсердишь, я тебя выпущу ц?лехоньку, a если… то ужъ не пеняй, я задушу тебя, какъ котенка. Отъ меня ты никуда не увернешься: могу я задушить тебя во всякое время, хоть бы лежала ты дома на своей постели. Ну, такъ теперь разсказывай: кто ты? все разсказывай, что знаешь. Ну, пошевеливайся.
Угрозы и об?щанiя старухи, страхъ оскорбить ее, необычная въ ребенк? привычка влад?ть собой, казаться спокойною и подавлять въ себ? чувства страха и надежды, – все это доставило ей возможность выполнить грозное повел?нiе и разсказать свою маленькую исторiю такъ, какъ она ее знала. Старуха съ большимъ вииманiемъ выслушала до конца.
– Такъ тебя зовутъ Домби? А? – спросила м-съ Браунъ.
– Точно такъ, бабушка.
– Ну, такъ слушай же, миссъ Домби, – ирошии?ла добрая бабушка, – мн? нужно твое платье, твоя шляпка и твои дв? юбки, и все, безъ чего ты можешь обойтись. Ну! Разд?вайся.
Флоренса, обративъ испуганные глазки на ужасную старуху, съ возможной скоростью начала дрожщими руками исполнять ея приказь. Когда она скинула съ себя вс? эти наряды, м-съ Браунъ внимательно ихъ осмотр?ла, и, по-видимому, осталась совершенно довольною добротой и высокой ц?нностью матерiй.
– Ум-мъ! – прохрип?ла старая в?дьма, устремивь сверкающiе зрачки на бл?дiюе лицо своей жертвы. – Больше ничего не видать на теб? кром? башмаковъ. Давай сюда башмаки.
Флоренса проворно скинула башмаки, над?ясь этой готовностью угодить м-съ Браунь. Тогда старуха начала рыться въ куч? лохмотьевъ и черезъ н?сколько минутъ вытащила оттуда какое-то грязное платьице, старый истасканный салопъ съ разнокалиборными заплатами и безчисленными прор?хами по бокамъ, и гадкую испачканную тряпицу, суррогатъ женской шляпы, вытащенный, в?роятно, изъ помойной ямы или навозной кучи. Она приказала Флоренс? од?ваться, и б?дная д?вочка, над?ясь на скорое освобожденiе, посп?шно стала напяливать на себя эти лохмотья.
Н
Сторінка 33
д?вая гадкую шапку, похожую бол?е на какое-то изорванное с?дло, ч?мъ на женскiй головной уборъ, Флоренса второпяхъ запуталась въ своихъ роскошныхъ волосахъ и долго не могла приладить этой тряпки къ своей голов?. М-съ Браунъ схватила огромныя ножницы и вдругь пришла въ неописанное изумленiе, при взгляд? на свою жертву.– Зач?мъ ты не оставила меня въ поко?, – закричала старуха, – когда я была довольна? Глупая д?вчонка!
– Прости меня. Я не знаю, что я сд?лала, – лепетала Флоренса. – Я не виновата.
– Вотъ я теб? дамъ не виновата! – завопила старая в?дьма, взъерошивая съ неистовымь удовольствiемъ локоны б?днаго ребенка. – Ахь, ты, Господи Владыка! Другая на моемъ м?ст? прежде всего сорвала бы съ тебя эту гриву!
У Флоренсы отлегло отъ сердца, когда она увид?ла, что старух? нужны только ея волосы, a не голова. Она съ кротостью обратила на нее глаза и не сд?лала никакого соиротивленiя.
– Если бы y меня y самой не было д?вки, которая такъ-же, какъ и ты щеголяла своими волосами, – сказала м-съ Браунъ, – я не оставила бы ни одного клочка на твоей башк?. Но теперь далеко моя д?вка, далеко за морями! У! у!
Это восклицанiе вовсе не мелодическое, но исполненное глубокой тоски и сопровождаемое дикими жестами костлявыхъ рукъ, бол?зненно отозвалось въ сердц? Флоренсы, и она еще больше испугалась страшной старухи. Это обстоятельство спасло ея локоны. Взмахнувъ два-три раза огромными ножницами надъ ея головой, м-съ Браунъ вел?ла ей хорошенько запрятать волосы подъ шляпу, и не подавать соблазнительнаго повода къ искушенiю. Одержавъ надъ собой такую трудную поб?ду, старуха снова ус?лась на кучу костей, закурила коротенькую черную трубку, и губы ея зачавкали наистрашн?йшимъ образомъ, какъ будто бы она хот?ла проглотить чубукъ.
Выкуривъ трубку, она вел?ла Флоренс? нести кроличью шкуру, чтобы придать ей видъ своей обыкновенной спутницы и сказала, что отведетъ ее на большую улицу, откуда она можетъ разспрашивать о дорог? къ своимъ друзьямъ. Но въ то же время старуха, съ грозными заклятiями и подъ опасенiемъ страшнаго мщенiя, строго-настрого запретила своей жертв? справляться объ отцовскомъ дом?, который могь быть очень недалеко; a она должна была разспрашивать объ отцовской контор? въ Сити, простоявъ напередъ на одномъ м?ст?, гд? будетъ указано, до т?хъ поръ, пока часы не пробьютъ трехъ. Вс? эти распоряженiя м-съ Браунъ подкр?пила ув?ренiемъ, что за ней станутъ присматривать зоркiе глаза, и ни одно ея движенiе не укроется отъ бдительнаго наблюденiя. Флоренса об?щала во всей точности выполнить строгiя приказанiя.
Наконецъ, м-съ Браунъ, выступая впередъ, повела превращенную и оборванную д?вочку по лабиринту т?сныхъ улицъ, переулковъ и закоулковъ, которые черезъ н?сколько времени вывели ихъ на пустой огромный дворъ съ проходными воротами, откуда можно было слышать стукъ про?зжавшихъ экипажей. Указавъ на эти ворота, старуха на прощаньи схватила свою спутницу за волосы, какъ будто раскаявалась въ своемъ великодушiи, и сказала глухимъ голосомъ:
– Ну, теперь ты знаешь, что д?лать. Стой тутъ до трехъ часовъ, и потомъ отыскивай контору отца. Да смотри y меня ни, гу-гу! не то я задушу тебя, какъ кошку.
Флоренса почувствовала, что гора свалилась съ ея плечъ, когда она осталась одна. В?рная строгимъ приказанiямъ, она робко остановилась въ одномъ углу пустого двора и, обернувшись назадъ, увид?ла, что страшная старуха все еще стоитъ y забора, трясетъ головой и машетъ кулакомъ. какъ бы припоминая свои угрозы. Всл?дъ за т?мъ, перепуганная д?вочка еще оглядывалась н?сколько разъ, почти каждую минуту; но старуха уже исчезла, и не было больше никакихъ сл?довъ ея тайнаго или явнаго присутствiя.
Мало-по-малу Флоренса начала въ своей засад? присматриваться и прислушиваться къ уличной суматох?, съ нетерп?нiемъ дожидаясь вождел?нныхъ ударовъ часового колокола. Но часы, по-видимому, сговорились никогда не пробить трехъ. Наконецъ, къ несказанному счастью, на колокольн? забили четверти, и всл?дъ зат?мъ раздалось: разъ, два, три; Флоренса оглянулась во вс? стороны, сд?лала шагъ впередъ, но тутъ же остановилась, опасаясь оскорбить этой торопливостью всемогущихъ шпiоновъ м-съ Браунъ. Потомъ, ув?рившись, что никто за ней не присматриваеть, она посп?шно, какъ только позволяли большiе и изорванные коты, выб?жала изъ воротъ, кр?пко держа въ рук? кроличью шкуру.
Объ отцовской контор? ей изв?стно было только то, что она принадлежала Домби и Сыну, что это знаменитая контора въ Сити. Поэтому она могла только спрашивать, гд? пройти къ Домби и Сыну въ Сити, и какъ эти вопросы обращены были исключительно къ д?тямъ – большихъ она боялась – то не получила никакого удовлетворительнаго отв?та. Продолжая потомъ разспрашивать только о Сити, она мало-по-малу достигла этой огромной части города, которою управляетъ страшный лордъ-мэръ.
Утомленная продолжительной ходьбой, измученная безпрестанной толкотней, оглушенная пронзительнымъ шумомъ и суматохой, безпокоясь о своемъ брат? и о потерянныхъ нянькахъ, устрашенная вс?мъ, что случилось и что е
Сторінка 34
е могло съ нею случиться, особенно когда явится она въ этомъ рубищ? на глаза раздраженному отцу, Флоренса н?сколько разъ останавливалась рыдать, облегчая истерзанное сердце горькими слезами. Но толпа въ эту пору или вовсе не обращала вниманiя на маленькую нищую въ лохмотьяхъ, или равнодушно проходила мимо въ томъ предположенiи, что ее выучили этимъ способомъ возбуждать состраданiе и выманивать деньги. Призвавъ на помощь все присутствiе духа, всю твердость характера, искушеннаго преждевременнымъ опытомъ и несчастiями, Флоренса, почти выбиваясь изъ силъ, продолжала идти по указанному направленiю, им?я въ виду постоянно одну ц?ль.Наконецъ, уже вечеромъ, посл? многихъ переходовъ, ей удалось изъ шумной, т?сной улицы, загроможденной фурами и тел?гами, выбраться на пристань или набережную, гд? въ безпорядк? разбросаны были м?шки, чемоданы, бочки, ящики. Зд?сь, подл? в?совъ и деревяннаго домика на колесахъ, встр?тился съ нею толстый дюжiй мужчина съ перомъ за ухомъ и руками, опущенными въ карманы. Онъ стоялъ, присвистывая и посматривая на ближайшiя мачты и лодки, какъ будто дневная его работа приходила къ концу.
– Проваливай, проваливай, моя милая! Тутъ н?тъ ничего для тебя, – сказалъ толстякъ, случайно обернувшись къ маленькой д?вочк? въ лохмотьяхъ.
– Скажите пожалуста, в?дь это Сити? спросила дрожащимъ голосомъ заблудшая дочь Домби и Сына.
– Ну, да, Сити. Ты это знвешь не хуже моего. Проваливай, говорю теб?; ничего тутъ н?тъ для тебя.
– Да мн? ничего и не нужно, робко отв?чала д?вочка, – только позвольте спросить васъ, гд? дорога къ Домби и Сыну?
Толстякъ, по-видимому, былъ очень озадаченъ этимъ вопросомъ. Посмотр?въ внимательно на Флоренсу, онъ сказалъ:
– A зач?мъ теб? Домби и Сынъ?
– Мн? надобно знать, гд? ихъ контора.
Толстякъ еще съ большимъ вниманiемъ посмотр?лъ на нее, и такъ кр?пко, въ знакъ удивленiя, почесалъ затылокъ, что шляпа слет?ла съ его головы.
– Джо! – закричалъ онъ работнику, поднимая и над?вая шляпу.
– Тутъ я! – сказалъ Джо.
– Гд? этотъ смазливый мальчуганъ, что смотритъ за товарами Домби?
– A онъ только что вышелъ въ другiя ворота, сказалъ Джо.
– Позови-ка его на миниту.
Джо поб?жалъ и, закричавъ во все горло, тотчасъ же воротился съ красивымь и веселымъ мальчикомъ л?тъ четырнадцати.
– Вы, любезный, кажись, служите y Домби? – спросилъ толстякъ.
– Точно такъ, м-ръ Кларкъ, – отв?чалъ мальчикъ.
– A вгляните-ка на нее! – сказалъ м-ръ Кларкъ.
Повинуясь указательному движенiю м-ръ Кларка, мальчикъ подошелъ къ незнакомой д?вочк?, никакъ не понимая, что ему съ нею д?лать. Флоренса, между т?мъ, слышавшая весь разговоръ, ум?ла сообразить, что для нея не было теперь никакой опасности, и что странствованiя ея приближаются къ концу. При взгляд? на прекраснаго веселаго мальчика, она почувствовала такую радость, такое одушевленiе, что немедленно поб?жала къ нему навстр?чу, обронивъ на дорог? гадкiй башмакъ, и об?ими руками ухватилась за его руку.
– Я заблудилась, съ вашего позволенiя: – сказала Флоренса.
– Заблудились! – вскричалъ мальчикъ.
– Да, я заблудилась нын?шнимъ утромъ, далеко отсюда; охъ, какъ далеко: И y меня отняли мое платье, и теперь на мн? чужая одежда, и зовутъ меня Флоренсой Домби, и я единственная сестра моего маленькаго братца, и, о милый! милый! спасите меня, сд?лайте милость, спасите! – рыдая говорила Флоренса, давая полный просторъ д?тскимъ чувствованiямъ и заливаясь горькими слезами. Въ это самое время гадкая шляпка слет?ла съ ея головы, и густые черные локоны въ безпорядк? растрепались по ея личику, къ невыразимому удивленiю и собол?знованiю молодаго Вальтера, племянника Соломона Гильса, мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ.
М-ръ Кларкъ, по-видимому, не помнилъ себя отъ изумленiя и, насилу переводя духъ, зам?тилъ только, что никогда не случалось ему вид?ть такой исторiи на этой пристани. Вальтеръ поднялъ башмакъ и проворно над?лъ его на маленькую ножку, какъ сказочный принцъ, над?вшiй туфли Сандрильон?. Онъ подалъ правую руку Флоренс?, пов?силъ на л?вое плечо кроличью шкуру, и новый Геркулесъ, онъ почувствовалъ, что страшный драконъ бездыханный лежитъ y его ногъ.
– Не плачьте, миссъ Домби! – сказалъ Вальтеръ, проникнутый необыкновеннымъ восторгомъ. – Какъ я радъ, что былъ въ это время на пристани! Теперь вы такъ же безопасны, какъ если бы защищала васъ ц?лая рота храбрыхъ моряковъ на военномь корабл?.
– Я не стану больше плакать, – отв?чала Флоренса, – теперь я плачу только отъ радости!
– Плачетъ отъ радости! – думалъ Вальтеръ, – и я причиной этой радости! Пойдемте, миссъ Домби. Вотъ и другой башмакъ вы обронили, над?ньте лучше мои, миссь Домби.
– Н?тъ, н?тъ, н?тъ, не безпокойтееь, – сказала Флоренса, останавливая юношу, когда тотъ посп?шно началъ разуваться. – Мн? хорошо и въ этихъ башмакахъ, право хорошо!
– Ну да, – сказалъ Вальтеръ, взглянувъ на ея ножку, – мои были бы слишкомъ велики для васъ Какъ это мн? такая глупость пришла въ голову! Въ моихъ вамъ вовсе нельзя идти! Пойдемте, миссъ Домби. Какой
Сторінка 35
это мошенникъ оскорбилъ васъ? Какъ бы до него добратьсяiИ они пошли рука объ руку, не обращая ни мал?йшаго вниманiя на проходящихъ, которые съ изумленiемъ смотр?ли на странную чету. Вальтеръ былъ совершенно счастливъ, и въ глазахъ его искрилась безпред?льная гордость.
Становилось темно, небо покрылось облаками, и уже начиналъ накрапывать дождь; но счастливая чета не заботилась ни о чемъ и быстро продолжала идти впередъ. Оба они совершенно погружены были въ посл?днiя приключенiя, и Флоренса обо всемъ разсказывала съ невинной откровенностью своего возраста, между т?мъ какъ Вальтеръ слушалъ ее съ напряженнымъ вниманiемъ, воображая, что они гуляютъ въ густой чащ? между высокими деревьями, на какомъ-нибудь пустомъ острову, подъ тропиками, вдали отъ грязной улицы на берегу Темзы.
– Далеко надъ идти? – спросила наконецъ Флоренса, вперивъ глазки на лицо своего товарища.
– Ахъ, да! – сказалъ Валтеръ, останавливаясь, – куда это мы зашли? Знаю, знаю. Но теперь контора заперта, миссъ Домби. Тамъ никого н?тъ. М-ръ Домби уже давно ушелъ. Намъ надо идти къ вамъ домой, или… знаете ли что? Пойдемте лучше къ моему дяд?: онъ живетъ отсюда близехонько. Тамъ вы переод?нетесь, отдохнете и по?дете домой въ карет?. Не лучше ли этакъ?
– Я то же думаю, – отв?чала Флоренса, – не лучше ли этакъ? A вы какъ думаете?
Когда они остановились въ раздумьи среди улицы, мимо ихъ прошелъ какой-то мужчина, который проницательно взглянулъ на Вальтера, какъ будто угадывалъ его; но не сказавъ ни слова и не останавливаясь, пошелъ впередъ.
– В?дь это, кажется, м-ръ Каркеръ! – сказалъ Вальтеръ, – Каркеръ изъ нашей конторы, миссъ Домби, не приказчикъ Каркеръ, a другой, младшiй Каркеръ. Эй! м-ръ Каркеръ!
– Неужели это Вальтеръ Гэй? – сказалъ прохожiй, останавливаясь и оборачиваясь назадъ. – Откуда y тебя такой странный товарищъ?
Когда онъ остановился подл? фонаря и внимательно началъ слушать посп?шное объясненiе Вальтера, фигура его представила зам?чательный контрастъ съ молодыми людьми, которые стояли передъ нимъ рука объ руку. Онъ былъ не старъ, но волосы его совершенно пос?д?ли, спина согнулась, какъ будто подъ бременемъ большихъ несчастiй и задумчивое, печальное лицо исковеркано было глубокими морщинами. Огонь въ его глазахъ, черты лица, голосъ, какимъ онъ говорилъ, казалось, совершенно ослаб?ли и потухли вм?ст? съ силами духа, сокрушеннаго изнурительными заботами. Онъ од?ть былъ очень прилично въ простое черное платье, которое, гармонируя съ общимъ характеромъ его физiономiи, какъ будто сплющилось и съежилось на его неподвижныхъ членахъ, и отъ этого вся фигура съ ногъ до головы становилась еще мрачн?е и печальн?е.
И между т?мъ его симпатiя къ пылкимъ стремленiямъ и надеждамъ молодаго сердца, по-видимому, вововсе не потухла вм?ст? съ другими силами души. Онъ смотр?лъ на важную, озабоченную физiономiю мальчика съ необыкновеннымъ участiемъ, и въ глазахъ его заискрилось невыразимое безпокойство и состраданiе, какъ ни старался онъ скрыть эти чувства. Когда Вальтеръ, окончивъ разсказъ, спросилъ его насчетъ Флоренсы, онъ посмотр?лъ на него съ такимъ многозначительнымъ выраженiемъ, какъ будто читалъ приговоръ судьбы на его лиц?, печально противор?чившiй съ его настоящимъ положенiемъ.
– Что вы мн? присов?туете, м-ръ Каркеръ? – сказалъ Вальтеръ весело улыбаясь. – Вы всегда мн? подаете хорошiе сов?ты, когда разговоритесь, хоть это бываетъ очень р?дко.
– Вашт планъ не дуренъ! – сказалъ м-ръ Каркеръ, посматривая поперем?нно то на Вальтера, то на Флоренсу.
– М-ръ Каркеръ! – сказалъ Вальтеръ, озаренный великодушною мыслью. – Мы вотъ какъ устроимъ; Вы пойдете къ м-ру Домби и принесете ему радостную в?сть; a мы станемъ дожидаться y дядюшки. Это будетъ очень недурно. Ступайте же!
– Мн? идти? – возразилъ Каркеръ.
Вм?сто отв?та м-ръ Каркеръ кр?пко пожалъ мальчику руку, пожелавъ ему добраго вечера, и, рекомендуя д?йствовать скор?е, посп?шно пошелъ своей дорогой.
– Экой чудакъ! – сказалъ Вальтеръ, сл?дя глазами за удаляющимся старикомъ. – Теперь намъ съ вами, миссъ Домби, поскор?е надо идти къ дядюшк?. A вы слышали что-нибудь отъ своего папеньки о м-р? Каркер? младшемъ?
– Н?тъ, – наивно отв?чла д?вочка, – папенька говоритъ со мной очень р?дко.
– Ахъ, да! Т?мъ стыдн?е для него, думалъ Вальтеръ, пристально вглядываясь въ страждущее личико своей спутницы. Потомъ онъ съ безпокойствомъ и ребяческою живостью началъ озираться во вс? стороны, чтобы найдти предметь для новаго разговора, и когда Флоренса, въ эту самую минуту, опять обронила несчастный башмакъ, онъ вызвался донести ее на рукахъ къ дому своего дяди. Флоренса, несмотря на чрезм?рную усталость, съ улыбкой отклонила эту услугу, говоря, что онъ можетъ ее уронить, и такъ какъ они уже были недалеко отъ деревяннаго мичмана, Вальтеръ вспомнилъ по этому поводу о кораблекрушенiяхъ и страшныхъ несчастiяхъ на мор?, разсказывая, какъ иной разъ см?лые мальчики гораздо меньше его торжественно выручали и спасали д?вочекъ гораздо старше Флоренсы. Этотъ интересный разговоръ былъ
Сторінка 36
въ полномъ разгар?, когда, наконецъ, они пришли къ дверямъ мастера морскихъ инструментовъ.– Эй, дядя! дядюшка Соль! – закричалъ Вальтеръ, опрометью вб?гая въ магазинъ и начиная говорить безъ всякой связи, едва переводя духъ. – Удивительное, странное приключенiе! Дочь м-ра Домби заблудилась на улиц? – какая-то старая в?дьма ограбила ее съ ногъ до головы я ее нашелъ, привелъ къ теб? – да загляни же сюда – эй, ты, дядя Соломонъ!
– Силы небесныя! – кричалъ дядя Соль, отскакивая въ ужасномъ волненiи отъ своихъ любимыхъ инструментовъ. – Можетъ ли это быть! Смотри, я…
– Нечего тутъ смотр?ть, когда я теб? говорю. Иди-ка придвинемъ къ камину софу – да поставь на столъ тарелки, дядюшка Соль, да подай чего-нибудь покушать – она голодна – сбросьте свои негодные коты, миссъ Флоренса, сядьте сюда подл? камина, вотъ такъ, положите ножки на р?шетку – ахъ, какъ он? мокры – такъ-то, дядяшка Соль – удивительное приключенiе! Ухъ! какъ я разгор?лся!
Соломонъ Гильсъ разгор?лся не мен?е племянника, когда началъ хлопотать и возиться около неожиданной гостьи. Онъ гладилъ Флоренсу по голов?, вытиралъ ея ноги своимъ платкомъ, нагр?тымъ y камина, готовилъ для нея об?дъ, просилъ ее кушать, пить, и въ то же время сл?дилъ глазами за взбалмошнымъ Вальтеромъ, который, какъ б?шенный, метался изъ угла въ уголъ, кричалъ, стучалъ, вдругъ принимался за двадцать д?лъ и не д?лалъ ничего.
– Вотъ что, дядя! – сказалъ онъ наконецъ, схвативъ св?чу, – ты погоди минуточку, a я сб?гаю на чердакъ, перем?ню куртку, и – маршъ! В?дь вотъ оно, какiя чудеса: неправда ли?
– Дружочекъ мой, – началъ Соломонъ, который съ очками на носу и большими часами въ карман? безпрестанно колебался между Флоренсой на соф?, и племянникомъ во вс?хъ углахъ комнаты, – это такое необыкновенное…
– Ничего, ничего, дядя Соль! Вы кушайте, миссъ Флоренса, пожалуйста кушайте.
– Ахъ да, да, да! – вскричалъ Соломонъ, подавая огромную ногу баранины, какъ будто угощалъ богатыря. – Я ужъ похлопочу о ней, Валли! Б?дняжечка! Какъ она голодна, я думаю! A ты ступай, и будь готовъ. Господи, твоя воля! Сэръ Ричардъ Виттингтонъ три раза лордъ-мэръ города Лондона!
Вальтеръ очень недолго б?галъ на чердакъ, a между т?мъ въ его отсутствiе усталая гостья задремала y камина. Въ томъ промежутк? времени, продолжавшемся не бол?е пяти минутъ, Соломонъ Гильсъ, начавшiй понемногу приходилъ въ себя, затвориль комнату и заслонилъ р?шеткою каминъ, чтобы огонь не безпокоилъ ребенка. Такимъ образомъ, когда мальчикъ воротился, Флоренса почивала очень спокойно.
– Славно, дядя, славно! – шепталъ онъ, схватывая Соломона въ охапку, такъ что y того караска выступила на лиц?. – Теперь я иду! Только надо взять съ собою корку хл?ба: я ужасно голоденъ. Ты смотри, не разбуди ее, дядюшка Соль!
– Н?тъ, н?тъ не разбужу, – говорилъ Соломонъ. – Прехорошенькая д?вочка;
– Еще бы! – сказалъ Вальтеръ, – я въ жизнь не видалъ такого личика! Такъ то, дядюшка Соль. Ну, теперь я иду!
– Пора, пора! Ступай! – проговорилъ Соломонъ. Дядюшка! а, дядюшка! – вскричалъ Вальтеръ, выглядывая изъ-за дверей.
– Ты еще не ушелъ? – сказалъ Соломонъ.
– Здорова ли она?
– Совершенно здорова.
– Ну, славу Богу. Теперь я иду.
– Теперь, конечно, уйдешь, – сказалъ про себя Саломонъ.
– Эй! дядя Соль! – вскричалъ Вальтеръ, выставляя голову изъ-за дверей.
– Ты еще не ушелъ? – сказалъ Соломонъ.
– Вотъ что, дядюшка Соломонъ. Съ нами встр?тился на улиц? м-ръ Каркеръ младшiй, чудакъ такой, что Боже упаси! – Прощай, говоритъ, Вальтеръ, прощай: мн? пора домой! – Только я оглядываюсь, – a онъ идетъ за нами, и ужъ когда мы дошли до магазина, онъ все шелъ за ними, какъ слуга или в?рная собака за своимъ господиномъ. Такой чудакъ! Ну, a какъ она теперь?
– Совершенно спокойна и счастлива, Валли. Ступай!
– Теперь пойду, пойду!
И на этотъ разъ онъ д?йствительно пошелъ. Соломонъ Гильсъ, потерявъ аппетитъ, ус?лся по другую сторону камина и, внимательно наблюдая спящую Флоренсу, началъ строить великол?пные воздушные замки самой фантастической архитектуры, прозр?вая въ туманную даль чрезъ магическiя стекла своихъ инструментовъ. Въ этомъ положенiи онъ, въ своемъ валлiйскомъ парик? и кофейномъ камзол?, былъ очень похожъ на таинственнаго волшебника, который держалъ молодую д?вушку въ очарованномъ сн?.
Вальтеръ между т?мъ помчался во всю прыть къ дому м-ра Домби, безпрестанно высовывая изъ кареты голову, чтобы заставить извозчика ?хать скор?й. Когда, наконецъ, лошади остановились y подъ?зда, онъ мгновенно выскочилъ изь наемнаго экипажа и, доложивъ о своемъ приход?, прямо поб?жалъ въ библiотеку, гд? господствовало въ эту минуту великое см?шенiе языковъ, и куда собрались на общее сов?щанiе: м-ръ Домби, его сестра, миссъ Токсъ, Ричардсъ и Сусанна Нипперъ.
– Прошу извинить, милостивый государь, – сказалъ Вальтеръ, быстро вб?гая въ комиату, – мн? очень прiятно изв?стить васъ, что б?ды н?тъ никакой. Миссъ Домби нашлась.
Когда м-ръ Домби величественно повернулся къ вошедшему в?стнику на своихъ огромныхъ креслахъ
Сторінка 37
особа его представила совершенн?йшiй контрастъ съ этимъ живымъ, запыхавшимся мальчикомъ, который, по-видимому, весь проникнуть былъ необыкновеннымъ восторгомъ и одушевленiемъ.– Я говорилъ теб?, Луиза, что она непрем?нно найдется, – сказалъ м-ръ Домби, небрежно оборачивая чрезъ плечо голову къ м-съ Чиккъ, которая заливалась горючими слезами вм?ст? съ своей неразiучной подругой, миссъ Токсъ. – Сказать слугамъ, чтобы прекратили поиски. Мальчика я знаю: это молодой Гэй изъ конторы. Говорите любезный, какимъ образомъ нашалась моя дочь? Мн? изв?стно, какъ ее потеряли.
Тутъ м-ръ Домби величественно посмотр?лъ на б?дную Полли.
– Но какъ она нашлась? – продолжалъ онъ, – и кто ее нашелъ? Это теперь необходимо знать.
– Мн? сдается, милостивый государь, – скромно отв?чалъ Вальтеръ, – что я нашелъ миссъ Домби. То есть не то, чтобы я могъ вм?нить себ? въ заслугу, что я д?йствительно ее нашелъ, милостивый государь, но я им?лъ только чсоть сд?латься счастливымъ орудiемъ ея…
– Это что значитъ? – сурово прервалъ м-ръ Домби, которому, по-видимому, крайне не нравилось, что мальчикъ гордился своимъ участiемъ въ этомъ д?л?, – не то, чтобы вы д?йствительно нашли мою дочь, a были только счастливымъ орудiемъ?… Говорите ясн?е и посл?довательн?е.
Но быть посл?довательнымъ Вальтеръ никакъ не могъ. Онъ кое-какъ объяснилъ весь ходъ д?ла и сказалъ, почему миссъ Домби осталась y его дяди.
– Слышишь, д?вочка? – сказалъ м-ръ Домби, обращаясь къ Сусанн?. – Возьми все, что нужно, ступай съ этимъ молодымъ челов?комь, и привези миссъ Флоренсу домой. A вы, любезный, завтра получите награду.
– Вы слишкомъ добры, милостивый государы – сказалъ Вальтеръ. – Ув?ряю васъ, я н? думалъ ни о какой наград?.
– Вы еще слишкомъ молоды, Вальтеръ Гэй, – сказалъ м-ръ Домби почти съ сердцемъ, – н?тъ надобности знать, о чемъ вы думали, или не думали. Вы вели себя хорошо, и этого довольно. Скромность тутъ неум?стна. Луиза, вели дать ему вина.
Взоръ м-ра Домби очень неблагосклонно сл?дилъ за Вальтеромъ, когда тотъ, въ сопровожденiи м-съ Чиккъ, выходилъ изъ комнаты, и н?тъ сомн?нiя, умственныя очи его выражали еще большую неблагосклонность, когда услужливый мальчикъ ?халъ къ своему дяд? вм?ст? сь Сусанною Нипперъ.
Между т?мъ Флоренса въ этотъ промежутокъ усп?ла отдохнуть, пооб?дать, и т?сн?йшимъ образомъ подружиться съ дядюшкой Соломономъ, съ которымъ она съ полной откровенностью, начала разговаривать о всякой всячин?. За этой б?с?дой застала ее черноглазая нянька, которую, впрочемъ, теперь можно было назвать красноглазою, – такъ много плакала она нын?шнiй день! Не говоря ни слова, не сд?лавъ ни мал?йшаго выговора, она заключила свою воспитанницу въ объятiя и была, по-видимому, совершенно счастлива этимъ свиданiемъ. Превративъ маленькую контору въ дамскую уборную, она съ большимъ старанiемъ од?ла Флоренсу въ ея собственное платье, и черезъ н?сколько минутъ гостепрiимные хозяева увид?ли передъ собой настоящую миссъ Домби.
– Доброй ночи! – сказала Флор?нса, обращаясь къ Соломону. – Вы были со мной очень добоы!
Старикъ Соль былъ совершено счастливъ, и отъ избытка н?жности поц?ловалъ свою маленькую гостью.
– Доброй ночи, Вальтеръ! – сказала Флоренса. – Прощай!
– Прощайте, – сказалъ Вальтеръ, подавая ей об? руки.
– Я никогда не забуду тебя, – продолжала Флоренса, – никогда, никогда! Прощай, Вальтеръ!
И въ невинности благодарнаго сердца, д?вочка подставила ему щеку. Вальтеръ опустилъ голову, и тутъ же поднялъ ее опять. Лицо его пылало, и онъ съ робкой стыдливостью смотр?лъ на дядю.
Что же ты Вальтеръ? Ну, доброй ночи, Вальтеръ! Прощай, Вальтеръi Дай сюда руку, Вальтеръ, вотъ такъ! Прощай, прощай!
Она еще разъ простилась съ Вальтеромъ, когда Сусанна усаживала ее въ карету, и даже, когда экипажъ двинулся съ м?ста, она н?сколько разъ махала ему платкомъ; Вальтеръ, стоя на крыльц? весело отв?чалъ на ея поклоны, устремивъ неподвижный взоръ на удаляющiйся экипажъ, между т?мъ какъ деревянный мичманъ позади его, казалось, такъ же, какъ и онъ, посылалъ прощальныя прив?тствiя дорогой гость?, ни на что больше не обращая вниманiя.
Скоро Флоренса под?хала къ родительскому дому и вошла въ библiотеку, гд? опять господствовало см?шенiе языковъ. Карет? вел?но было дожидаться – "для м-съ Ричардсъ", такъ таинственно прошептала горничная, когда Сусанна проходила мимо.
Обр?тенiе заблудшаго д?тища произвело весьма слабое впечатл?нiе на чадолюбиваго родителя. М-ръ Домби, никогда не любившiй своей дочери, небрежно поц?ловалъ ее въ лобъ, и сд?лалъ наставленiе, чтобы впредъ она не см?ла выходить изъ дому съ нев?рными слугами. М-съ Чиккъ прервала на минуту плачевныя собол?знованiя относительно испорченности челов?ческой природы, не ум?вшей идти по стезямъ доброд?тели даже по поводу "Благотворительнаго Точильщика", и встр?тила свою племянницу важными прив?тствiями, подобающими истинной Домби. Миссъ Токсъ настроила свои чувствованiя на этотъ же ладъ. Только одна Ричардсъ, виноватая Ричардсъ, облегчила свое сердце радостными восклицанiями
Сторінка 38
и слезами, и сп?шила расц?ловать милую малютку.– Ахъ, Ричардсъ, – сказала м-съ Чиккъ съ глубокимъ вздохомъ, – неблагодарность чернаго сердца никогда не доведетъ до добра! Что вы темерь станете д?лать?… A не было бы вс?хъ этихъ н?прiятностей, если бы вы ум?ли вести себя приличнымъ образомъ въ отношенiи къ младенцу, который теперь, по вашей милости, долженъ лишиться своего естественнаго пропитанiя!
– Б?дное, б?дное дитя! – прошептала жалобнымъ голосомъ миссъ Токсъ.
– Если-бы я на вашемъ м?ст?, – торжественно сказала м-съ Чиккъ, – была такъ неблагодарна, мн? бы показалось, что платье "Благотворительнаго Точильщика" задушить моего сына, a воспитанiе развратитъ его.
М-съ Чиккъ не подозр?вала, какая убiйственная правда выходила изъ ея устъ. Форменное платье уже порядкомъ начинало душить несчастнаго Тудля, a воспитанiе покам?стъ ограничивалось палочными ударами съ одной стороны, и бол?знешшми стомами – съ другой.
– Луиза – сказалъ м-ръ Домби, – н?тъ надобности продолжать этихъ зам?чанiй. Женщина получила деньги и отставлена отъ должности. Ричардсъ, вы оставляете этотъ домъ, потому что осм?лились уйти съ моимъ сыномъ – слышите ли? съ моимъ сыномъ, – м-ръ Домби съ особой выразительностью произнесъ эти два слова, – въ такой притонъ и въ такое общество, о которомъ нельзя подумать безъ содроганiя. Что же касается до приключенiя съ Флоренсой, я считаю его въ н?которомъ смысл? счастливымъ и благопрiятнымъ обстоятельствомъ, потому что безъ него никогда бы не узналъ вашей вины, между т?мъ какъ теперь вы сами принуждены были разсказать обо всемъ. Луиза, – продолжалъ м-ръ Домби, обращаясь къ сестр?, – другая нянька, думаю я, – зд?сь миссъ Нипперъ громко зарыдала – можетъ остаться, потому что она еще слишкомъ молода и по невол? увлечена была соблазнительнымъ поведенiемъ кормилицы. Теперь потрудись распорядиться, чтобы извозчику заплатили до, – зд?сь м-ръ Домби прiостановился и сд?лалъ презрительную мину – до Садовъ Стаггса.
Когда б?дная Полли пошла къ дверямъ, Флоренса уц?пилась за ея платье, и заплакала преотчаяннымъ образомъ, упрашивая добрую няню не уходить изъ дому. Какой ударъ для гордаго отца! Вид?ть, какъ собственно? д?тище, собственная плоть и кровь, отъ которой нельзя же было отказаться, в?шается въ его присутствiи на шею посторонней, презр?нной женiцины, да это то же, что кинжалъ въ сердце, или острая стр?ла въ растерзанную грудь! Ему, правда, никакого не было д?ла, кого любигь или ненавидитъ его дочь; но его обдало смертельнымъ холодомъ при одной мысли, что то же самое могло со временемъ повториться и съ его сыномъ!
Какъ бы то ни было, на этотъ разь его сынгь кричалъ во всю ночь на вс? возможные нап?вы. Неудивительно: б?дный Павелъ терялъ свою вторую мать, или правильн?е, первую мать, которая съ любовью прив?тствовала возникающую зарю его жизни: ужасное лишенiе, какое только можетъ вытерп?ть сиротствующiй младенецъ! Тотъ же ударъ лишилъ его сестру единственнаго в?рнаго друга, и Флоренса горько рыдала до глубокой полночи, пока печальный сонъ не сомкнулъ ея в?ждъ. Но вс? эти вещи не относятся къ д?лу: не станемъ толковать о нихъ.
Глава VII
Б?глый взглядъ на жилище и на сердечныя привязанности миссъ Токсъ
Миссъ Токсъ обитала въ небольшомъ темномъ домик?, стоявшемъ съ незапамятныхъ временъ англiйской исторiи на западной сторон? города, гд? онъ прiютился въ т?ни, за угломъ, какъ б?дный родственникъ большой модной улицы, откуда свысока смотр?ли на него великол?пныя зданiя. Это жилище, расположенное не то чтобы на двор?, и не то чтобы за дворомъ, находилось въ самомъ скучномъ глухомъ переулк?, гд? черезъ ущелья каменной мостовой сильно начинала пробиваться трава и зеленый мохъ. Этотъ пустынный прiють именовался Княгининымъ Лугомъ, и на этомъ Княгининомъ Лугу красовалась Княгинина Капелла, и въ эту Княгинину Капеллу каждое воскресенье, по звону громкаго колокола, собиралось челов?къ двадцать или тридцать сихъ и оныхъ слушателей мужского и женскаго пола. Тутъ же, почти подл?, къ великому соблазну благочестивыхъ душъ, стоялъ трактиръ подъ выв?скою "Гербъ княгини", куда по временамъ заходили лакеи въ самыхъ великол?пныхъ ливреяхъ. Въ оград?, передъ дверьми трактира, неизв?стно ради какихъ потребъ, былъ поставленъ портшезъ, употреблявшiйся въ незапамятныя времена, когда лондонскiя дамы любили качаться на носилкахъ; a перила трактирной ограды въ хорошую погоду украшены были м?дными кружками, которыхъ иной разъ, по счету миссъ Токсъ, находилось до сорока восьми.
Тутъ же, на Княгининомъ Лугу, кром? жилища миссъ Токсъ, стоялъ еще другой частный домъ, да еще какiя-то огромныя ворота, которыя всегда кр?пко-накр?пко были заперты тяжелыми запорами и не отворялись ни въ какомъ случа?. По всей в?роятности, это былъ вышедшiй изъ употребленiя входъ въ чьи-то конюшни, и эту догадку подтверждалъ сильный конюшенный запахъ, распространявшiйся по всему Княгинину Лугу. Окна изъ спальной миссъ Токсъ, расположенной назади, выходили прямо на эти конюшни, гд? безпрестанно возились кучера, производя оглушите
Сторінка 39
ьный шумъ почти во всякое время дня и ночи. Зд?сь же, на задней ст?н?, тоже прямо передъ окнами миссъ Токсъ, конюхи им?ли обыкновенiе разв?шивать и просушивать свои кафтаны, армяки, куртки, жилеты и другiя бол?е таинственныя принадлежности своего гардероба.Влад?льцемъ другого частнаго дома на Княгининомъ Лугу былъ отставной буфетчикъ, женатый на ключниц?. У этой счастливой четы ианималъ квартиру съ мебелью холостой джентльменъ, мужчина коренастый, одеревен?лый съ выпученными глазами и совершенно синимъ лицомъ. Былъ онъ чиномь майоръ и, по ув?ренiю миссь Токсъ, онъ смотр?ль настоящимъ Марсомъ. Храбрый воинъ и прелестная д?ва им?ли обыкновенiе посылать другъ къ другу газетные листы и памфлеты, и эта платоническая любезность производилась чрезъ чернаго майорова слугу, котораго мисъ Токсъ обыкновенно величала "кореннымъ туземцемъ", хотя не соединяла съ этимъ именемъ никакой географической идеи.
Дворъ и л?стница y миссъ Токсъ были самыя маленькiя, и быть можетъ, говоря вообще, во всей Англiи не было такого съ верху до низу неуклюжаго и кривого домика, какъ жилище этой д?вы; но зато, говорила миссъ Токсъ, – какое м?стоположенiе! Дневной св?тъ едва проникалъ сюда въ зимнее время, солнце не заглядывало и весною, воздуху – никогда никакого, торговой д?ятельности не было и сл?довъ. При всемъ томъ, говорила миссъ Токсъ, – подумайте о м?стоположенiи! То же самое говорилъ пучеглазый, синiй майоръ, бывшiй вообще безъ ума отъ Княгинина Луга: всегда и во всякомъ м?ст?, особенно въ клуб?, который пос?щалъ, онъ любилъ сводить разговоръ на знатныхъ особъ, жившихъ въ ближайшей модной улиц?, чтобы им?ть удовольствiе сказать, что они его сос?ди.
Смурый домикъ миссъ Токсъ былъ ея собственный домикъ, доставшiйся по духовному зав?щанiю отъ покойнаго оригинала минiатюрнаго портрета съ длинной косой и напудренной головою, который всегда вис?лъ на почетномъ м?ст? передъ каминомъ. Большая часть мебели миссъ Токсъ принадлежала къ т?мъ временамъ, когда были въ употребленiи напудренныя головы и длинныя косы; тутъ особенно кидались въ глаза: хитрая четвероногая машинка для нагр?ванiя тарелокъ, y которой кривыя ножки всегда растопыривались въ разныя стороны къ удовольствiю приходившаго гостя, да еще старинное ветхозав?тное фортепьяно съ именемъ мастера, украшеннымъ гирляндой сладкаго гороху.
Хотя майоръ Багстокъ достигъ до возраста, называемаго въ учтивой литератур? великимъ меридiаномъ жизни, и хотя онъ спускался подъ гору земного путешествiя съ окочен?лыми челюстями, съ дряблымъ голосомъ, съ отвислыми слоновыми ушами и ужасно выпученными глазами, однако-жъ онъ чрезвычайно гордился лестнымъ къ себ? вниманiемъ миссъ Токсъ и щекоталъ свое тщеславiе фантастическимъ представленiемъ, что это была дама самаго высокаго полета. Объ этомъ ужъ не разъ намекалъ онъ и въ клуб?, придавая своей особ? очень замысловатые эпитеты, бывшiе единственнымъ источникомъ его неистощимаго остроумiя. Онъ величалъ себя старикомъ, старичиной, старцемъ, стариной, старикашкой, или просто, старымъ Багстокомъ, и въ то же время, благодаря гибкости англiйскаго языка, видоизм?нялъ на разныя манеры свое собственное имя Джозефа, съ которымъ вообще онъ стоялъ на самой короткой ног?.
"Джозефъ Багстокъ, сэръ, – говорилъ майоръ, махая своей палкой, – стоитъ дюжины такихъ, какъ вы. Если бы между вами было побольше изъ породы Багстоковъ, вамъ было бы отъ этого не хуже. Старина Джо себ? на ум?, сэръ, ему недалеко ходить за женой, если бы онъ захот?лъ; но y Джоя, сэръ, каменное сердце, жел?зная грудь. Его не проведешь, сэръ; о, старичина Джозъ чертовски хитеръ!". Посл? такой декларацiи, изъ жел?зной груди обыкновенно выходили шипящiе звуки, синiй цв?тъ лица превращался въ багровый, и глаза, казалось, совс?мъ хот?ли выпрыгнугь изь головы.
Несмотря на эти похвалы, расточаемыя собственной особ?, майоръ былъ чрезвычайно самолюбивъ. Едва ли еще могъ найтись челов?къ съ такимъ самолюбивымъ сердцемъ или, правильн?е, съ такимъ самолюбивымъ желудкомъ, какъ y маiора, должно сказать, что этотъ посл?днiй органъ былъ y него гораздо бол?е развитъ, ч?мъ первый. Ему и въ голову не приходило, чтобы кто-нибудь могъ передъ нимъ гордиться или пренебрегать имъ и всего мен?е, чтобы могла пренебрегать имъ несравненная миссъ Токсъ, которая, н?тъ сомн?нiя, была безъ ума отъ храбраго воина.
И между т?мъ, миссъ Токсъ, по-видимому забывала своего Марса, постепенно забывала. Она начала забывать его вскор? посл? открытiя семейства удлей. Она продолжала забывать его посл? крестинъ, и теперь забвенiе ея доросло до огромныхъ разм?ровъ. Другой кто-то, или другое что-то сд?лалось источникомъ ея интереса.
– Здравствуйте, сударыня! – сказалъ майоръ, встр?тившись съ миссъ Токсъ на Княгининомъ Лугу, спустя н?сколько нед?ль посл? происшествiй, описанныхъ въ посл?дней глав?.
– Здравствуйте, сэръ! – сказала миссъ Токсъ очень холодно.
– Джо Багстокъ, сударыня, – зам?тилъ маiоръ съ обыкновенной любезностью, – уже давно не им?лъ счастья прив?тствовать васъ y окна. Онъ въ отчаянiи, сударыня. Солнце
Сторінка 40
го скрылось за облаками.Миссъ Токсъ слегка наклонила голову съ большою холодностью.
– Св?тило Джоя было, конечно, за городомъ, сударыня? – спросилъ мaйopъ.
– Кто за городомъ? я? Н?тъ, я не вы?зжала за городъ, – отв?чала миссъ Токсъ, – я была въ посл?днее время очень занята. Почти все мое время посвящено искреннимъ друзьямъ. Да и теперь мн? никакъ нельзя м?шкать. Прощайте, сударь.
Когда миссъ Токсъ, с?меня очаровательн?йшимъ образомъ своими ножками, исчезла, наконецъ, изъ Княгинина Луга, майоръ все еще стоялъ на одномъ м?ст?, устремивъ пучеглазый взоръ на удаляющуюся богиню, и лицо его посин?ло еще бол?е обыкновеннаго. Онъ ворчалъ и бормоталъ поо себя, но уже не комплименты.
– Чортъ побери! – говорилъ онъ, озираясь вокругъ своими рачьими глазами и вдыхая благовонный воздухъ Княгинина Луга, – за шесть м?сяцевъ эта женщина любила землю, по которой ходилъ Джозъ Багстокъ, a теперь?… Что это значитъ?
Посл? н?котораго размышленiя, майоръ р?шилъ, что это значитъ западня, с?ти, ловушка мужа, что миссъ Токсъ роетъ для него яму. – Но вамъ не поймать, сударыня, стараго Джоя! – говорилъ майоръ. – У него, сударыня, каменное сердце, жел?зная грудь! Старина Джо чертовски лукавъ: вамъ не провести его! – И посл? этого заключенiя, майоръ Багстокъ ухмылялся во весь день наилюбезн?йшимъ образомъ.
Но ни въ этотъ, ни въ другiе дни миссъ Токсъ не обращала никакого вниманiя на майора и вовсе не думала о немъ. Случалось, въ былыя времена она будто нечаянно выглядывала изъ своего темнаго окошечка и красн?я отв?чала на поклоны майора; но теперь – увы! – она не подавала отставному любезнику ни мал?йшей надежды и р?шительно не заботилась, смотритъ онъ на нее или н?тъ. Въ ея дом? произошли также очевидныя перем?ны. Майоръ, д?лая наблюденiя изъ своей комнаты, зам?тилъ, что ея жилище приняло какой-то праздничный видъ. Въ одной изъ ея комнатъ появилась новая кл?тка съ вызолоченными проволоками для старой канарейки, каминъ и столы разукрасились пышными орнаментами изъ разноцв?тной бумаги; на окнахъ очутились два-три горшка съ цв?тами, и наконецъ сама м-съ Токсъ начала по временамъ поигрывать на фортепьяно, на которомъ, подл? гирлянды изъ сладкаго гороху, величественно разложена была музыкальная книга съ копенгагенскими вальсами, списанными рукою самой несравненной хозяйки
Къ довершенiю вс?хъ этихъ перем?нъ, миссъ Токсъ начала съ н?котораго времени од?ваться въ траурное платье съ величайшимъ старанiемъ и съ отм?ннымъ вкусомъ. Это посл?днее обстоятельство вывело майора изъ затрудненiя, и онъ р?шилъ, что его сос?дка получила небольшое насл?дство и загордилась.
На другой же день посл? этого отраднаго р?шенiя, майоръ, сидя за своимъ завтракомъ, увид?ль такое страшное и чудное явленiе въ маленькой гостиной миссъ Токсъ, что на н?которое время онъ отъ изумленiя приросъ къ своему стулу. Потомъ, выб?жавъ въ ближайшую комнату, онъ воротился съ двухъ-ствольной оперной трубкой, и принялся съ напряженнымъ вниманiемъ наблюдать ужасный предметъ своего изумленiя.
– Ребенокъ! ребенокъ!! – вскричалъ майоръ, закрывая трубку, – тысяча противъ одного, что это ребенокъ!
Майоръ никакъ не могъ опомниться. Онъ только свист?лъ и пучеглазилъ до такой степени, что глаза его, по-видимому, совс?мъ выкатывались изъ орбитъ. День ото дня ребенокъ появлялся все чаще и чаще, два, три, четыре раза въ нед?лю. Майоръ свист?лъ, пыхт?лъ и пучеглазилъ. Ko вс?мъ другимъ явленiямъ на Княгининомъ Лугу былъ онъ совершенно равнодушенъ, точно такъ же какъ и миссъ Токсъ была совершенно равнодушна къ нему самому. Онъ могъ почерн?ть, поб?л?ть, пожелт?ть, побагров?ть – до всего этого не было ей никакого д?ла.
Нельзя было не удивляться постоянству, съ какимъ она выходила изъ Княгинина Луга за ребенкомъ и его кормилицей, гуляла съ ними, возвращалась домой и смотр?ла за вс?ми ихъ движенiями. Усердiе ея простиралось до того, что она сама даже кормила и няньчила младенца, и нер?дко холодила юную кровь его своею игрою на фортепьяно. Чудныя непостижимыя д?ла! Въ это же самое время обуяла ее страсть безпрестанно смотр?ть на какой-то браслетъ, a также страсть по ц?лымъ часамъ смотр?ть на луну изъ маленькаго окошка своей комнаты. Но на что бы она ни смотр?ла, – на солнце, луну, зв?зды или браслеты, – на майора – увы! – уже никогда бол?е не смотр?ла. И б?дный майоръ свист?лъ, пыхт?лъ, пучеглазилъ, дивовался, подсматривалъ, шпiонилъ, и ни изъ чего не могъ вывести никакого положительнаго заключенiя.
– Ну, моя милая, вы непрем?нно овлад?ете сердцемъ моего брата, поздравляю васъ! – сказала однажды м-съ Чиккъ.
М-съ Токсъ побл?дн?ла.
– Малютка съ каждымъ днемъ все больше походитъ на отца, – продолжала м-съ Чиккъ.
Миссь Токсъ вм?сто отв?та взяла на руки маленькаго Павла и расц?ловала.
– Похожъ ли онъ, моя милая, сколько-нибудь на свою мать, съ которой вамъ не удалось меня познакомить? – спросила миссъ Токсъ.
– Нимало, – отв?чала Луиза.
– Она, я думаю, была очень хороша? – пролепетала миссъ Токсъ.
– Ну да, б?дная Фанни была интересна, – сказала м-съ Ч
Сторінка 41
ккъ посл? н?котораго размышленiя, – конечно, интересна. Но въ ней не было этой возвышенности, этого величаваго, повелительнаго вида, котораго сл?довало бы ожидать отъ жены моего брата, и притомъ она вовсе не им?ла этой твердости духа, этой силы характера, какая необходима для такого мужа.Миссъ Токсъ испустила глубокiй вздохъ.
– Впрочемъ, она была любезна, – сказала м-съ Чиккъ, – чрезвычайно любезна. И притомъ она была добра, ахъ! – какъ добра была б?дная Фанни!
– Ангельчикъ ты мой! милашечка! – вскричала миссъ Токсъ, ц?луя маленькаго Павла. Вылитый портретикъ своего папашеньки!
Если бы майоръ зналъ, сколько надеждъ, желанiй, плановъ носилось надъ этой младенческой головой, если бы онъ вид?лъ, какъ роились и парили они въ своихъ разнородныхъ элементахъ надъ измятой шапочкой безсознательнаго маленькаго Павла… впрочемъ, что-жъ такое? майоръ опять бы выпучилъ глаза! Но тогда, по крайней м?р?, онъ увид?лъ бы въ хаотической толп? этихъ мечтанiй н?которые живительные лучи, озаряющiе душу миссъ Токсъ, и тогда онъ понялъ бы, какая непоб?димая сила влечетъ эту женщину къ торговому дому подъ фирмой: Домби и Сынъ!
Если бы самъ младенецъ, среди глубокой полночи, пробудился отъ сна, и увид?лъ, какъ на занав?сяхъ его люльки отражаются таинственныя вид?нiя н?которыхъ думъ, они испугали бы его, эти вид?нiя, и не безъ причины. Но онъ спалъ, невинный младенецъ, спалъ спокойно, вовсе не зная о прiятныхъ мечтанiяхъ миссъ Токсъ, объ изумленiи майора, о преждевременной грусти своей сестры, о важныхъ планахъ и разсчетахъ отца, и даже не подозр?вая, что есть на св?т? клочекъ земли, на которомъ существуетъ Домби и Сынъ.
Глава VIII
Дальн?йшiе усп?хи Павла; его возрастанiе и характеръ
Подъ влiянiемъ неусыпныхъ и всегда внимательныхъ очей времени, сны Павла постепеино изм?нялись. Разсв?тъ сознанiя неотразимо проникалъ въ младенческую душу; ея вид?нiя прояснились: предметы и впечатл?нiя въ безчисленномъ множеств? зароились вокругъ новаго жителя мiра, растревожили его покой, и такимъ образомъ насл?дникъ знаменитаго дома незам?тно перешелъ отъ младенческаго возраста къ д?тскому и сд?лался говорящимъ, ходящимъ, удивляющимся Домби.
Посл? опалы и позорнаго изгнанiя Ричардсъ д?тскiй департаментъ, въ хозяйственномъ министерств? м-ра Домби, поступилъ въ зав?дыванiе временнаго комитета, котораго главными членами, разум?ется, назначены были м-съ Чиккъ и миссъ Токсъ. Эти особы съ такимъ изумительнымъ усердiемъ принялись за исправленiе своихъ новыхъ должностей, что майоръ Багстокъ съ каждымъ днемъ долженъ былъ уб?ждаться въ своей р?шительной опал?, между т?мъ какъ м-ръ Чиккъ, лишенный домашняго надзора, очертя голову бросился въ большой св?тъ, об?далъ въ клубахъ и кофейныхъ домахъ, два-три раза курилъ трубку наперекоръ строжайшему запрещенiю своей сожительницы, разъ?зжалъ по театрамъ, и словомъ, какъ выразилась однажды м-съ Чиккъ, безсов?стно ослабилъ вс? общественныя узы и нравственныя обязательства.
При всемъ томъ маленькiй Павелъ, несмотря на неусыпную заботливость и материнскiя попеченiя, развивался какъ-то очень туго. Посл? изгнанiя кормилицы, онъ вдругъ ни съ того ни сего, или можетъ быть отъ природной слабости, началъ тосковать, сохнуть, чахнуть, и долго, казалось, отыскивалъ свою потерянную мать, далеко не удовлетворяемый н?жностями своихъ надзирательницъ. Кое-какъ прошелъ онъ самыя трудныя ступени на пути къ юношескому возрасту, но и дальн?йшее путешествiе казалось для него чрезвычайно опаснымъ, какъ на скачкахъ для отчаяннаго жокея, который, перескакивая черезъ рытвины и овраги, рискуетъ каждую минуту сломить себ? шею. Каждый вновь пробивающiйся зубъ былъ для него страшнымъ барьеромъ, каждый прыщикъ во время кори – каменной ст?ной, черезъ которую надо было перепрыгивать не иначе, какъ съ большой опасностью. Немощный всадникъ онъ, сваливался наповалъ при каждомъ припадк? коклюша и тутъ безъ пощады давила его ц?лая стая д?тскихъ бол?зней, долго м?шавшихъ ему подняться на ноги.
Ознобъ посл? крещенiя, по-видимому, поразилъ младенца въ самую чувствительную часть его организма, и онъ уже никогда не могъ оправиться подъ холодной кровлей родительскаго дома. Вообще это былъ самый несчастный ребенокъ, и это мн?нiе о немъ не разъ высказывала даже м-съ Виккемъ.
М-съ Виккемъ была женою трактирнаго слуги, то есть, другими словами, она была вдовою живого мужа, и такъ какъ она не им?ла ни д?тей, ни родственниковъ, то ее очень благосклонно приняли къ м-ру Домби, гд? она, спустя два или три дня посл? мучительнаго отнятiя Павла отъ груди, вступила въ должность няньки. М-съ Виккемъ была женщина смирная, съ бл?днымъ цв?томъ лица, съ глазами всегда поднятыми къ верху, съ головой всегда опущенной внизъ. Она настроила себя наиудивительн?йшимъ образомъ къ собол?знованiямъ всякаго рода: безпрестанно жаловалась на собственную горестную судьбу, сострадала о несчастiяхъ ближнихъ и съ трогательной благодарностыо принимала собол?знованiя о себ? самой. Вообще, природа въ высокой степени наградила эту женщину чудной способносг
Сторінка 42
ю смотр?ть на вс? предметы въ самомъ жалобномъ св?т?, и она, по-видимому, находила величайшее ут?шенiе совершенствовать этотъ талантъ, представляя поразительно страшныя доказательства въ защиту своихъ могильныхъ мыслеи.Почти н?тъ надобности говорить, что м-ръ Домби р?шительно иичего не зналъ о необыкновенномъ настроенiи духа новой няньки. Да и какъ ему знать? Ни одна душа въ дом? – не исключая самой м-сь Чиккъ или миссъ Токсъ – не см?ла передъ нимъ заикнуться насчетъ какихъ-нибудь неудобствъ въ отношенiи къ маленькому Павлу. Онъ р?шилъ самъ въ себ?, что ребенокъ необходимо долженъ проходить по вс?мъ этимъ мытарствамъ д?тскихъ недуговъ, и ч?мъ скор?е онъ пройдетъ ихъ, т?мъ лучше. Если бы онъ могъ откупить отъ нихъ своего сына или поставить вм?сто него наемщика, какъ это бываетъ при рекрутскихъ наборахъ, то онъ былъ бы очень радъ воспользоваться такимъ средствомъ на самыхъ щедрыхъ условiяхъ. Но такъ какъ этого, очевидно, сд?лать было невозможно, то онъ ограничился только т?мъ, что обнаруживалъ по временамъ гордое изумленiе насчетъ непостижимыхъ распоряженiй природы и ут?шался мыслью, что вотъ еще благополучно пройденъ верстовой столбъ на трудной дорог? жизни, и великая ц?ль путешествiя становится все ближе и ближе. Господствующимъ чувствомъ его души, постепенно принимавшимъ огромн?йшiе разм?ры по м?р? возрастанiя Павла, было нетерп?нiе дождаться, наконецъ, того вождел?ннаго времени, когда торжественнымъ образомъ будутъ приведены въ исполненiе его блистательныя надежды.
Н?которые философы утверждаютъ, что эгоизмъ есть корень благородн?йшихъ привязанностей и наклонностей сердца. Юный сынъ м-ра Домби съ самаго начала въ такой степени сд?лался для него важнымъ, какъ часть его собственнаго величiя, или, что все равно, величiя Домби и Сына, что привычные глаза съ величайшей ясностью могли вид?ть основанiе этой родительской привязанности. Однако-жъ онъ любилъ своего сына, какъ только могъ любить. Если оставалось еще теплое м?стечко въ этомъ ледяномъ сердц?, оно принадлежало сыну: если на затверд?лой его поверхности могло отражаться впечатл?нiе чьего-нибудь образа, то это былъ образь его сына, – не младенца сына и не отрока, a взрослаго сына, представителя фирмы. Воть почему онъ торопился скор?е проб?жать первыя страницы его исторiи и съ нетерп?нiемъ заглядывалъ въ отдаленную будущность. Вотъ почему также, при всей своей любви, онъ мало или вовсе не заботился о ребенк?, разсчитывая, что, такъ или иначе, ребенокъ н_е_п_р_е_м_?_н_н_о сд?лается м_y_ж_е_м_ъ, для котораго онь каждый день строилъ новые планы и проекты, какъ будто передъ нимъ лицомъ къ лицу стоялъ благородный представитель торговаго дома въ полномъ цв?т? молодости и красоты.
Наконецъ Павлу минуло около пяти л?тъ. Онь былъ вообще очень красивый мальчикъ; но на его бл?дномъ худощавомъ лиц? отражалась какая-то бол?зненная задумчивость, такъ что м-съ Виккемь, посматривая на него, многозначительно качала головой и вздыхала отъ глубины сердца. По н?которымъ признакамъ безошибочно можно было заключить, что характеръ его будетъ гордый и повелительиый: онъ уже начиналъ понимать свое собственное величiе и сознавалъ съ удовлетворительною ясностью, что вс? другiя вещи и лица сотворены исключительно для него. По временамъ угрюмость его проходила, и онъ р?звился какъ другiя д?ти; но зато иной разъ задумчиво сид?лъ онъ на своихъ минiатюрныхъ креслахъ и мечталъ очень глубокомысленно, какъ стол?тнiй старичекъ, утомленный мiрскою суетой. Случалось иногда, игралъ онъ въ д?тской съ Флоренсой или погонялъ хлыстикомъ миссъ Токсъ, которая служила для него лошадкой; но потомъ вдругъ совершенно неожиданно овлад?вало имъ какое-то унынiе, и онъ жаловался на чрезвычайную усталость. Но всешо чаще находила на него эта хандра вечеромъ посл? об?да, когда по обыкновенiю маленькiя кресла перетаскивали въ гостиную, гд? онъ сид?лъ вм?ст? съ отцомъ подл? камина. Это была самая странная чета, какую когда-либо осв?щалъ каминный огонь. М-ръ Домби, не покидая важной осанки, величаво взиралъ на яркое пламя; a маленькiй портретъ его созерцалъ это красное явленiе съ напряженнымъ вниманiемъ мудреца. М-ръ Домби обдумывэпъ въ глубин? души многосложные мiрскiе планы и предположенiя; a маленькiй портретъ его питалъ въ душ? какiя-то дикiя мечты, полузр?лыя мысли и безсвязныя умозр?нiя. М-ръ Домби неподвижно держалъ голову вверхъ отъ гордости и отъ накрахмаленнаго галстука: маленькiй портретъ его сохранялъ такую же позу по насл?дству и по безсознательному подражанiю. Оба были удивительно похожи другъ на друга, и въ то же время чудовищно противоположны одинъ другому.
Въ одномъ изъ такихъ случаевъ, когда оба они уже давно краснор?чиво безмолвствовали, и м-ръ Домби зналъ только, что сынъ его не спитъ, потому что случайно заглянувъ въ его глазъ, увид?лъ въ немъ яркое отраженiе огненнаго изумруда, маленькiй Павелъ прервалъ молчанiе такимъ образомъ:
– Папа! что такое деньги?
Внезапный вопросъ им?лъ такую близкую связь съ настоящимъ предметомъ размышленiя, что м-ръ Домби былъ совершенно озадачен
Сторінка 43
.– Что такое деньги, Павелъ? – отв?чалъ онъ, – деньги?
– Да, – сказалъ ребенокъ, облокачиваясь на ручку креселъ и обращая старое лицо на м-ра Домби, – что такое деньги?
М-ръ Домби былъ поставленъ въ крайнее затрудненiе. Онъ былъ бы очень радъ дать ученый коммерческiй отв?тъ, опред?ляя деньги общимъ м?риломъ ц?нности вещей и распространяясь о курс?, о возвышенiи и пониженiи курса, объ ассигнацiяхъ, векселяхъ, золотыхъ слиткахъ, о сравнительной ц?нности благородныхъ металловъ, и такъ дал?е, но взглянувъ на кресла, низенькiя, очень низенькiя кресла, сказалъ только: "Золото, серебро и м?дь. Гинеи, шиллинги, полупенсы. Знаешь теиерь, что это такое?".
– Ну да, я знаю, что это такое, – отв?чалъ Павелъ, – но я не объ этомъ думаю, папа. Я хочу знать, что такое деньги?
Великiй Боже! какимъ старикомъ смотр?лъ онъ, когда опять поднялъ глаза на своего отца!
– Что такое деньги? – сказалъ м-ръ Домби съ крайнимъ изумленiемъ, отодвигая свой стулъ, чтобы лучше разсмотр?ть заносчиваго малютку, предложившаго такой см?лый вопросъ.
– Да, папа; я хочу знать, что деньги могутъ сд?лать? – отв?чалъ Павелъ, складывая на груди свои руки [он? были уже довольно длинны], и посматривая то на огонь, то на отца, опять на огонь и опять на отца.
М-ръ Домби придвинулъ стулъ на прежнее м?сто и погладилъ сына по головк?.
– Со временемъ ты лучше узнаешь эти вещи, – сказалъ онъ, – деньги, мой милый, д?лаютъ всякiя д?ла.
Говоря это, м-ръ Домби взялъ маленькую руку сына и слегка началъ хлопать ею по своей. Но сынъ, при первой возможности высвободился изъ этой позы, и съ нетерп?нiемъ сталъ тереть ладонью о кресла, какъ будто его умъ заключался въ ладони, и нужно было наострить его. Потомъ еще разъ онъ взглянулъ на каминъ, какъ будто огонь былъ его сов?тникомъ и суфлеромъ. Наконецъ, посл? вс?хъ этихъ приготовленiй онъ сказалъ:
– Деньги, говоришь ты, д?лаютъ всякiя д?ла?
– Да, почти всякiя, – отв?чалъ м-ръ Домби.
– Всякiя… в?дь это то же, что деньги д?лаютъ в_с_е: не такъ ли, папа? – спросилъ сынъ, не зам?чая или, быть можетъ, не понимая разницы между этими словами.
– Да, деньги могутъ все сд?лать, мой милый.
– Такъ почему же деньги не спасли мою маму? – съ живостью возразилъ ребенокъ, – не жестоко ли это съ ихъ стороны?
– Жестоко! – сказалъ м-ръ Домби, поправляя галстукъ и собираясь съ мыслями, – н?тъ, хорошая вещь не можетъ быть жестокою.
– Деньги хорошая вещь и могутъ сд?лать все, – глубокомысленно зам?тилъ маленькiй собес?дникъ, обративъ глаза на каминъ, – удивительно однако-жъ, почему он? не спасли мою маму?
Съ этимъ вопросомъ онъ уже не обращался къ отцу. Быть можетъ, съ д?тскою проницательностью онъ увид?лъ, что разговоръ этотъ не нравился м-ру Домби. Но онъ вслухъ повторилъ эту мысль, какъ будто она давно занимала и крайне тревожила его. Облокотившись подбородкомъ на руку, онъ впалъ въ глубокую задумчивость и вперилъ глаза на догоравшiй огонь.
М-ръ Домби былъ не то чтобы взволнованъ, однако-жъ крайне изумленъ странной пытливостью ребенка. Еще въ первый разъ его сынъ осм?лился заговорить съ иимъ о покойной матери, несмотря на то, что онъ довольно часто, почти каждый вечеръ, сид?лъ съ нимъ въ гостиной подл? камина точно въ такомъ же положенiи. Оправившись отъ изумленiя, онъ старался по возможности объяснить, что деньги хотя всемогущiй духъ, везд? и вс?ми уважаемый, однако-жъ, он? никакимъ образомъ не могутъ спасти челов?ка, если ему пришло время умереть, и что, къ несчастью, вс? мы, даже въ Сити, рано или поздно должны умереть, какъ бы ни велико было наше богатство.
– Но деньги, – говорилъ м-ръ Домби, – доставляютъ намъ всеобщiй почетъ, уваженiе, удивленiе другихъ людей. Съ деньгами мы можемъ прославиться и навести страхъ на все, что насъ окружаетъ, a случается, и очень нер?дко, что можно деньгами удалить отъ себя самую смерть на весьма долгое время. Такъ, наприм?ръ, твоя мать за деньги пользовалась услугами м-ра Пилькинса и знаменитаго доктора Паркера Пепса. Этого посл?дняго врача ты не знаешь, a м-ръ Пилькинсъ очень часто помогалъ и теб?. Словомъ, все д?лаютъ деньги, что только можно сд?лать.
Много еще подобныхъ сентенцiй на эту тему м-ръ Домби внушалъ воспрiимчивой душ? своего сына. Ребенокъ слушалъ внимательно, и казалось, понималъ почти все, что ему говорили.
– A в?дь вотъ, папа, деньги не могутъ меня сд?лать здоровымъ и сильнымъ! – сказалъ Павелъ посл? короткой паузы, потирая руками.
– Какъ, разв? ты не совершенно здоровъ и силенъ? – съ изумленiемъ спросилъ м-ръ Домби.
Маленькiй старичекъ съ лукавымъ видомъ поднялъ на отца печальные глаза.
– Ты здоровъ и силенъ, какъ вс? д?ти въ твоемъ возраст?, не правда ли? – сказалъ м-ръ Домби.
– Флоренса, правда, старше меня, и я не могу быть такъ здоровъ и силенъ какъ она, это мн? очень хорошо изв?стно, – возразилъ ребенокъ, – но когдп Флоренса была такъ же мала, какъ я, она могла играть сколько ей угодно и никогда не уставала; это я также очень хорошо знаю. A если бы зналъ ты, какъ я иногда устаю! Охъ, какъ я устаю! Вс? кос
Сторінка 44
и болятъ y меня – Виккемъ говоритъ, что это кости – и ужъ я не знаю, что мн? д?лать?Зд?сь маленькiй Павелъ, гр?я руки, пристально началъ смотр?ть черезъ каменную р?шетку, какъ будто въ камин? фантастическiе духи разыгрывали для него кукольную комедiю.
– Это, видно, бываетъ съ тобой по вечерамъ, – сказалъ м-ръ Домби, ближе подвигаясь къ сыну и тихонько положивъ руку на его спину, – д?ти всегда устаютъ вечеромъ, и потомъ спятъ по ночамъ очень кр?пко.
– Охъ, н?тъ, папа! – возразилъ ребенокъ, – это бываетъ со мной и по днямъ, когда я лежу y Флоренсы на кол?няхъ и она поетъ мн? п?сни. A по ночамъ я вижу во сн? прелюбопытныя, предиковинныя вещи!
На этотъ разъ м-ръ Домби былъ очень взволнованъ и р?шительно не зналъ что говорить. Онъ еще ближе подвинулся къ сыну и безмолвно смотр?лъ на его лицо при слабомъ блеск? огня, продолжая держать л?вую руку на его спин?, какъ будто она притянута была магнетической силой. Однажды онъ пробовалъ правой рукой повернуть къ себ? его голову; но ребенокъ тотчасъ же принялъ онять прежнюю позу и уже не отрывалъ глазъ отъ порхающаго пламени до той поры, пока нянька не пришла звать его въ постель.
– Почему же не пришла за мной Флоренса? – сказалъ Павелъ.
– Разв? вы не хотите идти съ своей б?дной няней, м-ръ Павелъ? – спросила Виккемъ, испуская глубокiй вздохъ.
– Не хочу, – отв?чалъ Павелъ, усаживаясь на своихъ креслахъ, какъ господинъ, которому должны повиноваться.
Призывая небо въ свид?тели своей невинности, м-съ Виккемъ пошла назадъ, и черезъ минуту вм?сто нея явилась Флоренса. Ребенокъ мгновенно одушевился и, вскочивъ съ креселъ, очень бойко раскланялся съ отцомъ, пожелавъ ему доброй ночи. Лицо его повесел?ло, помолод?ло и приняло такое д?тское выраженiе, что м-ръ Домби не могъ надивиться внезапной перем?н?.
Когда д?ти вышли изъ комнаты, ему вдругъ послышался н?жный голосокъ, расп?вавшiй какую-то п?сню. Припомнивъ слова Павла о поющей сестр?, онъ отворилъ дверь, началъ вслушиваться и смотр?ть на д?тей. Флоренса съ усилiемъ взбиралась по ступенямъ огромной и пустой л?стницы, держа въ объятiяхъ маленькаго брата, который, положивъ голову на плечо сестры, обвился руками вокругъ ея шеи. И пока они входили, Флоренса все п?ла, Павелъ подтягивалъ, a м-ръ Домби съ крайнимъ изумленiемъ безмолвно смотр?лъ на трогательную сцену. Д?ти взобрались уже на верхнiй конецъ огромной л?стницы, не останавливаясь пошли въ комнату и совершенно скрылись изъ виду, a м-ръ Домби все еще продолжалъ стоять y дверей съ глазами, обра щенными кверху, и уже тогда только, когда бл?дный св?тъ луны началъ приближаться черезъ тусклое окно въ потолк?, онъ махнулъ рукою и задумчиво побрелъ въ свою спальню.
На другой день м-съ Чиккъ и м-съ Токсъ получили приглашенiе къ об?ду на домашнее сов?щанiе. Лишь только почтенные члены комитета явились въ столовую, м-ръ Домби безъ всякаго предварительнаго объясненiя или приступа открылъ зас?данiе вопросомъ:
– Что такое д?лается съ Павломъ? Что думаетъ о немъ м-ръ Пилькинсъ? Ребенокъ далеко не такъ здоровъ, какъ желательно бы вид?ть.
– Удивляюсь твоей проницательности, любезный Павелъ, – отв?чала м-съ Чиккъ, – ты однимъ разомъ угадалъ всю истину. Да, малютка нашъ не такъ здоровъ, какъ желательно бы вид?ть. Д?ло въ томъ, мой милый, что его умственныя способности развиваются съ непостижимой быстротой, и маленькое т?ло едва способно выдерживать паренiя его высокой души. Боже мой! какъ умно, какъ разсудительно говоритъ этотъ дивный ребенокъ! нев?роятно! невообразимо! Помнишь ли, Лукрецiя, какъ разсуждалъ онъ вчера о похоронахъ?…
– Вотъ въ томъ-то и д?ло, – сказалъ м-ръ Домби, грубо прерывая сестру, – что н?которыя нескромныя особы внушаютъ моему сыну неприличныя мысли. Вчера вечеромъ онъ вдругъ заговорилъ со мною о своихъ костяхъ; желалъ бы я знать, кому какое д?ло до костей моего сына? Над?юсь, онъ не живой скелетъ.
– Какъ это можно! – сказала м-съ Чиккъ съ невыразимымъ испугомъ.
– Над?юсь, – сурово повторилъ братъ. – Еще похороны! Кто см?етъ говорить моему сыну о похоронахъ. Мы не гробовщики, я думаю, не могильщики!
– Какъ это можно! – сказала м-съ Чиккъ съ т?мъ же невыразимымъ чувствомъ страшнаго испуга.
– Кто см?етъ, говорю я, внушать моему сыну такiя черныя мысли? Вчера онъ не на шутку напугалъ меня. Тебя спрашиваю, Луиза, кто вбилъ ему въ голову такiя вещи?
– Тутъ, кажется, нечего долго разспрашивать и допытываться, – отв?чала м-съ Чиккъ посл? минутнаго размышленiя. – Если сказать правду, нянька y нашего малютки не очень веселаго нрава. Она то и д?ло, что…
– Горюетъ да тоскуетъ, – скромно перебила м-съ Токсъ.
– Именно такъ, – продолжала м-съ Чиккъ, – горюетъ да тоскуетъ Богъ знаетъ о чемъ. Но зато м-съ Виккемъ рачительна, внимательна, усердна и, см?ю сказать, ни мало не взыскательна. Притомъ это самая скромная и смирная женщина, какую только я знаю. Если нашъ малютка немного ослаб?лъ посл? своей посл?дней бол?зни, если теперь онъ не такъ здоровъ и силенъ, какъ желательно бы вид?ть, если вообще, онъ поразстроился и долженъ н
Сторінка 45
н?которое время потерять правильное употребленiе…Посл? гн?внаго выговора за бол?знь въ костяхъ миссъ Чиккъ не см?ла произнесть это страшное слово и, не зная, какъ окончить фразу, дожидалась вдохновенной выручки отъ своей прiятельницы, которая на этотъ разъ не совс?мъ р?шительнымъ тономъ проговорила:
– Правильное употребленiе членовъ…
– Членовъ? – повторилъ м-ръ Домби.
– Домашнiй лекарь сегодня поутру говорилъ, кажется, о ногахъ, моя милая, не правда ли? – сказала миссъ Токсъ.
– Ну да, мой ангелъ, онъ говорилъ о ногахъ, – возразила м-съ Чиккъ съ кроткимъ упрекомъ, – зач?мъ ты спрашиваешь меня? Я очень хорошо слышала, какъ онъ говорилъ. Стало быть, вотъ видите ли, если нашъ милый Павелъ долженъ въ настоящемъ случа? лишиться употребленiя ногъ, такъ безпокоиться р?шительно не о чемъ, вс? д?ти въ его возраст? бываютъ подвержены такимъ недугамъ, и ч?мъ раньше онъ ихъ вытерпитъ, т?мъ лучше. Ты самъ это знаешь, любезный братецъ.
– Я не сомн?ваюсь, Луиза, – зам?тилъ м-ръ Домби, – въ твоей искренней привязаннности къ будущему представителю моего дома. Такъ м-ръ Пилькинсъ говорилъ о Павл? сегодня поутру?
– Да, сегодня поутру, – отв?чала сестра, – мы это слышали вм?ст? съ миссъ Токсъ, мы тутъ были. Ты знаешь, какъ и миссъ Токсъ дорожитъ вс?мъ, что относится до нашего ангельчика. И что это за докторъ м-ръ Пилькинсъ! удивительный докторъ! Онъ еще осматривалъ его за н?сколько дней предъ этимъ и говорилъ, что ничего, все идетъ какъ сл?дуетъ. Это мы слышали вм?ст? съ миссъ Токсъ, и ты долженъ успокоиться, милый Павелъ. A сегодня м-ръ Пилькинсъ рекомендовалъ нашему малютк? морской воздухъ, и я съ нимъ совершенно согласилась, сов?тъ очень благоразумный!
– Морской воздухъ? – повторилъ м-ръ Домби, бросая на сестру изумленный взоръ.
– Да, морской воздухъ. Безпокоиться тутъ р?шительно не о чемъ, – сказала м-съ Чиккъ. – Моимъ д?тямъ, Жоржу и Фредерику, тоже предписывали морской воздухъ, когда они были въ этомъ возраст?, да и сама я пользовалась н?сколько разъ морскимъ воздухомъ. Что-жъ тутъ удивительнаго? Морской воздухъ очень полезенъ. Я съ тобой совершенно согласна, Павелъ, что, можетъ быть, иной разъ по неосторожности разсуждали въ д?тской о такихъ вещахъ, которыя должны быть чужды младенческой душ?, но посуди самъ, какъ уберечься отъ ребенка съ такими огромными способностями? Быстрота ума непостижимая! Еслибъ это былъ обыкновенный ребенокъ, такъ ничего бы не случилось, ув?ряю тебя. Я должна сказать, то есть мы вм?ст? съ миссъ Токсъ должны сказать, что кратковременное отсутствiе изъ этого дома, брайтонскiй воздухъ и особенно физическое и умственное воспитанiе подъ руководствомъ такой опытной, благоразумной женщины, какъ наприм?ръ, м-съ Пипчинъ…
– Это что еще за м-съ Пипчинъ, Луиза? – съ нетерп?нiемъ спросилъ м-ръ Домби, раздосадованный фамильярнымъ разговоромъ о женщин?, которой фамилiя была ему неизв?стна.
– М-съ Пипчинъ, любезный Павелъ, – отв?чала сестра, – почтенная пожилая дама, вдова почтенн?йшаго и очень изв?стнаго джентльмена. М-съ Токсъ хорошо знаетъ всю ея исторiю. Съ н?котораго времени эта благородная леди посвятила себя исключительно воспитанiю и образованiю маленькихъ д?тей съ такимъ усп?хомъ, который доставилъ ей изв?стность во вс?хъ лучшихъ домахъ. Мужъ ея умеръ съ горя отъ… какъ вы разсказывали, моя милая? я все забываю подробности. Мужъ ея умеръ отъ…
– Отъ выкачиванiя воды изъ перувiанскихъ рудниковъ, – договорила м-съ Токсъ.
– То есть не то, чтобы онъ самъ выкачивалъ воду изъ рудниковъ, – сказала м-съ Чиккъ, взглянувъ на своего брата, и это объясненiе было совершенно необходимо, потому что миссъ Токсъ выразилась двусмысленно, – a онъ только употребилъ для этой спекуляцiи свой капиталъ, который погибъ до посл?дняго шиллинга въ рукахъ обанкротившейся компанiи. Я ув?рена, м-съ Пипчинъ превосходно воспитываетъ д?тей, и ужъ, конечно, никто не сравняется съ ней въ этомъ искусств?. Мн? н?сколько разъ приходилось слышать о ней въ самыхъ знатныхъ домахъ, a ты знаешь, Павелъ, какiе дома я пос?щала до рожденiя твоего сына!
Зд?сь м-съ Чиккъ обратила многозначительный взоръ на бронзовый бюстъ Вильяма Питта, какъ будто хот?ла сказать: "Вотъ и тамъ меня принимали"
– Быть можетъ, насчетъ м-съ Пипчинъ я обязана сказать вамъ, сэръ, – зам?тила миссъ Токсъ покрасн?въ, какъ вишневая ягода, – что похвала вашей милой сестрицы нисколько не преувеличена. Многiе леди и джентльмены – самое лучшее украшенiе нын?шняго общества – обязаны своимъ воспитанiемъ этой почтенной дам?. Ваша покорная слуга им?ла также счастье пользоваться ея наставленiями, и признаюсь вамъ, я до могилы не забуду высокихъ правилъ нравственности и благоразумiя, укорененныхъ въ моемъ сердц?! Самыя знатныя фамилiи поручаютъ ей своихъ д?тей.
– Какъ я долженъ понимать васъ, любезная миссъ Токсъ? – благосклонно спросилъ м-ръ Домби, – эта почтенная дама содержитъ учебное заведенiе?
– Я право не знаю хорошенько, можно ли м-съ Пипчинъ назвать содержательницей учебнаго заведенiя. Вотъ видите ли, это не то, чтобы какое-нибуд
Сторінка 46
приготовительное училище, вовсе н?тъ, a заведенiееявъ н?которомъ род?, такъ сказать, есть воспитательно-образовательный прiютъ для благородныхъ д?тей…– Куда принимаются только д?ти изъ самаго высшаго круга, – добавила м-съ Чиккъ, выразительно взглянувъ на брата.
– О, конечно! – подтвердила миссъ Токсъ – да и то не иначе, какъ по протекцiи.
Вс? эти подробности о почтенной содержательниц? "Воспитательно-образовательнаго прiюта для благородныхъ д?тей" им?ли большой в?съ въ глазахъ м-ра Домби. Богатый супругъ м-съ Пипчинъ погибъ отъ благороднаго риска на перувiанскихъ рудникахъ – хорошо, очень хорошо! Домашнiй медикъ сов?туетъ его сыну перем?нить воздухъ и отлучиться на н?сколько времени изъ ролительскаго дома – какъ это кстати! Онъ попадетъ теперь въ кругъ знатн?йшихъ вельможъ во всей Англiи! Нечего и толковать, что тутъ н?тъ никакой остановки на пути къ достиженiю великой ц?ли. На рекомендацiю сестры и ея прiятельницы зд?сь легко можно было положиться: об? он? безъ ума отъ маленькаго Павла, и ужъ если р?шаются на н?которое время разлучиться со своимъ ненагляднымъ питомцемъ, то, конечно, совершенно ув?рены въ благод?тельныхъ посл?дствiяхъ этой разлуки, иначе никому и ни за что на св?т? он? не поручили бы драгоц?ннаго малютку. Погибъ отъ благороднаго риска на перувiанскихъ рудникахъ… вотъ смерть, достойная истиннаго джентльмена!
– Кто же долженъ будетъ ?хать съ маленькимъ Павломъ, если завтра, посл? предварительныхъ справокъ, мы р?шимся отправить его въ Брайтонъ къ этой почтенной дам?? – спросилъ м-ръ Домби посл? н?котораго размышленiя.
– Мн? кажется, братецъ, – отв?чала миссъ Чиккъ, – его теперь никуда нельзя отправить безъ Флоренсы. Онъ слишкомъ привязался къ сестр? и не отстанетъ отъ нея; y ребенка всегда свои капризы, мой милый.
М-ръ Домби повернулъ голову, медленно пошелъ къ шкафу и взялъ наудачу какую-то книгу.
– A еще кто… кром? Флоренсы, Луиза? – сказалъ онъ, не смотря на сестру и небрежно переворачивая листы.
– Еще Виккемъ, разум?ется. То есть, я хочу сказать, что кром? Виккемъ никому и не нужно съ нимъ ?хать, – отв?чала сестра. – Павелъ будетъ теперь въ такихъ рукахъ, что всякiй другой надзоръ только пом?шалъ бы м-съ Пипчинъ. Впрочемъ, разум?ется, братецъ, теб? не худо будетъ самому, по крайней м?р? разъ въ нед?лю, ?здить въ Брайтонъ.
– Да, разум?ется, – сухо сказалъ м-ръ Домби, – и ц?лый часъ посл? этого смотр?лъ въ книгу на одну страницу, не говоря больше ни слова.
Препрославленная м-съ Пипчинъ была, собственно говоря, очень невзрачная и даже весьма безобразная старушонка, съ перегнутой спиной, съ лицомъ испещреннымъ, какъ дурной мраморъ, съ неподвижнымъ с?рымъ глазомъ, который какъ будто н?сколько времени колотили по наковальн? молоткомъ, – такъ однако-жъ, что черезъ это не сд?лали ему никакого вреда. Ужъ сорокъ л?тъ протекло съ той поры, какъ благородный м-ръ Пипчинъ сломалъ голову на перувiанскихъ рудникахъ, но его неут?шная вдова все еще носила черный бомбазинъ такого темнаго, мрачнаго, мертвеннаго цв?та, что отъ ея присутствiя везд? становилось темн?е, даже въ комнатахъ, ярко осв?щенныхъ десятками стеариновыхъ св?чъ. На поприщ? воспитанiя д?тей она д?йствительно прiобр?ла громкую славу, и весь секретъ ея чуднаго искусства состоялъ въ томь, что она всегда давала д?тямъ то, чего они терп?ть не могли, и никогда не давала того, что они любили: это, изволите вид?ть, заран?е прiучало д?тей управлять своими буйными наклонностями. Вообще, м-съ Пипчинъ была самая сварливая, вздорная женщина, и если такой же характеръ им?ла она л?тъ за сорокъ, то я первый готовъ изъявить сомн?нiе, что мужъ ея д?йствительно сломилъ голову отъ перувiанскихъ рудниковъ.
"Замокъ" этой мучительницы д?тей находился въ Брайтон?, недалеко отъ морскаго берега, на м?ловатой, кремнистой и безплодной почв?, гд? въ палисадникахъ передъ хрупкими, сухопарыми домами ничего не могло расти, кром? крапивы и ноготковъ. Воздухъ въ л?тнее время никогда не проникалъ въ укр?пленное жилище м-съ Пипчинъ, a зимой не откуда ему было выбраться на волю. Страшная духота увеличивалась еще бол?е отъ глиняныхъ стоявшихъ на окн? горшковъ съ черноземомъ, который по всему заведенiю распространялъ свои земляныя испаренiя. М-съ Пипчинъ, какъ видно, была любительницей ботаники и держала ц?лую коллекцiю различныхъ породъ растительнаго царства. Въ выбор? растенiй наблюдалась н?которая симметрiя, строго приспособленная къ общей гармонiи окружающихъ предметовь. Въ одномъ м?ст? стояло полдюжины кактусовъ, которые вились какъ зм?и вокругъ своихъ прутьевъ; въ другомъ – т? же кактусы растопыривали свои широкiя клешни, какъ зеленые морскiе раки, и тутъ же н?которыя прозябающiя растенiя увеселяли любопытный взоръ своими липкими и вязкими листьями. Вс? эти бол?е или мен?е р?дкiе с_п_е_ц_и_м_е_н_т_ы красовались въ горшкахъ на окнахъ, плотно затворенныхъ во всякое время года; но въ довершенiе спектакля, в?роятно, для большаго эффекта, одинъ огромный горшокъ съ цв?тами былъ прив?шенъ къ потолку, откуда въ разныя стороны таращились длинные з
Сторінка 47
леные листья, какъ пауки, которые тоже, вм?ст? съ клещаками, водились въ безчисленномъ множеств? въ этомъ благословенномъ прiют? благородныхъ питомцевъ.Такъ какъ м-съ Пипчинъ запрашивала всегда огромную ц?ну за своихъ пансiонеровъ, и притомъ ум?ла держать себя величественнымъ образомъ предъ вс?ми, кто им?лъ въ ней нужду, то ее считали р?шительной дамой, въ совершенств? знакомой съ характерами д?тей, которые, какъ говорили, она изучала она съ удивительнымъ самоотверженiемъ. При такой репутацiи съ теченiемъ времени она составила себ? почти независимое состоянiе, и т?мъ легче могла поддерживать свое достоинство. Спустя три дня посл? того, какъ впервые заговорили о ней въ дом? м-ра Домби, она им?ла удовольствiе заключить весьма выгодную к_о_н_д_и_ц_i_ю съ знаменитымъ капиталистомъ, принявъ въ свой замокъ Флоренсу и ея маленькаго брата.
М-съ Чиккъ и м-съ Токсъ, совершивъ благополучно путешествiе въ Брайтонъ, при соблюденiи необходимыхъ церемонiй сдали съ рукъ на руки своего благороднаго питомца и на другой же день воротились въ Лондонъ. М-съ Пипчинъ, прислонившись къ камину, д?лала ревизiю новымъ пансiонерамъ, осматривая ихъ съ ногь до головы съ опытностью стараго солдата. Между т?мъ племянница м-съ Пипчинъ и вм?ст? безусловно ей подчиненная раба, женщина среднихъ л?тъ, тощая, утюгообразная, съ гадкими угрями на носу, снимала чистый воротничекъ съ шеи воспитанника Байтерстона. Другая и посл?дняя пансiонерка, м-съ Панки, была на этотъ разъ заключена въ "тюремный замокъ" за то, что им?ла неосторожность фыркнуть три раза въ присутсвiи гостей. Тюремнымъ замкомъ назывался пустой чуланъ, им?вшiй назначенiе карцера.
– Вотъ мы и познакомились, мой милый, – сказала м-съ Пипчинъ, обращаясь къ Павлу. – Нравлюсь ли я теб??
– Я думаю, вы никогда мн? не понравитесь, – отв?чалъ Павелъ. – Мн? надо у?хать отсюда, это не мой домъ.
– Кенечно н?тъ; тутъ я живу, – возразила м-съ Пипчинъ.
– Прегадкiй домъ! – отв?чалъ Павелъ.
– A есть м?стечко еще похуже, – сказала м-съ Пипчинъ, – куда запираютъ злыхъ д?тей.
– Былъ онъ когда-нибудь въ томъ м?стечк?? – спросилъ Павелъ, указывая на Байтерстона.
М-съ Пипчинъ въ знакъ согласiя кивнула головой. Павлу между т?мъ въ этотъ день много было д?ла: онъ принялся со вс?мъ усердiемъ осматривать своего новаго товарища, Байтерстона и, вглядываясь въ его физiономiю, д?лалъ таинственныя и даже страшныя наблюденiя.
Въ часъ пополудни подали об?дъ, приготовленный большею частью изъ разныхъ произведенiй растительнаго царства.
Къ этому времени явилась и миссъ Панки, кроткая маленькая д?вочка съ голубыми глазами, которую каждое утро полоскали и терли въ теплой ванн? до того, что кости ея скоро, по-видимому, должны были совс?мъ утратить свойственную имъ упругость. М-съ Пипчинъ, освободивъ ее изъ заключенiя, не преминула сд?лать соотв?тственное случаю назиданiе, доказывая весьма уб?дительно, что всякiй, кто фыркаетъ при гостяхъ, навлекаетъ на свою душу смертельный гр?хъ, иже не отпустится ни зд?сь, ни въ будущей жизни. Укоренивъ сiю глубокую истину въ сердц? преступной воспитанницы, она предложила для ея насыщенiя жиденькiй супъ изъ сарачинскаго пшена, блюда, какъ изв?стно, очень здороваго, особенно для д?тскаго желудка. Племянница м-съ Пипчинъ, Беринтiя, получила на свою долю порцiю холоднаго поросенка; a сама м-съ Пипчинъ кушала особо для нея приготовленное блюдо, бараньи котлеты, распространявшiя очень питательный запахъ; ей, по слабости здоровья, предписано было употреблять всегда горячiя кушанья, и преимущественно бараньи котлеты. Посл? стола вс? д?ти, по заведенному порядку, должны были читать благодарственную молитву со включенiемъ въ нее особеннаго пункта, которымъ изъявлялось благодаренiе самой хозяйк? за хорошiй об?дъ. М-съ Пипчинъ тоже воздала благодаренiе Господу и посп?шила лечь въ постель: отдыхъ посл? горячихъ котлетъ необходимъ былъ для ея здоровья. Д?ти между т?мъ вм?ст? съ Беринтiей или Берри удалились въ тюремный замокъ, такъ какъ дождь не позволялъ на этотъ разъ гулять по морскому берегу. Комната, получившая такое страшное названiе, выходила своимъ единственнымъ окномъ на м?ловую ст?ну, подл? которой стояла бочка съ водой, и должно сказать, этотъ карцеръ, по крайней м?р? теперь, былъ единственнымъ веселымъ м?стомъ во всемъ дом?. Д?ти начали р?звиться, и Берри приняла д?ятельное участiе въ ихъ играхъ, которыя впрочемъ, ко всеобщему огорченiю, скоро были прекращены сердитымъ стукомъ въ ст?ну обезпокоенной хозяйки. Тогда Берри шопотомъ стала разсказывать разныя любопытныя исторiйки, и эта бес?да продолжалась вплоть до сумерекъ.
За чаемъ пансiонеры вдоволь могли насыщаться и молокомъ, и водою, и хл?бомъ, и масломъ. М-съ Пипчинъ наливала себ? изъ особаго чернаго чайничка и кушала съ большимъ апетитомъ поджаренный въ масл? хл?бецъ, только-что вынутый изъ печи. Однако-жъ ни горячiя котлеты, ни горячiй чай съ горячимъ поджареннымъ хi?бомъ, по-видимому, нисколько не разогр?ли холодную внутренностъ м-съ Пипчинъ; она была все также брюзглива, и неподвижный с?рый гла
Сторінка 48
ъ ея не выражалъ ни мысли, ни чувства.Посл? чаю Берри вынесла маленькiй рабочiй столикъ, съ рисункомъ на крышк? королевскаго павильона, и усердно принялась работать, между т?мъ какъ м-съ Пипчинъ, над?въ очки, раскрыла большую книгу въ зеленомъ фризовомъ переплет? и съ неменьшимъ усердiемъ начала кивать головой. И всякiй разъ, какъ, близко наклонясь къ камину, м-съ Пипчинъ просыпалась, она давала щелчки по носу Байтерстона, потому что и его тоже слишкомъ разбирала дремота.
Наконецъ, въ урочный часъ д?ти прочли молитву на сонъ грядущiй и отошли въ свои постели. Миссъ Панки боялась спать одна въ темнот?, и потому м-съ Пипчинъ каждый вечеръ своеручно погоняла ее на верхъ, какъ овечку; но и посл? того малютка долго еще хныкала и стонала въ своемъ уединенномъ чуланчик?, такъ что м-съ Пипчинъ по временамъ заходила журить ее и успокаивать. Въ половин? десятаго м-съ Пипчинъ вынула изъ печи горячiй сладенькiй пирожокъ – ей никакъ нельзя было уснуть безъ сладенькаго пирожка – и въ комнат? распространилось очень прiятное благоуханiе, изм?нившее на н?сколько минутъ обыкновенный запахъ. Черезъ полчаса весь замокъ погрузился въ глубокiй сонъ.
Завтракъ на другой день былъ почти такой же, какъ вечеромъ во время чая, съ той разницей, что м-съ Пипчинъ кушала булку вм?сто поджареннаго хл?бца, и казалась еще сердит?е обыкновеннаго. М-ръ Байтерстонъ читалъ вслухъ родословную изъ книги Бытiя, спотыкаясь на собственныхъ именахъ, какъ хромая лошадь на мельниц?. Посл? этого назидательнаго чтенiя маленькую Панки погнали въ ванну, a м-ръ Байтерстонъ долженъ былъ выдержать какую-то особую пытку въ морской вод?, откуда онъ вышель посин?лый и крайне разслабленный. Павелъ и Флоренса ходили гулять по морскому берегу въ сопровожденiи Виккемъ, которая все это время заливалась горячими слезами и бол?е, ч?мъ когда-либо жаловалась на горемычную судьбу. Въ десять часовъ открылось утреннее чтенiе. Относительно воспитанiя м-съ Пипчинъ была т?хъ мыслей, что д?тскiй умъ покрытъ толстой корой нев?жества, и должно вдругъ разрывать эту кору, какъ устричную раковину; поэтому уроки ея вообще производили на д?тей какоето бурное и оглушительное д?йствiе. Предметомъ чтенiй обыкновенно былъ злой мальчикъ или злая д?вочка, которыхъ опытный недагогъ, подъ конецъ исторiи, усмирялъ какъ дикихъ львовъ или медв?дей. М-съ Пипчинъ не подозр?вала и не могла подозр?вать, что дитя, какъ распускающiйся цв?токъ, требуетъ постепеннаго развитiя, сопровождаемаго н?жными поощренiями.
Такова была ежедневная жизнь въ замк? м-съ Пипчинъ. Въ субботу вечеромъ прi?зжалъ м-ръ Домби, и Флоренса съ Павломъ должны были отправляться къ нему въ гостиницу пить чай. Они оставались y отца все восресенье и обыкновенно вы?зжали передъ об?домъ гулять. Въ продолженiе этихъ прогулокъ м-ръ Домби, казалось, выросталъ каждую минуту, подобно знаменитымъ непрiятелямъ Фальстафа, и вм?сто одного джентльмена въ клеенчатомъ картуз?, представлялъ своей особой ц?лую дюжину. Воскресный вечеръ былъ самый скучный вечеръ во всей нед?л?. Злость м-съ Пипчинъ въ это время доходила до остервен?нiя. Миссъ Панки возвращалась изъ Роттендина отъ своей тетки въ глубокой печали, a мистеръ Байтерстонъ, котораго вс? родные были въ Индiи, долженъ былъ во время молитвъ м-съ Пипчинъ неподвижно сид?ть на одномъ м?ст? со сложенными накрестъ руками, не см?я пошевельнуться ни рукой, ни ногой. Эта церемонiя до того надо?ла б?дному малютк?, что однажды въ субботу вечеромъ онъ обратился къ Флоренс? съ покорн?йшей просьбой, не можетъ ли она указать ему дорогу въ Бенгалiю.
Вообще однако-жъ вс? были ув?рены, что м-съ Пипчинъ мастерски обходилась съ д?тьми, и въ этомъ мн?нiи, собственно говоря, преувеличенiя не было. Ребенокъ могъ быть р?звъ и живъ, какъ дикая серна; но проживъ два-три м?сяца подъ этой гостепрiимной кровлей, онъ становился тише воды, ниже травы. Говорили также, что этотъ образъ жизни д?лаетъ большую честь любящему сердцу м-съ Пипчинъ: она посвятила себя съ полнымъ самоотверженiемъ образованiю д?тей, и, конечно, эти занятiя были самымъ лучшимъ средствомъ противъ глубокой тоски, обуявшей ея душу посл? того, какъ м-ръ Пипчинъ сокрушилъ свое сердце о перувiанскiе рудники.
Павелъ сид?лъ въ маленькихъ креслахъ подл? камина, и по обыкновенiю смотр?лъ во вс? глаза на эту почтенную даму. По-видимому, онъ вовсе на зналъ, что такое скука, если съ такимъ отчаяннымъ вниманiемъ могъ разсматривать м-съ Пипчинъ. Онъ не любилъ и не боялся ея; но ему казалась чрезвычайно зам?чательною ея физiономiя. И вотъ онъ сид?лъ, смотр?лъ на нее, гр?лъ руки, и опять смотр?лъ на нее, не спуская глазъ до той поры, пока м-съ Пипчинъ, при всей своей храбрости, не приходила въ крайнее зам?шательство отъ этого взгляда. Однажды, когда они остались одни, м-съ Пипчинъ спросила, о чемъ онъ думаетъ.
– О васъ, – отв?чалъ Павелъ безъ мал?йшаго зам?шательства.
– Что-жъ ты обо мн? думаешь, мой милый? – спросила м-съ Пипчинъ.
– Я думаю, что вы, должно быть, ужъ очень стары, – сказалъ Павелъ, – сколько вамъ л?тъ?
– Объ этомъ ты не до
Сторінка 49
женъ спрашивать, – сердито отв?чала почтенная дама, озадаченная совершенно неожиданнымъ вопросомъ, – впередъ не см?й говорить такихъ вещей.– Это почему? – спросилъ Павелъ.
– Потому, что это неучтиво, – сказала брюзгливо м-съ Пипчинъ.
– Неучтиво? – повторилъ Павелъ.
– Да, неучтиво.
– A вотъ Виккемъ говоритъ, что неучтиво ?сть горячiе котлеты и поджареный хл?бъ, между т?мткакъ другiе ?дятъ черствыя булки, – отв?чалъ Павелъ съ наивнымъ видомъ.
– Твоя Виккемъ, – возразила м-съ Пипчинъ, побагров?въ отъ ярости, – злая, безстыдная, наглая бестiя. Ахъ она негодница!
– Что это такое? – спросилъ Павелъ.
– Много будешь знать, скоро состаришься, мой милый, – отв?чала м-съ Пипчинъ. – Вспомни исторiю о несчастномъ мальчик?, котораго до смерти забодалъ б?шеный быкъ за то, что тотъ безпрестанно д?лалъ вопросы.
– Какъ же б_?_ш_е_н_ы_й быкъ, – сказалъ Павелъ, – могъ узнать, что мальчикъ д?лаетъ вопросы? Никто не подойдетъ къ быку, если оиъ взб?сился, и не станетъ ему ябедничать.
– Такъ ты не в?ришь этой исторiи? – спросила м-съ Пипчинъ съ величайшимъ изумленiемъ.
– Не в?рю, – сказалъ Павелъ р?шительнымъ тономъ.
– Ну, a если быкъ этотъ былъ не б?шеный? – возразила м-съ Пипчинъ, – неужели ты и тогда не пов?рилъ бы?
Такъ какъ Павелъ еще не разсматривалъ вопроса съ этой стороны, и основалъ свои заключенiя только на предположенномъ б?шенств? быка, то на этотъ разъ онъ счелъ себя поб?жденнымъ и замолчалъ. Но въ ту же минуту онъ началъ сравнивать, вникать, соображать и устремилъ такой пытливый взоръ на свою собес?дницу, что м-съ Пипчинъ заблагоразсудила удалиться и выждать, пока онъ забудетъ объ этой матерiи.
Съ этого времени какаято странная притягательная сила увлекала м-съ Пипчинъ къ маленькому Павлу, точно такъ же, какъ Павелъ чувствовалъ неотразимое притяженiе къ ней самой. Она начала сажать его рядомъ подл? себя y камина, и онъ располагался въ углу между м-съ Пипчинъ и каминной р?шеткой, такъ что маленькое лицо его совершенно поглощалось чернымъ фланелевымъ платьемъ. Въ этой позицiи онъ, казалось, еще пристальн?е началъ изучать каждую черту, каждую морщинку на лиц? своей сос?дки и съ такой проницательностью всматривался въ одинокiй с?рый глазъ ея, что м-съ Пипчинъ иногда принуждена была закрывать его совс?мъ и притворяться спящею. У м-съ Пипчинъ былъ еще старый черный котъ, который тоже располагался всегда y камина, мурлыкалъ самымъ эгоистическимъ образомъ и свир?по моргалъ глазами на огонь до т?хъ поръ, пока р?сницы его не принимали форму восклицательныхъ знаковъ. Когда вся эта компанiя вечеркомъ усаживалась y камина, м-съ Пипчинъ – не въ обиду будь ей сказано – чрезвычайно была похожа на старую в?дьму, a Павелъ и черный котъ представлялись служащими ей духами, и посл? этого никто бы не удивился, еслибы вс? они въ бурную ночь вдругъ выскочили черезъ трубу для своихъ воздушныхъ похожденiй.
Этого однако жъ никогда не случалось. И котъ, и Павелъ, и м-съ Пипчинъ находились каждыя сутки на своихъ обыкновенныхъ м?стахъ, въ обыкновенныхъ позахъ, вс? здравы и невредимы. Изб?гая сообщества маленькаго Байтерстона, Павелъ продолжалъ изучать и м-съ Пипчинъ, и кота, и огонь, какъ будто эти предметы были для него волшебными книгами въ трехъ томахъ, откуда онъ почерпалъ подробныя св?д?нiя относительно некромантiи.
М-съ Пипчинъ составила свой особый взглядъ на странности Павла, взглядъ весьма неут?шительный, соотв?тствовавшiй ея бол?зненной хандр?, усиленной постояннымъ созерцанiемъ сос?днихъ трубъ изъ своей комнаты, шумомъ в?тра и вообще пошлостью, или, какъ сама она выражалась, скаредностью ея повседневной жизни. Соображая вс? предшествовавшiя обстоятельства, она вывела самыя печальныя заключенiя на счетъ м-съ Виккемъ, и приняла на первый случай строгiя полицейскiя м?ры, чтобы ея "собственная бестiя" – такъ вообще величала она прислугу женскаго пола – ни подъ какимъ видомъ не сообщалась съ этой негодяйкой. Чтобы в?рн?е достигнуть этой ц?ли, она не пожал?ла времени для тайныхъ наблюденiй изъ-за дверей: скрываясь въ этой засад?, она выжидала минуту, когда "бестiя" подойдетъ къ комнат? Виккемъ, и потомъ вдругъ выб?гала на открытую сцену съ огромнымъ запасомъ энергическихъ ругательствъ и укоровъ. Но, къ несчастью, эту м?ру никакъ нельзя было распространить на племянницу Беринтiю, которая, по своимъ разнообразнымъ и многосложнымъ должностямъ, съ утра до ночи обязана была ходить по вс?мъ угламъ и закоулкамъ обширнаго «замка». Берри могла говорить и съ м-съ Виккемъ.
– Какъ онъ хорошъ, когда спитъ! – сказала однажды Берри, поставивъ ужинъ для м-съ Виккемъ и останавливаясь передъ постелью маленькаго Павла.
– Б?дненькiй! – со вздохомъ произнесла м-съ Виккемъ, – хоть бы во сн?-то Богъ послалъ ему красоту!
– Да онъ хорошъ, когда и не спитъ, – зам?тила Берри.
– Ахъ, н?тъ, н?тъ! Онъ, что называется, какъ дв? капли воды, Бетси Джанна моего дяди, – сказала м-съ Виккемъ.
Берри съ недоум?нiемъ взглянула на собес?дницу, никакъ не понимая, что за связь между Павломъ Домби и Бетси Джанной, какой-
Сторінка 50
о родственницей м-съ Виккемъ.– Вотъ видите ли, – продолжала м-съ Виккемъ, – жена моего дяди умерла точь-въ-точь, какъ его маменька. Дочь моего дяди точь-въ-точь, какъ м-ръ Павелъ, начала тосковать, сохнуть, чахнуть, такъ что я вамъ скажу…
– Что такое? – спросила Берри.
– Да то, что я никогда въ св?т? не согласилась бы переночевать одна съ Бетси Джанной, – сказала въ страшномъ волненiи Виккемъ, – ни за что, хоть осыпь меня золотомъ съ ногъ до головы!
Миссъ Берри натурально спросила, – почему же н?тъ? Но м-съ Виккемъ, в?рная принятой метод?, безъ всякаго зазр?нiя сов?сти продолжала таинственную р?чь:
– Бетси Джанна, скажу я вамъ, была самымъ тихимъ, кроткимъ ребенкомъ. Ужъ смирн?е Бетси ребенку быть нельзя. Джанна вытерп?ла вс? д?тскiя бол?зни, вс? до одной. Судороги были для нея нипочемъ, то же, наприм?ръ, что для васъ угри.
Миссъ Берри невольно вздернула носъ.
– И вотъ, – продолжала Виккемъ, понизивъ голосъ и съ н?которой боязнью озираясь вокругъ комнаты, – покойница мать Бетси Джанны задумала съ того св?та нав?щать свою дочку… да и какъ нав?щать! Колыбелька-то, знаете, виситъ, a она, покойница, такъ и юлитъ, такъ и юлитъ! Ужъ какъ это она д?лала, и когда она это д?лала, и узнавалъ ли ребенокъ свою мать, сказать вамъ не могу, a то нав?рно знаю, что Бетси Джанна частенько вид?ла свою мать. Вы можете, пожалуй, сказать, что все это вздоръ, что я все это выдумываю; говорите, сколько угодно говорите, я не обижусь. Я даже сов?тую вамъ считать все это вздоромъ: вы будете спокойн?е въ этомъ прокл… извините меня… въ этомъ проклятомъ кладбищ?, гд? мы живемъ съ съ вами, миссъ Берри. Павлу, кажется, что-то пригрезилось. Потрите ему спину, миссъ Берри.
– Стало быть, вы думаете, – сказала миссъ Берри, слегка погладивъ по спин? маленькаго Павла, – что и къ нему также приходила его матушка?
– Бетси Джанна, – возразила м-съ Виккемъ торжественнымъ тономъ, – высохла, что называется, какъ лучинка, и стала вовсе не похожа на ребенка, такъ же, какъ и онъ. Бывало, я смотрю на нее, a она сидитъ, сидитъ, да и думаетъ, ни дать, ни взять, какъ м-ръ Павелъ. Бывало, я заговорю съ ней, a она взглянетъ на меня такой старухой, старухой, старухой!.. a онъ разв? не старикъ?
– Жива ли дочка вашего дяди? – спросила Берри.
– Да, она жива, Богъ съ ней, и вышла замужъ за серебряника, – возразила Виккемъ торжественнымъ тономъ, зная очень хорошо, что собес?дница ея вовсе не ожидала такого отв?та. – Да, говорю я, о_н_а-т_о жива, – повторила м-съ Виккемъ, д?лая особое ударенiе на м?стоименiи.
Было ясно, что другой кто-то умеръ, и племянница м-съ Пипчинъ натурально спросила: кто же?
– Мн? бы не хот?лось васъ обезпокоить, – съ важностью отв?чала м-съ Виккемъ, поднося ложку ко рту. – Не спрашивайте меня.
Это было в?рн?йшимъ средствомъ заставить себя спрашивать. Миссъ Берри н?сколько разъ повторила вопросъ; м-съ Виккемъ посл? н?котораго сопротивленiя и отговорокъ положила ложку, осмотр?лась вокругъ себя, взглянула на маленькаго Павла, и съ особой таинственностью начала р?чь:
– Бетси Джанна любила очень многихъ, то есть любила она совс?мъ не такъ, какъ другiя д?ти, a привязанность ея была какая-то странная, даже, можно сказать, страшная… и что-жъ бы вы думали, сударыня моя? вс? перемерли, кого она любила, вс? до единаго!
Это неожиданное заключенiе такъ поразило племянницу м-съ Пипчинъ, что она съ неподд?льнымъ ужасомъ обратила изумленные взоры на разсказчицу и не см?ла перевести духъ.
М-съ Виккемъ, качая головой, указала тайкомъ на кроватку, гд? лежала Флоренса, и всл?дъ зат?мь выразительно повела глазами на полъ къ тому м?сту, подъ которымъ находилась маленькая комната, гд? обыкновенно м-съ Пипчинъ кушала свои горячiе пироги.
– Помяните мое слово, когда придетъ время, – продолжала Виккемъ, – и благодарите Бога, что м-ръ Павелъ васъ не слишкомъ любитъ. Меня, слава Богу, онъ терп?ть не можетъ, и я спокойна на этотъ счетъ, хотя, признаться сказать, жизнь въ этой тюрьм? не большая находка. Вы извините меня, миссъ Беринтiя.
Племянница м-съ Пипчинъ до того была взволнована, что уже не см?ла подойти къ д?тской кроватк? и обдумывала, какъ бы навсегда избавиться отъ необходимости гладить по спин? страшнаго ребенка. Въ эту минуту Павелъ проснулся, с?лъ на кровать и позвалъ къ себ? Флоренсу. Волосы его были растрепаны, и лицо пылало: ясно, онъ вид?лъ какой-то страшный сонъ.
Флоренса, по первому призыву, соскочила съ своей постели, нагнулась надъ подушкой встревоженнаго братца и скоро убаюкала его своей п?сней. М-съ Виккемъ, качая головой, пророчественно указала на маленькую группу, прослезилась и повела глаза къ потолку.
– Спокойной ночи, – сказала тихонько Виккемъ, – спокойной ночи! Ваша тетушка, Богъ съ ней, довольно пожила на б?ломъ св?т?, и тужить много вы не станете.
Этотъ ут?шительный прив?тъ м-съ Виккемъ сопровождала взглядомъ, исполненнымъ самой отчаянной тоски. Оставшись одна съ двумя д?тьми, она зам?тила на первый случай, что в?теръ воетъ очень печально, какъ будто оплакиваетъ чью-нибудь
Сторінка 51
мерть, и при этой в_?_р_н_о_й о_к_а_з_i_и сама заплакала чуть не навзрыдъ. Въ такомъ меланхолическомъ расположенiи духа пребыла она до глубокой полночи, пока сонъ насильно не сомкнулъ ея глазъ.Неизв?стно, въ какой степени пророчественное предсказанiе неминуемой смерти м-съ Пипчинъ поразило чувствительную душу ея племянницы, но во всякомъ случа? миссъ Беринтiя была очень рада, когда тетка при вход? въ комнату накинулась на нее съ необыкновенной яростью и жив?йшими упреками, которые совершенно отстраняли мысль о близкой ея кончин?. На сл?дующей нед?л? тоже, слава Богу, она была въ добромъ здоровьи, хотя со стола ея постепенно исчезали вс? горячiя мясныя кушанья.
Павелъ между т?мъ, какъ и прежде, съ непоколебимымъ постояиствомъ продолжалъ наблюдать м-съ Пипчинъ, и занималъ свое обыкновенное м?сто между чернымъ бомбазиномъ и каминной р?шеткой. Здоровье его немножко поправилось, хотя вообще онъ былъ такъ же слабъ, какъ при первомъ прибытiи въ этотъ домъ, и прогулка по морскому берегу его крайне утомляла. Чтобы ему не ходить п?шкомъ, для него промыслили маленькую колясочку, въ которой онъ могъ лежать очень привольно съ азбукой въ рукахъ и другими элементарными книгами. В?рный своимъ эксцентрическимъ выходкамъ, ребенокъ прогналъ отъ себя прочь краснощекаго дюжаго мальчишку, который вызвался возить его коляску, и взам?нъ выбралъ для этой должности его д?душку, стараго, дряхлаго брюзгу въ истасканномъ клеенчатомъ камзол?, отъ котораго несло запахомъ соли и морской травы.
Съ этимъ зам?чательнымъ возницей, въ сопровожденiи Флоренсы подл? коляски и плаксивой Виккемъ, которая должна была идти позади не иначе какъ на значительномъ разстоянiи, Павелъ каждый день вы?зжалъ на берегъ океана, и сид?лъ или лежалъ тамъ по ц?лымъ часамъ. Въ это время никто такъ не досаждалъ ему, какъ маленькiя д?ти, кром?, разум?ется, Флоренсы.
– Отойди оть меня, пожалуйста, – говорилъ онъ обыкновенно, если къ нему подходилъ какой-нибудь мальчикъ. – Благодарю тебя, да только ступай отсюда прочь.
Случалось, д?тскiй голосокъ съ участiемъ спрашивалъ, какъ онъ себя чувствуетъ.
– Очень хорошо, благодарю тебя, – отв?чалъ Павелъ, – да только сд?лай милость, убирайся отсюда. Ты лучше сд?лаешь, если пойдешь играть.
И когда мальчикъ уб?галъ, онъ оборачивалъ голову къ Флоренс? и говорилъ:
– Намъ не нужно другихъ, не правда ли? Поц?луй меня, Флой.
Въ эту пору ему также бол?е ч?мъ когда-либо не нравилось общество Виккемъ, и онъ былъ очень радъ, когда она уходила сбирать раковины или потолковать съ кумушками. Онъ любилъ оставаться совершенно одинъ, вдали отъ всякихъ гулякъ, и когда подл? него сид?ла за д?ломъ Флоренса, читала ему или разсказывала что-нибудь, a в?теръ между т?мъ дулъ ему въ лицо, и вода подступала къ колесамъ его постели, ему ничего бол?е не нужно было.
– Флой, – сказалъ онъ однажды, – гд? эта сторона… Индiя что ли, гд? живутъ родственники Байтерстона?
– Охъ, далеко отсюда, ужасно далеко! – отв?чала Флоренса, отрывая глаза отъ работы.
– На ц?лыя нед?ли? – спросилъ Павелъ.
– Да, мой милый, на ц?лыя нед?ли путешествiя днемъ и ночью.
– Если бы ты, Флой, была въ Индiи, – сказалъ Павелъ, номолчавъ съ минуту, – я бы… что бишь такое маменька сд?лала?… все забываю.
– Полюбилъ бы меня, – отв?чала Флоренса.
– Не то, не то. Разв? я не люблю тебя, Флой? Ахъ что, бишь такое? да, да – если бы ты была въ Индiи, Флой, я бы умеръ безъ тебя.
Флоренса посп?шно бросила работу, опустила голову на подушку и стала ласкать его.
– И я бы умерла, – сказала она, – если бы тебя разлучили есо мной. Но зач?мъ объ этомъ думать? Кажется, теперь теб? лучше?
– О, мн? теперь хорошо, очень хорошо! – отв?чалъ Павелъ. – Ho я не объ этомъ думаю. У меня все не выходитъ изъ головы, что я умеръ бы отъ тоски, если бы тебя со мной не было.
Въ другой разъ на томъ же м?ст? онъ заснулъ и спалъ спокойно долгое время; но вдругъ онъ пробудился, с?лъ на подушку и началъ вслушиваться съ величайшимъ вниманiемъ.
Флоренса спросила, что ему почудилось?
– Я хочу знать, – отв?чалъ онъ, иристально всматриваясь въ ея лицо, – что оно говоритъ? Скажи мн?, Флоренса, что говоритъ море?
Она отв?чала, что это только шумятъ волны, и больше ничего.
– Охъ да, да, – сказалъ онъ, – волны шумятъ; но я знаю, что он? всегда говорятъ что-нибудь. Всегда говорятъ одно и то же морскiя волны. A что такое тамъ надъ волнами?
Онъ всталъ и поднялъ глаза на горизонтъ.
Флоренса отв?чала, что тамъ былъ противоположиый берегъ; но онъ сказалъ, что не объ этомъ думаетъ. Онъ думалъ о томъ, что было дальше, дальше, дальше!
Такiе вопросы возобновлялись весьма часто. Случалось, среди живого разговора онъ вдругъ прерывалъ р?чь и вслушивался внимательно въ таинственный говоръ морской волны; потомъ поднимался на ноги, и долго смотр?лъ въ необозримую даль безпред?льнаго горизонта.
Глава IX
Б?да съ деревяннымъ мичманомъ
Молодой Вальтеръ Гэй, над?ленный отъ природы порядочнымъ запасомъ романическихъ наклонностей, которыя, къ великому благополу
Сторінка 52
iю, не встр?тили ни мал?йшаго препятствiя въ своемъ развитiи подъ мирной кровлей старика Соломона, ни на минуту не выпускалъ изъ головы удивительнаго приключенiя Флоренсы съ доброй бабушкой, и, подстрекаемый страстью къ чудесному, безпрестанно думалъ о немъ до той поры, пока, наконецъ, съ теченiемъ времени, оно сд?лалось любимымъ, избалованнымъ чадомъ его живого й пылкаго воображенiя. Особенно мечталъ онъ, и сладко мечталъ, о той незабвенной минут?, когда судьба такъ неожиданно сд?лала его самого чуть не главнымъ д?йствующимъ лицомъ въ этомъ достопамятномъ событiи.Дядя Соль и капитанъ Куттль своими тонкими намеками еще больше разгорячали кипучую фантазiю молодаго челов?ка. Эти достойные друзья каждое воскресенье считали непрем?нной обязанностью ненарокомъ потолковать о Ричард? Виттингтон?, объ этомъ знаменитомъ геро? въ англiйской исторiи, который, какъ изв?стно, по?халъ въ Индiю безъ копейки въ карман? съ одной только кошкой, a воротился оттуда миллiонеромъ, и о чудо изъ чудесъ! – три раза былъ лордомъ-меромъ, начальникомъ и главнымъ членомъ городской думы! Къ довершенiю очарованiя, капитанъ Куттль промыслиль на толкучемъ рынк? древн?йшее народное стихотворенiе очень зам?чательнаго содержанiя, въ которомъ – это весьма важно – разсказывается не сказка, a достов?рная быль о томъ, какъ одинъ молодой челов?къ, угольщикъ ремесломъ, не бол?е, влюбился въ н?кую красавицу, именемъ Пегги, a красавица почувствовала сердечное влеченiе къ угольщику, и какъ, наконецъ, молодые люди ув?нчали свою любовь законнымъ бракомъ, несмотря на многочисленныя препятствiя со стороны отца красавицы, знаменитаго капитана ньюкэстльскаго корабля. Эта зажигательная исторiя, им?вшая, какъ видите, чрезвычайно близкое отношенiе къ Вальтеру и Флоренс?, приводила капитана Куттля въ самый яростный восторгъ во вс? семейные праздники, и особенно въ день рожденiя Вальтера. Въ этотъ торжественный день капитанъ Куттль уходилъ въ заднюю комнату, затягивалъ свою любимую п?сенку, и одушевляясь постепенно, кричалъ, наконецъ, на вс? возможные голоса, заливаясь самой громкой трелью при имени Пегги, которымъ, къ чести героини стихотворенiя, оканчивался каждый куплетъ.
Между т?мъ самъ Вальтеръ, веселый, беззаботный, простодушный Вальтеръ, никакъ не думалъ отдавать себ? отчета въ собственныхъ чувствахъ, да и не былъ способенъ къ такому анализу. Онъ очень полюбилъ набережную, гд? впервые встр?тилъ Флоренсу, и улицы, гд? проходилъ съ нею, хотя, собственно говоря, зам?чательнаго въ нихъ ничего не было. Гадкiе башмаки, съ которыми столько было хлопотъ, онъ берегъ y себя въ комнат? и, сидя по вечерамъ на своей постели, рисовалъ отъ безд?лья фантастическiе портреты доброй бабушки Должно также сказать, что посл? этого достопамятнаго приключенiя онъ сд?лался повнимательн?е къ своему костюму и въ досужее время не пропускалъ случая пройтись по улиц?, гд? находился домъ м-ра Домби, въ надежд? встр?титься съ маленькой Флоренсой. Но вс? эти чувствованiя были совершенно невинны и не выходили за пред?лы д?тской натуры. Флоренса очень миленькая д?вочка, и разум?ется, прiятно было полюбоваться на хорошенькое личико. Флоренса беззащитна и слаба: мысль, что можно оказать ей покровительство и помощь – весьма завлекательная мысль для юноши, сознающаго свою силу. Флоренса самое благородное маленькое созданiе въ св?т?, и было истиннымъ наслажденiемъ вид?ть, какъ озаряется ея личико искреннимъ и глубокимъ чувствомъ признательности. Флоренса была оставлена, забыта гордымъ отцомъ, и сердце Вальтера наполнялось жив?йшимъ участiемъ къ отверженному дитяти.
Шесть или семь разъ въ годъ молодые люди встр?чались на улиц? и раскланивались. М-съ Виккемъ, знавшая подробности приключенiя, не обращала вниманiя на это знакомство, a миссъ Нипперъ, съ своей стороны, была очень рада такимъ встр?чамъ: она читала въ глазахъ юноши необыкновенное выраженiе добродушiя, и была ув?рена, что y него превосходное сердце.
Такимъ образомъ, Вальтеръ вм?сто того, чтобы забывать, или терять изъ виду свое знакомство съ Флоренсой, время отъ времени еще бол?е сближался съ нею. Удивительное начало этого знакомства и другiя маленькiя подробности, придавшiя ему отличительный романическiй характеръ, были въ глазахъ его прекраснымъ матерiаломъ для фантастическихъ картинъ, на которыхъ, разум?ется, Флоренса всегда стояла на первомъ план?. "Но что изъ всего этого выйдетъ, – думалъ онъ? Ничего, р?шительно ничего. Однако-жъ было бы не худо, если бы, тотчасъ же посл? первой встр?чи съ Флоренсой, я отправился куда-нибудь подальше, въ Индiю, наприм?ръ, и вступилъ бы въ службу на военномъ корабл?. Вотъ я д?лаю чудеса храбрости, беру въ пл?нъ тысячи непрiятелей, открываю неизв?стные острова, обо мн? говорятъ въ парламент?, пишутъ въ журналахъ и газетахъ, и л?тъ черезъ пять, много черезъ десять, Вальтеръ Гэй прi?зжаетъ въ Лондонъ адмираломъ вс?хъ морскихъ флаговъ, или по крайней м?р? капитаномъ перваго ранга, не мен?е. Флоренса будетъ тогда еще д?вушкой – и Боже мой! какою чудною д?вушкой будетъ Флоренса! – она увидитъ
Сторінка 53
меня въ полномъ цв?т? л?тъ, въ блестящихъ эполетахъ, знаменитымъ и славнымъ, и – будь y м-ра Домби галстухъ еще выше, ц?почка еще длинн?е, я оттягаю y него дочку, женюсь и торжественно повезу ее… куда я ее повезу? ну, да на какой-нибудь изъ открытыхъ мною острововъ". Вальтеръ шелъ, по обыкновенiю, очень скоро, когда строилъ эти воздушные замки. Но вс? эти мечты разбивались въ дребезги о м?дную доску конторы Домби и Сына, и когда капитанъ Куттль съ дядей Соломономъ затягивали свою в?чную п?сню о Ричард? Виттингтон? и капитанской дочк?, онъ бол?е ч?мъ когда-либо понималъ свое скромное положенiе въ купеческой контор?. Время тянулось день за днемъ, и Вальтеръ продолжалъ со вс?мъ усердiемъ и добросов?стностью исполнять свою прозаическую должность, находя единственный отдыхъ въ построенiи великол?пныхъ фантастическихъ замковъ, передъ которыми мечты Соломона и капитана Куттля были не бол?е, какъ скромными домиками. Въ пипчинскiй перiодъ онъ возмужалъ, но весьма немного, и, собственно говоря, все еще былъ такимъ же простодушнымъ и в?тренымъ мальчикомъ, какимъ читатель встр?тилъ его въ первый разъ со св?чей въ рукахъ на темной л?стниц? въ погребъ, когда дядя Соломонъ отыскивалъ зав?тную мадеру.– Что съ тобой, дядя Соль? – сказалъ однажды Валыеръ, всматриваясь съ озабоченнымъ видомъ въ печальное лицо мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ, – ты сегодня ничего не ?лъ и, кажется, твое здоровье очень разстроилось. Не сходить ли за докторомъ, дядюшка?
. – Докторъ не поможетъ, мой милый, – отв?чалъ дядя Соль, – не сыскать ему для меня…
– Чего, дядюшка? покупателей?
– Да, да, – возразилъ Соломонъ съ глубокимъ вздохомъ, – покупатели пригодились бы.
– Ахъ, ты, Господи, твоя воля! – вскричалъ Вальтеръ, опрокидывая блюдо съ супомъ, и ударяя рукою по столу, – когда я вижу вс?хъ этихъ з?вакъ, что каждый день ц?лыми дюжинами снуютъ передъ нашими окнами, меня такъ и забираетъ охота притащить кого-нибудь за шиворотъ въ магазинъ и заставить дружка отсчитать тысячи полторы чистоганомъ за свою покупку. Ну, чего ты смотришь, болванъ, – продолжалъ Вальтеръ, обращаясь къ старому джентльмену съ напудренной головой, такъ, разум?ется, чтобы тотъ не слыхалъ. – Выпучилъ глаза на телескопъ, да и стоитъ себ?. Экая штука! Ты войди-ка любезный, да купи, a глаза-то, пожалуй, я за тебя выпучу.
Но старый джентльменъ, удовлетворивъ любопытство, тихонько поплелся отъ магазина.
– Ушелъ, – сказалъ Вальтеръ, – ушелъ, болванъ! Вотъ тутъ и над?йся на нихъ! Да только вотъ что, дядя… эй, послушай, дядюшка! – прибавилъ Вальтеръ, видя, что старикъ закручинился и не обращаетъ на него вниманiя – унывать никакъ не должно, р?шительно не должно. Что д?лать? Посидимъ y моря и подождемъ погоды. Ужъ если придутъ заказы, такъ придетъ ихъ такая пропасть, что теб? ихъ въ в?къ не перед?лать.
– Да, мн? ихъ точно не перед?лать, мой другъ, – съ горестью возразилъ Соломонъ, – заказы придутъ, когда меня не будетъ въ этой лавк?.
– Да не тужи, сд?лай милость, говорю я теб?, – ну что толку, если станешь все хандрить. Эхъ ты, дядя Соль! Н?тъ заказовъ, такъ и чортъ съ ними!
Соломонъ старался принять веселый видъ, и улыбнулся, какъ могъ, взглянувъ черезъ столъ на своего племянника.
– В?дь особеннаго ничего не случилось. Не такъ ли, дядя Соль? – продолжалъ Вальтеръ, облокачиваясь на чайный подносъ и нагибаясь къ старику, чтобы вызвать его на объясненiе, – будь откровененъ со мной, дядюшка, не скрывай ничего, если сохрани Богъ встр?тилась какая-нибудь непрiятность.
– Н?тъ, н?тъ, н?тъ, – скороговоркой отв?чалъ Соломонъ, – все идетъ, какъ шло, ничего особеннаго, право, ничего! Встр?тилась непрiятность, говоришь ты: какая же непрiятность?
Вальтеръ съ величайшей недов?рчивостью покачалъ головою.
– Поди ты, толкуй съ нимъ! – сказалъ онъ, – я его спрашиваю, a онъ меня! Послушай, дядя: когда я вижу тебя въ этой хандр?, мн?, право, становится и жалко и досадно, что я съ тобой живу.
Старикъ Соль невольно открылъ глаза.
– Я не шучу, дядюшка. Н?тъ на св?т? челов?ка счастлив?е меня, когда я съ тобой, и при всемъ томъ опять таки повторяю: мн? теперь и жалко и досадно, что я живу зд?сь. Вижу по всему, y тебя есть что-то на душ?, a еще туда же вздумалъ притворяться. Эхъ, ты, дядя Соломонъ!
– Что д?лать, мой милый? По временамъ, ты знаешь, я бываю очень скученъ, должно, какъ и вс? старики.
– Знаешь ли, что я думаю? – продолжалъ Вальтеръ, потрепавъ старика по плечу, – если бы тутъ въ этой комнат? вм?сто меня сид?ла добренькая, тепленькая старушка, твоя жена, разум?ется, твоя кроткая, смирная, ненаглядная сожительница, которая бы знала вс? твои привычки и обычаи, ты бы в?дь не былъ въ такой хандр?, дядя Соломонъ! И разливала бы она чай, и припоминала бы теб? старину, и затянула бы подчасъ п?сенку про старинное житье-бытье… а? не такъ ли? Ну, a я что для тебя сд?лаю? Ты знаешь, я люблю тебя, но все же я только племянникъ, ни больше, ни меньше, да еще вдобавокъ в?треный, легкомысленный мальчишка, которому нельзя и сказать о своемъ гор?. Ну вотъ я вижу
Сторінка 54
ы хандришь, и почему знать? можетъ быть, ужасная тоска давитъ тебя; a какъ теб? помочь? какъ ут?шить тебя? какъ?… закричалъ Вальтеръ, со всего размаху ударивъ по столу, такъ что блюдо слет?ло на полъ и разбилось въ дребезги.– Валли, добрый мой Валли! – сказалъ Соломонъ, – если бы въ этой комнат?, на этомъ самомъ м?ст? л?тъ за сорокъ съ небольшимъ сид?ла, какъ ты говоришь, ненаглядная моя сожительница, я никогда бы не любилъ ее такъ, какъ тебя, милое дитя мое!
– Знаю, дядюшка, – возразилъ Вальтеръ, – очень хорошо; но жен? ты открылъ бы вс? свои секреты, потому что она ум?ла бы облегчить твою тоску; a я ничего, р?шительно ничего не придумаю, хоть бы размозжить себ? голову.
– Н?тъ, н?тъ, – сказалъ Соломонъ, – что за секреты? y меня н?тъ отъ тебя никакихъ секретовъ!
– Ну, такъ въ чемъ же д?ло, дядюшка? говори, разсказывай. Ну!
Соломонъ Гильсъ еще разъ съ отчаяннымъ упрямствомъ началъ ув?рять, что ничего особеннаго не случилось. Вальтеръ, скр?пивъ сердце, притворился уб?жденнымъ.
– Однако-жъ, дядя Соль, если сверхъ чаянiя…
– Да говорю теб?, что ничего н?тъ, р?шительно ничего.
– Очень хорошо, – сказалъ Вальтеръ, – перестанемъ же толковать объ этомъ; мн? пора въ контору. Часа черезъ два я какъ-нибудь увернусь оттуда, и понав?даюсь, что ты станешь д?лать. Только смотри, дядя Соль, если я узнаю, что ты меня обманулъ, такъ ужъ прошу не прогн?ваться: впередъ не пов?рю теб? ни на волосъ, и ужъ никогда ничего не буду говорить теб? о Каркер? младшемъ. Помни это, дядюшка Соломонъ!
Соломонъ Гильсъ, въ знакъ согласiя, улыбнулся и махнулъ рукой. Вальтеръ, перебирая въ голов? вс? возможныя, или правильн?е, невозможныя средства къ обогащенiю, поб?жалъ въ контору Домби и Сына съ озабоченнымъ видомъ и въ крайне невеселомъ расположенiи духа.
Въ это время недалеко отъ Сити, на углу Архiерейской улицы, жилъ присяжный маклеръ и оц?нщикъ, производившiй торговлю подержанной мебелью, которая, какъ водится въ такихъ случаяхъ, разбросана была въ самомъ поэтическомъ безпорядк? по вс?мъ направленiямъ обширной лавки. Дюжины стульевъ приц?плены были къ умывальникамъ, которые сами съ большимъ трудомъ держались за плечи буфетовъ, a буфеты, въ свою очередь, стояли на об?денныхъ столахъ. Все это кувыркалось и таращилось въ разныя стороны съ удивительнымъ эффектомъ. Немного подальше на брачной постели, утвержденной на четырехъ столбахъ, дружелюбно красовались блюда, тарелки, стаканы, рюмки, бокалы, графины и другiя принадлежности богатаго пира вм?ст? съ полдюжиной кочергъ и бальной лампой, готовой пролить н?жн?йшiй св?тъ любви и братской дружбы на всю веселую компанiю. Рядъ оконныхъ гардинъ и великол?пныхъ сторъ, насильственно разлученныхъ съ своими окнами, прiятн?йшимъ образомъ драпировали баррикаду комодовъ, нагруженныхъ маленькими кружками изъ москательныхъ лавокъ, между т?мъ какъ бездомный коврикъ, отторженный жестокой рукой отъ привычнаго паркета и пресл?дуемый въ своемъ несчастьи пронзительнымъ восточнымъ в?тромъ, вздрагивалъ и свертывался въ глубочайшую меланхолiю, и, казалось, изъявлялъ душевную симпатiю къ раздирательнымъ жалобамъ фортепьяна, терявшаго каждый день по одной струн?, которая передъ посл?днимъ издыханiемъ стонала и выла отъ мучительныхъ предсмертныхъ страданiй. Къ довершенiю эффекта, м-ръ Брогли накопилъ въ своей лавк? ц?лую коллекцiю ст?нныхъ часовъ различной ц?нности и доброты, но вообще съ в?рн?йшимъ ходомъ, хотя теперь ихъ стр?лки остановилисъ, по-видимому, на в?чныя времена вм?ст? съ финансовыми обстоятельствами своихъ прежнихъ хозяевъ, потерявшихъ за одно съ часами и свои дорогiя зеркала, которыя теперь въ лавк? барышника безсов?стно отражали со вс?хъ сторонъ ихъ банкротство и разоренiе.
Самъ м-ръ Брогли былъ мокроглазый, розолицый, жестковолосый, весьма дюжiй мужчина, над?ленный отъ природы значительнымъ запасомъ расторопности и см?тливости, столь необходимыхъ при его гуманическихъ занятiяхъ. Какъ Марiй на развалинахъ Кар?агена, возс?далъ онъ на развалинахъ чужого счастья, очень веселый и довольный судьбой, неизм?нно къ нему благосклонной во вс?хъ начинанiяхъ и предпрiятiяхъ. По временамъ онъ заглядывалъ въ лавку Соломона понав?даться насчетъ д?лишекъ многоуважаемаго мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ, и Вальтеръ вообще зналъ его довольно, чтобы раскланиваться съ нимъ при встр?ч? на улицахъ. Знакомство съ маклеромъ самого Соломона Гильса тоже не простиралось дал?е этой шапочной дружбы, и потому Вальтеръ былъ оченъ изумленъ, когда, в?рный своему об?щанiю, заб?жалъ изъ конторы въ лавку и увид?лъ м-ра Брогли; глубокомысленно сидящаго въ гостиной съ руками въ карманахъ.
– Здравствуй, дядя Соль! – сказалъ Вальтеръ, – какъ ты теперь себя чувствуешь?
Старикъ неподвижно сид?лъ на противоположной сторон? стола съ очками на глазахъ (а не на лбу, какъ обыкновенно) и въ глубокомъ раздумьи. При вход? племянника, онъ приподнялъ голову и безмолвно указалъ на маклера. Вальтеръ отороп?лъ.
– У васъ д?ла съ моимъ дядей, сэръ? – спросилъ он?, едва переводя духъ.
– Не безпокойтесь, важнаго н
Сторінка 55
чего н?тъ, – отв?чалъ м-ръ Брогли.Вальтеръ въ безмолвномъ изумленiи смотр?лъ на маклера и на дядю.
– Вотъ видите ли, – сказалъ м-ръ Брогли, – за вашимъ дядюшкой небольшой должокъ, триста семьдесятъ фунтовъ стерлинговъ съ небольшимъ. Срокъ-то, знаете, прошелъ, и y меня документецъ. Надо съ вашего позволенiя вступить во влад?нiе.
– Во влад?нiе! – вскричалъ Вальтеръ, поводя глазами вокругъ комнаты,
– Да, – чжазалъ м-ръ Брогли вкрадчивымъ голосомъ, бросая дружелюбные взоры, – вы не безпокойтесь, пожалуйста. Мы сд?лаемъ теперь опись этимъ вещицамъ, и больше ничего; сами сд?лаемъ, полюбовно и безъ шуму. Вы видите, я пришелъ безъ полицiи – зач?мъ намъ полицiя? обойдемся и безъ нея. Вы меня знаете.
– Ахъ, дядюшка! – пролепеталъ Вальтеръ.
– Милый Валли! – сказалъ дядя, – первый разъ Богъ послалъ на меня такое несчастье, a я уже старткъ и всю жизнь прожилъ честно.
Съ этими словами онъ сбросилъ очки, потому что безполезно было скрывать свое волненiе, закрылъ рукой глаза и заплакалъ навзрыдъ, проливая слезы на свой кофейный жилетъ. Вальтеръ, въ свою очередь, первый разъ въ жизни увид?лъ ужасающую картину рыдающаго старика. Онъ оц?пен?лъ и долго не могь произнести ни одного слова.
– Дядюшка, милый дядюшка! – проговорилъ онъ, наконецъ. – Не плачь, о, Бога ради, не плачь! успокойся! – м-ръ Брогли, что мн? д?лать?
– Я бы сов?товалъ вамъ, – сказалъ м-ръ Брогли, – прiискать какого-нибудь прiятеля и переговорить сь нимъ.
– Именно такъ! – вскричалъ Вальтеръ, ухватившись за эту мысль, какъ за посл?днюю надежду, – благодарю васъ, сэръ. Дядюшка, я сiю минуту поб?гу къ капитану Куттлю и мигомъ ворочусь назадъ. A вы, г. маклеръ, поберегите старика, сд?лайте милость; ут?шьте его, какъ можете. Не отчаивайся, дядюшка! Богъ дастъ, все сойдетъ съ рукъ.
Съ этими словами Вальтеръ, не слушая больше старика, опрометью бросился изъ комнаты и, заб?жавъ на минуту въ контору извиниться, подъ предлогомъ внезапной дядиной бол?зни, помчался во всю прыть къ жилищу капитана Куттля.
Вс? предметы въ глазахъ его приняли иной видъ, когда онъ б?жалъ по шумнымъ улицамъ города. Тел?ги, омнибусы, дороги, кареты, дилижансы, п?шеходы, – все это двигалось, толкалось, шум?ло, какъ и всегда; но б?да, обрушившаяся на деревяннаго мичмана, представляла эти предметы въ какомъ-то странномъ и новомъ св?т?. Дома и магазины были вовсе не то, что прежде, и Вальтеръ читалъ на ст?нахъ огромныя буквы маклерскаго документа. М-ръ Брогли угораздился со своимъ обвинительнымъ актомъ взгромоздиться на самыя церкви, потому-что главы ихъ поднимались къ облакамъ съ какимъ-то необыкновеннымъ видомъ. Самый горизонтъ удивительно изм?нился, не отъ облаковъ, разум?ется, a всл?дствiе судебной описи имущества въ магазин? мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ.
Капитанъ Куттль жилъ на краю небольшого канала, подл? индiйскихъ доковъ, гд? находился подъемный мостъ, открывавшiйся по временамъ для проведенiя кораблей и барокъ съ различнымъ грузомъ. Постепенный переходъ отъ земли къ вод?, по м?р? приближенiя къ резиденцiи капитана Куттля, былъ довольно любопытенъ. Перспектива начиналась разноцв?тными трактирными флагами, за которыми непосредственно сл?довали платяныя лавки съ матросскими рубахами, куртками, шляпами, парусинными панталонами. Немного подальше выставлялись кузницы, гд? неутомимый громадный молотокъ отъ утра до ночи колотилъ раскаленное жел?зо, выд?лывая якоря и ц?пные канаты. Зат?мъ сл?довалъ рядъ домовъ съ флюгеромъ надъ мачтами и выв?сками, возв?щавшими о продаж? турецкихъ бобовъ, зат?мъ канавы, зат?мъ мельницы, зат?мъ опять канавы, a зат?мъ невообразимыя скопища грязной воды, запруженной кораблями. Потомъ въ воздух? распространялось благоуханiе отъ сырыхъ щепокъ, и всякое торговое движенiе поглощалось мачтами, веслами, д?ланiемъ блоковъ, стройкою лодокъ. Потомъ, почва становилась болотистою и почти непроходимою. Потомъ, обонянiе уже исключительно наслаждалось запахомъ рому и сахару. Потомъ, прямо передъ вашими глазами, во всей красот? открывалась резиденцiя капитана Куттля, вм?ст? бельэтажъ и нижнiй этажъ.
Капитанъ принадлежалъ къ разряду т?хъ в?чнонеизм?нныхъ, какъ-будто выстроганныхъ изъ дерева мужчинъ, которыхъ при самомъ пылкомъ воображенiи невозможно представлять себ? отд?льно безъ какой-нибудь частицы въ ихъ обыкновенномъ костюм?. Когда Вальтеръ постучался y дверей, капитанъ выставилъ изъ окошка голову и закричалъ: "Здорово, любезный!". На немъ была вылощенная клеенчатая шляпа и всегдашнiй синiй балахонъ, изъ подъ котораго, на подобiе паруса, выставлялись толстые высокiе воротники его рубашки. Все, какъ обыкновенно. Въ этомъ костюм? Вальтеръ, между миллiонами разнообразныхъ фигуръ, мигомъ различилъ бы капитана Куттля, какъ р?дкую заморскую птицу, y которой всегда одинаковыя перья.
– Послушай-ка, Валли, – сказалъ капитанъ Куттль, – ты постучись еще, и погоди немножко. Сегодня, сегодня, видишь ты, моютъ б?лье. Стукни хорошенько.
И нетерп?ливый юноша стукнулъ такъ, какъ, в?роятно, еще никто не стучался въ скромную дверь капитанск
Сторінка 56
й квартиры.– Это уже черезчуръ! – сказалъ Куттль, и тотчасъ же спряталъ голову, какъ будто ожидалъ бури…
Ожиданiе основательное. Черезъ минуту въ судорожномъ волненiи приб?жала къ дверямъ степенная вдовица съ рукавами, засученными по плечи, вся въ мыльной п?н? и съ передникомъ, забрызганнымъ горячей водой. Не обращая вниманiя на Вальтера, она огляд?ла сперва дверной молотокъ, и потомъ, осматривая юношу съ ногъ до головы, проговорила, что не надивится, какъ молотокъ еще ц?лъ.
– Капитанъ Куттль y себя, – сказалъ Вальтеръ съ примирительной улыбкой, – я его вид?лъ.
– Право? – возразила интересная вдовица, – вы его вид?ли?
– Я даже говорилъ съ нимъ, – сказалъ Вальтеръ, торопясь объясненiемъ.
– Даже говорили съ нимъ – возразила вдовица. – Вотъ какъ! Потрудитесь же засвид?тельствовать капитану почтенiе отъ м-съ Макъ Стингеръ и скажите, что если ему угодно разговаривать съ гостями изъ окошка, такъ я покорн?йше прошу его впередъ самому отворять двери.
М-съ Макъ Стингеръ говорила громко и вслушивалась, не будетъ ли какихъ зам?чанiй или возраженiй изъ ближайшаго окна.
– Исполню ваше порученiе, – сказалъ Вальтеръ, – только благоволите впустить меня, сударыня.
Входъ былъ загороженъ деревяннымъ запоромъ, и Вальтеръ не осм?ливался перескочить, изъ опасенiя еще бол?е раздосадовать степенную вдовушку.
– Если вы, сударь, осм?лились разбивать дверь, – сказала м-съ Макъ Стингеръ гн?внымъ и пронзительнымъ тономъ, – вамъ ничего не стоитъ перепрыгнуть черезъ запоръ.
Вальтеръ принялъ эту выходку за позволенiе войти и немедленно перескочилъ. M-съ Макъ Стингеръ пришла въ величайшее негодованiе и разразилась страшнымъ вопросомъ: давно ли законы разр?шили оскорблять домъ свободной англичанки, и кто далъ позволенiе всякой сволочи врываться въ ея жилище? Но Вальтеръ уже не считалъ нужнымъ разр?шать эти недоум?нiя, и, пробираясь по л?стниц? черезъ искусственный, туманъ, образовавшiйся отъ испаренiй щелоку и горячей воды, вб?жалъ въ комнату капитана Куттля и нашелъ этого джентльмена въ засад? передъ дверью.
– Никогда не былъ ей долженъ ни одной копейки, – проговорилъ тихонько капитанъ Куттль, – да еще сколько сд?лалъ добра и ей и д?тямъ! Лисица непутная!
– Я бы на вашемъ м?ст? перем?нилъ квартиру, – сказалъ Вальтеръ.
– Нельзя, нельзя, – возразилъ капитанъ, – она отыскала бы меня на дн? океана. – Садись, Вальтеръ. Какъ поживаетъ Соломонъ?
Капитанъ, не снимая шляпы, принялся за свой об?дъ, состоявшiй изъ холодной баранины, бутылки портера и варенаго картофеля, который онъ обыкновенно приготовлялъ самъ на плит? въ большой кастрюл?, откуда, по м?р? надобности, вытаскивалъ, по одной штук?. Передъ об?домъ онъ отвинчивалъ свой жел?зный крюкъ, и вм?сто него прид?лывалъ къ черенку свой столовый ножикъ, которымъ теперь началъ лупить одну картофелину для Вальтера. Его комнаты, сильно пропитанныя табачнымъ запахомъ, были очень невелики, но довольно уютны, a порядокъ въ мебели былъ такого рода, какъ будто за полчаса передъ этимъ происходило землетрясенiе.
– Какъ поживаетъ Соломонъ? – снросилъ капитанъ.
При этомъ повторенномъ вопрос? Вальтеръ живо представилъ ц?ль своего пос?щенiя и заплакалъ навзрыдъ.
– Ахъ, капитанъ Куттль! – сказалъ онъ, едва переводя духъ.
Никакое перо не опишетъ ужаснаго испуга Куттля. Онъ бросилъ картофель, вилку, – бросилъ бы, разум?ется ножикъ, если бы могъ, – и съ неописаннымъ испугомъ смотр?лъ на молодого челов?ка, какъ будто Вальтеръ принесъ ему в?сть о всеобщемъ разрушенiи Сити, какъ будто страшная бездна поглотила его стараго друга вм?ст? съ кофейнымъ камзоломъ, св?тлыми пуговицами, хронометромъ, очками, со вс?мъ магазиномъ.
Но когда Вальтеръ объяснилъ д?ло, Куттль, посл? минутнаго размышленiя, вскочилъ со стула и заметался во вс? стороны съ необыкновенной торопливостью. Онъ открылъ комодъ, стащилъ съ верхней полки жестяную чайницу, и, высыпавъ оттуда весь запасъ наличныхъ денегъ – тринадцать фунтовъ стерлинговъ съ полкроной, положилъ ихъ въ огромный карманъ своего синяго сюртука, и потомъ въ это же влагалище засунулъ вынутыя изъ шкатулки дв? чайныя ложки, серебрянные щипчики и огромные серебрянные часы, которые напередъ осмотр?лъ съ большимъ вниманiемъ, чтобы опред?лить ихъ настоящую ц?нность. Сд?лавъ вс? эти приготовленiя, онъ привинтилъ неизб?жный крюкъ къ правой рук?, схватилъ свою толстую сучковатую палку и попросилъ Вальтера идти.
Но, несмотря на чрезвычайную хлопотливость, капитанъ вспомнилъ, наконецъ, что м-съ Макъ Стингеръ, в?роятно, дожидается его внизу для н?которыхъ объясненiй. Пораженный этой мыслью, онъ въ нер?шимости подошелъ къ отворенному окну и, казалось, разсуждалъ: не лучше ли прямо выпрыгнуть на мостовую, ч?мъ наткнуться въ дверяхъ на своего ужаснаго врага. Однако-жъ, постоявъ немного, онъ выдумалъ весьма замысловатую хитрость.
– Послушай-ка, Валли, – сказалъ кадитанъ, – ты ступай впередъ, мой другъ, и спускаясь съ л?стницы, закричи погромче: "Прощайте, капитанъ Куттль!" да затвори дверь. Потомъ остановись на улиц? за угломъ и подожди м
Сторінка 57
ня. Я мигомъ выйду.Усп?хъ этой стратагемы основывался на предварительномъ изученiи непрiятельской тактики. Когда Вальтеръ сходилъ съ л?стницы, м-съ Макъ Стингеръ д?йствительно невидимкой подкралась изъ кухни, но не видя, сверхъ ожиданiя, своего жильца, удовольствовалась намекомъ на неучтивый стукъ въ двери, и опять юркнула въ свою засаду.
Прошло минутъ пять, прежде, ч?мъ Куттль отважился на тайное б?гство, и Вальтеръ уже начиналъ выходить изъ терп?нiя, не видя никакихъ признаковъ лощеной шляпы. Наконецъ, храбрый воинъ вдругь, съ быстротой бомбы, выскочилъ изъ дверей, зашагалъ форсированнымъ маршемъ, и ни разу не оглидываясь назадъ, ободрился совершенн?йшимъ образомъ, только когда подошелъ къ Вальтеру, и даже затянулъ какую-то п?сню.
– Ну что, Валли, – спросилъ, наконецъ, капитанъ, когда они удалились на значительное разстоянiе отъ квартиры, – дядя Соль, я думаю, того…
– Ахъ, если бы вид?ли его нын?шнимъ утромъ! – отв?чалъ Вальтеръ. – Никогда мн? не забыть этой ужасной сцены. Я боюсь…
– Жив?й, Валли, жив?й! – возразилъ капитанъ, ускоряя шаги. – Всегда такъ поступай, дружочекъ мой, и долгол?тень будешь на земли. Справься, какъ объ этомъ сказано въ Писанiи.
Капитанъ Куттль, слишкомъ занятый собственными мыслями о Соломон? Гильс? и, быть можетъ, н?которыми размышленiями насчетъ посл?дняго б?гства, не привелъ бол?е ни одной цитаты для улучшенiя нравственности молодого Вальтера. Во всю дорогу они не обм?нялись ни однимъ словцомъ, пока, наконецъ, подошли къ деревянному мичману, обозр?вавшему, казалось, черезъ свой телескопъ весь горизонтъ въ надежд? отыскать друга-спасителя, который бы вывелъ его изъ напасти.
– Гильсъ! – вскричалъ капитанъ, посп?шно вб?жавъ въ комнату и н?жно пожимая руку печальнаго друга, – держи голову прямо на в?теръ, и мы пойдемъ на проломъ. Все, что могу сказать теб?, дружище, – продолжалъ капитанъ торжественнымъ тономъ, какъ философъ, которому удалось наконецъ привести въ ясность одно изъ главн?йшихъ правилъ челов?ческой мудрости, – такъ это одно: держи голову прямо противъ в?тра, и мы полетимъ на проломъ.
Старикъ Соль, въ свою очередь, кр?пко пожалъ руку добраго прiятеля, и благодарилъ за сов?тъ.
Тогда капитанъ Куттль съ подобающей важностью выгрузилъ изъ кармана пару чайныхъ ложекъ, сахарные щипчики, серебряные часы и наличныя деньги. Положивъ все это на столъ, онъ съ гордымъ и самонад?яннымъ видомъ обратился къ м-ру Брогли.
– Ну, что вы теперь скажете, господинъ маклеръ и присяжный оц?нщикъ?
– Неужели вы серьезно думаете, сэръ, возразилъ маклеръ, – что весь этотъ хламъ теперь годится на что-нибудь?
– Почему же н?тъ?
– Да потому, что вашъ почтенный другь долженъ слишкомъ триста семьдесятъ фунтовъ стерлинговъ.
– Экая штука! – возразилъ капитанъ, струхнувъ порядкомъ при такомъ огромномъ счет?, – триста фунтовъ! Да в?дь и это чего-нибудь стоитъ. Всякая рыба хороша, коль на уду пошла, говоритъ пословица.
– Есть еще пословица, капитанъ, получше этой, возразилъ присяжный оц?нщикъ, – курица не птица, карась не рыба, олово не деньги.
Эта философiя сразила наповалъ капитана. Погляд?въ на страшнаго противника, какъ на Мефистофеля, онъ безмолвно прошелся по комнат?, и, махнувъ рукою, отозвалъ въ сторону мастера морскихъ инструментовъ.
– Гильсъ! – сказалъ капитанъ, – какъ это тебя угораздило попасть въ такой просакъ? Кто настоящiй кредиторъ?
– Молчи, молчи! – возразилъ старикъ. – Пойдемъ сюда. Надо быть скромн?е передъ Валыеромъ. Это, видишь ты, поручительство за его отца, старинное поручительство. Я уже таки довольно выплатилъ, Недъ; но теперь пришли худыя времена, и силъ моихъ не хватаетъ. Сказать правду, я все это предвид?лъ, да что прикажешь д?лать? Ради Бога, ни слова передъ Вальтеромъ. Ни гу-гу?
– Да в?дь y тебя, казалось, были деньжонки? – прошепталъ капитанъ.
– Ну да, да, – отв?чалъ старикъ Соль, опуская руки въ карманы и сдавливая свой валлiйскiй парикъ, какъ будто выжималъ оттуда золото, – я скопилъ-таки малую толику, но изъ этой суммы, милый Недъ, нельзя взять ни полушки. Я, видишь ты, стар?лъ и отсталъ отъ времени, a Вальтеру нужны деньги. В?дь ему не по мiру идти, когда я умру. Н?тъ, объ этихъ деньгахъ ни полслова. Все равно, какъ бы ихъ и не было. Да y меня таки и н?тъ ихъ. Что я заврался, старый дуракъ? Гд? y меня деньги? гд??
И онъ дико повелъ глазами вокругъ комнаты, какъ полоумный скряга, который совершенно забылъ, куда запряталъ свои деньги. Въ самомъ д?л?, капитанъ начиналъ думать, что прiятель его того и гляди пол?зетъ въ трубу или въ погребъ и вытащитъ оттуда н?сколько фунтовъ золота и серебра, но Соломонъ Гильсъ выдумалъ другую штуку.
– Я отсталъ отъ времени, любезный другъ, – скаалъ онъ, – далеко отсталъ. Поздно, да и не къ чему догонять его. Продамъ вс? вещи, выплачу долгъ, да и пойду куда-нибудь положить свои старыя кости. Духъ мой ослаб?лъ, силы меня остаили, и я чувствую, что начинаю выживать изъ ума. Лучше все покончить разомъ… и баста! Пусть его возьметъ инструменты, возьметъ и его, – съ усилiемъ проговори
Сторінка 58
ъ старикъ, указывая на деревяннаго мичмана, – видно, прошли наши красные дни. A и то сказать, пожили довольно; пора костямъ на м?сто.– Полно, дружище, полно! – сказалъ капитанъ, – На кого-жъ ты Вальтера-то оставишь? забылъ? Посиди тутъ, Соломонь, a я за тебя подумаю… Ахъ, чортъ побери, не сталъ бы я долго думать, если бы пансiонъ былъ побольше. Д?ло вотъ въ чемъ, скажу я теб?: держи голову прямо на в?теръ, и все пойдетъ, какъ по маслу.
Старикъ Соль поблагодарилъ его отъ всего сердца и прислонился головой къ камину.
Капитанъ Куттль скорымъ шагомъ и съ самымъ р?шительнымъ видомъ началъ маршировать по комнат?, опустивъ густыя брови до самаго носа и заложивъ л?вую руку назадъ. Вальтеръ притаилъ дыханiе и не см?лъ пошевелиться, изъ опасенiя остановить потокъ глубокихъ размышленiй. Напротивъ, м-ръ Брогли, не считая нужнымъ церемониться съ почтенной компанiею, преспокойно разгуливалъ по вс?мъ направленiямъ магазина, и, насвистывая какую-то веселую мелодiю, заглядывалъ въ телескопы, барометры, ощупывалъ компасы, магнитныя стр?лки, и вообще старался показать видъ челов?ка, въ совершенств? знакомаго съ устройствомъ и употребленiемъ вс?хъ этихъ инструментовъ,
– Валли! – воскликнулъ, наконецъ, Куттль, – теперь я знаю, что д?лать.
– Неужели? – вскричалъ Вальтеръ съ величайшимъ одушевленiемъ.
– Поди-ка сюда, любезный, – продолжалъ капитанъ. – Магазинъ одно обезпеченiе; мои вещи – другое. Твой адмиралъ дастъ намъ денегъ.
– Кто, м-ръ Домби? – спросилъ Вальтеръ, побл?дн?въ, какъ полотно.
Капитанъ съ важностью кивнулъ головой, и, указывая на Соломона Гильса, продолжалъ:
– Взгляни-ка на него, любезный; пристальн?е взгляни. На немъ лица н?ть. Если продать вс? эти вещи, онъ умеръ непрем?нно – я его знаю. Мы должны перепробовать вс? средства и, теперь теб? надо ухватиться…
– За м-ра Домби! Ахъ, Боже мой! – воскликнулъ Вальтеръ.
– Ты прежде всего сб?гай въ контору, и справься, тамъ ли онъ, – сказалъ капитанъ, толкая въ спину озадаченнаго юношу. – Жив?й!
Взглядъ на дядю окончательно уб?дилъ молодого челов?ка въ необходимости сл?пого повиновенiя капитанской команд?. Онъ поб?жалъ со вс?хъ ногъ, и чрезъ н?сколько минутъ воротился съ печальнымъ изв?стiемъ, что м-ра Домби н?тъ ни дома, ни въ контор?. Была суббота, и онъ у?халъ въ Брайтонъ.
– Вотъ что, Валли! – сказалъ капитанъ, по-видимому, приготовившiй себя къ этому изв?стiю. – Мы по?демъ въ Брайтонъ. Я самъ провожу, и, если нужно, представлю тебя твоему адмиралу. Мы по?демъ посл? об?да въ первомъ дилижанс?.
При всемъ уваженiи къ личнымъ достоинствамъ капитана Куттля, Вальтеръ вид?лъ на этотъ разъ настоятельную необходимость отказаться отъ его обязательныхъ услугъ, думая, не безъ основанiя, что м-ръ Домби, грозный и страшный Домби, не могъ придать большого в?са рекомендацiи добраго моряка. Т?мъ не мен?е, молодой челов?къ удержался отъ всякаго намека на неум?стность такой выходки, потому что самъ капитанъ былъ о себ? совершенно противныхъ мыслей и, в?роятно, счелъ бы непростительной дерзостью, если бы молокососъ въ настоящемъ случа? вздумалъ ему указывать. Простившись на скорую руку съ Соломономъ Гильсомъ, капитанъ Куттль опять сложилъ въ свой карманъ наличныя деньги, ложечки, щипчики и серебряные часы – съ очевиднымъ нам?ренiемъ, какъ съ ужасомъ думалъ Вальтеръ, произвести этими вещицами оглушительное впечатл?нiе на м-ра Домби – и немедленно поб?жалъ къ дилижансу, безпрестанно повторяя на дорог?, что онъ ни на мииуту не покинетъ своего Валли.
Глава X
Посл?дствiя б?ды съ деревяннымъ мичманомъ
Часто и долго съ безприм?рнымъ усердiемъ майоръ Багстокъ производилъ на Княгининомъ Лугу наблюденiя надъ маленькимъ Павломъ черезъ свою д_в_у_х_с_т_в_о_л_ь_н_у_ю т_р_у_б_у. Коренной туземецъ, вступившiй для этой ц?ли въ дружескiя сношенiя съ горничной миссъ Токсъ, доставлялъ своему барину ежедневные, еженед?льные и ежем?сячные рапорты относительно разныхъ разностей, происходившихъ въ скромномъ жилищ? сп?сивой сос?дки. Плодомъ вс?хъ этихъ разысканiй было твердое нам?ренiе познакомиться съ м-ромъ Домби, и ужъ, конечно, старичина Джой, если нужно, могъ завязать знакомство съ самимъ чортомъ.
Миссъ Токсъ постоянно держала себя весьма осторожно и холодно уклонялась отъ всякихъ объясненiй, когда храбрый воинъ съ обыкновеннымь лукавствомъ намекалъ ей о своемъ план?. Несмотря, однако-жъ на врожденную хитрость и чудную изобр?тательность, онъ не вид?лъ никакихъ средствъ привести въ исполненiе коварный замыселъ, и р?шился н?которымъ образомъ оставить его на произволъ случая, который, какъ говорилъ майоръ въ клуб?, былъ покорн?йшимъ слугою старикашки Джоза съ той поры, какъ старшiй братъ его умеръ въ Вестъ-Индiи отъ желтой горячки.
Д?йствительно, п_о_к_о_р_н_ы_й с_л_у_г_а хотя нескоро, но и на этотъ разъ не изм?нилъ своему господину. Когда коренной туземецъ въ одно прекрасное утро отрапортовалъ, что миссъ Токсъ отлучилась въ Брайтонъ по д?ламъ м-ра Домби, душой майора внезапно овлад?ло н?жн?йшее воспоминанiе о закадычномъ друг? Бил? Байтерстон?
Сторінка 59
который письмомъ изъ Бенгалiи просилъ нав?щать по временамъ его единственнаго сына въ Брайтон?. Когда черный герольдъ возв?стилъ, что Павелъ проживаетъ съ сестрой y м-съ Пипчинъ, майоръ увид?лъ безподобный случай войти въ прiятельскiя сношенiя со всей фамилiей богатаго негоцiанта, и тутъ же обратилъ отеческiй взоръ на байтерстоново письмо, о которомъ прежде ни разу не подумалъ; но, къ несчастью, въ эту самую минуту, сверхъ всякаго ожиданiя, съ нимъ сд?лался ужасный подагрическiй пароксизмъ, и онъ пришелъ въ такое яростное б?шенство, что схватилъ подножную скамейку и со всего размаху пустилъ ее въ б?днаго туземца, угрожая убить безд?льника, если впередъ онъ будетъ столько же неисправенъ, хотя, собственно говоря, на этотъ разъ онъ заслуживалъ щедрой награды за в?рн?йшую службу.Въ первую же субботу майоръ Багстокъ, освобожденный отъ подагры, лет?лъ въ Брайтонъ въ сопровожденiи кореннаго туземца. Во всю дорогу онъ безъ умолку толковалъ самъ съ собою о миссъ Токсъ, и заран?е поздравлялъ себя съ поб?дой надъ знаменитымъ другомъ, изъ-за котораго его оставили и которому миссъ Токсъ придавала столько таинственности.
– Что, сударыня, много взяли, много? – говорилъ майоръ, надуваясь изо вс?хъ силъ, для выраженiя удовлетворенной мести. – Вы хот?ли дать отставку старичин? Джою: не удастся вамъ, матушка, не удастся. Старикашка Джозъ еще живъ, сударыня, живъ онъ, чортъ побери, и держитъ ухо востро. Вамъ не провести его, сударыня. Старина Джой смотритъ во вс? глаза, и теперь-то вы узнаете, теперь-то увидите, какова y него грудь, каково y него сердце. Жестокъ онъ, матушка, ой, ой, какъ жестокъ старичина Джозефъ. Да-съ, жестокъ и чертовски хитеръ.
И д?йствительно, молодой Байтерстонъ нашелъ майора чрезвычайно жестокимъ, когда тотъ, по прi?зд? въ Брайтонъ вывелъ его на прогулку. Онъ держалъ вверхъ и внизъ свое лицо, очень похожее на стильтонскiй сыръ, выпучивалъ немилосерднымъ образомъ свои раковые глаза и, казалось, не обращалъ ни мал?йшаго вниманiя на молодого Байтерстона. Было ясно, что онъ отыскивалъ м-ра Домби съ его д?тьми.
Получивъ на этотъ счетъ предварительныя св?д?нiя огь м-съ Пипчинъ, майоръ скоро завид?лъ вдали Павла и Флоренсу съ величавымъ джентльменомъ, въ которомъ, разум?ется, не трудно было угадать ихъ отца. Онъ полет?лъ къ нимъ на вс?хъ парусахъ и втолкнулъ молодого Байтерстона въ самую середину маленькой эскадры, такъ, что б?дный мученикъ м-съ Пипчинъ поневол? долженъ былъ вступить въ разговоръ съ своими товарищами. Майоръ остановился, и любуясь на д?тей, съ изумленiемъ припомнилъ, что онъ, кажется, им?лъ удовольствiе ихъ вид?ть и говорить съ ними на Княгининомъ Лугу y своей добр?йшей сос?дки миссъ Токсъ. При этомъ онъ очень кстати зам?тилъ, что Павелъ чертовски умный мальчикъ и спросилъ, помнитъ ли онъ своего стараго друга, Джозъ Багстока, майора; но не дожидаясь отв?та, тотчасъ же обратился къ м-ру Домби.
– Мн? бы надобно прежде всего вамъ засвид?тельствовать мое глубокое почтенiе, сэръ, но что же прикажете д?лать? мой маленькiй другъ д?лаетъ изъ меня настоящаго ребенка. Старый солдатъ, сэръ, майоръ Багстокъ, къ вашимъ услугамъ, не стыдится въ этомъ признаться, особенно передъ вами, сэръ, счастлив?йшимъ изъ отцовъ.
Зд?сь майоръ снялъ шляпу и отв?силъ низкiй поклонъ.
– Чертъ меня побери, – вскричалъ онъ потомъ съ величайшимъ воодушевленiемъ, – я завидую вамъ, сэръ, чрезвычайно завидую. – Тутъ онъ какъ-будто одумался и прибавилъ: – извините стараго солдата за вольное обращенiе.
М-ръ Домби просилъ не безпокоиться.
– Старый служака, сэрь, – продолжалъ майоръ, – окуренный дымомъ, закаленный въ бою, обожженный солнцемъ, избитый временемъ, дряхлый инвалидный песъ, майоръ Багстокъ, сэръ, см?етъ над?яться, что его не осудитъ такой почтенный, именитый мужъ, какъ м-ръ Домби. Я, конечно, им?ю счастье говорить съ мромъ Домби?
– Точно такъ. Им?ю честь рекомендоваться недостойнымъ представителемъ этой фамилiи, господинъ майоръ, – смиренно отв?чалъ м-ръ Домби.
– Фамилiя, охъ, какая фамилiя! – сказалъ майоръ, – Домби – именитые люди во всей Англiи! Это, сэръ, скажу я вамъ, такая фамилiя, которую знаютъ и съ почтенiемъ призносятъ во вс?хъ англiйскихъ колонiяхъ. Да, сэръ, Домби – именитые люди: это берусь я вамъ доказать письменно, даже печатно, коль хотите. О, сэръ, y меня бойкое перо: я все докажу. Фамилiя Домби – великая фамилiя, которую должно произносить не иначе какъ съ уваженiемъ и гордостью. Джозефъ Багстокъ не льститъ, сэръ, да и не ум?етъ льстить. Его королевское высочество герцогь йоркскiй не разъ изволилъ говорить, что майоръ Джозъ прямой челов?къ, никогда не льститъ и при всякомъ случа? говоритъ правду. Да, сэръ, истина для меня дороже всего; за истину я пойду въ огонь и въ воду. Домби! Доммби! Это, скажу я вамъ, именитые люди, убей меня Богь, именитые люди древн?йшаго рода! – заключилъ майоръ самымъ торжественнымъ тономъ.
– Вы слишкомъ добры, г. майоръ, – возразилъ м-ръ Домби, – наша фамилiя, быть можетъ, не заслуживаетъ такой высокой чести.
– Н?тъ, сэръ, – сказалъ майо
Сторінка 60
ъ – вотъ и маленькiй мой другь засвид?тельствуетъ, что майоръ Багстокъ прямой челов?къ, старый козырь, сэръ, который всегда и везд? р?жетъ правду-матку. Этотъ мальчикъ сэръ, – сказалъ майоръ тихимъ голосомъ, – будетъ жить въ исторiи. Мальчикъ этотъ, скажу я вамъ, необыкновенное произведенiе. Берегите его, м-ръ Домби, какъ з?ницу ока.М-ръ Домби намекнулъ, что понимаетъ свои обязанности въ отношенiи къ сыну.
– A вотъ, сэръ, – продолжалъ майоръ дов?рчивымъ тономъ, толкая палкой молодого Байтерстона, – рекомендую вамъ этого мальчишку. Сынъ Байтерстона изъ Бенгалiи. Я и отець его были закадычными друзьями. Служили въ одномъ полку. Куда бы вы ни пошли, сэръ, вамъ везд? прожужжали бы уши о Бил? Байтерстон? и Джо? Багсток?. A взгляните-ка на него, сэръ: в?дь дуракъ, пошлый дуракъ! Вы думаете, я не вижу его недостатковъ? Помилуй Богъ!
М-ръ Домби взглянулъ на оклеветаннаго Байтерстона, о которомъ, по-крайней м?р?, онъ зналъ столько же, сколько и самъ майоръ, вид?вшiй его въ первый разъ, и воскликнулъ ласковымъ тономъ:
– Неужто?
– Я вамъ говорю, – подтвердилъ майоръ, – онъ набитый дуракъ. Джозефъ Багстокъ, сэръ не былъ никогда ни подлымъ льстецомъ, ни подл?йшимъ порицателемъ беззащитныхъ людей. Сынъ моего стараго друга Биля Байтерстона изъ Бенгалiи, скажу я вамъ, дуракъ отъ природы, сэръ.
Зат?мъ майоръ захохоталъ изо всей мочи, такъ что лицо его почерн?ло.
– Мой маленькiй другъ, – спросилъ онъ потомъ, – конечно, назначенъ для публичной школы?
– Я еще не р?шился, – отв?чалъ м-ръ Домби, – впрочемъ, не думаю: y него здоровье слишкомъ слабое.
– Это другое д?ло, – сказалъ майоръ, – если онъ слабъ здоровьемъ, такъ нечего и толковать о публичныхъ школахъ. Вы правы, сэръ. Для учебныхъ заведенiй нужно жел?зное здоровье, свинцовая грудь. Тамъ, скажу я вамъ, безъ всякой жалости мучатъ б?дныхъ д?тей. Бывало, насъ жарили на медленномъ огн? и выв?шивали вверхъ ногами изъ оконъ третьяго этажа. Джой Багстокъ прошелъ сквозь огонь и воду: все знаетъ, все испыталъ. Бывало, его возьмутъ за каблуки, да и стянутъ изъ окошка: виситъ, б?дняга, минутъ тринадцать, даже больше!
Въ подтвержденiе этихъ словъ майоръ Багстокъ очень кстати могъ бы сослаться на свое совершенно синее лицо.
– Зато и вышли изъ насъ молодцы, – продолжалъ майоръ, поправляя галстухъ и воротники своей рубашки, – мы, что называется, вс? какъ-будто выд?ланы были изъ жел?за и ковали насъ безъ всякаго милосердiя. Вы надолго останетесь зд?сь, м-ръ Домби?
– Я, по обыкновенiю, прi?зжаю сюда одинъ разъ въ нед?лю, – отв?чалъ м-ръ Домби, – и останавливаюсь въ гостиниц? "Бедфордъ".
– Мн? будетъ очень прiятно зайти въ Бедфордъ, если позволите, сэръ, – сказалъ майоръ, – старичина Джой вообще не любитъ навязываться на знакомства; но ваше имя, м-ръ Домби, не то, что какое-нибудь имя. Я крайне одолженъ моему маленькому другу, что им?лъ счастье удостоиться вашего вниманiя.
М-ръ Домби благоволилъ дать совершенно удовлетворительный отв?тъ. Майоръ Багстокъ погладилъ Павла по головк? и сказалъ Флоренс?, что ея глазки скоро станутъ сводить съ ума мдлодыхъ людей и даже стариковъ, если дойдетъ до того д?ло, прибавилъ онъ, ухмыляясь наилюбезн?шимь образомъ. Потомъ, поднявъ голову вверхъ, старичина Джой толкнулъ молодого Байтерстона и поб?жалъ съ этимъ джентльменомъ легкой рысцой, прикашливая и подпрыгивая съ отм?ннымъ достоинствомъ, какъ челов?къ, который знаетъ, что не ударилъ лицомъ въ грязь.
В?рный своему об?щанiю, майоръ не замедлилъ явиться къ м-ру Домби; a м-ръ Домби, проб?жавъ напередъ списокъ военныхъ офицеровъ, не замедлилъ сд?лать визитъ майору. Потомъ майоръ нав?стилъ м-ра Домби въ его лондонскомъ дом? и въ сл?дующую субботу им?лъ удовольствiе отправиться съ нимъ въ Брайтонъ въ одной карет?. Словомъ, м-ръ Домби и майоръ Багстокъ вполн? оц?нили другъ друга и въ непродолжительномъ времени стали на самую короткую ногу. М-ръ Домби зам?тилъ сестр?, что майоръ удивительный челов?къ: – кром? того, что ему въ совершенств? изв?стна военная дисциплина, онъ им?етъ превосходное понятiе и о такихъ вещахъ, въ которыхъ н?тъ ничего общаго съ военнымъ ремесломъ. A это, какъ изв?стмо, большая р?дкость въ наше время. Онъ совершенно меня понялъ, – прибавилъ Домби.
Черезъ н?сколько времени м-ръ Домби повезъ къ своимъ д?тямъ миссъ Токсъ и м-съ Чиккъ. Майоръ опять былъ въ Брайтон?. М-ръ Домби пригласилъ его откушать въ Бедфордъ, поздравивъ напередъ миссъ Токсъ съ такимъ прiятнымъ знакомствомъ. Сильно забилось сердце прелестной д?вы при этомъ намек?, и она казалась чрезвычайно разс?янной во весь день. Это, однако жъ, поидавало ей еще бол?е интереса, и она, по-видимому, была чрезвычайно рада вождел?нному случаю обнаруживать волненiя д?вственнаго сердца, особенно, когда майоръ за столомъ началъ произносить горькiя жалобы на то, что миссъ Токсъ безжалостно оставила Княгининъ Лугъ, гд? она была св?тозарнымъ солнцемъ для вс?хъ чувствительныхъ сердецъ.
Майоръ, по-видимому, находилъ невыразимое наслажденiе распространяться объ этомъ предмет?. Онъ говорилъ безъ умолку
Сторінка 61
во весь об?дъ и въ то же время ?лъ по крайней м?р? за четверыхь, наполняя желудокъ различными лакомствами, которыя, казалось, еще бол?е воспламеняли его краснор?чiе. М-ръ Домби, ни на минуту не изм?нявшiй своему обычному хладнокровiю, слушалъ однако-жъ плодовитаго оратора съ зам?чательнымъ удовольствiемъ, и майоръ чувствовалъ, что онъ блистаетъ теперь самымъ яркимъ св?томъ. Сознавая вполн? свой завидный талантъ, ораторъ одушевлялся постепенно и въ порыв? истиннаго восторга выдумалъ по крайней м?р? десятка два совершенно новыхъ и оригинальныхъ прилагательныхъ къ своему собственному имени. Словомъ, майоръ превзошелъ на этотъ разъ самого себя, и вся компанiя была имъ чрезвычайно довольна. Посл? об?да с?ли за вистъ, и когда сыгранъ былъ одинъ оченъ длинный роберъ, майоръ посп?шилъ раскланяться съ именитой фамилiей, и м-ръ Домби, провожая дорогого гостя, еще разъ обратился съ комплиментами къ миссъ Токсъ, которая зард?лась, какъ маковъ цв?тъ, и потупила глаза въ землю.По выход? изъ Бедфорда, майоръ Багстокъ не замедлилъ обратиться къ самому себ? и во всю дорогу повторялъ: "хитеръ братъ ты, старичина Джой, чертовски хитеръ!". Когда пришелъ онъ въ свою гостиницу и ус?лся на стулъ, съ нимъ сд?лался молчаливый припадокъ см?ха, до того безобразный и страшный, что коренной туземецъ, наблюдавшiй это явленiе на значителыюмъ разстоянiи, два или три раза начиналъ думать, что баринъ его совс?мъ рехнулся. Вся его фигура, особенно лицо и голова раздулись необыкновеннымъ образомъ и представили изумленнымъ глазамъ чернаго слуги какую-то пухлую массу индиговой краски. Мало-по-малу истерическiй см?хъ превратился въ пароксизмъ удушливаго кашля, и когда, наконецъ, прошелъ этотъ припадокъ, майоръ разразился такими восклицанiями:
– Что, сударыня, много взяли? а? М-съ Домби, сударыня! такъ ли-съ? Хе, хе, хе! Погодите, матушка, погодите немножко. Старичина Джой запуститъ спичку въ ваше колесо, славную спичку! Теперь мы сквитались, сударыня. Вамъ не удалось провести Джоза. Хитры вы, матушка, очень хитры, да только старикашка похитр?е. Видали мы виды и теперь не спимъ. Старичище проснулся и глядитъ во вс? глаза.
И точно, глаза майора чуть не лопались отъ ужаснаго напряженiя. Большую часть ночи б?сновался онъ самымъ неистовымъ образомъ: кричалъ, хохоталъ, кашлялъ, стучалъ и никому не давалъ спать.
На другой день, въ воскресенье, когда м-ръ Домби, м-съ Чиккъ и миссъ Токсъ сид?ли за завтракомъ, продолжая разговаривать о вчерашнемъ гост?, Флоренса вдругъ вб?жала въ комнату съ разгор?вшимся лицомъ и съ глазами, проникнутыми жив?йшей радостью.
– Папенька! – вскричала она, – папенька! Вальтеръ зд?сь! Онъ не см?етъ войти.
– Кто? – вскричалъ м-ръ Домби. – Что это значитъ? о комъ говоришь ты?
– Вальтеръ, папа, – сказала робко Флоренса, испуганная суровымъ видомъ отца. – Тотъ самый, что нашелъ меня, когда я пропадала.
– Это, должно быть, молодой Гэй, Луиза, – сердито проговорилъ м-ръ Домби, обращаясь къ сестр? и нахмуривъ брови. – Обращенiе этой д?вочки ни на что не похоже. Неужели она помнитъ молодого Гэя? Справься, что тамъ такое.
М-съ Чиккъ посп?шила въ переднюю и черезъ минуту воротилась съ отв?томъ, что тамъ стоитъ молодой Гэй съ какимъ-то очень сграннымъ мужчиной. Гэй сказалъ, что они не см?ютъ войти, узнавъ, что м-ръ Домби завтракаетъ. Они р?шились подождать.
– Пусть мальчикъ войдетъ сiю-же минуту, сказалъ м-ръ Домби. – Что вамъ надобно, Гэй? зач?мъ васъ послали? Разв? кром? васъ некому прi?хать ко мн??
– Извините, сэръ, – отв?чалъ Вальтеръ, – меня никто не посылалъ. Я осм?лился прi?хать по собственной надобности; над?юсь, вы простите меня, когда узнаете, почему я васъ безпокою.
Но м-ръ Домби, не обращая вниманiя на эти слова, съ нетерп?нiемъ старался разгляд?ть какой-то предметъ, стоявшiй позади Вальтера.
– Что тамъ такое? – сказалъ онъ, наконсцъ. – Кто это съ вами, молодой челов?къ? Эй, сэръ! Вы, кажется, не туда зашли, куда вамъ надо. Вы ошиблись дверью.
– Мн? очень непрiятно, что я не одинъ васъ безпокою, – посп?шилъ сказать Вальтеръ, – но это, сэръ, это капитанъ Куттль…
– Не роб?й, Валли! не роб?й, дружокъ! – зам?тилъ капитаыъ Куттль басистымъ голосомъ.
Въ эту самую минуту изъ за спины Вальтера выдвинулась интересная фигура въ синемъ камзол? и въ рубашк? съ высочайшими воротниками. Капитанъ Куттль учтиво поклонился м-ру Домби и еще учтив?е махнулъ передъ дамами жел?знымъ крюкомъ, держа въ л?вой рук? клеенчатую шляпу, отъ которой обозначались на лбу самые св?жiе знаки, на подобiе краснаго экватора.
М-ръ Домби съ изумленiемъ и негодованiемъ осматривалъ этотъ феноменъ и въ то же время обратился взорами къ м-съ Чиккъ, какъ будто требовалъ отчета, зач?мъ она впустила такого чучелу. Маленькiй Павелъ, вошедшiй за Флоренсой, остановился между миссъ Токсъ и капитаномъ, какъ будто хот?лъ защитить свою надзирательницу отъ нападенiя, когда капитанъ началъ размахивать жел?знымъ крюкомъ.
– Говорите же, молодой челов?къ, – сказалъ м-ръ Домби, – что вамъ надобно?
Въ эту критическую минуту капит
Сторінка 62
нъ Куттль еще разъ счелъ за нужное ободрить робкаго юношу.– Не роб?й, мой милый, – сказалъ онъ – держись кр?пче!
– Я очень опасаюсь, – началъ Вальтеръ дрожащимъ голосомъ, опустивъ глаза въ землю, – что вы сочтете большою дерзостью мою просьбу, но мн? непрем?нно должно предложить ее вамъ, сэръ. Быть можетъ, я никакъ бы не осм?лился войти сюда и спросить объ васъ, если бы не им?лъ счастья встр?тить миссъ Домби и…
– Безъ предисловiй! – сказалъ м-ръ Домби, пристально сл?дя глазами за Флоренсой, которая между т?мъ ласковой улыбкой ободряла молодого челов?ка, – говорите прямо, что вамъ нужно.
– Да, да, хорошо сказано! – зам?тилъ капитанъ, считая нужнымъ поддержать м-ра Домби, какъ челов?къ, знающiй толкъ въ хорошемъ обращенiи, – говори прямо, Валли, что теб? нужно.
Если бы вид?лъ капитанъ, какимъ взглядомъ подарилъ его м-ръ Домби, о если бы онъ вид?лъ это!.. Но, къ счастью, почтемный другъ мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ не зам?чалъ ничего и, обращаясь къ м-ру Домби, значительно прищурилъ л?вый глазъ, давая знать, что молодой малый еще очень заст?нчивъ, но это скоро пройдетъ.
– Меня привело сюда, сэръ, совершенно частное д?ло, которое лично касается до меня одного, – сказалъ Вальтеръ, запинаясь на каждомъ слов?, – и капитанъ Куттль…
– Зд?сь я! – вскричалъ капитанъ, давая понять, что ужъ онъ не покинетъ молодого челов?ка.
– Каиитанъ Куттль – предобр?йшiй челов?къ и старый другъ моего дяди, – продолжалъ Вальтеръ, поднимая глаза съ видомъ просьбы за капитана, – былъ такъ добръ, что вызвался ?хать со мною, и мн? никакъ нельзя было отказаться…
– Еще бы! – зам?тилъ снисходительно капитанъ, – конечно нельзя. Хорошо, Вальтеръ: продолжай.
– И поэтому, сэръ, – началъ р?шительнымъ тономъ Вальтеръ, видя неизб?жную необходимость скор?е подойти къ развязк?, – поэтому я вынужденъ былъ прi?хать вм?ст? съ капитаномъ Куттлемъ и сказать вамъ, что б?дный мой дядя находится въ крайне затруднительныхъ обстоятельствахъ. Заведенiе его постепенно пришло въ упадокъ, и онъ не въ состоянiи выплатить долгъ по заемному письму, представленному ко взысканiю. Теперь въ магазин? его собираются д?лать опись: онъ долженъ потерять все и, в?роятно, не переживетъ этого несчастья. Между т?мъ, сэръ, вы знаете моего дядю, какъ честнаго и почтеннаго челов?ка; если бы вы благоволили вывести насъ изъ этой крайности, мы никогда бы не забыли вашего благод?янiя.
Вальтеръ заплакалъ. На глазахъ Флоренсы тоже засверкали слезы, и отецъ хорошо зам?тилъ это, хотя, по-видимому, смотр?лъ только на Вальтера.
– Сумма весьма значительная, – продолжалъ молодой челов?къ, – больше трехсотъ фунтовъ. Дядя мой совершенно упалъ духомъ и ничего не способенъ предпринять. Ему даже неизв?стно, что я теперь им?ю честь говорить съ вами. Я все сказалъ, сэръ, – прибавилъ Вальтеръ посл? н?котораго колебанiя, – и теперь, какъ вы изволите вид?ть, участь наша единственно зависитъ отъ васъ. Конечно, мы не им?емъ правъ на вашу благосклонность; но… я, право, не знаю… но кажется, я даже ув?ренъ, что другихъ требованiй не будетъ на товары моего дяди, и капитанъ Куттль, съ своей стороны, предлагаетъ также обезпеченiе. Что же касается до меня собственно, я не могу… я не см?ю… мое жалованье не велико… но если позволите, экономiя… трудъ… исподволь… какъ-нибудь… над?юсь… дядя мой бережливый великодушный старикъ.
Еiце н?сколько безсвязныхъ словъ, и Вальтеръ умолкъ, пов?сивъ голову, съ трепетомъ ожидая р?шенiя своей участи. Эта минута показалась капитану Куттлю самой удобной для обнаруженiя ц?нности своихъ вещей. Онъ подошелъ къ столу, гд? завтракалъ м-ръ Домби, расчистилъ между тарелками сколько нужно было м?ста, выложилъ серебряные часы, наличныя деньги, ложечки, щипчики и, расположивъ все это искусн?йшимъ образомъ, чтобы какъ можно бол?е бросить пыли въ глаза, разразился такими словами:
– Не сули журавля въ неб?, дай синицу въ руки, говоритъ всеобщая пословица. Вотъ вамъ и синица, государь мой! Да еще годовой мой пансiонъ, сотня фунтовъ стерлинговъ, тоже къ вашимъ услугамъ. Ежели есть на св?т? челов?къ съ головой, напичканной познанiями, такъ это, рекомендую вамъ, старикъ Соломонъ Гильсъ. A если есть на св?т? мрлодой парень, y котораго будущность – об?тованная земля, текущая млекомъ и медомъ, такъ это, скажу я вамъ, племянникъ старика Соля.
Отпустивъ эту сентенцiю, капитанъ сталъ на прежнее м?сто и самодовольно началъ разглаживать свои волосы, какъ челов?къ, счастливо окончившiй трудное предпрiятiе.
Когда Вальтеръ пересталъ говорить, глаза м-ра Домби обратились на маленькаго Павла, который между т?мъ выразительно посматривалъ на Вальтера и своего отца, стараясь въ то же время ут?шить сестру, огорченную печальными изв?стiями. Флоренса стояла, опустивъ голову, и тихонько плакала. Посл? храброй выходки капитана Куттля, принятой, разум?ется, съ высочайшимъ хладнокровiемъ, м-ръ Домби опять обратилъ глаза на своего сына и смотр?лъ на него н?сколько минутъ, не говоря ни слова.
– Какимъ образомъ Гильсъ задолжалъ такую сумму? – спросилъ, наконецъ, м-р
Сторінка 63
Домби. – Кто настоящiй кредиторъ?– Онъ этого не знаетъ, – отв?чалъ капитанъ, положивъ руку на плечо Вальтера. – Мн? все изв?стно. Это, видите ли, поручительство за одного прiятеля, теперь уже покойника, который стоилъ старику Гильсу многихъ сотенъ фунтовъ. Подробности, если угодно, я сообщу вамъ наедин?.
– Людямъ съ ограниченнымъ состоянiемъ, – сказалъ м-ръ Домби, продолжая смотр?ть на своего сына и не обращая ни мал?йшаго вниманiя на таинственные знаки капитана Куттля, – сл?дуетъ заниматься исключительно собственными д?лами и не увеличивать своихъ затрудненiй безумными обязательствами за другихъ людей. Это нечестно и самонад?янно, – прибавилъ м-ръ Домби съ важностью, – слишкомъ самонад?янно даже для богача. Павелъ, поди сюда!
Когда ребенокъ подошелъ, м-ръ Домби посадилъ его на кол?ни.
– Еслибъ y тебя были теперь деньги, – сказалъ м-ръ Домби… да смотри на меня?
Павелъ, котораго глаза были обращены на сестру и на Вальтера, взглянулъ на лицо своего отца.
– Еслибъ теперь y тебя было столько денегъ, – сказалъ м-ръ Домби, – сколько нужно молодому Вальтеру, что бы ты сд?лалъ?
– Я бы отдалъ ихъ старому дяд?, – отв?чалъ Павелъ.
– То есть, ты далъ бы ихъ взаймы, – поправилъ м-ръ Домби. – Хорошо. Ты уже выросъ довольно для того, чтобы распоряжаться моими деньгами: мы станемъ вм?ст? вести д?ла.
– Домби и Сынъ, – прервалъ Павелъ, рано прiученый къ этой фраз?.
– Домби и Сынъ, – повторилъ отецъ. – Начни же быть теперь Домби и Сыномъ; хочешь ли дать взаймы денегъ дяд? молодого Гэя?
– Хочу, хочу, папенька, – отв?чалъ Павелъ – и Флоренса тоже хочетъ.
– Д?вочкамъ, – сказалъ м-ръ Домби, – нечего давать при Домби и Сын?. Хочешь ли ты одинъ?
– О да, хочу, папенька!
– Ну, такъ ты дашь ему, – возразилъ отецъ. – Видишь ли теперь, Павелъ, – продолжалъ онъ понизивъ голосъ, – какъ могущественны деньги и какъ жалокъ челов?къ безденежный! Молодой Гэй съ отчаянiемъ ?халъ сюда добывать денегъ, a ты, челов?къ богатый, великiй, располагая деньгами, оказываешь ему величайшую милость и одолженiе.
Молодой Павелъ слушалъ внимательно и смотр?лъ на отца, какъ маститый старецъ, исполненный глубокихъ думъ и размышленiй; но его лицо мгновенно приняло веселое и совершенно д?тское выраженiе, когда онъ соскочилъ съ кол?ней отца и поб?жалъ къ Флоренс? съ радостною в?стью, что Вальтеру сейчасъ будутъ даны деныи и что, сл?довательно, не о чемъ больше плакать.
Между т?мъ м-ръ Домби обратился къ столу и началъ писать. Въ этотъ промежутокъ времени Павелъ и Флоренса втихомолку завязали разговоръ съ Вальтеромъ, и капитанъ Куттль смотр?лъ на прелестную группу съ такими торжественными и самонад?янными мыслями, какихъ, конечно, и не грезилось величественному представителю знаменитой фирмы. Когда записка была кончена и запечатана, м-ръ Домби, принимая прежнюю позу, подозвалъ Вальтера и сказалъ:
– Завтра поутру вы отдадите это м-ру Каркеру, и онъ сд?лаетъ немедленныя распоряженiя, чтобы вашего дядю вывели изъ крайности, заплативъ его долгъ. Въ то же время пусть будутъ приняты м?ры, чтобы сумма была возвращена въ контору, сообразно съ обстоятельствами. Вы должны помнить, что все это д?лаетъ для васъ молодой Павелъ.
Вальтеръ, переполненный радостными ощущенiями, хот?лъ вн?шними знаками выразить свою благодарность; но м-ръ Домби круто остановилъ его:
– Вы должны помнить, говорю я, что все это сд?лалъ мой Павелъ. Я объяснилъ ему сущность д?ла, и онъ все понимаетъ. Ни слова больше.
И онъ указалъ на дверь. Вальтеръ поклонился и вышелъ. Когда всл?дъ за нимъ хот?лъ идти и капитанъ Куттль, миссъ Токсъ, проливавшая между т?мъ обильные потоки слезъ вм?ст? со своей прiятельницей, обратилась въ тревожномъ волненiи къ м-ру Домби:
– Извините меня, о великодушн?йшiй изъ смертныхъ, ахъ, извините меня!.. но вы въ порыв? благородн?йшихъ щедротъ высокой души вашей забыли н?которыя подробности…
– Какiя, миссъ Токсъ? – сказалъ м-ръ Домби.
– Этоть джентльменъ, что съ инструментомъ, – продолжала миссъ Токсъ, взглянувъ на капитана, – оставилъ на стол?, подл? вашего локтя…
– Боже небесный! – сказалъ м-ръ Домби, сметая имущество капитана Куттля, какъ хл?бныя крошки. – Возьмите отсюда эти вещи. Очень вамъ благодаренъ, миссъ Токсъ: вы всегда предусмотрительны. Эй, сэръ, убирите отсюда эти вещи!
Капитанъ Куттль увид?лъ настоятельную необходимость повиноваться. Сложивъ въ одинъ карманъ чайныя ложки и сахарные щипчики, въ другой – наличныя деньги и серебряные часы, онъ съ безмолвнымъ изумленiемъ обратилъ свои взоры на безкорыстнаго благод?теля и, въ порыв? восторженнаго сердца, схвативъ правую руку м-ра Домби въ свою одинокую л?вую мышцу, такъ притиснулъ ее жел?знымъ крюкомъ, что м-ръ Домби затрепеталъ вс?мъ т?ломъ отъ этого могучаго прикосновенiя горячаго чувства и холоднаго жел?за.
Наконецъ, капитанъ Куттль, ловко рисуясь передъ дамами, съ большой любезностью поц?ловалъ н?сколько разъ свой крюкъ и распрощался особеннымъ образомъ съ Павломъ и Флоренсой, провожавшими Вальтера изъ комнаты. Флоренса, въ порыв? усердiя,
Сторінка 64
поб?жала за ними, чтобы переслать поклонъ старику Солю, но м-ръ Домби сурово отозвалъ ее и приказалъ остановиться.– Неужели ты н_и_к_о_г_д_а не будешь Домби, моя милая! – сказала м-съ Чиккъ съ патетическимъ упрекомъ.
– Тетенька, – проговорила Флоренса, – не сердитесь на меня; я не знаю, какъ благодарить милаго папеньку!
Б?дное дитя! Она бы хот?ла поб?жать и броситься къ нему на шею; но, не см?я этого сд?лать, робко остановилась среди комнаты и обратила на отца благодарные взоры. М-ръ Домби изр?дка посматривалъ на взволнованную дочь, но по большей части онъ наблюдалъ Павла, который между т?мъ ходилъ по комнат? съ чувствомъ новаго достоинства при мысли, что ссудилъ деньгами молодого Гэя.
A молодой Вальтеръ Гэй, – что съ нимъ?
Онъ лет?лъ къ своему дяд? съ прiятною в?стью и не помнилъ себя отъ радости при мысли, что не дал?е какъ завтра, еще до об?да, онъ очиститъ жилище старика Соломона отъ вс?хъ возможныхъ маклеровъ и присяжныхъ оц?нщиковъ. Онъ не могъ не радоваться, живо представляя, что съ завтрашняго вечера мастеръ вс?хъ морскихъ инструментовъ опять спокойно будетъ сид?ть въ своей гостиной съ капитаномъ Куттлемъ, опять почувствуетъ, что деревянный мичманъ – его неотъемлемая собственность, и опять будетъ строить воздушные замки вм?ст? съ закадычнымъ прiятелемъ, который представилъ ему новое блистательное доказательство неизм?нной дружбы. Но при всемъ томъ, надо признаться, молодой Гэй, несмотря на глубокую благодарность къ м-ру Домби, сильно чувствовалъ евое униженiе. Когда буйный в?теръ совершенно непредвид?ннымъ образомъ вырываетъ съ корнемъ расцв?тающiя надежды, тогда, и особенно тогда, воображенiе рисуетъ во всей полнот? роскошные цв?ты, едва не разросшiеся отъ этого корня, теперь погибшаго безвозвратно. Когда Вальтеръ увид?лъ, что это новое ужасное паденiе положило неизм?римую бездну между нимъ и фамилiей Домби, когда онъ понялъ, что прежнiя дикiя мечты разлет?лись теперь вдребезги, онъ, вм?ст? съ т?мъ, сильно началь подозр?вать, что со временемъ, въ неопред?ленной дали, он? могли бы превратиться для него въ блистательную д?йствительность, украшенную вс?ми радостями счастливой жизни и ув?нчанной любви.
Капитанъ, въ свою очередь, смотр?лъ на предметъ съ другой точки зр?нiя. По его понятiямъ, отъ посл?дняго свиданiя Вальтера съ Флоренсой до настоящаго обрученiя оставался не бол?е, какъ одинъ шагъ, много – два, и не было ни мал?йшаго сомн?нiя, что въ жизни молодого Гэя повторится исторiя Ричарда Виттингтона, знаменитаго начальника городской думы. Проникнутый этимъ уб?жденiемъ и вм?ст? ободренный веселостью стараго прiятеля, онъ три раза въ одинъ вечеръ проп?лъ свою любимую балладу и даже сд?лалъ въ ней н?которыя, очень удачныя изм?ненiя, поставивъ вм?сто «Пегъ», героини стихотворенiя, имя Флоренсы, такъ однако-жъ, что въ стих? не разстроились ни разм?ръ, ни ри?ма. Долго и громко расп?валъ капитанъ Куттль и вовсе, по-видимому, забылъ, что давно наступило время проститься съ счастливой компанiей и искать ночлега въ жилищ? страшной Макъ Стингеръ.
Глава XI
Павелъ выступаетъ на новую сцену
Организмъ y м-съ Пипчинъ былъ просто жел?зный, и никакiе признаки не оправдывали печальныхъ предсказанiй м-съ Виккемъ. Воспитательница благородныхъ д?тей попрежнему кушала за столомъ жирныя котлеты, подкр?пляла себя на сонъ грядущiй сладкими пирожками и была, слава Богу, совершенно здорова. Но такъ какъ Павелъ продолжалъ вести себя неизм?нно одинаковымъ образомъ въ отношенiи къ старой леди, м-съ Виккемъ не отступила ни на шагъ отъ принятой позицiи. Подкр?пляя и ограждая себя поб?дительнымъ прим?ромъ Бетси Джанны, она сов?товала по-дружески миссъ Берри заран?е приготовить себя къ страшному событiю, потому что тетушку ея того и гляди взорветъ, какъ пороховую бочку и… поминай, какъ звали!
Б?дная миссъ Беринтiя принимала все это за чистыя деньги и продолжала каждый день работать со вс?мъ усердiемъ, какъ самая преданная и безотв?тная раба, въ томъ уб?жденiи, что м-съ Пипчинъ была препочтенн?йшая дама въ ц?ломъ св?т?, и, конечно, на алтарь этой старушки можно и должно было приносить безчисленныя жертвоприношенiя. Эта безусловная преданность племянницы и вм?ст? достопамятная кончина супруга на перувiанскихъ рудникахъ сод?йствовали удивительнымъ образомъ къ возвышенiю достоинствъ м-съ Пипчинъ, и вс?, безъ исключенiя, друзья и сос?ди, были того мн?нiя, что такая дама – чудо въ нашемъ св?т?.
Неподалеку отъ укр?пленнаго замка воспитательницы благородныхъ д?тей жилъ одинъ негоцiантъ, производившiй по мелочамъ торговлю жизненными припасами, или, выражаясь простымъ слогомъ, жилъ мелочной лавочникъ, y котораго м-съ Пипчинъ, по обыкновенiю, забирала на книжку разныя продукты къ завтраку и къ чаю. По поводу этой книжки, въ красномъ переплет? и чрезвычайно засаленной, y м-съ Пипчинъ происходили по временамъ съ безпокойнымъ лавочникомъ разныя и всегда таинственныя сов?щанiя въ с?няхъ или въ передней, и въ эту пору двери въ гостиную всегда были заперты кр?пко-накр?пко. Случалось, молодой Байтерстонъ, y
Сторінка 65
отораго натура, разогр?тая первоначально знойными лучами инд?йскаго солнца, была очень мстительная, намекалъ, и зло намекалъ, какъ однажды лавочникъ, вообще недовольный счетами м-съ Пипчинъ, отказался прислать къ чаю сахарнаго песку, и какъ, по этому поводу, они вовсе не пили чаю. Этотъ лавочникъ – малый холодный и вовсе не такого десятка, чтобы въ женщин? ц?нить за что-нибудь ея наружную красоту – осм?лился однажды смиренно попросить y м-съ Пипчинъ руку ея племянницы, и м-съ Пипчинъ, само собой разум?ется, не преминула сд?лать самый грозный отказъ дерзкому нахалу, сопровождаемый презр?нiемъ и ругательствами. Вс? потомъ говорили, и долго говорили, какъ это было похвально со стороны м-съ Пипчинъ, влад?вшей вообще твердымъ и независимымъ характеромъ; но никто ни полъ-словомъ не заикнулся о б?дной миссъ Беринтiи, которая между т?мъ плакала ц?лыхъ шесть нед?ль по причинамъ весьма основательнымъ: во-первыхъ, тетка безъ умолку ругала ее во все это время, a во-вторыхъ – это, конечно, всего важн?е и всего убiйственн?е – несчастная увид?ла, что съ этой поры она на в?ки в?чные попадаетъ въ разрядъ хранительницъ ц?ломудреннаго д?вства.– Берри васъ очень любитъ, – не правда ли? – спросилъ однажды Павелъ свою собес?дницу, когда они сид?ли y камина съ неразлучнымъ котомъ.
– Да, – сказала м-съ Пипчинъ.
– За что? – спросилъ Павелъ.
– Какъ за что? – возразила озадаченная старуха. – Можешь ли ты объ этомъ спрашивать, мой милый! За что ты любишь свою сестрицу?
– За то, что она очень добра, – сказалъ Павелъ. – Никто не сравняется съ Флоренсой.
– Ну, такъ вотъ видишь ли, мой милый: и со мной никто не сравняется.
– Право? – вскричалъ Павелъ, потягиваясь въ своихъ креслахъ и выразительно всматриваясь въ лицо собес?дницы.
– Да, да, – проговорила старуха.
– Какъ я радъ! – зам?тилъ Павелъ, потирая руками. – Это очень хорошо!
М-съ Пипчинъ уже не спрашивала, почему это очень хорошо. В?роятно, она не над?ялась получить удовлетворительнаго отв?та, и потому, чтобы сорвать на комъ-нибудь досаду, напустилась съ ужасн?йшимъ остервен?нiемъ на молодого Байтерстона, такъ что б?дный малый р?шился съ того же дня д?лать необходимыя приготовленiя для сухопутнаго путешествiя въ Индiю: за ужиномъ онъ тихонько спряталъ четверть булки и кусокъ голландскаго сыру, положивъ такимъ образомъ начало запасной провизiи для преднам?реннаго путешествiя.
Уже дв?надцать м?сяцевъ м-съ Пипчинъ сторожила и караулила маленькаго Павла съ его сестрою. Въ это время два-три раза они ?здили домой, и однажды пробыли въ Лондон? н?сколько дней. М-ръ Домби съ неизм?нной точностью каждую нед?лю прi?зжалъ въ Брайтонъ и останавливался въ гостиниц?. Мало-по-малу Павелъ сд?лался сильн?е и уже могъ ходить п?шкомъ по морскому берегу, хотя онъ все еще былъ крайне слабъ и, собственно говоря, смотр?лъ такимъ же старымъ, спокойнымъ, сонливымъ ребенкомъ, какимъ читатель вид?лъ его при первомъ появленiи въ этомъ дом?. Разъ, въ субботу посл? об?да, въ сумерки, во всемъ замк? поднялась ужасная суматоха, когда вдругъ, совершенно неожиданно доложили, что м-ръ Домби желаетъ вид?тъ м-съ Пипчинъ. Мгновенно все народонаселенiе гостиной, какъ будто на крыльяхъ вихря, полет?ло наверхъ, захлопало дверьми, затопало ногами, и когда, наконецъ, по возстановленiи приличной тишины и спокойствiя, м-съ Пипчинъ, приколотивъ хорошенько молодого Байтерстона, явилась въ гостиную въ своемъ черномъ бомбазин?, м-ръ Домби уже былъ тамъ и глубокомысленно наблюдалъ пустое кресло своего сына и насл?дника.
– Какъ ваше здоровье, м-съ Пипчинъ? – сказалъ м-ръ Домби.
– Покорно благодарю, сэръ, – отв?чала м-съ Пипчинъ, – я чувствую себя очень хорошо, если взять въ разсчетъ…
М-съ Пипчинъ всегда употребляла такую форму отв?та. Собес?дникъ уже самъ долженъ былъ взять въ разсчетъ ея доброд?тели, пожертвованiя и такъ дал?е.
– Совершенно здоровой мн?, конечно, и быть нельзя, – продолжала м-съ Пипчинъ, придвигая стулъ и переводя духъ, – но я благодарна и за это здоровье.
М-ръ Домби слегка наклонилъ голову и посл? минутнаго молчанiя продолжалъ:
– Я принялъ см?лость зайти къ вамъ, милостивая государыня, посов?товаться насчетъ моего сына. Уже давно было y меня это нам?ренiе, но я отлагалъ его день ото дня, дожидаясь, пока Павелъ выздоров?етъ совершенно. Какъ вы теперь находите его здоровье, м-съ Пипчинъ?
– Брайтонскiй воздухъ, по моему мн?нiю, принесъ ему большую пользу, – отв?чала м-съ Пипчинъ.
– То-есть, пребыванiе въ Брайтон? оказалось для него очень полезнымъ, – сказалъ м-ръ Домби, – я то же думаю.
М-съ Пипчинъ потерла руками и обратила глаза на каминъ.
– Но, быть можетъ, – продолжалъ м-ръ Домби, – теперь необходимъ для него другой образъ жизни, нужна перем?на въ его состоянiи. Объ этомъ-то я и пришелъ съ вами посов?товаться. Сынъ мой на дорог? жизни идетъ впередъ, м-съ Пипчинъ, быстро идетъ впередъ
Была какая-то меланхолiя въ торжественномъ тон?, съ какимъ м-ръ Домби произнесъ эти слова. Ясно, что для него слишкомъ длиннымъ казался д?тскiй возрастъ его сына, и чт
Сторінка 66
, по его понятiямъ, было еще далеко, очень далеко до той счастливой поры, когда наступитъ, наконецъ, исполненiе зав?тныхъ желанiй души его. М-ръ Домби былъ почти жалокъ въ эту минуту, хотя понятiе жалости никакъ не клеится съ этимъ гордымъ и холоднымъ субъектомъ.– Ему уже шесть л?тъ! – сказалъ м-ръ Домби, поправляя галстухъ, быть можетъ, для того, чтобы лучше скрыть едва прим?тную улыбку, мелькнувшую на поверхности его лица. – Великiй Боже! не усп?ешь огляд?ться, какъ шестил?тнiй мальчикъ превратится въ шестнадцатил?тняго юношу!
– Ну, десять л?тъ, сэръ, не скоро пройдутъ! – прокаркала холодная старуха, страшно мотая головой.
– Это зависитъ отъ обстоятельствъ, – возразилъ м-ръ Домби. – Во всякомъ случа?, сыну моему уже шесть л?тъ, и н?тъ сомн?нiя, онъ въ своихъ понятiяхъ отсталъ отъ многихъ д?тей своего возраста. Но д?ло вотъ въ чемъ: сынъ мой долженъ быть не позади, a впереди, далеко впереди своихъ ровесниковъ. Передъ нимъ уже готовое, высокое поприще – и сыну ли моему встр?чать препятствiя или неудачи на первыхъ ступеняхъ общественнаго воспитанiя? Путь его жизни, ясный и чистый, предопред?ленъ и предусмотр?нъ еще прежде его бытiя: какъ же отсрочивать образованiе молодого джентльмена съ такимъ возвышеннымъ назначенiемъ? Я не допущу, я не потерплю никакихъ недостатковъ, никакихъ проб?ловъ въ его воспитанiи. Все должно быть устроено наилучшимъ, наисовершенн?йшимъ образомъ и будетъ устроено.
– Вы правы, сэръ, – отв?чала м-съ Пипчинъ, – я ничего не могу сказать противъ вашихъ нам?ренiй.
– Я и не сомн?ваюсь въ этомъ, м-съ Пипчинъ, – благосклонно сказалъ м-ръ Домби, – особа съ вашимъ умомъ пойметъ, должна понять, всю важность высокихъ ц?лей Домби и Сына.
– Много вздору, много нел?постей болтаютъ нынче о томъ, будто не должно слишкомъ торопиться развитiемъ молодыхъ умовъ, – проговорила м-съ Пипчинъ, съ нетерп?нiемъ закачавъ головой. – Нынче ужъ, видно, умъ за разумъ зашелъ, a въ мое время не такъ думали объ этомъ предмет?. Я очень рада, сэръ, что мои мысли въ этомъ случа? совершенно согласны съ вашими; "торопи, толкай ребенка, если хочешь изъ него сд?лать челов?ка" – вотъ мое правило!
– Не даромъ же вы, почтенная м-съ Пипчинъ, прiобр?ли такую огромную репутацiю, – возразилъ м-ръ Домби. – Прошу васъ быть ув?ренной, что теперь, бол?е ч?мъ когда-либо, я совершенно доволенъ вашей методой д?тскаго воспитанiя и поставлю себ? за величайшее удовольствiе рекомендовать васъ при всякомъ случа?, если только моя скромная рекомендацiя принесетъ вамъ какую-нибудь пользу. Я теперь думалъ о доктор? Блимбер?, м-съ Пипчинъ.
– Какъ? о моемъ сос?д?? – вскричала м-съ Пипчинъ. – У доктора, по моему мн?нiю, превосходное заведенiе. Молодые люди, какъ я слышала, учатся тамъ отъ утра до ночи, и порядокъ во всемъ удивительный.
– И ц?на весьма значительная! – прибавилъ м-ръ Домби. – Я уже говорилъ съ докторомъ, м-съ Пипчинъ, и, по его мн?нiю, Павелъ совершенно созр?лъ для полученiя образованiя. Онъ приводилъ многiе прим?ры, что д?ти именно въ этомъ возраст? начинали учиться по-гречески, и съ блистательнымъ усп?хомъ. Но я не объ этомъ безпокоюсь, м-съ Пипчинъ, д?ло вотъ видите ли въ чемъ: сынъ мой, вырастая безъ матери, сосредоточилъ всю привязанность на своей сестр?, и любовь эта, конечно, д?тская, но все же чрезм?рная, признаюсь вамъ, слишкомъ безпокоитъ меня. Разлука ихъ не будетъ ли…
И, не окончивъ фразы, м-ръ Домби погрузился въ глубокое раздумье.
– Ба, ба, ба! – возопила м-съ Пипчинъ, взъерошивая бомбазиновое платье и мгновенно принимая свой всегдашнiй видъ д?тской вопительницы. – Есть о чемъ безпокоиться! Да если ей не угодно будетъ съ нимъ разстаться, на это y насъ, съ вашего позволенiя, найдутся ежовыя рукавички.
Добрая лэди тутъ же извинилась, что употребила слишкомъ простонародную фразу. – Я всегда такъ обращаюсь съ ними, – сказала она и совершенно особеннымъ образомъ закинула свою безобразную голову, какъ будто собиралась привести въ трепетъ ц?лую стаю непокорныхъ мальчиковъ и д?вочекъ. М-ръ Домби терп?ливо выждалъ окончанiя этихъ припадковъ и, когда его почтенная собес?дница перестала б?сноваться, сказалъ спокойнымъ тономъ:
– Не о н_е_й думаю я, м-съ Пипчинъ; съ нимъ что будетъ?
М-съ Пипчинъ сь одинаковой ув?ренностью могла бы похвалиться, что она точно такой же способъ врачеванiя готова употребить и для маленькаго Павла; но ея с?рый проницательный глазъ благовременно усмотр?лъ, что м-ръ Домби не могъ одобрить этого рецепта въ отношенiи къ сыну, хотя въ то же время признавалъ всю его д?йствительность относительно дочери. Поэтому она тотчасъ же перевернула аргументъ и очень основательно начала доказывать, что новые предметы, новый образъ жизни, новое разнообразное общество въ заведенiи Блимбера и, наконецъ, новыя, разум?ется, довольно трудныя занятiя, – все это мало-по-малу и незам?тнымъ образомъ заставитъ умнаго мальчика выбросить изъ головы свою сестру. Такъ какъ эта мысль совершенно согласовалась съ собственными надеждами и предположенiями м-ра Домби, то н?тъ ничего удивительнаго, если
Сторінка 67
жентльменъ этотъ получилъ еще высшее понятiе о разсудительности м-съ Пипчинъ, т?мъ бол?е, что теперь она представила р?дкiй образецъ безкорыстiя, разлучаясь такъ легко съ своимь маленькимъ другомъ, хотя, собственно говоря, ударъ этотъ былъ не внезапный, потому что сначала предполагалось отдать ей ребенка всего на три м?сяца. Было ясно, что м-ръ Домби заран?е обдумалъ и зр?ло обсудилъ свой многосложный плань, состоящiй въ томъ, что маленькiй Павелъ на первое полугодiе поступить къ доктору Блимберу, какъ нед?льный пансiонеръ, a сестра его между т?мъ останется y м-съ Пипчинъ и будетъ принимать къ себ? брата по субботамъ. Такое распоряженiе, – думалъ чадолюбивый отецъ, – исподволь отвлечетъ сына отъ предмета его привязанности; в?роятно, онъ хорошо помнилъ, какъ неосторожно первый разъ младенецъ былъ оторванъ отъ своей любимой кормилицы!Оканчивая свиданiе, м-ръ Домби выразилъ надежду, что м-съ Пипчинъ, в?роятно, благоволитъ удержать за собою должность верховной надзирательиицы надъ его сыномъ, пока тотъ будетъ учиться въ Брайтон?. Потомъ онъ поц?ловалъ Павла, подержалъ руки Флоренсы, искоса взглянулъ на б?лый парадный воротничекъ молодого Байтерстона и погладилъ по головк? миссъ Панки, отчего б?дная д?вочка громко заплакала, потому что н?жность какъ разъ пришлась по тому самому м?сту, гд? м-съ Пипчинъ щиколками своихъ пальцевъ производила свои обыкновенныя наблюденiя, стукая по голов?, какъ по винному боченку. Уходя, м-ръ Домби еще разъ изволилъ объявить, что, такъ какъ сынъ его уже выросъ и совершенно поправился въ здоровьи, то н?тъ сомн?нiя, образованiе его пойдетъ блистательно, какъ скоро д-ръ Блимберъ возьметъ его въ свои руки.
И точно, если молодой джентльмень попадался въ руки къ Блимберу, онъ всегда чувствовалъ н?которое довольно плотное давленiе, какъ будто его сжимали тисками. Докторъ, по обыкновенiю, занимался образованiемъ только десяти мальчиковъ, но y него всегда было въ запас? ученья, по крайней м?р?, для ц?лой сотни молодыхъ головъ; зато этотъ несчастный десятокъ былъ заваленъ по горло всякой всячиной, къ невыразимому наслажденiю мудраго педагога, y котораго единственною ц?лью въ жизни было мучить б?дныхъ д?тей.
Учебное заведенiе д-ра Блимбера было, собственно говоря, ни больше ни меньше, какъ огромная теплица; гд? безпрестанно пускались въ ходъ вс? возможные аппараты для произведенiя скор?йшаго плода. Умственный зеленый горохъ обыкновенно посп?валъ къ Рождеству, a духовную спаржу можно было добывать во всякое время года. Математическiй крыжовникъ, насаженный опытной рукою Блимбера, мгновенно доставлялъ плоды, немножко кислые, но все-таки годные для употребленiя. Каждое прозябанiе, греческое или латинское, мигомъ выростало на сухихъ в?твяхъ подъ вс?ми широтами и поясами д?тскаго климата. Природа тутъ была нипочемъ. Д-ръ Блимберъ, и не соображаясь съ природой, такъ или иначе, заставлялъ всякую почву произращать какiе угодно плоды.
Все это было чрезвычайно весело и очень остроумно, но система принужденiя обыкновенно сопровождалась своими печальными посл?дствiями. Скоросп?лые фрукты не им?ли свойственнаго имъ вкуса и держались недолго. Одинъ молодой джентльменъ, старшiй въ заведенiи, малый съ преогромной головой и раздутымъ носомъ, уже благополучно прошелъ черезъ вс? педагогическiя мытарства, какъ вдругъ въ одно прекрасное утро совершенно отказался цв?сти и навсегда остался въ заведенiи, какъ чистый стебель. Говорили, будто докторъ уже черезчуръ переучилъ молодого Тутса, и б?дняга вдругъ потерялъ мозгъ, какъ скоро появился пушокъ на его бород?.
Какъ бы то ни было, молодой Тутсъ совершенно лишился своего мозга. Зато y него оказались прегустыя бакенбарды и чудесный басистый голосъ. Онъ пришпиливалъ къ рубах? красивую булавку и, по обыкновенiю, носилъ въ жилетномъ карман? маленькое колечко, которое украдкой над?валъ на мизинецъ всякiй разъ, когда воспитанники выходили гулять. Онъ постоянно влюблялся съ перваго взгляда во всякую няньку, хотя, къ сожал?нiю, ни одна нянька не обращала на него ни мал?йшаго вниманiя.
Д-ръ Блимберъ былъ очень дюжiй, толстый джентльменъ въ черномъ плать? съ панталонами, засученными подъ чулки, перевязанными y кол?нъ красивыми лентами, какъ щеголяли встарину англiйскiе дэнди. Онъ им?лъ очень св?тлую пл?шивую голову, басистый голосъ и подбородокъ ужасно раздвоенный, такъ что никакъ нельзя было понять, какимъ образомъ могла д?йствовать бритва въ этой чудной впадин?. Его маленькiе глаза были всегда наполовину закрыты; a ротъ всегда наполовину открывался для выраженiя лукавой улыбки, какъ будто въ эту самую минуту докторъ ставилъ втупикъ маленькаго шалуна и дожидался, пока тотъ обличитъ себя собственными устами. Когда докторъ закладывалъ правую руку въ боковой карманъ своего сюртука, a л?вую закидывалъ назадъ, и при этомъ слегка кивалъ головою, д?лая самыя обыкновенныя зам?чанiя слабонервному незнакомцу, его фигура въ совершенств? походила на сфинксъ, изрекающiй свои непреложные приговоры.
У доктора былъ въ Брайтон? очень хорошiй домъ на морскомъ берегу, архит
Сторінка 68
ктуры, правда, весьма невеселой, даже, можно сказать, совершенно печальной. Темноцв?тныя гардины, скудныя и тощiя, скрывались въ углубленiи оконъ съ какимъ-то мрачнымъ унынiемъ. Стулья и столы были расположены рядами, какъ цифры на таблиц? умноженiя; камины въ парадныхъ комнатахъ почти иикогда не отапливались и скор?е похожи были на колодези, a гость, сид?вшiй передъ ними, представлялъ ведро; въ столовой не было ничего, напоминавшаго какое-нибудь кушанье или напитокъ. Во всемъ дом? ни мал?йшаго шума, кром? громкаго боя ст?нныхъ часовъ, вис?вшихъ въ зал?, которыхъ звукъ слышался даже на чердакахъ. Общее безмолвiе нарушалось только глухимъ плачемъ молодыхъ джентльменовъ, в_о_р_к_о_в_а_в_ш_и_х_ъ за своими уроками, на подобiе печальныхъ голубей, запертыхъ въ голубятн?.Миссъ Блимберъ, тонкая и довольно грацiозная д?вушка, ни мало не разстраивала своей оссбой общей степенности докторскаго дома. Въ этой д?виц?, носившей коротенькiе курчавые волоеы и зеленые очки на носу, не оказывалось ни мал?йшихъ сл?довъ в?тренности и легкомыслiя, свойственныхъ ея полу и возрасту. Она, по-видимому, высохла и разсыпалась въ песокъ, работая въ душныхъ подземельяхъ мертвыхъ языковъ, a живыя нар?чiя не существовали для миссъ Блимберъ. Языку непрем?нно надлежало умереть, превратиться въ камень, и тогда только миссъ Блимберъ начала бы докапываться до его тайнъ, какъ неутомимый антикварiй, для котораго не существуетъ живая природа.
Маменька ея, м-съ Блимберъ, была женщина неученая, однако-жъ съ большими претензiями на ученость, и, по обыкновенiю, говаривала по вечерамъ, что, если бы со временемъ Господь Богъ привелъ ей познакомиться съ Цицерономъ, она умерла бы спокойно. Величайшей отрадой въ ея жизни было любоваться на молодыхъ учениковъ своего супруга, когда они выходили на улицу съ преширокими воротничками на рубашкахъ и высочайшими галстухами, р?зко отличаясь отъ вс?хъ другихъ джентльменовъ: это былъ костюмъ въ совершенств? классическiй, говорила она.
М-ръ Фидеръ, магистръ и помощникъ д-ра Блимбера, былъ ч?мъ-то врод? олицетвореннаго органа съ однимъ валомъ, на которомъ постоянно безъ всякихъ варiацiй разыгрывалось н?сколько однообразныхъ арiй. В?роятно, въ раннюю эпоху молодости, при благопрiятныхъ обстоятельствахъ, къ нему можно было бы прид?лать еще два, три вала; но судьба этого не хот?ла, и м-ръ Фидеръ, пущенный на б?лый св?тъ съ однимъ только валомъ, посвятилъ себя отуманиванiю молодыхъ головъ въ учебномъ заведенiи Блимбера. Рано молодые люди проникались печальными заботами всякаго рода и ни на минуту не находили отдыха въ туманной атмосфер? окамен?лыхъ глаголовъ, одичалыхъ существительныхъ и страшныхъ могильныхъ привид?нiй омертв?лаго синтаксиса. Благодаря насильственной систем? воспитанiя, молодой челов?къ въ три нед?ли однажды навсегда разставался съ здравымъ смысломъ; въ три м?сяца взваливалъ на свои плечи вс? заботы мiра; въ четыре проникался самыми горькими чувствованiями противъ родственниковъ или опекуновъ; въ пять становился совершеннымъ мизантропомъ; въ полгода начиналъ завидовать бездонной пропасти Квинта Курцiя, a въ конц? перваго года онъ приходилъ къ р?шительному, неизм?нному заключенiю, что вс? мечтанiя поэтовъ и уроки мудрецовъ были ничто иное, какъ собранiе словъ и грамматическихъ правилъ, безъ всякаго внутренняго значенiя и смысла!
И все-таки расцв?талъ онъ, убiйственно расцв?талъ ц?лые годы въ огромной педагогической теплиц?, и слава мудраго доктора достигала до необозримой высоты, когда онъ отправлялъ, наконецъ, свои зимнiя растенiя на ихъ родимую сторону, подъ кровлю родственниковъ и друзей.
Однажды, на порог? докторскаго дома, остановился съ трепещущимъ сердцемъ маленькiй Павелъ, ведомый за одну руку отцомъ, за другую – Флоренсой. Позади, какъ злов?щiй воронъ, шествовала м-съ Пипчинъ, съ своимъ чернымъ плюмажемъ и крючковатымъ носомъ. По-видимому, она задыхалась отъ усталости, потому-что м-ръ Домби, исполненный великихъ мыслей, шелъ очень скоро. Съ трудомъ переводя духъ, она прокаркала охриплымъ голосомъ, чтобы отворили дверь.
– Вотъ, любезный Павелъ, – сказалъ м-ръ Домби возвышеннымъ тономъ, – вотъ д?йствительное средство наживать деныи и сд?латься истиннымъ Домби и Сыномъ. Ты уже почти челов?къ.
– Почти, – отв?чалъ ребенокъ.
Даже д?тское волненiе не могло пересилить лукаваго, хотя вм?ст? трогательнаго взгляда, какимъ сонровождался этотъ отв?тъ.
На лиц? м-ра Домби выступило неопред?ленное выраженiе досады, но въ эту минуту отворилась дверь, и его физiономiя мгновенно приняла свой обыкновенный видъ.
– Дома ли д-ръ Блимберъ? – спросилъ мрь Домби.
– У себя, – отв?чалъ челов?къ, посматривая на Павла, какъ на маленькую мышь, которая теперь попадалась въ западню. На лиц? лакея, отворившаго дверь, природа провела первые слабые штрихи постоянной улыбки, обличавшей врожденное скудоумiе, выражавшееся и въ его подсл?поватыхъ глазахъ. Но м-съ Пипчинъ приняла его за дерзкаго грубiяна и вспылила ужасн?йшимъ образомъ:
– Какъ вы см?ете ухмыляться? – сказала м-съ Пипчинъ. – За кого в
Сторінка 69
меня принимаете?– Я не см?юсь и ни за кого не принимаю васъ, – отв?чалъ озадаченный лакей.
– Нев?жа! – продолжала м-съ Пипчинъ, – ступайте, доложите, что пришелъ м-ръ Домби, не то я съ вами расправлюсь.
Подсл?поватый малый тихими шагами пошелъ съ докладомъ и скоро воротился пригласить гостей въ докторскiй кабинетъ.
– Вы опять см?етесь, – сказала м-съ Пипчинъ, проходя въ залу.
– Да не см?юсь же я, сударыня, право, не см?юсь.
– Что тамъ y васъ, м-съ Пипчинъ? – сказалъ м-ръ Домби, оглядываясь назадъ. – Пожалуйста, потише.
М-съ Пипчинъ усмирилась и, проходя мимо лакея, пробормотала только: "Ухъ, какой красавецъ!" Подсл?поватый парень чуть не заплакалъ отъ этого комплимента. Онъ представлялъ изъ себя воплощенную кротость и смиренiе; но м-съ Пипчинъ, посл? перувiанскихъ рудниковъ, им?ла обычай нападать на вс?хь кроткихъ людей.
Докторъ сид?лъ въ своемъ огромномъ кабинет?, заваленный книгами и держа по глобусу на каждомъ кол?н?. Надъ дверью стоялъ Гомеръ, a надъ каминомъ красовалась Минерва.
– Какъ ваше здоровье, сэръ? – спросилъ онъ м-ра Домби, – и каковъ мой маленькiй другъ?
Величавъ и важенъ былъ голосъ дра Блимбера, какъ торжественный звукъ органа въ англиканской церкви. Когда онъ кончилъ, Павлу показалось, будто ст?нные часы перебили его р?чь и начали всл?дъ за нимъ повторять: ка-ко-въ-мой-ма-ле-нь-кiй-другъ-ка-ко-въ-мой-ма-лень-кiй-другъ, – и такъ дал?е, и такъ дал?е, до безконечности.
Не видя маленькаго друга изъ-за книгъ черезъ столь, д-ръ Блимберъ д?лалъ на своихъ креслахъ безполезныя покушенiя разгляд?ть его изъ-подъ стола. М-ръ Домби облегчилъ затрудненiе, взявши на руки своего сына и поставивъ его на другой большой столъ среди комнаты, прямо передъ глазами доктора.
– A! – сказалъ докторъ, величаво облокачиваясь на ручки креселъ. – Теперь вижу моего маленькаго друга. Какъ ваше здоровье, мой маленькiй другъ?
Но ст?нные часы, не изм?няя формы прив?тствiя, по прежнему повторяли: ка-ко-въ-мой-ма-лень-кiй-другъ-ка-ко-въ-мой-ма-лень-кiй-другъ!
– Очень хорошо, благодарю васъ, – сказалъ Павелъ, отв?чая часамъ и доктору вм?ст?.
– А! – сказалъ дръ Блимберъ, – Должны ли мы сд?лать изъ него мужа?
Павелъ молчалъ. М-ръ Домби, обращаясь къ нему, спросилъ:
– Слышишь ли, Павелъ?
– Должны ли мы сд?лать изъ него мужа? – повторилъ Блимберъ.
– Я желалъ бы лучше остаться ребенкомъ, – отв?чалъ Павелъ.
– Неужели! – сказалъ докторъ. – Почему-же?
Ребенокъ сид?лъ на стол? съ любопытнымъ выраженiемъ невольной грусти. Онъ смотр?лъ на доктора и въ то же время судорожно ударялъ одной рукою по кол?ну, какъ будто у него выступали слезы, и онъ хот?лъ подавить ихъ. Но другая рука его протягивалась все дальше и дальше до т?хъ поръ, пока спокойно улеглась на ше? Флоренсы. – Вотъ почему желалъ бы я остаться ребенкомъ, – какъ будто хот?лъ онъ сказать, и слезы, долго удерживаемыя, ручьями полились изъ его глазъ.
– М-съ Пипчинъ, – сказалъ отецъ жалобнымъ голосомъ, – мн? крайне непрiятно это вид?ть.
– Отойдите отъ него, миссъ Домби, отойдите, – проговорила старуха.
– Ничего, ничего! – сказалъ докторъ, ласково кивая головой и удерживая м-съ Пипчинъ. – Ничего: скоро его развлекутъ новыя впечатл?нiя, новыя заботы. Мы постараемся. Вы хот?ли бы, м-ръ Домби, чтобы маленькiй мой другъ прiобр?лъ…
– Все долженъ онъ прiобр?сть, все, любезный докторъ, – отв?чалъ м-ръ Домби твердымъ голосомъ.
– Да, – сказалъ докторъ, улыбаясь и прищуривая глаза. Онъ, казалось, наблюдалъ маленькаго Павла съ напряженнымъ любопытствомъ естествоиспытателя, – который собирался сд?лать чучело изъ новаго животнаго.
– Да, – повторилъ докторъ съ н?которою живостью, – именно такъ. Мы обогатимъ разнообразными познанiями нашего маленькаго друга и быстро подвинемъ его впередъ. Въ этомъ ручается моя опытность. Вы, кажется, говорили, м-ръ Домби, что сынъ вашъ еще совершенно д?вственная почва?
– Онъ готовился немного дома и y этой леди, – отв?чалъ м-ръ Домби, указывая на м-съ Пипчинъ, которая вдругъ вытянулась при этомъ въ струнку, приготовившись какъ будто вызвать доктора на бой, если бы тотъ вздумалъ обвинить ее. – Кром? этихъ предварительныхъ св?д?нiй, Павелъ еще ничего не ум?лъ и ничему серьезно не учился.
Д-ръ Блимберъ слегка наклонилъ голову въ знакъ снисходительной терпимости къ нарушенiю его педагогическихъ правъ со стороны м-съ Пипчинъ.
– Впрочемъ, – зам?тилъ онъ, потирая руками, – было бы прiятн?е начинать образованiе отъ первыхъ корней.
И тутъ онъ опять искоса взглянулъ на Павла, какъ будто сейчасъ же хот?лъ напасть на него съ греческимъ алфавитомъ.
– Посл? нашихъ предварительныхъ условiй и переговоровъ, господинъ докторъ, – началъ м-ръ Домби, взглянувъ еще разъ на своего сына, – и посл? этого свиданiя, довольно продолжительнаго, я нахожу, что н?тъ бол?е надобности отнимать y васъ драгоц?нное время, и поэтому…
– Вы опять за свое, миссъ Домби! – брюзгливо проговорила м-съ Пипчинъ.
– Погодите на минуту, – сказалъ докторъ, – погодите. Позвольте представить вамъ мою жену и дочь, к
Сторінка 70
торыя въ домашней жизни поведутъ на Парнасъ нашего маленькаго пилигрима. Вотъ моя жена, м-съ Блимберъ, – продолжалъ докторъ, указывая на леди, которая вошла въ сопровожденiи степенной д?вицы, вооруженной очками, – a это, м-ръ Домби, дочь моя, Корнелiя. М-ръ Домби, моя милая, – продолжалъ докторъ, обращаясь къ жен?, – вв?ряетъ нашей заботливости, видишь ли ты, нашего маленькаго друга?М-съ Блимберъ, въ припадк? учтивости къ м-ру Домби, по-видимому, не зам?тила маленькаго Павла и, останавливаясь къ нему задомъ, чуть не столкнула его со стола. Но при этомъ намек? она оборотилась и съ восторженнымъ видомъ начала любоваться умными классическими чертами его лица.
– Завидую вамъ, сэръ, – сказала она, – поднимая глаза и обращаясь къ м-ру Домби, – чрезвычайно завидую. Сынъ вашъ, какъ пчела, пересаживается теперь въ отборный цв?тникъ и будетъ питаться сладчайшимъ сокомъ растенiй. Виргилiй, Горацiй, Овидiй, Теренцiй, Плавтъ, Цицеронъ: какiе цв?ты! какой медъ! Вы, конечно, м-ръ Домби, съ удивленiемъ встр?чаете въ женщин?… но я им?ю честь быть супругой такого мужа…
– Полно, моя милая, полно, – сказалъ д-ръ Блимберъ. – Какъ теб? не стыдно!
– М-ръ Домби извинитъ пристрастiе жены, – сказала м-съ Блимберъ съ пл?нительной улыбкой.
– Вовсе н?тъ, – отв?чалъ м-ръ Домби, думая, в?роятно, сказать, что тутъ в_о_в_с_е не было пристрастiя.
– Притомъ я им?ю честь быть матерью, – продолжала м-съ Блимберъ.
– И какою матерью! – зам?тилъ м-ръ Домби, кланяясь съ н?которымъ зам?шательствомъ миссъ Корнелiи.
– Если бы ко всему этому, – продолжала м-сь Блимберъ, – мн? удалось познакомиться съ Цицерономъ, подружиться съ нимъ и побес?довать въ его Тускуланум? – очаровательный Тускуланумъ! – я бы умерла спокойно.
Ученый энтузiазмъ, какъ изв?стно, очень заразителенъ. М-ръ Домби на половину пов?рилъ своей собес?дниц?, и даже м-съ Пипчинъ, вообще не расположенная им?ть о людяхъ хорошее мн?нiе, начинала думать, что Цицеронъ въ самомъ д?л? былъ прекрасн?йшiй челов?къ, и что, если бы судьба благовременно столкнула ее съ нимъ, благородный супругъ ея, охраняемый этимъ генiемъ, в?роятно, не сломилъ бы себ? шеи на перувiанскихъ рудникахъ.
Корнелiя выразительно взглянула черезъ очки на м-ра Домби, какъ будто y нея было пламенное желанiе привести н?сколько цитатъ изъ произведенiй безсмертнаго генiя. Но нечаянный стукъ въ двери пом?шалъ ей привести въ исполненiе это нам?ренiе.
– Кто тамъ? – сказал ь докторъ. – Войди, Тутсъ, войди. Ты видишь м-ра Домби.
Тутсъ поклонился.
– Какое странное стеченiе обстоятельствъ! – продолжалъ д-ръ Блимберъ. – Передъ нами теперь начало и конецъ, альфа и омега. Это глава нашего заведенiя, м-ръ Домби.
Не только глава, даже и плечи, могъ бы прибавить д-ръ Блимберъ, потому что молодой Тутсъ былъ гигантскаго роста, въ сравненiи съ прочими воспитанниками заведенiя. Онъ растерялся, покрасн?лъ и оскалилъ зубы, увид?въ себя среди незнакомыхъ людей.
– Прибавленiе къ нашей маленькой академiи, любезный, – сказалъ докторъ. – Это сынъ м-ра Домби.
Молодой Тутсъ покрасн?лъ опять, и такъ какъ всл?дъ за т?мъ воцарилаеь торжественная тишина, то онъ счелъ необходимымъ сказать что-нибудь съ своей стороны.
– Какъ ваше здоровье? – воскликнулъ онъ, наконецъ, обращаясь къ Павлу, и воскликнулъ такимъ басистымъ, но вм?ст? робкимъ, чуть не овечьимъ голосомъ, что если бы вдругъ ягненокъ зарычалъ, какъ левъ или тигръ, это чудо не озадачило бы такъ удивленныхъ зрителей.
– Объяви, Тутсъ, магистру Фидеру, – сказалъ д-ръ Блимберъ, – чтобы онъ приготовилъ необходимыя книги для сына м-ра Домби и назначилъ ему приличное м?сто въ классной зал?. Милая моя, – продолжалъ докторъ, обращаясь къ жен?, – м-ръ Домби, кажется, еще не видалъ д?тскихъ опочиваленъ?
– Если м-ру Домби угодно взойти наверхъ, – сказала м-съ Блимберъ, – я очень рада показать ему влад?нiя Морфея.
Съ этими словами м-съ Блимберъ, дама очень услужливая, съ чепчикомъ на голов? изъ матерiи небеснаго цв?та, вышла изъ дверей въ сопровожденiи м-ра Домби и Корнелiи. М-съ Пипчинъ посл?довала за ними, озираясь во вс? стороны въ надежд? встр?тить негоднаго лакея грубiяна.
Пока они ходили, Павелъ продолжалъ сид?ть на стол?, держа за руку Флрренсу и робко устремивъ пытливый взоръ на Блимбера, который, между т?мъ, облокотившись на кресла и заложивъ руку за пазуху, держалъ передъ собою книгу на разстоянiи протянутой руки отъ своихъ глазъ. Онъ читалъ, и было что-то ужасное въ этой манер? чтенiя, безстрастной, хладнокровной, р?шительной. При этомъ лицо его было совершенно открыто, и когда докторъ благосклонно улыбался своему автору или хмурилъ брови и д?лалъ гримасы, какъ будто говорилъ: "Не разсказывай, любезный, знаю я получше тебя", – фигура и вс? прiемы его поражали зрителя невольнымъ страхомъ.
Молодой Тутсъ, которому тоже нечего было д?лать наверху, остался въ комнат? и самодовольно осматривалъ колеса въ своихъ часахъ, пересчитывая въ то же время свои серебряныя деньги. Но это продолжалось недолго: когда докторъ, перем?няя положенiе, поворотилъ св
Сторінка 71
и толстыя ноги, Тутсъ тихонько вынырнулъ изъ комнаты и уже бол?е не показывался.Между т?мъ м-ръ Домби, обозр?въ влад?нiя Морфея, воротился въ докторскiй кабинетъ.
– Над?юсь, м-ръ Домби, – сказалъ докторъ, положивъ книгу на столъ, – нашъ порядокъ удостоился вашего одобренiя.
– Превосходный порядокъ! – сказалъ м-ръ Домби.
– Очень хорошiй, – тихонько сказала м-съ Пипчинъ, вообще нерасположенная къ преувеличеннымъ похваламъ.
– М-съ Пипчинъ, – сказалъ м-ръ Домби, озираясь вокругъ, – съ вашего позволенiя, докторъ, и также съ вашего, м-съ Блимберъ, хот?ла бы по временамъ нав?щать зд?сь моего сына.
– Можетъ во всякое время, – зам?тилъ докторъ.
– Мы всегда рады вид?ть м-съ Пипчинъ, – благосклонно сказала докторша.
– Стало быть, – сказалъ м-ръ Домби, – теперь вс? распоряженiя окончены, и вы позволите проститься съ вами.
Тутъ онъ близко подошелъ къ Павлу, который все еще сид?лъ на стол?.
– Прощай, милое дитя! – сказалъ м-ръ Домби.
– Прощай, папа.
Лицо ребенка, небрежно протянувшаго руку отцу, приняло тревожное, заботливое выраженiе. Но не отецъ былъ предметомъ этой заботы, и не на него обратилось печальное личико. Н?тъ, Флоренсу искалъ маленькiй Павелъ, и только Флоренсу, всегдашнiй предметъ своей н?жной привязанности.
Если бы м-ръ Домби, въ своемъ безумномъ высоком?рiи гордаго богача, нажилъ себ? врага, жестокаго, мстительнаго, непримиримаго, даже такой врагъ въ настоящую минуту забылъ бы о мщенiи, вполн? довольный мучительною скорбью, раздиравшею сердце его обидчика.
Онъ нагнулся и поц?ловалъ ребенка. Если глаза его въ эту минуту о_т_ч_е_г_о-т_о потускн?ли, и онъ не могъ хорошенько разгляд?ть маленькое личико, зато, быть можетъ, умственный взоръ его прояснился теперь бол?е, ч?мъ когда-либо.
– Скоро мы увидимся, Павелъ. По субботамъ и воскресеньямъ ты свободенъ.
– Знаю, папа, – отв?чалъ Павелъ, взглянувъ на сестру, – по субботамъ и воскресеньямъ я свободенъ.
– И ты будешь учиться хорошо, – продолжалъ м-ръ Домби, – не правда ли?
– Постараюсь, папа, – отв?чалъ ребенокъ тономъ слишкомъ уставшаго челов?ка.
– И теперь ты скоро вырастешь большой, – сказалъ м-ръ Домби.
– Охъ, очень скоро! – проговорилъ ребенокъ, и взоръ его, старый, очень старый взоръ, обращенный на м-съ Пипчинъ, замеръ и потухъ въ ея черномъ бомбазиновомъ плать?. Она тоже, съ своей стороны, подошла проститься и оторвать отъ него Флоренсу. Движенiе, ею произведенное, разбудило м-ра Домби, глаза котораго были неподвижно обращены на Павла. Еще разъ онъ погладилъ его по голов?, пожалъ его маленькую руку и, холодно разкланявшись съ докторскимъ семействомъ, посп?шно вышелъ изъ кабинета.
Д-ръ Блимберъ, м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ сп?шили проводить дорогого гостя въ залу, хотя тотъ просилъ ихъ не безпокоиться, и когда они поб?жали за м-ромъ Домби, м-съ Пипчинъ завязла между докторомъ и его женой и вм?ст? съ ними вышмыгнула изъ комнаты, прежде ч?мъ усп?ла захватить Флоренсу. Этому счастливому обстоятельству Павелъ былъ впосл?дствiи обязанъ прiятнымъ воспоминанiемъ, что Флоренса еще разъ воротилась съ нимъ проститься и обвить руками его шею. Оставаясь посл?днею въ дверяхъ, она посылала милому брату улыбку одобренiя, ярко заблиставшую черезъ слезы на ея глазахъ.
И тяжело стало д?тскому сердцу, когда исчезла, наконецъ, эта улыбка! Глобусы, книги, сл?пой Гомеръ и Минерва, – все запрыгало и закружилось вокругъ маленькаго Павла; но вдругъ эти предметы остановились, и тогда онъ снова услышалъ громкiй бой часовъ, которые, какъ и прежде, съ важностью спрашивали: "ка-ко-въ-мой-ма-лень-кiй-другъ-ка-ко-въ…", и такъ дал?е до безконечности.
И онъ молча прислушивался къ этимъ звукамъ, сидя на своемъ пьедестал? со сложенными руками. Но ему можно было бы отв?чать: "скучно мн?, скучно, одинокому, усталому, больному!" И по бол?зненной пустот? въ его молодомъ сердц?, вс? предметы были такъ холодны, такъ дики, такъ пусты!
Глава XII
Воспитанiе Павла
Черезъ н?сколько минуть, показавшихся ужасно длинными для маленькаго Павла Домби, сид?вшаго на стол?, воротился д-ръ Блимберъ, вышагивая важнымъ и величественнымъ образомъ, в?роятно, для того, чтобы произвести торжественное впечатл?нiе на юношескую душу. Эта походка была похожа на маршъ, и когда д-ръ выставлялъ правую ногу впередъ, онъ величественно поворачивался на своей оси, выписывая нал?во полукругъ, и когда выставлялась впередъ л?вая нога, онъ д?лалъ точно такой же поворотъ къ правой. Казалось, при каждомъ шаг?, онъ осматривался кругомъ и какъ будто говорилъ: "Пусть попытается кто-нибудь и гд?-нибудь указать мн? на предметъ, котораго я не знаю! Не удастся!"
М-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ также воротились вм?ст? съ докторомъ. Педагогъ поднялъ со стола новаго питомца и передалъ его миссъ Блимберъ.
– Корнелiя, – сказалъ д-ръ, – Домби будетъ покам?стъ подъ твоимъ надзоромъ. Веди его впередъ, моя милая, впередъ и впередъ.
Корнелiя приняла изъ рукъ д-ра молодого питомца, и Павелъ потупилъ глаза, когда почувствовалъ, что его наблюдали очки.
–
Сторінка 72
колько теб? л?тъ, Домби? – спросила миссъ Блимберъ.– Шесть, – отв?чалъ Павелъ и, осматривая молодую милэди, удивлялся, почему y нея волосы не такъ длинны, какъ y Флоренсы, и отчего она похожа на мальчика.
– Далекъ ли ты въ латинской грамматик?, Домби? – спросила миссъ Блимберъ.
– Я не знаю латинской грамматики, – отв?чалъ Павелъ. Чувствуя, что этотъ отв?тъ непрiятно под?йствовалъ на миссъ Блимберъ, онъ взглянулъ вверхъ на три лица, смотр?вшiя на него внизъ, и сказалъ:
– Я былъ слабымъ и больнымъ ребенкомъ, Мн? нельзя было думать о латинской грамматик?, когда каждый день старикъ Глыббъ вывозилъ меня на морской берегъ. Вы ужъ позвольте приказать старому Глыббу нав?щагь меня зд?сь.
– Какое низкое, варварское имя! – сказала м-съ Блимберъ, – что это за чудовище, мой милый?
– Какое чудовище? – спросилъ Павелъ.
– Да этотъ Глыббъ, – сказала м-съ Блимберъ съ превеликимъ отвращенiемъ.
– Онъ такое же чудовище, какъ и вы, – возразилъ Павелъ.
– Какъ! – вскричалъ докторъ ужаснымъ голосомъ, – что, что-о-о ты сказалъ? Ай, ай, ай!
Дрожь поб?жала по вс?мъ членамъ маленькаго Павла; но, несмотря на испугъ, онъ р?шился защищать отсутствующаго Глыбба.
– Глыббъ очень почтенный старикъ, – сказалъ Павелъ, – онъ, бывало, возилъ мою коляску, гд? я могъ лежать и спать, когда и какъ мн? угодно. Онъ знаетъ все о глубокомъ мор? и о рыбахъ, которыя живутъ тамъ, и о великихъ чудовищахъ, которыя выходятъ оттуда и лежатъ, и гр?ются на скалахъ подъ зноемъ солнечныхъ лучей, и которыя опять уходятъ въ море, когда ихь испугаютъ. При этомъ, говоритъ Глыббъ, они издаютъ такой шумъ, что можно ихъ слышать за н?сколько миль. Есть еще чудища, не знаю, какъ они длинны – только очень длинны – и я не помню, какъ зовутъ ихъ – Флоренса все это знаетъ; они притворяются несчастными и плачутъ, будто маленькiя д?ти, a когда кто-нибудь подойдетъ къ нимъ изъ состраданiя, они раз?ваютъ свои огромныя челюсти и нападаютъ. Тутъ одно средство спастись, – сказалъ Павелъ, см?ло сообщая это познанiе самому дру Блимберу, – надо отб?жать на н?которое разстоянiе и потомъ вдругъ поворотить назадъ; имъ нельзя такъ скоро поворотиться, потому-что они ужасно длинны. Тутъ ихъ легко поб?дить, говоритъ Глыббъ. Вообще онъ много, очень много знаетъ о мор?, хотя и не можетъ растолковать, отчего всегда говорятъ, одно и то же всегда говорятъ морскiя волны, и почему я такъ часто думаю о своей мам?, когда смотрю на море. Моя мать умерла. Я бы желалъ, – заключилъ ребенокъ, вдругъ теряя одушевленiе и обративъ робкiй взоръ на три незнакомыя лица, – чтобы старикъ Глыббъ по временамъ заходилъ сюда нав?щать меня, потому что я знаю его очень хорошо, и онъ меня знаетъ.
– Дурное направленiе! – сказалъ докторъ, – но наука должна истребить негодныя с?мена.
М-съ Блимберъ съ какимъ-то ужасомъ подумала, что это былъ необыкновенный ребенокъ. Она смотр?ла на него съ, такимъ же вниманiемъ, какъ н?когда м-съ Пипчинъ, хотя физiономiя ея не им?ла ничего общаго съ старой в?дьмой.
– Поводи его по дому, Корнелiя, – сказалъ докторъ, – и познакомь съ новой сферой. Домби, ступай съ этой милэди.
Домби повиновался. Онь подалъ руку Корнелiи и съ робкимъ любопытствомъ принялся разсматривать ее съ боку, когда они пошли. Ея очки показались для него ужасно таинственными, и онъ никакъ не могъ разузнать, были ли y нея глаза за этими ярко блестящими стеклами.
Корнелiя повела его сперва въ классную комнату, расположенную позади залы, и въ которую вели дв? двери, обитыя фризомъ для того, чтобы заглушить голоса молодыхъ джентльменовъ. Въ комнат? находилось восемь воспитанниковъ въ различныхъ положенiяхъ умственнаго бичеванiя: вс? сид?ли за д?ломъ и работали съ большою важностью. Тутсъ, какъ старшiй между воспитанникамя, им?лъ для себя въ углу комнаты особую конторку.
Магистръ Фидеръ, сид?вшiй за другой небольшой конторкой, верт?лъ на этотъ разъ на своемъ единственномъ валу Виргилiя, и эту арiю унылымъ голосомъ тянули передъ нимъ четыре молодыхъ джентльмена. Изъ остальныхъ воспитанниковъ двое съ напряженнымъ вниманiемъ занимались р?шенiемъ математическихъ задачъ; одинъ употреблялъ судорожныя усилiя перекарабкаться до об?да черезъ безнадежное число строкъ, и, наконецъ, посл?днiй питомецъ безмолвно смотр?лъ на свою работу съ окамен?лымъ оц?пен?нiемъ и отчаянiемъ.
Появленiе новаго мальчика не произвело на эту компанiю никакого впечатл?нiя. М-ръ Фидеръ съ щетиной на голов?, которую онъ им?лъ обыкновенiе брить изъ опасенiя простуды, подалъ маленькому Домби костлявую руку и сказалъ, что весьма радъ его вид?ть. Павелъ, съ своей стороны, былъ бы очень радъ сказать ему то же, если бы могъ это сд?лать хоть съ мал?йшею искренностью. Наученный Корнелiей, онъ поздоровался сперва съ четырьмя джентльменами, расп?вавшими Виргилiя, потомъ подалъ руку подвижникамъ математическихъ задачъ, раскланялся съ несчастнымъ ратоборцемъ противъ времени, запачканнымъ въ чернилахъ, и, наконецъ, точно такимъ же образомъ познакомился съ оц?пен?лымъ джентльменомъ, отъ котораго в?яло ужаснымъ холодомъ смерт
Сторінка 73
.Молодой Тутсъ, уже представленный Павлу, только перевелъ духъ и оскалилъ зубы при его приближенiи и молча продолжалъ прерванное занятiе. Работа его была немногосложна и им?ла даже поэтическiй интересъ: онъ по большей части занимался сочиненiемъ къ самому себ? писемъ отъ знатн?йшихъ особъ, адресуя на конверт?: "М-ру Тутсу, эсквайру, въ Брайтон?". Такую привиллегiю Тутсъ получилъ изъ уваженiя къ своимъ прежнимъ очень усиленнымъ занятiямъ, которыя, какъ уже сказано, остановили его умственный ростъ въ самую пору расцв?тающей весны. Вс? эти письма онъ хранилъ съ большимъ тщанiемъ въ своемъ стол?.
По соблюденiи этихъ церемонiй, Корнелiя повела Павла въ верхнiй этажъ; это путешествiе совершалось съ н?которымъ затрудненiемъ, потому что Павелъ принужденъ былъ ставить об? ноги на каждую ступень. Когда они достигли конца трудной дороги, Корнелiя повела своего клiента въ переднюю комнату, выходившую фасадомъ на бурное море, и показала ему хорошенькую постель y самаго окна, гд? на прибитой карточк? прекраснымъ круглымъ почеркомъ было написанно: Д_о_м_б_и. На двухъ другихъ постеляхъ въ той же комнат? красовались имена: Б_р_и_г_г_с_ъ и Т_о_з_е_р_ъ.
Лишь только они спустились съ л?стницы и вошли въ залу, Павелъ съ изумленiемъ увид?лъ, что подсл?поватый малый, смертельно оскорбившiй м-съ Пипчинъ, вдругъ схватилъ барабанную палку и началъ безъ милосердiя колотить въ м?дный тазъ (gong), пов?шенный въ углу комнаты, какъ будто онъ хот?лъ этимъ способомъ выместить на комъ-то свою обиду. Павелъ ожидалъ, что его посадятъ въ карцеръ или, по крайней м?р?, дадутъ выговоръ за такое буйство; но ничего этого не случилось, и молодой парень, над?лавшiй шуму по всему дому, спокойно положилъ палку и остановился, какъ ни въ чемъ не бывало. Тогда Корнелiя растолковала Домби, что черезъ четверть часа станутъ об?дать, и что ему теперь должно отправиться въ классную комнату къ "своимъ друзьямъ".
Домби тихонько прошелъ мимо ст?нныхъ часовъ, безъ умолку осв?домлявшхся о его здоровьи, еще тише прiотворилъ дверь въ классную комнату и прокрался туда, какъ потерянный мальчикъ, искавшiй какого-нибудь пристанища. Его друзья разс?ялись по вс?мъ направленiямъ комнаты, за исключенiемъ окамен?лаго прiятеля, неподвижнаго, какъ и прежде. М-ръ Фидеръ потягивался во всю длину въ своемъ с?ромъ дорогомъ халат?, какъ будто хот?лъ сорвать рукава.
– Охх-хо-хо! Господи твоя воля! – вопiялъ м-ръ Фидлеръ, вытягиваясь, какъ ломовая лошадь, – ай-ахъ-ай-ихёхъ!
Павелъ былъ чрезвычайно встревоженъ з?ваньемъ м-ра Фидера, доходившимъ до огромныхъ разм?ровъ, и которое въ самомъ д?л? было ужасно. Вс? мальчики, за исключенiемъ Тутса, были до крайности изнурены, и приготовлялись къ об?ду. Одинъ навязывалъ свой галстухъ, другой вымывалъ руки, третiй расчесывалъ волосы, и вс?, казалось, съ нетерп?нiемъ ожидали, пока позовутъ въ столовую.
Молодой Тутсъ, уже совс?мъ готовый, подошелъ, отъ нечего д?лать, къ маленькому Павлу и съ неуклюжимъ добродушiемъ сказалъ:
– Садись, Домби.
– Покорно благодарю, – отв?чалъ Павелъ.
И онъ началъ карабкаться на окно, чтобы с?сть, но никакъ не могъ подняться на такую высоту. Это обстоятельство пробудило новую мысль въ ум? Тутса.
– Какой ты маленькiй! – сказалъ м-ръ Тутсъ.
– Да, – отв?чалъ Павелъ, – я очень малъ. Покорно благодарю.
Благодарность относилась къ услужливости Тутса, который пособилъ ему взобраться на окно.
– Кто y тебя портной? – спросилъ Тутсъ, посмотр?въ на него н?сколько минутъ.
– На меня шьетъ женщина, – сказалъ Павелъ, – та же, что и на сестрицу.
– A мой портной – Борджесъ и компанiя, – сказалъ Тутсъ, – молодой портной, да только очень дорогой.
У Павла достало смыслу покачать головой, какъ-будто онъ хот?лъ сказать: "Это и видно".
– Богатъ y тебя отецъ? – спросилъ Тутсъ.
– Богатъ, – отв?чалъ Павелъ, – отецъ мой Домби и Сынъ.
– И кто? – спросилъ Тутсъ.
– И сынъ, – повторилъ Павелъ.
М-ръ Тутсъ н?сколько разъ повторилъ про себя эту фамилiю, стараясь хорошенько запомнить; но, не над?ясь на свою память, сказалъ, что завтра поутру онъ опять объ этомъ спроситъ, какъ будто фирма Домби и Сына особенно его интересовала. И д?йствительно, онъ уже занимался составленiемъ плана дружескаго письма къ своей особ? отъ имени Павлова отца.
Въ это время другiе воспитанники, все-таки за исключенiемъ окамен?лаго мальчика, собрались въ кучу. Вс? они были очень бл?дны, говорили тихо, и головы ихъ были забиты до такой степени, что молодой Байтерстонъ могъ служить для нихъ образцомъ остроумiя.
– Ты спишь въ моей комнат?, не правда ли? – спросилъ торжественно молодой джентльменъ, y котораго воротничекъ изъ подъ рубашки доставалъ до самыхъ ушей.
– Тебя зовутъ Бриггсъ? – спросилъ Павелъ.
– Н?тъ, Тозеръ, – отв?чалъ молодой джентльменъ.
– Все равно: я сплю въ твоей комнат?.
– Вотъ его зовутъ Бриггсомъ, – продолжалъ Тозеръ, указывая на окамен?лаго джентльмена, – a какъ твое здоровье, Домби?
Павелъ отв?чалъ, что онъ довольно слабъ. Тозеръ сказалъ, что это и видно по глазамъ; – a оче
Сторінка 74
ь жаль, – прибавилъ онъ, – потому что тутъ нужно жел?зное здоровье. – Потомъ спросили Павла, не съ Корнелiей ли онъ будетъ учиться? и когда тотъ отв?чалъ: «да», вс? молодые джентльмены, кром? Бриггса, выразили глубокое сожал?нiе.Опять раздался страшный звонъ м?днаго таза, и въ ту же минуту воспитанники гурьбой пошли въ столовую, все таки однако-жъ за исключенiемъ Бриггса, окамен?лаго мальчика, который остался на своемъ м?ст? въ томъ же положенiи, какъ былъ. Павелъ увид?лъ, что для него въ комнату принесли на тарелк? ломоть хл?ба съ серебряной вилкой, положенной подъ салфетку.
Д-ръ Блимберъ уже сид?лъ въ столовой на своемъ обыкновенномъ м?ст?, на переднемъ конц? стола, a м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ занимали м?ста подл? него. На заднемъ конц? стола, насупротивъ доктора, ус?лся магистръ Фидеръ, явившiйся къ об?ду въ черномъ фрак?. Стулъ Павла поставили подл? миссъ Блимберъ, но когда онъ с?лъ, оказалось, что его брови не возвышались надъ уровнемъ столовой скатерти, и потому распорядились подложить подъ это с?далище н?сколько книгь, принесенныхъ изъ докторскаго кабинета. Съ той поры Павелъ всегда приходилъ съ этими книгами, и его м?сто подл? миссъ Корнелiи утвердилось на законномъ основанiи.
Докторъ прочиталъ молитву, и об?дъ начался. Первымъ блюдомъ былъ супъ, за которымъ сл?довали жареная говядина, вареная говядина, зелень, пирогъ и сыръ. За столомъ вся сервировка была прекрасна и величественна. Передъ каждымъ молодымъ джентльменомъ лежали солфетка и массивная серебряная вилка. Буфетчикъ въ синемъ фрак? съ св?тлыми пуговицами разносилъ кушанья и величественно разливалъ по стаканамъ пиво, какъ будто въ рукахъ его была бутылка съ дорогимъ виномъ.
Никто, если не былъ спрошенъ, не говорилъ ни слова, кром? д-ра Блимбера, м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ. Какъ скоро молодой джентльменъ не былъ занятъ вилкой, ножомъ или ложкой, глаза его по какомуто невольному притяженiю обращались на доктора, на докторшу или докторскую дочь. Одинъ Тутсъ составлялъ исключенiе изъ этого правила. Занимая м?сто на одной сторон? съ Павломъ подл? м-ра Фидера, онъ безпрестанно выставлялъ голову впередъ или назадъ и старался поймать взоръ новаго пришельца.
Разъ только во время об?да завязался разговоръ, въ которомъ, по непредвид?нному случаю, принялъ невольное участiе молодой джентльменъ. Это было за сыромъ, когда докторъ, выкушавъ стаканъ портеру, кашлянулъ два или три раза и началъ такимъ образомъ:
– Достойно зам?чанiя, м-ръ Фидеръ, что римляне…
При имени этого ужаснаго народа, непримиримаго врага всей молодой компанiи, джентльмены устремили глаза на доктора, приготовившись выслушать ученую р?чь съ почтительнымъ вниманiемъ. Въ это время одинъ изъ воспитанниковъ, допивая пиво, случайно встр?тился съ глазами доктора, и вдругъ, поставивъ стаканъ, почувствовалъ судорожные припадки перхоты. Докторъ долженъ былъ прiостановиться.
– Достойно зам?чанiя, м-ръ Фидеръ, началъ онъ снова прерванную р?чь, – что римляне во времена императоровъ, когда роскошь достигла необыкновенной высоты, прежде неслыханной, и когда штатгальтеры опустошали ц?лыя провинцiи и разоряли жителей единственно для того, чтобы добыть средства для одного императорскаго об?да…
Зд?сь несчастный воспитанникъ, который долго раздумывалъ и пыхт?лъ, чтобы пересилить судорожный припадокъ, разразился, наконецъ, самымъ громкимъ кашлемъ.
– Джонсонъ, – сказалъ м-ръ Фидеръ тономъ легкаго упрека, – выпей воды.
Докторъ бросилъ суровый взглядъ и дожидался, пока Джонсону подавали стаканъ. Потомъ онъ началъ опять:
– И когда, м-ръ Фидеръ…
Но м-ръ Фидеръ не могь оторвать глазъ отъ Джонсона, который снова готовился разразиться, какъ бомба.
– Извините, сэръ, – сказалъ магистръ.
– И когда, – сказалъ докторъ, возвышая голосъ, – когда братъ Вителлiя – д?йствительность факта, совершенно, впрочемъ, нев?роятнаго для толпы нашего времени, подтверждается современными писателями, заслуживающими полнаго дов?рiя – и когда, говорю я, братъ Вителлiя приготовилъ об?дъ, за которымъ подано было дв? тысячи рыбныхъ блюдъ…
– Выпей воды, Джонсонъ… Рыбныхъ блюдъ господинъ докторъ, – сказалъ м-ръ Фидеръ.
– Пять тысячъ блюдъ изъ различныхъ сортовъ домашней птицы…
– Или закуси коркой хл?ба, – сказалъ м-ръ Фидеръ.
– И одно блюдо, – продолжалъ д-ръ Блимберъ, еще бол?е возвышая голосъ и озираясь вокругъ стола, – блюдо, названное по причин? его огромной величины "щитомъ Минервы", и приготовленное, между прочими дорогими приправами, изъ фазаньихъ мозговъ.
– Кхи, кхи, кхи! (восклицанiе Джонсона)
– Изъ мозговъ куликовъ…
– Кхи, кхи, кхи!
– Изъ внутреннихъ частей рыбы, называемой scari…
– У тебя лопнетъ жила на голов?, – сказалъ м-ръ Фидеръ, – ты ужъ лучше дай себ? волю.
– И еще изъ внутренностей миноги, добытой въ Карпатскомъ мор?, – продолжалъ докторъ строгимъ голосомъ, – когда мы читаемъ объ этихъ роскошныхъ пирахъ и сверхъ того припомнимъ еще, что Титъ…
– Что подумаетъ б?дная мать, когда съ тобой сд?лается апоплексическiй ударъ! – сказалъ м-ръ Фидеръ.
Сторінка 75
– Домицiанъ…
– Ты весь посин?лъ, – сказалъ м-ръ Фидеръ.
– Неронъ, Тиберiй, Калигула, Гелiогабалъ и многiе другiе, – продолжалъ докторъ, – это, однако-жъ, зам?чательно, сэръ, если вамъ угодно меня слушать, очень зам?чательно.
Но съ воспитанникомъ въ эту минуту сд?лался такой ужасный припадокъ кашля, что товарищи начали колотить его въ спину, м-ръ Фидеръ поднесъ къ его губамъ стаканъ воды, a буфетчикъ долженъ былъ н?сколько разъ провести его по комнат?. Суматоха продолжалась не мен?е пяти минутъ, и когда, наконецъ, Джонсонъ началъ мало-по-малу приходить въ нормальное положенiе, въ комнат? воцарилось глубочайшее молчанiе.
– Господа, – сказалъ дръ Блимберъ, – вставайте на молитву! Корнелiя, сними Домби. Джонсонъ, завтра поутру передъ завтракомъ ты прочтешь мн? наизусть по греческому тексту изъ Новаго зав?та первое посланiе Павла къ Ефесеямъ. Наши занятiя, м-ръ Фидеръ, начнутся черезъ полчаса.
Молодые джентльмены поклонились и ушли. М-ръ Фидеръ сд?лалъ то же. Въ этотъ короткiй промежутокъ времени до начатiя уроковъ воспитанники стали бродить попарно рука объ руку по небольшой площадк? за домомъ, a н?которые напрасно покушались засв?тить отрадный лучъ надежды въ омертв?ломъ сердц? Бриггса; но никто не позволилъ себ? унизиться до игры. Въ условленное время снова раздался громкiй бой м?днаго таза, и классная комната наполнилась учениками, подъ предводительствомъ доктора Блимбера и м-ра Фидера.
Такъ какъ посл?об?денный отдыхъ, по милости Джонсона, продолжался нын?шнiй день мен?е обыкновеннаго, то вечеромъ передъ чаемъ воспитанники вышли гулять, и на этотъ разъ даже Бриггсъ принялъ участiе въ общемъ развлеченiи. Вм?ст? съ питомцами вышелъ и самъ д-ръ Блимберъ, ведя подъ руку маленькаго Павла.
Чайная церемонiя была столько же великол?пна, какъ и об?денная. По окончанiи ея, молодые джентльмены встали изъ-за стола, раскланялись и пошли повторять свои уроки, a м-ръ Фидеръ удалился въ свою комнату. Павелъ, между т?мъ, забился въ уголокъ и старался угадать, что-то теперь думаетъ о немъ Флоренса. Въ этомъ уб?жищ? его отыскалъ м-ръ Тутсъ, задержанный на н?сколько минутъ чрезвычайно важнымъ письмомъ отъ герцога Веллингтона. Долго смотр?лъ онъ на него, не говоря ни слова, соображая, по-видимому, какъ бы начать разговоръ.
– Любишь ли ты жилеты, Домби? – спросилъ онъ наконецъ.
– Да, – сказалъ Домби.
– И я люблю, – сказалъ Тутсъ.
Больше ничего не придумалъ сказать м-ръ Тутсъ, не перестававшiй весь вечеръ разсматривать маленькаго Павла, который, по-видимому, очень ему нравился. Павелъ, съ своей стороны, тоже не хот?лъ начинать разговора, такъ какъ молчанiе больше соотв?тствовало его ц?лямъ.
Въ восемь часовъ молодое общество снова собралось въ столовую на молитву, передъ которой буфетчикъ предложилъ хл?бъ, сыръ и пиво джентльменамъ, желавшимъ прохладить себя этими лакомствами. Церемонiя окончилась словами доктора: "Господа, завтра поутру занятiя наши начнутся въ семь часовъ". Тутъ только маленькiй Павелъ въ первый разъ зам?тилъ y Корнелiи глазъ, который теперь былъ обращенъ прямо на него. Когда докторъ произнесь эти слова: "Господа, завтра поутру занятiя наши начнутся въ семь часовъ", молодые джентльмены раскланялись и пошли въ спальни.
Облегчая душу откровеннымъ разговоромъ, Бриггсъ сказалъ въ спальной своимъ товарищамъ, что y него ужасно разломило голову, и что онъ очень бы желалъ умереть, если бы не жаль было матери и чернаго дрозда, который остался y него дома. Тозеръ говорилъ мало, зато много вздыхалъ и сов?товалъ Павлу держать ухо востро, потому что завтра и до него дойдетъ очередь. Посл? этихъ пророческихъ словъ онъ разд?лся и легъ въ постель. Когда Бриггсъ и Павелъ тоже накрылись од?ялами, въ спальню вошелъ подсл?поватый парень, потушилъ огонь и пожелалъ джентльмечамъ спокойной ночи и прiятнаго сна. Но это искреннее желанiе не принесло своихъ плодовъ. Павелъ, который долго не могъ заснуть, да и посл? часто просыпался, зам?тилъ, что Бриггса ужасно давитъ его урокъ, какъ домовой, a Тозеръ, подавляемый во сн? такими же впечатл?нiями, хотя въ меньшей степени, разговаривалъ на неизв?стныхъ языкахъ, бормоталъ греческiя и латинскiя фразы, равно непонятныя для Павла. Все это среди ночного безмолвiя производило какое-то дикое и крайне непрiятное впечатл?нiе.
Наконецъ, сладкiй сонъ сомкнулъ утомленные глаза маленькаго Павла, и пригрезилось ему, будто гуляетъ онъ подъ руку съ Флоренсой въ прекрасномъ саду, будто любуются они цв?тами и подходятъ къ огромному подсолнечнику, который вдругъ вревратился въ м?дный тазъ и загуд?лъ престрашнымъ образомъ надъ самымъ ухомъ. Открывъ глаза, онъ увид?лъ пасмурное зимнее утро съ мелкимъ дождемъ и въ то же время д?йствительно услышалъ громкiе звуки таза, подававшаго страшные сигналы къ приготовленiю въ классъ.
Товарищи его уже встали. У Бриггса отъ печали и ночного кошмара лицо опухло и раздулось до такой степени, что почти не видно было глазъ. Онъ над?валъ сапоги и казался въ самомъ дурномъ расположенiи духа, точно такъ же, какъ Тозеръ, который былъ у
Сторінка 76
е совс?мъ од?тъ и стоялъ передъ окномъ, вздрагивая и подергивая плечами. Б?дный Павелъ, отъ непривычки, не могъ од?ться самъ собою и попросилъ товарищей сд?лать милость подтянуть ему снурки; но Бриггсъ сказалъ только: "пошелъ прочь", a Тозеръ проговорилъ: «убирайся» и отвернулся къ окну. Ребенокъ кое-какъ снарядился и сошелъ въ нижнiй этажъ, гд? увид?лъ красивую молодую женщину въ кожаныхъ перчаткахъ, выгребавшую золу изъ камина. Казалось, она была чрезвычайно изумлена появленiемъ ребенка, и спросила, гд? его мать. Когда Павелъ сказалъ, что она умерла, молодая женщина скинула перчатки, сд?лала, что для него было нужно, отогр?ла его руки, поц?ловала его и сказала, что если еще когда-нибудь окажется въ чемъ нужда – разум?ется относительно платья, – то ему стоитъ только позвать Мелiю, и она сейчасъ къ его услугамъ. Павелъ поблагодарилъ отъ всего сердца и тихонько поплелся въ классъ, гд? молодьге джентльмены готовились къ своимъ урокамъ; но проходя мимо одной непритворенной комнаты, онi услышалъ голосъ.– Ты ли это, Домби?
– Я, миссъ.
Это была Корнелiя, и Павелъ узналъ ее по голосу.
– Войди сюда, Домби, – сказала миссъ Блимберъ.
И Павелъ вошелъ. Миссъ Блимберъ была точно въ такомъ же костюм?, какъ и наканун?, за исключенiемъ шали на ея плечахъ. Очки уже красовались на ея носу, и Павелъ спрашивалъ себя, неужели она и спитъ въ нихъ. У нея была особая маленькая комната съ книжнымъ шкафомъ и безъ камина; но миссъ Блимберъ никогда не чувствовала холоду и расположенiя къ сонливости.
– Ну, Домби, теперь я выхожу, – сказала миссъ Блимберъ.
Павелъ удивился, куда и зач?мъ идетъ она въ такую дурную погоду и почему вм?сто себя не пошлетъ слугу, но онъ не сд?лалъ никакого зам?чанiя и обратилъ все свое вниманiе на маленькую кипу новыхъ книгъ, лежавшихъ на столик? миссъ Блимберъ.
– Это твои книги, Домби, – сказалэ миссъ Блимберъ.
– Вс? мои, миссъ?
– Вс?, – отв?чала Корнелiя. – М-ръ Фидеръ скоро купитъ для тебя еще, если будешь хорошо учиться.
– Покорно благодарю, – сказалъ Павелъ.
– Такъ теперь я иду, – продолжала миссъ Блимберъ, – и пока я хожу, то есть, съ этого часа до завтрака, ты долженъ прочесть все, что зд?сь отм?чено карандашемъ, и посл? скажешь, все ли. ты хорошо понялъ. Не теряй времени, Домби; теб? надобно торопиться… Ступай внизъ и начинай.
– Слушаю, миссъ, – отв?чалъ Павелъ.
Книгъ было такъ много, что хотя Павелъ ухватился за нихъ об?ими руками, придерживая верхнюю подбородкомъ, средняя книга выскользнула, прежде ч?мъ онъ дошелъ до двери, и тогда весь этотъ грузъ попадалъ на полъ.
– Ахъ, Домби, Домби, какой ты неосторожный! – сказала миссъ Блимберъ и нагрузила его снова. На этотъ разъ Павелъ, тщательно соблюдая равнов?сiе, благополучно вышелъ изъ комнаты; но на дорог? онъ уронилъ дв? книги на л?стниц?, одну на полъ въ первомъ этаж? и еще одну передъ классной комнатой. Положивъ остальныя на свой столикъ, онъ долженъ былъ воротиться и подобрать растерянное сокровище. Когда, наконецъ, вся библiотека была собрана, онъ вскарабкался на свое м?сто и принялся за работу, ободренный зам?чанiемъ Тозера, который сказалъ – только: "Попался, любезный", и ужъ бол?е ничего не говорилъ ни онъ, ни его товарищи, вплоть до самаго завтрака. Когда завтракъ, продолжавшiйся съ обыкновенной торжественностью, былъ оконченъ, Павелъ поплелся наверхъ за миссъ Корнелiей.
– Ну, Домби, – сказала миссъ Блимберъ, – что ты зд?лалъ съ книгами?
Книги были англiйскiя, но больше латинскiя, объяснявшiя употребленiе членовъ, торговлю древнихъ кар?агенянъ, склоненiе существительныхъ, крестовые походы, правила ор?ографiи, построенiе Рима и б?глый взглядъ на ходъ образованiя вообще, съ приложенiемъ таблицы умноженiя. Когда Павелъ разобралъ урокъ подъ номеромъ вторымъ, онъ нашелъ, что ничего не знаетъ изъ перваго номера, и когда потомъ добрался до номеровъ третьяго и четвертаго, въ голов? его образовались понятiя врод? сл?дующихъ: трижды четыре – Аннибалъ, пять изъ дв?надцати – Hic, haec, hoc, глаголъ согласуется съ древнимъ британцемъ, a существительныя должны стоять въ одномъ падеж? съ крестовыми походами.
– Ахъ, Домби, Домби, – сказала миссъ Блимберъ, – какой ты безтолковый!
– Вотъ если бы позвать сюда старика Глыбба, – сказалъ Павелъ, – я бы лучше сталъ понимать. Прикажите позвать его, миссъ.
– Какiя глупости! – проговорила миссъ Блимберъ. – Не см?й никогда говорить о Глыбб?, тутъ не м?сто этимъ уродамъ. Впередъ бери съ собой, Домби, только по одной книг?, и, когда выучишь одинъ урокъ, приходи за другимъ. Возьми теперь верхнюю книгу и ступай въ классъ.
Миссъ Блимберъ выразилась насчетъ безтолковости Павла съ видимымъ удовольствiемъ и, казалось, была рада, что будетъ им?ть съ нимъ постоянныя сообщенiя. Павелъ удалился, какъ ему вел?ли, съ верхней книгой, и началъ долбить урокъ. Иной разъ ему удавалось прочесть его наизусть слово въ слово, въ другой – онъ не помнилъ ни одного слова; но, наконецъ, онъ отважился явиться съ отчетомъ къ миссъ Блимберъ, которая, закрывъ и бросивъ поданную ей книгу
Сторінка 77
а столъ, – проговорила: "Ну, Домби, читай; я слушаю". Павелъ былъ такъ озадаченъ этой, неожиданной выходкой, что р?шительно забылъ вытверженный урокъ и смотр?лъ съ глубочайшимъ изумленiемъ на ученую д?вицу, y которой вс? печатныя книги были въ голов?.При всемъ томъ, ему удалось выказать себя съ весьма хорошей стороны, и миссъ Блимберъ, сд?лавши теперь лестный отзывъ о его способностяхъ, снабдила его другимъ урокомъ, a потомъ еще другимъ, такъ что до об?да онъ вытвердилъ всего четыре урока, но зато чувствовалъ, посл? этой головоломной работы, величайшее головокруженiе и ходилъ, какъ сонный, точно такъ же, какъ и другiе молодые джентльмены, за исключенiемъ, разум?ется, Тутса, который, получивъ письмо отъ какого-то влад?тельнаго князя, былъ въ очень веселомъ расположенiи духа. Павелъ дивился, отчего ст?нные часы, безъ устали повторяя одинъ и тотъ же вопросъ, никогда не говорили: "Господа, мы начнемъ теперь свои занятiя": эта фраза безпрестанно произносилась передъ ними. Ученье двигалось и кружилось, какъ могучее колесо, вытягивая и растягивая умственныя фибры молодыхъ джентльменовъ.
Посл? чаю, при св?т? лампъ, опять начались уроки и приготовленiя къ завтрашнему дню: все зубрило и долбило до той поры, пока сладкiй сонъ на н?сколько часовъ не приводилъ въ забвенiе этого умственнаго бичеванiя.
О суббота, вождел?нная, трикраты вождел?нная суббота! день веселiя, день блаженства, когда Флоренса, въ изв?стный часъ, въ изв?стную минуту, незадерживаемая никакой погодой, никакими препятствiями, хотя м-съ Пипчинъ грызла и терзала ее безъ всякаго милосердiя, приходила въ учебное заведенiе д-ра Блимбера. Эти субботы были истинными днями об?тованнаго успокоенiя для двухъ маленькихъ израильтянъ между христiанами, для брата и сестры, соединенныхъ священнымъ чувствомъ любви.
Даже воскресные вечера – тяжелые вечера, т?нь которыхъ омрачала уже воскресныя утра – не могли испортить этой драгоц?нной субботы. Тогда, гд? бы ни бродили они, гд? бы ни сид?ли, на привольномъ морскомъ берегу или въ душной комнат? м-съ Пипчинъ, для Павла это все равно: съ нимъ была Флоренса, и больше ни въ комъ онъ не нуждался! съ нимъ была Флоренса, которая нап?вала ему н?жную п?сенку или покоила его утомленную голову на своихъ кол?няхъ, и когда, наконецъ, въ роковой воскресный вечеръ темная докторская дверь поглощала б?днаго Павла на другую нед?лю, онъ прощался только съ Флоренсой, и ни съ к?мъ бол?е!
Когда м-съ Виккемъ была выписана изъ Брайтона въ Лондонъ, м?сто ея въ дом? м-съ Пипчинъ заняла Сусанна Нипперъ Выжига, теперь молодая и очень красивая женщина, расторопная и бойкая, которая какъ разъ пришлась подъ пару м-съ Пипчинъ, встр?тившей первый разъ въ жизни приличную для себя партiю. Въ первый же день по прибытiи въ Брайтонъ, миссъ Нипперъ объявила ей войну, непримиримую войну на жизнь и смерть, и въ короткое время уже дала н?сколько сраженiй съ блистательнымъ усп?хомъ. Она не просила и не давала пощады. Она сказала: "Будетъ война", и война была, и м-съ Пипчинъ съ этой поры жила среди нечаянныхъ нападенiй, непредвид?нныхъ засадъ, см?лыхъ вызововъ. Сусанна тормошила и опустошала своего непрiятеля всегда и везд?: за котлетами, за сладкими пирогами, въ зал?, въ столовой, въ спальн?.
Однажды, вечеромъ въ воскресенье, посл? окончательнаго прощанья съ Павломъ, Флоренса, воротившись домой, вынула изъ ридикюля небольшой лоскутокъ бумаги, на которомъ было написано н?сколько словъ карандашомъ.
– Смотрите сюда, Сусанна, – сказала она, – вотъ это заглавiя т?хъ книжекъ, что Павелъ приноситъ домой. Я списала ихъ прошлую ночь, когда онъ читалъ, б?дняжка, несмотря на крайнюю усталость.
– Съ чего вы взяли показывать ихъ мн?, мисеъ Флой? – возразила Сусанна. – Я скор?е соглашусь смотр?ть на м-съ Пипчинъ.
– Вы потрудитесь, пожалуйста, Сусанна, купить для меня эти книги завтра поутру. У меня довольно денегъ, – сказала Флоренса.
– Это что за новости, миссъ Флой? – съ живостью возразила миссъ Нипперъ. – Какъ вы можете говорить такой вздоръ, когда y васъ и безъ того ц?лыя груды книгъ, и когда м-ръ Домби, по вашей милости, нагналъ сюда ц?лую свору учителей и учительницъ – чортъ бы ихъ побралъ – хотя, сказать правду, вашему папеньк? никогда бы не пришло въ голову выучить васъ чему-нибудь, если бы вы сами ему не надо?ли; но согласиться на просьбу и предложить безъ просьбы – дв? вещи разныя, миссъ Флой. Вотъ если бы ко мн? посватался какой-нибудь красивый парень и сказалъ: "Сусанна, будь моей женой". – «Изволь», отв?чала бы я; но в?дь это не то, что сказать: "Полюби меня, любезный, мн? хочется замужъ".
– Пожалуйста, купите, Сусанна, мн? очень нужны эти книги.
– A зач?мъ вамъ ихъ, миссъ Флой? – спросила Нипперъ и прибавила немножко потише, – если вы хотите размозжить ими. голову м-съ Пипчинъ, я, по жалуй, накуплю ихъ ц?лую тел?гу.
– Мн? кажется, я могу немного пособлять б?дному Павлу, когда y меня будутъ эти книги, и облегчать его нед?льныя занятiя. По крайней м?р?, попытаюсь. Купите, пожалуйста, я никогда не забуду этой услуги.
И Фл
Сторінка 78
ренса сопровождала свою просьбу такимъ умоляющимъ взоромъ, что Сусанна, не д?лая бол?е никакихъ возраженiй, взяла изъ ея рукъ маленькiй кошелекъ и тутъ же отправилась рысью исполнять порученiе.Добыть это сокровище было не такъ легко. Въ одной лавк? сказали, что такихъ книгъ никогда не водилось; въ другой, что въ прошломъ м?сяц? было ихъ пропасть, a теперь н?тъ ни одной, въ третьей, что на будущей нед?л? привезутъ ихъ ц?лую гибель. Но Сусанна была не такая д?вушка, чтобы придти въ отчаянiе отъ этихъ пустяковъ. Она завербовала въ знакомой лавк? молодого б?локураго парня въ черномъ коленкоровомъ передник?, и, отправившись на поиски вм?ст? съ нимъ, начала по вс?мъ возможнымъ направленiямъ таскать его взадъ и впредъ, такъ что услужливый малый совершенно выбился изъ силъ и готовъ былъ сд?лать все на св?т?, лишь бы только отвязаться отъ своей спутницы. Наконецъ, книги были найдены, куплены, и Сусанна съ торжествомъ возвратилась домой.
Съ этимъ сокровищемъ, по окончанiи собственныхъ уроковъ, Флоренса сид?ла по ночамъ въ своей комнат? и сл?дила за братомъ по колючимъ кустарникамъ книжнаго странствованiя. При быстрыхъ способностяхъ и р?дкой см?тливости, молодая д?вушка, одушевленная любовью, этимъ могущественнымъ наставникомъ, въ скоромъ времени догнала своего брата, сравнялась съ нимъ и перегнала его.
Ни полъ-слова объ этомъ не было сказано м-съ Пипчинъ. Флоренса всегда трудилась по ночамъ за своимъ рабочимъ столикомъ, когда вс? въ дом? спали кр?пкимъ сномъ, кром? Сусанны, которая обыкновенно сид?ла подл? нея съ папильотками въ волосахъ и заспанными глазами, между т?мъ какъ пепелъ уныло хруст?лъ въ камин?, превращаясь въ золу, и догоравшiя св?чи печально вторили ему передъ своимъ посл?днимъ издыханiемъ. Быть можетъ, смотря на это труженичество или, правильн?е, на это высокое самопожертвованiе, м-съ Чиккъ согласились бы, наконецъ, признать тутъ н?которое y_с_и_л_i_е и утвердить за своей племянницей имя Домби.
И велика была награда, когда въ субботу вечеромъ, въ ту пору, какъ Павелъ, по обыкновенiю, принялся за свои уроки, она с?ла подл? него и начала объяснять ему темныя м?ста, выравнивая такимъ образомъ и выглаживая трудный путь школьнаго образованiя. Павелъ красн?лъ, улыбался, кр?пко сжималъ сестру въ своихъ объятiяхъ, и только Богу изв?стно, какъ билось и трепетало ея сердце при этомъ высокомъ вознагражденiи.
– Охъ, Флой! – говорилъ братъ. – Какъ я люблю тебя! какъ я люблю тебя, Флой!
– И я тебя, мой милый!
– Знаю, Флой, знаю!
Больше ничего онъ не говорилъ во весь этотъ вечеръ и спокойно сид?лъ подл? сестры. Ночью три или четыре раза онъ приходилъ къ ней изъ своей маленькой комнаты и опять говорилъ, что любитъ ее.
Съ этой поры братъ и сестра каждую субботу, во время ночи, сид?ли вм?ст? за книгами, стараясь по возможности облегчить занятiя для будущей нед?ли. Мысль, что онъ работаетъ тамъ, гд? Флоренса трудилась еще прежде него и для него, не щадя своихъ силъ, эта ут?шительная, отрадная мысль уже сама собою въ высшей степени подстрекала его д?ятельность и оживляла утомленную душу; но, кром? того, Павелъ получалъ отъ сестры д?йствительную помощь и облегченiе, и, быть можетъ, это обстоятельство окончательно спасло его отъ неминуемой гибели подъ тяжестью груза, который взваливала на его спину прекрасная Корнелiя Блимберъ.
Нельзя, впрочемъ, сказать, чтобы миссъ Блимберъ была къ нему слишкомъ строга, или чтобы д-ръ Блимберъ вообще безжалостно обходился съ молодыми джентльменами. Корнелiя сл?довала только правиламъ в?ры, въ которой была воспитана, a докторъ, по какой-то странной сбивчивости въ своихъ идеяхъ, смотр?лъ на молодыхъ джентльменовъ такъ, какъ будто они были докторами и вс? родились взрослыми. Ближайшiе родственники молодыхъ джентльменовъ, осл?пленные тщеславiемъ и дурно разсчитанною торопливостью, до небесъ превозносили д-ра Блимбера, и было бы странно, если-бы теперь онъ открылъ свою ошибку и направилъ распущенные паруса въ другую сторону.
Съ Павломъ, какъ и съ прочими воспитанниками, повторилась одна и та же исторiя. Когда д-ръ Блимберъ сказалъ, что онъ очень умный мальчикъ и быстро идетъ впередъ, м-ръ Домби бол?е ч?мъ когда-либо принялся хлопотать, чтобы сынъ его былъ напичканъ по горло всякой всячиной. Когда, напротивъ, о Бриггс? было возв?щено, что y него не слишкомъ бойкiя способности, и усп?хи покам?стъ еще слабы, отецъ этого джентльмена оказался неумолимымъ. Словомъ, какъ ни высока и душна была температура въ докторской теплиц?, влад?льцы этихъ растенiй всегда изъявляли готовность подкладывать горячiе уголья и раздувать м?хи.
Скоро Павелъ потерялъ всю живость, какую им?лъ сначала, но характеръ его по прежнему остался страннымъ, задумчивымъ, стариковскимъ и даже еще бол?е утвердился въ этихъ свойствахъ при обстоятельствахъ, столь благопрiятныхъ для ихъ развитiя. Разница была лишь та, что онъ сосредоточился теперь исключительно въ себ? самомъ и уже не им?лъ того живого любопытства, какое н?когда обнаруживалъ въ дом? м-съ Пипчинъ, наблюдая чернаго кота и его влад?лицу.
Сторінка 79
Онъ любилъ оставаться наедин? и въ р?дкiе часы, свободные отъ занятiй, бродилъ безъ товарищей около докторскаго дома или сид?лъ на л?стниц?, прислушиваясь къ громкому бою огромныхъ часовъ. Онъ изучилъ въ дом? вс? ст?нные обои и вид?лъ на рисункахъ такiя вещи, которыхъ никто не видалъ; минiатюрные львы и тигры, б?гающiе по ст?намъ спальни, и косыя рожи на коврахъ стояли съ нимъ на самой короткой ног?.И жилъ онъ одинъ среди чудныхъ вид?нiй своей фантазiи, и никто не понималъ его. М-съ Блимберъ называла его «страннымъ», a лакеи иной разъ говорили между собою, что маленькiй Домби «скучаетъ». Больше никто ничего не говорилъ о немъ.
Только молодой Тутсъ им?лъ н?которую идею о загадочномъ предмет?, но никакъ не могь объяснитъ ее ни себ?, ни другимъ. Идеи, подобно привид?нiямъ, должны принять какой-нибудь образъ, чтобы сд?латься доступными, a Тутсъ не могъ сообщить своимъ мыслямъ никакого образа и давно пересталъ допытываться тайнъ отъ своей души. Изъ мозга его, какъ изъ свинцоваго ящика, выходилъ какой-то туманъ, безъ формы и вн?шняго вида, не оставляя посл? себя ни мал?йшихъ сл?довъ. Долго и часто сл?дилъ онъ глазами маленькую фигуру на морскомъ берегу, и какая-то таинственная, неотразимая симпатiя привлекала его къ сыну м-ра Домби.
– Какъ твое здоровье? – спрашивалъ онъ Павла по пятидесяти разъ на день.
– Очень хорошо, – отв?чалъ Павелъ – покорно благодарю.
– Давай же руку, – говорилъ потомъ Тутсъ.
И Павелъ протягивалъ руку. Помолчавъ минутъ десять, м-ръ Тутсъ, не спускавшiй глазъ съ маленькаго товарища, опять спрашивалъ его – какъ ваше здоровье? – и Павелъ опять отв?чалъ – очень хорошо, покорно благодарю.
Однажды м-ръ Тутсъ сид?лъ за своей конторкой, занятый по обыкновенiю важной корреспонденцiей, какъ вдругъ великая мысль озарила его голову. Онъ бросилъ перо и пошелъ къ Павлу, котораго, наконецъ, посл? длинныхъ поисковъ, нашелъ сид?вшимъ на окн? въ своей спальн?. Павелъ смотр?лъ на морской берегъ.
– Послушай, Домби! – вскричалъ Тутсъ. – О чемъ ты думаешь?
– О, я думаю о многихъ вещахъ! – отв?чалъ Павелъ.
– Неужто! – вскричалъ Тутсъ, находя, что такой фактъ уже самъ по себ? былъ чрезвычайно удивителенъ.
– Если бы теб? пришлось умереть, – началъ Павелъ, смотря ему въ лицо.
Тутсъ ороб?лъ.
– Не лучше ли бы ты согласился умереть въ лунную ночь, при ясномъ и чистомъ неб?, когда подуваетъ в?терокъ, какъ въ прошлую ночь?
М-ръ Тутсъ, съ выраженiемъ сомн?нiя, взглянулъ на Павла, взялъ его за руку и сказалъ, что онъ ничего не знаетъ.
– О, это была прекрасная ночь! – продолжалъ Павелъ. – Я долго смотр?лъ и прислушивался къ морскимъ волнамъ. На поверхности ихъ, при полномъ св?т? луны, качалась лодка съ парусомъ.
Ребенокъ смотр?лъ такъ пристально и говорилъ такъ серьезно, что м-ръ Тутсъ увид?лъ настоятельную необходимость сд?лать какое-нибудь зам?чанiе объ этой лодк?.
– Это контрабандисты? – сказалъ м-ръ Тутсъ. Но припомнивъ, что каждый вопросъ им?етъ дв? стороны съ одинаковой степенью в?роятности, онъ прибавилъ: – Или таможенные?
– Лодка съ парусомъ, – продолжалъ Павелъ, – при полномъ св?т? луны. Парусъ – весь серебряный. Она плыла далеко отъ берега, и какъ ты думаешь, что она д?лала, когда качали ее волны?
– Ныряла? – сказалъ м-ръ Тутсь.
– Мн? казалось, что она манила меня къ себ?, – говорилъ Павелъ. – Вонъ она! Вонъ она!
– Кто? – вскричалъ Тутсъ, приведенный въ ужасный испугъ при этомъ внезапномъ восклицанiи.
– Сестра моя, Флоренса! – сказалъ Павелъ. – Вонъ она смотритъ и махаетъ рукой. Она видитъ меня, она видитъ меня! Здравствуй, милая, здравствуй, здравствуй!
Павелъ стоялъ на окн?, хлопалъ въ ладоши и посылалъ сестр? воздушные поц?луи; но когда Флоренса, проходя мимо, скрылась изъ виду, лицо его, оживленное яркимъ румянцемъ, опять приняло меланхолическое выражеыiс и прониклось тревожнымъ ожиданiемъ. Вс? эти переходы изъ одного состоянiя въ другое были слишкомъ зам?чательны, чтобы ускользнуть отъ вниманiя даже такого наблюдателя, какъ м-ръ Тутсъ. Свиданье на этотъ разъ было прервано визитомъ м-съ Пипчинъ, которая обыкновенно приходила по сумеркамъ въ докторскiй домъ два или три раза въ нед?лю, чтобы нав?стить своего бывшаго воспитанника. Ея прибытiе въ эту минуту произвело чрезвычайно непрiятное впечатл?нiе на м-ра Тутса, такъ что онъ, по какому-то безотчетному побужденiю, посл? первыхъ прив?тствiй, еще два раза подошелъ къ м-съ Пипчинъ, чтобы осв?домиться, все ли она въ добромъ здоровьи. Эту выходку м-съ Пипчинъ приняла за личное оскорбленiе и немедленно сообразила, что мысль о такой обид? родилась и созр?ла въ дьявольскомъ мозгу сл?пого болвана, на котораго, какъ и сл?дуетъ, въ тотъ же вечеръ была принесена формальная жалоба дру Блимберу, и тотъ долженъ былъ сказать своему слуг?, что если онъ еще разъ повторитъ подобную прод?лку, то его уже безъ всякихъ объясненiй прогонятъ со двора.
Когда дни д?лались длинн?е, Павелъ уже каждый вечеръ становился y окна и выжидалъ Флоренсу. Она въ изв?стное время н?сколько разъ проходила мимо докторскаго дома, п
Сторінка 80
ка не увидитъ брата, и ея появленiе было живительнымъ солнечнымъ лучемъ, озарявшимъ ежедневную жизнь б?днаго Павла. Часто, посл? сумерекъ, другая фигура блуждала мимо докторскаго дома, – фигура м-ра Домби, который теперь уже р?дко прi?зжалъ по субботамъ. Онъ хот?лъ лучше быть неузнаннымъ и украдкой смотр?лъ на высокiя окна, гд? его сынъ готовился быть челов?комъ. И онъ ждалъ, и над?ялся, и караулилъ, и мечталъ.О, если бы вид?лъ онъ, другими глазами вид?лъ, какъ б?дный унылый мальчикъ, прилегшiй грудью на окно, прислушивается къ гулу морскихъ волнъ и устремляетъ задумчивые взоры на безпред?льное небо, туда, гд? носятся темныя облака, гд? беззаботно порхаютъ птицы, между т?мъ, какъ онъ, несчастный узникъ, заключенъ безвыходно въ своей одинокой кл?тк?!
Глава XIII
В?сть изъ-за моря и распоряженiе фирмы
На площадк? передъ торговыми заведенiями м-ра Домби съ незапамятныхъ временъ производилась мелочная торговля всякой всячиной и особенно отличными фруктами, расположенными на ларяхъ, скамейкахъ, столикахъ и такъ дал?е. Каждый день, съ десяти часовъ утра до пяти вечера, торгаши и торговки предлагали прохожимъ туфли, карманныя книжки, грецкiя губки, собачьи ошейники, виндзорское мыло, картину, написанную масляными красками, a иной разъ тутъ же весьма кстати являлась лягавая собака, къ удовольствiю отчаянныхъ охотниковъ до коммерческой политики, которые на этомъ рынк?, въ виду лондонской биржи, громко спорили насчетъ повышенiя и пониженiя денежныхъ фондовъ и держали пари на новыя шляпы.[2 - Авторъ осм?иваетъ зд?сь страсть англичанъ кстати и некстати толковать о биржевыхъ д?лахъ, страсть, распространившуюся даже между мелкими торговцами и уличными з?ваками. Прим. перев.]
Вс? эти товары, со включенiемъ лягавой собаки, очень учтиво рекомендовались почтенн?йшей публик?, но ни одинъ торгашъ не осм?ливался безпокоить своей особой м-ра Домби. Какъ скоро знаменитый негоцiантъ появлялся на площадк?, вся торгующая компанiя почтительно разступалась въ разныя стороны, кром?, однакожь, см?лаго промышленника собачьими ошейниками, который, вытягиваясь въ струнку, приставлялъ указательный перстъ къ широкимъ полямъ своей шляпы и раскланивался очень в?жливо. Этотъ промышленникъ былъ въ н?которомъ род? челов?къ политическiй и до того изв?стный всему торгующему мiру, что одинъ артистъ, им?вшiй жительство въ Чипсайд?,[3 - Такъ называется одна изъ глухихъ улицъ въ Лондон?. Cheapside буквально – дешевая сторона.] привинтилъ его портретъ къ дверямъ своей лавки. Разносчикъ билетовъ и афишъ, завид?въ м-ра Домби, бросался со вс?хъ ногъ отворять какъ можно шире конторскiя двери, снималъ шапку долой и проникался глубочайшимъ благогов?нiемъ, когда мимо его проходилъ величавый джентльменъ.
Но ничто не можетъ сравниться съ трепетнымъ благогов?нiемъ конторщиковъ и писарей, когда мимо нихъ проходилъ м-ръ Домби. Во вс?хъ комнатахъ воцарялась торжественная тишина, и остроумiе конторы внезапно поражалось н?мотою. Дневной св?тъ, тусклый и мрачный, пробивавшiйся черезъ окна и отверстiя въ потолк?, оставлялъ въ стеклахъ черный осадокъ и выказывалъ глазамъ любопытнаго зрителя ц?лыя груды книгъ и д?ловыхъ бумагъ съ различными номерами и заглавiями. Надъ ними, за широкимъ столомъ, видн?лись челов?ческiя фигуры съ понурыми головами, съ задумчивыми челами, отд?ленныя т?ломъ и душою отъ видимаго мiра. Можно было подумать, что вс? эти господа рукою всесильной волшебницы превратились въ рыбъ и опустились на дно морское, между т?мъ какъ небольшая кассовая комната среди конторы, гд? днемъ и ночью гор?ла тусклая лампа подъ стеклянымъ колпакомъ, представляла пещеру какого-то морского чудовища, озирающаго кровожадными глазами дивныя тайны морской глубины.
М-ръ Перчъ, разсыльный, зас?давшiй по обыкновенiю въ передней на неболыiюй полк?, какъ будто онъ былъ бронзовая статуэтка или столовые часы, им?лъ удивительную способность угадывать по чутью приближенiе своего хозяина. Передъ этимъ временемъ онъ торопливо вб?галъ въ его кабинетъ, вытаскивалъ изъ ящика св?жiе уголья, раздувалъ въ камин? огонь, просушивалъ на р?шетк? мокрую утреннюю газету, только что освобожденную изъ типографскаго станка, разставлялъ по м?стамъ стулья и ширмы и, при вход? м-ра Домби, быстро повертывался нал?во кругомъ, чтобы взять отъ него шляпу и шинель. Потомъ м-ръ Перчъ бралъ газету, повертывалъ ее два или три раза передъ огнемъ и почтительно укладывалъ на стол? передъ глазами своего повелителя. Вообще услужливость его доходила до посл?днихъ степеней: если бы онъ могъ при всякомъ случа?, въ знакъ безпред?льнаго смиренiя, припадать къ стопамъ м-ра Домби или величать его титулами, которыми во время оно украшалась священная особа халифа Гарунъ Альрашида, м-ръ Перчъ, н?тъ сомн?нiя, счелъ бы себя благополучн?йшимъ изъ смертныхъ.
Но такъ какъ подобная честь была бы въ Лондон? очень непрiятнымъ нововведенiемъ даже для самого м-ра Домби, разсыльный Перчъ volens nolens, скр?пя сердце, принужденъ былъ ограничиться безмолвнымъ выраженiемъ своей преданности, и въ глазахъ его не
Сторінка 81
рудно было прочесть фразы, врод? сл?дующихъ: "Ты, о мой повелитель, св?тъ моихъ, очей, дыханiе устъ моихъ, жизнь души моей. Ты владыка правов?рнаго Перча". Преисполненный такими благочестивыми чувствами, м-ръ Перчъ становился на цыпочки, притворялъ дверь и тихонько выходилъ въ переднюю, оставляя своего владыку въ кабинет?, гд? съ безприм?рной дерзостью на него смотр?ли грязныя трубы съ параллельныхъ кровель и особенно нахальное окно изъ парикмахерской залы, на которомъ кокетливо рисовался восковой болванчикъ, пл?шивый поутру, какъ правов?рный мусульманинъ, и убранный передъ чаемъ всею роскошью европейской прически.М-ръ Домби, съ высоты своего посл?дняго и мрачнаго величiя, спускался къ остальному челов?честву по двумъ ступенямъ конторской администрацiи. Первою ступенью былъ м-ръ Каркеръ, зав?дывавшiй своимъ департаментомъ; второю – м-ръ Морфинъ, начальникъ особаго департамента. Каждый изъ этихъ джентльменовъ занималъ по маленькой конторк?, соединявшейся съ резиденцiей верховнаго владыки. М-ръ Каркеръ, какъ великiй визирь, пом?щался въ комнат?, ближайшей къ султану; м-ръ Морфинъ, сановникъ низшаго разряда, жилъ въ комнат?, ближайшей къ писарямъ.
М-ръ Морфинъ былъ пожилой холостякъ, одаренный живыми с?рыми глазами и чрезвычайно веселымъ нравомъ. Его сюртукъ, жилетъ и фракъ были всегда самаго чернаго цв?та, a остальной костюмъ отличался удивительной пестротой. Въ его густыхъ черныхъ волосахъ р?зко пробивалась прос?дь, и бакенбарды совершенно поб?л?ли отъ времени и заботъ. Онъ искренно уважалъ м-ра Домби и при всякомъ случа? оказывалъ ему глубокое почтенiе, хотя въ то же время чувствовалъ невольную робость въ присутствiи величаваго джентльмена. При мягкомъ и н?жномъ характер?, онъ не чувствовалъ ни мал?йшей зависти къ своему сопернику, м-ру Каркеру, осыпанному высокими милостями, и былъ даже очень радъ, что ему поручили должность, которая не давала ему никакихъ способовъ отличиться на своемъ служебномъ поприщ?. Посл? дневныхъ хлопотъ, въ часы досуга, онъ любилъ заниматься музыкой и оказывалъ истинно отеческую привязанность къ своей вiолончели, которую разъ въ нед?лю аккуратно переносили изъ его жилища въ н?который клубъ подл? банка, гд? веселая компанiя, въ порыв? артистическаго восторга, разыгрывала каждую среду убiйственно раздирательные квартеты.
М-ръ Каркеръ, джентльменъ л?тъ тридцати восьми или сорока, круглолицый и полный, обращалъ на себя особенное вниманiе двумя несокрушимыми рядами блестящихъ зубовъ, правильныхъ и б?лыхъ до ужасной степени совершенства. Эти страшные зубы невольно бросались въ глаза, потому что м-ръ Каркеръ выказывалъ ихъ при всякомъ удобномъ случа?, и когда уста его открывались для улыбки, р?дко переходившей за поверхность его толстыхъ губъ, собес?днику казалось, что передъ нимъ огрызается борзая собака, готовая схватить его за горло. Подражая своему начальнику, онъ носилъ высочайшiй б?лый галстухъ и плотно застегивался на вс? пуговицы. Его обращенiе съ мромъ Домби было глубоко обдумано и выполнялось въ совершенств?. Онъ стоялъ съ нимъ на самой короткой ног?, сколько могло позволить огромное разстоянiе между начальникомъ и подчиненнымъ. "М-ръ Домби, такой челов?къ, какъ я, такому челов?ку, какъ вы, никогда не можетъ изъявить соразм?рнаго почтенiя и удовлетворительной преданности. Какъ бы я ни унижался, ни уничтожался предъ тобой, о владыка души моей, все это будетъ вздоръ: ничтожный червь не можетъ воздать должнаго почтенiя совершенн?йшему изъ земныхъ созданiй. Поэтому ужъ позвольте, м-ръ Домби, обходиться съ вами безъ всякой церемонiи. Чувствую, что душа моя при этомъ проникнута будетъ глубокою скорбью; но ты, о мой повелитель, снизойдешь къ слабостямъ своего раба". Если бы м-ръ Каркеръ, напечатавъ такую декларацiю, пов?силъ ее себ? на шею, онъ не могъ бы опред?литься ясн?е.
Таковъ былъ Каркеръ, главный приказчикъ торговаго дома. М-ръ Каркеръ младшiй, другъ Вальтера, былъ его родной братъ, старшiй двумя или тремя годами, но безконечно низшiй по значенiю въ контор?. Младшiй братъ стоялъ на верху административной л?стницы, старшiй – на самомъ низу. Съ самаго начала своего служебнаго поприща старшiй братъ ни на шагъ не подвинулса впередъ и стоялъ все на одной и той же ступени. Молодые люди догоняли его, перегоняли, становились надъ его головой, поднимались выше и выше, a онъ продолжалъ стоять на своей посл?дней ступени. Онъ совершенно сроднился съ своимъ положенiемъ, не жаловался никогда ни на что, и, н?тъ сомн?нiя, никогда не над?ялся подвинуться впередъ.
– Какъ ваше здоровье? – спросилъ главный приказчикъ, входя однажды поутру въ кабинетъ м-ра Домби съ пачкою бумагъ подъ мышкой.
– Какъ ваше здоровье, Каркеръ? – отв?чалъ м-ръ Домби, вставая съ креселъ и обратившись задомъ къ камину. – Есть тутъ y вась что-нибудь для меня?
– Не знаю, стоитъ ли васъ безпокоить, – сказалъ Каркеръ, переворачивая бумаги. – Сегодня, вы знаете, y васъ комитетъ въ три часа.
– Два. Другой комитетъ въ три четверти четвертаго, – прибавилъ м-ръ Домби.
– Изволь тутъ поймать его! – восклик
Сторінка 82
улъ Каркеръ, еще разъ перебирая бумаги. – Если еще м-ръ Павелъ насл?дуетъ вашу память, трудненько будетъ съ вами управиться. Довольно бы и одного.– Память, кажется, и y васъ недурна, – зам?тилъ м-ръ Домби.
– Еще бы! – возразилъ приказчикъ. – Это единственный капиталъ для такого челов?ка, какъ я.
М-ръ Домби, всегда спокойный и величавый, самодовольно облокотился на каминъ и принялся осматривать своего приказчика съ ногъ до головы, въ полной ув?ренности, что тотъ ничего не зам?чаетъ. Вычурность костюма м-ра Каркера и оригинальная гордость въ осанк? и обращенiи, природная или заимствованная отъ своего высокаго образца, придавали удивительный эффектъ его смиренiю. Казалось, это былъ челов?къ, безсильно спорившiй съ могучей властью и уничтоженный въ конецъ недосягаемымъ величiемъ м-ра Домби.
– Морфинъ зд?сь? – спросилъ Домби посл? короткой паузы, между т?мъ какъ м-ръ Каркеръ переворачивалъ бумаги и бормоталъ про себя какiя-то отрывочныя фразы.
– Да, Морфинъ зд?сь, – отв?чалъ Каркеръ, широко отворяя ротъ для своей обыкновенной улыбки. – Онъ, я думаю, повторяетъ теперь свои музыкальныя впечатл?нiя отъ вчерашняго квартета. По крайней м?р?, онъ все утро мурлыкалъ такъ, что чуть меня съ ума не свелъ. Прикажите, пожалуйста, м-ръ Домби, развести костеръ и спалить его проклятую вiолончель вм?ст? съ его адскими нотами.
– Вы никого и ничего не уважаете, – сказалъ м-ръ Домби.
– Неужто вы такъ думаете! – воскликнулъ Каркеръ, безбожно оскаливая зубы, какъ животное изъ тигровой породы. – Оно, впрочемъ, и справедливо: немногихъ я уважаю, a если сказать всю правду, – пробормоталъ онъ какъ будто про себя, – есть только одинъ челов?къ на св?т?, достойный уваженiя въ моихъ глазахъ.
Никто бы не поручился, смотря на физiономiю Каркера, вралъ онъ или говорилъ правду. Но м-ръ Домби всего мен?е могь подозр?вать въ притворств? своего приказчика.
– А, между т?мъ, кстати о Морфин?, – продолжалъ м-ръ Каркеръ, вынимая одинъ листъ изъ связки бумагъ. – Онъ рапортуетъ о смерти младшаго конторщика въ Барбадос? и предлагаетъ прислать на его м?то кого-нибудь на корабл? "Сынъ и Насл?дникъ", который, кажется, долженъ отправиться нед?ль черезъ пять. У васъ, разум?ется, никого н?тъ въ виду, м-ръ Домби? Мы тоже не им?емъ въ наличности людей подобнаго сорта.
М-ръ Домби кивнулъ головой съ величайшимъ равнодушiемъ.
– М?стечко, чортъ побери, не очень теплое, – продолжалъ м-ръ Каркеръ, д?лая зам?тку на оборот? листа. – Авось Морфинъ удружитъ какому-нибудь музыкальному кружку, отправивъ туда его племянника сиротинку для усовершенствованiя въ музыкальномъ искусств?. Пусть его! Кто тамъ? войдите.
– Извините, м-ръ Каркеръ. Я не зналъ, что вы зд?сь, сэръ, – отв?чалъ Вальтеръ, входя съ запечатанными письмами, только-что принятыми отъ почтальона. – М-ръ Каркеръ младшiй…
При этомъ имени главный приказчикъ какъ будто почувствовалъ ужасный стыдъ и униженiе. Онъ обратилъ на м-ра Домби умоляющiй взглядъ, понурилъ голову и съ минуту не говорилъ ни слова.
– Кажется, я им?лъ честь просить васъ, – сказалъ онъ, наконецъ, съ гн?внымъ видомъ, обращаясь къ Вальтеру, – никогда не включать въ нашъ разговоръ имени Каркера младшаго.
– Извините, – возразилъ Вальтеръ. – Я хот?лъ сказать… м-ръ Каркеръ полагалъ, что вы ушли… я бы не осм?лился войти, если бы зналъ, что вы заняты съ м-ромъ Домби. Эти письма, сэръ, адресованы на имя м-ра Домби.
– Очень хорошо, – сказалъ приказчикъ, вырывая письма изъ рукъ Вальтера. – Можете теперь идти, откуда пришли.
Но при этой грубой и безцеремонной выходк? онъ не зам?тилъ, что уронилъ одно письмо прямо къ ногамъ м-ра Домби, который тоже ничего не зам?чалъ. Вальтеръ принужденъ былъ воротиться поднялъ письмо и положилъ на конторку передъ м-ромъ Домби. Случилось, какъ нарочно, что это несчастное посланiе, адресованное рукою Флоренсы, было отъ м-съ Пипчинъ съ ея обыкиовеннымъ рапортомъ о состоянiи маленькаго Павла. М-ръ Домби, обративъ вниманiе на конвертъ, гордо и грозно взглянулъ на Вальтера, воображая, что заносчивый юноша съ нам?ренiемъ выбралъ это письмо изъ вс?хъ другихъ.
– Можете идти на свое м?сто, – сказалъ м-ръ Домби съ надменнымъ видомъ.
Онъ скомкалъ письмо въ рук? и не распечатавъ засунулъ въ карманъ, продолжая наблюдать Вальтера, выходившаго изъ дверей.
– Вы сказали, кажется, что вамъ некого послать въ Вестъ-Индiю, – торопливо сказалъ м-ръ Домби.
– Точно такъ, – отв?чалъ Каркеръ.
– Отправить молодого Гэя.
– Хорошо, очень хорошо, – сказалъ Каркеръ самымъ спокойнымъ и холоднымъ тономъ, – такъ хорошо, что ничего не можетъ быть лучше.
Онъ взялъ перо и посп?шно записалъ резолюцiю своего начальника: "Отправить молодого Гэя".
– Позвать его сюда, – сказалъ м-ръ Домби. М-ръ Каркеръ опрометью бросился изъ дверей и черезъ минуту воротился съ Вальтеромъ.
– Гэй, – сказалъ м-ръ Домби, поворачивая голову къ молодому челов?ку. – Открылась y насъ…
– Вакансiя, – добавилъ м-ръ Каркеръ, открывая уста наистрашн?йшимъ образомъ для своей обязательной улыбки.
– Въ Вестъ-Индiю, въ
Сторінка 83
арбадос?. Я нам?ренъ туда отправить васъ, – сказалъ м-ръ Домби, не считая нужнымъ подсластить горькую истину, – на упразднившееся м?сто младшаго конторщика въ нашемъ торговомъ дом?. Будьте готовы и поторопитесь изв?стить дядю объ этомъ назначенiи.У Вальтера замеръ духъ, и онъ едва могъ про говорить: "Въ Вестъ-Индiю"!
– Кто-нибудь долженъ же ?хать, – сказалъ м-ръ Домби. – Вы молоды, здоровы, и притомъ вашъ дядя не въ блестящихъ обстоятельствахъ. Скажите Гильсу, что я назначилъ васъ. Впрочемъ, вы ?дете черезъ м?сяцъ или два.
– Я долженъ тамъ остаться, сэръ? – спросилъ Вальтеръ.
– Должны остаться! – повторилъ м-ръ Домби. – Что это значитъ? Что онъ этимъ хочетъ сказать, Каркеръ?
– То есть, я долженъ буду и жить въ Барбадос?? – пролепеталъ Вальтеръ.
– Разум?ется, – отв?чалъ м-ръ Домби.
Вальтеръ поклонился.
– Это д?ло кончено, – сказалъ м-ръ Домби, осматривая свои письма. – Вы, Каркеръ, объясните ему въ свое время, какая должна быть экипировка, запасы и такъ дал?е. Теперь ему, конечно, нечего дожидаться, Каркеръ.
– Вамъ, любезный, нечего ждать, – зам?тилъ м-ръ Каркеръ, оскаливая зубы до самыхъ десенъ.
– А, впрочемъ, онъ, можетъ быть, хочетъ сказать что-нибудь, – проговорилъ м-ръ Домбй, отрывая глаза отъ распечатаннаго письма и настороживъ слухъ.
– Н?тъ, сэръ, – отв?чалъ Вальтеръ, оглушенный и взволнованный безконечнымъ множествомъ картинъ, нарисованныхъ его воображенiемъ. Онъ уже вид?лъ капитана Куттля въ его лощеной шляп?, съ изумленiемъ взирающаго на м-съ Макъ Стингеръ, вид?лъ отчаянный вопль и стоны старика-дяди, прощающагося съ единственнымъ другомъ и племянникомъ, безъ надежды когда-либо увид?ть его на этомъ св?т?.
– Я вамъ очень обязанъ сэръ, – продолжалъ Вальтеръ посл? минутной паузы, – и едва…
– Ему нечего ждать, Каркеръ, – сказалъ м-ръ Домби.
И когда м-ръ Каркеръ повторилъ: – "Вамъ нечего ждать", Вальтеръ увид?лъ ясно, что дальн?йшее промедленiе было бы сочтено за непростительную дерзость и, пов?сивъ голову, вышелъ изъ комнаты въ судорожномъ волненiи, не сказавъ ни слова. Въ коридор? его догналъ приказчикъ и вел?лъ позвать къ себ? брата.
Вальтеръ нашелъ Каркера младшаго въ его каморк? за перегородкой и, сообщивъ данное порученiе, немедленно отправился съ нимъ въ комнату главнаго приказчика.
Каркеръ старшiй величаво стоялъ y камина, запустивъ об? руки за фалды фрака и держа голову вверхъ на своемъ высочайшемъ галстух?, точь-въ-точь какъ м-ръ Домби. Не перем?няя этой позы, не смягчая суроваго и гн?внаго выраженiя, онъ слегка кивнулъ головой и вел?лъ Вальтеру затворить дверь.
– Джонъ Каркеръ, – сказалъ приказчикъ, вдругъ обратившись къ брату и выставляя страшные зубы, какъ будто онъ собирался загрызть своихъ собес?дниковъ, – что y тебя за связь съ этимъ молокососомъ, который, какъ злой демонъ, всюду пресл?дуетъ меня твоимъ именемъ? Не довольно ли для тебя, Джонъ Каркеръ, что я, твой ближайщiй родственникъ, и могу избавиться отъ этого…
– Позора, что ли?… договаривай, Джемсъ.
– Да, отъ позора. Но къ чему же трубить и горланить объ этомъ позор? во вс?хъ концахъ и срамить менл передъ ц?лымъ домомъ? и когда же, въ минуту искренней дов?ренности м-ра Домби! Неужели ты думаешь, братъ мой Джонъ Каркеръ, что имя твое въ этомъ м?ст? совм?стимо съ дов?рiемъ и откровенностью?
– Н?тъ, Джемсъ, н?тъ, – возразизъ Каркеръ младшiй, – я вовсе этого не думаю.
– Что же ты думаешь? загородить мн? дорогу? б?льмомъ повиснуть на моихъ глазахъ? Братъ мой, братъ мой! Мало ли обидъ претерп?лъ я отъ тебя?
– Я никогда не обижалъ тебя, Джемсъ, по крайней м?р?, съ нам?ренiемъ.
– Еще разъ: ты – братъ мой, – сказалъ приказчикъ, – и это уже смертельная обида.
– Джемсъ, я бы отъ души желалъ разорвать эти кровныя узы.
– Могила разорветъ ихъ, твоя или моя.
Въ продолженiе этого разговора Вальтеръ смотр?лъ на братьевъ съ безмолвнымъ изумленiемъ и бол?зненной грустью, едва переводя духъ. Старшiй по л?тамъ и младшiй по значенiю въ торговой администрацiи стоялъ въ почтительномъ отдаленiи, потупивъ взоры, понуривъ голову, смиренно выслушивая упреки грознаго судiи. И горьки были эти упреки, сопрождаемые горделивымъ тономъ и безжалостнымъ взоромъ, въ присутствiи молодого челов?ка, невольнаго свид?теля ужасной загадочной сцены! И, между т?мъ, ни одной жалобы, ни одного колкаго слова не вырвалось изъ устъ таинственнаго подсудимаго: онъ стоялъ и слушалъ съ безграничной покорностью и только изр?дка д?лалъ правою рукою умоляющiй жестъ, какъ будто говорилъ: "Пощади меня, поiцади"! Ho палачъ не зналъ пощады и безжалостно терзалъ несчастную жертву, измученную продолжительной пыткой.
Наконецъ, великодушный и пылкiй юноша, признавая себя невинной причиной этой бури, не могъ бол?е выдержать и съ величайшимъ жаромъ вм?шался въ разговоръ.
– М-ръ Каркеръ, – сказалъ онъ, обращаясь къ главному приказчику, – пов?рьте, я одинъ во всемъ виноватъ, ради Бога, пов?рьте. По безотчетному легкомыслiю, за которое никогда себя прощу, я безумно позволялъ себ? говорить о вашемъ брат? гораздо чаще,
Сторінка 84
ежели нужно, и его имя невольно срывалось y меня съ языка, наперекоръ вашему формальному запрещенiю. Но еще разъ – только я одинъ виноватъ ro всемъ, сэръ. Мы никогда не обм?нялись ни однимъ словомъ о предмет?, выходившемъ изъ круга нашихъ общихъ отношенiй, да и вообще мы говоримъ очень мало. Впрочемъ, и то сказать, едва ли я правъ, обвиняя себя въ легкомыслiи и необдуманности. Знайте, сэръ, если вамъ угодно это знать: я полюбилъ вашего почтеннаго брата, лишь только переступилъ черезъ порогъ этого дома, я почувствовалъ къ нему непреодолимое влеченiе съ перваго дня своей служебной д?ятельности, и мн? ли было не говорить о немъ, мн?, который о немъ только и думалъ?Вальтеръ говорилъ отъ души и съ полнымъ сознанiемъ своего благородства. Еще разъ онъ окинулъ проницательнымъ взоромъ дрожащую руку съ умоляющимъ жестомъ, понурую голову, потупленные глаза и подумалъ про себя: "Такъ я чувствую, и такъ, a не иначе, долженъ д?йствовать въ пользу беззащитной жертвы".
– A, вы между т?мъ, м-ръ Каркеръ, – продолжалъ благородный юноша со слезами на глазахъ, – вы изб?гали меня, постоянно изб?гали. Я это зналъ, я это вид?лъ и чувствовалъ, къ своему величайшему огорченiю. Какихъ средствъ, какихъ усилiй не употреблялъ я, чтобы сд?латься вашимъ другомъ, чтобы прiобр?сть ваше дов?рiе! Все напрасно.
– И зам?тьте, – сказалъ приказчикъ, перебивая молодого челов?ка, – ваши усилiя всегда будутъ безполезны, если при каждомъ случа?, ни къ селу, ни къ городу, вы будете болтать о м-р? Каркер?. Этимъ вы всего меньше удружите моему брату. Попробуйте спросить его самого.
– Правда, – сказалъ братъ, – убiйственная правда. Ваша горячность, молодой челов?къ, послужитъ только поводомъ къ подобнымъ сценамъ, отъ которыхъ, можете представить, какъ желалъ бы я освободиться.
Сл?дующiя слова Каркеръ младшiй произнесъ съ разстановкой и твердымъ голосомъ, какъ будто желалъ произвести неизгладимое впечатл?нiе на душу Вальтера Гэя:
– Лучшимъ другомъ моимъ будетъ тотъ, кто вовсе не станетъ обо мн? думать, забудетъ о моемъ существованiи и оставитъ меня идти своей дорогой.
– Хорошо ли вы слышали, Вальтеръ Гэй? – сказалъ главный приказчикъ съ возрастающимъ одушевленiемъ. – Вы разс?яны и не любите слушать, что говорять старшiе; но этотъ аргументъ, авось, прохладитъ вашу кровь. – Да и ты, любезный братецъ, – продолжалъ Каркеръ старшiй саркастическимъ тономъ, – над?юсь, не забудешь этого урока. Довольно. Ступайте, Вальтеръ Гэй.
Но, выходя изъ комнаты, Вальтеръ снова услышалъ голоса братьевъ и частое повторенiе своего собственнаго имени. Онъ въ нер?шимости остановился за порогомъ подл? непритворенной двери и не зналъ, идти ему или воротиться назадъ. Въ этомъ положенiи онъ поневол? услышалъ продолженiе разговора.
– Ради Бога, Джемсъ, думай обо мн? снисходительн?е, если можешь. Моя несчастная исторiя, неизгладимо написанная зд?сь, – онъ указалъ на грудь, – мое истерзанное сердце… посуди самъ… могъ ли я не зам?тить Вальтера Гэя? Могъ ли не принять участiя въ этомъ мальчик?? Какъ скоро онъ пришелъ сюда, я увид?лъ въ немъ почти другого себя!
– Другого себя? – повторилъ презрительнымъ тономъ главный приказчикъ.
– Разум?ется, не такого, какъ теперь, но какимъ я впервые явился въ этотъ домъ. И онъ, какъ н?когда я, пылкiй, в?тренный, неопытный юноша съ романическимъ и тревожнымъ воображенiемъ, съ чувствительнымъ сердцемъ, съ такими способностями, которыя, смотря по обстоятельствамъ, поведутъ его къ добру или злу…
– Будто бы? – сказалъ братъ съ язвительной улыбкой.
– О, братъ мой, братъ мой! ты поражаешь меня безъ пощады, и рука твоя не дрожитъ, и глубокая рана въ моемъ сердц?! – возразилъ Каркеръ младшiй такимъ тономъ, какъ будто въ самомъ д?л? острiе кинжала глубоко вонзилось въ его грудь. Такъ показалось Вальтеру. – Я все это передумалъ и перечувствовалъ, какъ этотъ молодой челов?къ. Я в?рилъ своимъ мечтамъ и жилъ среди нихъ, какъ въ д?йствительномъ мiр?. И теперь я увид?лъ этого мальчика, беззаботно гуляющимъ на краю бездны, куда уже такъ многiе…
– Старая п?сня, мой любезный, – прервалъ братъ, разгребая уголья въ камин?. – Ну, продолжай. Куда такъ многiе… свалились, что ли?
– Куда свалился о_д_и_н_ъ путешественникъ, безпечный н?когда и беззаботный, какъ этотъ мальчикъ. Онъ оступился незам?тно, скользилъ все ниже и, наконецъ, полет?лъ стремглавъ на самое дно, разбитый, истерзанный. Подумай, что я долженъ былъ вытерп?ть, когда наблюдалъ этого юношу.
– Благодари за это себя самого, – отв?чалъ братъ
– Конечно себя, – со вздохомъ отв?чалъ тотъ. – Я не прошу другихъ д?лить мой стыдъ.
– Ты уже р_а_з_д_?_л_и_л_ъ его, – нроворчалъ Джемсъ сквозь зубы.
– Ахъ, Джемсъ, – возразилъ братъ, въ первый разь тономъ упрека и закрывая руками лицо, – разв? съ той поры я не былъ для тебя полезной почвой? и разв? ты не попиралъ меня ногами, когда карабкался наверхъ? Еще ли и теперь станешь добивать меня своими каблуками?
Посл?довало молчанiе. Черезъ н?сколько минутъ главный приказчикъ началъ перелистывать бумаги и показалъ видъ, что ж
Сторінка 85
лаетъ окончить свиданiе. Братъ подошелъ къ дверямъ.– Я все сказалъ, Джемсъ. Выслушай еще разъ: я сл?дилъ за пылкимъ юношей съ невыразимьшъ страхомъ и волненiемъ до т?хъ поръ, пока онъ благополучно миновалъ роковое м?сто, съ котораго впервые я оступился, – и тогда его отецъ не могъ бы благодарить Бога усердн?е меня. Я не см?ль его предостеречь, не см?лъ сов?товать ему; но въ случа? неминуемой опасности, я былъ бы принужденъ разсказать ему собственную исторiю. Я боялся говорить съ нимъ въ присутствiи другихъ: могли подумать, что я д?лаю ему вредъ, искушаю его на зло, развращаю его, а, быть можетъ, и точно совратилъ бы его съ прямой дороги. Какая-то роковая прилипчивая зараза кроется въ глубин? моей собственной души. Разбери мою исторiю въ связи съ судьбою молодого Гэя, и ты поймешь, что я перечувствовалъ. Думай обо мн? снисходительн?е, Джемсъ, если можешь.
И съ этими словами м-ръ Каркеръ младшiй вышелъ изъ комнаты. Онъ побл?дн?лъ, увид?въ Вальтера за порогомъ, и побл?дн?лъ еще больше, когда тотъ схватилъ его за руку и шепотомъ началъ говорить:
– М-ръ Каркеръ, позвольте мн? благодарить васъ. Позвольте сказать, какъ много я вамъ обязанъ и какъ раскаиваюсь, что сд?лался несчастной причиной этой ужасной сцены. Вы – мой покровитель, отецъ мой, великодушный, страждущiй отецъ. О, какъ я люблю васъ и жал?ю о васъ!
И онъ судорожно сжималъ его руку, едва им?я понятiе о томъ, что д?лаетъ или говоритъ.
Такъ какъ по корридору безпрестанно б?гали взадъ и впередъ писаря и слуги, м-ръ Каркеръ и его собес?дникъ вошли въ комнату Морфина, которая на тотъ разъ была прiотворена и пуста. Тутъ Вальтеръ ясно разгляд?лъ на лиц? несчастнаго друга св?жiе сл?ды такого ужаснаго волненiя, которое совершенно его изм?нило.
– Вальтеръ, – сказалъ онъ, положивъ руку на его плечо – я отд?ленъ отъ тебя на неизм?римое разстоянiе, и отд?ленъ навсегда. Знаешь ли ты, что я такое?
– Что вы такое! – пролепеталъ Вальтеръ едпа слышнымъ голосомъ, устремивъ на него проницательный взоръ.
– Это началось, – сказалъ Каркеръ – передъ двадцать первымъ годомъ моей жизни… зародышъ, правда, обнаружился еще прежде, но созр?лъ и развился только въ это время. Я ограбилъ ихъ, молодой челов?къ, ограбилъ наповалъ, когда достигъ этого возраста. На двадцать второмъ году моей жизни все открылось, и тогда… тогда я умеръ для людей, умеръ для вс?хъ, для вс?хъ!
Вальтеръ пошевелилъ губами, но не могъ произнести ни одного слова.
– Фирма обошлась со мной очень милостиво. Награди Богъ старика за его ум?ренность и сына, который тогда только что вступалъ во влад?нiе и удостоилъ меия полною дов?ренностью. Разъ позвали меня въ комнату, въ нын?шнiй его кабинетъ, и я вышелъ оттуда такимъ, какимъ ты теперь знаешь меня. Посл? уже ни разу нога моя не переступала за этотъ порогъ. Много л?тъ сид?лъ я одинокiй, какъ и теперь, на своемъ обыкновенномъ м?ст?, но тогда меня знали, и я служилъ прим?ромъ для другихъ. Вс? обходились со мной милостиво, жал?ли меня, и я жилъ. Время загладило отчасти мою вину, и теперь, я думаю, во всемъ дом? никто настоящимъ образомъ не знаетъ моей исторiи, кром? трехъ челов?къ. Когда вырастетъ будущiй управитель фирмы, ему скажутъ о Каркер? младшемъ, но мой уголъ будетъ уже пустъ. Дай Богь, чтобы такъ случилось. Я прожилъ свою молодость, не видавъ ея; мои желанiя и надежды разлет?лись въ прахъ. Благослови тебя Богъ, Вальтеръ! Будь честенъ и самъ, и вс?, которые дороги для твоего сердца, или умри прежде времени, не подвергаясь стыду, отравляющему жизнь въ ея источник?.
Вальтеръ дрожалъ, какъ въ лихорадк?, слушая эту таинственную р?чь, и слезы ручьями лились изъ его глазъ. Когда онъ поднялъ голову, Каркеръ сид?лъ за конторкой въ печальномъ безмолвiи, удрученный безотрадной тоской. Онъ принялся за работу, и молодой челов?къ увид?лъ ясно, что разговоръ долженъ быть оконченъ. Смутно соображая все, что вид?лъ и слышалъ въ это утро, Вальтеръ едва в?рилъ, что его назначили въ Вестъ-Индiю, что скоро наступитъ время, когда онъ покинетъ, и, быть можетъ, навсегда, старика Соломона, капитана Куттля, когда онъ простится съ Флоренсой Домби, маленькимъ Павломъ и со вс?мъ, что любилъ, чего искалъ, къ чему стремился.
Однако-жъ это былъ не сонъ. Св?жая в?сть уже распространилась по всему заведенiю, и когда Вальтеръ съ тяжелымъ сердцемъ, съ мучительной тоской, сид?лъ одиноко въ отдаленномъ углу, подпирая голову руками, Перчъ, разсыльный, соскочивъ съ своей красной полки, толкнулъ его локтемъ, извинился и шепнулъ ему на ухо:
– Не можете ли вы, сударь, прислать мн? изъ Индiи кувшинъ хорошаго инбирю по дешевой ц?н?? Оно, вотъ видите, жена моя недавно родила, и не м?шало бы ее попотчивать инбирнымъ вареньемъ. Это, говорятъ, очень пользительно.
Итакъ, это былъ не сонъ!
Глава XIV
Павелъ сд?лался еще странн?е и у?халъ домой на каникулы
Когда приближались л?тнiя каникулы, время вождел?нное для всякаго школьника, велемудрые питомцы дра Блимбера не обнаруживали никакихъ вн?шнихъ признаковъ неблагопристойной радости. Бурное выраженiе «раз
Сторінка 86
ула», разум?ется, совершенно не могло согласоваться съ такимъ классическимъ заведенiемъ. Молодые джентльмены по два раза въ годъ степенно и чинно расплывались по домамъ и отнюдь не распускались, a были увольняемы по метод?, истинно классической.Должно, впрочемъ, зам?тить, что н?которые изъ этихъ господъ вовсе не им?ли положительныхъ причинъ приходить въ восторгъ при мысли о скоромъ свиданiи съ дражайшими родственниками. Воспитанникъ Тозеръ, не будучи дерзкимъ вольнодумцемъ, говорилъ прямо, что если бы въ его вол? было выбирать изъ двухъ золъ меньшее, то онъ ужъ лучше предпочелъ бы остаться въ учебной теплиц? дра Блимбера, ч?мъ ?хать на свою любезную родину. Такая декларацiя, по-видимому, весьма р?зко противор?чила ученой диссертацiи м-ра Тозера, заслужившей громкую и совершенно справедливую похвалу отъ всего ученнаго синклита. Онъ писалъ, между прочимъ:
"Воспоминанiя о родин?, или, правильн?е, о родномъ пепелищ?, пробуждаютъ въ моей душ? сладчайшiя волненiя чудной неземной радости и дивнаго неизреченнаго восторга. Живо представляю себ? того римскаго вождя, который, одержавъ р?шительную поб?ду надъ кар?агенянами, возвращался, наконецъ, съ блистательнымъ трiумфомъ въ собственное отечество. Вотъ уже в?чный городъ, urbs aeterna, открывается передъ его глазами; еще н?сколкко минутъ военнаго марша, и онъ въ Капитолiи, н слава встр?чаетъ его съ неувядаемымъ в?нкомъ, и любовь согражданъ несетъ его на раменахъ своихъ въ храмъ безсмертiя. Счастливые римляне, счастливый вождь! Но Сципiонъ, Сципiонъ! я не завидую теб?. Скоро и для меня наступятъ минуты торжества, равнаго твоему. Скоро и моя нога еще разъ ступитъ на родное пепелище. Съ какимъ, о! съ какимъ восторгомъ буду взирать я на своихъ родственниковъ! съ какимъ радостнымъ трепетомъ брошусь въ объятiя той, которая, по могучему мановенiю неиспов?димой судьбы, воззвала меня изъ небытiя къ бытiю!"… и т. д.
При всемъ томъ б?дный ораторъ былъ гораздо искренн?е въ откровенномъ разговор? съ товарищами. Матушка его, м-съ Тозеръ, назначала сынка для духовнаго знанiя и очень благоразумно разсуждала, что приготовленiе къ такому высокому назначенiю требуетъ трудовъ неутомимыхъ, д?ятельности безпрерывной. По ея непреложной вол?, будущiй пастырь словесныхъ овецъ постоянно носилъ туго накрахмаленный батистовый галстухъ, который д?лалъ изъ него истиннаго страдальца. Притомъ былъ y него дядюшка, челов?къ очень наблюдательный и ученый, который находилъ высокое наслажденiе проэкзаменовывать въ продолженiе каникулъ своего племянника изъ самыхъ трудныхъ и отвлеченныхъ предметовъ. Иногда для этой ц?ли онъ пользовался событiемъ или случаемъ, по-видимому, самымъ невиннымъ, и радовался отъ всего сердца, когда нападалъ врасплохъ на в?треннаго юношу. Случалось, онъ ?здилъ съ нимъ въ театръ или вывозилъ его поглаз?ть на какого-нибудь великана, карлика, фокусника, и какъ скоро любезный племянничекъ въ самомъ д?л? начиналъ глаз?ть, хитрый дядя вдругъ раскрывалъ передъ нимъ сокровища своей учености, и м-ръ Тозеръ долженъ былъ готовиться къ объясненiю ц?лой коллекцiи классическихъ цитатъ.
Другой воспитанниикъ докторской теплицы, м-ръ Бриггсъ терп?лъ не меньшую пытку отъ своего возлюбленнаго родителя, который считалъ за особую честь и славу держать сынка въ ежовыхъ рукавицахъ. Его умственныя истязанiя въ каникулярное время были такъ многочисленны и строги, что друзья фамилiи, проживавшiе въ Бэйсватер? близъ Лондона, р?дко подъ?зжали къ красивымъ прудамъ кенсингтонскихъ садовъ безъ смутной надежды увид?ть на поверхности воды скомканную шляпу молодого Бриггса и неоконченныя упражненiя въ высокомъ слог?, возлежавшiя на скамейк?. Такимъ образомъ м-ръ Бриггсъ не слишкомъ радовался приближенiю каникулъ, да и вообще никто изъ молодыхъ джентльменовъ не ощущалъ въ себ? пламеннаго желанiя освободиться на это время изъ-подъ ферулы Блимбера, доктора вс?хъ наукъ, и Фидера, магистра вс?хъ искусствъ.
Но изъ всей этой компанiи маленькiй Павелъ составлялъ самое р?зкое исключенiе. Каникулы рисовались его воображенiю безпрерывной перспективой св?тлыхъ праздниковъ, и хотя конецъ былъ отравленъ мыслью о разлук? съ Флоренсой, которая уже не по?детъ бол?е въ Брайтонъ, но Павелъ старался по возможности отстранить отъ себя эту мысль. Да и къ чему думать о конц? праздниковъ, которые еще не начинались? Передъ ихъ наступленiемъ львы и тигры, свир?пствовавшiе по ст?намъ д?тской, спальни, вдругъ сд?лались ручными и веселыми до крайности. Уродливыя гримасы на коврахъ приняли очень ласковое выраженiе и н?жной улыбкой изъявляли сочувствiе къ своему наблюдателю. Гордые ст?нные часы, очевидно, смягчили выраженiе и съ большимъ участiемъ осв?домлялись о здоровьи маленькаго друга. Только бурное море по прежнему продолжало по ночамъ расп?вать свою меланхолическую п?сню; но въ этой меланхолiи отражалась теперь какая-то особенная н?жность, и морская волна, какъ заботливая нянька, прiятно убаюкивала маленькаго Павла на его постели.
М-ръ Фидеръ разсчитывалъ въ каникулярное время на особыя истинно классическiя наслажденiя
Сторінка 87
a м-ръ Тутсъ готовился начать блистательный рядъ нескончаемыхъ торжествъ, которыя посл?дуютъ немедленно по выход? изъ докторской теплицы. Въ этомъ году онъ уже оканчивалъ курсъ своего образованiя, о чемъ и докладывалъ Павлу разъ по семидесяти въ сутки, объявляя вм?ст? съ т?мъ, что онъ немедленно вступитъ во влад?нiе насл?дственнымъ им?нiемъ.Очевидно, м-ръ Тутсъ и маленькiй Домби сд?лались закадычными друзьями, несмотря на н?которую разницу въ л?тахъ и умственныхъ способностяхъ. Передъ наступленiемъ каникулъ м-ръ Тутсъ почти не отходилъ отъ своего прiятеля и смотр?лъ на него съ особой выразительностью.
Д-ръ Блимберъ, м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ, точно такъ же, какъ и вс? молодые джентльмены, зам?тили, что м-ръ Тутсъ н?которымъ образомъ принялъ на себя должность защитника и опекуна Павла, и это обстоятельство въ скоромъ времени дошло до св?д?нiя самой м-съ Пипчинъ, старушки очень ревнивой и весьма набожной, которая по этому поводу вознснавид?ла м-ра Тутса вс?мъ сердцемъ своимъ и всею душою и, разговаривая о немъ въ своемъ замк?, называла его не иначе, какъ "скалозубымъ болваномъ". Невинный Тутсъ никакъ не подозр?валъ, что возбудилъ противъ себя такой ужасный гн?въ м-съ Пипчинъ, и въ простот? сердца продолжалъ считать ее почтенной дамой, заслуживавшей всякаго уваженiя. По этой причин?, каждый разъ, какъ м-съ Пипчинъ д?лала визиты маленькому Павлу, онъ улыбался очень учтиво и съ такимъ добродушнымъ усердiемъ нав?дывался по н?скольку разъ о состоянiи ея драгоц?ннаго здоровья, что почтенная дама, выведенная изъ терп?нiя, однажды вечеромъ объявила ему напрямикъ, что онъ дуракъ, и что она вовсе не расположена сносить обидныя дерзости отъ всякаго молокососа. Озадаченный такими совершенно неожиданными выговорами, м-ръ Тутсъ робко забился въ отдаленный уголъ и уже съ той поры ни разу не см?лъ явиться на глаза рыцарственной дам?.
Однажды, за дв? или за три нед?ли до каникулъ, Корнелiя Блимберъ призвала Павла къ себ? въ комнату и сказала:
– Домби, я нам?рена отправить въ Лондонъ твой "analysis."
– Покорно благодарю, миссъ, – отв?чалъ Павелъ.
– Понимаешь ли ты, что тако analysis? – спросила Корнелiя, пристально всматриваясь черезъ очки въ своего ученика.
– Н?тъ, миссь, не понимаю, – отв?чаль Павелъ.
– Ахъ, Домби, Домби, – сказала миссъ Блимберъ, – я начинаю думать, что ты очень дурной мальчикъ. Отчего ты не хочашь спросить, какъ скоро не понимаешь ученаго выраженiя?
– М-съ Пипчинъ, говорила, что я не долженъ д?лать вопросовъ, – отв?чалъ Павелъ.
– Запрещаю теб? однажды навсегда упоминать мн? о м-съ Пипчинъ по какому бы то ни было поводу, – возразила съ большимъ достоинствомъ миссъ Блимберъ. – Это изъ рукъ вонъ. Курсъ наукъ зд?сь слишкомъ удаленъ отъ понятiй какой-нибудь м-съ Пипчинъ. Если ты еще разъ заикнешься этимъ именемъ, я принуждена буду завтра поутру прослушать тебя изъ латинской грамматики! отъ verbum personale до simillima cygno всключительно…
– Я никакъ не хот?лъ, миссъ… – началъ маленькiй Павелъ.
– Я вовсе не желаю знать, чего ты хот?лъ или не хот?лъ. Прошу впередъ не употреблять такихъ отговорокъ.
Павелъ замолчалъ. Миссъ Корнелiя Блимберъ, покачавъ головою, съ важностью взяла бумагу и прочитала заглавiе: "Analysis характера Павла Домби".
– Слушай же, Домби, – сказала она. – Слово "Analysis," первонально происшедшее отъ прост?йшихъ корней въ древнемъ греческомъ язык?, безъ мал?йшаго изм?ненiя перешло въ латинскiй и съ теченiемъ времени утвердилось въ англiйскомъ язык?. Теперь, если не ошибаюсь, оно получило право гражданства во вс?хъ европейскихъ языкахъ и нар?чiяхъ. Знаменитый нашъ соотечественникъ, Уокеръ, обезсмертившiй себя изданiемъ превосходнаго англiйскаго лексикона, объясняетъ это слово такимъ образомъ: "Analysis есть разложенiе предмета, подлежащаго внутреннему или вн?шнему чувству, на его составные элементы." Я, съ своей стороны, для большаго уясненiя, считаю нужнымъ прибавить, что анализь, въ логическомъ отношенiи, всегда противополагается синтезу. Понялъ ли ты теперь?
Казалось, яркiй св?тъ yченаго о_б_ъ_я_с_н_е_н_i_я не провелъ слишкомъ зам?тнаго потрясенiя въ мозгу малеиькаго Домби. Онъ поклонился и молчалъ.
– Итакъ, – продолжала Корнелiя Блимберъ – "Analysis характера Павла Домби". – Я нахожу, что природныя способности Домби чрезвычайно хороши и, если не ошибаюсь, его общая склонность къ образованiю состоитъ въ такой же пропорцiи. Такимъ образомъ, принимая, по заведенному y насъ обычаю, число восемь за maximum, или за высшее м?рило при оц?нк? интеллектуальныхъ и моральныхъ способностей индивидуума, я могу опред?лить каждый изъ этихъ аттрибутовъ въ шесть и три четверти.
Миссъ Блимберъ прiостановилась, чтобы вид?ть произведенное впечатл?нiе. Б?дный Павелъ никакъ не могъ постигнуть, что тутъ сл?довало разум?ть подъ шестью и тремя четвертями: шесть ли фунтовъ стерлинговъ и пятнадцать шиллинговъ, или шесть пенсовъ и три фартинга, или шесть футовъ и три дюйма, или безъ четверти семь часовъ, или какой-нибудь неизв?стный предметъ, сличенный съ другим
Сторінка 88
предметомъ, котораго онъ не изучалъ. Напрасно ломая голову, онъ потиралъ руками и безмолвно смотр?лъ на миссъ Блимберъ. Ув?ренная, между т?мъ, что все это ясно, какъ день, Корнелiя продолжала:– Буянство – два. Гордость – два. Склонность къ низкому обществу, проявившаяся. особенно по поводу н?коего Глыбба, первоначально семь, но впосл?дствiи сократилась до четырехъ съ половиной. Джентльменское обращенiе покам?стъ четыре, но впосл?дствiи увеличится… Теперь, Домби, я желаю обратить твое вниманiе на общiя зам?чанiя въ конц? анализа.
Павелъ приготовился слушать.
– Вообще должно зам?тить о Домби, – начала громкимъ голосомь миссъ Блимберъ, взглядывая на мальчика при каждомъ второмъ слов?, – что его способности и наклоиности весьма хороши, и что онъ, при данныхъ обстоятельствахъ, оказалъ очень удовлетворительные усп?хи. Но, къ несчастью, надобно прибавить объ этомъ молодомъ джентльмен?, что онъ очень страненъ въ своемъ характер? и поведенiи, такъ что не безъ основанiя его называютъ чудакомъ, и хотя, строго говоря, нельзя въ немъ указать ни на что, достойное положительнаго осужденiя, однако-жъ, очень часто онъ вовсе бываетъ непохожъ на своихъ ровесниковъ и товарищей по наукамъ… Ну Домби, хорошо ли ты понялъ?
– Кажется, миссъ, – отв?чалъ Павелъ.
– Этотъ анализъ, – продолжала миссъ Блимберъ, – я нам?рена отослать въ Лондонъ къ почтенному твоему родителю, и, конечно, ему больно будетъ узнать, что въ его сын? развивается характеръ чудака. Это, любезный, и для насъ очень непрiятно, потому что при такихъ свойствахъ мы не можемъ любить тебя такъ, какъ бы хот?ли.
Корнелiя зад?ла теперь за самую чувствительную струну б?днаго мальчика, и онъ съ этого достопамятнаго дня началъ употреблять всевозможныя усилiя, чтобы его полюбили въ докторскомъ дом?. По какому-то тайному побужденiю, совершенно непостижимому и для него самого, онъ непрем?нно хот?лъ въ этомъ м?ст? оставить по себ? добрую память. Мысль, что къ отъ?зду его будутъ равнодушны, была для него невыносима. Онъ р?шился, во что бы то ни стало, заслужить любовь всего дома, и для это ц?ли помирился даже съ огромной ц?пной собакой, хриплой и шаршавой, которой прежде терп?ть не могъ: " Пусть, – думалъ онъ, – и этотъ песъ не жалуется на меня".
Не подозр?вая, что и другими выходками онъ опять-таки р?зко отличался отъ вс?хъ своихъ товарищей, б?дняжка не разъ приставалъ къ миссъ Корнелiи и уб?дительно просилъ сд?лать милость полюбить его, несмотря на страшный анализъ. Эту же покорн?йшую просьбу онъ предъявилъ и м-съ Блимберъ, когда та пришла въ комнату дочери. Почтенная лэди даже въ его присутствiи повторила общее мн?нiе насчетъ его странностей. Павелъ не противор?чилъ и, совершенно соглашаясь съ нею, зам?тилъ только, что это, в?роятно, происходитъ отъ его больныхъ костей или Богъ знаетъ отчего, но, во всякомъ случа?, онъ над?ется, что добрая м-съ Блимберъ извинить его, потому-что онъ вс?хъ ихъ любитъ.
– Конечно, м-съ, – сказалъ Павелъ, тономъ совершенной откровенности, составлявшей прекрасн?йшую черту въ его характер?, – конечно я люблю васъ не такъ, какъ сестрицу Флоренсу, этого, м-съ, разум?ется, вы не потребуете и сами, не такъ ли?
– Что это за оригинальный мальчикъ! – прошептала м-съ Блимберъ, – удивительный чудакъ!
– Но все-таки я очень, очень люблю и васъ, и вс?хъ, кто живетъ въ этомъ дом?, – продолжалъ Павелъ, – и я буду ужасно огорченъ, если кто-нибудь обрадуется моему отъ?зду. Ради Бога, м-съ, попробуйте полюбить меня.
М-съ Блимберъ теперь окончательно уб?дилась, что въ ц?ломъ св?т? не сыскать ребенка странн?е Павла, и когда это мн?нiе, съ надлежащими объясненiями, было сообщено м-ру Блимберу, почтенный докторъ утвердилъ мысль своей супруги на прочныхъ основанiяхъ науки и прибавилъ, что эрудицiя современемъ все можетъ исправить. Потомъ, обращаясь къ дочери, онъ съ особой выразительностью сказалъ: "Веди его впередъ, Корнелiя, впередъ и впередъ!"
И Корнелiя что есть мочи тащила его черезъ тернiи и волчцы классической дороги. Павелъ трудился неутомимо, выбивался изъ силъ, и при всемъ томъ ни на минуту не выпускалъ изъ виду своей задушевной ц?ли: прiобр?сть благосклонность всего дома. Онъ сд?лался ласковымъ, услужливымъ, н?жнымъ, предупредительнымъ, и хотя иной разъ по прежнему онъ сид?лъ одиноко на ступеняхъ л?стницы или задумчиво смотр?лъ на волны и облака изъ своего уединеннаго окошка, но уже не чуждался бол?е товарищей, гулялъ съ ними и скромно оказывалъ имъ разныя услуги безъ всякой просьбы или понужденiя съ ихъ стороны. Вождел?нная ц?ль была, наконецъ, достигнута съ блистательнымъ усп?хомъ. Его полюбили, какъ хрупкую маленькую игрушку, требовавшую деликатнаго обхожденiя. Но все же б?дный мальчикъ не могъ перестроить своей природы, или переписать рокового анализа, и названiе чудака утвердилось за нимъ навсегда.
Это, однако-жъ, не м?шало ему пользоваться такими привилегiями, какихъ не им?лъ ни одинъ изъ его товарищей, и даже самыя странности теперь обратились для него въ пользу. Вс? молодые джентльмены, уходя въ спальни, только кла
Сторінка 89
ялись доктору и его семейству, a Павелъ Домби см?ло протягивалъ свою маленькую руку и д-ру Блимберу, и м-съ Блимберъ, и миссъ Корнели Блимберъ. Если кому-нибудь грозило наказанiе, Павелъ отправлялся депутатомъ въ докторскiй кабинетъ и нер?дко вымаливалъ прощенiе. Подсл?поватый малый одинъ разъ держалъ съ нимъ важное сов?щанiе по поводу разбитой фарфоровой чашки, и даже носились темные слухи, будто самъ буфетчикъ – челов?къ очень суровый, не им?вшiй особеннаго расположенiя ни къ единому смертному – обратилъ благосклонное вниманiе на маленькаго Домби и по временамъ прим?шивалъ въ его столовое пиво значительную часть портеру, чтобы укр?пить слабаго ребснка.Кром? этихъ обширныхъ привилегiй, маленькiй Павелъ им?лъ свободное право входить во всякое время въ комнату м-ра Фидера, откуда ему два раза удалось вывести на открытый воздухъ м-ра Тутса, близкаго къ обмороку отъ неудачнаго покушенiя выкурить кр?пкую сигару, вынутую изъ огромной пачки, купленной этимъ джентльменомъ на морскомъ берегу y одного отчаяннаго контрабандиста, который сообщилъ ему тайну, что лондонская таможня назначила за его голову, живую или мертвую, дв?сти фунтовъ стерлинговъ чистоганомъ. М-ръ Фидеръ занималъ очень уютную комнату съ крошечной спальней за перегородкой. Надъ каминомъ y него вис?ла флейта, на которой онъ еще не игралъ, но им?лъ нам?ренiе выучитьси играть при первомъ удобномъ случа?. Тутъ же, на самомъ видномъ м?ст?, красовалась удочка со вс?ми принадлежностями рыболовства, ибо м-ръ Фидеръ им?лъ твердое нам?ренiе выучиться ловить рыбу, хотя еще ни разу не упражнялся въ этомъ искусств?. Между книгами на большой полк? особенно бросались въ глаза испанская грамматика и шахматная доска: м-ръ Фидеръ покам?стъ еще не игралъ въ шахматы и не разум?лъ по-испански, но им?лъ непрем?нное нам?ренiе въ наискор?йшемъ времени выучиться по-испански и овлад?ть важнымъ искусствомъ шахматной игры. Съ этой же ц?лью y м-ра Фидера прiобр?тены были и разставлены въ приличныхъ м?стахъ: рисовальныя кисточки съ разными сортами дорогихъ красокъ, круглый подержанный охотничiй рожокъ съ клапанами и пара отличныхъ боксерскихъ перчатокъ. – Искусство самозащищенiя, – говорилъ м-ръ Фидеръ, – есть одно изъ важн?йшихъ искусствъ, необходимыхъ для всякаго мужчины, сознающаго чувство чести. Не влад?ющiй этимъ искусствомъ не можетъ, въ случа? надобности, оказать покровительства слабой и беззащитной женщин?. Я непрем?нно выучусь боксировать.
Но самою важною драгоц?нностью въ кабинет? м-ра Фидера былъ огромный зеленый кувшинъ съ нюхательнымъ табакомъ, подаренный ему въ конц? посл?днихъ каникулъ м-ромъ Тутсомъ, который прiобр?лъ это сокровище за весьма высокую ц?ну, такъ какъ оно принадлежало первоначально ею св?тлости принцу регенту. М-ръ Фидеръ и м-ръ Тутсъ, нюхая этотъ табакъ, даже въ самыхъ малыхъ дозахъ, чихали до упаду, и носы ихъ испытывали вс? признаки судорожнаго пароксизма, им?вшаго, впрочемъ, свою особую прелесть. Они приступали къ этому наслажденiю не иначе, какъ посл? предварительныхъ церемонiй, соблюдавшихся со всею строгостью. Разложивъ на стол? огромный листъ бумаги перв?йшаго сорта, они высыпали потребное количество табаку, смачивали его зеленымъ чаемъ, м?шали ложечкой или перочинными ножами и потомъ уже, насыпавъ полныя табакерки, начинали разнюхивать. Набивая такимъ образомъ носы, они выносили ужасную пытку съ удивительнымъ самоотверженiемъ, и потомъ, для вящщаго наслажденiя, чтобы разомъ испытать вс? прелести разврата, распивали бутылку кр?пкаго портеру.
Маленькiй Павелъ, зас?давшiй иногда въ ихъ обществ? подл? своего главнаго патрона, м-ра Тутса, чувствовалъ при этомъ к_у_т_е_ж_? какое-то странное очарованiе, и когда м-ръ Фидеръ, разговаривая о лондонскихъ тайнахъ, сказалъ м-ру Тутсу, что онъ нам?ренъ нын?шнiя каникулы наблюдать ихъ вблизи во вс?хъ мельчайшихъ подробностяхъ и отт?нкахъ и уже нанялъ для этой ц?ли квартиру со столомъ y двухъ старыхъ д?вицъ въ Пеккгем?, Павелъ смотр?лъ на него, какъ на таинственнаго героя фантастическихъ приключенiй, и почти начиналъ бояться такого головор?за.
Однажды вечеромъ, передъ самымъ наступленiемъ каникулъ, Павелъ, войдя въ ихъ комнату, засталъ Фидера и Тутса за огромной пачкой литографированныхъ билетовъ; м-ръ Фидеръ вписывалъ имена въ оставленные проб?лы и д?лалъ адреса, a м-ръ Тутсъ складывалъ и запечатывалъ.
– Ага, Домби! – вскричалъ м-ръ Фидеръ – ты зд?сь, дружище? славно, братъ, славно.
Они всегда обращались ласково съ маленькимъ Павломъ и рады были его вид?ть. Бросивъ къ нему одинъ изъ билетиковъ, м-ръ Фидеръ продолжалъ:
– Держи, Домби: это твой.
– Мой? – сказалъ Павелъ.
– Твой пригласительный билетъ на балъ.
Билетикъ былъ напечатанъ съ м?дной доски отличнымъ шрифтомъ, за исключенiемъ имени и числа, надписанныхъ рукою м-ра Фидера. Павелъ ирочиталъ.
"Д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ, свид?тельствуя свое совершенное почтенiе эсквайру Павлу Домби, им?ютъ честь покорн?йше просить его удостоить ихъ своимъ пос?щенiемъ въ будущую среду, семнадцатаго числа, въ половин? восьмого пополуд
Сторінка 90
и. Вечеръ начнется кадрилью".М-ръ Тутсъ, бросаясь въ объятiя Павла, также сообщилъ ему радостную в?сть, что докторъ и докторша, свид?тельствуя ему, м-ру Тутсу, совершенное почтенiе, покорн?йше просятъ его на балъ въ среду вечеромъ, семнадцатаго числа, въ половин? восьмого. Оказалось вообще, что д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ свид?тельствовали свое совершенное почтенiе всей компанiи молодыхъ джентльменовъ и покорн?йше просили ихъ на балъ. Иначе и быть не можетъ въ классическомъ заведенiи.
Потомь м-ръ Фидеръ, къ величайшей радости Павла, объявилъ, что его сестрица, Флоренса Домби, также приглашена на балъ, и такъ какъ въ этотъ же день, то есть семнадцатаго числа, оканчивается ихъ учебный семестръ, то онъ, если ему угодно, можетъ тотчасъ же посл? бала у?хать съ сестрою домой, на что Павелъ немедленно отв?чалъ, что ему это очень угодно. Дал?е, м-ръ Фидеръ сообщилъ, что докторь и м-съ Блимберъ ждутъ отъ него отв?та, который долженъ быть написанъ мельчайшимъ почеркомъ на тонкой бумаг? такимь образомъ: "Павелъ Домби, свид?тельствуя свое глубочайшее почтенiе ихъ высокородiямъ д-ру Блимберу и м-съ Блимберъ, им?етъ честь изв?стить, что онъ сочтетъ непрем?ннымъ и весьма прiятнымъ долгомъ воспользоваться ихъ обязательнымъ приглашенiемъ, a посему не замедлитъ къ нимъ явиться въ будущую среду, семнадцатаго числа, ровно въ половин? восьмого пополудни". Наконецъ, м-ръ Фидеръ далъ сов?тъ не заикаться объ этихъ распоряженiяхъ ни полсловомъ въ присутствiи д-ра и м-съ Блимберъ, ибо, по правиламъ классическаго воспитанiя и высокаго тона, предполагается, что д-ръ Блимберъ, съ одной стороны, a молодые джентльмены, съ другой, не им?ютъ ни мал?йшаго понятiя о предстоящемъ торжеств?.
Поблагодаривъ м-ра Фидера за вс? эти сов?ты, онъ спряталъ пригласительный билетъ въ карманъ и ус?лся по обыкновенiю на стул? подл? м-ра Тутса; но голова его, уже давно слабая и тяжелая, такъ разбол?лась въ этотъ вечеръ, что онъ принужденъ былъ подпереть ее руками и черезъ н?сколько минутъ вдругъ, какъ снопъ, повалился на кол?ни м-ра Тутса.
Казалось, онъ былъ не глухъ, однако-жъ, немного погодя, Павелъ почувствовалъ, что м-ръ Фидеръ кричитъ ему на ухо и слегка треплетъ по плечу, чтобы пробудить его вниманiе. Онъ поднялъ голову въ совершенномъ испуг? и, къ величайшему изумленiю, увид?лъ, что въ комнату вошелъ д-ръ Блимберъ, что окно было отворено, что лобъ y него вспрыснуть холодной водой. Какъ все это случилось и зач?мъ все это случилось, онъ никакъ не могъ понятъ.
– Очнулся, очнулся! Ну, слава Богу. Теперь ничего, – сказалъ дръ Блимберъ. – Какъ ты себя чувствуешь, мой маленькiй другъ?
– Очень хорошо, покорно благодарю, – сказалъ Павелъ.
Но ему показалось, что комната и вс? предметы въ ней пришли въ какое-то странное положенiе. Полъ шатался, ст?ны кружились и прыгали, a м-ръ Тутсъ раздулся до таксй степени, что голова его, очевидно, стала походить на бочку, и когда онъ взялъ своего любимца на руки, чтобы снести наверхъ, Павелъ пришелъ въ неописанное изумленiе, увид?въ очень ясно, что м-ръ Тутсъ карабкался съ нимъ прямо въ трубу.
Но вм?сто трубы, м-ръ Тутсъ благополучно снесъ его въ спальню, чего прежде не д?лалъ никогда, и Павлу показалась очень удивительною такая необыкновенная учтивость. Онъ поблагодарилъ. Но м-ръ Тутсъ сказалъ, что этимъ еще не ограничатся его ласки, и Павелъ увид?лъ, что д?йствительно не ограничились: онъ разд?лъ его, разулъ и уложилъ н?жн?йшимъ образомъ въ постель, с?лъ подл? кровати и началъ ухмыляться очень любезно, между т?мъ какъ м-ръ Фидеръ, расположившись насупротивъ м-ра Тутса, презабавно взъерошивалъ щетину на своей голов?, улыбался и, наконецъ, въ припадк? необыкновеннаго восторга, выскочилъ на самую середину комнаты и принялся выд?лывать преуморительные жесты, д?лая видъ, что боксируетъ. Все это ужасно озадачило Павла и, не зная, плакать ему или см?яться, онъ заплакалъ и засм?ялся вм?ст?.
Но вдруъ м-ръ Тутсъ растаялъ, a м-ръ Фидеръ какимъ-то чудомъ иревратился въ м-съ Пипчинъ. Павелъ уже не спрашивалъ, какъ это случилось, и не обнаружилъ ни мал?йшихъ признаковъ изумленiя.
– М-съ Пипчинъ, – сказалъ онъ, – пожалуйста, не сказывайте Флоренс?.
– Чего не сказывать, мой милый? – проговорила м-съ Пипчинъ, обходя вокругъ постели и усаживаясь на стулъ.
– Обо мн? не сказывайте.
– Н?тъ, н?тъ. Будь спокоенъ.
– A какъ вы думаете, м-съ Пипчинъ: что я стану д?лать, когда вырасту? – спросилъ Павелъ, поворачивая голову на подушк? и подпирая руками подбородокъ.
М-съ Пипчинъ никакъ не могла угадать.
– A вотъ что, – сказалъ Павелъ. – Я положу свои деньги въ банкъ, брошу всякую торговлю, у?ду съ сестрицей въ деревню, разведу прекрасный садъ и стану гулять съ нею всю свою жизнь.
– Неужто? – вскричала м-съ Пипчинъ.
– Непрем?нно, – сказалъ Павелъ. – Вотъ только что… когда я…
Онъ остановился и съ минуту не говорилъ ни слова. С?рый глазъ м-съ Пипчинъ скользилъ по его лицу.
– Е_с_л_и только я вырасту, – сказалъ онъ оканчивая фразу.
Потомъ онъ принялся разсказывать м-съ Пипчинъ о разныхъ
Сторінка 91
одробностяхъ насчетъ предстоящаго бала, о приглашенiи Флоренсы, о томъ, какъ молодые джентльмены станутъ ею любоваться, какъ это будетъ ему прiятно и, наконецъ, о томъ, какъ вс? его любятъ, и какъ онъ этому радъ. Дал?е онъ разсказалъ м-съ Пипчинъ о своемъ анализ?, о томъ, что миссъ Блимберъ отм?тила его страннымъ, о томъ, что и м-съ Блимберъ, да и вс? считаютъ его чудакомъ, о томъ, что онъ этого вовсе не понимаетъ, и потому теперь уб?дительно проситъ м-съ Пчпчинъ объяснить ему, почему онъ чудакъ и что такое чудакъ? М-съ Пипчинъ отв?чала коротко и ясно, что все это вздоръ; но Павелъ далеко не удовлетворился этимъ отв?томъ и бросилъ на м-съ Пипчинъ такой пытливый взоръ, что она сочла нужнымъ отвернуться и подойти къ окну.Жилъ въ Англiи скромный аптекарь и вм?с? л?карь[4 - Должность л?каря и аптекаря въ Англiи часто соединяются въ одномъ лиц?.], прикомандированный къ учебному заведенiю д-ра Блимбера, который теперь очутился въ д?тской спальн? вм?ст? съ м-съ Пипчинъ. Какъ они пришли, и зач?мъ они пришли, и давно ли они пришли, Павелъ никакъ не могъ себ? растолковать; но, увид?въ ихъ y своей постели, онъ привсталъ и иачалъ весьма обстоятельно отв?чать на вс? вопросы домашняго врача, которому, наконецъ, шепнулъ на ухо, чтобы онъ сд?лалъ милость ничего не говорилъ Флоренс?, такъ какъ скоро будетъ балъ, и она приглашена. Вообще онъ очень много говорилъ съ л?каремъ, и они разстались превосходными друзьями. Положивъ голову на подушку, Павелъ закрылъ глаза; но ему послышалось или, быть можетъ, пригрезилось, будто л?карь говорилъ, что въ мальчик? зам?тны большой недостатокъ жизненной силы (что бы это такое? – думалъ Павелъ) и большая слабость въ организм?. "Такъ какъ ребенокъ, – говорилъ еще аптекарь, – забралъ себ? въ голову, что семнадцатаго числа онъ будетъ на балу и у?детъ домой, то ужъ пусть дозволятъ ему эту фантазiю, чтобы не сд?лалось хуже. Это хорошо, что дитя скоро ?детъ къ родственникамъ, какъ говоритъ м-съ Пипчинъ. Я самъ напишу къ м-ру Домби, какъ скоро лучше ознакомлюсь еъ ходомъ бол?зни. Покам?стъ, кажется, еще н?тъ большой…" Но чего н?тъ, Павелъ не разслышалъ. Въ заключенiе л?карь сказалъ, что это прелестное, но только очень странное дитя.
Какiя-то дались имъ странности! – думалъ Павелъ и никакъ не могъ постигнуть, отчего онъ имъ вс?мъ бросается въ глаза. Между т?мъ м-съ Пипчинъ какъ-то опять очутилась подл? него, а, быть можетъ, она и не уходила, хотя, кажется, онъ вид?лъ, будто она вышла съ докторомъ изъ дверей или, пожалуй, это такъ пригрезилось. Теперь въ рукахъ y нея, Богъ знаетъ зач?мъ, появилась какаято странная бутылка и рюмка, и она подносила рюмку Павлу. Потомъ м-съ Пипчинъ изъ собственныхъ рукъ поподчивала его какимъ-то сладкимъ желе, и ему сд?лалось такъ хорошо, что м-съ Пипчинъ, по его настоятельной просьб?, отправилась домой, a Бриггсъ и Тозеръ подошли къ его постели. Б?дный Бриггсъ ужасно ворчалъ на свой анализъ, гд? его съ безпощаднымъ искусствомъ опытнаго химика разложили на вс? составныя части. При всемъ томъ онъ былъ ласковъ съ Павломъ, какъ и Тозеръ, какъ и вс? молодые джентльмены, потому что каждый изъ нихъ, отходя ко сну, заходилъ напередъ къ Павлу и спрашивалъ: "Каковъ ты, Домби? какъ ты себя чувствуешь, Домби? Будь веселъ, Домби, не роб?й!" и такъ дал?е. Бриггсъ долго метался въ постели и безъ умолку жаловался на свой анализъ, говоря, что тутъ н?тъ ни на волосъ правды и что его р_а_з_л_о_ж_и_л_и, какъ разбойника.
– Что бы сказалъ д-ръ Блимберъ, – говорилъ онъ, – если бы его самого такъ разложили? В?дь отъ этого зависятъ карманныя деньги! Какiя штуки! Ц?лыхъ полгода мучили б?днаго парня, какъ конторщика, да потомъ его же отрекомендовали л?нивцемъ! Хорошъ л?нивецъ! Не давали по два раза въ нед?лю об?дать, да еще называли жаднымъ! Посмотр?лъ бы я, какъ онъ не сталъ бы жадничать на моемъ м?ст?. О! А!
Утромъ на другой день, подсл?поватый малый, собираясь, по обыкновенiю, колотить въ м?дный тазъ, сказалъ Павлу, чтобы онъ не безпокоился и почивалъ себ? спокойно, когда другiе джентльмены будутъ од?ваться. Павелъ обрадовался. Скоро пришла м-съ Пипчинъ, a за нею л?карь, a за л?каремъ Мелiя, та женщина, что выгребала золу изъ камина въ первое утро по прибытiи вла въ докторскiй домъ, – охъ, какъ давно, давно это было! Вс? эти особы посмотр?ли на Павла, спросили, какъ онъ себя чувствуетъ, и пошли въ другую комнату на консультацiю, а, пожалуй, что все это пригрезилось. Потомъ л?карь воротился уже съ д-ромъ Блимберомъ и м-съ Блимберъ. Онъ сказалъ:
– Да, господинъ докторъ, я сов?тую вамъ освободить этого джентльмена отъ всякихъ занятiй. Да в?дь ужъ и каникулы недалеко.
– Само собою разум?ется, – отв?чалъ д-ръ Блимберъ. – Душенька, изв?сти объ этомъ Корнелiю.
– Очень хорошо, – сказала м-съ Блимберъ.
Л?карь съ такимъ участiемъ и заботливостью щупалъ пульсъ, сердце и смотр?лъ въ глаза маленькаго пацiента, что Павелъ невольно проговорилъ:
– Покорно васъ благодарю, сэръ.
– Маленькiй нашъ другъ, – зам?тилъ дръ Блимберъ, – кажется, никогда не жаловался.
– О, я думаю! –
Сторінка 92
отв?чалъ докторъ.– Такъ вамъ кажется, что ему лучше? – спросилъ д-ръ Блимберъ.
– Значительно лучше, – отв?чалъ л?карь какимъ-то двусмысленнымъ тономъ.
Павелъ углубился въ размышленiе насчетъ того, что бы такое думалъ аптекарь, такъ загадочно отв?тившiй на два вопроса д-ра Блимбера. Но когда аптекарь, уловившiй взоръ маленькаго пацiента, бросилъ на него ободрительную и дружескую улыбку, Павелъ тоже разс?ялся и уже бол?е не предпринималъ своего заоблачнаго путешествiя.
Весь этотъ день онъ пролежалъ въ постели, дремалъ, грезилъ и по временамъ смотр?лъ на м-ра Тутса; но на другое утро онъ всталъ очень рано, спустился съ л?стницы во второй этажъ, вошелъ въ залу, остановился передъ часами и… вотъ чудесато! – часы уже не спрашивали бол?е: "Ка-ко-въ-мой-ма-лень-кiй-другъ". Циферблатъ былъ снятъ, и часовой мастеръ, стоявшiй на передвижной л?стниц?, засовывалъ какiе-то инструменты во внутренность машины. Это обстоятельство ужасно удивило Павла: онъ с?лъ на нижней ступеньк? подвижной л?стницы и принялся наблюдать очень внимательно за вс?ми операцiями, взглядывая по временамъ на циферблатъ, который какъ будто за что-то косился на него со ст?ны.
Часовой мастеръ былъ челов?къ ласковый и не замедлилъ спросить Павла, какъ его здоровье, на что Павелъ тоже не замедлилъ отв?тить, что, кажется, его находятъ не слишкомъ здоровымъ, а, впрочемъ, ничего. Когда такимъ образомъ разговоръ начался, Павелъ надавалъ мастеру множество вопросовъ насчетъ колокольнаго звона и боя часовъ. Нужно было знать, стоитъ ли кто на колокольн? по ночамъ, когда бьютъ часы, или часовой колоколъ приводится въ движенiе самъ собою, и какъ все это устроено? Отчего это колокола иначе звонятъ при похоронахъ, и совс?мъ иначе на свадьб?, или они звонятъ одинаково, a это только такъ кажется, и почему именно такъ кажется? "А не лучше ли было бы, – спросилъ еще Павелъ, – изм?рять время сожиганiемъ св?чъ, какъ хот?лъ это сд?лать король Альфредъ? Вы в?дь знаете короля Альфреда?" – Часовщикъ отв?чалъ, что не знаетъ, но думаетъ, однако-жъ, что это было бы очень дурно, потому-что тогда неч?мъ было бы жить часовымъ мастерамъ. Вообще бес?да была очень интересная, и Павелъ продолжалъ д?лать наблюденiя до т?хъ поръ, пока циферблатъ не пришелъ въ свое обыкновенное положенiе. Часовщикъ положилъ свои инструменты въ корзину, раскланялся съ любознательннымъ собес?дникомъ и, выходя изъ дверей, не преминулъ сд?лать зам?чанiе: "Какой странный мальчикъ! чудакъ, да и только!" Павелъ хорошо разслышалъ эти слова.
– Что это они вс? сговорились называть меня чудакомъ! – сказалъ онъ. – Чудакъ да чудакъ, – р?шительно не понимаю!
Не им?я теперь уроковъ, онъ часто объ этомъ размышлялъ, и конечно размышлялъ бы еще чаще, если бы другiе предметы не лежали y него на душ?. Ему было о чемъ думать.
Прежде всего – Флоренса прi?детъ на балъ. Флоренса увидитъ, что вс? мальчики его любятъ, и это будетъ очень прiятно Флоренс?. Это было главной темой его размышленiй. Пусть Флоренса узнаетъ, что вс? джентльмены ласковы съ нимъ и добры, что онъ сд?лался ихъ маленькимъ любимцемъ: тогда она станетъ думать, что онъ не слишкомъ станетъ тужить, когда посл? каникулъ его опять повезутъ въ пансiонъ.
Повезутъ опять! Разъ пятьдесятъ въ этотъ день заходилъ онъ въ свою комнатку, собиралъ книги, тетради, лоскутья, каждую безд?лицу, и все это увязывалъ, укладывалъ, упаковывалъ, чтобы взять домой. Ни мал?йшей мысли о возвращенiи назадъ, ни мал?йшаго приготовленiя къ этому и, думая о конц? каникулъ, онъ только останавливался на Флоренс?!
Проходя по верхнимъ комнатамъ, онъ думалъ, какъ он? опуст?ютъ, когда не будетъ его, и сколько потомъ еще пройдетъ безмолвныхъ дней, нед?ль, м?сяцевъ, годовъ между этими ст?нами. Кто то заступитъ его м?сто? Найдется ли когда-нибудь еще такой же мальчикъ, какъ и онъ?
Онъ думалъ о портрет?, вис?вшемъ на ст?н?, который всегда какъ-то задумчиво смотр?лъ на Павла, когда онъ проходилъ мимо, и если случалось, что онъ проходилъ съ товарищемъ, портретъ – чудное д?ло! – смотр?лъ только на него одного. Много онъ думалъ объ этомъ и почти въ то же время размышлялъ еще объ одной картин?, прелестной, удивительной картин?, гд?, среди группы различныхъ фигуръ, Павелъ зналъ только одну женщину, н?жную, кроткую, сострадательную, съ какимъ-то чуднымъ св?томъ вокругъ головы. Эта женщина тоже какъ будто смотр?ла на Павла и всегда указывала ему наверхъ.
Въ своей спальн?, облокотившись на окно, онъ тоже думалъ безпрестанно, и его мысли см?няли одна другую, какъ морскiя волны, которыя онъ по прежему наблюдалъ съ одинаковымъ вниманiемъ. Гд? живутъ эти дикiя птицы, что летаютъ надъ моремъ въ бурную погоду? Отчего зарождались облака, и куда они сп?шили, перегоняя одно другое? Откуда брался в?теръ, и куда онъ шелъ? Берегъ, ио которому они такъ часто гуляли съ Флоренсой и наблюдали море, и говорили о многихъ вещахъ, останется ли такимъ же, когда ихъ не будетъ, или онъ опуст?етъ? A если бы Флоренса гуляла зд?сь одна, и они бы разлучились, о чемъ и какъ бы стала она думать и что бы в
Сторінка 93
его больше ее занимало?Онъ думалъ еще о м-р? Тутс?, о м-р? Фидер?, о вс?хъ мальчикахъ; и о д-р? Блимбер?, о м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ; о дом?, и о тетушк? Чиккъ, и о миссъ Токсъ; о своемъ отц? Домби и Сын?, о Вальтер? съ его б?днымъ дядей, которому онъ далъ денегъ, и о басистомъ капитан? съ его жел?зной рукой. Кром? того, въ этотъ день ему надлежало сд?лать множество визитовъ – въ класную комнату, въ кабинетъ д-ра Блимбера, въ спальню м-съ Блимберъ, въ уборную миссъ Блимберъ и въ каморку ц?пной собаки. Ему дали теперь полную волю бродить везд? въ дом? и около дома, и онъ на прощаньи хот?лъ угодить вс?мъ. Онъ отыскивалъ для Бриггса въ учебныхъ книгахъ м?ста, которыя тотъ всегда забывалъ, прiискивалъ въ словар? слова для другихъ молодыхъ джентльменовъ, слишкомъ занятыхъ своимъ д?ломъ, приводилъ въ порядокъ бумаги для миссъ Корнелiи, a иногда пробирался въ кабинетъ самого доктора и, усаживаясь подл? его ученыхъ ногь, ворочалъ потихоньку глобусы, совершалъ мысленныя путешествiя по земнымъ и небеснымъ пространствамъ.
Словомъ въ эти посл?днiе дни передъ каникулами, вс? другiе молодые джентльмены работали изо вс?хъ силъ, повторяя уроки за ц?лый семестръ, Павелъ былъ привиллегированнымъ воспитанникомъ, какого не видывали въ этомъ дом?. Едва и самъ онъ в?рилъ такому счастью; но свобода его увеличивалась съ часу на часъ, со дня на день, и вс? ласкали маленькаго Домби. Д-ръ Блимберъ былъ такъ къ нему внимателенъ, что однажды выслалъ Джонсона изъ-за стола, когда тотъ необдуманно проговорилъ за об?домъ; "б?дненькiй Домби!" Павелъ дивился и находилъ, что докторъ поступилъ очень жестоко, хотя краска вспыхнула y него на лиц?, и онъ никакъ не могъ понять, отчего товарищъ называлъ его б?дненькимъ. Эта чрезм?рная строгость казалась т?мъ несправедлив?е, что Павелъ очень хорошо слышалъ, какъ докторъ въ прошлый вечеръ согласился съ мн?нiемъ м-съ Блимберъ, которая сказала напрямикъ, что б?дный маленькiй Домби сд?лался теперь еще странн?е. Теперь Павелъ начиналъ догадываться, за что его называли чудакомъ, – конечно, за то, что онъ былъ слабъ, бл?денъ, тонокъ, скоро уставалъ и готовъ былъ во всякое время повалиться, какъ снопъ, и отдыхать.
Наконецъ, наступило семнадцатое число. Д-ръ Блимберъ, посл? завтрака, обращаясь къ молодымъ джентльменамъ, сказалъ:
– Господа, наши лекцiи начнутся въ будущемъ м?сяц? двадцать пятаго числа.
М-ръ Тутсъ немедленно над?лъ кольцо, принялъ гордый видъ а_н_г_л_i_й_с_к_а_г_о г_р_а_ж_д_а_н_и_н_а и, разговаривая съ товарищами о своемъ бывшемъ начальник?, безъ церемонiи назвалъ его Блимберомъ. Старшiе воспитанники съ изумленiемъ и завистью взглянули на гражданина, a младшiе никакъ не могли понять, какимъ образомъ Тутсъ не сгинулъ съ лица земли за такую неслыханную дерзость.
За столомъ никто не закинулъ ни полсловомъ насчетъ вечерняго торжества; но въ дом? во весь этотъ день происходила страшная суматоха, и Павелъ въ своихъ уединенныхъ прогулкахъ познакомился съ какими-то странными скамейками и подсв?чниками, a что всего забавн?е, при вход? въ залу онъ увид?лъ арфу, од?тую въ зеленый сюртукъ. За об?домъ голова y м-съ Блимберъ приняла какую-то странную форму, какъ будто она завинтила свои волосы, и хотя y миссъ Корнелiи Блимберъ на каждомъ виск? красовался прелестный букетъ завитыхъ волосъ, но ея маленькiя кудри, неизв?стно по какой причин?, были завернуты кусочками театральной афиши, и Павелъ съ изумленiемъ прочелъ y ней на лбу "королевскiй театръ", a за л?вымъ ухомъ "Брайтонъ".
Къ вечеру спальня молодыхъ джентльменовъ превратилась въ магазинъ б?лыхъ жилетовъ и галстуховъ, откуда на весьма значительное пространство несло запахомъ опаленныхъ волосъ, и д-ръ Блимберъ, посылая своимъ питомцамъ нижайшее почтенiе, вел?лъ кстати спросить, не пожаръ ли въ ихъ комнат?. Но слуга, возвращаясь съ отв?томъ, объявилъ, что парикмахеръ, завивая господамъ волосы, слишкомъ распалилъ щипцы въ жару своего усердiя.
Несмотря на слабость и расположенiе ко сну, Павелъ од?лся на скорую руку и сошелъ въ гостиную, гд? д-ръ Блимберъ ходилъ взадъ и впередъ съ величавымъ и совершенно беззаботнымъ видомъ, какъ будто онъ ждалъ не больше двухъ, трехъ челов?къ, которые, быть можетъ, завернутъ къ нему случайно, немного погодя. Вскор? явилась м-съ Блимберъ въ самомъ веселомъ расположенiи духа и съ такимъ длиннымъ шлейфомъ, что прогулка вокругъ ея особы составила для Павла препорядочное путешествiе. Посл? маменьки пришла и дочка, немного перетянутая, но чрезвычайно очаровательная.
Изъ гостей прежде вс?хъ явились м-ръ Тутсъ и м-ръ Фидеръ. Оба джентльмена держали въ рукахъ шляпы, какъ будто прi?хали издалека, и когда буфетчикъ, при торжественномъ доклад?, произнесъ ихъ имена, д-ръ Блимберъ сказалъ: "Прошу покорно, господа, добро пожаловать", и, казалось, былъ чрезвычайно радъ вид?ть дорогихъ гостей. М-ръ Тутсъ, великол?пно сiявшiй булавкой, колечкомъ и пуговицами, истинно джентльменскимъ образомъ раскланялся съ дамами и величаво протянулъ руку д-ру Блимберу. Проникнутый глубокимъ сознанiемъ собственнаго достоинст
Сторінка 94
а, онъ тутъ же отвелъ Павла въ сторону и съ особой выразительностью спросилъ:– Что ты думаешь объ этомъ, Домби?
Но несмотря на совершенную ув?ренность въ себ? самомъ, м-ръ Тутсъ надолго погруженъ былъ въ раздумье относительно того обстоятельства, должно ли застегивать на жилет? нижнiя пуговицы, или н?тъ, и какъ приличн?е распорядиться оконечностями рубашечныхъ рукавчиковъ. Зам?тивъ, что y м-ра Фидера они были вытянуты, м-ръ Тутсъ распорядился точно такимъ же образомъ; но когда оказалось, что y другихъ гостей они были отогнуты на фрачные обшлага, м-ръ Тутсъ не замедлилъ посл?довать этому прим?ру, Разница касательно жилетныхъ пуговицъ не только нижнихъ, но и верхнихъ сд?лалась y новыхъ гостей еще ощутительн?е, такъ что пальцы м-ра Тутса безпрестанно шмыгали по этой части его костюма, какъ-будто онъ разыгрывалъ на музыкальномъ инструмент? трудн?йшую арiю, которая совершенно сбивала его съ толку.
Немного погодя, явились и другiе джентльмены въ модной прическ?, въ высочайшихъ галстухахъ, въ ганцовальныхъ башмакахъ, съ лучшими шляпами въ рукахъ. За ними пришелъ м-ръ Бапсъ, танцмейстеръ, въ сопровожденiи своей супруги, которую м-съ Блимберъ приняла очень в?жливо и благосклонно. Лакей о каждомъ гост? докладывалъ громогласно. Осанка м-ра Бапса былъ очень величественна, и онъ говорилъ съ особой выразительностью, д?лая ударенiя на каждомъ слов?. Постоявъ минутъ пять подъ лампой, онъ подошелъ къ м-ру Тутсу, который въ молчанiи любовался своими башмаками, и спросилъ:
– Какъ вы думаете, сэръ, относительно сырыхъ матерiаловъ, привозимыхъ въ наши гавани изъ-за границы: что съ ними должно д?лать?
– Варить ихъ, – не задумываясь отв?чалъ м-ръ Тутсъ.
Этимъ и окончилась бес?да, хотя, казалось, господинъ танцмейстеръ не совс?мъ былъ согласенъ съ мн?нiемъ м-ра Тутса.
Павелъ, д?лавшiй теперь глубокомысленныя наблюденiя на мягкой соф?, обложенной подушками, вдругъ соскочилъ съ этого с?далища и отправился въ чайную комнату дожидаться Флоренсу, которой онъ не видалъ уже около двухъ нед?ль, потому что въ прошлую субботу его не пускали домой изъ опасенiя простуды. Вскор? явилась она, прелестная, какъ ангелъ, въ своемъ бальномъ платьиц?, съ св?жимъ букетомъ цв?товъ въ рук?. Въ комнат? не было никого, кром? прiятельницы Павла, Мелiи, и другой женщины, разливавшей чай. Когда Флоренса стала на кол?ни, чтобы поц?ловать маленькаго брата, Павелъ бросился въ ея объятiя и не хот?лъ оторвать глазъ отъ ея цв?тущаго личика.
– Что съ тобой, Флой, – вдругъ спросилъ Павелъ, почти ув?ренный, что увид?лъ слезу на щек? сестры.
– Ничего, милый, ничего, – отв?чала Флоренса.
Павелъ тихонько дотронулся до щеки: на ней точно была слеза!
– Милая, что съ тобою?
– Мы по?демъ домой, – отв?чала сестра, – и я буду за тобой ухаживать.
– За мной ухаживать! Это что такое?
Павелъ дивился, отчего дв? молодыя женщины смотр?ли на него съ такимъ задумчивымъ видомъ, отчего Флоренса на минуту отворотилась и потомъ опять оборотила на него глаза съ отрадной улыбкой,
– Флой, – сказалъ Павелъ, перебирая рукою ея черные лаконы, – скажи мн?, моя милая, правда ли, что я чудакъ?!..
Флоренса засм?ялась, обласкала его и проговорила: "н?тъ".
– A они вс? то и д?ло говорятъ, будто я чудакъ, – возразилъ Павелъ, – желалъ бы я знать, что такое чудакъ?
Въ эту минуту постучались въ дверь, и Флоренса, посп?шивъ къ чайному столу, не усп?ла отв?чать брату на его вопросы. Павелъ удивился опять, когда увид?лъ, что Мелiя о чемъ-то перешептывалась съ Флоренсой; но вошедшiе гости сообщили другое направленiе его наблюденiямъ.
Это были: сэръ Барнетъ Скеттльзъ, леди Скеттльзъ и сынокъ ихъ, еще мальчикъ, который посл? каникулъ готовился поступить въ учебное заведенiе д-ра Блимбера. Отецъ былъ членомъ нижняго парламента, и м-ръ Фидеръ, разговаривая о немъ съ молодыми джентльменами, сказалъ между прочимъ, что г. Барнетъ Скеттльзъ непрем?нно свернетъ голову отчаянной партiи радикаловъ, только бы уловить ему взоръ президента[5 - Когда членъ нижняго парламента встаетъ съ своего м?ста для произнесенiя р?чи, онъ не можетъ начать ее прежде, ч?мъ на него iи взглянетъ президентъ. Отсюда выраженiе: уловить взоръ президента (to catch the Speaker's eye), равносильное выраженiе: получить позволенiе говорить р?чь.], чего, однако-жъ, онъ никакъ не могъ дождаться ц?лыхъ три года.
– Какая это комната? – спросила леди Скеттльзъ y Павловой прiятельницы.
– Кабинетъ д-ра Блимбера, – отв?чала Мелiя.
– Хорошая, очень хорошая комната, – проговорила леди Скеттльзъ, обращаясь къ своему мужу.
– Очень хорошая комната, – повторилъ почтенный супругъ.
– A кто малютка? – сказала леди Скеттльзъ, обращаясь къ Павлу. – Не одинъ ли…
– Изъ молодыхъ джентльменовъ? – подхватила Мелiя. – Точно такъ, сударыня.
– Какъ васъ зовутъ, душенька? – спросила леди Скеттльзъ.
– Домби, – отв?чалъ Павелъ.
При этомъ имени сэръ Барнетъ Скеттльзъ немедленно вм?шался въ разговоръ и объявилъ, что им?лъ честь встр?чаться съ Павловымъ отцомъ на публичныхъ об?дахъ, и теперь ему оч
Сторінка 95
нь прiятно слышать о драгоц?нн?йшемъ здоровьи м-ра Домби. Зат?мъ Павелъ разслышалъ слова, обращенныя къ леди Скеттльзъ: "Сити… богачъ… изв?стн?йшiй… докторъ говорилъ"…– Потрудитесь передать папеньк? мое глубокое почтенiе, – сказалъ сэръ Барнетъ Скеттльзъ, обращаясь къ Павлу.
– Очень хорошо, – отв?чалъ Павелъ.
– Какой умненькiй мальчикъ! – воскликнулъ сэръ Барнетъ Скеттльзъ. – Сынъ, – продолжалъ онъ, обращаясь къ молодому Скеттльзу, который между т?мъ съ величайшимъ аппетитомъ изволилъ кушать сладкiй пирогъ съ изюмомъ, въ вознагражденiе за будущiя лишенiя въ докторскомъ пансiон?, – сынъ, познакомься съ молодымъ джентльменомъ. Это такой джентльменъ, съ которымъ ты можешь и долженъ познакомиться.
– Какое милое личико! Что за глазки! Что за локончики! – восклицала леди Скеттльзъ, лорнируя Флоренсу съ ногъ до головы.
– Сестра моя, Флоренса Домби, – сказалъ Павелъ, рекомендуя.
Скеттльзы ощущали теперь неизреченное наслажденiе, и такъ какъ леди Скеттльзъ, съ перваго взгляда почувствовала къ Павлу материнскую привязанность, то вся компанiя посп?шила отправиться въ залу. Сэръ Барнетъ Скеттльзъ велъ Флоренсу, a молодой Скеттльзъ шелъ позади.
Молодой Скеттльзъ недолго оставался въ неизв?стности, потому что д-ръ Блимберъ вывелъ его изъ-за угла и заставилъ танцовать съ Флоренсой. Павлу показалось, что дикiй мальчикъ вовсе не чувствовалъ себя счастливымъ отъ этой компанiи и даже будто бы на что-то сердился; но когда леди Скеттльзъ, играя в?еромъ, сообщила миссъ Корнелiи Блимберъ, что сынокъ ея просто безъ ума отъ этого ангельчика, миссъ Домби, Павелъ заключилъ, что молодой Скеттльзъ, упоенный блаженствомъ, не могъ выразить своихъ впечатл?нiй вн?шними знаками.
Удивительнымъ показалось Павлу, отчего никто не хот?лъ занимать его м?ста на соф? между подушками, и отчего молодые джентльмены, при вход? его въ залу, посп?шили дать ему дорогу и указать на прежнее м?сто. Зам?тивъ, что маленькiй Домби съ наслажденiемъ смотр?лъ на танцующую сестру, они распорядились такъ, что никто не заслонялъ передъ нимъ Флоренсы, и онъ могъ свободно сл?дить за нею глазами. Вс? гости, даже постороннiе, были такъ ласковы, что бепрестанно подходили къ нему и спрашивали, какъ онъ себя чувствуетъ, не болитъ ли y него головка, не усталъ ли онъ? Павелъ благодарилъ отъ души и, расположившись на соф? вм?ст? съ м-съ Блимберъ и леди Скеттльзъ, чувствовалъ себя совершенно счастливымъ, особенно когда Флоренса, посл? каждаго танда, садилась подл? него и разговаривала.
Флоренса съ большой охотой вовсе оставила бы танцы, чтобы весь вечеръ просид?ть подл? брата, но Павелъ непрем?нно хот?лъ, чтобы она танцовала, говоря, что это ему очень прiятно. И онъ говорилъ правду: его сердце трепетало отъ радости, и личико пылало яркимъ румянцемъ, когда онъ вид?лъ, какъ вс? любуются Флоренсой и приходятъ отъ нея въ восторгь.
Обложенный подушками на своемъ высокомъ с?далищ?, Павелъ могъ вид?ть и слышать почти все, что вокругъ него происходило, какъ будто весь этотъ праздникъ былъ устроенъ исключительно для его забавы. Между прочимъ, онъ зам?тилъ, какъ м-ръ Бапсъ, танцмейстеръ, подошелъ къ г. члену нижняго парламента и спросилъ его точь въ точь, какъ м-ра Тутса:
– A какъ вы думаете, сэръ, насчетъ сырыхъ матерiаловъ, которые привозятъ изъ-за границы въ обм?нъ за наше золото: что съ ними д?лать?
Павелъ дивился и очень хот?лъ знать, почему этотъ предметъ такъ сильно занималъ м-ра Бапса. Сэръ Барнетъ Скеттльзъ очень много и очень мудрено разсуждалъ о предложенной матерiи, но, казалось, не удовлетворилъ м-ра Бапса.
– Все это такъ, – сказалъ м-ръ Бапсъ, – я совершенно согласенъ съ вами сэръ, однако-жъ, если предположить, что Россiя запрудитъ наши гавани своимъ саломъ, тогда что?
Сэръ Барнетъ Скеттльзъ былъ совершенно озадаченъ этимъ неопред?леннымъ возраженiемъ, однако-жъ, скоро опомнился и, покачавъ головой, сказалъ:
– Ну, тогда, конечно, намъ придется усилить производство хлопчатой бумаги.
М-ръ Бапсъ не сд?лалъ бол?е никакихъ зам?чанiй и посп?шилъ къ своей супруг?, которая между т?мъ съ большимъ вниманiемъ разсматривала нотную книгу джентльмена, игравшаго на арф?. Сэръ Барнетъ Скеттльзъ, не сомн?ваясь, что бывшiй его собес?дникъ – очень зам?чательная особа, обратился къ д-ру Блимберу съ вопросомъ:
– Скажите, пожалуйста, докторъ, господинъ этотъ, в?роятно, служитъ въ департамент? вн?шней торговли?
– О, н?тъ, – отв?чалъ д-ръ Блимберъ, – н?тъ, это нашъ профессоръ…
– Статистики или политической экономiи? – зам?тилъ сэръ Барнетъ Скеттльзъ.
– Не совс?мъ такъ, – сказалъ докторъ Блимберъ, подпирая рукою подбородокъ.
– Ну, такъ н?тъ сомн?нiя, онъ занимается вычисленiемъ математическихъ фигуръ или чего-нибудь въ этомъ род??
– Именно фигуръ, – сказалъ д-ръ Блимберъ, – да только не въ этомъ род?. М-ръ Бапсъ, см?ю доложить вамъ, нашъ профессоръ танцевъ, превосходн?йшiй челов?къ въ своемъ род?.
Сэръ Барнетъ Скеттльзъ нахмурился, разсвир?п?лъ и, подойдя къ своей супруг?, сказалъ очень явственно, что господинъ, съ которымъ онъ г
Сторінка 96
ворилъ, пре-без-сты-д-н?й-шiй наглецъ въ своемъ род?. Павелъ никакъ не могъ постигнуть, отчего сэръ Барнетъ Скеттльзъ перем?нилъ такъ скоро свое мн?нiе о м-р? Бапс?, котораго ему отрекомендовали, какъ превосходн?йшаго челов?ка въ своемъ род?.Скоро наблюдательность Павла приняла другое направленiе. М-ръ Фидеръ, посл? двухъ-трехъ стакановъ глинтвейну, повесел?лъ удивительнымъ образомъ и принялъ твердое нам?ренiе наслаждаться вс?ми благами мiра сего. Танцы были вообще очень церемонны, и музыка скор?е походила на церковную, ч?мъ на бальную; но м-ръ Фидеръ, очевидно, приходившiй въ восторженное состоянiе, сказалъ м-ру Тутсу, что им?етъ нам?ренiе повернуть д?ла по своему. Посл? того онъ подошелъ къ оркестру и, приказавъ играть весел?е, принялся танцовать со всею развязностью и беззаботностью моднаго денди. Особенно онъ сд?лался внимательнымъ къ дамамъ и, танцуя съ миссъ Корнелiей Блимберъ, шепнулъ ей – можете вообразить! – шепнулъ ей два стишка изъ простонародной чрезвычайно н?жной п?сни, и – можете вообразить! – миссъ Корнелiя Блимберъ ни мало не обид?лась. Эти же стишки м-ръ Фидеръ немедленно повторилъ еще четыремъ дамамъ, которыя также не обижались. Павелъ все это слышалъ очень хорошо. Онъ слышалъ и то, какъ Фидеръ сказалъ Тутсу, что завтра, чортъ побери, придется расквитаться за этотъ вечеръ.
Наконецъ, оркестръ заигралъ самыя буйныя, площадныя арiи, и это обстоятельство крайне обезпокоило м-съ Блимберъ, которая не безъ причины опасалась, что это можетъ оскорбить благородный слухъ почтенной леди Скеттльзъ. Но леди Скеттльзъ просила не безпокоиться и очень благосклонно выслушала объясненiе касательно м-ра Фидера, который, говорила м-съ Блимберъ, несмотря на н?которые крайности при такихъ случаяхъ, былъ вообще превосходн?йшiй челов?къ, отлично понималъ Виргилiя и убиралъ свои коротенькiе волосы истинно классическимъ образомъ.
Разговаривая съ Павломъ, леди Скеттльзъ зам?тила между прочимъ, что, кажется, онъ очень любитъ музыку.
– Люблю, леди, – отв?чалъ Павелъ, – a если и вы любите, такъ я вамъ сов?тую послушать, какъ поетъ сестрица моя, Флоренса.
Леди Скеттльзъ немедленно объявила, что умираетъ отъ нетерп?нiя слышать миссъ Домби, и когда Флоренса начала отказываться, говоря, что никакъ не можетъ п?ть при такомъ многочисленномъ собранiи, Павелъ подозвалъ ее и сказалъ:
– Пожалуйста, Флой, для меня, мой другъ, сд?лай милость.
Флоренса подошла къ фортепьяно и зап?ла. Гости разступились, чтобы не загородить сестры отъ маленькаго Домби. Когда онъ увид?лъ, что его сестра, добрая, милая, прекрасная сестра, сд?лалась предметомъ общаго вниманiя, когда онъ услышалъ ея заливающiйся голосокъ, очаровательный и сладкiй, раздававшiйся среди безмолвной блестящей залы звучной трелью любви и надежды, онъ отворотилъ свое личико и заплакалъ, – не оттого заплакалъ, чтобы мелодiя была слишкомъ жалобна или печальна, н?тъ, a оттого, что "она слишкомъ мила для меня", – сказалъ Павелъ, отв?чая на разспросы гостей.
Вс? полюбили Флоренсу, да и какъ не полюбить! Павелъ заран?е зналъ, что иначе и быть не можетъ, и когда онъ сид?лъ на своей мягкой соф? съ сложенными накрестъ руками, немногiе могли вообразить, какой торжественный восторгъ озарялъ эту младенческую душу. Со вс?хъ сторонъ доходили до его слуха роскошныя похвалы "сестриц? маленькаго Домби"; вс? удивлялись скромности, уму, талантамъ маленькой красавицы, и Павелъ былъ въ какомъ-то упоительномъ чаду, и казалось ему, будто докторская зала превращается въ очаровательный садъ, и атмосфера вдругъ наполнилась какой-то сладкой симпатiей, которая смягчала и разн?живала сердце
Какъ это случилось, Павелъ не зналъ. Все, что наблюдалъ онъ въ этотъ вечеръ и чувствовалъ, и мыслилъ – настоящее, прошедшее и будущее, предметы близкiе и отдаленные – все это перепуталось и перем?шалось въ его голов?, подобно цв?тамъ въ радуг? или въ богатомъ плюмаж? павлина, когда надъ нимъ сiяетъ солнце, или въ тихомъ лазурномъ неб?, когда то же солнце, закатываясь, бросаетъ яркiе лучи на безбрежное море. Многiя вещи, о которыхъ онъ думалъ посл?днiй разъ, носились передъ нимъ въ неопред?ленныхъ звукахъ музыкальнаго оркестра и уже не пробуждали его наблюдательности. Фантастическiя мечты, занимавшiя его не дал?е, какъ вчера, когда онъ смотр?лъ изъ своего уединеннаго окошка на бурныя воды океана, улеглись и убаюкались въ его воображенiи. Но тотъ же таинственный говоръ морскихъ волнъ, которому такъ долго и такъ часто внималъ онъ въ своей колясочк? на морскомъ берегу, еще мерещился ему, и чудился въ этомъ говор? прив?тъ любви и дружбы, и вм?ст? слышалось ему, будто вс? называютъ его чудакомъ, хотя опять-таки неизв?стно за чго. Такъ грезилъ и мечталъ, слушалъ и думалъ маленькiй Павелъ и быль совершенно счастливъ.
Счастливъ – пока не пробилъ часъ разлуки, роковой часъ, пробудившiй общее волненiе между гостями д-ра Блимбера. Сэръ Барнетъ Скеттльзъ еще разъ просилъ Павла засвид?тельствовать отъ его имени глубокое почтенiе м-ру Домби и вм?ст? съ т?мъ изъявилъ надежду, что сынъ его, посл? каникулъ,
Сторінка 97
постарается прiобр?сть благосклонность маленькаго друга. Леди Скеттльзъ съ материнской н?жностью поц?ловала его въ лобъ, и даже м-съ Бапсъ, бросивъ музыкальную книгу, постоянный предметъ своего наблюденiя, посп?шила обнять маленькаго Домби и пожелать ему нескончаемыхъ радостей.– Прощайте, д-ръ Блимберъ, – сказалъ Павель, протягивая руку.
– Прощай, мой маленькiй другь, – отв?чалъ докторъ.
– Я вамъ очень обязанъ, сэръ, – продолжалъ Павелъ, наивно всматриваясь въ задумчивое лицо доктора. – Прикажите, сд?лайте милость, беречь Дiогена.
Дiогеномъ звали ц?пную собаку, которая во всю жизнь одного только Павла удостоила своей искренней дов?ренности. Докторъ об?щалъ покровительство Дiогену, и Па. велъ поблагодарилъ его отъ души. Потомъ, прощансь съ м-съ Блимберъ и Корнелiей, омъ такъ много обнаружилъ искренняго чувства и д?тской любви, что м-съ Блимберъ совс?мъ забыла шепнуть кое-что леди Скеттльзъ насчетъ Цицерона, хотя это нам?ренiе тревожило ее ц?лый вечеръ. Корнелiя взяла своего питомца за об? руки и сказала:
– Домби, Домби, ты всегда былъ моимъ любимымъ ученикомъ. Прощай, дружокъ. Благослови тебя Богь!
– A я считалъ ее такою жестокою! – подумалъ Павелъ. – Какъ легко ошибиться!
Вдругъ молодые джентльмены зажужжали: "Домби у?зжаетъ! маленькiй Домби у?зжаетъ!", и все изъ танцовальной залы двинулось по л?стниц? за Павломъ и Флоренсой, не исключая самого д-ра Блимбера съ его семействомъ. М-ръ Фидеръ, по этому поводу, сказалъ очень громко, что такой чести, сколько онъ помнитъ, еще не удостаивался ни одинъ изъ прежнихъ молодыхъ джентльменовъ, хотя, быть можетъ, глинтвейнъ на этотъ разъ слишкомъ помрачалъ память м-ра Фидера. Лакеи, подъ предводительствомъ буфетчика, вс? выб?жали провожать маленькаго Домби, и даже подсл?поватый малый, видимо растаялъ, когда началъ укладывать книги и сундуки въ коляску, отправлявшуюся въ замокъ м-съ Пипчинъ.
Даже влiянiе н?жной страсти на сердца молодыхъ джентльменовъ – a они вс? до одного влюбились въ Флоренсу – не могло удержать ихъ отъ выраженiя восторговъ при прощанiи съ маленькимъ Домби. Они пожимали ему руки, махали шляпами, и каждый кричалъ: "Домби, не забывай меня!" Такiе взрывы чувствительности были необыкновеннымъ явленiемъ между этими юными Честерфильдами[6 - Слово «Честерфильдъ» употреблено зд?сь въ смысл? св?тскаго модника, льстеца. Есть въ англiйской литератур? книги: "The letters of Lord Chesterfield to his son", – "Письма Лорда Честерфильда къ своему сыну". Зд?сь авторъ между прочимъ рекомендуетъ скрывать свои настоящiя чувства и считаетъ притворство необходимою доброд?телью всякаго молодого челов?ка. Книга пользуется въ Англiи такою популярностью, что недавно одинъ лондонскiй портной, рекомендуя въ своемъ пуф? прилично од?ваться, подкр?пилъ свои доказательства огромной цитатой изъ писемъ Честерфильда. Прим. перев.]. Когда Флоренса на крыльц? окутывала брата, Павелъ шепталъ: "Слышишь ли ты, милая? рада ли ты? забудешь ли ты это?" И глаза его искрились жив?йшимъ восторгомъ, когда онъ произносилъ эти слова.
Усаживаясь въ карету, Павелъ еще разъ взглянулъ на многочисленную толпу, которая его провожала, и теперь вс? предметы закружились и запрыгали передъ нимъ, какъ будто онъ смотр?лъ черезъ стекла зрительной трубки, колебавшейся въ его рукахъ. Потомъ онъ забился въ темный уголъ кареты и кр?пко прижался къ Флоренс?. Вся эта сцена трогательнаго прощанья представлялась ему какимъ-то сновид?нiемъ, тревожнымъ и вм?ст? чрезвычайно прiятнымъ, и когда впосл?дствiи онъ думалъ о д-р? Блимбер?, онъ всегда воображалъ его не иначе, какъ стоявшимъ на крыльц? при прощаньи съ своимъ маленькимъ другомъ.
Но, кром? доктора, другая фигура рисовалась иередъ маленькимъ Павломъ, фигура м-ра Тутса, который совершенно неожиданно открылъ одно изъ оконъ кареты, просунулъ голову и спросилъ: "Домби зд?сь?" Прежде, ч?мъ усп?ли отв?чать, онъ скрылся и захохоталъ самымъ дружелюбнымъ образомъ. Но этимъ еще не окончилось. Когда карета уже тронулась съ м?ста, м-ръ Тутсъ подскочилъ съ другой стороны и, опять просунувъ голову черезъ окно, т?мъ же тономъ спросилъ: "Домби зд?сь?" И потомъ онъ мгновенно исчезъ, заливаясь т?мъ же дружелюбнымъ хохотомъ.
Какъ Флоренса см?ялась! Павелъ часто вспоминалъ объ этой сцен? и самъ см?ялся отъ всего сердца.
Но на другой и въ сл?дующiе дни произошло много такихъ вещей, которыя посл? воображенiю Павла представлялись въ самомъ тускломъ св?т?. Прежде всего онъ никакъ не могъ понять, зач?мъ они продолжали жить y м-съ Пипчинъ вм?сто того, чтобы ?хать домой, зач?мъ онъ лежалъ въ постели, и Флоренса всегда сид?ла подл? него. Приходилъ ли къ нему въ комнату отецъ, или онъ только вид?лъ на ст?н? чью-то высокую т?нь? Правда ли, что л?карь говорилъ – или это пригрезилось – что если бы взяли мальчика домой прежде д?тскаго бала, на которомъ онъ испыталъ слишкомъ сильныя потрясенiя, то, в?роятно, онъ не завянулъ бы такъ скоро?
Ему казалось также, что онъ говаривалъ сестр?: "Охъ, Флой, возьми меня домой; не покидай меня"! А, впрочемъ, можетъ быть, и это
Сторінка 98
пригрезилось. Только кажется, будто онъ слышалъ свои собственныя слова: "По?демъ домой, Флой, по?демъ"!Но зато онъ очень хорошо помнилъ, какъ привезли его домой вм?ст? съ Флоренсой, и какая была толкотня на л?стниц?, когда понесли его наверхъ. Онъ узналъ свою старую комнату и маленькую постель, гд? его положили. Передъ нимъ, въ числ? прочихъ, стояли: тетушка его, и миссъ Токсъ, и м-съ Пипчинъ, и Сусанна. Онъ вс?хъ ихъ угадалъ и прив?тствовалъ очень радушно. Но было, однако-жъ, и тутъ что-то такое, чего онъ никакъ не понималъ и что крайне его безпокоило.
– Мн? надобно поговорить съ Флоренсой, – сказалъ онъ, – съ Флоренсой наедин?. Оставьте насъ.
– Скажи мн?, св?тикъ мой, Флой, папенька не былъ на крыльц?, когда меня вынесли изъ кареты?
– Былъ, мой милый.
– Кажется, онъ заплакалъ и ушелъ въ свою комнату, когда увид?лъ меня; правда ли это, мой ангелъ?
Флоренса отрицательно покачала головой и прильнула губами къ его щек?.
– Ну, я радъ, что онъ не плакалъ, – сказалъ маленькiй Павелъ – это правда, мн? померещилось. Не сказывай, о чемъ я тебя спрашивалъ.
Глава XV
Замысловатое лукавство капитана Куттля и новыя хлопоты Вальтера Гэя
Долго Вальтеръ не зналъ, что д?лать съ барбадосскимъ назначенiемъ, и даже лел?ялъ слабую надежду, что м-ръ Домби авось изм?нитъ роковую резолюцiю. Быть можетъ, онъ одумается и прикажетъ старику Каркеру "оставить молодого Гэя въ лондонской контор?". Но такъ какъ ничто не подтверждало этой, совершенно, впрочемъ, неосновательной надежды, б?дный юноша увид?лъ настоятельную необходимость д?йствовать безъ замедленiя, не обольщая себя пустыми мечтами.
Конец ознакомительного фрагмента.
notes
Примечания
1
Отъ Рождества Христова. Прим?чанiе ред.
2
Авторъ осм?иваетъ зд?сь страсть англичанъ кстати и некстати толковать о биржевыхъ д?лахъ, страсть, распространившуюся даже между мелкими торговцами и уличными з?ваками. Прим. перев.
3
Такъ называется одна изъ глухихъ улицъ въ Лондон?. Cheapside буквально – дешевая сторона.
4
Должность л?каря и аптекаря въ Англiи часто соединяются въ одномъ лиц?.
5
Когда членъ нижняго парламента встаетъ съ своего м?ста для произнесенiя р?чи, онъ не можетъ начать ее прежде, ч?мъ на него iи взглянетъ президентъ. Отсюда выраженiе: уловить взоръ президента (to catch the Speaker's eye), равносильное выраженiе: получить позволенiе говорить р?чь.
6
Слово «Честерфильдъ» употреблено зд?сь въ смысл? св?тскаго модника, льстеца. Есть въ англiйской литератур? книги: "The letters of Lord Chesterfield to his son", – "Письма Лорда Честерфильда къ своему сыну". Зд?сь авторъ между прочимъ рекомендуетъ скрывать свои настоящiя чувства и считаетъ притворство необходимою доброд?телью всякаго молодого челов?ка. Книга пользуется въ Англiи такою популярностью, что недавно одинъ лондонскiй портной, рекомендуя въ своемъ пуф? прилично од?ваться, подкр?пилъ свои доказательства огромной цитатой изъ писемъ Честерфильда. Прим. перев.
