Купити книгу Тайная история

На мой взгляд, избыток учителей разлагает молодые умы. Точно так же я считаю, что глубокое знакомство с одной книгой лучше, чем поверхностное с сотней. Я знаю, современники едва ли со мной согласятся, но все же вспомните — у Платона был всего один учитель, равно как и у Александра.

— Знаешь, если встаешь, планируя отправить кого-то на тот свет в два часа дня, уже как-то не думаешь, чем будешь угощать новоиспеченного мертвеца на ужин. — Кстати, как раз сезон для спаржи, — участливо вставил Фрэнсис.

Я много думал над этой характеристикой, а также над одним удивительно прозорливым замечанием Банни: «Знаешь, Джулиан такой человек… В общем, люди вроде него всегда первым делом вытаскивают из вазочки свои любимые конфеты, а всё остальное – это пусть другие едят». На первый взгляд полная несуразица, но я не могу придумать…

Деревья охвачены шизофренией и постепенно теряют власть над собой — их новый пылающий цвет свел их с ума. Кто-то, кажется Ван Гог, сказал, что оранжевый — цвет безумия. Красота есть ужас. Мы хотим быть поглощенными ею, хотим найти прибежище в ее очищающем пламени

«В конце концов, соблазн перестать быть собой, даже на краткий миг, очень велик».

Мне казалось, я брожу по вокзалу, а моего поезда все нет и нет. И словно один из тех призраков, которые поздней ночью спрашивают у пассажиров, когда отправляется \"Полуночный экспресс\", потерпевший крушение лет двадцать назад, я переходил из одного зала ожидания в другой, пока не наступал тот жуткий миг, когда закрывалась…

- Я не могу выйти за тебя замуж. - Но почему? - просил я, предчувствуя ответ: \"Потому что не люблю тебя\", но она сказала: - Потому что я люблю Генри. - Генри давно умер. - Я все еще люблю его. Ничего не могу поделать. - Я тоже его любил, - произнес я. На секунду мне показалось, я уловил в ней какое-то колебание, но она…

Нелегко признаться в этом, — продолжил Джулиан, — но именно мысль об утрате контроля больше всего притягивает людей, привыкших постоянно себя контролировать, людей, подобных нам самим. Все истинно цивилизованные народы становились такими, целенаправленно подавляя в себе первобытное, животное начало. Задумайтесь, так ли уж…

Великолепие есть во всем, что сделано с размахом

И оставляя Уолтона и Донна на берегах метагемерализма, мы шлем прощальный привет двум знаменитым корешам былых времен.