Купити книгу Где бы ты ни скрывалась

\"Если не знаешь, что сказать, лучше вообще ничего не говори\".

Жить в деревне не всегда приятно - очень уж там любят совать нос в чужие дела.

Да пошли все куда подальше! Кто, черт возьми, может решить, что в этом мире нормально, а что нет?

Но что поделать —приходится прилаживаться к своим фобиям. Иногда я меня. правила или придумываю новые. Например, на прошлой неделе я заметила, что снова начала считать ступени. Я думала, что давно избавилась от этой привычки, и вот пожалуйста —опять! Я изо всех сил стараюсь с собой бороться, но получается не очень. И чем…

— Эй, не надо изображать из себя психиатра, — сказала я, хмурясь. — Зачем мне что-то изображать? Я и есть психиатр.

Нет, Кэтрин понимала, конечно, что управлять всем, держать события под контролем выше человеческих сил. Иногда непоправимое все же случается, и мы не можем этому помешать.

Войдя в спальню, распахнула шкаф. Найдётся ли там хоть что-нибудь, в чём я не буду выглядеть на пятьдесят с хвостиком?

Но затем я случайно подняла глаза и, конечно, сразу же увидела его на одном из балконов: в своем темном костюме он почти сливался со стеной, только трепещущие отблески зеркального шара иногда освещали его лицо. Уж лучше бы он поговорил с кем-нибудь, чтоли, или разглядывал девушек, или улыбался. Но нет, он, не мигая, не…

Но сегодня, вглядываясь в хмурое, туманное декабрьское утро, горькое осознание собственной тупости обрушилось на меня в полной мере: надо же, сама призналась, что меня дважды забирали в психушку! Идиотка! Немудрено, что бедняга замер, когда я поцеловала его, и поспешил вырваться из моих цепких объятий, а потом... о позор…

Слезы покатились у меня из глаз. Он сцеловал их с моих щёк.

Я молилась, чтобы он нашел себе другую жертву, но тут же становилось стыдно: неужели я готова пожелать такой участи ни в чем не повинной женщине?

- Знаешь, что было самым страшным? Не состояние полной беспомощности, не побои, не боль, и даже не постоянное насилие. Самое ужасное было то, что мне никто не верил. Даже лучшая подруга.

– Знаешь, что было самым ужасным? – тихо спросила я, высвобождаясь из его объятий. – Не состояние полной беспомощности, не побои, не боль и даже не постоянное насилие. Нет, самое страшное, что потом никто мне не верил. Никто не поверил в то, что произошло на самом деле. Даже моя лучшая подруга.