Купити книгу Поющие в терновнике

Непрерывный чисто физический труд - самая прочная преграда, какую способны воздвигнуть люди, чтобы не давать себе по-настоящему мыслить.

Ни один человек на свете, будь то мужчина или женщина, не видит себя в зеркале таким, каков он на самом деле.

- Никому и никогда не испытать чужую боль, каждому суждена своя, - сказал он.

Как это страшно, что один-единственный человек так много значит, так много в себе воплощает.

И понемногу воспоминание о нем блекло, как всегда блекнут воспоминания, даже самые дорогие сердцу; словно помимо нашего сознания душа исцеляется и заживают раны, как бы ни была велика наша отчаянная решимость ничего не забыть.

А для мужчины самое приятное - слышать, что он лучше всех.

А все же память неосязаема, как ни старайся, подлинное ощущение не вернешь, остается лишь призрак, тень, грустное тающее облачко.

Никто не ценит того, чего слишком много. У нас тут в избытке овцы, а в городе — люди.

Совершенство в чем бы то ни было - скука смертная!

В старости тоже есть смысл, Мэгги. Она дает нам перед смертью передышку, чтобы мы успели сообразить, почему жили так, а не иначе.

Не тот храбрец, кто великан, а тот великан, кто храбрец!

Ни один человек на свете, будь то мужчина или женщина, не видит себя в зеркале таким, каков он на самом деле.

Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы,…

\"Вот почему плохо, когда ты остров; забываешь, что и за пределами твоих берегов что-то происходит.\"

Нет такой цели, которая оправдывала бы любые средства. Но, должно быть, семена нашей гибели посеяны еще до нашего рождения.

Понять, в чём ошибка, ещё не значит её исправить.

Есть такая легенда - о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над…

\"Она достойна лучшей участи, но рождена не для лучшего.\"

Ни один человек на свете, будь то мужчина или женщина, не видит себя в зеркале таким, каков он на самом деле.

Самым лучшим женщинам приходится тяжелей всех.

Убивать ради того, чтобы выжить, - не жестокость.

\"Наверное, в каждом из нас намешано множество всяких «я», согласны?\"

Птица с шипом терновника в груди повинуется непрележному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет её кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близости смерти, она просто поёт, поёт до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы,…

Для меня театр — это прежде всего разум, а уж потом чувство. Разум раскрепощает и оттачивает чувство.

Дождь - благословение и чудо. Ибо дождь - это значит трава, а трава - жизнь.

О дочерях женщины не помнят. Что такое дочь? Просто напоминание о боли, младшее подобие тебя самой, обреченное пройти через то же, что и ты, тянуть ту же лямку и плакать теми же слезами.

Может быть, ни в чем другом я не разбиралась, но как мучить тех, кого люблю, - это я всегда прекрасно знала.

Память неосязаема, как ни старайся, подлинное ощущение не вернёшь, остаётся лишь призрак, тень, грустное тающее облако.

Джастина вслихпнула, отерла ладонью мокрые щёки, пожала плечами и принялась за нелегкую задачу — надо затолкать то, что случилось, куда-нибудь в самый дальний угол сознания — и не ворошить, не вспоминать. Она это умеет, всю жизнь она совершенствовала эту технику. Только надо вечно быть чем-то занятой, надо, чтоб тебя…

Несчастье всегда может случиться, а от чего и почему, мы не знаем.