Читати онлайн Дающий

Скорбь не развеешь утешениями.

Любовь — это всего лишь страсть, которая может привести к ненависти и довести до самоубийства

- Почет, - поправил его старик. - Почет, вот что у меня есть. И у тебя будет. И тогда ты поймешь, что почет и власть - разные вещи.

Если все одинаковое, то нет никакого выбора!

Веселье не заканчивается в Двенадцать лет.

- Я умираю от голода. - Нам следует точно выбирать слова. Ты не умираешь от голода. Ты просто голоден. В коммуне никто никогда не умирал, не умирает и не умрет от голода.

Теперь, глядя на ребенка, на выражение его лица, он вспомнил, что светлые глаза не просто отличали его от остальных. Они еще делали его взгляд особенным — но каким? Глубоким, решил Джонас, как будто смотришь в воду, проникая взглядом так глубоко, что, кажется, вот-вот разглядишь, что таится на дне.

Мне было бы жаль любого, кто оказался там, где ему неуютно и он чувствует себя глупо.

Ничто не заставило бы его вернуться к миру, в котором нет чувств. Миру, где он жил так долго.

Однажды он вспомнил, как в детстве ему сделали выговор за неправильно употребленное слово. Тогда он сказал «я умираю от голода». И ему ответили, что это неправда. И что никто в коммуне никогда не умирал, не умирает и не умрет от голода. Что ж, теперь это не так. Теперь он действительно умирает от голода. А если бы он…

— А почему все не могут их видеть? Почему цвет пропал? Дающий пожал плечами. — Наш народ сделал выбор. Выбор в пользу Одинаковости. До меня и до того, кто был до меня, и еще и еще раньше. Мы отказались от цвета тогда же, когда отказались от солнечного света и вообще различий. — Он задумался. — Мы научились контролировать…

Он так хотел, что бы у него был выбор. И вот он его получил. И неправильно им распорядился. Выбрал побег. И теперь умирает от голода. С другой стороны, продолжал размышлять Джонас, если бы он остался, он бы тоже умирал от голода. Он бы жил, страдая от нехватки чувств, цвета, любви. А Гэбриэл? Для Гэбриэла жизнь бы просто…

- ...когда-то люди испытывали чувства. Мы с тобой были частью этого, мы знаем. Мы знаем, что люди чувствовали гордость и печаль, и… — И любовь, — сказал Джонас, вспомнив о сцене семейной жизни, которая так его впечатлила. — И боль, — добавил он, подумав о солдате. — Но худшее в воспоминаниях — не боль. А одиночество. Их…

Четырехлетние, Пятилетние и Шестилетние носили форму, которая застегивалась сзади, так что им приходилось помогать друг другу одеваться — так они приучались к взаимозависимости. Пиджак с пуговицами спереди — первый знак независимости, первое заметное свидетельство взросления.

\"...Feelings are not part of the life she’s learned.\"

\" — Отец, Мать, — неуверенно начал Джонас за ужином. — Хочу вас спросить кое о чем. — О чем, Джонас? — спросил Отец. Джонас зарделся от смущения. Всю дорогу от Пристройки он репетировал, как сделает это, но теперь все равно с трудом заставил себя произнести: — Вы меня любите? Повисло неловкое молчание. Затем Отец…

\"Why do you think the visitors didn’t obey the rules?\" Mother asked. Lily considered, and shook her head. \"I don’t know. They acted like … like…\" \"Animals?\" Jonas suggested. He laughed. \"That’s right,\" Lily said, laughing too. \"Like animals.\" Neither child knew what the word meant, exactly, but it was often used to…

Те, кого удаляли, - даже Младенцы - отправлялись в Другое Место и никогда не возвращались в коммуну.

Четырехлетние, Пятилетние и Шестилетние носимо форму, которая застёгивалась сзади, так что им приходилось помогать друг другу одеваться - так они приучались к взаимозависимости. Пиджак с пуговицами спереди - первый знак независимости, первое заметное свидетельство взросления. Велосипед, который Лили получит в Девять,…

Возбуждение. Он уже слышал это слово. Оно точно было в Книге Правил, но он не помнил, где именно. И время от времени оно звучало из громкоговорителей: «ВНИМАНИЕ. НАПОМИНАНИЕ. СЛЕДУЕТ СООБЩАТЬ О ВОЗБУЖДЕНИИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ЛЕЧЕНИЕ».