Купити аудіокнигу Мария Башкирцева. Дневник

Я художница в самом широком значении этого слова: каждый художник - поэт или мечтатель.

Когда люди вполне счастливы, они начинают незаметно любить меньше и кончают тем, что отдаляются друг от друга.

Я плакала раз в объятиях мамы, и это разделенное страдание оставило во мне на несколько месяцев чувство такого жестокого унижения, что я никогда ни при ком не буду больше плакать от горя. Можно плакать перед кем угодно от досады или по поводу смерти Гамбетты, но излить перед другими всю свою слабость, свое убожество, свое…

Я вообще не понимаю, почему это мужчина и женщина, пока они еще не женаты, могут постоянно любоваться друг другом и стараться друг другу нравиться, а после свадьбы распускаются и совершенно перестают об этом заботиться.

Я, которая хотела бы сразу жить семью жизнями, живу только четвертью жизни. Я скована.

Нельзя никому открывать свою душу - тогда будешь казаться лучше, чем в действительности.

это всегда интересно — жизнь женщины, записанная изо дня в день, без всякой рисовки, как будто бы никто в мире не должен был читать написанного, и в то же время со страстным желанием, чтобы оно было прочитано... Не будь этого — зачем бы...

Боже мой! Дай мне такую жизнь, какой я хочу, или пошли мне смерть...

У нас в России романтизм в моде.

Чем более я читаю, тем более я чувствую потребность читать, и чем более я учусь, тем более открывается передо мной ряд вещей, которые хотелось бы изучить. Я говорю это вовсе не из пустого подражания известному мудрецу древности. Я действительно испытываю то, что говорю. И вот я в роли Фауста! Старинное немецкое бюро,…

Что я такое? Ничто. Чем я хочу быть? Всем. Дадим отдых моему уму, утомленому этими порывами к бесконечному.

У нас в России романтизм в моде. Она могла бы преспокойно проститься и уехать, но славянская натура, приправленная французской цивилизацией и чтением романов,— странная вещь!

Вещи, которые я люблю, не утомляют меня. Когда приходится смотреть картины и особенно статуи – я точно из железа. А если бы меня заставили ходить по магазинам Лувра или «Bon Marche», даже Ворта, – да я бы через три четверти часа расплакалась!

Я всегда предпочитаю верить тому, что приятнее, и потому предпочитаю верить, что я красива. Может быть, я и ошибаюсь, но если даже это иллюзия, я предпочитаю оставаться при ней, потому что это более лестно. Что вы хотите? В этом мире надо всегда стараться смотреть на вещи с их лучшей стороны. Жизнь так прекрасна и так…

Нельзя допустить, чтобы люди, вам безразличные, могли заставить вас страдать.

Когда ни с кем не говоришь о том, кого любишь, эта любовь как будто сильнее: это точно флакон с эфиром: если он закупорен – запах силен, если же оставить его открытым – он улетучивается. Потому-то любовь моя так сильна, что о ней никогда не говорят, ни сама я не говорю о ней и храню ее всю про себя.