Читати онлайн Бессердечный

– Проблема не в том, что Всевышний отвернулся от нас и оставил своей заботой. И даже не в потере нашей веры в него. Причина всех бед в том, что мы боимся поверить. А еще больше боимся, что однажды он вновь поверит в нас. Мы полагаем всеблагое электричество панацеей от всех бед, но если ад вдруг вырвется на волю, то все…

– Опять играешь со мной! – рассмеялся чужим голосом «Теодор». – Напомнить, чем все закончилось в прошлый раз? – Вероятно, ты сдох, – ответил я, отступая к окну.

Не берите грех на душу, деньги того не стоят.

Девушка задумчиво уставилась в чашку с чаем, потом отодвинула ее от себя и сходила за вином; бутылку крепленого красного она прятала в ящике с крупами.

В любом цирке, в любой самой респектабельной труппе неминуемо отыщется паршивая овца если не из самих циркачей, так из подсобных работников. Руководство о темных делишках, разумеется, догадывается, но где еще найти человека на это место за такие смешные деньги? К тому же это ведь сущие пустяки… Но пустяками это кажется…

Лепрекон соскочил с его спины и спокойно вытер нож о рукав изрядно перепачканного сюртука. – Здорово, правда? – осклабился он и юркнул в заросли, вмиг пропав из виду. – Проклятье! – вырвалось у меня. Дохлый китаец с перерезанной глоткой, поднимающийся на гору полицейский броневик, я и никаких свидетелей, кроме моего…

Мертвец спешил домой. Мертвец хотел новое сердце. Драть!

Елизавета-Мария поправила мне шейный платок и улыбнулась: – Дорогой, неужели есть более неотложные дела, нежели свежий покойник на леднике? – Гораздо более неотложные, – подтвердил я, надел перед зеркалом котелок и вышел за дверь.

– Знаешь, Лео… – с непонятным выражением протянула Елизавета-Мария, медленно перебирая заготовленные лепреконом инструменты: ножовку, топорик, набор сапожных ножей, молоток и зубило, – твои фантазии куда темнее, чем я могла полагать… Я выругался. – Это не моя фантазия! – Тогда кошмар?

– Давай попробуем представить, будто мы обычная семья, – предложила Елизавета-Мария, когда я уселся за стол и уставился в окно. Меня так и подмывало ответить грубостью, но усилием воли я сдержал этот неуместный порыв и лишь заметил: – В нашем случае речь идет о хозяине и прислуге. Такая аналогия представляется мне более…

– С чего ты вообще решила, что я хочу есть? – От тебя пахнет смертью, – спокойно ответила Елизавета-Мария, – а всякое убийство для человека – лишь прелюдия к сытной трапезе. Даже если это убийство себе подобного, так уж издревле повелось.

– Очки не мешают? – спросил тогда Рамон. Я приподнял окуляры из затемненного стекла и хмыкнул: – Думаешь, так лучше? Красноватое лицо напарника осветилось отблеском моих сиявших в темноте глаз, и он признал: – Нет. Верни.

Дьявол! Если разобраться, на свете было не так уж много людей, к которым я по тем или иным причинам не испытывал антипатии. Мизантроп? Нет, скорее, клинический интроверт.