Сторінка 1

Что, если?..
Ребекка Донован


Сто оттенков любви
Что, если вам выпал второй шанс?

Кэл Логан был поражен и не мог поверить своим глазам, когда увидел Николь Бентли за столиком в кафе за тысячи миль от их родного города. А ведь с окончания школы прошло уже больше года, и за это время о Николь никто ничего не слышал.

Но сидящая за столиком девушка была как две капли воды похожа на юношеское увлечение Кэла, хотя и была импульсивной и жизнелюбивой. Поэтому ничего удивительного, что Кэл влюбился в нее с первого взгляда. Но чем ближе он узнает Ниель, тем отчетливее понимает, что девушка чрезвычайно скрытна… и чем ближе он подбирается к тому, что она скрывает, тем меньше ему хочется знать об этом. Когда тайны прошлого и настоящего откроются, станет ясно, что нельзя доверять своим чувствам…

Впервые на русском языке!





Ребекка Донован

Что, если?..

Роман





Rebecca Donovan

What If

Copyright © 2014, Rebecca Donovan

© О. Полей, перевод, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА ®



Посвящается моему сыну Брайану, самому храброму человеку из всех, кого я знаю.

О таком ребенке, как он, можно только мечтать







Пролог


– Слушай, Кэл, что мы вообще здесь забыли? – спрашивает Рей, протягивая мне стакан пива. – Лично я всю эту компашку еще в школе терпеть не могла. Да и сейчас, по-моему, тоже ничего не изменилось.

И все же кое-что изменилось.

Я сижу на откидном бортике своего пикапа. Отхлебнув пару раз из бутылки, небрежно окидываю глазами толпу, вполне предсказуемо разбившуюся на те же группки, что и в прошлом году, на выпускном вечере: спортсмены, театралы, торчки и, само собой, «элита».

Вот из-за этих-то последних я сюда и пришел. В основном из-за них.

– Еще час – и сматываемся, – заявляет Рей, отпивая маленький глоток пива. Медленно опускает стакан, вглядывается. – Ух ты! Никак сама Хизер Таунсенд к нам топает! Вот блин!

Я поднимаю глаза, а Хизер Таунсенд уже стоит прямо передо мной и накручивает на палец прядь своих светлых волос.

– Привет, Кэл. Рада, что ты пришел, – говорит она с кокетливой улыбкой.

– Привет, – отвечаю я.

Она подходит еще ближе, я почти задеваю ее ногами, свисающими с бортика пикапа.

– Вечеринка в лесу, – по-моему, это больше подходит для школьников. – Хизер картинно вздыхает. – Я-то думала, раз уж мы разъехались по колледжам, так могли бы немного и повзрослеть.

– Да, но родители-то наши никуда не делись, а им вряд ли понравится, если мы напьемся и разнесем чей-нибудь дом, – замечаю я.

Она радостно хохочет, как будто я и правда сказал что-то ужасно смешное.

Рей издает стон.

А Хизер наклоняется ко мне, я чувствую ее дыхание на губах.

– Ах, Кэл, ты такой остроумный! Кажется, мы с тобой этим летом скучать не будем.

Я сглатываю – мне и отодвинуться-то от нее некуда, разве что на спину лечь. И поясняю:

– Я всего только на неделю приехал.

Хизер капризно надувает губы, что выглядит не слишком-то привлекательно.

– А куда потом? – спрашивает она и кладет руку мне на колено.

У меня все тело деревенеет.

– В Орегон. Поработаю на каникулах у дяди.

– Но ты же только что приехал… еще и суток не прошло. Я так на тебя рассчитывала.

Я слышу, как Рей недовольно бурчит что-то себе под нос.

– Извини, – пожимаю я плечами. – Мне очень жаль, если я тебя разочаровал. Слушай, а где все ваши? Что-то Николь нигде не видно.

Хизер делает шаг назад, закатывает глаза и скрещивает руки на груди. Я понимаю, что случайно задел ее больное место.

– Не знаю. Должно быть, Николь решила, что мы ей теперь не ровня – она же у нас в Гарварде учится.

– Неужели она тебе ни разу не звонила после выпускного? – не отстаю я. И чувствую на себе пристальный взгляд Рей.

– Не-а. Ну хоть бы эсэмэску какую-нибудь паршивую прислала – и того не дождешься! А ведь мы с ней как-никак лучшими подругами были, с самого… да, считай, всю жизнь. И, прикинь, вообще ничего. Вот сука!

Я изумленно смотрю на бывшую одноклассницу: такой злобы я от нее не ожидал.

– Хизер! – За спиной у нее, уперев руки в бока, стоит Ви. – Вечеринка, вообще-то, вон там. – Она кивает в сторону «элиты», столпившейся вокруг «БМВ» Кайла.

– Сейчас приду, – отвечает Хизер и снова поворачивается ко мне. – Может, сходим куда-нибудь вдвоем до твоего отъезда?

– Может быть, – отвечаю я, зная, что никуда с ней не пойду.

Хизер разворачивается и уходит с Ви – к своим. Я сползаю с бортика пикапа и смотрю им вслед: как они идут к своей компании, члены которой до сегодняшнего дня нас в упор не видели.

Тут кто-то с силой дергает меня сзади за плечо, и я проливаю пиво на штаны.

– Эй, нечего на нее пялиться! – угрожающим тоном произносит у меня за спиной Нейл Талберт. – Не для тебя эта девочка.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь держать себя в рамках приличия, хотя ужасно хочется развернуться и дать ему в рожу. При одной мысли об этом руки сами собо

Сторінка 2

сжимаются в кулаки.

– Какая же ты все-таки скотина, Нейл! – возмущается Рей, когда я наконец поворачиваюсь к Талберту лицом.

Я гляжу мимо Нейла – он старается придать себе внушительный вид и распрямляет плечи – на Рей и слегка качаю головой: не надо, не связывайся.

– Все за девчонок прячешься? – хмыкает Нейл. – С виду только и изменился, а так – ни капельки.

Я не отвечаю ему, поскольку не вижу в этом смысла. Он все такой же засранец, каким был еще в школе, и ничего от моих слов не изменится.

– Нейл! – окликает его издали какой-то парень. – Где тебя черти носят? Битый час уже тачку ждем. Иди сюда.

Талберт отходит к «БМВ» своего брата, и я слегка расслабляюсь.

– Кэл, я не понимаю: ну почему ты до сих пор позволяешь ему так с собой обращаться? Ты же теперь выше и здоровее Талберта, черт возьми! Запросто мог бы его уделать, – говорит Рей, все еще сердито глядя мне через плечо.

– Просто связываться неохота. – Я снова забираюсь на бортик пикапа.

– И что это, интересно, нашло на Хизер Таунсенд? Нет, серьезно! Ты, конечно, подрос на три дюйма, сменил очки на контактные линзы и мускулы кое-какие сумел нарастить – я-то уж думала, на твоем цыплячьем тельце им и взяться неоткуда, – но не воображай, что так уж кардинально изменился. Ты все тот же Кэл Логан.

– Я очень польщен, Рей, что ты проявляешь внимание к моей скромной персоне, – саркастически замечаю я. – Надо же, следишь за моими успехами.

Но она продолжает, не слушая меня:

– И охота тебе было ее расспрашивать про Николь Бентли? Ну в самом деле, Кэл? Я думала, ты ее уже давным-давно из головы выбросил.

– А тебе разве не кажется странным, что Николь не приехала домой на каникулы?

У меня внутри прямо что-то оборвалось, когда я увидел, что ее нет среди собравшихся девушек. И это тягостное чувство никак не проходит. Я ведь, если уж говорить откровенно, только ради Николь сюда и приехал.

Я смотрю, как Эшли вешается на Кайла, целует его так, будто территорию метит. В старших классах Кайл почти все время был парнем Николь. А Эшли, Хизер и Ви считались ее лучшими подругами. Я никак не мог поверить до конца, что Николь такая же, как эти типы, хотя она, так сказать, как раз занимала у них самую верхнюю ступеньку иерархической лестницы. Но в то же время мне почему-то все равно постоянно казалось, что ей не по себе от этого всеобщего внимания. Правда, вполне возможно, что я и ошибался. Я уже давно оставил попытки защитить доброе имя Николь, когда ее презрительно называют Снежной королевой. Тем более что Рей это неизменно выводит из себя.

– Да тебе-то что за дело? – вновь и вновь возмущается она. – Мы ведь с этой предательницей аж с восьмого класса не дружим, с тех самых пор, как Райчел уехала. Николь сама их выбрала и предпочла нам, ты что, забыл?

Тон у Рей при этом ледяной. Я знаю, что за этим скрывается до сих пор не прошедшая обида, ведь в то давнее лето она разом потеряла двух самых близких подруг: Николь и Райчел. Мы с ней об этом не говорим. Вообще никогда. Я дружу с Рей всю жизнь и знаю, что у нее на душе, даже когда она молчит.

Мы все четверо выросли в маленьком калифорнийском городке, на одной улице. Рей – наша ближайшая соседка и уже почти что член нашей семьи. Николь и Райчел тоже жили рядом, всего лишь через несколько домов от нас. В детстве нашу четверку было ну просто водой не разлить. А потом мы выросли, и все изменилось.

Райчел уехала с родителями в Сан-Франциско. Какое-то время мы еще перезванивались. Потом перестали. А вскоре после этого Николь променяла нашу дружбу на популярность в классе. Рей так и не смогла забыть ее предательство. А я не мог забыть Николь. Хотя я и никогда не признавался в этом Рей (да и вообще никому на свете не признавался), но я по ним обеим – и по Николь, и по Райчел – до сих пор сильно скучаю. Знаю, теперь уже ничего не поделаешь. Времени-то сколько прошло.

Я поднимаю глаза на Рей:

– Ну скажи, разве не странно: про самую популярную в школе девушку больше года ни слуху ни духу – и никому дела до нее нет?

– Кроме тебя! – насмешливо вставляет Рей. – Да выбрось ты ее из головы, Кэл! Ну, была она в свое время королевой элитных сучек, а теперь Эшли сменила ее на троне. Нет им совершенно никакого дела до Николь. И никогда не было. Не понимаю, тебе-то почему не все равно?

– Она как будто… исчезла, – тихо говорю я, бесцельно глядя в землю.

В голове всплывает какое-то полустершееся воспоминание: мне слышится крик Николь. Это были ее последние слова, которые я услышал, и потом больше никто из нас не видел Николь: «Нет, папа, такое все равно нельзя забыть, сколько ни притворяйся, будто ничего не случилось!»




Глава 1


– Ты же все понимаешь, да? – спрашивает Карли. – Мне очень жаль, Кэл, что приходится говорить об этом вот так, в самом начале вечеринки, но еще хуже было бы тянуть до тех пор, пока мы оба не напьемся. – Она скрещивает руки на груди, и от этого становится еще заметнее, что ее костюм феи почти ничего не прикрывает. – Ты со мной согласен?

– Угу, –

Сторінка 3

киваю я.

Я так ошарашен, что больше ничего выговорить не в силах. Разглядываю ковбоя, за разговором с которым застал Карли: он стоит на безопасном расстоянии, с двумя красными стаканчиками в руках. Могу только догадываться, что именно из-за этого типа ей и загорелось дать мне отставку прямо сейчас, немедленно.

Не могу сказать, что у нас все было так уж серьезно. Мы встречались от силы недели три, не больше. Карли тянет мою голову вниз за козырек бейсболки и на прощание целует меня в щеку, а затем растворяется в искусственном тумане хеллоуинской вечеринки. Я смотрю на два стаканчика, которые по-прежнему держу в руках, и качаю головой. Вот подстава! Залпом выпиваю содержимое одного стакана и выхожу на улицу. Торчать тут после всего, что случилось, – нет уж, увольте.

Свернув за угол, замечаю парочку, прижавшуюся к стене: живое напоминание о том, чего мне сегодня не видать как своих ушей. Во мне снова поднимается обида. Однако, подойдя ближе, я понимаю, что они вовсе не милуются, а, наоборот, ссорятся.

– Не смей меня лапать, – шипит сквозь зубы девушка, одетая в черное с головы до ног. До меня не сразу доходит, что на ней костюм ниндзя – она прямо-таки сливается с тенью на стене. Потом я вижу, как в руке у нее сверкает что-то, похожее на лезвие. – А ну живо убрал руки с моей задницы, а то я тебе яйца сейчас в клочья искромсаю. Понял?

Парень в хирургическом халате кивает и переводит взгляд с ее грозно сверкающих глаз на сай[1 - Сай – японское холодное оружие, внешне напоминающее трезубец. – Здесь и далее прим. перев.], который подружка приставила ему к горлу. Оружие-то, похоже, настоящее. И она, судя по всему, разозлилась достаточно, чтобы пустить его в ход. Неудивительно, что бедняга молчит: я бы на его месте тоже дар речи потерял.

Я потягиваю пиво и жду, что будет дальше. Но девчонка просто разворачивается и уходит. Я разочарован. Я-то думал, она хоть коленом между ног ему заедет или еще что-нибудь.

– Психопатка несчастная, – ругается «хирург» вполголоса, чтобы она не услышала. Должно быть, все-таки опасается за свои яйца.

Парень даже выходит через черный ход, чтобы не сталкиваться больше с этой ниндзя. Весьма предусмотрительно с его стороны. Я залпом допиваю пиво, выбрасываю стаканчик на газон и иду за «психопаткой» – любопытно, куда это она направляется. Вижу, как она шагает к тротуару, и двигаюсь следом.

– Ниель! – кричит ей какая-то девушка в костюме земляничного пирожного, выскакивая из парадной двери. – Ниель, ты куда?

Догоняя подругу, она едва не врезается в меня. Поднимает взгляд, и глаза у нее удивленно распахиваются.

– Ой! Привет, Кэл! – Девчонка улыбается, на размалеванных щеках расцветает румянец.

Я не сразу ее узнаю.

– Тесс! Как жизнь?

– Ну-у… – Она бросает взгляд на тротуар, где остановилась Ниель. – Все нормально. Извини, мне пора идти. – Тесс направляется к подруге и на ходу говорит: – Рада была тебя повидать, Кэл. Надо бы нам как-нибудь…

– Может, вас подвезти? – спрашиваю я, глядя на нее, а потом – на сердитую девушку, которая стоит, уперев руки в бока.

– Ты на машине? Отлично! – радуется Тесс.

– Не надо нас никуда подвозить! – заявляет ниндзя.

Я перевожу взгляд с одной девушки на другую, не зная, кого слушать.

– Да брось ты, Ниель. Холодно же. А идти пешком далеко.

– Мне надо проветриться. – Ниель разворачивается и идет по тротуару.

Я вопросительно смотрю на Тесс. Она вздыхает и бросается вдогонку за подружкой. Я не могу удержаться – любопытство разбирает – и волей-неволей тащусь за ними следом.

– Черт бы побрал этих тупых парней! – ворчит ниндзя под маской, сосредоточенно глядя себе под ноги.

– Не обращай внимания, Кэл. У нее просто вечер неудачный выдался, – пытается объяснить мне Тесс.

Я приглядываюсь к девушке в черном повнимательнее. Лицо у нее закрыто, только глаза видны сквозь прорези. Черная накидка и брюки не обтягивают фигуру, но и не скрывают того, что под ними. А фигура у нее… Скажем так: на этой девушке и мешок для мусора смотрелся бы сексуально. Да прибавьте сюда еще интригу: как же незнакомка выглядит? В общем, я вдруг понимаю, что запал. А тот придурок сам виноват: нечего было руки распускать.

– Как учеба в новом семестре? Специализацию уже выбрал? – спрашивает Тесс, оборачиваясь ко мне.

Я отвожу взгляд от рассерженной ниндзя, которая все еще бормочет себе под нос какие-то ругательства. Интересно, уж не собирается ли она вернуться на вечеринку: тогда того гляди этому «хирургу» самому операция понадобится.

– Все нормально, – отвечаю я. – Специализацию пока не выбрал: честно говоря, понятия не имею, чем бы я хотел заниматься в жизни.

– Я-то надеялась, что мы на каких-нибудь лекциях снова будем вместе. В том семестре на истории искусства ты меня просто спас. Если бы не твои комментарии к слайдам, я бы точно там заснула. – Тесс улыбается мне. Я вижу, как в глазах у нее светится робкое кокетство. Но предпочитаю этого не замечать.

– Зря ты не согласилась, чтобы Кэл нас подвез, – недовольно говорит

Сторінка 4

Тесс подруге. – Холодно же. – Она вся дрожит и обхватывает себя руками.

Я останавливаюсь, чтобы снять теплую фланелевую рубашку, надетую поверх футболки.

– Держи.

– Спасибо! – Тесс радостно улыбается, берет рубашку и закутывается в нее.

Ниель ждет, скрестив руки на груди и испепеляя меня осуждающим взглядом. Я смотрю на рубашку, – может, порвана или в пятнах? Я не очень-то приглядывался, когда одевался утром. И наконец не выдерживаю:

– Что-то не так, леди?

– Да кто ты вообще такой? – спрашивает Ниель и, не дожидаясь ответа, резко поворачивается и идет дальше.

– Пьяный студент.

– Оригинально. – В голосе ее слышится явный сарказм.

– А что? Неужели ты видела сегодня на вечеринке еще какого-нибудь пьяного студента? А я-то думал, я здесь один такой.

Тесс хихикает. Ниель фыркает.

Я разглядываю блестящие металлические предметы у нее за поясом. Оружие и правда настоящее.

– А ты хоть обращаться-то с этим умеешь?

– Хочешь проверить? – огрызается она.

– Ниель! – укоризненно говорит Тесс. И виновато оглядывается на меня. – Извини. Она не всегда такая дикая… То есть, вообще-то, всегда. Но все равно, извини.

– Не трудись за меня извиняться. Тем более при мне.

– Ничего, я не обиделся, – успокаиваю я Тесс и бросаю быстрый взгляд на Ниель. В темноте не видно, какого цвета у нее глаза, да к тому же на девушке маска, но их необычный разрез кажется мне пугающе знакомым. – Знаешь, – говорю я ей, – пожалуй, не буду ловить тебя на слове и просить продемонстрировать мне навыки обращения с оружием. Даже если боец из тебя никакой, все равно будет больно. Придется терпеть боль. А я парень простой, до Джеймса Бонда мне далеко.

В уголках глаз Ниель появляются еле заметные морщинки – я уверен, что вызвал у нее улыбку.

Мы идем дальше в каком-то странном полумолчании. Тесс пытается согреться, Ниель что-то ворчит себе под нос.

Я стараюсь разглядеть ее получше, но она не поднимает головы, а кулаки у нее крепко сжаты. Впервые в жизни встречаю такую сердитую девчонку.

Наконец мы останавливаемся возле их общежития, под ярким оранжевым фонарем.

– Спасибо, что проводил, – говорит Тесс слегка увядшим голосом: она уже заметила, что я не свожу глаз с ее подруги.

Снимает мою фланелевую рубашку, отдает мне.

– Не за что, – отвечаю я, коротко улыбаюсь и снова поворачиваюсь к Ниель. – Приятно было познакомиться.

– Мы не… – начинает она. И умолкает, когда наши взгляды встречаются.

Все вокруг словно исчезает, и я не могу отвести от нее взгляд. Гляжу в эти невероятно синие глаза, каких я больше ни у кого не видел. В такие глаза я мог бы смотреть всю ночь: просто стоял бы и таращился, как идиот. Я это знаю, потому что уже смотрел в них раньше.

– Спокойной ночи, Кэл, – говорит Тесс.

Я вздрагиваю и возвращаюсь в реальность.

– Спокойной ночи, Тесс, – отвечаю я хрипло.

А когда оглядываюсь, девушка в черном уже пересекает холл общежития.


* * *

До сих пор я никогда еще не смотрел никому в глаза так долго. Ну до чего же они необычные! Чем дольше смотрю, тем больше цветов различаю. Ближе к центру оттенок голубого такой светлый, что кажется почти белесым. Дальше тона постепенно становятся все темнее, словно туча наползает на ясное небо. Полоска вокруг радужки уже совсем темная, иссиня-черная, как… полночь. А потом вдруг раз – и как полыхнет фиолетовым! Клянусь, в глазах этой девчонки присутствуют все оттенки синего, даже серебряные искорки есть. Я вглядываюсь в эти цвета – так легче не моргать. Хочется придвинуться поближе, чтобы разглядеть их во всех подробностях.

– Райчел, а ну прекрати мешать. Они сейчас оба сморгнут, – слышу я вдруг за спиной голос Рей. – В чем дело? Ты, может, ревнуешь, что Кэл не тебе в глаза смотрит, а Николь?

– Умолкни, Рей, – фыркает Райчел, и Рей смеется.

Длинные, темные ресницы Николь на мгновение смыкаются.

– Кэл победил! – объявляет Райчел.

Я откидываюсь назад и моргаю. В глазах сухо – я ведь так долго держал их открытыми.

Николь смотрит на меня и слегка улыбается, щеки у нее розовеют.

– Ты выиграл, Кэл.


* * *

Я трясу головой, отгоняя наваждение, и бормочу:

– Да нет, быть не может, наверняка это не она.

И облокачиваюсь на «стойку бара», – собственно, это просто доска, переброшенная через два штабеля ящиков из-под молока. Она шатается под моим весом: не рассчитана на то, чтобы на нее опирались.

– Ты о чем толкуешь, чувак? – спрашивает Эрик, который стоит напротив. – Полчаса уже про какие-то глаза задвигаешь. Напился, вот и несешь не пойми что.

– Ты не понимаешь! – восклицаю я. – Это же ее глаза, точь-в-точь!

– Ладно-ладно, – миролюбиво говорит он. – Глаза так глаза. Но за руль ты не сядешь, даже и не думай. Здесь перекантуешься до утра. Диван в твоем распоряжении.

Я киваю, часто моргая. Плетусь к темно-коричневому дивану и плюхаюсь на него. Эрик бросает мне одеяло, оно падает на ноги. Я так его и оставляю, лень укрываться. Заслоняю лицо ладонью и закрываю глаза.

Стараюсь убедить себя, что мне по

Сторінка 5

ерещилось. Я и видел-то глаза этой ниндзя всего лишь пару секунд. Но готов поклясться: я смотрел в глаза Николь Бентли.


* * *

Просыпаюсь, как от толчка: стал переворачиваться во сне и чуть не свалился с дивана. Только через секунду соображаю, где я. Затем в голове начинают всплывать воспоминания о прошлой ночи.

Разрыв с Карли. Ниндзя. Тесс в костюме земляничного пирожного. Глаза Николь. Дорога пешком в студенческое братство, к Эрику. Пьянка. А здорово я набрался.

Я медленно сажусь, жду, пока перестанет кружиться голова, а затем тянусь за своими ботинками. Провожу пересохшим языком по нёбу, морщусь от мерзкого привкуса во рту.

– Эй, – хрипло окликает меня Эрик с нижней койки в другом конце комнаты. – Тебе на занятия сегодня надо?

– Воскресенье же, – напоминаю я и сую ноги в ботинки.

– Точно, – говорит он, переворачивается на другой бок и натягивает на голову одеяло.

На часах десять утра. Ужасно хочется снова лечь спать, но мне еще надо домашние задания готовить и с похмельем бороться. Порядок действий, впрочем, можно и изменить.

Я накидываю на плечи фланелевую рубашку и выбираюсь из домика, где расположилось студенческое братство. Приходится топать пешком несколько кварталов – туда, где я оставил свой пикап вчера вечером, после вечеринки в честь Хеллоуина. Делаю отрезвляющий глоток свежего, холодного воздуха и завожу мотор. Холод от промерзшего винилового сиденья пробирается сквозь джинсы, а от ледяного воздуха в голове проясняется, но совсем чуть-чуть. Кофе бы сейчас.


* * *

Когда я стою в очереди в «Бин баз», это значит, что мне позарез нужен кофеин, чтобы взбодриться, как от хорошего пинка под зад. Тем более сегодня. Вчера я здорово вжился в роль пьяного студента. Такое со мной не часто бывает. Да уж больно вечер выдался паршивый.

На автомате говорю «спасибо» Мел, когда та протягивает мне стаканчик. Почти не сомневаясь, что хожу во сне, как лунатик, с полузакрытыми глазами плетусь к двери. Вижу полоску падающего из нее света и изо всех сил стараюсь не отклоняться от этого направления.

– Кэл?

Я разлепляю глаза и делаю глубокий вдох через нос, пытаясь собраться. Передо мной стоит Карли. Откуда она узнала, что я буду здесь? Я ее сюда ни разу не водил. Вообще никогда сюда ни одну из своих девчонок не водил. Специально выбрал самую неудобную кофейню во всем кампусе, чтобы случайно с ними не столкнуться.

– Карли, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, от удивления не успев сообразить, что говорю.

– Э-э-э… Кофе попить зашла, – отвечает она и показывает мне стаканчик.

– А, ну да, конечно, – киваю я, чувствуя себя полным придурком.

– У тебя найдется минутка? Я хотела с тобой поговорить.

– Ну-у-у… – Только этого еще не хватало. Мне и стоять-то сейчас нелегко, не то что говорить.

– Я не отниму у тебя много времени. Обещаю.

– Ну ладно.

Я нехотя плетусь за Карли к столику возле большого венецианского окна. Понятия не имею, чего ждать. Должно быть, она хочет извиниться за то, что внезапно бросила меня вчера.

– Я, кажется, сделала ошибку, – говорит Карли, когда я опускаюсь на стул. – Совершенно напрасно порвала с тобой.

Вот такого я точно не ожидал.

Мое ошеломленное молчание она принимает за одобрение и продолжает:

– Я такая глупая, променяла тебя на какого-то унылого задрота. Кэл, я поняла, что ты лучше всех. Пожалуйста, прости меня, и давай начнем все заново. Согласен?

Блин. У меня и так котелок еле-еле варит, а тут такое. Я тяну время, медленно отпиваю кофе, глядя куда угодно, только не на девушку, что сидит напротив и ждет моего ответа. И тут, черт меня побери, вдруг вижу те самые голубые глаза, которые видел вчера: они смотрят на меня из противоположного конца кафе – и на этот раз не из-под маски.

– Быть не может, – бормочу я, остолбенев.

– Что такое? – переспрашивает Карли, и в голосе ее слышится паническая нотка. – Кэл, ты не согласен? Куда это ты уставился?

– Извини. – Я мгновенно прихожу в себя и нехотя отвожу взгляд. – Э-э-э, я, кажется, увидел… Да не важно.

Я встряхиваю головой и пытаюсь собраться с мыслями. А ведь очень удачно получилось, что эта красотка вчера сама меня отшила. Теперь я воспользуюсь поводом и разорву с ней отношения. Все равно я бы, скорее всего, долго не продержался, поскольку особо нежных чувств к Карли не испытывал.

Я вздыхаю и говорю:

– Видишь ли, какое дело. Я не могу к тебе вернуться.

– Э-э-э… Что? – Глаза у нее сощуриваются. – Почему?

– Извини, Карли. Не могу, и все.

Я встаю и ухожу, не дожидаясь ее реакции. По-хорошему, надо бы мне сейчас идти к двери. Но вместо этого я направляюсь в противоположный конец кафе, к коричневому кожаному дивану, где сидит вчерашняя девушка, только без маски, и что-то читает, закинув ноги на кофейный столик.

Я молча стою рядом и разглядываю ее. Она меня не замечает, и это, пожалуй, к лучшему – я понимаю, что смахиваю на психа, когда вот так торчу рядом. Слов у меня не находится, потому что передо мной Николь Бентли. Только эта девушка какая-то…

Сторінка 6

другая. Не совсем похожа на ту, что поселилась у нас по соседству пятнадцать лет назад. Может, это все-таки не она. Откуда бы ей тут взяться? Вот только… глаза-то ее.

– Николь?

Она не поднимает голову. Я хочу окликнуть ее снова, но тут кто-то подходит к столику, задев мое плечо. Ага, Тесс.

– Держи, Ниель, – говорит она и через столик протягивает подруге чашку. – Двойной мокко с горячим шоколадом и взбитыми сливками. И как это можно – с утра столько сладкого? Я только представлю, так у меня сразу колики в животе начинаются.

Тут Тесс поднимает взгляд на меня и радостно улыбается:

– Привет, Кэл.

– А, привет, – отвечаю я, совершенно растерявшись.

Перевожу глаза с Тесс на Николь и обратно.

– Э-э-э, так, значит, ты Ниель? – Похоже, я еще не до конца протрезвел.

Николь мягко улыбается.

– Да. Ниель Престон. – И протягивает мне руку. – Извини, что совершенно по-свински вела себя вчера. – Девушка смотрит прямо на меня и ждет, когда я пожму ее руку в вязаной перчатке без пальцев. В лице ни намека на то, что она меня узнала. – Я немного выпила, да и вечер не задался.

– А, ну да, ничего страшного, – кое-как выговариваю я и беру ее тонкую руку в свою. – Рад познакомиться.

Я точно или сплю, или пьян, или внезапно стал персонажем очередной серии «Сумеречной зоны». Поклясться готов, что передо мной лицо Николь Бентли – девушки, мысли о которой преследуют меня уже не один год. Но она так смотрит на меня, словно знать не знает, кто я такой. И от этого мне как-то не по себе.

– Извини, но я не…

– Ну, ты и засранец! Не мог сразу сказать, что встречаешься с другой? А я-то, дура, унижалась, умоляла тебя вернуться ко мне!

Я оборачиваюсь, и в ту же секунду Карли швыряет в меня стаканчик с кофе. Пытаюсь уклониться, но поздно. Все тело скручивает от боли – горячая жидкость выплескивается мне прямо на грудь. Оторопев, я смотрю, как светлые локоны моей бывшей подружки исчезают за дверью.

Втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, отлепляю от груди мокрую футболку.

– Господи! – ахает Тесс. Хватает со стола салфетку и начинает лихорадочно промокать на мне футболку. – Зачем она так? Тебе не больно?

Передо мной вырастает Мел и протягивает пачку салфеток.

– Может, тебе еще что-нибудь нужно?

– Немного самоуважения, – бурчу я.

Николь смеется. Я внезапно жалею, что не остался дрыхнуть у Эрика на диване.

– Я, наверное, на идиота похож, да?

Николь улыбается:

– Ну… Есть немножко. А вот девица выглядела стопроцентной психопаткой. Так что победа достается ей.

«Да пристрелите же меня, наконец!»

– Ой, Кэл, – причитает Тесс, – ну как она могла! Кто это вообще такая?

– Моя бывшая, – бурчу я и забираю у Тесс салфетки. – Спасибо за помощь. Но мне надо идти. – Я чувствую, что все глаза в кафетерии устремлены на меня, в том числе и те, из-за которых я не ушел отсюда вовремя. – Пока.

Выбрасываю салфетки в мусорную корзину и выхожу на улицу. Оглядываюсь через плечо и вижу, что девушка, похожая на Николь Бентли, по-прежнему смотрит на меня.




Николь




Лето накануне четвертого класса. Июнь


Я смотрю, как за окном проносятся дома, и думаю: когда же мы наконец остановимся и который из домов окажется нашим? Я волнуюсь, ведь вокруг будут сплошь незнакомые люди. А вдруг я им не понравлюсь?

Я расправляю подол своего желтого шелкового платья и стараюсь об этом не думать. Мама говорит, что я непременно понравлюсь и вообще я должна верить, что все сложится просто замечательно. Там, где мы жили раньше, у меня были две подруги. Наши мамы ходили друг к другу в гости, ну и, само собой, мы тоже подружились. Любили вместе играть в куклы и разыгрывать всякие сценки. Я и в школе с этими девочками дружила.

– Ну вот и приехали, – объявляет папа, сворачивая на нашу улицу.

Я вижу большой грузовик перед солнечно-желтым домом. Он выкрашен под цвет моего платья, и я невольно улыбаюсь.

– А это еще кто? – спрашивает мама, глядя, как к машине бежит какая-то темноволосая девочка.

– Должно быть, соседка, – говорит папа.

На девочке голубые шорты в горошек и белая футболка. Волосы собраны в хвостик, который мотается на бегу из стороны в сторону.

– Очень уж… бесцеремонная, правда? – замечает мама, вылезая из машины.

Незнакомка стоит рядом и дышит так, будто только что пробежала стометровку. Я не могу отвести от нее глаз. Медленно отстегиваю ремень безопасности и открываю дверцу.

– Привет. Я Райчел. Я рядом живу, вон в том синем доме, – единым духом выпаливает девочка, ничуточки не робея.

У меня от изумления открывается рот: пожалуй, такой храброй девочки я еще не видела.

– Добрый день, Райчел. Я миссис Бентли. – Мама подталкивает меня вперед. Я медленно делаю шаг и беру маму за руку, стоя чуть позади нее. – А это моя дочь Николь.

– Привет, – говорит Райчел и машет мне рукой. Глаза у нее большие, карие, а улыбается она так, словно ужасно рада меня видеть. – Давай играть?

Я поднимаю глаза на маму, не зная, что ответить. Такого я не ожидала. Надо же, еще пару м

Сторінка 7

нут назад я боялась, что у меня здесь не будет подруг. А теперь не уверена, что решусь отойти от родителей.

– Спасибо за приглашение, Райчел. Это очень мило с твоей стороны, – говорит мама, – но у нас очень много вещей, их надо распаковывать. Может, лучше завтра? Будем ждать тебя утром, часиков в десять.

Райчел переводит взгляд с меня на маму. Она все еще ждет моего ответа, но я не произношу ни слова.

– Ладно, – говорит она наконец. – Пока, Николь. До завтра!

Повернувшись к дому, я тут же замечаю на той стороне улицы, на тротуаре, мальчика и девочку – они все это время смотрели на нас. У мальчика темные волосы, а на носу очки в черной оправе. А у девочки волосы светлые, кое-как заплетенные в растрепанную косичку. Она щурится на меня, словно хочет понять, что же это за зверь такой. Я поспешно отворачиваюсь и иду с мамой в дом, не выпуская ее руки, пока не оказываюсь за дверью, в полной безопасности.




Глава 2


– Швырнула в тебя стаканчик с горячим кофе? Вот прикольно!.. – От смеха Рей не может выговорить ни слова.

Мы беседуем с ней по телефону. Я стягиваю через голову рубашку и терпеливо жду, пока она успокоится.

– Рей, ну хватит уже ржать! – командую я, разглядывая красные пятна у себя на груди.

– Хотела бы я на это посмотреть, – говорит Рей, все еще сквозь смех. – Боже! Вечно ты, Кэл, влипнешь в какое-нибудь дерьмо.

– Спасибо на добром слове, – ворчу я. – Но это все ерунда. Я тебе про другое хотел рассказать. Представляешь, Николь Бентли здесь, в Креншо!

– А вот теперь мне уже кажется, что у тебя галлюцинации, – замечает она, отсмеявшись и понемногу становясь серьезнее. – Николь же поступила в Гарвард. Если бы даже ее вдруг выгнали оттуда – хотя такое вряд ли возможно, – уж в Креншо она бы точно не перевелась… Да никогда в жизни! Чтобы наша Николь отправилась в такую дыру?! Нет, Кэл, это совершенно исключено!

– Значит, у нее есть сестра-близнец, с которой их разлучили при рождении. Потому что, Рей, клянусь тебе: я ее видел. И кстати, откуда мы знаем, что Николь и впрямь уехала в Гарвард? Никто ее после выпускного не видел, и никто о ней ничего не слышал.

– Я точно знаю, что ее приняли. Видела письмо с уведомлением о зачислении – да его вся школа видела. Она же нам этой новостью все уши прожужжала. – Рей тяжело вздыхает. – Брось, Кэл, никакая это не Николь, быть такого не может.

– Очень даже может, – возражаю я. – Погоди, вот приедешь повидаться со мной в будущем месяце и увидишь ее собственными глазами.

– Уверена, что и тогда скажу тебе то же самое. Думаю, ты просто вбил себе в голову, что эта девушка, чем-то похожая на Николь, и есть Николь Бентли. Эх, хоть бы только на этот раз снега не было! Снега я не вынесу.

– Ладно, Рей, не будем зря спорить. Подождем до твоего приезда. – Я понимаю, что убеждать ее сейчас – напрасный труд.

– Кэл, а ты бы взял да и прямо спросил ту девушку, Николь она или нет, – советует Рей.

– Э-э-э… вообще-то, я хотел спросить, – медленно отвечаю я. – Но тут нам как раз помешала Карли со своим кофе.

Напоминание об этом инциденте опять вызывает у Рей припадок истерического хохота. Я вешаю трубку.

Швыряю телефон на кровать, иду в ванную и роюсь в шкафчике в поисках тюбика с мазью, на котором написано: «От ожогов». Понятия не имею, сколько этой мази лет – она тут уже лежала, когда мы вселились, – но, надеюсь, поможет. Осторожно втираю прозрачный гель в саднящую кожу.

Возвращаюсь в комнату, сажусь на край кровати и закрываю руками лицо, пытаясь снова увидеть перед собой ту девушку из кофейни. С ней определенно что-то не так. Она вроде бы и похожа на Николь и… не похожа. Николь Бентли всегда смотрелась безупречно, словно сошла с обложки журнала. А девушку, которая называет себя Ниель, кажется, совсем не заботит, как она выглядит: темные волосы у нее вьются так, словно она только что вышла из душа, – этакий художественный беспорядок. Образно выражаясь, Николь – это тщательно упакованный подарок, аккуратно перевязанный красивой ленточкой. А Ниель – подарочная обертка, что валяется на полу рождественским утром.

Может быть, Ниель все-таки не Николь? Я снова пытаюсь их сравнить, мысленно поставив рядом. Но это трудно – я ведь Николь с самого выпускного не видел. И между прочим, я ведь так и не вспомнил, что же случилось в ту ночь. Выпил сильно… честно говоря, просто в стельку был пьян. Помню только, что слышал, как она кричала на родителей у себя в доме: «Нет, папа, такое все равно нельзя забыть, сколько ни притворяйся, будто ничего не случилось! Это же все равно что взять и меня саму стереть из жизни!»

Да что же такое у них произошло в ту ночь? А что, если бы я тогда не ушел?


* * *

На следующий день я не видел Николь – вернее, Ниель Престон, или как там ее. И на следующий тоже. Вот с Карли пару раз чуть было не столкнулся в «Бин баз». И поэтому в среду утром, паркуя машину возле кофейни, я весь внутренне напрягаюсь: не ждут ли меня сегодня новые неприятности? Карли оставила мне на автоответчике пару голосовых с

Сторінка 8

общений. Я секунд десять послушал ее истеричные вопли, а потом все удалил. Эта девица просто ненормальная. А я с ненормальными дела не имею. Обычно я встречаюсь с хорошими, милыми девушками. Из тех, кого парни водят домой и знакомят с мамами. Правда, у меня до этого дело еще ни разу не доходило.

Возле большого венецианского окна с надписью «Бин баз» – полукругом, большими белыми буквами – я замечаю шевелюру Карли: ну точно, это ее светлые вьющиеся волосы. Вжимаюсь спиной в стену в надежде, что она меня не видела. Как-то не хочется начинать утро с очередного скандала.

Осторожно выглядываю. Карли смотрит в окно. Я опять поспешно прижимаюсь головой к кирпичам:

– Блин!

Некоторое время я так и стою, вжавшись в стену, и пытаюсь сообразить, что же делать дальше. А может быть, Карли вовсе даже и не меня поджидает? Я поднимаю взгляд – она упирается руками в окно и обшаривает глазами тротуар. Кто ее разберет.

– От кого прячемся?

Вздрогнув, я оглядываюсь.

К выщербленной кирпичной стене прислоняется Николь в темной вязаной шапке, натянутой по самые брови. Волосы торчат из-под шапки, беспорядочно падают на плечи, на толстый темно-синий свитер. Нос у нее красный от холода, а когда она улыбается мне, изо рта вырывается облачко пара. При всех бесспорных различиях я ясно вижу – на меня смотрит Николь.

– Эта психопатка что, опять тебя подкарауливает?

– Ммм, похоже на то, – мычу я и отвожу глаза, почувствовав, что и так уже слишком долго на нее таращусь. – Должно быть, до сих пор злится.

Николь поднимает взгляд и смеется, видя Карли, застывшую у окна.

– Что ты ей сделал?

– Она сперва решила со мной расстаться, а потом я сам ее бросил.

– А ты точно в придачу не переехал ее любимую кошку? – хмыкает Ниель.

– Нет, а надо было. Терпеть не могу эту кошку, – ворчу я.

Ниель улыбается еще шире.

– Вот черт, я так на лекцию опоздаю! – Я смотрю на часы в телефоне. – Ладно. Не могу же я стоять тут и тупо ждать, пока Карли уйдет. Глупо. Обойдусь, пожалуй, сегодня без кофе.

– Что?! Ерунда какая, – говорит Николь. – Если я скажу той девушке на кассе: «Кэлу – как обычно…», то…

– Ее зовут Мел, – вставляю я.

– То Мел же, наверное, поймет, да?

Я киваю.

– Вот и хорошо. Стой здесь и жди меня, – распоряжается она. – Я сейчас.

Но я не остаюсь ждать на том же месте. Нет, правда, чувствуешь себя идиотом, когда вжимаешься в стену, прячась от своей бывшей, которая ростом тебе едва до плеча. Поэтому я начинаю расхаживать взад-вперед по проулку возле кофейни. Все время жду, что Карли вот-вот выскочит из-за угла. Я понимаю, что потихоньку становлюсь параноиком. Да уж, гордиться тут явно нечем.

Я начинаю думать о том, как здорово эта девушка похожа на Николь, вот только ведет она себя совсем иначе. Николь в старших классах никогда даже не разговаривала ни с кем, кроме «элиты». А Ниель общается легко и без колебаний высказывает свое мнение. Слишком они разные, эти девушки, ну никак не могут они оказаться одним и тем же человеком. Если только… а вдруг с Николь что-то случилось? Допустим, она попала в аварию. Или, может быть, черт возьми, у нее и правда есть сестра-близняшка, с которой их разлучили в младенчестве.

– Вот, держи.

Я оборачиваюсь так резко, что даже пугаю Ник… Ниель. Блин! Ну вот, уже путаться начал.

– Боже мой, Кэл. Полегче. Я без оружия. – Она смотрит на стаканчик с кофе и смеется. – Хотя…

– Спасибо, – бормочу я.

Эта девчонка надо мной насмехается. Ну и влип же я!

Ниель насмешливо улыбается и протягивает мне стаканчик и сложенную салфетку.

– Мел просила тебе передать, – говорит она и начинает сдувать пенку на своем горячем шоколаде.

Я разворачиваю салфетку и читаю: «Извини, Кэл, самоуважение сегодня не завезли».

Ниель смеется, когда я комкаю салфетку и с обиженным видом пялюсь на кирпичную стену. «Спасибо, Мел, тебе за поддержку».

– Ты что, прочитала?

– Конечно, – сразу же признается она. – Если уж приходится работать почтальоном, должна же я знать, что в письме.

Ее все происходящее явно развлекает. Представляю, что эта девушка обо мне думает.

– Извини, я уже опаздываю, – говорю я. – Спасибо, что принесла мне кофе. – Я обхожу ее, но останавливаюсь. – Тебя подвезти?

– Нет. Я люблю ходить пешком.

– Отсюда до кампуса далековато.

– Знаю, – отвечает Ниель и идет со мной к пикапу. Когда я открываю дверцу, она опять спрашивает: – Так ты точно ничего не сделал этой Карли?

– Клянусь, – отвечаю я и после минутного размышления прибавляю: – Наверное, просто я оказался не таким, каким она хотела меня видеть.

– А разве бывает иначе?

Ниель слабо улыбается, а потом идет дальше по тротуару, делая на ходу маленькие глотки из стаканчика, и ни разу не оглядывается. Я смотрю ей вслед, пока она не сворачивает за угол, и ее последние слова неотвязно звучат у меня в голове.


* * *

Целую неделю я искал Ниель повсюду, но так ни разу на нее и не наткнулся. Я даже на Тесс пару раз наскочил, но та была одна. Кампус у нас довольно большой, так

Сторінка 9

то затеряться нетрудно. Уж я-то знаю, сам не раз этим пользовался. Но потом судьба решила сжалиться надо мной.

Я стою в очереди за кофе и вдруг слышу:

– Ну что, больше не прячешься в темных переулках? – Оборачиваюсь и вижу девушку, которую искал.

– Привет, – говорю я. – Ну… да, я уже давненько не видел свою бывшую и решил, что опасность миновала, можно рискнуть сюда зайти. – За выходные Карли оставила мне еще одно голосовое сообщение и прислала несколько пьяных эсэмэсок, но теперь, кажется, наконец-то сдалась.

Я продвигаюсь в очереди, а Ниель ждет своего заказа у прилавка.

– Доброе утро, Мел.

– Привет, Кэл, – здоровается она монотонным голосом, как всегда. Протягивает стаканчик с моим именем и одновременно считывает карту.

– Спасибо, – благодарю я и отхожу.

Пытаюсь подыскать какой-нибудь предлог, чтобы заговорить с Ниель, и ляпаю первое, что приходит в голову:

– Я тебя всю неделю не видел. Куда ты подевалась?

– Я была… тут, – уклончиво отвечает она. – Ого! – Она смотрит на стаканчик у меня в руке. – Как это ты умудрился так быстро получить свой заказ?

– Должно быть, дело в том, что я каждое утро беру одно и то же, – объясняю я, пожимая плечами.

Приносят заказ Ниель, и она берет протянутый стаканчик. Мы вместе идем к двери, и я исподтишка изучаю свою спутницу: может быть, если приглядеться повнимательнее, мне удастся разгадать ее секрет. Темные волосы Ниель зачесаны кверху и собраны в небрежный пучок. На лице ни грамма косметики. И свитер ей явно великоват – низко свисает на бедрах и сползает с плеч, открывая широкую лямку майки. В рукавах она прорезала дырки для больших пальцев, потому что ее ладони тонут в этих рукавах почти целиком. Джинсы линялые и рваные, коричневые ботинки стоптанные, с побитыми носами. Но хоть она и не прикладывает к этому никаких усилий, выглядит все равно совершенно потрясающе – как Николь, хотя и совсем иначе. Ничего не понимаю.

– Что такое? – спрашивает Ниель, заметив, как я ее разглядываю.

– Ты так похожа на… – Я осекаюсь. Не могу заставить себя это выговорить. А вдруг она и правда Николь? Тогда получается, что она мне врет. А зачем ей врать? Разве что… разве что ей есть что скрывать. Или же эта девушка сама не знает, кто она такая на самом деле.

– На кого? – уточняет Ниель, когда я открываю перед ней дверь.

Я снова не решаюсь сказать. Если сейчас назову имя Николь, то, может быть, никогда ее больше не увижу. А я ведь ее только что снова наконец-то разыскал… Ну, не совсем так, но, в общем, вы меня поняли.

– Да так, ни на кого. Не обращай внимания.

В дверях я с кем-то сталкиваюсь. Господи, снова Карли! Только этого еще не хватало! Не успеваю я толком сообразить, что происходит, как лицо у меня вспыхивает от увесистой пощечины.

– Какого черта, Карли! За что?

– Ты, оказывается, такой же кобель, как и остальные. Как я могла быть такой дурой?

Ну все, с меня хватит. Целую неделю она мне жизни не давала, а теперь снова устраивает сцены. Надо раз и навсегда положить этому конец.

И когда она уже собирается уходить, я повышаю голос:

– Ты сама со мной порвала, Карли. Между прочим, потому, что захотела погулять с другим парнем. А я такого не прощаю! Так что… отвяжись от меня уже!

Глаза у Карли широко распахиваются от изумления, щеки вспыхивают. На какое-то время она даже теряет дар речи и только беззвучно разевает рот, а потом произносит:

– Не волнуйся. Отвяжусь. – И перед тем как выскочить за дверь, прибавляет: – Больно ты мне нужен. Просто было жалко выбрасывать толстовку с надписью «Кэл».

Я только головой качаю – ну и бред. Хотя, кажется, до Карли наконец все-таки дошло, что наш разрыв окончательный.

– Прикольная у тебя подружка, – смеется Ниель. А затем поворачивается и направляется к выходу.

Испугавшись, что снова долго не увижу ее, я торопливо окликаю:

– Может, тебя подвезти?

Ниель колеблется и, когда я уже думаю, что она согласится, отрицательно качает головой:

– Нет, спасибо. Пешком дойду. Ладно, увидимся.

Она улыбается и уходит по тротуару.


* * *

– Карли залепила тебе пощечину? – Рей смеется. – Ну и дела!

– Рей, – сурово говорю я в трубку, чтобы она успокоилась. – Ты меня не слушаешь. Повторяю: мне кажется… я даже почти уверен, что эта девушка – Николь.

– Да что на тебя такое нашло в последнее время? – спрашивает она. – Далась тебе эта Николь – только про нее вечно и думаешь. Просто мания какая-то. Мне уже иной раз страшно делается. Переживи ты уже наконец то, что она нас бросила: это же когда было – в восьмом классе!

– Нет у меня никакой мании. Тут действительно творится что-то странное. И я никак не пойму, в чем дело. Эта девушка похожа на Николь Бентли как две капли воды. Но ведет себя совершенно иначе. Даже говорит по-другому. Я, правда, уже начинаю думать, что она в аварию попала или что-нибудь в этом роде. Травмы головы иногда ведь вызывают амнезию и меняют человека до неузнаваемости.

– По-моему, ты сериалов насмотрелся, – заявляет Рей. – Не забывай, Кэл, мы ведь

Сторінка 10

живем в маленьком городишке. Думаешь, разговоры бы не пошли? Сам знаешь – случись что, эти гадюки уже вовсю сплетничали бы о Николь.

Тут Рей права. Я же видел летом, как эти типы упорно делали вид, будто Николь никогда не существовало в природе. Так что, попади она в беду, уж они бы точно молчать не стали.

– Вот что, Рей, – прошу я. – Проверь, пожалуйста, ее статус на «Фейсбуке». Посмотри, когда Николь заходила туда в последний раз и что она там писала.

– Мы с ней не друзья, ты что, забыл? И не только на «Фейсбуке», а вообще нигде.

– Ясно. – Меня тоже нет у нее в «друзьях».

Не прерывая телефонный разговор, я захожу на компе в «Фейсбук» и набираю: «Николь Бентли». На ее странице – фото, с которого мне жизнерадостно улыбается наша Николь. Щелкаю, и открывается заставка с эмблемой Гарварда. У нее больше тысячи «друзей», но все фото и записи доступны только им.

– Кэл, ты еще здесь? – спрашивает Рей. – Скоро девчонки из нашей группы придут, репетировать пора.

– А? Ну да… э-э-э… конечно, – говорю я, набирая: «Ниель Престон». – Потом поговорим.

Результаты поиска неутешительны. Есть только Ноэль Престон, но она ничуть не похожа на девушку из Креншо. Я кладу телефон на стол и тупо таращусь на экран компьютера.

Что же такое случилось с Николь? Что заставило ее стать Ниель Престон?

В который раз уже я прокручиваю в голове события той роковой ночи, но, к сожалению, ничего толком не могу вспомнить.




Райчел




На следующий день после приезда Николь


Я запихиваю в рот последний кусок блинчика и вскакиваю, чтобы сунуть тарелку в раковину.

– Куда это ты так торопишься? – спрашивает мама.

– Посмотреть, может, та новенькая девочка выйдет поиграть, – говорю я и почти бегом бросаюсь к двери.

– Райчел, но ведь еще совсем рано. Небось наши новые соседи спят с дороги.

– Но я ведь уже позавтракала! Может быть, и она тоже! – кричу я на ходу и толчком открываю сетчатую дверь. – Пока, мам!

Я перебегаю через газон и останавливаюсь среди невысоких деревьев между нашими домами. Просовываю голову и прислушиваюсь. Ничего не слышно. Подхожу ближе, к самой подъездной дорожке, и слышу:

– Ты все свои вещи в комод убрала?

Значит, не спят.

Я перескакиваю через цветы, высаженные у дорожки, и взлетаю по ступенькам крыльца. Нажимаю на кнопку звонка и жду. Но ждать не хватает терпения. И я жму снова.

Миссис Бентли открывает дверь:

– А, Райчел, доброе утро. Я смотрю, ты у нас ранняя пташка, да?

– А Николь выйдет играть? – спрашиваю я.

Я все лето с нетерпением ждала этого дня, с тех самых пор, как услышала, что в соседний дом приезжают новые жильцы и у них есть ребенок, который тоже пойдет в четвертый класс. Кэл надеялся, что приедет мальчик, потому что ни одного мальчика нашего возраста, кроме него, на всей улице больше нет. А я так очень даже рада, что это оказалась девочка.

Николь высовывает голову из-за маминой спины.

– Привет, Николь! – говорю я. Она делает шаг вперед, и я тут же беру ее за руку. – Пошли играть! – Не дожидаясь ответа, я тяну ее за дверь, а потом вниз по ступенькам.

– Николь, только осторожнее, пожалуйста. И к обеду будь дома, – окликает ее мама.

Мы выходим на тротуар, и я выпускаю руку Николь. Она натягивает подол своего голубого платьица, словно хочет его разгладить. В волосах у нее голубая лента, под цвет платья. А туфельки черные, лаковые. Вообще эта девочка выглядит так, будто к кому-нибудь на день рождения собралась.

– Откуда вы приехали? – спрашиваю я, пока мы идем по улице – туда, где стоят дома Кэла и Рей.

И тут я вижу, что мой приятель как раз выходит на крыльцо.

– Кэл! – Я бегу через улицу. Добежав до тротуара, замечаю, что Николь рядом нет. Оборачиваюсь и кричу ей: – Иди сюда, Николь! Мы пойдем играть в лес.

Николь по-прежнему чинно идет, а не бежит. Должно быть, боится поскользнуться в своих сверкающих туфельках.

Рей несется к нам через двор и на бегу во все горло кричит Кэлу:

– Как там дядя Фил, не достроил еще?

Николь наконец догоняет меня, и мы встречаемся с Кэлом и Рей на полпути между их домами.

– Не-а, – вздыхает Кэл. – Вечно мой папа тянет кота за хвост.

– Господи, так мы никогда домика на дереве не дождемся, – как всегда, ноет Рей.

– Можно пока просто так там поиграть, – предлагаю я. И спохватываюсь. – Ах да, познакомься, это Кэл и Рей, – объясняю я Николь, которая стоит чуть позади меня и смотрит в землю.

– Привет, – говорит Кэл.

Она поднимает на него взгляд и тут же снова опускает глаза. Неужели она боится Кэла? Ничего страшного в нем нет.

Тут и Рей тоже говорит:

– Привет.

Вот кто может хорошенько припугнуть, хотя по Рей этого ни за что не скажешь, пока не узнаешь ее как следует. Посмотришь со стороны – ну просто девочка-ромашка: маленькая, хрупкая, светлая коса, лицо все в веснушках. Однако на самом деле с ней шутки плохи.

– Во что сегодня будем играть? – спрашиваю я, радуясь, что у нас появилась новая подружка, хоть Николь упорно не раскрывает рта.

– Давайте нал

Сторінка 11

вим жуков и устроим жучиный зоопарк, – предлагает Рей.

– Или жучиный цирк! Нет, лучше не жучиный, а насекомовый! – подхватываю я, представляя, как бабочки летают сквозь обручи, а я танцую на арене. – Идемте!

Я бегу к роще прямо по высокой траве, в которой растут подсолнухи. Но внезапно останавливаюсь, опускаюсь на четвереньки и приглядываюсь.

– Что там такое? – спрашивает Кэл.

– Тсс. – Я не свожу глаз с кузнечика, присевшего на высокую травинку. Быстро-быстро накрываю его сложенными лодочкой руками. Чувствую, как он бьется там. Щекотно! Я взвизгиваю, раскрываю ладони и роняю кузнечика в траву.

– Зачем ты его выпустила? – спрашивает Рей. – Пригодился бы нам для цирка.

– Какой-то он… э-э-э… в общем, не очень годится в артисты, – отвечаю я, вспоминая, как кузнечик щекотал мне ладонь.

Кто-то хихикает у меня за спиной. Я оглядываюсь: Николь. Ну, слава богу, наконец-то она издала хоть какой-то звук. И меня тоже разбирает смех.




Глава 3


На следующее утро я дежурю у кофейни в надежде, что Ниель опять там появится. Ухожу, когда ждать уже больше нельзя, иначе опоздаю на социологию.

Ругаюсь вполголоса, шагая через кампус, самым коротким путем – через Стюарт-холл. Профессор Тенор любит высмеивать опоздавших, и мне не очень-то хочется стать его сегодняшней жертвой.

За зданием студсовета я сбегаю вниз с холма. Перед тем как начать подниматься на другой, останавливаюсь. С холма катится вниз девушка. Я смотрю, как она летит по крутому спуску – размытым пятном мелькают волосы; на ней надето что-то голубое, а следом тянется зеленый шарф. Вот девушка останавливается, распластавшись на спине между двумя холмами. И так и лежит, раскинув руки в стороны.

Сначала я обмираю от неожиданности. Такое не каждый день увидишь… Девушка не делает попыток подняться, и тогда я медленно подхожу к ней. Она меня не замечает. Ярко-синие глаза все так же смотрят в небо.

– Ниель?

При звуке моего голоса она моргает, переводит взгляд на меня, а потом улыбается, обнажив все тридцать два зуба:

– Кэл!

Не зная, что сказать девушке, которая только что по собственной воле скатилась с холма, я спрашиваю:

– Помочь тебе встать?

– Пока не надо. Я танцую.

– Что?

Ничего у нее не поймешь. Я даже начинаю подозревать, что версия с травмой головы не так уж далека от истины. А может быть, она пьяная?

Глаза Ниель снова устремляются в небо, она делает глубокий вдох и все с той же радостной улыбкой объявляет:

– Я так давно мечтала это сделать.

– Ага, понятно, – киваю я и протягиваю руку.

Она хватается за нее ладонью в вязаной перчатке с обрезанными пальцами и поднимается с пожухлой травы. Но не стряхивает сухие травинки, приставшие к ее свитеру… и не только к свитеру.

– У тебя тут что-то прицепилось… – говорю я и пытаюсь снять травинку с ее волос.

Она энергично мотает головой, волосы под коричневой вязаной шапкой разлетаются во все стороны. Толку от этого никакого, но ей, кажется, все равно. Совсем не похоже на ту девушку, которую я знал когда-то.

– Ты сейчас куда?

– На лекцию. Уже опаздываю, – отвечаю я, но не двигаюсь с места.

– Я тебя провожу, – предлагает Ниель и начинает подниматься на холм, с которого только что скатилась.

Я догоняю ее.

– Это у тебя хобби такое – кувыркаться с холмов?

– Нет. Я сегодня в первый раз попробовала.

– Серьезно? – спрашиваю я, с трудом сдерживая смех. – И что это тебе вдруг в голову пришло?

– Это было в моем списке. – Ниель говорит так, будто в этом есть какая-то логика, которую я должен понять. Но я не понимаю ровным счетом ничего. Она замечает, что я жду пояснения, и со смехом восклицает: – К тому же это так весело! Ну признайся, Кэл, разве тебе самому никогда не хотелось сделать что-то просто потому, что это весело?

– Хотелось, наверное. – Я задумываюсь. – Только давно, я уж и не помню когда.

– Правда? Печально. – Ей, кажется, и правда жаль меня. – Надо нам в следующий раз сделать это вместе.

Я смеюсь:

– Ммм, не уверен.

Мы поднимаемся на вершину холма и входим в здание, где у нашей группы уже началась лекция. Я топчусь в коридоре – хочу сказать Ниель спасибо за то, что проводила, и тут слышу за спиной:

– Эй, красотка!

Ясное дело, это относится не ко мне.

К нам, улыбаясь, направляются какие-то парни. Когда они подходят поближе, Ниель, прищурившись, бросает тому, который окликнул ее:

– Отвали, придурок!

Это удивляет и их, и меня. Уж не знаю, за что она на парнишку в обиде, но теперь он ее наверняка красоткой больше никогда не назовет. Он цедит сквозь зубы:

– Стерва!

У меня такое чувство, что я должен заступиться за Ниель, но злобная усмешка на ее лице меня останавливает. Я не вмешиваюсь, и ребята уходят.

– Ты их знаешь? – спрашиваю я, пытаясь понять, что это было.

– Нет, – коротко отвечает она, все еще глядя на дверь.

– Тогда в чем дело?

– Просто… терпеть не могу наглецов, – поясняет Ниель, поморщившись.

– А-а-а, – говорю я, качая головой, удивленный столь внезапной переменой на

Сторінка 12

троения. А здорово эти парни ее разозлили.

Но тут я вспоминаю, с кем имею дело, вспоминаю сцену, свидетелем которой стал в ночь на Хеллоуин, и невольно смеюсь.

– Что такое? – спрашивает она, снова поворачиваясь ко мне.

– Да вот я все думал: куда она подевалась? А теперь она вновь появилась.

– Кто? – уточняет Ниель, настороженно глядя на меня.

– Та девушка в маске.

– Что еще за девушка? – недоумевает она.

«А вот не скажу. Не все тебе, моя милая, загадками говорить. Поломай-ка на этот раз и ты голову».

Но тут я замечаю, что она собирается уйти.

– Пока, Кэл.

– Ниель! – окликаю я, пока она не отошла далеко.

Она поворачивает голову, но не останавливается.

– У тебя есть какие-то планы на выходные? Можно, я тебе позвоню? – Надеюсь, что в этой просьбе не очень слышна отчаянная нотка, но я просто не могу дать ей уйти, не зная, увижу ли ее снова.

– У меня нет телефона, – отвечает Ниель с легкой улыбкой. – Но мы еще обязательно увидимся. Обещаю.

В аудиторию я вхожу, широко улыбаясь, потому что вижу перед собой ее, облепленную травинками от шапки до края свитера.

– Ну что ж, спасибо, что нашли для нас время, мистер Логан! – ехидно приветствует меня профессор Тенор.

Все головы поворачиваются в мою сторону. Вот блин!

Я киваю в знак извинения, пробираюсь в задний ряд и плюхаюсь на первое свободное место.

Лекцию слушаю вполуха – мысли заняты этой девушкой, которая совсем не та, кем кажется. Но кто бы эта Ниель Престон ни была, мне она нравится. Она непредсказуемая и… ну да, может быть, немножко безбашенная. Так непохожа на перфекционистку, которая со мной в школе даже разговаривать не хотела. Хоть мне и по душе эта перемена, но обычно люди все-таки не меняются так резко. Во всяком случае, без причины.




Николь




Через неделю после переезда


– Николь, ну на кого ты похожа, – упрекает меня мама, когда я возвращаюсь домой. Еще бы: я ведь целый день пробегала по лесу, поднимая с земли камни и перекатывая бревна в поисках жуков. В руки я их брать боялась, как и Райчел. Мы с ней находили жуков, поднимали крик, и тогда уже Рей с Кэлом ловили их и сажали в ведра.

Я смотрю на свое голубое платье и вижу грязные разводы – я же столько раз разглаживала руками подол. И черные туфельки тоже все в грязи.

– Ты же девочка, – продолжает мама. – И должна быть аккуратной! Неужели нельзя было просто поиграть с Райчел в куклы? Куда вы ходили?

Я складываю руки на животе и опускаю голову:

– Прости, мама. Она… э-э-э… показывала мне, где растут эти красивые цветы, за домом Кэла.

До сих пор я никогда не врала родителям. Но я боюсь лишиться новых друзей, если мама решит, что они неряхи.

– Что еще за Кэл? Ты что, с мальчишкой играла? – Она говорит так, будто от игр с мальчиком я могу заболеть или что-нибудь в этом роде.

Я молчу, поскольку не хочу больше врать.

– Иди умойся и переоденься, пока папа не вернулся с работы, – велит мама. – Он очень огорчится, если увидит тебя в таком виде. Мы ведь должны радовать его, а не разочаровывать.

– Хорошо, мамочка, – отвечаю я и снимаю туфли, чтобы не запачкать паркет.


* * *

На следующее утро я накрываю на заднем дворе розовый столик для чаепития, когда прибегает Райчел. Ходить она, по-моему, вообще не умеет. Всегда только бегает.

– Что делаешь? – спрашивает она, наблюдая, как я ставлю чашку на блюдечко.

– Играю, – отвечаю я, подравнивая стулья, как всегда делает мама.

– А с нами играть пойдешь?

– Сегодня нет.

Мне не хочется говорить ей о том, что сказала мама – что мне нельзя пачкаться. Что я должна вести себя как леди. А значит, мне нельзя идти в лес.

– Ну а мне с тобой поиграть можно?

Я удивленно поднимаю глаза:

– Ты хочешь со мной пить чай?

– Конечно! – с восторгом отвечает она. – Погоди-ка. Пойду тоже платье надену.

И она убегает к себе, проскочив между маленькими елочками.


* * *

Всю неделю Райчел приходила каждое утро. А после обеда играла с Кэлом и Рей. Я старалась не расстраиваться из-за этого, но у меня не получалось. С нашего двора было слышно, как они весело смеялись и как Райчел с Рей, по своему обыкновению, постоянно о чем-то спорили. Я пыталась не обращать внимания и найти себе другое занятие. Помогала маме расставлять цветы из нашего сада в вазы, наводить порядок в доме или готовить ужин к папиному приходу.

Хуже всего было в выходные, потому что у Кэла устроили пикник. Нас тоже пригласили, но нам нужно было ехать к бабушке. Там, где живет бабушка, детей вообще нет. Одни старики.

Но вот наконец понедельник, и мне уже не терпится увидеть Райчел. Стою среди деревьев и жду. Очень хочется побежать к ней домой и позвать ее к себе, но мама говорит, что невежливо приходить без приглашения. Хотя я, наоборот, хочу пригласить ее к нам. Но мама все равно не позволяет.

Наконец Райчел соскакивает с крыльца, и я улыбаюсь, но она бежит в другую сторону, к дому Кэла. Едва не падает, наступив на шнурок, и останавливается, чтобы завязать его. Потом поднимает глаза и

Сторінка 13

идит меня. Я молчу. Она машет рукой:

– Привет, Николь! Угадай, что я скажу? – Она несется ко мне, хвостик на голове мотается из стороны в сторону. – Домик на дереве наконец-то готов! К отцу Кэла в выходные приехало много родственников, и они помогли ему достроить. Хочешь посмотреть?

Я открываю рот, чтобы сказать «да»: мне и самой не терпится взглянуть на домик. Но потом я перевожу взгляд на свое розовое платьице, на белые туфельки и закрываю рот.

– Я… это… – Я собираюсь сказать, что мне не разрешают пачкаться, что настоящие леди по лесам не бегают. Но не хочу, чтобы Райчел подумала, будто я намекаю, что она не леди. Боюсь ее обидеть.

Райчел берет меня за руку:

– Идем. – Она прямо-таки тащит меня к своему дому.

– Мне надо маме сказать, что я пошла к тебе, – говорю я и оглядываюсь через плечо на наш дом.

Мы входим в дом Райчел, и ее мама выглядывает из кухни.

– Здравствуй, – говорит она. – Ты, должно быть, Николь? Очень приятно. А я миссис Нельсон, мама Райчел.

– Здравствуйте, – чинно говорю я. – Это Райчел меня привела, но мне сначала надо у мамы отпроситься.

– А я как раз к ней в гости иду. Я скажу ей, что вы вместе играете. Райчел, где вы будете?

– В домике на дереве, – отвечает Райчел.

– Э-э-э… – Сердце у меня колотится быстро-быстро. – Я не…

– Да ничего страшного, – успокаивает меня Райчел. – Мам, миссис Бентли не нравится, что Николь пачкается. Можно, я дам ей свои вещи поносить? Пусть Николь переоденется, чтобы ей потом не попало, ладно?

Мне даже не верится, что она такое говорит своей маме.

Миссис Нельсон улыбается:

– Я понимаю. Платье очень красивое. И для белых туфелек лес тоже не самое подходящее место. Действуйте!

Райчел бросается вверх по лестнице, а я в нерешительности оглядываюсь на миссис Нельсон – я все еще не уверена, что мне не влетит.

– Я ничего не скажу твоей маме, договорились? – Она заговорщицки подмигивает мне.

– Договорились, – улыбаюсь я в ответ.

И поднимаюсь по лестнице. А Райчел уже в нетерпении кричит сверху:

– Николь, ну где ты там застряла?




Глава 4


Я плетусь на кухню, надвинув бейсболку на глаза.

– Ну и видок у тебя. Ты что ночью делал? – спрашивает Эрик. Он сидит на кухонном столе и ест хлопья из миски.

– Никак не мог заснуть. А под утро задремал, так какая-то чушь приснилась, – говорю я, стараясь собрать воедино и удержать в голове осколки воспоминаний о том вечере, когда я слышал, как Николь кричала на родителей. Мало-помалу у меня в мозгу всплывают какие-то фрагменты, но я пока никак не могу соединить их в нечто связное.

– Ты сейчас куда? – интересуется мой сосед.

– Мне в кампус нужно, доделать задание по бухучету до начала занятий.

– Попроси в кафе двойной эспрессо. Сразу проснешься.

Я морщусь:

– В последний раз меня разбудила Карли: искупала в стакане обжигающе горячего кофе размером с хороший бассейн. Хватит с меня уже, пожалуй, этих девчонок, достали.

– Ну да, минут на пять тебя хватит, – хмыкает Эрик. Потом прибавляет: – Кстати, в студенческом братстве в субботу вечеринка. Тебя как, включать в список?

– Наверное, – бормочу я – меня, в общем-то, мало волнует сейчас, как пройдут выходные. Мне бы как-нибудь сегодняшний день пережить. – Ладно, пока. – Я сую руки в карманы куртки и по пути к двери снимаю с крючка на стене ключи от пикапа.

Через десять минут я вдруг понимаю, что еду не куда-нибудь, а в «Бин баз». Действую на автопилоте, почти не соображая, что делаю, пока не оказываюсь перед самым кафе.

Я уже неделю не видел Ниель. И не потому, что не искал. Очень даже искал. Но не знаю уж, где ее носит, эту девчонку. Наши дорожки, во всяком случае, так ни разу и не пересеклись. Похоже, она меня избегает.

Поэтому для меня полная неожиданность, когда я, стоя в очереди за кофе, вдруг слышу:

– Привет, Кэл. Извини, ты не мог бы меня сегодня подвезти?

Может, у меня галлюцинации после бессонной ночи начались?

– Эй, Кэл! – раздается снова.

Я поворачиваю голову и вижу Ниель. Она как-то странно на меня смотрит:

– Да что с тобой?

А может быть, она вовсе даже меня и не избегает.

– А, это ты? Привет. Я просто кофе еще не выпил, вот и не проснулся, – отвечаю я и продвигаюсь на полшага вперед. – Ну да, конечно, я тебя подвезу.

– Отлично! Спасибо! – радостно говорит Ниель и плюхается в кожаное кресло, держа в руках огромную кружку кофе.

Я подхожу к прилавку:

– Привет, Мел. Можно мне сегодня двойной эспрессо?

Она не отвечает. Молча смотрит на стаканчик, который держит в руке – на нем нацарапано мое имя, а потом бросает на меня убийственный взгляд.

– Извини. Я не хотел сбить тебя с толку.

– Ничего страшного, Кэл, – отвечает Мел без тени искренности и швыряет мой стаканчик в мусорное ведро у себя за спиной. Кивает на другой конец прилавка, словно хочет отделаться от меня. Мне это слегка действует на нервы.

Я становлюсь следом за каким-то парнем в пальто и жду, когда будет готов мой заказ. Не помню уже, когда мне в последний раз приходилось ж

Сторінка 14

ать в «Бин баз». А теперь вот все жду и жду, хотя те трое, что стояли в очереди за мной, уже получили свой кофе. Очевидно, это кара за непредсказуемость. Урок усвоен.

Когда я наконец отхожу со своим стаканчиком, Ниель вырастает у меня за спиной:

– Что это ты так долго?

– Никогда не зли Мел, – только и говорю я. – Готова?

– Угу, – кивает она.

Я вижу, что руки у нее пустые, если только она под пальто что-нибудь не спрятала. Учитывая, что на Ниель огромный пуховик, в котором мог бы уместиться боксер-тяжеловес, это вполне возможно. Коричневый пуховик доходит ей до колен, рукава скрывают пальцы. Когда она двигает на ходу руками, рукава шуршат, и мне вспоминаются зимние комбинезоны, которые мы носили в детстве – несколько раз в году, когда в Ренфилде все-таки выпадал снег.

– Чем занималась? – спрашиваю я, когда мы садимся в пикап.

Я стараюсь говорить как ни в чем не бывало, но мне хочется знать, куда Ниель все время пропадает и почему я никак не могу ее найти.

– Да так, – пожимает она плечами. – Разные дела.

Похоже, трудно мне с ней придется.

– Какая у тебя специальность? – спрашиваю я, трогаясь с места. Хоть бы какую-нибудь информацию из нее вытянуть, пусть даже совсем ерундовую.

– Не решила еще.

– Я тоже, – признаюсь я и жду, что она еще скажет.

Молчит. С ума с ней сойдешь.

– А в прошлом году ты где училась? – Исключено, что Ниель была в Креншо, а я ее ни разу не видел. Такую девушку трудно не заметить.

– Я весь год путешествовала по миру.

Может, правду говорит, а может, и нет – кто ее разберет.

– Путешествовала по миру? Серьезно? – с сомнением переспрашиваю я.

– Угу.

Ниель без всяких объяснений сует руку в карман и вытаскивает пакетик красных лакричных конфет. Отлепив одну от остальных, протягивает мне. Я качаю головой:

– Решила позавтракать?

– Не-а. Просто привычка, – отвечает она, засовывая красную палочку в рот.

Я сдаюсь. У нас получается не разговор даже – просто обмен незаконченными репликами. А я устал, сил нет постоянно все домысливать. Так что остаток пути проделываем молча.

Мы доезжаем до кампуса, и тут кофеин наконец-то начинает потихоньку действовать, но я все равно жду не дождусь, когда можно будет вздремнуть, как собирался, после бухгалтерского учета. Следующая пара у меня только вечером, так что при желании можно хоть полдня проспать. Сейчас подобная перспектива кажется мне весьма заманчивой.

– Я сейчас в студенческий клуб, мне надо еще домашнее задание доделать. Если хочешь, пойдем вместе, – предлагаю я, припарковавшись на своем привычном месте. – Если ты не занята, конечно.

– Не занята. Мне все равно сегодня никуда не нужно, – отвечает Ниель, не вынимая изо рта конфету.

– Тогда зачем тебе было ехать в кампус? – изумляюсь я.

– Потому что я знала, что ты туда поедешь, – отвечает она, хотя это и не ответ, конечно. Ну и девица!

Мы идем по кампусу, нас продувает холодным ноябрьским ветром. Я выбрасываю стаканчик из-под кофе в урну, засовываю руки в карманы куртки и мысленно ругаю себя – надо же было перчатки забыть. А тут еще…

– Вот гадство! – бормочу я, заметив Корин, идущую нам навстречу через двор. Не успев ничего объяснить своей спутнице, я ныряю в вестибюль юридической библиотеки.

Ниель следует моему примеру и прислоняется к кирпичной арке у входа.

– Что, на нас вновь движется та психопатка, вооруженная горячим кофе? – насмешливым шепотом спрашивает она.

– Нет, – бормочу я. – Это не Карли.

Ниель хочет выглянуть, но я прошу:

– Пожалуйста, не надо.

Она вопросительно смотрит на меня и пожимает плечами:

– Ладно.

Я понимаю, как глупо выгляжу: уже от второй девушки прячусь, но сейчас неумеренную восторженность Корин мне просто не вынести. Сил нет.

– Еще одна бывшая? – усмехается Ниель.

Я стискиваю зубы, опускаю глаза и чуть заметно киваю.

– Вот это да. Сколько их у тебя, Кэл? И интересно, как много времени у тебя уходит, чтобы пройти по кампусу, если ты постоянно по переулкам прячешься?

– Все не так, как ты думаешь, – пытаюсь я объяснить. – Корин, вообще-то, неплохая. Вполне милая девушка. Но если она меня поймает, придется выслушивать обо всем, что она делала с тех пор, как мы виделись в последний раз. Мне просто… э-э-э… хотелось обойтись сегодня без лишних подробностей.

– Это уже куда лучше, чем та красотка с кофе, – говорит Ниель и, прислонившись к стене, смотрит на меня дразнящими голубыми глазами. – Прогресс налицо.

Корин наконец проходит мимо, и я вздыхаю с облегчением:

– Ну вот. Можно идти.

– А что, у всех твоих девушек имена на букву «К» начинаются? Ты их специально по этому принципу подбираешь? – спрашивает Ниель, выходя во двор. – Нет, серьезно, сколько у тебя бывших?

Я понимаю, что ей весело, но про себя того же сказать не могу. На самом деле у меня нет привычки прятаться от девушек, с которыми расстался, хотя я и стараюсь без крайней необходимости с ними не пересекаться. Просто так уж получилось, что Ниель оказалась рядом в тот самый момент… причем два

Сторінка 15

аза подряд. Да уж, совсем не такое впечатление я хотел бы на нее произвести.

– Не считал, – уклончиво отвечаю я, не в силах взглянуть ей в лицо. – Но были девушки и на другие буквы алфавита, не только на «К». Какая разница, если я все равно уже с ними больше не встречаюсь!

– Да ты у нас сердцеед!

Я снова засовываю руки в карманы и иду, опустив голову, прячась от ее насмешливо-обвиняющего взгляда.

– А в чем дело, почему вы расстались? Что с ними со всеми не так? – не унимается Ниель.

Вот прицепилась!

– Да все с ними так. Не считая Карли: вот та и впрямь оказалась психопаткой. Нет, правда, все мои бывшие девушки были очень хорошие. Просто… – Я пожимаю плечами и стараюсь прибавить шаг, чтобы поскорее дойти до студенческого клуба и покончить наконец с этим разговором о девушках, с которыми я встречался.

– Тогда почему же ты их бросал, Кэл? Мне кажется, что это ты их всегда бросаешь, да?

– Обычно да, – отвечаю я чуть слышно.

– Ну так что же все-таки не так? – не отстает Ниель. Вдали уже видны двери клуба, и она останавливается. – Скажи, в чем загвоздка?

Я резко поворачиваюсь к ней:

– Просто все они были не те, какие мне нужны, понятно?

Ниель задумчиво разглядывает меня:

– Нет, не понятно. Не мог бы ты выражаться яснее?

Я издаю стон.

– И это просит девушка, которая сама разговаривает сплошными загадками? Вот что, больше я тебе ничего не скажу. – Я направляюсь дальше, вхожу в клуб и даже не оглядываюсь посмотреть, идет она за мной или нет.

– Кэл, ну скажи, – умоляет Ниель, пока я ищу глазами свободный столик. – Какие девушки тебе нужны?

Я не отвечаю. Заметив, как двое парней выходят из кабинки, я быстро занимаю место, пока никто меня не опередил. Ниель садится напротив, а я кладу рядом свой рюкзак.

– Есть хочешь? – спрашиваю я. – Лично я еще не завтракал.

Она видит, что я хочу уйти от разговора, и осторожно продолжает:

– Я ведь тебя не осуждаю, Кэл. Честное слово. Мне просто интересно, почему ты оставляешь за собой осколки разбитых сердец по всему кампусу. – (Я хмыкаю, и ее губы изгибаются в невинной улыбке.) – Ну пожалуйста, скажи. Кого ты ищешь?

– Подожди минутку, – говорю я – мне нужно оттянуть этот допрос и подумать, стоит ли объяснять смысл фразы, которая вырвалась в минуту излишней откровенности.

Я беру пару сэндвичей и бутылку воды, возвращаюсь за столик и вижу, что Ниель нетерпеливо ждет меня, уперев подбородок в сцепленные руки.

И, прекрасно понимая, что делать этого не стоит, я признаюсь:

– Я ищу девушку, о которой буду жалеть, если она уйдет.

Ниель на минуту задумывается.

– Девушка «Что, если?…». Мне это нравится.

– Кто? – переспрашиваю я с полным ртом.

– Девушка «Что, если?…». Ты встречаешься то с одной, то с другой, чтобы потом не жалеть о напрасно упущенных возможностях, и при этом всякий раз спрашиваешь себя: «А что, если это и есть она, та самая?» Так?

Я пожимаю плечами:

– Никогда всерьез не задумывался, зачем я встречаюсь с девушками. Только о том, почему я от них ухожу.

– А было хоть раз, чтобы девушка сама тебя бросила?

Я откидываюсь на спинку диванчика и смотрю в ее внимательные глаза. Отвечаю не сразу, потому что совсем честно ответить не могу:

– Ну… В общем, нет.

– И дома тоже? Кстати, ты откуда?

Я чуть не подавился, когда она это спросила. Я изо всех сил стараюсь убедить себя, что передо мной Ниель Престон, а тут она вдруг задает такой вопрос, что я опять невольно начинаю думать про Николь Бентли, и мне хочется спросить, что же с ней случилось. Но, пожалуй, не стоит: а вдруг это ее отпугнет и она исчезнет навсегда? И так-то не знаешь, когда эту девушку в следующий раз увидишь. Я боюсь все испортить неуместным вопросом. Нужно подождать, пока она сама не захочет рассказать.

– Я живу в маленьком городке в Северной Калифорнии, недалеко от Сакраменто. – Не могу смотреть на нее, когда говорю об этом. Как будто это я вру, а не она.

– Ух ты. Далеко заехал. А почему выбрал именно Креншо?

– Хорошее учебное заведение, – говорю я, хотя это, в общем-то, не ответ. Я мог бы сказать, что хотел уехать подальше от предков, но это неправда. У меня замечательные родители. Мог бы сказать, что специализация мне подходит, но я ведь ее еще даже не выбрал. – Честно говоря, я собирался в Калифорнийский университет, но… в последнюю минуту передумал.

Ниель улыбается, как будто я и правда сказал что-то интересное.

– То есть ты выбрал то, что может изменить всю твою жизнь, просто наобум… без всякой причины? Так?

– Выходит, что так, – пожимаю я плечами.

– Скажи, Кэл, а в школе ты тоже встречался со всеми девушками подряд?

Я смеюсь. Если она хоть что-то помнит обо мне, то должна знать, что в школе я был далеко не самым популярным парнем. Но…

Я продолжаю ей подыгрывать. И отвечаю, качая головой:

– Нет. В школе я был… совсем другим. Даже не понимал, насколько другим, пока нынче летом домой не съездил.


* * *

Красный джип останавливается в конце дорожки. Крейг Маллинз привстает, держась

Сторінка 16

за защитную дугу, и нависает над дверцей.

– Давно ты приехал? – орет он, чтобы перекричать музыку, громыхающую в стереодинамиках.

– Пару часов назад! – кричу я в ответ.

– Мы в кафе к Картеру. Поедешь с нами?

Я оглядываюсь на Рей, сидящую рядом на диване невероятной расцветки: какой-то он блевотно-рыжий в дерьмово-коричневую клетку. Мы у нее в гараже. Она пожимает плечами.

– Только представь: самое оживленное место в Ренфилде – кафе-мороженое. Убожество! – Хмыкнув, она поднимается с дивана и идет по дорожке к джипу. Я за ней.

– О, малышка Рей! Как поживаешь, солнце мое? – спрашивает Брэди с водительского сиденья, когда Рей усаживается сзади. Она показывает ему средний палец. – Да ты ничуть не изменилась, все такая же дружелюбная и приветливая!

Я сажусь рядом с ней, и Крейг бросает на меня странный взгляд:

– Что это у тебя с волосами, Логан? Ты, часом, не в хиппи ли надумал податься?

Я даже не отвечаю, только убираю волосы назад, чтобы не лезли в глаза. Я вовсе не собирался их отращивать. Всегда стригся коротко. В последний школьный год – чуть ли не под ноль. Просто мне было как-то не до стрижки с тех пор, как я уехал в Креншо, и теперь у меня лохматая грива.

– Летом у дяди будешь пахать? – спрашивает Брэди, выезжая из нашего района.

– Да, – отвечаю я. – А вы что думаете делать?

– Как всегда. – Крейг оборачивается к нам. – Работать в саду у отца Паркера и пить на озере пиво. Знаешь, чувак, а ты… здорово изменился.

– Хм, ну да, – пренебрежительно отвечаю я.

– Рей, я слышал, что вы с девчонками создали группу, – обращается он к моей подружке. – На концертах выступали уже?

– Мы пока еще работаем над репертуаром, – поясняет она.

– Ну так сыграли бы на вечеринке, которую я летом устраиваю, – говорит Брэди, глядя на нас в зеркало заднего вида.

– Угу, не хватало нам еще перед сверчками выступать, – хмыкает Рей.

– Ну, ты, полегче! У меня убойные вечеринки.

– В Ренфилде любая вечеринка хороша, – замечает Крейг со смехом. – Городишко такой маленький, что все соберутся как миленькие.

Через десять минут мы останавливаемся на незаасфальтированной парковке у кафе-мороженого Картера. Когда мы учились в школе, то все поголовно мечтали тут работать. Но устроиться сюда можно было только по большому блату, поскольку это считалось очень престижным. В общем… сам я тут никогда не работал.

В кафе людно, как обычно бывает в это время года. Мы идем к двери, и я стараюсь подготовиться к предстоящей встрече школьных друзей.

– Занимай большой столик, – говорит Рей, заметив, что какая-то компания уходит. – Я тебе мороженое возьму.

Брэди усаживается прямо на стол рядом со мной, пока Рей с Крейгом стоят в длинной очереди.

– Ну что, завел в Креншо кого-нибудь, чтобы вволю потрахаться? – спрашивает Брэди.

Я не отвечаю – меня отвлекает чудесная картина: несколько пар стройных загорелых ножек в милю длиной, шагающих прямо к нам. Возникает ощущение, что передо мной девушки из рекламы бритвенных станков – «гладкая кожа, к которой так и тянет прикоснуться». Даже идут они, как будто в замедленной съемке. А где-то сзади за ними еле-еле тащится Нейл Талберт. Я поднимаю глаза и перевожу взгляд с одного лица на другое. Что-то тут не так. Николь нигде нет.

– Привет, Брэди, – говорит Хизер. – А это кто? – Она весьма откровенно, даже не пытаясь сделать это незаметно, изучает меня с головы до ног.

– Э-э-э… Это Кэл, Хизер, – отвечает ей Брэди таким тоном, каким беседуют с сумасшедшими. – Кэл Логан.

Она растерянно склоняет голову набок.

– Он же вместе с нами в школе учился, – добавляет Брэди, не веря, что Хизер действительно меня забыла.

Я приглаживаю волосы, чтобы не лезли в глаза, и стараюсь не показывать, что мне неловко.

– Хм. Что-то и я тебя не помню, – говорит стоящая рядом Эшли и тоже с интересом меня разглядывает.

Хизер встряхивает волосами, словно бы отмахиваясь от ее слов.

– Кэл, ты обязательно должен прийти сегодня на вечеринку в клуб «Госланд».

– Где Уолдо?[2 - «Где Уолдо?» («Where’s Waldo?») – серия детских книжек с картинками-головоломками, на которых нужно отыскать персонаж по имени Уолдо.] – орет Нейл, подходит к Эшли сзади и хватает ее за ягодицы. Она подпрыгивает и отшвыривает его руку.

– Убери лапы, Нейл, – говорит Эшли с отвращением. Снова переводит взгляд на меня. – Кэл, неужели это и впрямь ты? Ну, ты… вырос. – В ее тоне слышится какой-то непристойный намек, так что я начинаю задумываться, какого черта этой девице от меня надо.

В старших классах я ходил в круглых очках в черной оправе и вообще был маленький (на добрых пять дюймов ниже ростом, чем сейчас) и щупленький, мельче всех. Нейл, едва завидев меня, каждый раз спрашивал: «Где Уолдо?», и в конце концов это прозвище ко мне прилипло. Идиотская присказка преследовала меня вплоть до выпускного вечера. Тогда это было не смешно – да, черт побери, и сейчас мне не смешно нисколько. Я ни разу никого за это не треснул, но мне всегда хотелось дать Нейлу по роже, чтобы с нее слетело сам

Сторінка 17

довольное выражение.

– Уолдо, да что это с тобой, чувак? Мускулов где-то поднабрал. На стероидах, что ли, сидишь? – спрашивает Талберт.

– Кончай херню нести, Нейл, – говорит Крейг – он уже вернулся за столик и протягивает Брэди молочный коктейль. – Все знают, что стероидами у нас только ты балуешься. Неспроста ведь у тебя болт стал такой маленький.

– Да пошел ты, Маллинз. – Талберт шагает к нему, сжав кулаки.

– Не изображай из себя мачо, Нейл, – смеется Ви. – Сам знаешь, он тебе сейчас пенделей навешает.

Талберт бросает на нее злобный взгляд и отходит. Ви закатывает глаза. Все прекрасно понимают: его терпят только потому, что Николь в старшей школе три года встречалась с его братом Кайлом. Вот только… Теперь-то Николь здесь нет.


* * *

Это все было прошлым летом, а в данный момент я почти уверен, что именно наша Николь Бентли сидит сейчас напротив меня и упорно делает вид, будто это не она.

– О чем задумался? – спрашивает Ниель, прерывая мои воспоминания.

– Да так, – неопределенно отвечаю я.

Ниель вдруг вскидывает руку и принимается кому-то отчаянно махать. Я оборачиваюсь посмотреть, чье это внимание она старается привлечь, и тут в двойные стеклянные двери входит Тесс. Улыбается, увидев нас.

– А знаешь, ты ведь ей нравишься, – тихо говорит Ниель, наклоняясь ко мне через стол.

– Знаю, – отвечаю я, глядя, как Тесс пробирается к нам сквозь толпу.

– Не вздумай сделать ее своей очередной жертвой, – предупреждает Ниель. – А то тебе плохо придется.

Я поворачиваюсь к ней – она смотрит мне прямо в глаза. Не шутит.

– Даже и не думал, – заверяю я, не отводя взгляда.

– Привет, – здоровается Тесс, прерывая наш молчаливый поединок. – Как дела?

– Я пришла помочь тебе заниматься! – восклицает Ниель и вскакивает со скамьи. – В библиотеку пойдем?

– Куда? А, ну да, конечно. – Тесс явно удивлена. – Спасибо. А я думала, тебе сегодня некогда.

– Планы изменились, – объясняет Ниель. – Пока, Кэл. Спасибо, что подвез.

Я киваю. Тесс на ходу, с лестницы, ведущей в библиотеку, машет мне на прощание рукой.

Я достаю свое задание по бухучету, но не могу сосредоточиться. Мысли все возвращаются к тому немногому, что рассказала сегодня о себе Ниель, и я думаю: «Неужели правда, что весь прошлый год она путешествовала по миру? И с чего это, интересно, ее вдруг занесло в Креншо?» Совпадения, конечно, случаются, что и говорить. Но в данном случае все выглядит как-то слишком уж подозрительно.




Райчел




Лето накануне четвертого класса. Август


– Кэл и Рей ждут нас в доме на дереве! – кричу я Николь и бегу через улицу. Я уже начинаю сомневаться, умеет ли моя новая подруга вообще бегать. Останавливаюсь на тротуаре и жду, пока она догонит. – Давай только сначала цветов нарвем, пускай у нас там красиво будет.

– Ладно, – отвечает Николь и теребит на себе край моих шортов. Вечно она их теребит. Должно быть, раньше сроду шорты не надевала. Футболку она тоже у меня взяла поносить, а еще моя мама купила ей кроссовки – только Николь об этом не знает. Думает, что кроссовки тоже мои. Мама не хотела ее смущать.

Не знаю уж, как Николь в школе на физкультуре будет бегать без кроссовок. Хотя, может, она и правда никогда не бегает. Странно. Но она моя подруга, так что пусть носит мои вещи, мне не жалко.

Я вприпрыжку несусь через двор Кэла к лесу и начинаю собирать цветы. Больше всего мне нравятся белые маргаритки, и я стараюсь нарвать их побольше. Николь рвет какие-то розовые и фиолетовые цветочки. Стебельки не так-то легко сломать. Некоторые выдираются из земли прямо с корнями. Я пожимаю плечами. Все равно красиво.

– Люблю цветы, – говорю я и нюхаю, правда, они, можно сказать, почти совсем не пахнут.

– Мама разрешает мне помогать ей, – отвечает Николь. – Там, где мы раньше жили, она состояла в клубе садоводов, и я иногда ходила с ней на выставки. Там было столько красивых цветов.

– А мне больше всего полевые цветы нравятся, – объясняю я. – Они где хотят, там и растут. И сажать не надо. А потом их семена разносит ветром, и они вырастают на новом месте.

Николь останавливается, задумывается и кивает:

– Пожалуй, я тоже больше всего люблю полевые цветы.

Я забираю у нее букет и бегу в лес. Несколько раз останавливаюсь, чтобы она догнала. Ждать трудно, и иногда я просто бегу обратно к Николь, а потом разворачиваюсь и снова несусь вперед. Она-то никуда не торопится, сразу видно.

Наконец мы подходим к домику на дереве. Рей сидит на земле, прислонившись к стволу, а Кэл стоит рядом.

– Не прошло и полгода, – фыркает Рей и поднимается. – Кэл, ну что, полезли наверх? – Тут она замечает букет у меня в руках. – Даже и не думай. Никаких цветов. Это тебе не кукольный домик, а настоящий форт.

Я не обращаю на нее внимания и иду к лестнице. Она загораживает мне дорогу, скрестив руки на груди.

– Прекрати, Рей. А ну отойди! – требую я. Она не двигается. – Кэл, скажи ей, что можно поставить в домик цветы.

Я поворачиваюсь к Кэлу. Он смотрит на Николь и спрашивает:

Сторінка 18

– А ты как думаешь?

Николь смотрит то на меня, то на Рей. Я боюсь, что она вообще ничего не скажет – моя новая подруга предпочитает помалкивать.

– Райчел очень хотелось нарвать букет, специально для дома на дереве. И я ей помогала. Мне кажется, она расстроится, если из этого ничего не выйдет.

Я улыбаюсь.

– Рей, пусть они поставят свой букет, – решает Кэл.

Он всегда выступает у нас в роли третейского судьи, и обычно все делается так, как он скажет. Кэл, вообще-то, редко что запрещает: ему по большому счету все равно, лишь бы только не в куклы играть.

– Давай, Николь, – говорит он.

Она подходит к дереву. Кэл ждет, когда она начнет карабкаться по лестнице, а потом поднимается вслед за ней.

– Ну и ладно, – ворчит Рей. – Все равно ваши цветочки скоро завянут.

– Подумаешь, мы новых нарвем, – огрызаюсь я.

И тоже начинаю подниматься по лестнице. Кэл смотрит на меня сверху, и я улыбаюсь ему в ответ.




Глава 5


– Прошу прощения.

Я поднимаю глаза и вижу, что уже целая куча народу пытается выйти, а я все сижу, загораживая проход. Экран моего ноутбука погас. Понятия не имею, что было на лекции – все это время я думал только о том, когда же снова увижу Ниель. А теперь… лекция закончилась. Придется одолжить потом конспект у соседа.

– Извини, – говорю я девушке, что проталкивается мимо меня.

Захлопываю ноутбук, забираю сумку. Все еще думая о Ниель, я иду в толпе сплошных рюкзаков. Мне каждый раз делается тревожно, когда она уходит. Зло берет, что я не могу ее отыскать, когда хочу. Остается надеяться на то, что она сама вдруг объявится, а это не слишком радует. В последний раз я не видел ее целую неделю.

Я распахиваю двойные двери и выхожу навстречу ослепительному солнцу. Уже декабрь на носу, и погода бывает непредсказуемой: то арктический холод, то свежий, ясный осенний денек. Сегодня, например, я в одной толстовке, совсем как в Ренфилде. Да, кстати, надо бы Рей позвонить: как там у нее дела? Я знаю, что она чувствует себя дома, словно в западне. Но ничего, скоро уже она приедет ко мне в гости.

Я достаю телефон, но позвонить не успеваю – вдруг замечаю волнистые темные волосы. Ниель идет рядом со мной. Откуда она взялась?

– Привет.

– Привет, – как ни в чем не бывало отвечает она.

– Надо же, два дня подряд мы с тобой неожиданно встречаемся, – замечаю я.

– А ты что, считаешь дни, когда меня видел? Вот это да! Я польщена. – Она явно дразнится. Зря я это ляпнул.

Я собираюсь перейти улицу, и тут Ниель сворачивает налево.

– Ты куда?

Я знаю, что, если не спросить, она так и уйдет.

Ниель останавливается и оборачивается. Между нами все время туда-сюда снуют люди, и мне трудно разглядеть ее как следует.

– К глазурному дереву. Хочешь со мной?

– Конечно, – отвечаю я не без опаски. Никогда такого названия не слышал.

Я пробиваюсь сквозь поток прохожих, догоняю Ниель и иду рядом с ней, а она направляется в сторону от кампуса. На ней опять эта коричневая куртка-пуховик, несмотря на теплый день.

– Не жарко тебе в этой куртке?

– У меня под ней ничего нет, – отвечает Ниель, не моргнув глазом.

Глаза у меня от изумления делаются круглыми. А она весело смеется:

– Неужели поверил? Ну, ты даешь, Кэл. Успокойся. Я пошутила, у меня внизу майка. А что касается куртки, то она мне нужна. Но в любом случае спасибо за заботу, я тронута.

Я сжимаю губы и киваю.

Мы переходим улицу и оказываемся за пределами кампуса, в жилом районе. Я не вижу вблизи ничего похожего на магазин или ресторан.

– А где это место-то? – спрашиваю я, когда мы переходим еще одну улицу.

– Да уже близко, – отвечает Ниель. – Когда у тебя следующая пара?

– Через час примерно.

Я иду за ней дальше по улице.

– Вот и пришли.

Перед нами большой парк с бейсбольным полем, баскетбольной площадкой и детским городком. Я пытаюсь сообразить, где тут может быть глазурное дерево, а Ниель почему-то направляется к скамейке. Может, передумала? Я уже собираюсь усесться на скамью, но Ниель подходит к дереву, растущему за ней.

Ставит ногу в развилку, туда, где ствол раздваивается буквой «V», хватается за ветку над головой и подтягивается на ней. У меня сам собой открывается рот, но я не издаю ни звука. Ниель карабкается вверх еще футов на пять и наконец оглядывается:

– Ты со мной?

– Ты хочешь, чтобы я залез на дерево?

– Можешь не лезть, если не хочешь. Кстати, когда ты в последний раз по деревьям лазил?

– Хм… еще в детстве. У нас в… там, откуда я родом, все больше огромные такие деревья растут, вечнозеленые. По ним не очень-то полазаешь.

– Давай сюда, – зовет она снова. – Лезь ко мне.

Я оглядываюсь – не смотрит ли кто? Сумасшествие какое-то. И все-таки следую за ней на дерево.

Облюбовав толстую ветку у самой верхушки, Ниель усаживается. Я тоже выбираю прочный на вид сук рядом и держусь за ветку над головой. Никогда не думал, что боюсь высоты, но от того, что земли не видно сквозь путаницу ветвей, и от сознания, что мы забрались выше проводов, ладони у меня де

Сторінка 19

аются слегка влажными.

– Мне тут нравится, – заявляет Ниель и вдыхает полной грудью, словно с вершины горы любуется видом. Она сидит спиной к стволу, одну ногу вытянула вдоль ветки, а вторая болтается в воздухе. – Отличное местечко, чтобы подумать.

– И часто ты это делаешь? – спрашиваю я, глядя, как группа ребятишек подбегает к нашему дереву, перебрасываясь баскетбольным мячом. Они заняты своим делом и не замечают нас наверху.

– Думаю? Только при крайней необходимости, – иронически отвечает она.

– Понятно, – говорю я. – Нет, я имел в виду – часто ты на это дерево залезаешь?

– Сегодня в первый раз. Я его никогда прежде даже не видела.

– То есть ты никогда раньше здесь не была? А мне показалось, что ты знала, куда идти. – Эта девушка не перестает меня удивлять.

– Я знала, что тут есть парк, – объясняет она. – Вот и подумала, что глазурное дерево тоже обязательно где-нибудь должно быть. Самое подходящее место, чтобы посидеть наверху и… поразмышлять о жизни.

– Я правильно понимаю, что это еще один пункт из твоего списка?

Она кивает.

– А почему ты зовешь это дерево глазурным? – спрашиваю я.

Она засовывает руку по самый локоть в карман куртки и достает оттуда баночку ванильной глазури.

– Люблю подкрепиться чем-нибудь сладким, когда думаю.

– Ну конечно. Как это я сам не догадался. – Я со смехом качаю головой. – Так вот зачем ты все время таскаешь такую необъятную куртку – продукты хранить. Что у тебя там еще есть?

– А что ты предпочитаешь? – отвечает Ниель с ехидной улыбкой.

Откручивает пластиковую крышку, снимает фольгу, сует в банку палец и, подцепив им здоровенную каплю белой глазури, отправляет ее в рот. Протягивает банку мне.

Я вежливо отказываюсь:

– Спасибо, но я и так сыт.

– Да ты попробуй, – не отстает она. – С глазурью на дереве сидеть куда веселее.

Я еще секунду медлю, потом сдаюсь и зачерпываю пальцем немножко на пробу. Сую в рот, а Ниель следит за выражением моего лица.

– Вкусно же, правда?

Я киваю:

– Ты была права. Теперь в этом сидении чувствуется какой-то смысл.

– Обожаю глазурь, – мечтательно говорит Ниель, не обращая внимания на мой сарказм. Подцепляет пальцем еще глазури. – А вот ты, Кэл, что бы ты мог есть каждый день и тебе бы не надоело?

Я слизываю с пальца еще одну порцию глазури и отвечаю:

– Бифштексы. Или бутерброды с копченой колбасой. Вот честно, только ими бы и питался.

– Типично мужской подход, – смеется Ниель. – А я бы всю жизнь каждый день ела картофельные чипсы. Смешивала бы их с разными продуктами, и получались бы каждый день с новым вкусом. Обожаю чипсы.

– И глазурь, – замечаю я, глядя, как она безмятежно уплетает белую массу.

– А ты когда-нибудь насыпал чипсы в глазурь? – оживленно спрашивает моя собеседница, словно это бог весть какая блестящая идея.

– Нет. – Я морщусь. – Представляю, какая получится гадость.

– И ничего не гадость. Соленое со сладким как раз лучше всего сочетается. Теперь, раз уж я это придумала, надо будет обязательно попробовать.

Я хмыкаю и жду, что она сейчас достанет из кармана пакетик с чипсами. Но ничего такого не происходит.

Ниель отвлекается, заметив пролетающую над нами стаю птиц, и смотрит, как они садятся на дерево на противоположном конце парка. Легкий ветерок бросает ей в лицо пряди волос. Мне нравится, что они у нее всегда распущенные, вьющиеся, непокорные. Глаза у Ниель вспыхивают, когда ей в голову приходит новая мысль, а лицо остается спокойным, даже довольным.

– Если бы ты мог получить какую-нибудь сверхъестественную способность, то что бы ты выбрал? – Она только тут замечает, что я уставился на нее в упор. Я моргаю и начинаю растерянно оглядываться.

– Ну-у-у, – тяну я. Вопрос-то неожиданный. – Мы что, уже начали размышлять?

– Конечно, – отвечает она с улыбкой. – Да ты не бойся. Все, что сказано на дереве, на дереве и останется.

Интересно, как далеко мы зайдем в своей откровенности.

– Ладно, – киваю я, надеясь, что мне не придется в этом раскаяться. – Пожалуй… сверхъестественную силу. Это, наверное, потому, что в детстве я был доходягой.

– Сейчас ты не похож на доходягу, – замечает Ниель, склоняет голову набок и оглядывает меня с головы до ног, отчего я начинаю неловко ерзать.

– Да, но детство-то никуда не денешь. А ты?

Ее прозрачные голубые глаза блуждают по небу. Она держится так непринужденно, словно сидит на лавочке внизу, а не на самой верхушке дерева.

– Я бы научилась летать. Вернее… парить в воздухе. Пусть ветер несет меня и опускает на землю, где захочет.

Ниель выгибается назад, закрыв глаза, словно и правда хочет, чтобы ее подхватил ветер. Грудь у нее высоко поднимается и опускается – она наполняет легкие тем самым воздухом, в котором ей так хочется парить. Когда Ниель открывает глаза и смотрит на меня, я выпрямляюсь и начинаю разглядывать листья над головой. Вечно она меня запутывает. Никогда таких людей не встречал.

– А тебе хотелось хоть раз переделать что-либо в жизни заново? – спрашивает Ниель уже серьезн

Сторінка 20

е. Глаза у нее темные, беспокойные. Я могу только гадать, куда именно мысли унесли ее по ветру в эту тихую минуту. – Я так часто думаю о принятых прежде решениях и спрашиваю себя: «А что, если бы я тогда поступила иначе? Кем бы я стала? Какой была бы сейчас моя жизнь? Что, если бы?…» – Не договорив, она глубоко вздыхает.

И вдруг буря в ее глазах стихает, и на лице появляется озорная улыбка.

– А что, если бы ты мог сделать что-то заново? Что бы ты выбрал? Ну же, Кэл, признайся откровенно!

Я открываю рот, но не знаю, что сказать. Услышать подобное от нее настолько парадоксально, что слова не идут с языка. Если кому-то сейчас и стоило бы кое в чем откровенно признаться, так это девушке, которая сидит напротив меня.

– Ладно, не парься, проехали! – со смехом говорит Ниель. Смотрит вдаль на двух девочек, бегающих по тротуару, и задает следующий вопрос: – А что, если бы в неделе был еще один день?…

– Для чего? – механически спрашиваю я.

Ниель сжимает губы и молчит. Ну просто девушка-загадка.

Я оглядываюсь в поисках предмета для разговора и вижу, как мальчишки играют в баскетбол.

– А что, если бы я в свое время больше тренировался?

Ниель, проследив за моим взглядом, усмехается.

– Похоже, баскетболист из тебя был никудышный, да?

Я пожимаю плечами. Честно говоря, баскетболист я и впрямь был так себе. В команду, правда, попал, но все больше скамейку запасных просиживал. Должно быть, об этом нетрудно догадаться.

– Ну ладно, – говорит Ниель и задумчиво щурится. – А что, если бы я виртуозно научилась обманывать?

Нормальное заявление: интересно, а что она сейчас, по ее мнению, делает? Но вслух я интересуюсь:

– Ты жалеешь, что не научилась врать? Серьезно?

– Ну, коли уж у нас идет откровенный разговор, – улыбается Ниель, – то признаюсь, что по возможности всегда стараюсь избегать лжи так же, как ты избегаешь своих бывших. Поэтому врать меня лучше не проси, ладно?

Ничего себе, хмыкаю я про себя. А вслух говорю:

– Заметано. Обещаю, что никогда не попрошу тебя об этом.

Вот если бы она сама еще перестала меня обманывать.

– Спасибо, – отвечает Ниель. – А тебе часто приходилось говорить неправду?

– Врал, конечно, было дело, – без стыда признаюсь я. – Но только чтобы не обидеть человека. Или в детстве, чтобы не попало. Так, глупости. Ничего такого, как бы это лучше выразиться… аморального. – Я даже вспотел от этого разговора. И как только Ниель удается оставаться такой спокойной? А что, если… если она и на самом деле верит, что не обманывает меня?!

– Все с тобой ясно, Кэл. С виду ты такой симпатичный и безобидный. А затем разбиваешь бедным девушкам сердца и врешь, чтобы их не обидеть. – Ниель неодобрительно качает головой, но лукавая искорка в глазах выдает ее. – А бедняжки потом страдают и горько плачут…

– Уверен, они все это давно пережили и забыли, – защищаюсь я с деланой улыбкой.

– А если бы можно было начать отношения с какой-нибудь из них с чистого листа? Ты согласился бы?

Я глубоко вздыхаю и стараюсь отнестись к этому вопросу со всей серьезностью. Прокручиваю в голове лица своих бывших, но ни на ком не задерживаюсь, кроме одной. Но это было давно, еще в детстве, и я даже не знаю, где эта девушка теперь.

– Нет, не согласился бы.

Ниель даже приоткрывает рот от удивления:

– Правда? Неужели у тебя ни к одной из девушек никаких чувств не осталось?

– Мне кажется, у меня ни к одной из них с самого начала особо сильных чувств и не было. Они мне просто нравились. И сейчас, в общем-то, нравятся, вот только… – Я пожимаю плечами, чувствуя, как шее делается жарко. – А ты? Если бы ты могла дать второй шанс кому-нибудь из своих бывших парней, то стала бы это делать?

И буквально перестаю дышать в ожидании ответа.

Ниель хохочет во все горло. На такую реакцию я никак не рассчитывал.

Я уже начинаю опасаться, как бы моя собеседница не свалилась с ветки – она хватается за живот и трясет головой. Только через минуту успокаивается и вытирает глаза.

– Все так плохо? – Я думаю о Кайле Талберте, том парне, с которым она встречалась в старших классах почти три года. И она, должно быть, тоже сейчас о нем же вспомнила.

– Хуже не бывает.

Я с ней совершенно согласен. Хотя нет, пожалуй, если бы она встречалась с его младшим братом Нейлом, было бы куда хуже. Но почему же тогда они с Кайлом были вместе так долго? До чего странный у нас недоразговор, в жизни такого не вел.

– Вот это я бы точно переиграла. – Ее всю передергивает, и теперь уже я громко смеюсь. – И особенно мой первый поцелуй. – При этой мысли Ниель морщит нос и с отвращением высовывает язык. – Фу!

– Мне прямо жалко тебя становится, – поддразниваю я. – Бойфренд у тебя, похоже, был просто кошмарный. А первый поцелуй, как видно… отвратительный.

– Еще бы! – убежденно говорит Ниель. – Первый поцелуй вспомнить страшно – язык и слюни, и больше ничего. Я уже хотела было его спросить, догадался ли он по вкусу, что я ела на ужин, да вот только храбрости не хватило. Потом пришлось так изворачив

Сторінка 21

ться, чтобы незаметно лицо рукавом вытереть. Брр, гадость.

– Да, хорошего мало. – Я ежусь. Понятия не имею, кого она имела в виду, рассказывая про первый поцелуй. – А я целовался с девушкой, которая… руками всюду лезла. Это был, правда, не первый раз. Но все-таки. Не очень-то возбуждает, так что я тебя понимаю.

– Не сомневаюсь, – говорит она, закатывая глаза. – Ты мне вот что скажи: если бы ты мог вернуться и все это переиграть, ты бы согласился?

– Первый поцелуй?

– Первый поцелуй. И первый сексуальный опыт, – поясняет Ниель.

Я неловко смеюсь:

– Ладно. Раз уж об этом зашла речь… – (Она поощрительно кивает.) – Честно говоря, не вижу в этом особого смысла. По-моему, в первый раз у всех довольно паршиво получается.

Ниель смеется:

– Ты и правда так думаешь?

– Правда. Для парня это должно быть такое удовольствие, а на самом деле получается совсем не то. Ни черта не понимаешь, что делать, не говоря уже о том, сколько раз… В общем, ничего хорошего тут ждать не приходится. А ведь девушке еще и больно. Что тут веселого?

– Мне бы хотелось верить, что бывают и исключения, – задумчиво улыбается Ниель.

– У тебя, значит, не так уж плохо все вышло? – спрашиваю я, совершенно ошеломленный.

Вот уж не ожидал от Кайла особой деликатности. Хотя он и на два года старше. Если только у нее не было секса с кем-то еще раньше, до него… Ну нет, об этом мне даже думать не хочется.

– А с кем у тебя было в первый раз? – не отстает Ниель.

– Ммм… С Лили Грэм, – осторожно отвечаю я и внимательно наблюдаю за реакцией собеседницы – я же в курсе, что она знает Лили… или, во всяком случае, знала раньше. Ничего, никаких признаков того, что Ниель прежде слышала это имя. Только приподнятая в ожидании бровь: продолжай, мол. – Ничего романтического. Мы встречались пару месяцев, это было еще в старшей школе. Лили пригласила меня к себе, когда родителей не было дома, ну мы и решили этим заняться. Горячая ванна. Одежду долой. Весь диван тогда испачкали, а потом долго оттирали. Лили значительно больше беспокоило, что родители будут ругаться из-за испорченного дивана. Все вышло как-то… слишком быстро.

– И что случилось потом? – Ниель наклоняется ближе, зачерпывает пальцем еще глазури из банки, не сводя с меня глаз. – Пожалуйста, расскажи.

Мне и рассказывать-то больше нечего, а она сидит на самом краешке ветки и ждет чего-то.

– В каком смысле – случилось?

– Ну, между вами. Ты любил эту Лили? Почему у вас все закончилось? Ты ей тоже сердце разбил?

– Э-э-э, да нет. Мы даже не были влюблены друг в друга, ничего такого. Ну, в смысле, это же еще в школе было. Мы вообще с ней через два дня расстались.

У Ниель поникают плечи, и она уныло вздыхает:

– Ясно.

– Извини, если разочаровал.

– А как насчет первого поцелуя? – спрашивает она, снова усаживаясь понадежнее.

Я задумываюсь, припоминая свой первый поцелуй. Я всегда считал, что их было два. Самый-самый первый, строго говоря, являлся частью игры. А вот другой – просто так. Да это и не важно, все равно оба они были с одной и той же девочкой. Губы у меня растягиваются в улыбке. Этим воспоминанием я с Ниель, пожалуй, делиться не стану. Тем более что она сама там присутствовала.


* * *

– Это самая тупая игра на свете, – ворчит Рей. Она сидит по-турецки на полу у себя в гостиной, прислонившись к клетчатому дивану.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда бутылка покажет на меня, – подмигивает Брэди.

– Фу, гадость! – морщится Рей. – Я лучше змею поцелую.

– А, так тебе с языком нравится, – говорит Брэди с сальной ухмылкой, и мы все хохочем.

Рей показывает ему средний палец.

– Ну, в общем, расклад такой: у нас три девочки и три мальчика, – объявляет Райчел. – Крутим по очереди, и к кому ближе остановится горлышко бутылки, того и придется целовать. – Она щурится на Брэди. – И никаких языков, извращенец.

– Ну-у-у во-о-от, – недовольно тянет Крейг.

– Николь, ты первая, – командует Райчел.

Николь густо краснеет:

– Я?

– Ну да. Давай, – повторяет Райчел.

Николь бросает на меня быстрый взгляд, и я ободряюще киваю. Ни за что бы в этом не признался, но мне очень хочется, чтобы бутылка указала на меня. Мы уже два года дружим, с тех пор, как она сюда приехала, с четвертого класса. И она мне ужасно нравится. Всегда нравилась, с самого первого дня. Николь не такая боевая, как Райчел. Не говоря уже про Рей: та настоящая пацанка. Николь же – совсем другое дело: хоть эта девочка и мало говорит, но все равно я чувствую, что она… удивительная.

Затаив дыхание, смотрю, как бутылка из-под пепси-колы вертится вокруг своей оси. Несколько оборотов – и она останавливается, указывая между Райчел и Брэди.

– Повезло тебе, девушка, – с улыбкой говорит Брэди.

У меня сжимаются зубы – я готов оттолкнуть этого типа, если он до нее дотронется.

Николь садится на корточки. Брэди наклоняется к ней, ожидая, очевидно, чего-то большего, чем мимолетное касание губ. Кажется, она даже до его губ вообще не дотронулась.

– И это все? – ворчит Брэди

Сторінка 22

 – Моя бабушка и та дольше целуется.

– Какой ты противный, – хмурится Рей. – Эта игра, может быть, твой первый и последний в жизни шанс, что тебя поцелует девушка, так что прекращай ныть.

– Моя очередь, – заявляет Райчел.

– Эй! – возмущается Крейг. – Вообще-то, я следующий после Николь.

– Сначала девушки, – объясняет Крейгу Райчел, и тот недовольно закатывает глаза.

Райчел с силой раскручивает бутылку, но та не крутится, а катится по полу.

– Полегче, ты, мисс Медовые Губки, – поддразнивает Брэди и протягивает ей бутылку.

Райчел, не обращая на него внимания, раскручивает снова.

Бутылка вертится, вертится и наконец останавливается, указывая прямо на мое колено. Райчел сжимает губы, сдерживая улыбку.

– Снимай очки, Кэл.

Я снимаю, и комната тут же расплывается перед моими глазами. Я усиленно моргаю, но толку от этого нет. Сейчас меня хоть Крейг мог бы поцеловать, я бы все равно ничего не увидел.

– Закрой глаза, – командует Райчел.

Я закрываю и слышу сдавленные смешки мальчишек. Жду.

И вдруг что-то теплое прижимается к моим губам. Я и не знал, что бывают такие мягкие губы. И кажется, что они очень долго касаются моих. Я не возражаю. Мне нравится. А когда Райчел отстраняется, я чувствую, как пульсирует кровь, и стараюсь поскорее сменить позу. Мальчишки покатываются со смеху. Я хочу сказать им, чтобы заткнулись, но опасаюсь привлечь к себе ненужное внимание.

– Детский сад, – фыркает Райчел.

Я снова насаживаю на нос очки и вижу, что она смотрит на меня и щеки у нее слегка порозовели. Она чуть-чуть улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ.


* * *

– Ничего себе, похоже, был поцелуй, – негромко говорит Ниель, прогоняя воспоминания о Райчел.

Ее зеркальные голубые глаза устремляются прямо на меня. Целую минуту мы оба молчим. Наши колени слегка соприкасаются, мы сидим и смотрим друг на друга, не отводя взгляда. Я протягиваю руку и убираю у нее с лица прядь волос, прилипшую к губам. Она коротко вздыхает. И в эту секунду меня одолевает искушение ее поцеловать.

Ниель моргает, словно от вспышки света, и вот уже момент потерян. Я отодвигаюсь и снова держусь за ветку двумя руками.

– Мне понравилось, – говорит Ниель, глубоко вздыхает с закрытыми глазами и приподнимает плечи. Затем резко выдыхает, расслабляется и весело улыбается. – Спасибо, Кэл, что пошел искать со мной глазурное дерево. Мало кто из парней стал бы участвовать в такой затее.

– Должен с тобой согласиться, – киваю я, еще не успев опомниться от того, что только что чуть не произошло.

Смотрю вниз, на переплетение ветвей, и думаю: «А правда, зачем я за ней сюда полез? И как теперь, черт побери, спускаться обратно?»

– Пора, Кэл, а то ты на лекцию опоздаешь.

Ниель завинчивает крышку банки с глазурью и засовывает ее в свой бездонный карман. Становится на ветку ниже – и спускается чуть ли не вприпрыжку. С такой легкостью у нее это выходит. Я вожусь гораздо дольше. Весь внутренне сжимаюсь каждый раз, когда ступаю на следующую ветку – вдруг она сейчас треснет под моим ботинком.

Когда я наконец оказываюсь на земле, Ниель уже собирается переходить улицу.

– До встречи, Кэл.

Меня охватывает уже знакомая тревога – так бывает всякий раз, когда она уходит.

– Ниель! – (Она останавливается посреди улицы и оборачивается ко мне.) – Хочешь, встретимся завтра вечером? У моего соседа по комнате вечеринка в студенческом братстве, в «Дельте».

– Завтра? – Она выдерживает паузу, а потом неопределенно отвечает: – Может быть.

Я не успеваю договориться, где и как мы встретимся, – Ниель уже уходит… только не к кампусу, а совсем в другую сторону. Очень хочется ее догнать, но пора на лекцию.

– Может быть… – бормочу я. – Ну и как это прикажете понимать?




Николь




Четвертый класс. Октябрь


Я выхожу из автобуса и иду к дому, поправляя на плечах лямки рюкзака.

– Эй, Николь, – окликает меня Кэл. – А где Райчел?

– У зубного, – негромко отвечаю я. – А Рей где?

– Они с мамой поехали за Лиамом к его отцу.

– А-а, – вздыхаю я.

– Хочешь, зайдем к нам? Папа качели наконец-то повесил.

Я разглаживаю руками свое сиреневое платье.

– Э-э-э… хорошо… но только сначала уроки надо сделать.

– Ладно. Приходи, как освободишься, – отвечает он, поправляет очки на носу и убегает к себе.

Я смотрю вслед бегущему по улице Кэлу. Но, повернув к своему дому, соображаю, что не смогу с ним покачаться на качелях. Райчел-то дома нет, а значит, переодеться мне не во что. А маме очень важно, чтобы я всегда оставалась чистой и опрятной, чтобы мы обе были красивыми на радость папе. Я делаю уроки и пытаюсь придумать выход. Может быть, лучше нам с Кэлом дома во что-нибудь поиграть.

– Мамуля, можно, я пойду к Кэлу, поиграю с ним и с Джул? – спрашиваю я.

Джул, сестренка Кэла, сейчас в детском саду. Мы ее никогда в свои игры не принимаем, потому что она еще маленькая. Но маму легче уговорить, если она будет думать, что Джул тоже играет с нами.

– А миссис Логан тебя приглашала, милая? – откликается мам

Сторінка 23

из кухни.

Я слышу, как захлопывается дверца духовки.

– Кэл приглашал, – говорю я.

– Давай-ка я позвоню, чтобы убедиться, что его мама не возражает.

Я молча жду, пока она звонит маме Кэла. Потом вешает трубку и говорит мне:

– Ну хорошо. Миссис Логан сказала, что ждет тебя в гости. Смотри, веди себя прилично и, пожалуйста, будь дома в половине шестого, поможешь мне накрыть стол к папиному приходу.

– Хорошо, мамуля, – отзываюсь я и распахиваю дверь.

Кэл ждет меня у дома, на подъездной дорожке. Держит руки в карманах и возит кроссовкой по бетону.

– Привет, Николь, – говорит он. – Я знаю, что тебе нельзя пачкать платье, поэтому, если хочешь, можешь переодеться у нас в ванной: я там тебе кое-какую одежду приготовил, чтобы можно было покачаться. Мама говорит, что от этих качелей на одежде черные пятна остаются – тебе ведь это, наверное, не понравится.

Я чувствую, как у меня вспыхивают щеки.

– Ты приготовил мне свою одежду? – Наверное, мне лучше просто уйти домой. Не могу же я мальчишечью одежду надевать!

Кэл пожимает плечами, как будто это самое обычное дело:

– Да какая разница, чья она. Пока одежда на тебе, она твоя.

Секунду я раздумываю над его словами, а потом улыбаюсь. Он поднимает взгляд от земли и тоже улыбается – чуть-чуть.

– Спасибо, Кэл, – говорю я. – Это ты здорово придумал. Я сейчас. – И иду в дом переодеваться.

У Кэла примерно тот же размер, что и у нас с Райчел, так что шорты с футболкой оказываются мне впору. Кроссовки великоваты немного, но ничего, сойдет. Я решаю: и впрямь, какая разница, мальчишечья это одежда или нет. Ну, подумаешь, на груди баскетбольный мяч нарисован. Все равно же видно, что я девочка.

Когда я возвращаюсь, Кэл ничего не говорит о том, как я выгляжу. Мы сразу идем на задний двор, а потом по ковру полевых цветов в лес.

– Ух ты! – восхищаюсь я, когда мы подходим к дереву: таких огромных я до сих пор еще не видела. – Какие здоровенные качели! Тут, наверное, и вшестером усесться можно.

В качестве сиденья выступает гигантская черная покрышка от колеса, привязанная цепями к большому толстому суку высоко над головой, – она почему-то напоминает мне пончик.

– А что, это идея, – говорит Кэл. – Садись, я буду качать.

Я никак не могу вскарабкаться на покрышку – такая она огромная. Должно быть, от самосвала какого-нибудь.

– Давай помогу. – Кэл подходит и сплетает пальцы вместе. – Ставь ногу на мои руки, а я тебя подсажу.

Мне немножко неловко, но я делаю так, как он сказал. Кэл с легкостью подсаживает меня наверх. А я и не знала, что он такой сильный. С виду и не скажешь. Я хватаюсь за цепи, взбираюсь на гигантскую покрышку и сажусь, свесив ноги в дыру посередине.

– Готова? – спрашивает Кэл. Я хватаюсь покрепче и киваю. – Ну ладно, сейчас я тебя раскручу. Если голова совсем закружится, скажи.

Кэл вертит покрышку, и еще раз, и еще – я вижу, как переплетаются цепи у меня над головой. Когда сильнее закрутить уже не хватает сил, он говорит:

– На старт. Внимание. Марш! – И отступает в сторону.

Качели раскручиваются – сначала медленно. И вдруг начинают вращаться быстро-быстро. Все вокруг мелькает размытыми полосами, волосы мои развеваются на ветру. Я смеюсь и не могу перестать, пока качели не останавливаются. Голова идет кругом. Мне по-прежнему еще кажется, что все вокруг быстро-быстро кружится.

Когда мелькание в глазах прекращается, я вижу, что Кэл стоит, смотрит на меня и улыбается, как будто тут есть что-то смешное. Я уже боюсь – вдруг у меня волосы дыбом встали или еще что-нибудь в этом роде.

– Что такое? – спрашиваю я, внезапно смутившись.

– Тебе надо почаще смеяться, Николь. Мне очень нравится твой смех.

Я снова смеюсь. И Кэл тоже хохочет.




Глава 6


– Кого ты там все высматриваешь? – спрашивает Эрик, отрывая меня от привычного занятия: снова и снова вглядываться в лица девушек в комнате.

– Никого, – отвечаю я и, тяжело вздохнув, сдаюсь. Придется положиться на судьбу. От меня все равно в данной ситуации ничего не зависит. Пора бы уже это усвоить.

– Пошли, хлопнем по одной.

Эрик ведет меня по коридору в какую-то комнату. В центре ее стоит старомодное парикмахерское кресло.

В кресло усаживается девушка. Как она ни старается одернуть свою короткую юбку, мне все же видны ее красные трусики, когда она откидывается назад. Чуть ли не все парни наклоняют голову, чтобы разглядеть получше. Похоже, не я один это заметил.

Парень в бейсболке козырьком назад подносит бутылку к ее открытому рту. Еще один, в ковбойской шляпе, помогает ему раскручивать кресло, а остальные подбадривают девушку жизнерадостными выкриками.

– Я в это кресло не сяду, – заявляю я Эрику.

Он хмыкает, поднимает вверх два пальца, и какой-то парень из его братства приносит выпивку на нашу долю. Эрик вскакивает на стул и говорит:

– Открывай рот.

Я запрокидываю голову, и он выливает содержимое бутылки мне в рот. Под конец я уже чуть ли не захлебываюсь.

– Блин! – Меня передергивает, и я отхожу в сторону – тепер

Сторінка 24

очередь Эрика.

Сосед протягивает мне бутылку холодного пива, но я поднимаю руку и качаю головой.

– С меня хватит. – Он все-таки всовывает мне бутылку, но я ее даже не открываю. Наверняка и так алкоголь вот-вот ударит в голову: это надо же было столько выпить, да еще таким извращенным способом. Не хватало еще завтра мучиться от похмелья. – Нет, правда. Я, между прочим, сегодня за рулем. Ты здесь ночевать будешь или со мной домой поедешь?

Эрик забирает у меня бутылку, сжимает в кулаке.

– Как карта ляжет, – отвечает он, разглядывая проходящую мимо блондинку.

Я не успеваю даже заметить, куда он делся. Только где-то на втором этаже, снова оглянувшись в поисках Ниель, вижу, что Эрика рядом нет. Надо думать, это означает, что ночевать он все-таки останется здесь.

Я еще какое-то время торчу на втором этаже, смотрю, как люди занимаются самоуничтожением, переходя из комнаты в комнату и снова и снова накачиваясь спиртным. В каждой комнате свои напитки и свой идиотский способ пить: то через воронку, то вниз головой, зацепившись ногами за турник, свисающий с потолка, то сунув голову в бассейн, наполненный виски с содовой. Это довольно весело, во всяком случае, пока не протрезвеешь.

– Привет.

Я медленно оборачиваюсь.

– Выпить хочешь? – с улыбкой интересуется симпатичная брюнетка, длинноволосая и кареглазая.

Я улыбаюсь в ответ:

– Э… конечно. – Еще чуть-чуть можно… ради знакомства. Дураком надо быть, чтобы отказаться.

Я веду девушку в подвал, где располагается официальный бар. Она взяла меня за руку, чтобы не отстать, и я стараюсь держаться к ней поближе, чтобы не потеряться в толпе.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я, наклонившись к ее уху. Пахнет от брюнеточки приятно – клубникой.

– Говорят, у них тут есть что-то такое голубое, очень вкусное.

Я заказываю ей тот самый коктейль, а себе пиво.

– Я Кэл! – во все горло кричу я, стараясь перекрыть оглушительную музыку.

– Джейд! – Девушка улыбается, и на щеках у нее появляются ямочки, отчего она сразу делается еще раз в десять симпатичнее. – Ты в братстве состоишь?

– Нет, меня сосед привел.

Откуда-то из толпы доносится смех, и я инстинктивно поворачиваю голову. Обшариваю глазами полутемную комнату, но ее не вижу.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Джейд слегка встревоженно.

– Э-э-э… да. Извини. Показалось, что услышал знакомый голос. – Хватит уже дурака валять. Сколько можно понапрасну высматривать Ниель. Значит, ей не хочется быть тут со мной, иначе пришла бы. Зато есть девушка, которой это нравится, – вот она, прямо передо мной.

– Твоя бывшая? – Джейд морщит носик.

Я качаю головой:

– Нет, что ты, ничего такого. – Хотя не факт, что я и впрямь не натолкнусь тут на какую-нибудь из своих бывших, но об этом лучше не думать.

Я пытаюсь завязать с Джейд беседу. Не получается. Неподходящее место, чтобы узнать человека. И чем сильнее напиваются все вокруг, тем больше я трезвею. Пора закругляться, пока она еще хотя бы помнит, кто я такой.

– Извини, но мне надо соседа до дома подбросить, – вру я, когда Джейд начинает покачивать бедрами – знак того, что ей хочется потанцевать. А я не танцую.

– Дай мне телефон, – говорит она и протягивает маленькую ручку с наманикюренными пальчиками. – Я тебе свой номер вобью, может, встретимся как-нибудь.

Я протягиваю Джейд мобильник. Она вбивает туда свой номер и звонит сама себе.

– Ну вот, теперь и у меня твой номер есть.

Я наклоняюсь, чтобы обнять ее, и она касается губами моей щеки.

– Спокойной ночи, Кэл, – мурлычет она мне в ухо.

Я вдруг понимаю, что мне расхотелось уходить, но Джейд уже убегает и кричит что-то девчонкам на танцполе.

Ну, по крайней мере, не совсем уж зря вечер пропал.


* * *

В голове как будто молот бьет. Я утыкаюсь лицом в подушку и молюсь, чтобы кошмар поскорее прекратился. И тут понимаю: это не в голове вовсе. Кто-то колотит в дверь. Я кое-как разлепляю глаза, стараюсь что-то разглядеть в темноте. Тащиться к двери открывать совсем не хочется. Со стоном переворачиваюсь на другой бок, надеясь, что человек за дверью, кто бы он ни был, уйдет. Но стук не смолкает.

Я жду – пусть Эрик открывает.

Грохот снова разносится по комнате.

Блин! Эрика же нет.

Ворча, я откидываю простыню и кое-как поднимаюсь. Полусонный, волочу ноги к двери – такое ощущение, что до нее целую милю топать.

– Иду! – кричу я, когда дверь вновь содрогается от ударов.

Наконец открываю, и меня сразу же ослепляет яркий свет в коридоре. Я щурюсь и вижу, что на меня смотрят ярко-голубые глаза. Приглаживаю волосы рукой и снова моргаю, пытаясь понять, не мерещится ли мне.

– Ниель?

– Привет, Кэл, – говорит она, лучась энергией.

– Э-э-э… что ты здесь делаешь?

Я открываю дверь пошире, чтобы гостья могла войти, но она так и стоит в коридоре.

– За тобой пришла.

Я трясу головой, пытаясь сообразить, что происходит.

– Откуда ты знаешь, где я живу? И зачем тебе спальный мешок?

– Порасспрашивала кое-кого в общежитии. Нашла девушку, которая

Сторінка 25

тобой раньше встречалась. А у нее подруга встречалась с кем-то из братства, где твой сосед состоит, вот так я и выяснила твой адрес.

Ничего не понимаю. Только стою и бессмысленно таращусь на Ниель.

– У тебя спальный мешок есть? – деловито спрашивает она.

– Э-э-э… ну да, – неуверенно отвечаю я, пытаясь вспомнить, есть он у меня на самом деле или нет. – А что?

– Бери его и выходи, я буду ждать в пикапе, – командует Ниель и, схватив с крючка мои ключи от машины, исчезает в глубине коридора.

– Прямо сейчас? – механически переспрашиваю я.

Понятия не имею, который час; знаю только, что надо спать.

– Угу, – бросает она через плечо и выходит на улицу.

Я тру глаза, стараясь заставить себя проснуться. Может, это происходит не наяву?

И тут слышу, как Ниель заводит мой пикап на парковке.

– Похоже, все серьезно, – бормочу я, тяжело дыша.

Куда же, черт побери, она собирается меня тащить посреди ночи… да еще со спальным мешком? Конечно, соблазнительно представить, как я забираюсь в спальный мешок вместе с Ниель, но я уверен, что эта девушка задумала что-то совсем другое. И у меня, похоже, нет выбора, так что я тащусь обратно в комнату и начинаю собираться.

Бросаю взгляд на часы и изумленно моргаю: 4:12. Неудивительно, что я так туго соображаю.

Наконец я выхожу, одетый, со спальным мешком в руках – он отыскался в шкафу на верхней полке. Ворчу себе под нос, глядя на темное небо: «Какого черта я ей подчиняюсь?»

– Можно, я поведу?

Вообще-то, с тех самых пор, как этот пикап перешел ко мне от старшего брата Девина, я такого никому не позволял. Но сейчас мне до лампочки, я слишком устал – все равно в таком состоянии, пожалуй, и за руль садиться опасно, – и я киваю, забираюсь внутрь и откидываюсь на пассажирское сиденье, бросив спальный мешок на пол.

Ниель дает задний ход и выезжает, слегка дернув – поторопилась отпустить сцепление. Кое-как, слишком резко переключившись на первую скорость, выезжает на дорогу. Я стискиваю зубы, глядя, как она возится с рычагами передач, но в конце концов как-то приноравливается.

– Возьми. – Ниель вынимает из держателя кружку-термос и протягивает ее мне. – Не уверена, что это можно пить. Никогда раньше кофе не варила.

Я открываю крышку, и от горького запаха кофе у меня даже волоски в носу шевелятся.

– Ничего себе. Еще не пробовал, но уже вижу, что крепкий.

– Поможет проснуться, – с лукавой улыбкой говорит она.

Я собираюсь с духом и делаю глоток – челюсти сами собой сжимаются.

– Черт побери! Я теперь, наверное, еще три ночи не засну. – (Ниель смеется.) – Так что… Куда мы едем-то?

– Смотреть на Леониды, – поясняет она.

– На кого?

– Леониды – это звездопад, метеоритный дождь. Если небо будет ясное, часов в пять мы его увидим. А потом, думаю, можно будет рассвет встретить.

– А-а, – только и говорю я.

Бред какой-то. Я оглядываюсь на Ниель – она улыбается мне, и ее глаза светятся от радости. Нет, она точно ненормальная. В хорошем смысле. И ведь именно это мне в ней нравится – в любое другое время суток.

Мы молча едем по пустынным улицам. Я прислоняюсь головой к спинке сиденья и закрываю глаза.


* * *

Просыпаюсь от толчка, когда пикап резко подбрасывает. Мы свернули на заброшенную дорогу, заросшую травой и изрезанную глубокими следами колес.

– Где это мы?

Нас снова подкидывает на ухабах, и я хватаюсь за ручку над дверью.

– Как-то гуляла тут и нашла это место, – поясняет Ниель, внимательно глядя на дорогу, окруженную густым лесом. – Я вроде как заблудилась, ну и вот… сам видишь. По-моему, классно.

– Ты что, одна сюда ходила? В такую глушь?

– Ага, Кэл, испугался?

Я вижу ее насмешливую улыбку в свете приборной панели.

– Ты хоть понимаешь, что просто напрашиваешься на встречу с каким-нибудь убийцей с топором наперевес?

Но она лишь смеется.

Перед нами открывается поляна. Ниель останавливает машину у какой-то сторожки с надписью «Лагерь „Луч“», вырезанной на деревянной табличке над дверью. В свете фар я вижу, что домик старенький, давно не ремонтированный. Перила на крыльце сломаны, сетчатая дверь болтается на петлях.

– Ну как тебе пейзаж?

– Самое подходящее место для того, чтобы любоваться на метеоритный дождь, – иронически замечаю я. – А вообще сильно смахивает на декорации к фильму «Пятница, тринадцатое».

– Не волнуйся. Пока я рядом, с тобой ничего не случится, – с усмешкой говорит Ниель.

Вытаскивает с заднего сиденья спальный мешок и захлопывает дверцу. Убойный кофе и собачий холод сделали свое дело – сна у меня уже ни в одном глазу. Я достаю из карманов перчатки, надеваю их, а потом забираю свой спальный мешок и иду за Ниель к пирсу, который вдается в озеро восклицательным знаком. Учитывая, что домики тут готовы от ветра повалиться, пожалуй, и на причал этот соваться – не самая лучшая идея.

– Надеюсь, ты туда не пойдешь? – кричу я Ниель и перехожу на бег, чтобы ее догнать.

– Конечно пойду, мы же будем оттуда на метеоры смотреть, – объясняет она, и изо рта у нее вырывается

Сторінка 26

облако пара. До чего же холодно!

Остановившись на промерзшей земле у самого причала, я рассматриваю длинный ряд старых досок. Темно, не разглядишь как следует, очень ли ветхие, но вроде бы не сгнили еще.

Ниель без колебаний ступает на причал. Я жду, что она вот-вот провалится. Доски трещат, причал мягко проседает в воду, но ничего не ломается.

– И надо же было такое придумать… – бурчу я, идя за ней.

Чувствую, как доски под моим весом слегка прогибаются, но держат.

Когда я подхожу, Ниель вглядывается в небо и спрашивает:

– Север у нас в какой стороне?

Я достаю телефон и открываю приложение – фонарик с компасом. Показываю направо:

– Вон там.

Сориентировавшись, Ниель разворачивает спальный мешок.

Я смотрю на зеркальную гладь озера и вдыхаю ледяной воздух. И что я тут забыл? Потом оглядываюсь на Ниель – она сидит, засунув ноги в спальный мешок. Смотрю, как она достает из своего бездонного, как у Мэри Поппинс, кармана термос, а из другого – пакетик с зефиром. И улыбаюсь. Нет, что я тут забыл, как раз вполне ясно.

– У тебя там, может, и обогреватель есть?

Она закатывает глаза:

– Не говори глупости. Иди сюда, садись.

Я расстегиваю спальный мешок и разворачиваю его рядом с Ниель. Она открывает термос, от него поднимается струйка пара.

– Дай угадаю, что у тебя там. Горячий шоколад?

– И не просто шоколад, а мой любимый. – Она наливает в крышку. – На, попробуй.

Я сажусь на свой темно-синий спальный мешок и беру у нее из рук крышку. Пахнет шоколадом, но только… еще слаще.

– Боишься отравиться?

– Да ничего подобного, – обиженно возражаю я. Делаю маленький глоточек. Черт, а вкусно! – Что это?

– Горячий шоколад «Милки вэй». Я туда еще карамели и мокко добавила.

– О, как в моем любимом мороженом.

– Ммм? – Непонятно, что она хочет сказать, с полным-то ртом зефира.

Я смеюсь.

Она проглатывает зефир и безудержно хохочет. И тут я забываю обо всем на свете. Я и раньше слышал, как Ниель смеется, но сейчас ее смех звучит совсем иначе – легко, беззаботно. Я так ясно помню этот смех. Это одно из моих самых любимых детских воспоминаний.

– Что такое, Кэл? – спрашивает она. – Все в порядке?

– Э-э-э… да, – отвечаю я, возвращаясь к реальности. – Не обращай внимания, просто я еще не до конца проснулся.

– Уже недолго ждать, – объясняет Ниель и ложится на спину, натягивая спальный мешок до подбородка.

– А чего мы ждем-то?

– Мы увидим падающие звезды – только очень много сразу и ярче, чем обычно.

Мы сидим, ждем, и через несколько минут я уже чувствую, что замерз как собака. Тогда я забираюсь в спальный мешок и ложусь рядом с Ниель, подложив руки в перчатках под голову.

Мы лежим молча. Небо все усыпано звездами, несмотря на низко висящую огромную луну.

– А я надеялся, что мы сегодня встретимся, – говорю я, не глядя на нее.

– Вот и встретились, – коротко усмехается она.

– Я про вечеринку. Ты что, про нее забыла?

Ниель молчит. Я перевожу взгляд на нее и вижу, что глаза у нее неподвижные, как будто она смотрит не отрываясь на какую-то звезду.

– Нет, не забыла, просто… Понимаешь, люди меня чаще всего раздражают, а когда я напьюсь, то иной раз даю им это понять.

– Выходит, на вечеринки с тобой можно не рассчитывать? – со смехом спрашиваю я.

– Я хожу иногда, но у меня лимит – раз в месяц.

– А в этом месяце ты еще свой лимит не исчерпала? – спрашиваю я, не отрывая от нее взгляда.

Ее профиль – сплошные плавные линии, подчеркнутые изгибом пухлых губ. До сих пор я как-то не замечал, какие у Ниель губы – глаза отвлекали на себя все внимание.

– Нет. Пока еще нет. – Она бросает на меня быстрый взгляд и снова переводит глаза на небо.

– Тогда… приходи в следующие выходные на вечеринку, которую устраивают мои друзья, – предлагаю я.

Надеюсь, что, если это будет не слишком похоже на приглашение на свидание, она все-таки придет. Я как раз ломал голову, как бы так устроить, чтобы Рей на нее поглядела.

– А куда?

– Пока не знаю точно. До выходных еще дожить надо. Увидимся в «Бин баз» в четверг, тогда и скажу. – Таким образом я хочу получить гарантию, что еще увижу Ниель на этой неделе.

– Хм… Ладно.

Я опять перевожу взгляд на небо и улыбаюсь неизвестно чему.

Мы снова молчим. Я слышу, как плещется вода о пирс. Это убаюкивает. Устав ждать, я наконец чувствую, как тяжелеют веки.

– Смотри, звезда!

Я открываю глаза. Ниель, вытянув руку, показывает пальцем. Но я уже прозевал.

– Мы только самые яркие увидим, при полной-то луне.

Следующая звезда падает лишь минут через пять. Я вижу, как она движется по небу, будто единственная автомобильная фара на шоссе. Так и хочется крикнуть: «Эй, одноглазый!» Глупо, конечно. Уже по одному этому понятно, как я устал.

– Люблю смотреть на звезды. – Голос у Ниель тихий, далекий, будто какое-то давнее воспоминание. – Они могут забрать себе твою боль, если захочешь. А как только солнце взойдет, все печали растают.

Глядя на россыпи звезд, я невольно думаю: сколько же на свете этой са

Сторінка 27

ой боли?

– А падающие звезды что могут?

Ниель резко поворачивает голову при звуке моего голоса, словно совсем забыла, что я лежу рядом.

– Загадай желание – и получишь шанс что-то исправить.

– Ты в это веришь? В то, что однажды можно просто начать все сначала?

– Верю, – шепчет она, неотрывно глядя на звезду.

Две яркие линии прочерчивают небо и пересекаются прямо над нами.

– Теперь у нас обоих появился второй шанс, – говорю я.

– А ты уже решил, что именно тебе нужно переиграть заново теперь, когда у тебя есть такая возможность?

– Надо подумать, – вру я: не готов еще ответить честно. – А ты?

– А я давно это знаю, – отвечает она.

Я смотрю на Ниель – глаза у нее закрыты, грудь приподнимается при глубоком вдохе, словно она как раз в эту самую секунду загадывает желание. Медленная улыбка всплывает у нее на губах, и она открывает глаза. Поворачивает голову ко мне, все еще улыбаясь.

Я не могу отвести взгляд от света, бьющего из этих голубых глаз. Ищу в них то, о чем эта девушка умалчивает. Хочется спросить, что она загадала, но она уже снова смотрит на звезды, и решимость меня оставляет.

Я отворачиваюсь и смотрю в никуда. Оказывается, сегодня у нас полное небо вторых шансов, понимаю я, глядя, как очередной метеор проносится над деревьями. Ниель все еще увлеченно смотрит на небо и каждый раз вскрикивает. Но мои веки все больше тяжелеют; наконец я сдаюсь, и все вокруг заволакивает темнотой.

– Эй, Кэл, сексом заняться хочешь?

– Что? – Глаза у меня тут же распахиваются. Я быстро моргаю, стараясь сделать вид, что и не спал. – Что ты сказала?

– Так и знала, что это тебя взбодрит.

И Ниель – или Николь? – начинает смеяться, тем самым звонким смехом, который я так люблю. Я скучал по нему. Он настоящий – полный жизни. Я улыбаюсь ей в ответ.

Приподнимаюсь на локтях и оглядываюсь вокруг. Горизонт за деревьями светлеет.

– Извини. Не думал, что придется столько ждать.

– Да уж, не китайский фейерверк.

– Не понимаю, почему тогда это называется метеоритным дождем. – Я зеваю, сажусь и потягиваюсь.

Щебечут птицы, слышатся шорохи наступающего утра.

– Хочешь на лодке покататься?

Я собираюсь спросить, не шутит ли она, но не успеваю. Ниель уже вскочила и теперь шагает к домику, у которого стоит зеленая лодка-каноэ, вся засыпанная листьями и сосновой хвоей. Какие уж тут шутки.

– Ну давай, – вздыхаю я и медленно поднимаюсь на ноги.

Все тело у меня затекло: еще бы, целых… – я бросаю взгляд на телефон – целый час ведь на холодных досках пролежал.

Ниель уже тащит лодку к обледенелому берегу. Я догоняю ее и говорю:

– Давай лучше я. А ты попробуй весло поискать.

Переворачиваю лодку на попа и тащу к воде. Выгребаю из нее горстями листья, пытаюсь определить, в каком она состоянии. Лодка старая, краска облупилась на солнце. Но никаких дыр вроде бы не заметно. Правда, толком разобрать трудно – столько листьев налипло на дно.

– Вот, нашла! – Ниель поднимает над головой деревянное весло. – И еще кое-что. – В другой руке у нее детский спасательный жилет, оранжевый, выцветший. В таком скорее задохнешься, чем он тебе жизнь спасет.

– Слушай, ты что, правда хочешь сейчас покататься?

Ниель натягивает жилет через голову и бросает мне весло. Я со смехом ловлю его. Вид у нее уморительный, но в то же время невероятно милый.

Я сталкиваю лодку на лед, которым озеро уже начало покрываться по краям. Как только в лодку забирается Ниель, лед с треском проламывается и лодка становится на воду. Я отталкиваю ее подальше и тоже вскакиваю в нее. Перегибаюсь через борт и проталкиваю ее сквозь тонкий лед.

– Куда поплывем? – спрашиваю я и чуть не вываливаюсь из лодки, когда пытаюсь грести.

Ниель показывает в ту сторону, где восходит солнце. Мы выбираемся на чистую воду и плывем вдоль пирса, потихоньку забирая туда, где разливаются по воде золотые краски.

Мы уже футах в пятидесяти от пирса, и тут мне в ботинки начинает просачиваться ледяная вода. Поднимаю ногу и гляжу вниз, на промокшие листья. Вода поднимается над ними все выше и выше.

– Протекаем, – как ни в чем не бывало замечает Ниель, поднимает ноги и ставит их на перекладину.

– Нет, – поправляю я ее. – Тонем.

И стараюсь как можно быстрее развернуться по направлению к пирсу. Но с таким же успехом можно было бы руками грести. Если бы я мог работать веслом с такой же скоростью, с какой у меня колотится сердце!

Не проходит и минуты, как ноги у меня уже по щиколотку в ледяной воде. Чем больше ее просачивается в лодку, тем медленнее мы плывем и тем быстрее погружаемся.

– Придется вплавь. Не успеем на лодке до берега добраться, она вот-вот под воду уйдет.

– Теперь небось жалеешь, что у тебя нет такого шикарного жилета, а? – смеется Ниель.

Ну что можно найти смешного в такой ситуации? А вот она что-то находит. Я смотрю на нее – лицо у нее светится от удовольствия.

Не обращая на спутницу внимания, гребу быстрее. Лодка полна ледяной воды, и все мышцы у меня сводит судорогой. Сжимаю губы, чтобы не дро

Сторінка 28

али.

Ниель замечает это, и улыбка у нее пропадает.

– Замерз, да, Кэл? А мне-то казалось, что это такое веселое приключение. Извини.

– Ничего, – успокаиваю я ее. – Будет весело, когда все закончится. Но сейчас это редкая пакость. – Я пытаюсь выдавить из себя ободряющую улыбку, однако только дробь зубами выбиваю.

Ниель начинает расшнуровывать ботинки.

– Что ты делаешь?

– Ботинки снимаю. Не плыть же в них: тяжеленные будут, как цемент.

Она права. Я бросаю весло, стягиваю перчатки и тоже начинаю с трудом распутывать холодные, мокрые шнурки.

Ниель связывает ботинки вместе, стягивает с себя детский спасательный жилет и вешает ботинки на шею. Опускает ноги в воду и ахает.

– Ого! И почему мы не на коньках кататься сюда пришли?

– Еще неделя, и можно будет кататься, – отвечаю я, стуча зубами.

Мы оба смотрим на полоску воды футов в двадцать, которую нам предстоит переплыть.

– Хреново, – выдыхаю я.

– И не говори.

Ниель затягивает жилет на груди, перегибается через борт и соскальзывает в воду. Лодка тем временем уже почти затонула. Стараясь не уйти под ледяную воду с головой, я следую примеру Ниель – вот только жилета у меня нет.




Конец ознакомительного фрагмента.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=11820107&lfrom=201227127) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Сай – японское холодное оружие, внешне напоминающее трезубец. – Здесь и далее прим. перев.




2


«Где Уолдо?» («Where’s Waldo?») – серия детских книжек с картинками-головоломками, на которых нужно отыскать персонаж по имени Уолдо.