Купить книгу Гроза

«Пора бы уж вам, сударь, своим умом жить»

Коли жалко, так не любишь.

Мало у нас парней-то на мою стать, а то бы мы его озорничать-то отучили.

1-й. А это, братец ты мой, что такое? 2-й. А это литовское разорение. Битва – видишь? Как наши с Литвой бились. 1-й. Что ж это такое – Литва? 2-й. Так она Литва и есть. 1-й. А говорят, братец ты мой, она на нас с неба упала. 2-й. Не умею тебе сказать. С неба так с неба. Женщина. Толкуй еще! Все знают, что с неба; и где…

Красота-то ведь погибель наша! Себя погубишь, людей соблазнишь, вот тогда и радуйся красоте-то своей.

Дальние проводы - лишние слёзы.

Нет у меня воли.Кабы была у меня своя воля,не пошла бы я к тебе.Твоя теперь воля надо мной,разве ты не видишь!

“И не привыкнете никогда, сударь... Жестокие нравы... в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот…

Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие!

У всех давно ворота, сударь, заперты, и собаки спущены… Вы думаете, они дело делают либо богу молятся? Нет, сударь. И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых!

Варвара. Да ведь уж коли чему быть, так и дома не спрячешься.

Катерина. Отчего люди не летают? Варвара. Я не понимаю, что ты говоришь. Катерина. Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь? (Хочет бежать.)

Давно уж я заметила, что ты любишь одного человека. Катерина (с испугом). Почем же ты заметила? Варвара. Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.

Здесь что вышла замуж, что схоронили – все равно.

А вот беда-то, когда его обидит такой человек, которого он обругать не смеет, тут уж домашние держитесь!

Кабанова. Прощай! Дальние проводы -лишние слезы.

Борис. Воспитывали нас родители в Москве хорошо, ничего для нас не жалели. Меня отдали в Коммерческую академию \', а сестру в пансион, да оба вдруг и умерли в холеру, мы с сестрой сиротами и остались. Потом мы слышим, что и бабушка здесь умерла и оставила завещание, чтобы дядя нам выплатил часть, какую следует, когда мы…

Что, красавицы? Что тут делаете? Молодцов поджидаете, кавалеров? Вам весело? Весело? Красота-то ваша вас радует? Вот красота-то куда ведет. (Показывает на Волгу.) Вот, вот, в самый омут. Что смеетесь! Не радуйтесь! Все в огне гореть будете неугасимом. Все в смоле будете кипеть неутолимой. Вон, вон куда красота-то ведет!

Честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые ещё больше денег наживать.

А горька неволя, ох как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы.