Купить книгу Петр Первый

Бог человека создал, чтобы тот думал.

Мальчишка пойдет далеко, предан, как пес, умен, как бес.

- Никита, - обернулся, - тебя поставить воеводой, воровать будешь? Никита Демидов, не отходя от двери, осторожно вздохнул: - Как обыкновенно, Петр Алексеевич, - должность такая.

не полки ему водить — сидеть в беседке, записывать в тетради счастливые мысли

Слезами пленников были политы эти степи, — из века в век миллионы русских людей проходили здесь, уводимые татарами в неволю, — на константинопольские галеры, в Венецию, Геную, Египет…

Россия — прекрасная страна, русские — трудолюбивый и богобоязненный народ, женщины в России — восхитительны. В Европе несколько удивлены настойчивым стремлением русских воспринимать наши обычаи, нашу одежду. России самим богом указано обратить взоры на Азию. Привести к подножию царского престола бесчисленное множество…

– Конфузия – урок добрый… Славы не ищем… И еще десять раз разобьют, потом уж мы одолеем.

Разве значение королевы можно сравнивать с могуществом фаворитки? Королева - это лишь жертва династических связей. Перед королевой склоняют колени и спешат к фаворитке, потому что жизнь - это политика, а политика - это золото и слава.

Указ, что ли, какой-нибудь дать страшный? Перевешать, перепороть... Но кого, кого? Враг невидим, неохватим, враг - повсюду, враг - в нем самом...

У нас не вор — значит, глуп, и честь — не в чести, честь только б над другими величаться

Андрюшка, облокотясь, глядел на звезды. Что это были за огоньки, рассыпанные густо по темнолиловой тверди, очень ли они далеко, и зачем они там горят - он не знал и не думал об этом. Но оттуда лился в душу его покой.

... дороже всего знать что счастье - долговечно. Что мне в этих нарядах, в этих дорогих зеркалах, если нет уверенности...

Какой была, - сонной, нищей, неповоротной, такой и лежит Россия. Какой там стыд! Стыд у богатых, у сильных... А тут непонятно, какими силами растолкать людей, продрать им глаза... Люди вы, или за тысячу лет, истеча слезами, кровью, отчаявшись в правде и счастье, - подгнили как дерево, склонившееся на мхи? Черт привел…

— А табак? В каких книгах читано — человеку глотать дым? У кого дым-то из пасти? Чаво? За сорок за восемь тысяч рублев все города и Сибирь вся отданы на откуп англичанину Кармартенову — продавать табак. И указ, чтобы эту адскую траву-никоциану курили… Чьих рук это дело? А чай, а кофей? А картовь, — тьфу, будь она…

Живуч... И даже не хилым телом живуч, а неугасимым желанием уйти из мрака... Будто лезет, ободранный, голодный, через бурелом, через страшные места, - год за годом, версты за верстами, - веря, что где-то - светлый край, куда он все-таки придет, продерется сквозь жизнь.

Лесоторговец, англичанин Сидней, говорил сквозь зубы: - Страна, где население добывает себе пропитание плутовством, есть дурная страна... Русские купцы молятся богу, чтобы помог им ловчее обмануть, они называют это ловкостью. О, я хорошо знаю эту проклятую страну... Сюда нужно приходить с оружием под полой...

Из светлицы одна дверь - в монастырь.

Лучи солнца били из глубоких оконниц под пестрыми сводами Грановитой палаты. Все молчали, сложив руки, потупив глаза. Покой лишь возмущался крылатой тенью от голубя, садившегося снару-жи на оснеженную оконницу. Жар шел от синей муравленой печи, пахло ладаном и воском. Было первым и важнейшим делом – так сидеть в…

Все двусмысленно, все, как мховое болото,зыбко. Остается одно: ни о чем не думать, повесить голову, как побитому псу, и - верить, брюхом верить. А если не верится? Если думается? Мыслей не задавить, не угасить, - мигают зарницами. Это тоже, значит, от антихриста? Мысли - зарницы антихристовы?

Видно, их мать, покойница, всю кровь свою по капельке отдала, всю душу разорвала, - хотела счастья детям. В зимние вьюги, бывало, в дымной избе жужжит веретеном, глядит на светец - горящую лучину - страшными, как пропасть, глазами. Маленькие посапывают на печи, шуршат в щелях тараканы, да воет над соломенной крышей вьюга…

Ах, никто не понимал: даже не царского трона, не власти хотела Анна Ивановна, - власть беспокойна, ненадежна... Нет, только прочности, опрятности, приличия...

Богатый и важный, грозный золотом и пушками, европейский берег с презрительным недоумением вот уже более столетия глядел на берег восточный, как господин на раба...