Читать онлайн Цвет жизни

When you start to see the seedy underbelly of America, it makes you want to live in Canada.

... maybe there are differences between us-socioeconomic, political, racial-but that doesn’t mean we can’t connect, human to human, friend to friend.

White people don’t mean half the offensive things that come out of their mouths, and so I try not to let myself get rubbed the wrong way.

“You know the hardest thing about being a mom?” I say idly. “That you never get time to be a kid anymore.”

...каждый ребенок рождается прекрасным. Уродливым его делает то, что мы на них проецируем.

У матери есть девять месяцев на то, чтобы привыкнуть делить с кем-то свое сердце; для отца же это случается внезапно, как ураган, который меняет ландшафт навсегда.

Свобода — хрупкий стебелек, пробившийся из земли после небывало долгой зимы. Это звук твоего голоса, когда никто не затыкает тебе рот. Это благословенная возможность сказать «да» — и, что еще важнее, право сказать «нет».

Удивительно, как события могут менять форму и содержание — точно воск, пролежавший на солнце слишком долго. Нет такого понятия, как факт. Есть лишь то, как ты воспринимал факт в определенное время. Как ты пересказываешь факт. Как твой разум обрабатывает факт. Невозможно исключить рассказчика из рассказа.

Что лучше: не знать жестокую правду или делать вид, что ее не существует? Или противостоять ей в открытую, пусть даже это знание грозит обернуться бременем, которое ты будешь нести всю жизнь?

Занимаясь предварительными исследованиями для этой книги, я спрашивала у белых матерей, как часто они говорили о расизме со своими детьми. Некоторые отвечали, что иногда; иные признали, что ни разу в жизни. Когда я задавала этот же вопрос чернокожим матерям, все до единой отвечали: каждый день.

Когда ты больше не можешь отшлепать детей по попке, потому что они уже выше тебя ростом, с ними становится труднее.

Когда-то я гадала, чувствует ли мать мгновение, когда ее ребенок становится взрослым. И какова природа этой перемены: клиническая, как начало полового созревания; или эмоциональная, как когда его сердце в первый раз бывает разбито; или, может, временная, как в тот миг, когда он говорит «Согласен»? Раньше я думала: может…

Сколько раз говорить: если хочешь, чтобы к тебе относились серьезно, ты должен быть вдвое лучше остальных.

Миллениалы — поколение эгоистов. Они думают, что весь мир вертится вокруг них, и принимают решения, основываясь на том, что происходит в их жизни и как это повлияет на их жизнь. Другими словами, это минные поля эгоцентризма.

«Ты — это больше, чем цвет твоей кожи».

В мире полно вещей, которые можно ненавидеть. Полно людей, которых можно избить; полно ночей, когда можно напиться; полно поводов ненавидеть других за своё собственное дерьмо. Это наркотик, и, как и всякий наркотик, рано или поздно он перестает действовать.

Гордость — она как злой дракон, спит у тебя под сердцем, а потом ревет, как раз когда нужна тишина.

Для любви не важно, на кого ты смотришь; для любви важно, кто смотрит.