Купить книгу Серебристая бухта

—Она перевернулась на спину– это значит, что ей с нами хорошо. Вы знаете, что они с малышом гладят друг друга грудными плавниками?

... гробовая тишина существенно отличается от всех других видов тишины. Она растягивалась, набирала вес, а потом лопнула под тяжестью неозвученных вопросов.

- Микки, какого черта ты здесь рассиживаешь? – Потому что я тупой парень, который не может решить, как спасти свою жизнь? – О нет, – сказала она и улыбнулась. – Ты принял решение. Ты слишком тупой, чтобы понять это.

Я знаю, когда и в чем виноват, а еще я знаю, что иногда вообще ни в чем не виноват.

Когда решается вопрос жизни или смерти, это всегда притягивает, даже если речь идет о животном.

Все и всё имеют свою цену

В любом возрасте тяжело потерять маму.

Я не могу сделать выбор за тебя, – мысленно ответил я. – Но я могу сделать свой выбор ради тебя.

Ужин был пережарен так, что им рисовать можно

При всем моем скептическом отношении ко всякого рода знакам появление тех китов было посланием. Это послание было о жизни, смерти и непрерывности, о ничтожности материальных вещей и, возможно, о том, что все когда-нибудь заканчивается.

Я потерял не только что-то материальное, я потерял то, что, как мне казалось, и есть я, – дар аналитика, драйв, стратегический фокус на решение проблем. Азарт.

-Ну вот, видиш? Иногда хорошие вещи случаются,- сказала Лиза, щеки у нее порозовели от усилий.- Надо только верить.

Было настолько мучительно, когда я думал об этом слишком долго, что становилось больно физически.

Люди слышат то, что они хотят слышать. Я еще не встречала мужчину, который бы не был уверен в том, что, если очень захочет, не сможет перевернуть мир.

Посмотри на Ханну, на Кэтлин и Нино, на ребят, которые дарили тебе свою дружбу и поддерживали даже больше, чем некоторых поддерживают родственники. У меня была семья. Что бы ни случилось, пусть даже не все остаются навсегда, у меня была настоящая семья.

Помню этот возраст, когда вечер без друзей, кажется, растягивается до срока тюремного заключения. Теперь не вечера, годы летят.

-Хорошо ты умеешь молчать, - заметила она, не опуская газеты, когда я сел. Как я мог ей объяснить, что молчал, потому что почти забыл?