Купить аудиокнигу Не тычьте в меня этой штукой

Постель — единственное место, годное для телефонирования. Кроме того, она изумительно предназначена для чтения, спанья и слушания канареек.

Счастье — это легко; почему только на него не подписывается больше людей?

— Я восторгаюсь вами! — вскричал я, восторгнувшись.

Отец всегда предостерегал меня против лжи там, где хватит и правды; он довольно рано распознал, что меня подводит память — неотъемлемый инструмент лжеца. «Более того, — говаривал он, — ложь — произведение искусства. А мы произведения искусства продаем, а не раздариваем.

...Я рассмотрел возможности трех умных возражений на его одну реплику, но пришел к выводу, что не стоит беспокойства. Бывают времена, когда я готов перекинуться с Мартлендом словечком-другим, но сейчас было иное время.

Ну почему все богачи обязательно такие мерзавцы? - Наверное, потому, что им нравится оставаться богачами.

- Постойте, - напористо сказал я. - Разве не следует мне сперва принять душ? Я мерзок. - Я знаю, -прорычала в ответ она. - Обожаю. От вас пахнет конем. Вы и есть конь. Послушно я пустился в легкий галоп, понуждаемый барабанными дробями ее пяток. Я радовался, что она сняла шпоры.

Папка на вид пухлая и замусоленная, как валлийская официантка.

Если вы слишком устаете, чтобы заниматься сексом где-либо, кроме постели, вероятно, вы все равно слишком устаете, и вам нужно экономно расходовать свою мужскую силу.

Ничто не способно так пригасить блеск литературы, как пальба.

...на часах еще было девять, а я уже чувствовал себя старым, грязным и неумелым. Вероятно, вам знакомо это чувство, если вам больше восемнадцати.

Очень трудно бояться, стискивая дробовик 8 калибра, но мне удавалось.

Хороших неприличных книжек теперь не сыщешь, перевелись умельцы, понимаете? Эти шведские с цветными фотографиями – хуже всех, как считаете? Точно иллюстрации к справочнику по гинекологии.

Должно быть, вы замечали время от времени, мой сибаритствующий читатель, что бренди – если только вы положительно не одурманиваете себя оным, скорее прогоняет сон, нежели вызывает его. У дешевого бренди, как мне рассказывали те, кто его пил, такое воздействие еще отчетливее. С шотландским виски все иначе: благоприятная…

Перед лицом Морис держал газету и разглядывал меня сквозь дырочку, в ней проковыренную, - совсем как в детских сказках. Я сделал пару быстрых шагов влево - газета развернулась за мной следом. Затем три вправо - и снова газета повернулась, как щиток полевого орудия. Выглядело глупее не придумаешь. Я подошел к нему и сунул…

Я никогда еще так близко не подступал к получению костяного бутерброда прямо в зубы. К счастью для того, что еще оставалось от моего патрицианского профиля, в комнату, неся прямо перед собой телевизионный приемник, как бесстыжая незамужняя мамаша – живот, уместно вступил Джок. Мартленд отдал пальму первенства благоразумию.

– Я имею в виду, давайте не будем играть в глупеньких мудозвонов. Я рассмотрел возможности трех умных возражений на его одну реплику, но пришел к выводу, что не стоит беспокойства.

Культурную улыбку Джок представляет себе так: подкатить часть верхней губы и обнажить длинный желтый клык. Мне, к примеру, страшно.

\"...быть может, все они сидят дома и играют в уютные игры (Инцест - Забава для Всей Семьи?\")

- Ай, свистни в дупель, там тоже дырка! - («Радость человеку в ответе из уст его, и как хорошо слово вовремя!» Притчи, XV:23.)

Мартленд читает, он выискал, что тучные мужчины перемещаются с поразительной легкостью и грацией; в результате он скачет повсюду, как пышный эльф в надежде, что его подцепит лепрекон. Вот он вспрыгнул в комнату, весь такой безмолвный, кошачий и нелепый, и ягодицы его бесшумно колыхнулись.

... я поднялся и повлёк стопы навстречу статистическому маловероятию гибели в авиационной катастрофе. Лично меня такая кончина страшит мало - какой цивилизованный человек не предпочтёт смерть Икара месиву, которое останется от него на Автостраде после наезда \"фордом-плебсом\".

Лорд Олванли говаривал, что самое большое наслаждение для него — сидеть у окна своего клуба и смотреть, как «льет на проклятых людишек».

Хорошо, что полевое обмундирование серьезного орнитолога мало чем отличается от питейного костюма ирландского землекопа.

..я абсолютно неспособен уничтожать произведения искусства. Красть их — да, с упоением, для меня сие — отмета уважения и любви, но уничтожать — никогда.

Ассортимент моей частной лавочки беспокойств и жимов очка всем этим был значительно дополнен; я поймал себя на тоске по крепкой правой руке Джока и его пятерне, отделанной латунью. Интрига отчетливо сгущалась;

Я отбывал в Америки — настал первый день каникул. Я спрыгнул с кровати, требуя ведерко и совок, сандалики и панамку.

Знаете, честное слово — я не могу припомнить, чего это было Министерство; дело происходило вскоре после администрации Уилсона, изволите ли видеть, а вы же помните, как он их все перепутал и поменял все названия. Говорят, по мостовым Уайтхолла до сих пор сиротливо скитаются заблудшие госчиновники, хватают прохожих за…