Купить книгу Полубрат

Луна висит точно над Акером, а в сутках опять двадцать четыре часа. Ведь пять лет войны времени не было. Война отобрала его и изломала, секунду за секундой, минуту за минутой. Война живет одним мгновением. У нее нет за душой ничего. Крохи да секунды — вот что такое война. Но теперь они могут склеить время, завести его, и…

Важно не то, что ты видишь, а то, что ты думаешь, что ты видишь.

— Я не хочу никого этому подвергать. — Подвергать чему? — шепчет мать. — Детству, мама.

Важно не то, что ты видишь, а то, что ты думаешь, что ты видишь.* Неправда,что время лечит. Оно лишь превращает раны в неприглядные рубцы.

\"Важно не то, что ты видишь. Важно то, что ты думаешь, когда видишь\".

Война молчалива. А мир громогласен.

Все истории должны начинаться с молчания.

...нет в мире ничего идеального, все всегда с изъяном, в счастье, радости, красоте непременно или таится подвох, или чего-то для безупречной полноты не хватает, а всеобъемлюща лишь одна бесполезная мысль о невозможности совершенства.

... но это был первый раз, а что может сравниться с первым разом? Ничто. Все остальное лишь повторы, вариации, плагиат. Все, что потом, уже продолжение. Тень. А первый раз - это подлинность. Первый раз настоящий по-настоящему. Тебя исподволь затягивает прямо внутрь, вдруг оказывается, что это фрагмент твоей жизни, ты…

Я продержался ужин, но еще десяти не было, улегся в кровать, хотя в сон не клонило, и я ненавидел этот зыбкий промежуток времени, переход ко сну, когда человек тупо лежит, а время прирастает расширениями, скобками и тире вводных предложений, надувается, точно голубой шарик, пока не лопается, порождая апатичный треск в…

В этом, наверно, и фокус пребывания за границей. Что сразу начинаешь говорить на шведском. А когда мы пересечем границу Италии, наверно, по-итальянски заговорим?

Потому что мы знаем друг о друге лишь то, что видим, а видимость обманчива, мы утыкаемся с лупой в сучок на дереве и не замечаем леса вокруг, мы разобщены, каждый сам за себя, а как наблюдатели — беспомощны, у нас не хватает терпения, о других мы знаем мало, о себе и того меньше.

В основном мы не знаем ничего, наши знания в сравнении со всем тем, о чём мы не имеем понятия, ничтожны, как муравей против Эвереста или капля против всего Мёртвого моря, поэтому ту малость, которую мы знаем, надо помнить и не забывать ни в коем случае и включать в неё то, что нам только кажется, что мы знаем.

Никакая радость не бывает совсем чистой, поэтому-то мы и смеемся.

Врать не трудно. Слова сами слетают с языка и делаются правдой.

Что может помешать людям обманываться? На голубом глазу мы истолковываем любой знак в пользу угодного нам исхода, лукаво подшиваем знамение к своим аргументам, пока оно исподволь, но необратимо не выявит своего истинного гневливого и жестокосердного нрава.