Купить книгу Сицилиец

Будучи монахом-францисканцем, аббат был исполнен христианского сострадания, однако в эти ужасные времена ему приходилось взвешивать меркантильные последствия своих милосердных деяний.

Самое выигрышное из всех положений — такое, когда враг преувеличивает твои недостатки; лучше этого — лишь когда друг недооценивает твои достоинства.

Он вскоре заметил, что его жена не боготворит землю, по которой он ходит, а это уже говорило о неуважении.

Первейшая обязанность человека- оставаться живым. А уже потом следует то, что люди именуют честью. Так вот, это бесчестье, как ты сие именуешь, я охотно возьму на себя. Я поступил так, чтобы спасти тебе жизнь: в своё время ты тоже поступил бесчестно, чтобы спасти мою. Тебе никуда бы не уехать живым с Сицилии, если бы не…

Не следует любить мужчину за лицо.

Моя единственная забота - спасать души, которым угрожает ад. А чем человек занят - это его личное дело.

Что же изменилось от того, что в Риме сидело теперь демократическое правительство? Люди получили возможность голосовать, но при этом голодали.

Мафия походила на средневековое королевство, где влиятельные бароны объединялись и поддерживали в войне самого сильного, которого они признавали своим правителем. Но, как и тех древних баронов, король должен был обхаживать их, наделять полученной на войне добычей. Дон Кроче правил ими не с помощью силы. Он правил,…

Первейшая обязанность человека - оставаться живым.

\"...он не доверял любви. Он был убеждён, что в любви один подчиняет себе другого и в этом неизбежно таится семя предательства, но сейчас он вдруг почувствовал неодолимое желание упасть на колени перед другим существом и добровольно принять обет рабской верности. Ему и в голову не приходило, что это любовь.\"

Человек, который не знает истории человечества за последние две тысячи лет, живет во тьме.

Не проигрывает тот, кто играет один.

Они ушли туда, где начиналась их легенда.

Гильяно спал плохо и проснулся в том угнетенном состоянии, которое так опасно в юношеском возрасте. Он сам себе казался смешным. Он всегда хотел быть героем, как большинство молодых людей.

Натура у меня такая, а может, и мое несчастье, что я все сделаю для друга, коль попросит.

Сицилийцы ужасно боятся правды. На протяжении тысячелетий тираны и инквизиторы пытали их, чтобы добиться правды. Правительство в Риме со своим юридическим аппаратом требовало правды. Священник в исповедальне выжимал правду под угрозой вечного проклятия. Правда была источником власти, рычагом управления — так почему…

— Неужели, — спросил он Кинтану, — ты лишишь детей отца из-за такой ерунды, как политика? Кинтана хрипло расхохотался. — Я убивал даже за плевок, попавший на мой ботинок, — сказал он.