Купить книгу Вторая жизнь

— У мамы хотя бы есть воспоминания, в которых она была счастлива. Ей есть куда вернуться. А мне куда? Что мне вспомнить? – отмахнулась Лиза.

Полине стало жаль подругу – Лизе было плохо. У нее была семья, дочь, работа. Маникюр, аккуратная стрижка и дорогой кардиган. Только носогубные складки залегли уже глубоко. Как и уголки губ, которые съехали вниз. В глазах застыла такая тоска, что Полина старалась не смотреть на нее. Лиза стала жесткой, даже жестокой. Она…

Лиза могла излучать только усталость, равнодушие и раздражение.

Вадим, муж Полины, тоже не идеальный мужчина. Кисель, а не мужчина. Рыба размороженная. Но ведь Полина с ним счастлива. Значит, и она будет счастлива с Ромой. Ей, в конце концов, тоже хочется иметь семью – обычную, нормальную семью. Чтобы был муж, свекровь, которой нужно понравиться. Дом, праздники совместные и что там…

Он не читал намеков, не чувствовал ее раздражения. Он вообще прилип как банный лист. И Лиза поняла, что проще согласиться, чем объяснять Роме нормы поведения.

Лиза легла спать с дикой изжогой, головной болью и твердым решением держаться подальше от этого придурка.

За Рому она вышла от тоски. Гложущей, ноябрьской, тусклой и мрачной.

Леночка была как на ладони, таких и не встретишь. Уставшая, как сто чертей, руки стертые, а ведь еще молодая, яркая.

— Он счастлив. Понимаешь? И его жена счастлива. И их сын тоже счастлив. Я говорила, что мальчик симпатичный? Даже странно – мальчик мне понравился. Глазки такие смышленые. И от Ромы мало, почти ничего. Это нормально? Разве должны нравиться чужие дети? Его дети? Он ведь может родить еще. То есть его жена может ему родить.…

Он был другим, из другого мира, из другой жизни. Вообще с другой планеты.

Она думала, что у них связь, не банальная пустышка. Душевная, физическая, связь по судьбе, по общности кровеносных сосудов.

Это была не дружба, хотя они и считались лучшими подружками. Это была стойкая связь, на которую обе были обречены. Они не выбирали друг друга, так сложилось.

Что еще женщине нужно? Ребенок. Если есть ребенок, значит, есть будущее.

А ты ходи. Ходи больше. Как дите родится, тогда бегать придется. Тренируйся.

Лиза в одиночку доела салат, думая о том, что стоит сказать свекрови, чтобы она не говорила «мысочка». Миска, тарелка, как угодно, но не « мысочка». И не «попысала». Откуда там «ы»? А как, кстати, правильно, « пописила», «пописала»? Лиза уселась на диван со словарем Ожегова.

Лиза потухла и ушла плакать в комнату.

Конечно, Лиза была в состоянии накормить и искупать ребенка. Она могла проследить, чтобы Дашка не упала и не засунула в рот мелкую игрушку. Она могла убрать квартиру, погладить белье. Иногда она даже могла заставить себя выйти гулять с коляской. Но на большее – быть счастливой мамой – оказалась не способна.

А то, что Валентина Даниловна говорила, что от обиды, которую Лиза так и носила в сердце, а Полина – что от тоски и разочарования в собственной жизни, – так это все ерунда. От этого не умирают.