Купить аудиокнигу Космоэколухи

Казалось, о зарождении жизни в таких условиях не может идти и речи, однако жизни об этом рассказать забыли.

Рыжий в очередной раз с благожелательным вниманием манекена выслушал импульсивную речь гостя, жаждущего видеть капитана или его заместителя, и с типовым выражением лица № 3 выдал: – Недостаточно информации для обработки данных. – Какие тебе еще, … …, данные нужны?! – К сожалению, в словаре отсутствуют слова «…» и «…».…

Какой бы паскудной ни была жизнь, в ней все-таки иногда случаются чудеса.

– Я могу сохранять данные по-разному. Могу записывать, воспроизводить и передавать. – Дэн посмотрел на голограмму, и «угли» разлетелись побелевшими искрами, превратившись в звездную карту. – А могу… ну, просто хранить. – Помнить, – тихо подсказала Полина. – Наверное. Но это очень ненадежный метод, – сокрушенно заметил…

Если здешние навигаторы так суровы, какие же тогда у него киборги?!

Тед осёкся, напоровшись на фирменный взгляд рыжего: когда киборг вроде бы серьёзно, внимательно слушает человека, а потом, не меняя остального выражения лица, слегка изгибает левую бровь, и собеседник начинает отчётливо ощущать себя дебилом.

– Вес существа. – Три килограмма двести грамм, – отрапортовала девушка. На днях кошку как раз взвешивали, чтобы рассчитать дозу глистогонного. – Объем. В кубических сантиметрах. Дэн оценивающе посмотрел на «низшее существо», оскорбленно вылизывающееся возле кресла. – Четыре тысячи шестнадцать. – Что бы мы без тебя делали!…

Безликий, бездушный шрифт на экране уничтожает все очарование творчества. То ли дело рукопись: шелест бумаги, скрип ручки, каждая строчка – как уникальный рисунок!

Михалычу понадобились всего-то два длинных толстенных кабеля с зажимами, универсальный гаечный ключ, вчетверо сложенный кусок изолята и новый комбез – старый удалось потушить прежде, чем он прогорел насквозь, и его даже можно было носить дальше, если бы не психическое здоровье окружающих: закопченному и местами еще…

Пилот, не опус­кая бла­сте­ра, по­во­дил фо­на­ри­ком по ку­стам. Кусты недо­воль­но жму­ри­лись и от­во­ди­ли взгля­ды.

— Хуэ-муэ-вэ-э-э! — под­к­рал­ся к ним со спи­ны Алек­сей и, до­воль­ный про­из­ве­дён­ным эф­фек­том, снис­хо­ди­тель­но по­яс­нил: — «Доброе ут­ро!» по-центавриански. — Ты уве­рен? — скеп­ти­чес­ки уточ­нил пи­лот. — Боль­ше по­хо­же на утро очень, очень не­доб­ро­е.

— Ну как успехи? — потянувшись, жизнерадостно поинтересовался пилот. Команда посмотрела на него с ненавистью. Сейчас все дружно корпели над формой №72 — «Прошение о разрешении не заполнять форму №23». Полина робко заикнулась, не проще ли заполнить собственно двадцать третью, но вокруг предостерегающе зашикали, а Станислав…

— И чего я с ним дол­жен де­лать? — Ну, по­ка­жи ему ко­раб­ль, ка­юту, ра­бо­чее мес­то, с ос­таль­ной ко­ман­дой поз­на­комь, — бод­ро пред­ло­жил ка­пи­тан. — Алек­сей у нас ещё не­об­с­т­ре­лян­ный во­ро­бей, даль­не­го кос­мо­са не ню­хал, но го­рит же­ла­ни­ем при­об­щить­ся. — Лучший вы­пус­к­ник кур­са, —…

Длинные мужские волосы были ее слабостью, затмевая второстепенную ерунду вроде волевого подбородка, широких плеч и рельефной мускулатуры, которые так любят смаковать авторши любовных романов. За волосы Полина готова была простить мужчине многое – но не приставленный к виску бластер.

Когда человек привыкает к тому, что ему постоянно дуют в попу, вывести его из себя становится раз плюнуть. У Станислава, напротив, за последний месяц нервы покрылись если не броней, то как минимум стеклопластиком. Команда неустанно заботилась о том, чтобы их любимый капитан был в тонусе.

— Я По­ли­на, зо­олог… то есть мед­сес­т­ра! — Наверное, на этом ко­раб­ле очень при­ят­но бо­леть, — га­лан­т­но за­ме­тил Лёша. — Смотря чем, — бур­к­нул Тед, во­об­ра­зив По­ли­ну с ог­ром­ной клиз­мой в пра­вой руке и не ме­нее вну­ши­тель­ным шп­ри­цем в ле­вой.

Сейчас важнее не измерять глубину задницы, в которую они угодили, а дать команде уверенность, что они оттуда выкарабкаются.

Но принцип «победителей не судят» обычно вызывает у этих самых победителей чувство вседозволенности, а в следующий раз им может и не повезти.

Не отказывать же себе в удовольствии из-за какого-то анафилактического шока!

Ка­пи­тан обер­нул­ся и уви­дел, как Дэн с Тедом тор­же­ствен­но втас­ки­ва­ют по трапу кош­мар­ный ро­зо­вый ди­ван­чик с гну­ты­ми нож­ка­ми. — Парни, а может, здесь его оста­вим? — стра­даль­че­ски оклик­нул Ста­ни­слав. — На нём же, на­вер­ное, вся банда успе­ла по­си­деть, по­спать, а то и ко­го-ни­будь при­ре­зать:…

Станислав Федотович только вздохнул про себя. Когда такие восторженные парнишки сталкиваются с реальной жизнью, за жизнь становится стыдно. Хорошо еще, что нынче бывшему космодесантнику предстояло вести новичка в обычный грузовой рейс, а не в бой.

– А если по-честному, какой у тебя стаж навигатора? Киборг оценивающе покосился на пилота: – Тот месяц, что я с вами на Степянку летал, считать? – Считай, – разрешил Тед. – Тогда месяц.

Когда капитан, позёвывая в ладонь и туда же украдкой усмехаясь, шел обратно в каюту, в коридор выглянул встревоженный Вениамин: – Что случилось? Что там за вопли? – Всё в порядке, – сонно махнул рукой Станислав. – Это наши олухи кошку гоняют. – Вдвоём? – Нет, втроём. – Значит, и правда порядок, – успокоился Вениамин и…

Человек и так слишком болезненное существо, чтобы лечить его еще и от лазерных дырок и плазменных ожогов. Лучше, хм, направить силы на профилактику этого заболевания, передающегося бластерным путем.

Я уже понял: неудачники притягиваются друг к другу, и с этим ничего не поделать. Интересно, чем расплатятся с нами рудокопы за почту – посылками с домашним печеньем и шерстяными бабушкиными носками или парой тонн руды?