Купить аудиокнигу Имя мне – Красный

... как бы сильно ты ни любил, нельзя не забыть, как выглядит человек, если совсем его не видишь.

Когда рушится всё вокруг, мы, не замечая того, что выглядим смешно и глупо, молим об одном: чтобы всё оставалось по-старому.

...любовь — это способность видеть невидимое и желание постоянно ощущать рядом с собой отсутствующее.

– Самая большая похвала художнику – это сказать, что его работы вызывают желание рисовать...

\"Рисуя эту сцену, я изображаю вороных, гнедых и белых лошадей, счастливо и безмятежно пасущихся на райском зеленом лугу, усеянном пестрыми цветами; царский конюх так ласково смотрит на них, что даже последний глупец поймет, какую истину хотел донести до нас своей притчей поэт: красоту и тайну этого мира можно постичь,…

\"Первое – ничто новое нам действительно не нравится, но лишь потому, что нет такого нового, которое могло бы нравиться по-настоящему. Второе – мы обходимся с большинством людей как с дураками не потому, что несчастны или чрезмерно раздражительны, а потому, что большинство людей и есть дураки. (Впрочем, нам следовало бы…

\"Да, я собака, и вы, не будучи столь же разумными существами, спрашиваете: разве собаки могут разговаривать? А сами при этом, похоже, верите в истинность историй, в которых говорят мертвецы, а герои произносят слова, которых знать не знают. Собаки разговаривают – но только с теми, кто умеет слушать.\" (с)

\"...если не хочешь, чтобы тебя постигло разочарование, не считай рисование своей профессией. Какими бы ни были твои способности и талант, деньги и власть ищи в других сферах; не обижайся на искусство, если не будешь вознаграждён за свой талант и труд, - и тогда не будешь обманут в надеждах\".

Даже самый бездарный художник, когда рисует лошадь, глядя на нее, все равно рисует по памяти, потому что нельзя одновременно смотреть на лошадь И на бумагу, на которой ее изображают. Художник смотрит на лошадь, а потом то, что запомнил, наносит на бумагу, даже если между этими двумя действиями проходит всего один миг.

- Смысл любого цвета в том, что он перед нами, что мы его видим, - ответил другой. - Тому, кто не видел, красный цвет объяснить невозможно.

Я счастлив, что я красный! У меня нутро горит, я уверен в себе, я заметен, я знаю, что меня трудно одолеть. Я не прячусь: для меня главное - не тонкость, изящество и нежность, а решимость и воля. Я выступаю открыто. Я не боюсь других цветов, теней, нагромождений или одиночества. Как это прекрасно: заполнить поверхность…

Как может уцелеть книга, если в Стамбуле раз в двадцать лет сгорают целые кварталы?

Для какой истории я сгодилось бы, прояснив ее смысл и добавив ей изящества?

Истинный дар и мастерство не может погубить даже любовь к славе и деньгам

Когда персидский шах Тахмасп, главный враг Османского государства и большой любитель миниатюры среди всех властителей мира, начал выживать из ума, то первым делом он охладел к развлечениям, вину, музыке, поэзии и рисункам. Потом шах перестал пить кофе; тут-то он окончательно в уме и повредился.

Помнить - это знать увиденное. Знать - это помнить увиденное. Видеть - это знать, не вспоминая.

Все, что европейцы видят, они рисуют так, как видят. Они рисуют то, что видят, а мы – то, на что смотрим.

– Нет ничего чистого, – поморщился Эниште-эфенди. – Когда в какой-нибудь мастерской начинают появляться произведения чарующей красоты, от которой к глазам подступают слезы и по коже бегут мурашки, значит, в этой мастерской сошлось то, что раньше существовало порознь, – и возникло чудо. Красота, созданная Бехзадом и…

... художник не выбирает свой стиль осознанно. Стиль – это скрытый изъян, происхождение которого кроется в прошлом художника, на самом дне его памяти. Некогда этих изъянов, слабостей, недостатков стеснялись и старались от них избавляться, ибо они увеличивают расстояние, отделяющее нас от старых мастеров. Теперь же, когда…

Что такое жизнь? Она существовала очень долгое время до моего рождения и после моей смерти будет длиться бесконечно!

Сны хороши в трех случаях: Алиф: Ты чего-то хочешь. Но тебе не разрешают даже хотеть этого. Тогда ты говоришь: я видела во сне. Таким образом, ты хочешь, вроде бы того не желая. Ба: Ты желаешь кому-то зла. Например, пытаешься кого-то оклеветать. Достаточно сказать: я видела во сне, что эта женщина прелюбодействует, или: я…

Не могу сказать, что, встретившись со смертью, я осознал ничтожное место денег в жизни. Человек, даже если он умер, понимает, как важны деньги для живых.

«Никогда точно не известно о чем человек думает в тот или иной момент, порой этого не знает и он сам. Я с этим согласна: иногда я говорю что-то, причем говорю, подумав, но когда произношу слова, понимаю, что думаю-то совсем наоборот».

— Зачем ты их рисуешь, неверный? – кричал он. – Это же гнусные календери, воры и нищеброды! Они курят гашиш, пьют вино и сношаются друг с другом! Уже по одному их полуголому виду понятно, что они знать не знают, что такое намаз, молитва, дом, семья, родина! В нашей прекрасной стране полным-полно красот – зачем,…

Не забывай, что пожар любви, разгоревшийся до брака, быстро гаснет, оставляя после себя пустое и печальное пепелище. Любовь, приходящая после свадьбы, тоже, разумеется, рано или поздно отгорает, но после нее остается счастье. Некоторые торопливые глупцы, влюбившись до свадьбы, очень быстро сжигают свою любовь дотла.

Когда по дороге на него с криками «Кошелек или жизнь!» напали разбойники, бедный ходжа в страхе спрятал нас в задний проход. Там пахло еще хуже, чем во рту любителя чеснока, и вообще было очень неприятно. Но потом дело обернулось совсем уж скверно, потому что разбойники, не найдя у ходжи денег, изменили требование.…

Tell me then, does love make one a fool or do only fools fall in love?

До того как люди начали рисовать, была тьма, и тьма настанет, когда они перестанут рисовать. С помощью красок, мастерства и любви мы напоминаем, что Аллах некогда сказал нам: «Увидьте же!» Помнить – значит знать, что ты видел. Знать – значит помнить, что ты видел. Видеть – значит знать, не вспоминая. Стало быть, рисовать…

Почти все мои друзья, родственники, знакомые по кварталу за эти двенадцать лет умерли. Я пошел на кладбище над Золотым Рогом, помолился на могиле матери и умерших в мое отсутствие дядей, братьев отца. Запах влажной земли смешался с воспоминаниями; рядом с могилой матери кто-то разбил кувшин, и я, глядя на осколки,…

Что до книг, то они лишь придают несчастью глубину, которую мы почему-то считаем утешительной.