Купить книгу Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере

В аномальной ситуации именно аномальная реакция становится нормальной. И психиатры могли бы подтвердить – чем нормальнее человек, тем естественнее для него аномальная реакция, если он попадает в аномальную ситуацию, – к примеру, будучи помещен в психиатрическую лечебницу.

Живи так, как будто ты живешь уже второй раз и как будто в первый раз ты поступил неправильно, именно таким образом, как собираешься поступить сейчас!

Только любовь есть то конечное и высшее, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять!

В конце концов, Богу, если он есть, важнее, хороший ли Вы человек, чем то, верите Вы в него или нет

даже при всей апатии, при всей приглушённости чувств человек всё-таки остаётся способным на вспышку возмущения. И вызывает её не столько грубость обращения или физическая боль, сколько унижение, сопровождающее всё это.

Среди заключенных, которые многие годы провели за колючей проволокой, которых пересылали из лагеря в лагерь, кто сменил чуть ли не дюжину лагерей, как правило, наибольшие шансы остаться в живых имели те, кто в борьбе за существование окончательно отбросил всякое понятие о совести, кто не останавливался ни перед насилием,…

Если подсудимый утверждает, что он в действительности не был свободным и ответственным, когда совершал свое преступление, судья может утверждать то же самое по поводу вынесенного приговора.

И в лагере человек мог привлечь внимание товарища к прекрасному зрелищу заката, когда солнце просвечивает сквозь высокие деревья баварских лесов (как на знаменитой акварели Дюрера) - именно в этих лесах мы строили огромный подземный военный завоод. Однажды вечером, когда мы уже отдыхали на полу нашего барака, досмерти…

Жизнь человека - не в погоне за счастьем, а поисках причины для него, в том числе, и путем реализации потенциального смысла, который скрыто присутствует в текущей жизненной ситуации.

Если весь смысл жизни в том, сохранит её человек или нет, если он всецело зависит от милости случая - такая жизнь, в сущности, и не стоит того, чтобы жить.

\"В конце концов, - говорил он в своей московской лекции, - Богу, если он есть, важнее, хороший ли Вы человек, чем то, верите Вы в него или нет\"

Я видел смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим увидеть смысл в своей жизни.

От бывших заключенных часто приходилось слышать: «Мы неохотно рассказываем о наших переживаниях. Тому, кто сам был в лагере, не надо ничего рассказывать. А тот, кто не был, все равно не сможет понять, чем все это было для нас и чем еще осталось».