Купити аудіокнигу Я путешествую одна

Он злился. Злился на всех взрослых, поднимающих руку на своих детей. Дети должны быть свободными. Играть. Быть в безопасности.

– Двуличие, – сказала Миа. – Непросто узнать, где правда.

Ключ к счастью лежит в твоих руках, нужно только разглядеть его

Если ты покажешь слабость, то станешь жертвой.

Мир – это гора мусора. Люди гниют изнутри.

Нельзя играть с оружием, им нужно пользоваться только в случае крайней необходимости, а лучше – никогда.

– Всегда слишком. Все повторяется. Вечный танец по кругу, как в «Пер Гюнте» Ибсена. Снова и снова, и вдруг жизнь заканчивается, а любовь так и не пришла.

Если бы она не приехала сюда умирать, то вполне могла бы остаться здесь жить.

Может так и надо. Во что-то верить.

– Не совсем сходится, и все же сходится, хотя все же кое-что не сходится, если ты понимаешь, о чем я, – и все равно сходится…

Никто не причинит тебе зла, если ты не позволишь этого. Ты всегда должен делать то, что, по-твоему, ты сделать не в силах. Горе – это цветок, не живущий без воды. Ты сам решаешь, умрет он или нет.

Тобиас обожал весну. Смотреть, как уходит зима, – да, это давало новые возможности, новый шанс, что произойдет что-то новое и все изменится. Он часто думал, что Новый год должен быть весной, а не посреди зимы, ведь первое января ничем не отличается от тридцать первого декабря. А с весной все иначе.

Говорить «нет», очерчивать круг вокруг себя, ты лучший друг самому себе, тебе не нужен никто другой.

Приходилось как будто иметь два лица. Никогда не говорить, что ты действительно думаешь, а только то, что разумно. Ей это совсем не подходило. Ей нравилось, когда можно быть честным.

Вдруг она почувствовала страшную усталость. Шаткость. Она раньше была такой спокойной и уравновешенной. Пощупала карман, но там было пусто. Да и нельзя было принимать ничего, пока Холгер Мунк здесь. А было бы так хорошо сейчас принять таблетку и запить чем-нибудь покрепче.

Еще он вспомнил одну вещь, которую ему сказал дедушка, когда они ехали на старой красной «вольво», не всем стоит заводить детей, некоторым не стоит быть родителями. Он это хорошо запомнил, может быть, так же бывает и с учителями? Может быть, им просто не подходит эта работа, поэтому они каждый раз приходят на уроки с…

Называть молитву обязанностью, конечно же, ошибочно. Утренняя молитва – это радость.

Вообще она хотела дождаться рассвета. Лучше отправиться в путешествие при свете, думала она. Если я отправлюсь в темноте, вдруг я в ней потону?

Смерть не так страшна.

Тело существует, пока работает мозг.

Deo sic per diabolum. Путь к Богу лежит через дьявола.

...если бы она не приехала сюда умирать, то вполне могла бы остаться здесь жить.

Если ты покажешь слаюость,то станешь жертвой.

- Что нужно сделать, чтобы ограбить банк? - Взорвать дом на той же улице

\"Жертвы чьей-то гротескной игры\"

Он искал в ее голосе ту подавляемую агрессию, которая обычно означала недовольство, улыбку, которая была вовсе не улыбкой, а чем-то другим, но не нашел ничего подобного: она выглядела вполне довольной.

Габриэль никогда не видел ничего подобного, и только сейчас до него дошло, чем ему предстоит заниматься. Это не кино. Не по телевизору. Это реальность.

Трудно, когда общество требует, чтобы ты был одним человеком, а тело говорит совсем другое.

Лучше бы он никогда не видел этих фотографий. Лучше бы он не знал, что есть такие люди. Которые делали такое. Внезапно ему стало очень тяжело. Нахлынула такая печаль, какой он раньше никогда не чувствовал. Он знал, что такие вещи происходят, но тем не менее, не знал этого. Это было очень реально – нет, чересчур реально,…

Они думают, что все бы сделали иначе. Что надо было брать меньше ответственности за других. Больше думать о себе. Больше путешествовать, играть, познавать мир. Они все страшно боятся. Они понимают, что страшно сглупили. Они надеются на еще одну жизнь. Хотят купить себе новый шанс.

Легкой походкой, Миа, легкой походкой.