Купити аудіокнигу Сказание о Йосте Берлинге

Легко быть веселым, когда не видишь печали, а лишь когда слышишь о ней, как о гостье дальних краев. Но как сохранять радость сердца, когда стоишь лицом к лицу с мрачной, темной, как ночь, угрюмой скорбью.

Сильна та любовь, которая выдержала огненное крещение боли.

Здесь убиваю я всех богов, и Эроса в том числе. Что такое любовь, как не плотское вожделение? Почему должна она стоять выше прочих потребностей тела? Сделайте богом голод! Сделайте богом усталость! Они в той же мере достойны этого.

Умерли все древние боги; все - кроме Эроса, всесильного Эроса.

Со старинными историями следует обращаться осторожно. Они похожи на отцветающие розы, которые теряют лепестки от малейшего неосторожного прикосновения.

... напоминаю тебе, что помогать людям — это всего-навсего твой прямой долг. Не воображай, что ты божий избранник. Оказывать помощь может любой. Для этого вовсе не требуется героических подвигов и незачем кого-то удивлять, незачем блистать в обществе.

Он уже больше не пленник, но теперь свобода ему не нужна. Широкий простор раскрыт перед ним. Его ожидает поле битвы, почести, жизнь. Но у него нет больше сил расправить свои крылья и полететь.

И все-таки ты поэт, Йёста, с этим прозвищем тебе придется смириться. Ты пережил больше поэм, чем иные поэты написали.

Природа словно решила устроить себе маленький праздник, а праздник природы понятен всем, и нет на земле существа, которое отказалось бы в нем поучаствовать.

Какие молодцы те, кто держит свои руки как можно дальше от обнажённого меча, кто умеет молча ждать, умеет, обуздав своё сердце, успокоить и поручить свою судьбу воле Божьей! Беспокойное сердце всегда впадает в заблуждение. А зло всегда порождает ещё худшее зло.

Но в одно прекрасное утро он исчезает. Его счастье было слишком велико, и он не мог больше выдержать.

Осталось лишь найти невесту, которая была бы настолько бедна, настолько презираема и отвержена, чтобы быть достойной безумного пастора.

Удивляться нечему – в природе так устроено. Все звери, кроме людей, чувствуют приближение Смерти и не находят себе места от страха. Все, кроме людей.

душа человеческая вечно голодна, и если кормить ее только играми, развлечениями и путешествиями, она ищет чего-то другого, мечется и, как дикий зверь, терзает души других, а потом и себя саму.

Нет на земле места прекраснее. Что там Экебю рядом с Лёвдалой? Правда, крыша его дома торфяная, и всего один этаж, но зато стоит он у самого подножия холма, на опушке леса, и перед ним расстилается долина. И вроде бы ничего примечательного – ни озера, ни водопада, ни парка с подстриженными кустами, – но красиво до слез.…

Со старыми историями надо обращаться осторожно, они – как сухие розы: стоит только притронуться, лепестки тут же начинают осыпаться.

Ах, как мало нужно поэту! Лепесток розы на дороге – и вся ненависть, вся злость, все темные страсти исчезают из его души.

Нет ничего страшнее слез старого человека. Нет ничего страшнее, когда седая голова падает вам на грудь, когда сморщенные пальцы хватают вас за руку, а у вас нет слов утешения. Не дай вам Бог видеть старого человека в беде, которой вы не в силах помочь! Молодые – совсем другое дело. Они сильны, у них есть будущее, у них…

А ведь очень часто бывает, что в погоне за совершенством формы теряется самое главное – настоящее, большое чувство.

Бесформенные, наивные строки трогают и умиляют. И решусь сказать, что, будь стихи снабжены мастерской рифмой, если бы они уместились в выверенный размер, они наверняка потеряли бы в искренности.

Ей казалось, что в этом мире помешанных она единственная, кто сохраняет рассудок.

Умоляю вас, всех, кто оживляет и согревает заботой поля и луга, парки и цветущие сады, не оставляйте их! Ухаживайте за ними с любовью и сердечной радостью, потому что грустно, когда человек скорбит об увядающей природе, но еще грустней, когда природа скорбит о делах человеческих.