Купити книгу Вонгозеро

Никогда не освою эту простоту. Я просто не умею жить так тесно, локоть у локтю, потому что лучшим средством защиты для меня до сих пор, всегда, было пространство между мной и остальными.

И вот теперь ты злишься, но все равно ничего не скажешь, ты же никогда ничего не говоришь, а просто кипишь внутри молчишь и после, ночью, лежишь без сна и придумываешь острые едкие фразы, которые уже никому не нужны.

Я не смог. Я отдал ему эту сраную коробку. Наверное, я не готов убить человека из-за тридцати банок тушенки. Наверное, я вообще не готов убить человека.

Они все были очень похожи друг на друга, эти маленькие северные городки, все население которых легко поместилось бы в нескольких московских многоэтажках...

...здесь не будет никакой демократии <...> Они – военные. У них подругому устроены мозги. Не лучше, не хуже, просто – по-другому.

– Не стесняйтесь, – папа махнул рукой. – Поверьте, если хозяева не появились до сих пор, скорее всего, их уже нет в живых. В такие времена, привычные нормы морали перестают работать. – Благодарю вас, молодой человек, – ответил человек в пальто, невесело улыбнувшись, – хотя поверьте мне, именно в такие времена моральные…

а она стояла, сжимая драгоценный тюбик в руках, высокая, почти на голову выше этого коренастого, низкорослого человека, похожая на породистую тонкокостную арабскую лошадь рядом со скучным рабочим осликом, и просто кивала ему, кивала на каждое его слово, ухитряясь при этом каким-то непостижимым образом смотреть на него…

я отойду недалеко, просто чтобы не видеть никого из вас, я никого не хочу сейчас видеть, я так устала от того, что рядом все время кто-то есть, оставьте меня, дайте мне хотя бы немного времени. Я прекрасно понимала, что далеко не уйду — мне нужно было не одиночество, а всего лишь его иллюзия, безопасный суррогат

все неосвещенные лесные дороги похожа одна на другую, и неважно, находятся они в километре от твоего дома или за тысячу километров от него, мир твой немедленно делается ограничен тонкой оболочкой машины, хранящей тепло и выхватывающей светом фар только маленький кусочек дороги перед колесами.

Забавно, сколько нового можно узнать о своих близких, когда оказываешься с ними в подобной ситуации…

Возможно, дело было в том огромном, удушливом чувстве вины, с головой захлестнувшем меня в то время, когда Сережа уходил ко мне от матери этого двухлетнего тогда мальчика — уходил по частям, не сразу, но все равно очень быстро, слишком быстро и для нее, и для меня, не дав нам возможности свыкнуться с новым для нас обеих…

...отойти на шаг в сторону и заставить весь мир исчезнуть, просто отвернувшись от него, выключить звуки, упасть в сугроб, раскинув руки, запрокинуть голову и замереть, ощущая только покой, тишину и холод, неопасный, усыпляющий, чувствовать, как неторопливо, словно огромный кит, движется под тобой планета, не замечающая…

...я знала, что ему нравится, когда я встаю вместе с ним, варю ему кофе, хожу за ним по дому босиком, сижу рядом со слипающимися глазами, пока он гладит себе рубашку, провожаю его до двери и плетусь обратно в спальню, чтобы накрыться с головой и доспать еще час-другой...

Точные науки не пропьёшь, это как ездить на велосипеде.

Люди, люди, думала я, с тоской оглядывая дорогу, как же вас везде много, как кучно, как тесно вы живете, и никуда не убежать от вас, как бы далеко ты ни уехал. Интересно, есть ли в нашей средней полосе хоть одно место, где вас нет — нет совсем, чтобы можно было просто бросить машину на обочине и уйти в лес, и остаться…

а я не люблю холод, не люблю зиму и отгораживаюсь от нее огнем, горящим в камине, и коньяком

Наверное, так дома сопротивляются вторжению - насылая на заснувшего в них чужака безнадежные, нескончаемые ночные мороки, тоскливые сны, в которые вплетается каждый негодующий вздох ветра в дымовой трубе, каждый незнакомый запах или звук, исторгаемые потревоженным жилищем, принадлежащим кому-то другому, - старые вещи.…

Вы же видели то же самое, что и мы, подумала я, почему же при этом единственное, о чем мы можем теперь думать, — это наше собственное спасение, а вы, два смешных безоружных человечка в дышащей на ладан машинке, делаете вид, что эта мысль даже не приходила вам в голову?

Как можно сделать это правильно, подумала я, уже понимая, что она права, мы же еще недавно были — хорошие люди, он так и сказал, хорошие люди, и оставила ее там же, за рулем Витары, и тоже распахнула багажник — это же, наверное, очень долго — сливать из цистерны столько солярки, разливая ее в канистры, в одну за другой, в…

Ты мне не нравишься никакая - ни прежняя, с широкой улыбкой, маскирующей тщательно продуманные колкости, ни тепершняя , не считающая нужным улыбаться.

Я уже ничего не переводила, мы сидели молча и просто смотрели на экран, и на какое-то мгновение мне вдруг показалось, что это обычный вечер, каких уже было много в нашей жизни, и мы просто смотрим нудноватый фильм о конце света, в котором немного затянулась завязка сюжета.

Это было так приятно — злиться, волноваться, чувствовать что угодно, кроме тупой, безразличной обреченности.

Мишкину школу к тому времени уже закрыли на карантин, институты тоже уже были закрыты, и, кажется, шла речь о том, чтобы закрыть кинотеатры и цирк, но все это еще не выглядело как катастрофа, скорее – как внеурочные каникулы, люди в масках на улице по-прежнему встречались редко и чувствовали себя неловко, потому что…

Мне надо уйти, чтобы не видеть никого из вас, я так устала от того, что рядом всё время кто-то есть.

— У них там дети, дети больные, я вышиб дверь, мы решили — это будет правильно, выбить дверь, не стучать, потому что мы пришли поговорить как следует, а там всего одна комната — и они лежат, две девчонки, маленькие совсем, и кровь на подушках, и запах — такой ужасный запах, они даже не испугались, мы стояли там, на…

...у людей, которые собираются ворваться в твой дом, не должно быть возможности позвонить в дверь.