Купити аудіокнигу Маленький друг

Как странно устроен мир: люди сажают сады, играют в карты, ходят по воскресеньям в церковь, отправляют посылки с одеждой в Китай — и для чего? Только чтобы потом упасть в ту же самую черную пропасть?

Теперь казалось, что все тогда было сигналом – жди беды.

Можно бежать вперёд - и добежать до дома, но назад - назад уже не убежишь, ни на десять минут, ни на десять часов, ни на десять лет или дней. А это, как говорит Хили, невезуха. Невезуха, потому что Гарриет хотелось бежать только назад, потому что сейчас ей хотелось только одного - убежать в прошлое.

– Ну и что? – Гарриет запихнула кеды в рюкзак. – Она нас даже и не любит. – Знаю. – Тогда какое мне до нее дело? – ответила Гарриет, но сердце у нее дрогнуло, дернулось. – Потому что мы ее любим.

Теперь же азарт забурлил в нем ледяными пузырьками, опасным, восхитительным покалыванием, будто просочилось сквозь течь в лодке студеное зеленое море.

Дела обстояли так: он сделает все, что она ни попросит, все что угодно, и оба они это понимали.

Ей нужно было что-то осязаемое, самое распоследнее крохотное воспоминание, чтоб в него можно было вцепиться и с ним вместе - не разбирая дороги, спотыкаясь - преодолеть жизнь, которая с этой самой минуты и до конца её дней вдруг раскинулась перед ней огромной пустыней.

– Праздник жалости к себе, он и не праздник вовсе, – сказал он. – А знаешь почему? А? Потому что празднуешь один-одинешенек.

И если ехать долго-долго, – думал он, – то вернешься ровно туда, откуда выехал.

Ее оскорбляло, когда Врачиха не моргнув глазом ставила ее – Гарриет! – в один ряд с этими идиотками из Тупело, которые только и думали о запахе пота подмышками, половых органах и свиданиях. Густой дух дезодорантов и “гигиенических” лосьонов в раздевалках, щетинистые волоски на ногах, жирный блеск для губ – все заляпано…

Пока Одум, прихрамывая, судорожно топтался перед Фаришем, умоляя его подумать о детишках, Фариш слушал его с приветливым участием на лице, и Дэнни подумалось, что у немецких овчарок Фариша на мордах появляется похожее выражение, когда они кошку загрызть собираются: внимательное, деловитое, проказливое. Без обид, киса.…

Возможно именно то, чем ты не можешь поделиться с другими, и определяет твою сущность.

Я думаю, что чем тяжелее травма, тем труднее подыскать подходящие слова, и, наверное, когда мы оказываемся перед лицом самого страшного испытания, уместным становится лишь молчание.

— Говори немедленно, как тебя зовут и почему ты здесь оказалась, и может быть, я тебя не утоплю. Это была откровенная ложь, и звучало это как ложь, и по ее посеревшему от ужаса лицу он догадался, что она это понимает.

Он представил себе их с Харриет в машине, летящих по шоссе со скоростью ветра. Ну да, ему только одиннадцать, но в Миссисипи можно получить водительские права в пятнадцать лет, а в Луизиане в тринадцать. Решено, они поедут в Луизиану. Они могут взять с собой еду — огурцы, помидоры, бутерброды с колбасой. Он мог бы стащить…

Но с каждым разом рассветы становились все тошнее, все гаже, а в последнее время от них и вовсе делалось жутко.

В оконном стекле была дыра, собаки наконец перестали выть и визжать, и Дэнни теперь слышал, как из радиоприемника несется слабая музыка. Могли ли себе представить люди, которые пели какую-то херь про звездную пыль в волосах, могли ли они хоть на минутку вообразить, что кто-то будет слушать эту песню, стоя в пыли возле…

Голубое небо, бодрая музыка из радиоприемника, стремительные, бесконечные ночи, которые одна за другой летели к какой-то воображаемой точке на горизонте, пока он давил на газ и проносился сквозь них, сквозь тьму, сквозь свет, сквозь тьму и опять сквозь свет, словно скользил под летним ливнем по ровной длинной трассе.