Купити книгу Виноваты звезды

Боль хочет, чтобы ее чувствовали.

В самые темные времена Господь приводит в твою жизнь лучших людей.

Депрессия — это побочный эффект умирания.

Любовь - это держать обещание несмотря ни на что.

— Это фишка боли. Она требует, чтобы ее прочувствовали.

Боль хочет, чтобы ее чувствовали.

Иногда мне кажется, что вселенная хочет, чтобы ее заметили.

Потерять человека, с которым тебя связывают воспоминания, все равно что потерять память, будто все, что мы делали, стало менее реальным и важным, чем несколько часов назад.

Чертовски трудно удерживать достоинство, когда восходящее солнце слишком ярко отражается в твоих закрывающихся глазах

Не по теме, но время действительно худшая из шлюх: кидает каждого.

Существуют произведения, о которых не хочется говорить вслух: это книги настолько особые, редкие и твои, что объявить о своих предпочтениях кажется предательством.

Масса друзей объявляется, когда друзья тебе больше не нужны.

Мама: «Хейзел, ты же подросток. Ты больше не маленький ребенок. Тебе нужно заводить друзей, выбираться из дома и жить своей жизнью». Я: «Если хочешь, чтобы я была настоящим подростком, не посылай меня в Группу поддержки. Купи мне фальшивые права1, чтобы я могла ходить в клубы, пить водку и принимать травку». Мама: «Травку…

Не подумайте, что я Вам не доверяю, но я Вам не доверяю.

Папа: Значит, ты тоже болел? Огастус: Да, сэр, ногу я отрезал не из чистого удовольствия, хотя это неплохой способ потери веса. Ноги, они тяжелые!

В черные дни Господь посылает в нашу жизнь лучших людей.

Время - и вправду словно грязная потаскуха, которая поимела всех нас.

Приезжие считают Амстердам городом грехов, но на самом деле это город свободы. А в свободе большинство видит грех.

Иногда прочтешь книгу, и она наполняет тебя почти евангелическим пылом, так что ты проникаешься убежлением - рухнувший мир никогда не восстановится, пока все человечество ее не прочитает.

Я бываю слеп, как крот, к чувствам окружающих.

It would be a privilege to have my heart broken by you.

Ты единственный подросток в Америке,кто предпочитает читать стихи,а не писать их.

Придет время, когда мы все умрем. Все. Придет время, когда не останется людей, помнящих, что кто-то вообще был и даже что-то делал. Не останется никого, помнящего об Аристотеле или Клеопатре, не говоря уже о тебе. Все, что мы сделали, построили, написали, придумали и открыли, будет забыто. Все это, — я обвела рукой…

— Мам, — сказала я, — тебе не обязательно было со мной сидеть! Она пожала плечами: — Мне так захотелось. Я люблю смотреть, как ты спишь. — Сказал Эдвард Каллен, — добавила я. Мама засмеялась, но мне все равно было неловко. — Я хочу, чтобы ты развлеклась, веселилась, понимаешь?

Мне не хватало… будущего. Конечно, я и до его рецидива понимала, что мне не суждено состариться с Огастусом Уотерсом. Но, думая о Лидевью и ее бойфренде, я чувствовала себя ограбленной. Я, наверное, никогда больше не увижу океан с высоты тридцать тысяч футов; с такого расстояния нельзя различить волны или лодки, и океан…

— Значит, пару дней ты проспала, — начала Элисон. — Хм, что же ты пропустила… Знаменитости принимали наркотики, политики ссорились, другие знаменитости надели бикини, обнажившие несовершенство их тел. Одни команды выиграли матчи, другие проиграли. — Я улыбнулась. — Нельзя просто так от всего исчезать, Хейзел. Ты много…

Я хороший человек, но хреновый писатель. Ты хреновый человек, но писатель хороший.

Ты навсегда останешься в наших сердцах, друг. (Это особенно меня возмутило, потому что намекало на бессмертие тех, кто остался здесь: Ты будешь вечно жить в моей памяти, потому что я буду жить вечно ! Я ТЕПЕРЬ ТВОЙ БОГ, МЕРТВЫЙ ПАРЕНЬ ! Я ВЛАСТВУЮ НАД ТОБОЙ ! Думать, что ты не умрешь, это все-таки тоже еще один побочный…

Наконец мы стали смотреть «Топ-модель». Папа изо всех сил старался не умереть от скуки и путал, кто из девушек кто, часто спрашивая: — Она нам нравится? — Нет, нет, — отвечала мама. — Анастейшу мы не любим. Нам нравится Антония, другая блондинка. — Да они все высокие и ужасные, — отозвался папа. — Извини, что не отличаю…

Я уверяла, что мне полагается большая часть чемодана, потому что без меня и моего рака мы вообще никогда не попали бы в Амстердам. Мама возражала, что она вдвое крупнее меня и ей требуется физически больше ткани, чтобы прикрыть наготу, поэтому претендовала минимум на две трети чемоданной площади.

В черные дни Господь посылает в нашу жизнь лучших людей.

Если вы читали буклет, сайт или статью, посвященную раку, вы знаете, что авторы называют депрессию одним из побочных эффектов онкологии. На самом деле депрессия не побочный эффект рака. Депрессия — побочный эффект умирания (рак тоже побочный эффект умирания. Да и вообще в эту категорию можно отнести практически все).

Приезжие считают Амстердам городом грехов, но на самом деле это город свободы. А в свободе большинство видит грех.

Потерять человека, с которым тебя связывают воспоминания, все равно что потерять память, будто все, что мы делали, стало менее реальным и важным, чем несколько часов назад.