Купити аудіокнигу Семь тучных лет

Жена говорит, что я слишком добрый, а я утверждаю, что это просто она оченв, очень плохой человек. Мы всерьез поссорились из-за этого, едва начав жить вместе. Это произошло, когда следом за мной в нашу квартиру вошел таксист, который привез меня домой из университета. Ему нужно было пописать. Жена проснулась от шума…

Я помню, что слушал его очень внимательно и старался изобразить печаль. Однако в глубине моей души пульсировала та гордыня, которая говорит нам, что подобное может приключиться с незадачливыми чужими людьми – но не с нами. «Если когда-нибудь я уроню часы в станок, полный лезвий, – думал я, – я уж точно не сглуплю и не…

Я сижу в углу зала перед фотографией и размышляю о словах, о ксенофобии и о ненависти там, откуда я приехал, и там, где сейчас нахожусь. Внезапно выясняется, что стало светать. Ночь прошла, а мне так и не удалось насладиться роскошью мягкой кровати, постеленной для меня охранником.

С религией дела мои обстоят так: у меня нет Бога. Когда я себе нравлюсь, мне никто не нужен, а когда мне хреново и внутри у меня разверзается огромная пустая дыра, я просто знаю, что Бога, способного ее заполнить, никогда не было на свете и не будет.

Восстанавливая в памяти истории, которые папа рассказывал мне на ночь много лет назад, я понимаю, что дело там было не только в захватывающих сюжетах: эти истории должны были стать для меня важным уроком. Уроком о почти отчаянной потребности находить хорошее даже в самых неподходящих местах.

Ночь проносится как один долгий, темный, лишенный сновидений миг, но утро окупает все. Я открываю окно и оказываюсь внутри прекрасного сна: передо мной простирается потрясающий пейзаж – берег моря и каменные домики. После долгой прогулки и нескольких бесед на ломаном английском, сопровождающихся энергичной жестикуляцией,…

Мой сын – Просветленный: как человек, много читавший о буддизме, прослушавший две-три лекции всяких гуру и даже переболевший однажды поносом в Индии, я должен заявить, что мой грудной сын – единственный среди моих знакомых, кто сумел достичь Просветления.

Честно говоря, раз уж я начал ни с того ни с сего выворачивать перед вами душу, хочу сознаться, что люблю сами перелеты. Нет, не предшествующую им проверку безопасности и не кислые лица сотрудников на стойке регистрации, объясняющих мне, что последнее свободное место в самолете расположено между двумя борцами сумо,…

И ровно восемнадцать лет назад, в последний вечер моей первой Недели книги, я изобрел собственный жанр: вымышленные посвящения. Если сами книги – чистый вымысел, с чего бы посвящениям быть честными? «Дани, ты спас мне жизнь во время операции на реке Литани[4]. Если бы ты тогда не наложил мне жгут, не было бы ни меня, ни…

В конце концов, когда доходит до решения моральных дилемм, мы ничем не лучше всех прочих. Зато мы всегда умели побеждать в войне.

Стоит израильтянину появиться на свет, как ему начинают объяснять, что европейские события последних веков – сплошь гонения и погромы; последствия такого образования продолжают гноиться у тебя в кишках вопреки диктату здравого смысла.

Восстанавливая в памяти истории, которые папа рассказывал мне на ночь много лет назад, я понимаю, что дело там было не только в захватывающих сюжетах: эти истории должны были стать для меня важным уроком. Уроком о почти отчаянной потребности находить хорошее даже в самых неподходящих местах. Уроком о стремлении не столько…

- Я люблю жизнь. Если она хорошего качества - отлично. Нет - ну, значит, нет. Я не переборчивый.

Даже если кто-то там написал книгу, это еще не дает ему права черкать в моей личной копии, особенно если почерк у него мерзкий, как у аптекаря, и он непременно использует умные слова, за которыми надо лезть в словарь и выяснять, что автор всего-то имел в виду пожелать нам «приятного чтения».

Я люблю жизнь. Если она хорошего качества - отлично. Нет - ну, значит, нет. Я не переборчивый.

Все началось с того, что мне приснился сон. Мои проблемы вообще часто начинаются с того, что мне снится сон. На этот раз во сне я стоял посреди вокзала в каком-то странном городе. Вокруг клубились орды нетерпеливых пассажиров. Спешащих, дерганых. Они до смерти хотели купить у меня хот-дог, но боялись пропустить поезд. Они…

кто сказал, что молитвы остаются без ответа?

Героями историй, которые папа рассказывал мне на ночь, всегда были пьяницы и проститутки, и ребенком я очень любил и тех, и других. Я еще не знал, кто такие пьяницы и проститутки ................. дело там было не только в захватывающих сюжетах: эти истории должны были стать для меня важным уроком. Уроком о почти…

На лбу у сына проступают первые морщинки - первые трещинки в коконе его нирваны.

Усы - не просто прекрасный инструмент для отвлечения внимания, усы ещё и сближают людей. Поразительно, какая куча народу, завидев свежие усы на знакомом лице, стремится поделиться собственными усатыми историями.

Всё началось с того, что мне приснился сон. Мои проблемы часто начинаются с того, что мне снится сон.

«Angry Birds» – игра, полностью следующая духу религиозных террористов – фундаменталистов. Я знаю, что создателям игры эта фраза не понравится, и политкорректной ее тоже не назовешь. Но как еще объяснить игру, в которой ты готов пожертвовать жизнью, чтобы разрушить дома невооруженного противника и в процессе убить его…

Вот вам постепенно усвоенный мною занятный факт о моей долбанутой личности: когда возникает необходимость взять на себя какие-нибудь обязательства, существует однозначная обратная корреляция между временной близостью запроса и моей готовностью на него откликнуться. Скажем, я могу вежливо отклонить просьбу жены сделать ей…