Купити аудіокнигу Игра в бисер

Узнал он и то, что...человек предпочитает пострадать и внешне покаяться, чем измениться в душе

В безопасный путь посылают только слабых.

Стремиться надо вовсе не к какому-то совершенному учению, а к совершенствованию себя самого.

Мировая история – это бесконечный, бездарный и нудный отчет о насилии, чинимом сильными над слабыми.

Запомни: можно быть строгим логиком или грамматиком и при этом быть полным фантазии и музыки.

...нет ничего глупее и легче, чем смотреть свысока на заблуждения или дурные обычаи далеких времен.

То, что вчера лишь, прелести полно, Будило ум и душу волновало, Вдруг оказалось смысла лишено, Померкло, потускнело и увяло.

Если в виде исключения найдется человек, способный понять тебя несколько лучше, нежели другие, – значит, человек этот находится в таком же положении, как и ты, так же страдает или так же пробуждается

...В любом начале волшебство таится, Оно нам в помощь, в нем защита наша... Пристанищ не искать, не приживаться. Ступенька за ступенькой, без печали. Шагать вперед, идти от дали к дали. Все шире быть, все выше подниматься. Засасывает круг привычек милых, Уют покоя полон искушенья. Но только тот, кто с места сняться в…

Вместить в мир бамбуковую рощицу можно. Но удастся ли садовнику вместить весь мир в свою бамбуковую рощицу, это, по-моему, сомнительно.

Отчаяние Бог посылает нам не для того, чтобы умертвить нас; он посылает нам его, чтобы пробудить в нас новую жизнь.

Если музыка деградировала, то это бывало верным признаком гибели правления и государства.

Поэтому музыка благоустроенного века спокойна и радостна, а правление ровно. Музыка неспокойного века взволнованна и яростна, а правление ошибочно. Музыка гибнущего государства сентиментальна и печальна, а его правительство в опасности.

Он был по горло сыт этими миражами, этим демоническим сплетением событий, радостей и страданий, от которых сжималось сердце и стыла кровь и которые потом вдруг оказывались майей, и оставляли тебя в дураках, он был по горло сыт всем, ему уже не нужно было ни жены, ни ребенка, ни престола, ни победы, ни счастья, ни ума, ни…

Узнал он и то, что больные и страждущие более охочи до старинных или новопридуманных заклинаний и заговоров, чем до разумных советов, что человек предпочитает пострадать и внешне покаяться, чем измениться в душе или хотя бы только проверить себя самого, что ему легче поверить в волшебство, чем в разум, в предписания, чем…

\"Тот мастер Игры или учитель, который пекся бы прежде всего о близости к \"сокровенному смыслу\", был бы очень плохим учителем. Я, например, признаться, за всю жизнь не сказал своим ученикам ни слова о \"смысле\" музыки; если он есть, то он во мне не нуждается. Зато я всегда придавал большое значение тому, чтобы мои ученики…

Везде боролись, убивали, разрушали, и каждая сторона делала это с верой, что борется за бога и против дьявола.

\".... в общем-то мировая история отнюдь не стремится к желательному, разумному и прекрасному, отнюдь не благоприятствует всему этому, а всё это разве что в порядке исключения иногда терпит...\"

Он принадлежал к тем натурам, что могут заболеть, зачахнуть и даже умереть, как любимая и святая для них идея заболевает и испытывает страдания

Каждый из нас лишь человек, лишь попытка, лишь нечто куда-то движущееся. Но двигаться он должен туда, где находится совершенство, он должен стремиться к центру, а не к периферии.

Невзыскательным и мнимовеселым среди нас противостоят другие, люди и поколения людей, чья веселость - не игра, не поверхность, а серьезность и глубина.

Все действительно великие деятели мировой истории либо умели размышлять, либо безотчетно знали путь туда, куда нас ведет медитация.

Да, старинные дома прекрасны и почтенны, особенно такой великолепный, как этот. Но построить дом самому — это тоже прекрасно, и когда целеустремленный и честолюбивый молодой человек волен выбирать, осесть ли ему послушно и спокойно в готовом гнезде или свить себе новое, вполне можно понять, что он предпочтет строить.