Купить аудиокнигу Рони, дочь разбойника

Ненавидеть того, кого ты любил с тех пор, как ты себя помнишь, очень тяжело, поэтому для Рони это была самая страшная ночь в её жизни.

Ведь в мире так много необъяснимого! Это она уже давно заметила.

– Я собираю лето, как пчела мед, – сказала Рони. – Собираю летние запасы, которыми буду питаться, когда наступит зима. И знаешь, из чего они состоят? И она стала рассказывать, как сказку: – Это будет такой огромный-преогромный пирог. Тесто у него из солнечных восходов, спелой черники, веснушек, которыми усеяны твой руки,…

-Знаешь,о чем я думаю? О том,как легко все разрушить из-за чепухи... -Вот и давай теперь,-сказал Бирк,-остерегаться чепухи...А знаешь,о чем я думаю? О том,что ты мне дороже,чем тысяча ножей!

\"Молчание Маттиаса хуже любой ругани\" - подумала Рони. И вдруг поняла, что ей надо делать: если жизнь становится невыносимой, её надо изменить!\"

— Это будет такой огромный-преогромный пирог. Тесто у него из солнечных восходов, спелой черники, веснушек, которыми усеяны твой руки, лунной дорожки на реке, ярких звезд на черном небе и соснового бора, когда он гудит от зноя… А начинка у этого пирога из солнечных бликов, что горят на стволах сосен, из дрожащих капелек…

Просто невероятно, что на самом деле есть эти огромные деревья, и эта бурная река, и вокруг бушует такая разнообразная жизнь! Ну скажите, как тут не засмеяться?

Свою жизнь нужно беречь!

Оказывается, даже самым тяжелым дням приходит конец.

– Знаешь, о чем я думаю? О том, как легко все разрушить, и из-за чепухи… – Вот и давай теперь, – сказал Бирк, – остерегаться чепухи… А знаешь, о чем я думаю? О том, что ты мне дороже, чем тысяча ножей!

– Какое дождливое у нас лето, – сказал Бирк. – Но скоро распогодится, вот увидишь. Дождь и в самом деле в конце концов прекратился. Но поднялась настоящая буря, которая срывала с берез листья, выкорчевывала вековые ели и сосны. Весь лес гудел. Да, золотая осень миновала. На берегу реки стояли теперь голые деревья и…

Нет ничего хуже на свете, чем лежалая соленая рыба и длинная зима. Но еще хуже делать что-то тайком, это просто глупость.

– Пойми, дочка, я беру только у богатых, – пояснил он. Потом подумал немного и продолжил: – И отдаю часть бедным. Да-да, именно так. Тут снова захихикал Лысый Пер: – Точно! Помнишь, ты подарил целый мешок муки бедной вдове с восемью детьми? – Еще бы! Вот так я и поступаю! Он погладил свою черную бороду, потому что был…

Маттис только вздохнул и прижал ее к своей груди. – Ну, а ты помнишь, чего еще тебе надо остерегаться? – спросил он. Да– да, все это она, конечно, хорошо помнила. И последующие дни только и делала, что остерегалась всех опасностей, и потому заставляла себя не бояться того, что страшно. Так как Маттис ее предупредил, чтобы…

«Когда подземные духи поднимаются в лес и поют, это значит, что наступила осень».

– Как мне хорошо тут сидеть! – воскликнул Бирк, – А знаешь, почему? Потому что я в самой сердцевине весны. Рони искоса взглянула на него и тихо сказала: – Вот за это я тебя и люблю, Бирк, сын Борки. Так и сидели они в самой сердцевине весны. Слушали, как щелкал дрозд и как куковала кукушка, и звуки эти наполняли весь мир.

Ненавидеть того, кого ты любил с тех пор, как ты себя помнишь, очень тяжело.

С тех пор как Рони себя помнила, ее мать всегда пела Волчью песнь перед тем, как лечь. Для Рони это означало, что пришло время сна, но, прежде чем смежить веки, она всякий раз с радостью думала: \"А завтра я снова проснусь!\" И она в самом деле просыпалась и вскакивала с постели, едва только начинал брезжить рассвет. Какую…

Эге-гей! Сейчас после долгой зимы снова начнется развеселая разбойничья жизнь! И оба атамана, и Маттис, и Борка, радовались этому, ведь ничего другого, кроме как разбойничать, они не умели делать. Они родились разбойниками и останутся ими всю свою жизнь. А вот дети их оказались куда умнее и радовались совсем другим вещам.…