Купить книгу Зов предков

У Бэка было то, что и человека и зверя делает великим: воображение.

\"Есть экстаз, знаменующий собою вершину жизни, высшее напряжение жизненных сил. И парадоксальното, что экстаз этот есть полнота ощущения жизни и в то же время - полное забвение себя и всего окружающего.\"

На Севере все знают, что собаки, привезенные из других мест, погибают от голода, если их посадить на скудный паек местных лаек.

У Бэка было то, что и человека и зверя делает великим: воображение.

В бледном свете луны или мерцающих переливах северного сияния он бежит, возвышаясь громадой над своими собратьями, и во все могучее горло поет песнь тех времен, когда мир был юн,- песнь волчьей стаи.

Бэе становился кровожадным хищником, который, чтобы жить, убивает живых и один, без чужой помощи, полагаясь лишь на свою силу и храбрость, торжествует над враждебной природой, выживает там, где может выжить только сильный. Это сознание своей силы пробудило в нем гордость. Она проявлялась о всех его движениях, сквозила в…

Есть экстаз, знаменующий собою вершину жизни, высшее напряжение жизненных сил. И парадоксально то, что экстаз этот есть полнота ощущения жизни и в то же время — полное забвение себя и всего окружающего. Такой самозабвенный восторг приходит к художникутворцу в часы вдохновения. Он охватывает воина на поле брани, и воин в…

Так вот какова жизнь! В ней нет места честности и справедливости.

Ихеты, плясавшие вокруг остатков шалаша, вдруг услышали страшный рык мчавшегося на них зверя, какого они никогда еще не видели. Бэк, как живой ураган, яростно налетел на них, обезумев от жажды мщения. Он кинулся на того, кто стоял ближе всех (это был вождь ихетов), и разорвал ему горло зубами так, что из вены фонтаном…

The toil of the traces seemed the supreme expression of their being, and all that they lived for and the only thing in which they took delight.

он делал все то, что делать было легче, чем не делать.

Верность и преданность - черты, рождающиеся под сенью мирных очагов, были ему свойственны, но наряду с этим таились в нём жестокость и коварство дикаря.

Так вот какова жизнь! В ней нет места честности и справедливости. Кто свалился, тому конец.

Он был побеждён (и он это понимал), но не покорён и не сломлен.

Торнтон строгал, не поднимая глаз. Он знал: бесполезно удерживать сумасбродов от сумасбродств. И в конце концов, в мире ничего не изменится, если станет двумя-тремя дураками меньше

В каждом его движении была и угроза и одновременно дружественное предложение мира.

Люди тяжело переводили дух, не сознавая, что за минуту перед тем они не дышали. А Торнтон бежал за нартами, подгоняя Бэка отрывистыми, веселыми криками. Расстояние было вымерено заранее, и когда Бэк подбегал к вязанке дров, положенной там, где кончались сто ярдов, раздались восторженные крики. Они перешли в рев, когда…

Со слов автора: инстинкты - ничто иное, как отголоски жизни предков.

Глаза у Бэка были налити кровью, он превратился в настоящего дьявола.

Прошло немного лет, и ихеты стали замечать, что порода лесных волков несколько изменилась. (...) Но еще удивительнее было то, что, по рассказам ихентов, во главе волчьей стаи бегал Дух Собаки. Они боялись этой собаки, потому что она была хитрее их.

- Другой такой собаки на свете нет и не было! -(Джон). - Да, когда его отливали, форма, наверное, лопнула по всем швам и больше не употреблялась, - сострил Пит. - Ей-богу, я сам так думаю. -(Ганс). Они видели, как Бэк выходил из лагеря, но не видели той мгновенной и страшной перемены, которая происходила в нем, как только…