Читать онлайн В ожидании варваров

Я упорно дочитываю старую, уже написанную книгу, в надежде, что, прежде чем я ее захлопну, она ответит мне, почему я когда-то вообразил, что стоит за нее браться.

Как облако в небе не знает, что ему делать с другим облаком, так и я не знаю, что мне делать с ней.

Почему мы утратили способность жить во времени, как рыбы живут в воде, а птицы - в воздухе; почему мы разучились жить, как дети?

«Как я по тебе скучала!» - вздыхает она. «Как приятно снова быть здесь!» - шепчу я в ответ. И как приятно, когда тебе так сладко лгут!

...какое типичное заблуждение полагать, что ты можешь прожечь, или просверлить, или прорубить себе путь к тайне чужого тела!

Меня не бьют, меня не морят голодом, мне не плюют в лицо. Вправе ли я себя считать жертвой, если страдания мои так ничтожны? Но именно мелочность издевательств делает их еще более оскорбительными.

Чем меньше город, тем больше в нем сплетен.

Этих людей не заботит, что, когда вся растительность будет выжжена, почву начнет сносить ветром и пустыня двинется на город. Вот так, разоряя землю, губя завещанное нам предками, экспедиционные войска готовятся к кампании против варваров.

Для тех, кто действует, не считаясь с законами, судопроизводство попросту одно из многочисленных средств достижения цели.

-- Что там за шум? -- спрашиваю я, когда стражник приносит мне поесть. Сносят дома, примыкающие к южной стене казармы, объясняет он; здание казармы решили расширить и построить настоящую тюрьму. -- А, ну да, конечно, -- говорю я. -- Черному цветку цивилизации подошло время распуститься.

Ухожу, чувствуя себя очень глупо — со мной такое бывает теперь часто, — как человек, что давным-давно заблудился, но упрямо тащится по дороге, которая, возможно, не приведет его никуда.

Воистину миром должны править певцы и плясуны! Досада, грусть, сожаления - все это теперь напрасно, никчемно и бессмысленно!

В последнее время, едва выпадает свободная минута, я сразу засыпаю, а когда просыпаюсь, мне хочется заснуть снова.

Ухожу, чувствуя себя очень глупо как человек, что давным-давно заблудился, но упрямо тащится по дороге, которая, возможно, не приведет его никуда.

- Притаившегося в нас зверя мы должны натравливать только на самих себя, - говорю я и в подтверждение киваю головой. Киваю несколько раз, чтобы смысл дошел до него полностью. - Но не на других.

Мы живем в мире законов в мире, далеком от изначального совершенства. И изменить его мы не можем. Мы — падшие созданья. Всем нам, каждому без исключенья, доступно лишь поддерживать установленные законы, не допуская, чтобы понятие справедливости истерлось из нашей памяти.

Дети ни на миг не сомневаются, что старые мощные деревья, в тени которых они привыкли играть, будут стоять вечно; что придет день и, повзрослев, мальчики станут такими же сильными, как их отцы, а девочки – такими же чадолюбивыми, как их матери; что все они будут жить и процветать, вырастят новое поколение детей и…

Я знаю ее уже год, и бывает, что хожу к ней по два раза в неделю. Отношусь я к ней со спокойной ровной теплотой, что, наверное, и лучше всего, если мужчина далеко не молод, а девушке двадцать лет; и уж конечно, это лучше, чем страстная требовательная любовь. Иногда я даже подумываю, не позвать ли ее пожить у меня.

На далекой пограничной заставе Великой Лучезарной Империи жил некогда один человек, который в душе не был варваром.