Купить аудиокнигу Французский роман

Хочешь добиться любви - забудь свою личность, лишись памяти; стань тем, кто нравится другим.

Я веду свое происхождение от героя, погибшего за Францию, и если ради вас гублю себя, то это у нас фамильное. Такова миссия каждого солдата — и каждого писателя. У нас так принято: мы умираем ради вас, но мы все равно не с вами.

Если есть хотя бы один шанс на миллиард, что своей книгой я сумею увековечить отца, мать и брата, — значит, она стоила того, чтобы ее написать.

Родителям, слишком молодым и слишком занятым любовью и крахом любви, жизненными успехами и провалами, было не до меня. Только деды и бабки могут позволить себе роскошь интересоваться кем-то кроме себя.

Вот вам одно из возможных определений любви: это электрошок, пробуждающий воспоминания.

Что есть штука, называемая свободой, как не борьба за жизнь, более удобную, чем у предыдущих поколений?

Хотите кого-нибудь к себе привязать - бросьте его

Потерявшие память наносят окружающим оскорбление; близкие принимают их за нигилистов.

Лучше обойтись без замка, чем без любви.

Семейная жизнь — это череда тоскливых семейных трапез, повторение одних и тех же взаимных оскорблений и доведенное до автоматизма лицемерие, это убежденность в соединяющей силе случайного обстоятельства, коим является рождение, и ритуалов существования бок о бок.

\"Однажды мой отец познакомился с моей матерью, потом я родился и прожил жизнь\". Вау, да ведь если задуматься, офигительнее вряд ли что-то придумаешь! И пусть всему миру плевать на это с высокой колокольни, наша волшебная сказка при нас. Разумеется, моя жизнь ничуть не более интересна, чем ваша, но, попрошу заметить, и не…

«Клаустрофобия — это смесь удушья и истерии, будто без воды тонешь— Задыхаешься от страха задохнуться, как от боязни покраснеть заливаешься краской.»

Моя жизнь — запутанный детектив, а все вещественные доказательства подпорчены памятью, пропитавшей их красками и ароматами.

Я всегда мечтал быть свободным электроном, но вечно отсекать свои корни невозможно.

Кому на свете верить, если собственные родители плетут небылицы?

Все правильно: когда люди закрывают глаза на бесчеловечность, виноватых вообще не бывает.

Семья — это группа людей, которые не способны к контакту, отвратительно собачатся, тонут в обоюдном недовольстве, потрясают дипломами детей, нужными им исключительно для украшения дома, и готовы перегрызть друг другу глотку за наследство родственника, чей труп еще не успел остыть. Никогда не понимал людей, считающих, что…

Желаю, чтобы эта книга позволила вам, как и мне той ночью, откуда-нибудь сбежать.

Если я в сорок два года нарушаю закон, то лишь потому, что в юности слишком редко осмеливался ослушаться мать. Мне надо нагнать упущенное, а это лет двадцать бунтарства.

Частенько я «вспоминаю» свое детство просто из вежливости. «А помнишь, Фредерик?..» Я охотно киваю: «Ну да, конечно. Я собирал стикеры Панини и фанател от группы «Rubettes», точно-точно». Горько признавать, но факт остается фактом: мне никогда ничего не вспоминается, я обманываю сам себя. Понятия не имею, где я был с 1965…