Купить аудиокнигу Черный кот

На голове у нее, разинув красную пасть и сверкая единственным глазом, восседала гнусная тварь, которая коварно толкнула меня на убийство, а теперь выдала меня своим воем и обрекла на смерть от руки палача. Я замуровал это чудовище в каменной могиле....

Человек - это животное, которое надувает; кроме человека, ни одного животного, которое надувает, не существует.

Дух противоречия принадлежит к извечным побуждающим началам в сердце человеческом - к неотторжимым, первозданным способностям или чувствам, которые определяют саму природу Человека.

Люди, преданные важной теории, любят применять ее к пустякам.

...нам часто приходится выбирать: или чувствовать себя последним дураком, или уж быть им на самом деле.

Тут он сплюнул на пол, но даже по тому, как он это сделал, было видно, что он происхождения благородного.

Перед нами работа, требующая скорейшего выполнения. Мы знаем, что оттягивать ее гибельно. Мы слышим трубный зов: то кличет нас к немедленной, энергической деятельности важнейшее, переломное событие всей нашей жизни. Мы пылаем, снедаемые нетерпением, мы жаждем приняться за труд — предвкушение его славного итога…

«С детских лет я отличался послушанием и кротостью нрава. Нежность моей души проявлялась столь открыто, что сверстники даже дразнили меня из-за этого. В особенности любил я разных зверюшек, и родители не препятствовали мне держать домашних животных. С ними я проводил всякую свободную минуту, и бывал на верху блаженства,…

Сознание непозволительности или ошибочности какого-то поступка очень часто превращается в неодолимую СИЛУ, и она, одна она понуждает нас его совершить

Завещание, которое оставил дурной отец, было жестоким и, как видите, сын затаил обиду. Он ненавидел оставленные ему римские деньги… и все сильнее любил обыкновенные деньги, которых был лишен.

– Если его нет, кому тогда принадлежит эта шляпа? – Тодхантеру, – ответил Браун. – Она ему велика! – нетерпеливо крикнул Гуд. – Он не мог бы носить ее. Священник с бесконечной кротостью покачал головой. – Я не говорю, что он ее носит, – ответил он. – Я сказал, что это его шляпа.

У Харрогита — миллионы, у меня — дыра в кармане. Однако даже ты не считаешь, что он умнее меня, или храбрее, или энергичней. Он не умен; у него глаза, как голубые пуговицы. Он не энергичен; он переваливается из кресла в кресло. Он нудный старый дурак, а деньги у него есть, потому что он их собирает, как школьник собирает…

И разве не испытываем мы, вопреки здравому смыслу, постоянного искушения нарушить закон лишь потому, что это запрещено?

А потом, словно в подтверждение моего окончательного упадка, мною овладел дух противоречия. Философы не задумываются над этим понятием. Но ничто не заставит меня усомниться в том, что дух этот является одним из главных побуждающих начал в человеческом сердце... одним из неотделимых первичных качеств или чувств, которые…

– Его убили с помощью перевязи, – сдержанно произнес Браун. И, выслушав протесты Фламбо, продолжал: – Да, да, про пулю я знаю. Наверно, надо сказать так: он умер оттого, что на нем была перевязь.

И потому, когда весьма скромный оксфордский ученый Джон Боулнойз поместил в весьма скучном журнале «Философия природы», выходящем раз в три месяца, серию статей о некоторых якобы сомнительных положениях дарвиновской теории эволюции, редакторы английских газет и ухом не повели, хотя теория Боулнойза (он утверждал, что…

– Что это значит? Этому человеку нечего было прятать. У него точно такие же уши, как и у всех. – Да, – сказал отец Браун, – вот это ему и приходилось прятать.

– Почему? – удивился поэт. – Потому, – сказал священник, – что беда скачет к ней по дороге. – По дороге скачет спасение, – возразил Мускари. – Вы идите, – повторил священник, – и спасите ее от спасения.