Читать онлайн Скорбь Сатаны

\"Гений вырастает на чердаке, а умирает во дворце\"

Любовь к личностям красивой наружности есть общая ошибка прекрасного пола и проходит со временем, как и другие женские недуги.

Эра, в которой господствует только любовь к деньгам, имеет внутри гнилую сердцевину и должна погибнуть.

\"Смерть никогда не обманешь, хотя жизнь обмануть можно\".

... я, подобно большинству литераторов, с забавным противоречием смотрел на публику, как на \"ослов\", и в то же время ничего так не желал, как похвалу и одобрение этих самых \"ослов\"!

Я бы ни за что на свете не хотела обладать богатством.Быть окруженной льстецами и обманщиками, никогда не быть в состоянии распознать ложных друзей от настоящих, быть любимой за то , что я имею , а не за то что я есть.

Тебе следовало считать меня врагом, потому что тот, кто льстит человеку за его добродетели или потворствуют ему в его пороках, есть худший враг того человека.

Я не знаю, хорошо или дурно, что наше будущее закрыто от нас. Стали бы мы уклоняться от зла, если бы знали его результаты?

Многие человеческие существа так устроены, что, если б они были с Ноем в ковчеге, они бы застрелили голубя, принесшего оливковую ветвь, едва он показался бы над водой.

На этой планете нет благородных образцов жизни; во всем подлость и торговля. Человек – ничтожество, и все его цели ничтожны, как он сам. Ибо благородные образцы жизни ищут других миров. Другие миры есть! Опять-таки люди не желают возвышать и очищать свои мысли романами, которые они читают для удовольствия: для этого они…

Одна из особенностей в странном течении нашей человеческой жизни - это неожиданность некоторых непредвиденных событий, которые в один день или час могут произвести погром там, где было сравнительно безопасно.

Ничего не даётся даром на этом свете, кроме воздуха и солнечного сияния; все остальное должно покупаться - кровью, слезами, иногда стенанием, но чаще всего деньгами.

Я тот, кто борется, но не осилит, кто томится под гнётом наказания, кто желал бы достичь неба, но, проклятый волей человека остаётся в аду.

— Я ненавижу женщин, которые пишут! — возразил я пылко. — Почему? Потому, что они в состоянии жить независимо? Вы бы хотели, чтоб они все были рабами алчности или комфорта мужчины? Дорогой Джеффри, вы неблагоразумны. Если вы признаете, что завидуете славе этой женщины и оспариваете ее у нее, то я могу понять вашу досаду,…

Моя книга — книга, которую я считал гениальным трудом, — будучи брошенной в течение гласности и критики, сделалась в некотором роде литературным чудовищем, преследующим меня днем и ночью своим ненавистным присутствием. Крупные, назойливо бросающиеся в глаза рекламы, рассеянные щедрой рукой моего издателя, мозолили мне…

— Искусство берет свои краски из души, мой друг, — сказал он. — Если вы открыли злые внушения в моей музыке, я опасаюсь, что зло таится в вашей натуре. — Или в вашей! — быстро сказал я. — Или в моей, — согласился он холодно. — Я вам часто говорил, что я не святой.

– Ты думаешь, что я друг, – сказал он. – Тебе следовало бы считать меня врагом, потому что тот, кто льстит человеку за его добродетели или потворствует ему в его пороках, есть худший враг того человека.

— Конечно, я верю в ад! Как же может быть иначе, если я верю в небо? Если есть верх, то должен быть и низ. Если есть свет, то также должна быть тьма! И… относительно Архиврага человечества: если половина историй, рассказываемых о нем, верны, то он должен быть самым жалким и достойным сожаления существом в мире! Что были…

— Вещи, имеющие значение и ценность, все касаются денег или аппетита, Джеффри. Очевидно, нет более широкой перспективы. Но мы говорили о любви, и я остаюсь при том мнении, что любовь должна быть вечна, как ненависть. Вот сущность моей религиозной веры, если у меня таковая есть: две духовные силы управляют миром — любовь и…

— Ненавидеть женщину, которая находит жизнь прекрасной и признает существование Бога, которая не принимает участия в наших общественных обманах и злословиях, и которая, вместо моей мучительной страсти к анализу, обеспечила себе завидную славу и уважение тысяч людей, связанная с невозмутимым довольством! Чего-нибудь да…

Утро было ясное, со всеми чистыми оттенками лучистого опала на безоблачном небе. Никогда мне не приходилось видеть более светлого зрелища, чем леса и сады Виллосмира, освещенные ярким солнечным весенним светом. Мое сердце трепетало от гордости, когда я обозревал мои прекрасные владения, и я думал, каким счастливым будет…

— Вчера, — продолжал он тем же спокойным тоном, — как раз против этого отеля переехали ребенка. Это был только бедный ребенок. Заметьте, что только. Его мать с воплем прибежала из одной бедной улицы и увидела уже его маленькое тельце все в крови, представляющее бесформенную массу. Она дико била обеими руками людей,…