Купить книгу Манюня пишет фантастичЫскЫй роман

В минуты тягостных раздумий о несправедливом устройстве мира (преимущественно эти минуты случались, когда нам особенно сильно попадало от мамы) мы открывали альбом творческого наследия эпохи Возрождения и долго разглядывали причиндалы Давида. Утешались.

Взрослые, они хоть и наивные люди, но не настолько, чтобы по килограмму отборной речной гальки не заподозрить преступные намерения у таких, на первый взгляд, безвредных девочек, как мы.

Дядя Миша сидел за рулем мрачнее тучи. Как говорят у нас в городе - катастрофа капала с его бровей. Вот такое угрюмое у дяди Миши было выражение лица.

– Мам, ну не начинай опять, – рассердился дядя Миша, – можно подумать, отец не приложил никаких усилий для моего воспитания. – Приложил. Усилиями это, конечно, не назвать, но не будем о грустном, – парировала Ба.

...Это было очень необычно — разговаривать на взрослые темы, не задирая друг друга и не обзываясь «ума палатами». Меня так поразило наше единомыслие, что я даже расстроилась. «Стареем, наверное», — подумала с горечью...

Надя, ты много требуешь от мужчин! Поберегла бы их единственную извилину!

А еще знаете чивой? Каждая мама, оказывается, женщина. К этому приходишь не сразу, но приходишь. А каждый папа, оказывается, мужчина. Вот такие удивительные открытия тебя ждут на первом десятке богатой событиями твоей жизни.

Когда думаешь о хорошем, то все складывается как надо.

— Потому что он не хранил его в сумоцке. А если бы хранил в сумоцке, то такое не случилось бы, — неожиданно подала голос Гаянэ. — Что он должен был хранить в сумочке? — Мотоциклу свою, вот что!

Квартира тоже изменилась до неузнаваемости — детскую покрасили в нежно-васильковый цвет, а на одной стене красовался большой золотисто-лиловый рисунок с тонкой восточной вязью. Кровати были застелены новыми покрывалами бирюзового цвета, на окнах висели прозрачные шторы в мелкий золотистый узор. — Я решила декорировать…

— Это даже хорошо, что вы меня разбудили, а то мне снился жуткий кошмар, — вздохнула она. — Какой? Но мама не стала рассказывать, что ей снилось. Она разложила по тарелкам омлет и ушла в ванную комнату — «разговаривать с водой». Этому ее научила бабуля. В Архангельской губернии, откуда она родом, считалось, что вода…

— Это был не его провод! — А чей? — глупо спросили мы. Ответить Каринка не успела. Да и как тут ответишь, когда в шаговой доступности от тебя крутятся две женщины с чутким слухом ночного хищника, умеющие в критической ситуации развивать скорость разъяренного леопарда?! Тут не то что ответить, тут даже следы преступления…

— Ба, а можно тогда в тебя хотя бы снежком кинуть? — спросила Каринка и, не дожидаясь ответа, запустила в Ба снежком. Ба отвесила сестре подзатыльник. — А можно тебе подзатыльник отвесить? — спросила она. — Га-га-гаааа, — загоготали мы, — Каринке достался подзатыльник! Ба огрела и нас.

— Чего тебе, женщ-щина? — Посмотри направо! — Зачем направо, настоящий муж-чина должен смотреть налево! — запетушился дядя Миша.

Роза, костюм не нашла. Давай возьмем Мишеньке фарфоровый сервиз «Мадонна». Гэдээровский. Ты же знаешь, у меня знакомые в «Посуде». — Фая! — ругалась Ба. — На кой Мише фарфоровый сервиз? Мне бы ему из одежды чего купить, а то ходит в одном и том же костюме круглый год! — Хохлома! — не сдавалась Фая. — Гжель! Оренбуржские…

Когда наступит день И тучи уйдут с моего порога, Я толкну калитку И выйду в чисто поле. Ай-яа, скажу я миру, Ай-яа, ответит мир мне. Ай-яа, скажу я богу, Ай-яа, ответит бог мне. Когда наступит день И тучи уйдут с моего порога, Я стану бессмертной…

— Товарищ Маргарита, а Эдик свои козявки ест! И еще какие-то ягоды с этого куста поел. Это что за ягоды? Небось ядовитые? — Эдик!!!! Выплюнь немедленно! У тебя живот будет болеть!!!! — А желуди есть можно? — Не знаю. Наверное, можно. Только они горькие. — Ничего. Я поем.

— Нет у меня никаких генов, — возмутилась она. — Конечно, нет. У тебя не гены, а пургены, — заключил папа и скорбно сложил на груди руки.

– Я прям сейчас придумала страшное заболевание, называется пурдикулез, но не знаю, что это такое. А ты знаешь? – И Манюня выжидательно уставилась на Ба.

Молодец твой отец, на полу спал - не упал.

На первый взгляд мы были безвредными девочками, это я вам гарантирую.

На вопрос, зачем ей таблетка, сестра всегда давала разные ответы. Сегодня она говорила, что таблетка для «возмозных перемен», завтра – «чтобы глаза были пупырцатые», а послезавтра вообще могла сказать, что таблетка для того, чтобы луна была круглая. Точка. – Этот ребенок передает какую-то шифрованную информацию из…

Надеюсь, никто не станет спорить, что один чемодан на двоих – это отличный повод для смертоубийства. По крайней мере – для нормальных среднестатистических советских детей.

вот оно как бывает в семейной жизни! Чуть что - и тебя задушили!

Я не открою Америки, если скажу, что любая закаленная тотальным дефицитом советская женщина по навыку выживания могла оставить далеко позади батальон элитных десантников. Закинь ее куда-нибудь в непролазные джунгли, и это еще вопрос, кто бы там быстрее освоился: пока элитные десантники, поигрывая мускулами, пили бы воду…

А папа, как истинный представитель сильного пола, в искусстве делать комплименты мог дать фору только саперной лопатке.

Роза Иосифовна совершенно искренне считала, что все хорошее, что есть в дяде Мише и Мане, они унаследовали исключительно у нее. Будто не было в их жизни ни Дядимишиного папы, ни Маниной мамы.