Читать онлайн Он снова здесь

“Я нисколько не удивился, узнав о недавнем триумфе шведа с его мебелью. В своей вшивой стране швед все время занят поисками дров для отопления, и немудрено, что порой у него может получиться то стул, то стол.”

“Надо писать по-английски – пишите по-английски, но не выставляйте себя на посмешище! Мы не будем переименовывать танк в “движущуюся гусеничную пушку” лишь потому, что его изобрели англичане.”

Я не мог дальше закрывать глаза: что-то здесь совершенно разладилось. Никто не относился ко мне как к главнокомандующему и рейхсфюреру.

“Скоро обнаружилось, что без маклеров невозможно выйти на более или менее представительную квартиру в 400–450 квадратных метров. Чуть позже обнаружилось, что это проблематично и с маклерскими червями. Потрясающе, как мало знали о своих квартирах эти посланцы съемного ада.”

“– Верно ли, что вы восхищаетесь Адольфом Гитлером? – Только по утрам в зеркале, – пошутил я.”

“– Я учился на германистике и истории. Вообще-то хотел быть журналистом. – И хорошо, что не стали, – заверил я. – Насквозь лживое племя.”

Что-то выходило чрезвычайно странно. Хотя я по-прежнему явно находился в Берлине, но, очевидно, весь правительственный аппарат был у меня похищен.

– Да у меня прав нет, – машинально ответил я, – но Кемпка не жаловался. – Вождь, а не водит! – расхохотался шофер. – Неплохая шутка! – Но старая.

“Неказистый домишко дрожал от холода, зажатый между двух доходных домов, словно детская нога в чересчур большом отцовском тапке.”

“– Но для примера: ведь никто не видит, вегетарианец вы или нет. – Во-первых, – сказал я, – это вопрос самочувствия. Во-вторых, это именно то, чего, безусловно, хочет сама природа. Смотрите, лев, он бежит два, три километра и совершенно выбивается из сил. За двадцать минут, да что там – за пятнадцать. Зато верблюд идет…

“Мое мнение – рано утром должны работать только пекари. И еще, конечно, гестапо, это само собой разумеется.”

– Только, пожалуйста, не задавайте вопросов о моем самочувствии. – Вам все еще плохо? – Нет, но кажешься себе хрупким, как грампластинка.

Низшие инстинкты человека – его самые надежные помощники, особенно в отсутствие других помощников.

Программа тут же узнала о моем возвращении и принялась спешно пересказывать для меня события. Знакомый репортерский голос с интонацией крайней важности торопливо сообщил, что 16-летняя Мэнди потеряла место производственного обучения и, вернувшись домой, отказывается от любовно приготовленной материнской еды. А ее мать…