Купить аудиокнигу Он снова здесь

“Женские сердца подобны битвам. Нерешительностью их не завоюешь. Надо собрать все силы и действовать храбро.”

“Эта вечная возня с дамскими сумочками, это стремление пристроить сумочку, едва женщина куда-то садится, словно бы она устраивается с чемоданами в купе поезда, – нет, это не изменится и еще через пятьдесят лет.”

“– И сегодня вы шутите об этом по телевизору, – прошипела она. – Это что-то новое, – серьезно ответил я. – Евреи не тема для шуток.”

“Позвольте спросить, какое образование вы имели удовольствие получить? – Я еще учусь, – ответила она. – Синология, театроведение и… – Боже мой, – рассмеялся я, – прекратите! Такая хорошенькая девушка – и это нелепое умничанье! Найдите себе лучше отважного молодого человека и совершите что-нибудь для поддержания немецкой…

“любой разумный человек одержим. Надо стремиться к цели изо всех сил и да, с одержимостью. Равнодушный, лживый компромисс – корень всех бед и…”

“Для опытного национал-социалиста все указывало на заговор капитала, еврейских финансов: за счет денег бедных людей они затыкали рот беднейшим на благо богачей, чтобы те в безопасности могли проворачивать свои делишки, наживаясь на кризисе.”

“Как только политик снимает рубашку, его политике конец. Он просто-напросто этим говорит: “Смотрите, уважаемые соотечественники, я сделал потрясающее открытие – без рубашки моя политика становится лучше”.”

Завацки был готов к бою, но не к ближнему – он работал головой, а не кулаками.

“одним сочувствием никому не поможешь.”

Я расплылся в довольной улыбке и зашел в кабинет, где фройляйн Крёмайер усердно подбирала новый шрифт для речи. Я ненадолго задумался: а не разработать ли мне собственный шрифт? В конце концов, я создал эскиз ордена и символ для НСДАП – мотыгообразный крест в белом круге на красном фоне. И было понятно, что идеальный…

Шпеер отлично справился с задачей: один только Большой зал для приемов чего стоил, там каждая люстра весила целую тонну, если б такая упала, человека под ней размазало бы в студень, в кашу, в кашеобразный студень из костей, крови и раздавленного мяса, может, еще волосы бы торчали. Я сам побаивался под эти люстры вставать.

“Я уже и забыл, каково это – лежать в больнице, если ты не фюрер и не рейхсканцлер. Пациент должен отдыхать, но на самом деле он только и делает, что ждет. Ждет медсестры, процедур, врачей – все это происходит якобы “скоро” или “сейчас”, причем “сейчас” означает через полчаса или минут сорок пять, а “скоро” – через час…

“Вы – медлительны как улитка, хрупки как кости старика и мягки как сливочное масло.”

Любой разумный человек одержим

– Может, это была ошибка? – спросил я. – Я имею в виду, эти люди совершенно не похожи на…. – И это аргумент? – холодно спросила фройляйн Крёмайер. – Что, если бы их убили по ошибке, то все тип-топ, что ли? Нет, ошибка в том, что кому-то вообще приходит в голову мысль убивать евреев! И цыган! И голубых! И всех, кто не…