Купити аудіокнигу В поисках Одри

Все говорят про «язык тела», как будто он у всех одинаковый. А на самом деле каждый разговаривает на собственном диалекте. Например, у меня сейчас отвернуться и напряженно уставиться в угол означает «ты мне нравишься». Я ведь не убежала и не заперлась в ванной.

Молодой человек. Это означает, что она намерена впутать в дело отца. Когда она начинает говорить «молодой человек» или «девушка», это наверняка означает, что грядет какое-нибудь отвратительное семейное собрание, на котором папа будет поддерживать маму во всем, даже если половины не поймет.

Хотя останавливаться на полуслове – это хуже всего. Такая вежливая агрессия, потому что со сказанным потом не поспоришь. Спорить приходится с тем, что ты себе навоображал. А они потом все отрицают.

– Знаешь ли, Фрэнк, тело у тебя всего одно, – накидывается она на него. – И его надо беречь. Ухаживать за ним! Ты, похоже, о здоровье совсем не задумываешься, о фитнесе и представления не имеешь, есть склонен только гадость, и это меня беспокоит… – Когда я доживу до твоих лет, любую часть тела уже можно будет заменить на…

Если это читает кто-то из учителей (вероятно, таких нет), вот вам совет: постарайтесь не выставлять напоказ ребёнка, который весь съёживается, когда на него кто-нибудь хотя бы просто смотрит. Потому что ему от этого лучше не становится.

— Мама прочитала книжку, — сообщаю я. — «Как разговаривать с подростками». — Капец.

Я, кажется, поняла, что жизнь состоит из того, что ты ползёшь вверх, соскальзываешь вниз, снова собираешься с силами и ползёшь вверх. Если снова съедешь вниз – не страшно. Главное, чтобы в целом как-то шло вверх. Это всё, на что можно рассчитывать. Хоть как-то вверх.

Когда тревожное состояние затягивается надолго, человек склонен зацикливаться на самом себе. Ты считаешь, что все постоянно думают о тебе. Что тебя осуждают и обсуждают. <...> Чем больше ты сталкиваешься с внешним миром, тем лучше тебе будет удаваться приглушать эти тревоги. Ты увидишь, что они беспочвенны. Что все очень…

Я заметила, что мама рассердилась, и знаю, что в машине она примется критиковать доктора Сару. У них вообще странные отношения. Мама ее обожает, как и все мы, но, думаю, еще и обижается. По-моему, она втайне готовится к тому моменту, когда доктор Сара объявит: «Одри, разумеется, во всем виноваты твои родители».…

Я думал, единственное, что ты в жизни «должна», это подчиняться законам физики!

Так что уж без этой допотопной части я могла бы обойтись. Без этой «мозжечковой миндалины», как ее называют в книгах. Когда вы замираете от страха, значит, это та самая миндалина взяла над вами верх. (Допотопной частью ее называют потому, что она, очевидно, зародилась еще тогда. До начала официальной истории.) И эта…

Вот что после неприятных событий мне делать не рекомендуется – обдумывать случившееся. Зависать на этом. Прокручивать в голове снова и снова. Брать ответственность за чужие чувства.

Глаза в глаза. Это самая сильная связь в мире.

Чем больше ты сталкиваешься с внешним миром, тем лучше тебе будет удаваться приглушать эти тревоги. Ты увидишь, что они беспочвенны. Что все очень заняты и очень разные, и многие, как комары, подолгу об одном и том же думать не могут.

Я часто помічала, що люди прирівнюють \"мати почуття гумору\" до \"бути бездушним йолопом\".

\"Мы тонем в глазах друг друга. Мы как голодающие, которым достался торт со взбитыми сливками. Но он бросил мне вызов, и я не сдамся, ну уж нет... постоянно ощущаю на себе го взгляд. Как солнечное тепло\".

\"Больше слова не нужны. Я знаю, что я этот момент запомню навсегда - как мы стоим в этом парке с утками, солнышко, его объятия. Вкус его поцелуя - шоколадная крошка, а моего - наверняка кокосовый\".

– Хорошо. – Мама откашливается. – Линус, я волновалась и боялась, извини, что сорвалась на тебя. Я просто все неправильно поняла. Я прекрасно знаю, насколько ты добр с Одри, и мне остается лишь попросить прощения. – Ага. – Линус смущается еще больше. – Слушайте, это не обязательно, – говорит он, оглядывая всех нас. – Я…

– О боже. – Брат хватается за голову. – Мам, это у тебя проблема с компьютерными играми. Ты на них помешалась. – Я не помешалась, – фыркает она. – Помешалась! Ни о чем другом уже думать не можешь! Ты хоть знаешь , что я вчера получил 95 баллов на серьезном тесте по естествознанию? – Девяносто пять? Правда? – Я тебе вчера…

Я часто помічаю, що люди порівнюють \"мати почуття гумору\" до \"бути бездушним йолопом\"

Я и сама чувствую какое-то родство с королевой Эльзой. Только не уверена, что мой лед растает от какого-нибудь внезапного проявления любви. Скорее, мне придется его ледорубом скалывать.

А еще они похожи на водоворот. Они безграничны. Вот посмотрите кому-нибудь в глаза, и за наносекунду из вас могут высосать всю душу. По ощущениям. Чужие глаза бездонны, и меня это пугает.

ФРЭНК: Игры развивают скорость реакции, учат работать в команде, разрабатывать стратегии и всякому остальному... ОДРИ (за кадром, скептически): Учат? Чему? ФРЭНК: Хочешь знать? (Начинает загибать пальцы.) \"Майнкрафт\" - архитектуре. \"Сим Сити\" - как управлять населением, бюджетом и прочим барахлом. \"Кредо ассасина\" - тому,…

– Твоя мама похожа на… – он взволнованно хлопает глазами, – на продвинутую Богиню-воительницу седьмого уровня. – На кого? – строго спрашивает та. – Да это комплимент, – резко отвечает Фрэнк, закатив глаза. – Ты бы поняла, если бы интересовалась играми. Хотя я бы сказал, что восьмого уровня, – поправляет он Олли. – Да-да,…

Феликс поведал, что он в саду отрезал волосы своему другу Бену, и тот расплакался. Папа эту историю подтвердил, хотя, по словам Феликса, Бен «плакал от счастья ».

– Боже мой. Вы только посмотрите. – Мама осматривается по сторонам, словно попала сюда впервые. – Посмотрите на эту комнату. Кола? Пончики? Компьютеры? – Святая троица, воплощающая все то, что она презирает и боится. Мне становится даже как-то ее жаль. – Мы ужасные родители? – Она поворачивается к отцу: – Нет, правда?…