Купити книгу В поисках Одри

Он, наверное, во многих отношениях альфа. Только мама еще альфее. Она сильная, любит командовать, красивая и любит командовать. Я что, два раза сказала, что она любит командовать, да? Ну и ладно. Сами делайте соответствующие выводы.

— Меня уже достал этот зигзагообразный график. Это как две ступеньки вверх, одна вниз. Это очень мучительно. И так медленно. Как бесконечная игра в «Змеи и лестницы». — Одри, такова жизнь. У нас у всех она зигзагом. У меня уж точно. То получше, то похуже. Это жизнь.

Эх вы, взрослые. Думаете, что подростки врут. Вы исходите из этого. Такова ваша отправная точка. И это так угнетает. Вы, лентяи, не утруждая себя, исходите из очевидной посылки, будто любой, кому нет восемнадцати, патологический лжец и недочеловек без цельной структуры личности. Но мы такие же люди, как и вы, а этого вы…

Мама: — Тебе надо побольше выходит из дома. Я в твоём возрасте буквально жила на улице! Постоянно каким-нибудь спортом занималась, отдыхала на природе, гуляла по лесу, дружила с внешним миром... Фрэнк: — На прошлой неделе ты утверждала, что в моём возрасте постоянно читала книги. Мама: — Ну да. И то, и другое. Одри: — А в…

Но мой допотопный мозг все равно бьет тревогу: «Красный свет! Опасность! Беги! Паника! Паника!» И он при этом довольно громок и убедителен. И тело склонно слушаться его, а не меня. Вот в чем фигня.

Смотреть в глаза – дело серьёзное. Даже самое серьёзное. Меня от одной мысли мутит, переворачивает до глубины души. Разумом я понимаю, что глаза пугать не могут. Это маленькие безвредные сгустки желе. Вообще крошечная часть всего тела. И они есть у каждого. Так почему они меня так беспокоят? Но я об этом очень много…

Ламаний графік зображає життя кожного з нас. Я зрозуміла , що усе життя - це коли ти дряпаєшся вгору, сповзаєш униз і знову намагаєшся вилізти вище. І не страшно, якщо часом доводиться трохи спуститися. Головне - тримати загальний напрямок більш-менш угору. Оце і все, на що можна сподіватися. Більш-менш угору.

И все, кто принимал в этом участие, стали как будто нереальными. Все девочки из женской школы в Стоукленде, мисс Эмерсон, учительница, говорившая, что я брежу и что мне просто нужно внимание. (Внимание. Боги Иронии, вы это слышите?)

Я за свою жизнь достаточно говнюков повидал. До них никогда не доходит, что они говнюки. Никогда. Что бы ты ни говорил.

«Моя тетя растит суперкрутой ревень в тёмном сарае. Всю зиму его держат в темноте и тепле и собирают при свечах - так он самый вкусный. Кстати, стоит целое состояние». «Это что, выходит, я ревень?» «Почему бы и нет? Ему нужно какое-то время побыть в темноте, может, и тебе тоже».

\"- Вкусно? - Как я его люблю. Как люблю. - Как и я,- говорит Линус, поедая свое мороженое,- тебя. И до меня доходит. Как и я тебя.\"

Только мама еще альфее. Она сильная, любит командовать, красивая и любит командовать. Я что, два раза сказала, что она любит командовать, да?

Якщо хочете зруйнувати приємну мить, довірте справу чотирирічному

Вона навіть дала мені книжку про нездорові типи відносин. В ній ішлося про те, що треба бути сильним і звільнитися від згубного впливу; не підганяти себе під мірки отруйних людей, а стояти міцно і вільно, як здорове дерево. А не якесь хирляве, похилене, залежне від інших деревце-жертва. Якось так.

Тебе же хочется говорить с людьми, просто ты не можешь. Надо, чтобы тело следовало за мозгом.

ОДРИ (за кадром): Перепиши кетчупом всю цифру. Будет торт с кетчупом. ФРЭНК: А зачем вам кетчуп на торте? ПАПА (постепенно рисуя кетчупом): Мама его любит. Все нормально. Все просто отлично.