Купити аудіокнигу Обрыв

\"Уменье жить\" ставят в великую заслугу друг другу, то есть \"казаться\", с правом в действительности \"не быть\" тем, чем надо быть. А уменьем жить называют уменье - ладить со всеми, чтоб хорошо и другим, и самому себе, уметь таить дурное и выставлять, что годится - то есть приводить в данный момент нужные для этого свойства…

Гордость, человеческое достоинство, права на уважение, целость самолюбия — всё разбито вдребезги! Оборвите эти цветы с венка, которым украшен человек, и он сделается почти вещью.

Отчего другим по три раза в день приходится тошно жить на свете, а Вам нет?

— Страстно! Страсти мешают жить. Труд — вот одно лекарство от пустоты: дело, — сказал Аянов внушительно.

Редкое достоинство - если характер, а не претензия на него...

Страсть - это море. Сегодня буря, завтра штиль...

- Ах, эти женщины с своей дружбой! - с досадой отозвался Райский, - точно кулич в именины подносят!

Она казалась ему одною из тех женских личностей, которые внезапно из круга семьи выходили героинями в великие минуты, когда падали вокруг тяжкие удары судьбы, и когда нужны были людям не грубые силы мышц, не гордость крепких умов, а силы души- нести великую скорбь, страдать, терпеть и не падать!

- Любовь – счастье, данное человеку природой… Это мое мнение… - Счастье это ведет за собой долг, – сказала она, встав со скамьи, – это мое мнение…

- За что же любит ее Вера? Она умная замечательная женщина, с характером должна быть? - И! нет, какой характер! Не глупа, училась хорошо, читает много книг и приодеться любит. Поп-то не бедный: своя земля есть.Михайло Иваныч, помещик, любит его - у него там полная чаша! Хлеба, всякого добра - вволю; лошадей ему подарил,…

(Райский и бабушка) — А что, бабушка, — вдруг обратился он к ней, — если б я стал уговаривать вас выйти замуж? — Марфенька! Перекрести его: ты там поближе сидишь, — заметила бабушка сердито. Марфенька засмеялась.

Мудрость - это совокупность истин, добытых умом, наблюдением и опытом и приложимых к жизни... Это гармония идей с жизнью!

Я бьюсь,- размышлял он,- чтобы быть гуманным и добрым: бабушка не подумала об этом никогда, а гуманна и добра. Я недоверчив, холоден к людям и горяч только к созданиям своей фантазии, бабушка горяча к ближнему и верит во все. Я вижу, где обман, знаю, что все- иллюзия, и не могу ни к чему привязаться, не нахожу ни в чем…

За трагедию она не бралась: тут она скромно сознавалась в своей несостоятельности. А за комедию взялась и в неделю написала листов десять: я просил показать — ни за что! «Что же, кончили?» — спросил я. «Как ни билась, не доходит до конца, говорит, лица все разговаривают и не могут перестать, так и бросила».

— Уж если кто несчастен, погибает, свихнулся, впал в нищету, в крайность, как-нибудь обижен, опорочен и поправиться не может, значит — сам виноват. Какой-нибудь грех да был за ним или есть: если не порок, так тяжкая ошибка! Вражда, страсти!.. все один и тот же враг стережет нас всех!.. Бог накажет иногда, да и простит,…

Сжавшись в комок, он сидел неподвижен: ноги, руки не шевелились, точно замерли, глаза смотрели на всё покойно или холодно. Но под этой неподвижностью таилась зоркость, чуткость и тревожность, какая заметна иногда в лежащей, по-видимому, покойно и беззаботно, собаке. Лапы сложены вместе, на лапах покоится спящая морда,…

– Пора, Борис Павлович, – сказала она, – вон в виске седина показывается. Хочешь, посватаю? А какая красавица, как воспитана! – Нет, бабушка, не хочу! – Я не шучу, – заметила она, – у меня давно было в голове. – И я не шучу, у меня никогда в голове не было.

Bы думаете, что быть грубым - значит быть простым и натуральным, а я дyмаю, чем мягче человек, тем он больше человек.

Разве можно жить без лишнего, без ненужного?