Купити аудіокнигу Таинственное пламя царицы Лоаны

- Давай-ка поменьше философствовать, - пробормотала Паола. - Давай-ка побольше философствовать. Где у меня стоит «Исповедь» Августина?

Я думаю, ему пойдет на пользу домашняя обстановка. Люди выздоравливают от родной домашней пищи, от запаха, ну не знаю.. в этих вещах писатели разбираются лучше неврологов..

С трепетом я перелистал «Пиноккио» в чудном издании с иллюстрациями Муссино (1911), потрепанные страницы, облитые кофе с молоком. Старый известный сюжет «Пиноккио», сколько раз я занимал им по памяти своих внуков, а тут вдруг открыл — и задохнулся, таким ужасом веяло от картинок, отпечатанных только в две краски, желтую с…

И все же Граньола был не злой. Он любил всех. Претензии у него были только к богу. Кстати, думаю, нелегко было с этими претензиями жить. Все равно что кидаться камнями в носорога. Тот вообще не замечает, кто и что там в него кидает, а ты лопаешься от злобы, багровеешь, и рано или поздно тебе угрожает инсульт.

Писанина, писанина, книги дома и книги на работе. Вся моя так называемая память — писанина. Paper, paper, like all the books in this apartment, or those in my studio. My memory is made of paper.

- Давай-ка поменьше философствовать, - пробормотала Паола. - Давай-ка побольше философствовать.

Кроме пса, три кота. Два шелудивых и злобных, третий похожий на ангорца, черный, густошерстый, мягкий на ощупь. Этот умел просить еду довольно изящно, трогая лапкой меня за брюки и привлекательно помуркивая. Мне симпатичны все животные, теоретически (я ведь вхожу в общество против вивисекции?), но инстинктивной приязнью…

Скажу уж откровенно, я не уверен, что Иисус был сыном бога. Как у такого зловредного родителя вышел настолько путный сын, я объяснить не могу.

Говорят, что кошки, выпадая из окна, если стукаются носом, перестают чувствовать запахи, а поскольку у котов главное - обоняние, перестают понимать мир. Так вот, я кот, стукнувшийся носом. Я вижу вещи, я знаю их названия, вот это магазины, это едет велосипед, а там деревья, - но я не чувствую предметы... будто надел чужой…

Ад — не сдирание кожи в горячей смоле. Ад — это зрелище зол, которые ты натворил в жизни.

Книжное помешательство обещает возможность спрятаться от мира куда-то кроме монастыря. Построить свой мир. Но это не путь к обращению в веру. Напротив, может быть, это путь от обращения.

Тогдашние безвестные рисовальщики досконально умели передавать на бумаге запах пудры от пуховки.